Текст книги "Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга третья. Июль"

Слово в день памяти святителя Иова, Патриарха Московского и всея Руси
(19 июня / 2 июля)

В годину лютых искушений многострадальному Иову подобяся, в жертву живу и непорочну себе Христу принеся еси, обратив паству к покаянию, терпеливе Иове святителю.

Кондак святителю Иову Московскому

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры!

Сегодня мы празднуем память святителя Иова, Патриарха Московского и всея Руси (1525–1607) – первого в истории Патриарха Русской Церкви, верного служителя Христова, защитника Православия, ревностного пастыря, который, подобно своему Господу, «положил душу свою за овец своих» (ср. Ин. 10, 11).

Будущий святитель родился около 1525 года в городе Старица под Тверью и во Святом Крещении получил имя Иоанн. Отец мальчика, хотя и был происхождения незнатного, стремился дать сыну хорошее образование и потому по достижении надлежащего возраста отправил мальчика для книжного обучения в Успенский Старицкий монастырь – в те годы именно монастыри на Руси были главными центрами учености, как духовной, так и светской.

Обучать способного мальчика взялся сам настоятель обители, архимандрит Герман, человек не только умный и образованный, но и добродетельный и духовно опытный. Под его руководством Иоанн изучал Священное Писание и творения святых отцов, причем многие Священные тексты выучил наизусть. «Всю Псалтырь, и Апостол, и Евангелие без книг толкование сказывал и читал», – говорится в его жизнеописании. Впоследствии эти навыки очень пригодились святителю Иову: в глубокой старости, полностью ослепнув, он продолжал служить Литургию по памяти.

Обучался Иоанн и переписыванию книг – в те времена это было настоящим искусством, – а также основам риторики. За всеми этими науками наставник Иоанна архимандрит Герман не забывал и о духовном развитии своего подопечного. Мальчик принимал деятельное участие в монастырской жизни, учился молиться, пел в монастырском хоре и исполнял обязанности чтеца за богослужениями. Монашеская жизнь и монашеское делание, которые Иоанн в течение нескольких лет непрерывно наблюдал не в качестве паломника, а как бы изнутри, весьма привлекали его, и постепенно в его юной благочестивой душе зародилось и день ото дня крепло желание, подобно братии Успенского монастыря, без остатка посвятить свою жизнь Богу в иноческом образе.

Когда Иоанн окончил обучение и вернулся из монастыря к родителям, он был уже взрослым юношей и окончательно решил принять монашество. Однако родители воспротивились этому: разве для того они так старались дать сыну образование, чтобы теперь он оставил все, отказался от возможной карьеры и навсегда ушел в монастырь? Отец решил срочно женить Иоанна, не поинтересовавшись, хочет ли этого он сам. Уже была найдена невеста и назначен день венчания… Но перед самой свадьбой Иоанн отпросился у отца на беседу со своим духовным наставником, архимандритом Германом. А тот, вняв слезным просьбам юноши, тут же на месте постриг его в монахи, сделав для него исключение из строгих иноческих правил о послушническом искусе. Ведь Иоанн уже, по сути, не один год послушничал в этой самой обители, под руководством самого Германа, так что архимандриту были прекрасно известны и состояние его души, и твердость его намерения принять монашество. А в сложившейся ситуации только немедленный постриг мог вывести юношу из-под власти родителей и не дать им сломать сыну – да и его нежеланной невесте – всю оставшуюся жизнь.

Дорогие мои! Эта история – не просто один из эпизодов жития святителя Иова, но и важный урок для всех нас, особенно для тех, кто воспитывает детей. Ведь и в наше время, хотя государственные законы больше не наделяют отца и мать такой практически безграничной властью над взрослыми детьми, как это было во времена святителя, мы все же нередко наблюдаем похожую картину: родители стараются любой ценой настоять на своем, оказывают на свое чадо всяческое давление, пускают в ход все возможные приемы – от бессовестной игры на сыновних или дочерних чувствах (например, шантажа собственным здоровьем, угроз самоубийства) до прямого рукоприкладства. И это касается не только монашеского пострига. Такие же драмы разыгрываются, если родителям по каким-либо причинам не нравится спутник жизни их чада, выбранная им профессия, методы воспитания детей, даже стиль одежды… Поломанные судьбы, подорванное здоровье становятся результатом гордыни родителей, мнящих себя чуть ли не равными Богу, желающих в своем ослеплении быть всегда и во всем единственно правыми!

