Текст книги "Дыши! План вселенной на тебя безупречен"

Бель-Иль

Я не люблю, когда меряются страданием. Каждое испытание – это настоящая мука для того, кому она выпала.

Александр Жольен

На очередном повороте они увидели длинный пляж с белым песком, усеянный пальмами и омываемый бирюзовым морем. На горизонте виднелись тиковые и каучуковые леса, в которых наверняка водились дикие звери. От всего этого захватывало дух. Зои указала пальцем на тридцать бунгало вдалеке.

– Вот здесь мы будем жить! – объявила она с плохо сдерживаемым волнением.

Место было действительно великолепным. Домики были построены, согласно тайской традиции, из натуральных материалов: тикового дерева и бамбука. Крыша главного здания была сделана в форме пагоды и покрыта плетеными пальмовыми ветвями и мискантусом. Тео, молодой загорелый шатен среднего роста, был одет в легкие льняные шорты-бермуды и белую рубашку. Он встретил их с подносом, на котором были расставлены коктейли с лемонграссом и имбирем. Зои представила коллег, не отводя влюбленного взгляда от молодого директора гостиницы. Потом она поздоровалась с администратором, маленькой скромной тайкой, которая вышла из-за стойки, чтобы раздать всем свежие полотенца, на каждом из которых лежал цветок фиолетовой орхидеи.

Бесконечные похвалы изысканности заведения сыпались со всех сторон. Зои сама была ошеломлена и не скрывала этого. Она была полна энергии и восторга до тех пор, пока к ним не подошла красивая молодая женщина и не встала рядом с Тео. Он представил ее как своего тренера.

При виде девушки у Зои сразу же испортилось настроение, но болтать она не перестала.

– Ты нанял мисс мира? – сострила она, свирепо сверкнув глазами.

– Это Симона, – ничуть не смутившись, ответил Тео.

– Да, это имя ей подходит, – фыркнула Зои.

Матьё услышал их диалог и не удержался от смеха. Тео продолжал говорить, не обращая внимания на ревность Зои.

– Она приехала к нам прямо из Нидерландов и с радостью организует занятия в тренажерном зале для тех, кто захочет немного поупражняться.

Послышались возгласы одобрения, которые сразу же стихли, стоило божественному созданию открыть рот.

– Я только недавно начала учить французский, поэтому прошу вас отнестись ко мне снисходительно, – произнесла она.

– Симона прекрасно говорит по-французски и бегло – по-английски, – уточнил Тео.

Зои крутила попкой, имитируя походку соперницы.

– О, мисс Вселенная владеет языком Шекспира, будем снисходительны к ней, – съехидничала она.

Тут Матьё схватил ее за плечи и прошептал на ухо:

– Ты гораздо обаятельнее!

– Отлично! Когда говорят, что ты обаятельная, это значит, ты уродливая или старая! Мне уже двадцать пять, можно сделать вывод! – она взяла коктейль с подноса. – Суперштучка! Как я могу с ней сравниться!

Тео продолжал свои объяснения, совершенно не обращая внимания на то, что происходило вокруг.

– Всю необходимую информацию можно прочесть на досках объявлений возле стойки регистрации. Есть еще кое-что, о чем я бы хотел вас предупредить: интернет-соединение нестабильное. Лучше всего интернет ловит возле бассейна и в ресторане. Вы поймете, что даже и в этом есть свой шарм. А теперь предлагаю вам разместиться в номерах. Встретимся здесь в шесть, я покажу вам тут все, а потом можно будет выпить в баре на пляже.

Зои вспомнила, что должна многое разъяснить коллегам.

– Каждый должен выбрать себе приятеля, с которым поселится в бунгало, они рассчитаны на двоих. Из каждого номера открывается вид на океан, из шести номеров виден еще и пляж. Есть еще номер люкс, который Тео зарезервировал для тебя, Мало.

Зои протянула Мало ключ.

– Об этом не может быть и речи! – возмутился Мало. – Мы же команда! Разобьемся на пары и выберем комнаты, какая кому попадется.

