Текст книги "Доставщик НЕпиццы. Эротический роман"

В следующее мгновенье она оказалась брошенной им на кровать, пыталась восстановить в памяти ту долю секунды, когда она совершала этот короткий полёт в порыве его по-зверски несдерживаемой страсти, но он уже вновь оказался на ней всем телом. Казалось вот-вот, и они сольются в одно целое. Её губы и нос уткнулись в его слегка подрагивающее накаченное плечо… Да, всё это было неправильно, противоестественно, но от этого только слаще и умопомрачительней. Вот он запретный плод этой части театрального акта – неприличие, с которым они поборолись оба.

Слишком нежный насильник. Разве такое возможно? Есть такой синдром, когда влюбляются в своих мучителей, да полстраны типа любят своих мужей – деспотов. Но это не то, конечно, совсем не то…

«И уж явно я не собираюсь в него влюбляться… Всё закончится и мы разберемся по закону, разберемся, если я выживу. Да что ж это такое? Единственное, от чего я сейчас боюсь умереть, и это от наслаждения! Его тёплая нежная ладонь… Неужели у мужчин бывают настолько нежные руки?» Своими ладонями она сама массировала чашечки своих колен, все больше раскрепощаясь и поддаваясь искушению. Его порхающие поцелуи вновь заскользили по её, наконец, полностью обнаженному телу, от пупочка – выше к груди, и вниз – всё ниже и ниже, будто выстилая путь к наслаждению на мальдивском побережье, утопающего в лучах винного заката. Бурлящие волны ответных стонов, словно крики чаек, неслись к нему навстречу с тоннами поцелуев, и растекались по их телам легкой судорожной истомой. Время от времени кончиком языка он рисовал пунктирные линии на её теле, он наслаждения на которых будто вырастали фантомные лотосы.

В глазах продолжала мигать светодиодная подсветка, открывать их резко было больно, закрывать – безумно приятно, будто бы погружалась в дремучую бессонную лощину, и выпархивала из нее, как из самого сердца океана, подкидывавшего и убаюкивающего ее на волнах наслаждения.

Первостепенная задача, которую она себе ставила, отдаваясь власти насильника – не умереть от его рук, ушла на второй план. А вот желание не умереть от наслаждения стало неподвластно ни ее сознанию, ни подсознанию. Впервые в жизни она почувствовала две совершенно различные сущности, живущих в себе, обе были сейчас равноправны, и обе находились в полной растерянности. Вырвалась неугомонная демониха, столько лет запрещавшая даже думать о каких либо непристойных желаниях, не то что пошлостях, и офигевала умница– отличница, которая вдруг осознала, чего она была лишена всё это время.

«Может, так надо было вести себя с Борей? Нет, тут дело не в нём, Боря никогда бы не смог меня так разжечь, как этот проходимец, доставщик, курьер…»

Олег приподнялся над Альбой, согнул её ноги в коленях, и продолжил массировать внутреннюю часть бёдер и изнывающую промежность. Судорогой за судорогой сводили её тело с ума, сейчас они командовали её телом, её мыслями, её сознанием. И сама Альба сейчас вся состояла из одного сплошного будоражущего желания, оно билось в ней как заскучавший джин в волшебной лампе.

Прежнее стеснение улетучилось в небытиё, она легко поддавалась каждому его порыву, полностью теперь почему-то уверенная, что он не заставит её делать ничего того, что может быть ей противно. Обратной стороной было то, что она сейчас была настолько разогрета и раскована, что сама желала всего того запретного, о чём приходилось только догадываться.

В полной решимости, сама себе поражаясь, она широко раскинула ноги в стороны, с вызывающим выражением лица, с усмехающейся улыбкой приглашая его к пику наслаждения. Он всё это заметил и подумал, что всё-таки игра этой мелкой извращенки всё же пришла к логическому завершению, либо она долго сдерживалась, либо ему действительно удалось её раскрепостить. Он максимально обольстительно улыбнулся в ответ, давая понять, что тоже чертовски доволен собой. Он смог ей угодить. Ошибки и правильные действия слились в одно. Ничего больше сейчас не существовало в мире, и это всё сейчас было всей вселенной одновременно.