Стоит вспомнить, что наши дети на самом деле не столько наши, сколько Божии, так же как и мы сами. Господь на некоторое время доверил нам их воспитание, подарив нам, по великому милосердию Своему, удивительную возможность соработничества Ему в процессе создания и формирования нового человека, – но все же настоящим Отцом является только Он. И этот Отец в Своей великой любви дает каждому из Своих детей свободу воли, свободу выбора – так кем же мы мним себя, покушаясь на эту свободу?

Конечно, если наши дети хотят совершить нечто греховное, мы должны постараться удержать их от этого. Но если их выбор в той или иной сфере жизни противоречит не Божиим заповедям, а всего лишь нашим собственным планам, желаниям, вкусам – нужно просто принять его, как выбор взрослого человека, взрослого христианина. Возможно, именно в этом и состоит их истинное призвание, следуя которому они смогут послужить Богу. Посмотрите – юноша Иоанн ослушался родителей, но этот его поступок принес добрые плоды, дав миру удивительного подвижника. А что было бы, если бы отцу Иоанна все же удалось бы настоять на своем, удержать сына от ухода в монастырь? Вероятно, и в этом случае Иоанн прожил бы жизнь добродетельную – но вряд ли совершил бы столь же славные дела и сыграл бы столь же великую роль в жизни Церкви и своего отечества…

Итак, Иоанн – теперь уже инок Иов – начал подвизаться в Старицком монастыре уже не как воспитанник и послушник, но как один из братии. Несмотря на молодость, он вскоре весьма преуспел в монашеских подвигах и добродетелях и стяжал всеобщие любовь и уважение. «Во дни же его не обретался человек подобен ему ни образом, ни нравом, ни гласом, ни чином, ни поступью, ни вопросом, ни ответом… Дарование Божие бысть ему паче же прочих человек», – вспоминают современники о монахе Иове. Со временем Иов был поставлен настоятелем Старицкой обители, в 1581 году рукоположен в епископский сан на кафедру подмосковного города Коломны, в 1586 году стал архиепископом древнего и славного Ростова Великого, а затем и митрополитом стольного града Москвы, то есть Предстоятелем всей Русской Церкви. Несмотря на столь значительное возвышение, святитель Иов не возгордился, но оставался все таким же, как и в Старицкой обители, смиренным монахом и пастырем, ставящим превыше всего не собственные славу, власть и почет, но истину Христову и благо Церкви и паствы.

На этом смиренном епископе предстояло в полной мере сбыться евангельским словам Самого Господа: Всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 11). Святителю Иову предстояло стать не только архиепископом и митрополитом, но и первым в истории Патриархом Всероссийским.

В те годы в политической жизни Руси происходили значительные изменения. Умер Грозный царь Иоанн Васильевич, много лет державший в смертном страхе собственную страну, и престол Русского царства занял его сын, совершенно не похожий на жестокого отца, – благочестивый и милостивый Феодор Иоаннович. Некоторые историки пытались представить Феодора «слабоумным». И действительно, на фоне собственного отца, бояр и вообще большинства государственных деятелей своего времени этот царь выглядел весьма странным человеком, «не от мира сего», ибо не желал интриговать, не вел захватнических войн, не стремился по чужим трупам к безграничному росту собственной власти и не стеснялся открыто советоваться по различным вопросам со своими приближенными и даже с собственной женой Ириной. Но если судить не столько по чужим оценкам, сколько по непосредственным поступкам Феодора Иоанновича, естественнее будет предположить, что в его лице Руси посчастливилось увидеть не так уж часто, увы, встречающийся тип правителя – искреннего христианина на троне. Феодор Иоаннович заботился прежде всего о благоденствии своего отечества и об укреплении Церкви. И потому неудивительно, что именно в его царствование был, наконец, поднят давно назревший вопрос о независимости Русской Церкви от Церкви Константинопольской, которая сама находилась под гнетом турецкого султана.