Матьё поспешил предложить Мало себя в качестве партнера, чем всех развеселил.

– Хочешь жить в одной комнате с Киану Ривзом? – сострил Мало, вспомнив прозвище, которым Матьё его наградил.

– Как в Голливуде! – согласился, улыбнувшись, Матьё.

Весело хихикая, ребята разбились на пары. Потом в большой конверт положили ключи от всех комнат, и каждая пара выбрала по одному. Мало последним взял ключ. Ему попался номер с видом на пляж. Люкс выпал Мари-Одиль, и это ее совсем не обрадовало.

– Все в порядке? – поинтересовался Мало, положив руку ей на плечо.

– Мало! Люкс предназначался тебе, меня это смущает.

– Не нужно смущаться. Я очень рад, что тебе выпал люкс! Это справедливо, так и должно было получиться. Тебе необходимо отдохнуть и прийти в себя после всего, что произошло.

Ободренная Мари-Одиль отправилась в свой номер в сопровождении двух молодых тайцев в униформе, которые несли ее багаж.

Мало позаботился и о том, чтобы Фуэнг и ее семья хорошо устроились. Они успели уже познакомиться со многими из персонала и расставляли на кухне привезенную посуду.

«Что это место нам готовит?» – задавался Мало вопросом по пути в свое бунгало.

Вид на океан

Любовь к себе – это начало романа, который будет длиться всю жизнь.

Оскар Уайльд

Номер Мало и Матьё был оформлен в современном тайском стиле: тиковое дерево в сочетании с бежевыми и светло-серыми льняными тканями, две широко расставленные односпальные кровати, вид на океан, открывающийся из окна, и темный паркет, контрастирующий с яркостью комнаты. Ребята заглянули за раздвижные двери из непрозрачного стекла, расположенные в правой части номера. Вместо ванной они увидели душ под открытым небом.

Мало открыл сумку, высыпал все ее содержимое себе на кровать и схватил плавки.

– Пойду искупаюсь. Присоединишься? – бросил он Матьё, который с радостью принял предложение.

Двое мужчин нырнули в океан. Они довольно долго плавали, потом остановились на песчаной отмели, чтобы полюбоваться яркими красками заходящего солнца над бескрайним Индийским океаном. Впервые за долгое время Мало чувствовал себя просто великолепно. И все же он заметил, что Матьё как будто слегка отстранился, словно ему было неловко переживать этот момент радости со своим руководителем. Он решил поддержать коллегу.

– Ты такой красивый парень, – сказал Мало, глядя Матьё прямо в глаза. – Ты еще не нашел мужчину своей мечты?

– Ты в курсе? То есть, я в смысле…

Мало настойчиво глядел на него.

– Неужели ты из тех людей, которые не готовы открыто признаться себе в том, каковы они?

– Нет, я ничего не скрываю, но ты же понимаешь, не все реагируют, как ты.

– Плевать на этих «всех», ты счастлив?

– Я еще не встретил идеального мужчину, но свою ориентацию я не скрываю!

– Это главное.

– А ты?

– Даже с внешностью Киану Ривза непросто встретить идеальную женщину, – подмигнул в ответ Мало.

– Прости за прозвище, но ты и правда очень на него похож!

– Ты не первый, кто мне это говорит. Принимаю комплимент, мне очень нравится этот актер.

– О, мне тоже!

– Это я понял!

Между двумя мужчинами с такими противоположными характерами мгновенно возникло взаимопонимание. Матьё постоянно шутил и подкалывал коллег, чтобы скрыть застенчивость и неуверенность в себе, а Мало, несмотря на бесстрашие и резкий характер, не мог скрыть бесконечную печаль и грусть.

Матьё немного поежился, соль будто жгла ему кожу.

– Пойду приму душ, – сказал он.