Его руки вновь принялись ласкать ее тело, лоснящееся от выступившего утренней росой капелек пота, и перед самым пиком, будто перед подачей самого изысканного десерта, он наградил её глубоким сладким поцелуем.

– Ну, давай, раз ты такой мачо, – мыслила она вызывающим взглядом, – доделывай уже своё дело!

Ожидание самого акта воссоединения никогда не было настолько сладостным и желанным даже для него, но в этом сейчас была вся суть существования обоих. Обескураженные и оглушенные страстью, они будто исполняли одну песню, написанного именно для их дуэта, хоть эта песня сейчас состояла из одного дыхания, горячего, томного и шуршащего, как звук прибоя: ветер, камни, песок и вода… Мелодия прибоя.

Он наслаждался тем, как она извивалась под ним, дал ей потомиться еще пару секунд и вошёл в неё, погрузившись в долгожданное жаркое пристанище. Она застонала сквозь зубы ретивой волчицей, впиваясь ногтями в спину и царапая бока. Их движения нарастали как танец морских волн во время прилива. Перед её приоткрытыми глазами всё плыло, и она не стала этому противиться, а полностью отдалась порыву чувств и уже с умиротворением, как будто со стороны наблюдала, как наслаждается её тело.

Он вновь не дал ей дойти до пика, как будто только в этом заключалась его жестокость. Он вышел из нее, чуть отстранился, чтобы еще раз оглядеть её изнывающее тело. Её ладони накрыли утомленные глаза, а вздернутые локти изобразили пирамиды, ложбинка пульсировала, как будто продолжала танец любви без него, а он не мог этого допустить. Она была до одурения желанна.

Ловким движение он перевернул её перед собой, под живот положил пару близлежащих подушек, и тут он её больше не щадил!

Он плюхнулся и распластался рядом, наполняя лёгкие ароматом вскомканного покрывала. Альба едва приходила в себя, но особо не верила, что опасность миновала, будто всё ещё была готова к худшему повороту событий. Уговаривая себя держать лицо перед угрожающей опасностью, она продолжала лежать на спине с раскинутыми руками и ногами, что ей было не свойственно в обычной жизни, где она всегда старалась прикрыть свою наготу то ли от природной стеснительности, то ли от ощущения, что так положено. Украдкой она начала наблюдать за Олегом, ей то и дело хотелось вновь впустить пальцы в его тёмную густую шевелюру, массажировать его голову, шею и плечи, пока он был отвернут лицом от неё, и не хотелось, чтобы он нарушал эту картину, полную нежного блаженства. Пряность наслаждения продолжало смешиваться с чувством страха и самосохранения, одно другое даже усиливало и действовало как смесь двух разных видов алкоголя, непонятна была сама грань между хорошим и плохим.

– Разве вот так можно было? – думала она, – Прийти и изнасиловать девушку в своей же квартире? Неужели он рассчитывает, что всё сойдет ему с рук, только потому что он довёл меня до экстаза? Вряд ли он сам на это рассчитывает, в любом случае ему придётся ему меня убить.

Чувство страха понемногу начало одолевать её, возвращая тускло вспыхивающие искры сознания, потихонечку начали цепенеть конечности, в голове слегка похолодело и она поняла, что ей просто-напросто страшно пошевелиться, то ли из-за того, что боялась нарушить эту картину, которая вряд ли повториться еще раз, то ли всё же опасаясь, что ещё может сотворить это доставщик.

Олег начал приподниматься с кровати, она втайне любовалась вздрагивающими лопатками, его играющими мышцами на всей спортивно-упругой спине. Он задержался на локтях, добродушно заглянул ей в глаза, затем слегка подтянулся и поцеловал в животик ниже пупка. «Идеальный насильник» – застонало всё у неё внутри, и чуть ниже его поцелуя вновь загорелся огненный шар. Немного погодя он встал и принялся собирать свою одежду.

– Я, конечно, мало что в этом понимаю, – неожиданно начал он разговор, как ей показалось, даже лишний, – почему тебе нравиться играть в эти игры?