Как известно, со времени Крещения Руси Русская Православная Церковь не была самостоятельной Поместной Церковью, но входила в Константинопольский Патриархат в качестве митрополии. Это было совершенно естественно и закономерно: ведь именно греческие миссионеры, посланцы Константинопольской Церкви, принесли в славянские земли – в том числе и на Русь – свет веры Христовой; греки же, рукоположенные Константинопольским Патриархом, были первыми священниками и епископами Русской земли. Впоследствии, когда на Руси уже выросли первые поколения христиан и появились собственные, русские по крови и воспитанию клирики всех степеней, верховная юрисдикция Константинопольской Церкви все еще сохранялась над Русской Митрополией, хотя к этому времени она и обрела уже значительную долю самостоятельности: чтобы создать подлинно православную традицию и культуру и дать ей прочно укорениться в народной почве, недостаточно двух-трех веков, тем более если речь идет о стране, не имевшей до прихода христианства даже собственной письменности, не говоря уже о развитой духовной культуре, пусть и языческой (как это было, например, в Греции, Риме и Египте). Руси все еще необходимо было верховное руководство более опытной во всех отношениях Церкви.

Но к концу XVI века ситуация была уже во многом иной. Да, русская церковная и светская ученость по-прежнему не шла ни в какое сравнение с греческой, а главным центром православной духовности оставался греческий Афон, а не Киево-Печерская Лавра или московские обители. Но все же, с одной стороны, Русской Церковью уже был накоплен достаточный опыт, чтобы обрести самостоятельность, а с другой – как уже говорилось, сама Церковь Константинопольская, увы, не могла больше называться полностью независимой. За век до описываемых нами событий, в 1453 году, Константинополь вместе с остатками Византийской империи подпал под власть иноверцев-османов, и хотя Православной Церкви султаном Мехметом Завоевателем были дарованы значительные преимущества и полномочия, все же Патриархи Константинопольские с этих пор во многом зависели от мусульманских правителей Османской империи. Ведь в случае неповиновения султану гибель грозила не только лично Патриарху, но и значительному числу его единоверцев и соплеменников. А через Патриарха как главу Поместной Церкви османские султаны могли влиять и на подчиненные Константинополю митрополии, в том числе и те, что находились за пределами владений османов, – например, на Русскую Митрополию.

Конечно, подобная ситуация была ненормальной и недопустимой. Вероятно, она давно была бы решена – если бы русские правители меньше внимания уделяли собственной власти и больше – благу страны и Церкви. Но, увы, великий князь Московский Василий III был слишком озабочен отсутствием у него наследника и ради этого готов был даже пойти на разрыв с Православной Церковью, запрещающей расторжение законного венчанного брака по причине бесплодия супруги, – а потому и не был особенно заинтересован в укреплении позиций и расширении полномочий митрополита Московского и всея Руси. Родившийся же в результате наследник, Иоанн Васильевич Грозный, обуянный гордыней и жестокостью, ставил самого себя превыше всех и вся и стремился не возвысить Московского митрополита, а, напротив, подчинить Русскую Церковь своей власти, свидетельством чему являются печальные истории убийства священномучеников Германа Казанского и Филиппа Московского. Поэтому окончательно решить проблему зависимости Русской Церкви предстояло благочестивому царю Феодору Иоанновичу.

Обсуждение этой проблемы началось в 1586 году, когда на Русь прибыл с визитом Патриарх Антиохийский Иоаким VI, и достигло своего апогея в 1588 году, когда Москву посетил Патриарх Константинопольский Иеремия II. После долгих и трудных переговоров Патриарх, наконец, согласился с доводами царя, его окружения и русских иерархов о том, что Руси необходимо иметь своего Патриарха – Всероссийского. На эту высокую должность единодушно был избран смиренный Московский митрополит – святитель Иов. И вот 26 января 1589 года в Успенском соборе Московского Кремля Патриарх Иеремия и русские иерархи совершили торжественный чин возведения святителя Иова на престол Патриарха Московского. А вернувшись в Константинополь, Патриарх Иеремия созвал Собор восточных иерархов, который одобрил учреждение Патриаршества на Руси и окончательно утвердил патриаршее достоинство за предстоятелями Русской Церкви.