Оставшись один, Мало приложил пальцы к вискам, в них пульсировала боль. В последнее время ему казалось, что боль возвращается все чаще. Сколько ему осталось? Мало понимал, что теперь ему придется жить, как под дамокловым мечом, и что он не в силах ничего изменить. При этой мысли его сердце сжалось.

Он видел, как свет уступал тени, солнце ускользало за горизонт, оставляя на облаках светящийся след от своих лучей. Он успокоился, вспомнив слова Фуэнг о том, что не стоит оплакивать свою судьбу. Ему оставалось жить совсем недолго, но перед смертью он надеялся стать тем человеком, каким и был на самом деле, каким ощущал себя, с тех пор как узнал, что скоро… умрет. Достойным человеком, способным прийти к другим на помощь, смелым, готовым снова любить…

«А есть ли у меня время, чтобы стать таким?» – спросил он самого себя, прежде чем опять погрузиться в океан.

Эмоции

Если вы переживаете трудные времена, не сетуйте на судьбу. Испытания сделают вас сильнее.

Ганди

Мало лег на воду, чтобы расслабиться, постарался унять эмоции. Фуэнг ждала его на пляже с полотенцем в руках. Он вышел из воды, как только заметил ее. Старушка обернула его полотенцем и вытерла, как мама маленького сыночка. Мало поймал себя на том, что ему была приятна ее забота.

– Я хотела поблагодарить тебя, Мало, за то, что ты делаешь для меня и моей семьи, – сказала Фуэнг, похлопав его по спине.

– Вы шутите, Фуэнг? Это я должен благодарить вас за то, что вы нас выручили.

– Не строй из себя дурачка, ты же понимаешь, о чем я. Это очень великодушно с твоей стороны. У тебя золотое сердце.

Мало смущенно улыбнулся.

– Вы хорошо устроились?

Фуэнг помолчала, прежде чем ответить, как будто наслаждалась эмоциями, переполнявшими ее.

– Да, мы как королевские особы. Я поселилась в комнате вместе с дочерью, а Киё – в соседней.

– Они не спят вместе?

Фуэнг как будто удивилась, услышав его вопрос. Мало не настаивал: тайские традиции сильно отличались от тех, к которым он привык.

– Что значит «вместе»? – спросила старушка.

– На Западе, когда люди женаты, они живут в одной комнате.

Фуэнг прыснула со смеху, как ребенок.

– Они не женаты!

– Простите, видимо, я ошибся. Но вы ведь сказали мне, что Киё ваш зять?

Старушка расхохоталась пуще прежнего.

– Что тут смешного? – спросил Мало.

– Киё действительно мне зять, но он был мужем моей старшей дочери.

Фуэнг неожиданно помрачнела, голос стал хриплым.

– Она умерла… девять лет назад.

Глаза старушки наполнились слезами, она заплакала. Мало разозлился на себя за нескромные вопросы. Однако очень скоро выражение ее лица совершенно изменилось. Фуэнг обладала способностью за считаные секунды менять настроение.

– Простите меня, Фуэнг. Я не понял, что…

– Не переживай, – успокоила она Мало, чуть прищурив глаза.

– Я не хотел причинить вам боль.

– Все в порядке. Я приветствую каждую эмоцию, которую испытываю, внимательно прислушиваюсь к ней.

– Чем больше мы говорим об этом, тем больше я осознаю, что не понимаю не только своих эмоций, но и эмоций других людей, – признался Мало.

– Почему? – спросила Фуэнг.

– Когда мы говорим о моих эмоциях, я чувствую себя слабым и уязвимым. Но еще меньше я выношу страдания других.

– Это предвзятое суждение.

– Предвзятое суждение?

– Ты решил, что я плачу от слабости?

– Нет, конечно, но, Фуэнг, вы ведь женщина.

– Вот еще одно предвзятое суждение! А если мужчина плачет, значит, он слабак?

– Не знаю, может быть… Знаю только, что в обществе считается именно так. Это не «мужественно», вы ведь понимаете!

– И снова предвзятое суждение. Ты думаешь, что мужчины плакали бы чаще, если бы прилюдное проявление эмоций считалось приемлемым в обществе?