– Какие игры? – смутный туман в сознании не торопился рассеиваться. – Ты что-то путаешь?

– Только не начинай! Меня предупреждали о таких ваших уловках! Познакомились бы мы с тобой так, я бы с удовольствием переспал бы с тобой и бесплатно. Но раз договор через кассу, значит через кассу.

Он заметил на её лице замешательство, как вспыхнула багровая краска на щеках, но не понимал, то ли от злости, то ли от смущения.

– Какую кассу? Тебе кто-то заплатил за это? – солёная капли выступила в уголках её глаз, она не понимала в чём её обвиняют, неужели её приняли за проститутку.

– Вот именно, что ещё никто, а пора бы уже и рассчитаться. Только не говори, что не собираешься платить, и не дави на жалость. Я знаю, я уверен, что сделал тебе хорошо.

В её голове окончательно всё запуталось, она рванула к столу за мобильником, но резко была перехвачена ловким спортсменом, это она в этот момент поняла. Он выбил телефон из её рук и прижал всем телом к стене, вновь закрыв рот своей широкой ладонью. Она оказалась полностью парализована, но уже более агрессивно.

– Ты решила продлить время или попросить скидку? – её обозлённые глаза начали злить и его. Напористая ладонь скользнула в покрывало и вновь начала массировать её между ног, утопая во влаге, дыхание у обоих вновь усилилось, но на её глазах выступили крупные слёзы негодования и отчаянья. Он припал губами к её дрожащей шее, ослабляя ладонь на её губах.

– Ты думаешь, сможешь остаться безнаказанным? Ты можешь хоть убить меня! У нас весь дом в камерах и насильника-убийцу будет легко вычислить. И не думай, что меня не будут искать!

– Насильника?! – он решил, что игра приняла новый оборот. – Ты сажаешь насильников, чтобы не оплачивать их услуги? Хитро придумано!

– Да твою мать! – выругалась она, в порыве злости оттолкнув его от себя. – Кто платит насильникам? Какие деньги?

– Тот, кто их заказывает, – со смехом зарычал он.

Оба смотрели друг на друга, как разъяренные звери.

Неожиданно раздался звонок в дверь, на экране домофона высветился фейс Бориса. От неожиданности Альбу затрясло в холодном ознобе.

– Это мой парень! – воскликнула она.

– У тебя еще и парень есть?! – аж взвизгнул он. – Да ты извращенка!

– Пошёл ты! – рыкнула она. – Бегом в гардеробную!

Они носились по комнате, заметая следы, пряча вещи, улики только что совместно совершённого преступления.

Звонок настойчиво требовал открыть дверь, не в характере гостя было долго ждать у порога той, которая вокруг него на цыпочках носилась. Она успела накинуть на себя только тот самый черный халат, осталась без нижнего белья. Как только Альба отщелкнула последний затвор, он мигом влетел в комнату:

– Как будто из Китая шла! – она сразу почувствовала от него сильный запах алкоголя.

– Где ты так напился? – попыталась она его успокоить.

– Там где ты шляешься постоянно!

Как ей казалось когда– то, что у неё бездонное терпение, сейчас же оно просто выплескивалось из берегов любого водоема, будь то хоть прудик в городском парке, или всемирный океан. Одно хамство за другим не то, что испортили ей это вечер, но и начали спутывать представления о целесообразности её присутствия на этой планете среди всех этих людей. Ей надоело это ощущение: жить, никого не трогать, но при этом постоянно чувствовать себя в чём-то виноватой. Но всё же чувство ярости наросло с новой силой:

– Ты в своём уме? Что ты несёшь?

– Это что ты в себе несёшь? – он ткнул её пальцем в солнечное сплетение, на сегодняшний день это было самое болезненное ощущение. – Несчастная шлюха!

Она не пожалела силы для пощечины, и он было уже замахнулся в ответ, но его пошатнуло и, видать, боясь упасть, он отступился назад.

Она не понимала больше ровным счётом ничего. Из-за чего всё это с ней происходит, сон ли это или какая-то параллельная реальность с нею в главной роли, за которой ей приходится наблюдать со стороны.