Патриаршее служение святитель Иов исполнял с теми же усердием, любовью и смирением, как и прежде. Он неустанно заботился об укреплении веры в своей пастве, о поднятии нравственности в среде духовенства, о духовном просвещении русского народа: при нем были отпечатаны во множестве экземпляров и широко распространены по всей Руси Священное Писание, творения святых отцов и богослужебные книги, причем в последние было внесено немало исправлений в соответствии с греческими и древнерусскими подлинниками, в тексты которых за столетия неоднократного переписывания от руки вкралось множество описок и ошибок, искажавших смысл и затруднявших понимание.

К концу XVI века Россия окончательно утвердила свое господство над сибирскими землями, и Патриарх Иов употребил немало усилий для подготовки пастырей-миссионеров, которые могли бы проповедовать веру Христову сибирским народам. Его трудами множество инородцев-иноверцев обратилось ко Христу.

Удивительно, но за многочисленными патриаршими заботами святитель Иов не оставлял и усердного иноческого делания. Занимая высокое положение, по сути равное царскому, он и в патриарших палатах оставался все тем же смиренным и нестяжательным монахом, каким был некогда в Старицком монастыре. «Постник всегда был, николиже не имея гортани своей никакого покоя ни в брашнах, ни в питии. И всегда алчбу и жажду держал волею. И гладей был, а глас его был во обличение питающимся и упивающимся… И обычая своего яко в нищете убогого иночества, тако и в величестве, и в богачестве патриаршества никак не изменил», – пишет о нем старинное житие.

Но не долго радовалась Русская земля правлению благочестивого царя Феодора – в 1598 году он скоропостижно скончался, не оставив наследников, и на Руси началось страшное Смутное время, время жестокой борьбы за власть, в ходе которой страна, только что обретшая церковную независимость, едва не утратила независимость государственную, а вместе с ней и саму Православную веру.

Воспользовавшись тем, что ненадолго воцарившийся в Москве боярин Борис Годунов оказался слабым правителем, бедствия страны при нем не уменьшались, а недовольство народа росло, власть на Руси попытались захватить поляки. В 1604 году на западных границах Руси объявился их ставленник, самозванец Лжедмитрий I, выдававший себя за покойного сына Иоанна Грозного – царевича Димитрия, а значит – «законного наследника московского престола». Во главе большого польского войска самозванец двинулся на Москву.

Святитель Иов не мог не понимать, что господство поляков грозит русскому народу не только потерей государственности, но и потерей веры, – поляки стремились насадить на Руси римо-католичество. Не верил он и в то, что самозванец действительно мог быть сыном Грозного. Святой Патриарх неустанно призывал свою паству сопротивляться захватчикам, рассылал по всей стране обличительные грамоты, убеждая народ не верить Лжедмитрию. Самого же Лжедмитрия и его сообщников Иов публично предал анафеме как злодеев и еретиков, замышляющих «церкви Божии разорять, и веру христианскую попрать, и учинить в российском государстве во святых Божиих церквах костелы латынские».

И все же самозванцу, после смерти Бориса Годунова, удалось с торжеством войти в столицу, где он незамедлительно принялся насаждать польско-католические порядки. Святитель Иов был одним из немногих, кто отважился открыто противостоять Лжедмитрию, отказался присягать ему на верность и обличал его как самозванца и узурпатора. Конечно, подобного поведения предстоятеля Русской Церкви Лжедмитрий стерпеть не мог. Однажды во время Литургии в Успенском соборе, которую совершал сам Патриарх, в храм ворвались сторонники самозванца, сорвали со святителя облачение и с побоями и издевательствами вытащили из храма. Смерти святителю удалось избежать лишь чудом: большинство погромщиков, не обращая внимания на избитого старца, убежали грабить патриаршие палаты, где якобы хранились «несметные сокровища», хотя на самом деле Патриарх Иов не имел практически никакого имущества. Святителя же на простой телеге, в рубище отослали в Старицкий Успенский монастырь, объявив его низложенным и лишенным сана.

Но дух святителя сломить не удалось. Он был смирен, но отнюдь не слаб и безволен; ведь истинное смирение – не какая-то безвольная пассивность, за которую его многие ошибочно принимают, а поставление Бога в центр своей жизни и безграничное упование на Него. Благодаря этому смирение не есть слабость, но, наоборот, подлинная сила, подлинный внутренний стержень, сломать который невозможно. Святитель и в монастыре – по сути, в заточении – продолжал выражать открытое неповиновение узурпатору.