– Мне что теперь из-за тебя умирать? Да я тебя никогда и терпеть-то не мог, носилась за мной, как скулящая шавка, «Боря – Боря». Если бы не твой папаша, хрен бы ты кому нужна была бы!

Унижение следовало за унижением, ей хотелось сейчас рухнуть, провалиться сквозь все семнадцать этажей и оказаться глубоко в заброшенном подвале или, лучше, в норе, и так далеко, чтоб никто там её не нашёл, не пытался вернуть её к этой чертовой жизни, очень хотелось настрадаться наедине с собой. Сейчас она плохо что слышала, видела только его широко открывающийся рот, как в замедленной съемке, размашистые руки, в глазах помутнело, холод окутал всё тело, но она не падала, а просто стояла посреди своей маленькой комнаты, окаменевшая от боли.

– Я думал, что ты хотя бы как человек хороший, – его голос как будто вырывался из вакуума, звучал глухо и неразборчиво. – А ты всего лишь изображала из себя наивную невинность. Ты всё опошлила и сломала мне жизнь!

– Да что же я тебе сделала? – вскрикнула она сухим голосом.

– Что ты сделала? – заорал он с новой силой, – ты заразила меня, долбанная шлюха! Мы теперь оба умрём, и я не дам тебе покоя ни на этом свете, ни на том!

И он, швырнув в неё попавшуюся под руку бутылку, выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.

Она опустилась на край кровати, обхватив голову руками. В таком же агрессивном помешательстве из гардеробной вышел и Олег:

– Да ты еще и заразная? Корчила из себя саму невинность! Ты за это ответишь! Хрен с тобой, с твоими деньгами! Мы найдем способ с тобой разобраться! – и его след тоже растворился за порогом.

Олег выскочил из подъезда, накалённый от злости, как кусок угля, выпавшего из бушующего костра. Он порывистыми движениями исследовал все свои карманы в поисках мобильника, в надежде, что он не оставил его в квартире. Память его не подвела, он знал, что о телефоне он ни разу не вспоминал во время выполнения дебютного заказа. Позвонить Стэну с претензиями – первое, что пришло ему на ум, кого-то надо было обвинить в случившемся!

– Старая она, бл*! Какая она старая? Зато, тварь, больная!

Он ненавидел себя за то, что в порыве страсти к такой хорошенькой соблазнительной клиентке, он просто забыл воспользоваться презервативом. Насколько её внешность оказалось обманчивой, вот же гадюка!

Он мчался в сторону метро, в лицо срывался мокрый снег, подгоняемый порывистым ветром, колкие снежинки резали и обжигали горячую, то ли от испытанной страсти, то ли от удушающей злости, кожу. Онемевшие пальцы не могли справиться с сенсорным экраном, образовывшиеся капли воды от мгновенно тающих снежинок, блокировали работу экрана и злили обладателя еще больше, он готов был уже разбить его о бордюр, но помнил, что аппарат взят в кредит, и проплачен только один платёж, вряд ли в ближайшее время он себе позволит что-то еще. Кое-как разблокировав экран, среди всех оповещений он увидел и кучу непринятых звонков, несколько было из офиса, несколько от Стэна и парочку с разных незнакомых номеров. Засветился входящий вызов от Стэна:

– Алло, ты где, блин? Все тебя ищут!

– Кто ищет? Ты кого мне подсунул? Ты в курсе, что она больная?

– Ты про кого? Есть у нее маленько отклонения с головой. Эта старушка уже взбучку подняла за долгое ожидание заказа, другого послали к ней. Тебе не дозвонились. Я подумал, что ты уже реально сбежал, или, хуже того, с тобой что случилось по дороге.

– Я там был, отделал эту девку как следует, она в полном восторге. У неё жалоба, что ей мало?

– Кого ты отделал? Твою работу делает Скиф, а тебя все ищут. Это штраф, парень, по-любому!

– Не понял, за что штраф? За то, что вы клиенток не проверяете на венерические заболевания?

– А ты откуда это узнал?

– Припёрся её парень и заявил ей, что она его заразила! Прикинь, как я попал!

– Он застал вас?

– Нет, я в шкафу отсиделся.

– Ну, ты и на приключениях сегодня, герой анекдотов! Хотя о какой девке может идти речь, если там реально старушка Жанна, толстуха, но вполне здоровая бабулька.

– Я чего-то совсем запутался!

– И меня окончательно запутал. Давай сначала всё рассказывай, диктуй адрес.

Олег нашёл завалявшийся в кармане листок и продиктовал адрес, на что Стэн громко и смачно выругался.

– В чём дело? – мысли перебивали слова.

– Братан, это не тот адрес! Скажи, что ничего такого не было!

– Как не тот адрес? В чём дело? Я сделал свою работу, девка в полном восторге!

– Номер квартиры не тот, Жанна живет в квартире 163, а ты назвал – 136. Кого ты трахнул? Имя?

– Я не спрашивал у нее имени! Мелкая молодая девчонка, я ещё и подумал, что это просто твой стёб, что она старая.

– Это попадос, братан! Шеф такого не простит, так что тебе придётся скрыться, хотя бы на время, но на продолжительное. Мой номер запиши где-нибудь, а свой поменяй. Симку срочно поломай и выброси.

– Да с чего это?

– Ты трахнул левую девчонку, получается, это уголовная статья – изнасилование, за это светит реальный огромный срок. Фирме такие проблемы не нужны, за тебя никто не вступится, а по наводке и сами могут убрать без следа. Заляжь на дно, а лучше бы ты вообще свалил из города!

– Она мне не заплатила, я в убытках оказался, а теперь ещё и срок светит?

– Ты ещё и возмущаешься! Очнись! Она не наша клиентка, как вышла эта ошибка – непонятно, надо разобраться. В любом случае получается, что ты трахнул не ту бабу! С этого номера мне больше не звони, через время наберешь с другого.

Олега трясло в ознобе и не понятно от чего больше, то ли от холода, то ли от нервов. Парень впервые обрадовался, что, хотя и с целью экономии, он снял комнатушку в городских трущобах, была слабая надежда, что там его никто не найдет.

На четвёртый день он выбрался из своей конуры и, как советовал Стэн, купил другую сим-карту. Судорожно, теребя одной рукой дымящуюся сигарету, он набрал номер так называемого коллеги, но тот не брал трубку. Через некоторое время он сам перезвонил:

– Да, я слушаю.

– Стэн, это Олег.

– Кто?

– Твою мать, я представился тогда в офисе как Кирилл, ну типа, псевдоним подбирал…

– А, привет, Танюша!

– Не понял? Это я, который не по заказу пошёл…

– Да, Танюша, я прекрасно о тебе помню, просто я сейчас на работе в офисе, очень скоро освобожусь и обязательно тебе перезвоню, а будешь себя хорошо вести, может даже и заеду… – до Олега только сейчас дошло, что это игра в конспирацию.

– А, вон ты о чем. Жду, – он сбросил вызов, сердце никудышного актера трепыхалось, – знал же, что из хорошего умею только танцевать, лучше сразу пошёл бы в стриптиз и без всяких приватов.

– Короче, всё непонятно, братан. Звонок реально поступал из обоих квартир, но куда ходил ты, никто трубку не берет. Я аккуратно пробил эту личность, это дочь какого-то чиновника и мамаши-бизнесменши.

– Ты в городе ещё?

– Нет, я уехал, – на всякий случай соврал Олег.

– Но и жалоб она никаких никуда не подавала, либо реально стыдится своей болячки, либо боится опозорить родителей, либо ты ей понравился. У этих богатеев всё так, ради удовольствия. Может она еще и под препаратами была?

– Вполне возможно, выглядела она не айс, глаза были опухшими, но вела себя реально неадекватно.

– Тогда тебе это должно быть только на руку, может она тебя и не помнит. А сама к тебе первой полезла?

– Нет, вроде. Она сначала долго сопротивлялась, ты предупредил, что она любит такие игры. Потом перестала ломаться, и всё прошло на ура. Но я не предохранялся!

– Это ты ступил! Думал уже не головой, а головкой. Так что непонятно, кто кого еще отымел.