Вероятнее всего, святителя Иова ждала та же участь, что и несколькими десятилетиями ранее – опального митрополита Московского Филиппа (Колычева), убитого в своей келье-камере приспешниками Грозного. Но самозванец не успел расправиться с непокорным святителем – в 1606 году Лжедмитрий был свергнут и убит, а в Москве воцарился потомок Рюриковичей, князь Василий Шуйский. Московские бояре и иерархи Русской Церкви молили святителя Иова возвратиться на оставленную не по своей воле кафедру и венчать на царство нового государя. Но святой старец за время своего заключения полностью ослеп, здоровье его после нанесенных слугами самозванца побоев так и не восстановилось, и он предпочел уйти на покой все в том же Старицком монастыре, где некогда начинал свой иноческий путь. Занять Патриарший престол святитель благословил митрополита Казанского Гермогена, которому также впоследствии предстояло сыграть великую роль в истории Церкви и отечества, мученически пострадать и быть прославленным в лике святых. Сам же святитель Иов, первый Патриарх Российский, мирно отошел ко Господу в 1607 году.

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры! Лучший способ почитания святых – подражать их жизни. Конечно, не каждый из нас может стать епископом, не каждый может и приобрести такой всенародный авторитет и сыграть такую роль к истории родной страны, как это сделал святитель Иов. Но главное – подражать не внешней, а внутренней сути подвига святых угодников. Чему можем мы, простые люди, поучиться у святителя Иова Московского? Конечно, его верности Господу, его вере, его мужеству в отстаивании этой веры и в защите родной страны, его смирению и любви к людям.

И вот еще какой важный урок нам преподает житие святителя. В наше время вновь обрела популярность идея «Москва – Третий Рим», которая бурно обсуждалась в Патриаршество святителя Иова. Однако нынешние сторонники этой идеи нередко основывают на ней чуждые Евангельскому духу утверждения о превосходстве русского народа над всеми остальными народами, об исключительной святости Русской Церкви в сравнении с остальными Церквями – вплоть до того, что русский и славянский переводы Священного Писания объявляются «более точными», чем оригинал! Подобные нелепые утверждения мы сейчас разбирать не будем, их глупость очевидна; но задумаемся вот о чем: а можем ли мы в действительности назвать современную нам Москву и себя самих, как членов Русской Православной Церкви, Третьим Римом, оплотом православной духовности? Послушаем, что говорит о Москве – Третьем Риме сам святитель Иов Московский в письме к Патриарху Константинопольскому: «В царствующем граде Москве и во всех его великих государствах российского царствия Христовою благодатью святая наша христианская вера яко солнце под небом сияет, и благочестивые лучи во всю вселенную испущает, и неверующих души просвещает, и от тьмы на свет обращает». Можем ли мы сказать это о сегодняшней России – стране, где едва лишь пять процентов населения регулярно посещают православные богослужения и участвуют в Таинствах, а остальные находятся – и часто вполне сознательно, по собственному выбору, в отличие от наших далеких языческих предков, – в погибельной тьме оккультизма, атеизма и просто равнодушия ко всему? Да и мы, те самые пять процентов, – всегда ли мы достойны имени христиан, всегда ли «испущаем благочестивые лучи» веры Христовой, просвещающие мир вокруг нас? И есть ли в таком случае у нас хотя бы повод – не говоря уже об оправдании – для гордости и превозношения над прочими народами?

Задумаемся об этом – и будем, подражая смиренному Патриарху Иову, не гордиться, но с христианским усердием и упованием на Господа постепенно преображать самих себя и мир вокруг нас, чтобы отечество наше в действительности стало таким, каким хотел бы его видеть первый Всероссийский Патриарх. Будем просить у Господа укрепления на этом нелегком, но благодатном пути, будем испрашивать и молитв самого святителя Иова, восклицая:

«Да торжествует Церковь Христова и да радуется град Москва, яко возсия светильник земли Российский, во исповедании истины непоколебимый Иов Патриарх, его же молитвами, Господи, вся соблазны мира сего и ереси искорени, люди во благочестии настави и утверди в Православии».

Богу же нашему слава во веки веков.

Аминь.