На Олега внезапно нахлынуло воспоминание о том вечере, что-то кисло-сладкое ощутилось во рту, но он быстро перебил сам себя.

– Ладно, если что – на связи. Танюша – твой позывной, ну ты понял. Знай, что наши тебя ищут, я закинул удочку, типа того, что ты сразу собирался слиться, трусил конкретно. Пока нет обвинения в изнасиловании – ты просто поплавок. Не светись нигде.

– Спасибо, братан! – впервые и Олег настолько смягчился к несостоявшемуся коллеге. – Ты, это, сказал, что выяснил, кто она. Как её зовут?

– А точно, ты не спрашивал у неё имени! И она не называла, это-то понятно, все стараются остаться инкогнито. Альбина Ремизова. Это теперь тот человек, которого тебе нужно будет избегать больше, чем службы в армии.

– Я служил в армии.

– По тебе видно, качок, и сноровка сработала. Я, кстати, тоже служил.

Олег не мог долго прятаться в конуре, под названием съёмная квартира, с ободранными обоями и пропитанной затхлым запахом. Нужно было как минимум себя кормить. Но и огромные деньги, которые он рассчитывал заработать в большом городе, по-прежнему были нужны как можно скорее.

Сперва он устроился по ночам разгружать вагоны. Но жизнь танцора, присущая ему, как водная стихия для рыб, звала и манила его. Танцевальной музыки в наушниках становилось недостаточно, душа просила праздника и требовала больших денег.

Засыпая как-то после одной из ночных смен, он искал в интернете клиники, где можно сдать анализы анонимно в другом районе города, желательно в совершенно противоположной стороне. Никакие симптомы и болевые ощущения его не беспокоили, хотя он прекрасно понимал, что это не гарантия отсутствия заражения, нужно быть точно уверенным в хорошем состоянии своего здоровья.

Момент сдачи анализов Олег пережил относительно легче, чем день, когда предстояло узнать результаты. Он долго не мог поверить тому, что все анализы были идеальны. Вместе с радостью он все же испытал сильное сомнение и через три недели посетил другую клинику, где еще раз прошёл все исследования. Там тоже подтвердили отрицательные результаты по всем показателям, отчего Олег испытал настоящее счастье, взглянул на мир новым ожившим взглядом, полным позитива, радости и надежд на будущее.

Улыбчивая медсестра даже заигрывающе подмигнула ему:

– Из вас получился бы отличный донор, – намекнула она ему на возможность подзаработать.

– Как только я пойму, что нашёл девушку своей мечты, я обязательно стану для неё отличным личным донором, – ответил он ей, мысленно давая себе обещание, что больше никаких случайных связей.

Девушка расплылась в ещё более хитростной улыбке.

Он шёл широким шагом, улыбаясь целому миру, в котором, он был теперь безумно рад, что пребывает теперь в полном здравии. Хотелось обнять всю вселенную, всех вокруг, каждого прохожего, и танцевать, танцевать, танцевать… Пока он не увидел до боли знакомое лицо. Навстречу шла та самая Альбина Ремизова. Ее спокойное лицо было наполнено радостной умиротворенностью, пока она сама его не заметила и растерялась, не сразу поверив своим глазам. Они оба застыли посреди больничного коридора, будто два ковбоя Дикого Запада посреди палящей пустыни, в ожидании первого шага или просто первого движения, как выстрелов из револьвера по дуэльской традиции. На лицах застыли мраморные непроницаемые маски, вуалирующие истинные эмоции. Невозможно было понять, что им ждать друг от друга.

Первым очнулся Олег, вернув своему сознанию долю самообладания, он скривил губы в той самой улыбке, от которой у обычной девушки возникают сомнения по своему внешнему виду, либо по мнению о себе, и они начинают машинально поправлять на себе прически, конкур губ, разглаживать одежду. Но это не касалось Альбы, она ответила ему дерзким, прищуристым взглядом, давая понять, что не чувствует себя униженной. Олега это только обольщало, он оглядел её сверху-вниз, заметив насколько прекрасно на ней сидит длинное платье в пол бежевого оттенка в белый горошек. Локоны волос убраны с лица и заколоты по бокам светлыми заколками. На симпатичном лице отсутствовал макияж, он действительно ей был ни к чему, она была мила и прекрасна сама по себе.

Альба в ответ намеренно вооружилась злобным взглядом, у неё слегка сдавило дыхание от его роста и объема плеч, но его наглый взгляд вызывал в ней бурю негодования.

– Как у него хватает наглости еще так себя вызывающе вести? Надо было написать заявление в полицию!

Она резко развернулась и пошла к выходу из здания. Он пошёл следом. По нарастающей её начал одолевать практически панический страх. Ей показалось, что он намерен её преследовать. И может повториться само изнасилование. В этот момент она не понимала, как ей лучше поступить – остаться в людном месте, попросить окружающих о помощи или рискнуть и изо всех сил быстрее попасть в своё авто.

– Постой, пожалуйста! – услышала она за своей спиной, когда достигла уже центральных дверей. Изо всех сил она старалась делать вид, что не слышит этого.

– Я хотел извиниться пред тобой! – услышала она вновь, сбегая по ступеням крыльца, но тон его голоса её немало удивил.

– Какого чёрта? – она наконец-то рискнула посмотреть ему в глаза.

– Нам нужно поговорить, разъяснить кое-что.

– Интересно?

– Мы должны во всём разобраться, что случилось между нами.

– В чём разбираться? В этом должна полиция разбираться. И вряд ли за такое можно просто извиниться.

– Мы сами не поняли, что произошло…

– Кто вы? Вас там целая банда?

– Но ты же сама позвонила в «НЕпиццу»!

Они как будто продолжали разговаривать на разных языках, и недопонимание между ними только усиливалось.

– Да что за черт, в конце концов! Я звонила заказать пиццу, которую в тот вечер так и не дождалась! А тот ужас, что был в твоих коробках, я выбросила!

– Вот именно, ты всё-таки так и не поняла, куда ты звонила, – их нервный разговор продолжался уже на стоянке, оба постоянно оглядывались по сторонам, как будто опасались, что их могут увидеть вместе. – И то, что ты выбросила, всё-таки – казённое имущество, мне надо было вернуть его в фирму.

Тут он словил себя на мысли, что понятия не имеет, что именно лежало в коробках из-под мнимых пицц, помнил, что Стэн говорил, что в них набор различных игрушек для сексуальных игр. Изучать их в офисе у него не было желания, по дороге он не успел, а в тот пресловутый вечер ему было так хорошо, что он вообще забыл об их существовании. Однако, тот факт, что девушке пришлось их увидеть, вызвал у него будоражащую собственное сознание усмешку с привкусом лёгкого возбуждения.

– Ты издеваешься надо мной? – она будто поняла его ощущения. Пытаясь поскорее покинуть поле боя, она нажала на кнопку брелока, отозвался рядом стоящий джип необычного тёмно-фиолетового оттенка. У Олега, конечно, округлились глаза.

– Ничего себе фифа! – пронеслось в его голове.

– Я звонила в пиццерию, а ты – мошенник, перехвативший звонок!

– Ты звонила в службу заказа мальчиков для секса, эта фирма замаскированна под пиццерию, поэтому и называется «НЕпицца».

– Что за бред ты несёшь!

– Мне сейчас кажется, что всё ты прекрасно знаешь и понимаешь, просто упорно притворяешься!

– Я? – хамство собеседника слегка выбило её из колеи.

– Да! – не унимался он. – Но спасибо, что все анализы чистые, и ты меня ничем не заразила, как твой хмырь об этом орал.

– А я ничем и не больна! – крикнула она ему, открывая дверь своего массивного авто. – С хмырём у меня три месяца секса не было, сам где-то нагулял свои болячки.

– Так и тебя можно поздравить? – почему-то Олегу никак не хотелось прерывать с ней такой интригующий и, в то же время, забавно-откровенный разговор.

– Можешь! И кстати, я тебя тоже поздравляю!

– Спасибо!

Она уже выехала задним ходом со стоянки и посмотрела на него из окна свысока.

– С отцовством! Я беременна от тебя. Жаль ребёнок никогда не будет знаком с биологическим отцом – мальчиком по вывозу, но это к лучшему, – она даванула на газ и скрылась из вида.

Олег не сразу пришёл в себя, с усилием сомкнул собственную челюсть и сдавил зубы в злом оскале.

– Мне надо остановиться и отсидеться в каком-нибудь кафе, попытаться прийти в себя. Нет, только не это, я не хочу сейчас в людное место, – Альба не знала, как поступить с собой, – я всё-таки хочу домой и отсидеться, отлежаться и настрадаться в полном гордом одиночестве!

На дороге время от времени от нервов она была невнимательна, то и дело допускала оплошности.

– Это ж надо, поехать в дальнюю часть города, что бы и так столкнуться лицом к лицу с этим негодяем, – она вновь переваривала произошедшее. – Настоящий маньяк, он всё же меня преследует! Может попросить папу об охране? Да ну их всех, совсем загоню себя в угол.

Превозмогая усталость и пережитое нервное возбуждение, она наконец-таки добралась до дома. Во дворе, неожиданно для Альбы, её ждала та самая подруга Вероника, которая никак не давала о себе знать с того самого вечера.

– Альба, привет! Так не может больше продолжаться!

– У вас, что сегодня день озарения у всех… – буркнула она себе под нос, проходя мимо неё.

– Ты пропала со всех радаров! Я уже и маме твоей звонила, – извиняющийся тон голоса подруги только еще больше раздражал Альбу.

Вероника видела её бетонный отсутствующий взгляд, уже была готова быть посланной ею куда подальше, но Альба слегка ссутулившись, повернулась к ней со словами:

– Долго же ты едешь со своей пиццей и вином! – открыв дверь подъезда, кивком она просила не заставлять себя ждать.

Вероника оторопела от вида Альбы, ей казалось, что она не узнает давнюю подругу, что-то в ней изменилось – в лице, в глазах, в повадках… Очнувшись от своей задумчивости, она поспешила в подъезд, неуклюже цокая высокими каблуками.

– Что с тобой происходит? Этот Борис делает с тобой ужасные вещи! – но заметив тот самый просверливающий взгляд прицеливающегося беркута, она быстро прикусила губу. – Всё, молчу! Больше ни одного плохого слова о твоём Борисе!

– Чёрт с ним, этим Борисом! – резкость голоса Альбы ввело Веронику в ступор.

– Неужели?!

– Я уже забыла, кто это, – будто вспоминая что-то другое важное, произнесла Альба.

– Ты меня удивляешь! Редко бывает, чтоб человек так резко вызывает равнодушие, это происходит в очень особых случаях.

– Это в каких?

– Ну, там: амнезия, маразм и склероз, до чего тебе еще далеко по годам. В твоем случае, это могут быть последствия коронавируса, на надеюсь, что скорее всего клин клином вышибла, – короткая молчаливая пауза, и Вероника уверилась, что попала в точку, чему по-своему в глубине души очень обрадовалась. – А ведь это самый приятный способ и повод.

– Да не особо… – стеклянное выражение глаз не поменялось нисколечко, отчего у Вероники защемило в груди.

– Ты всё-таки кого-то нашла себе! Кто он?

– Я не знаю…

– Не поняла, – еще больше растерялась Вероника. – Ах, это шаловливая любовь.

– Вот именно, что нет, это не любовь, это что-то ядовитее…

Вероника настолько обалдела, что пытаясь что-то сказать вслух, перепутала все звуки, не смогла произнести ни одной внятной фразы.

– Вот именно… – сухо произнесла Альба, наблюдая, как Вероника в растерянности размахивает руками, будто не с мыслями пытается собраться, а разгоняет тучу внезапно налетевших мошек.

– У тебя был секс? – вопрос сам сорвался с языка, не спросив разрешения у мозга.

– Ох, – многообещающе вздохнула Альба, – у меня было умопомрачительное нечто! Но кто он и как его зовут – я не знаю. И это было настолько кайфофо, что лучше бы я такого не испытывала.