– Наверняка…

Фуэнг не позволила ему закончить.

– Люди – и мужчины, и женщины – переживают эмоции так же, как животные и даже растения! Несколько раз в день. Неправильно считать, что, раз ты мужчина, ты не имеешь права их выражать.

– Я столько раз слышал, что мужчина не должен плакать!

– Неважно, откуда взялось это суждение, просто пойми, что оно ложное. Мужчина переживает эмоции, одни он сдерживает, другие обостряет. То же самое с женщинами, которым трудно выражать гнев, ведь считается, что гневаться – это не по-женски.

– Да, это правда. Я тоже так считал.

– А страх? Что ты думаешь об этой эмоции?

– Примерно то же самое: мужчине стыдно признаться, что он напуган. Мужчины должны противостоять невзгодам, бороться с ними, преодолевать страх. В то время как вы, женщины, имеете право выражать свои опасения и беспокойство. В конце концов женщины намного эмоциональнее, чем мы, мужчины. Разве что гневаются реже.

– Значит, сердиться женщинам нельзя? – усмехнулась Фуэнг. – А мужчинам нельзя плакать, потому что это не по-мужски? Теперь я понимаю, почему ты бежишь от эмоций.

– Я не бегу от них, но мне пришлось научиться ими управлять, – признался Мало.

– Управлять? И как ты это делаешь?

– Начинаю думать о другом. Поскорее стараюсь занять мысли работой, например, чтобы не возвращаться к тому, что причиняет мне боль.

– То есть изобретаешь ментальные уловки, чтобы отрезать себя от своего сердца и тела.

– Что это значит?

– Твои сердце и тело пытаются тебе что-то сказать, а ты отгораживаешься от них мыслями. Это неуважительно по отношению к ним, они наверняка чувствуют разочарование.

– Другой вариант поведения мне и в голову не приходит.

– Но все просто: эмоция длится в среднем семь секунд, она передает сообщение, а затем исчезает. Ты начинаешь сокрушаться о своей горькой доле и тем самым удлиняешь эту эмоцию, заражаешь ее ненужными мыслями.

– Семь секунд?

– Да, чтобы предупредить, что частичка тебя нуждается в том, чтобы ее выслушали. Когда это снова с тобой произойдет, прислушайся к тому, что говорят тебе эмоции.

– Не уверен, что понимаю, о чем вы.

– Когда мы испытываем эмоцию, нам кажется, что все наше существо ее переживает, но на самом деле только часть нас грустит, боится или злится. Успокой эту частичку себя, удели ей внимание. И она не будет одинока, потому что ты посочувствуешь ее страданию. Никто, кроме тебя, этого сделать не может.

Такое мировосприятие было далеким и непонятным для Мало, но его тронули слова Фуэнг. А она продолжала:

– Все эмоции жизненно важны. Ни одну из них нельзя игнорировать. Однако не все они вызывают у нас одинаковую реакцию.

– Объясните точнее, – попросил Мало.

– Ты бежишь от эмоций, потому что полон предвзятых суждений: ты веришь, что некоторые эмоции положительные, некоторые отрицательные, какие-то больше подходят женщинам, какие-то мужчинам… Но все это неправда. Эмоции необходимы, поскольку они позволяют тебе перейти на другой уровень осознания.

Мало промолчал, он пытался понять, о чем говорит Фуэнг.

– Задача эмоции в том, чтобы донести до тебя сообщение, точнее, предупредить о неисправности. Например, страх сообщает об опасности, чтобы ты мог защититься от нее; гнев помогает противостоять угрозе или направлен на то, чтобы заставить тебя отреагировать на заведомо несправедливую ситуацию; печаль помогает пережить потерю, она – часть процесса скорби. Что касается радости, то эта эмоция добавляет сладости и удовольствия существованию. Радость делает тебя открытым по отношению к другим, она – движущая сила жизни, она придает тебе смелости.

Мало начинал понемногу понимать, о чем говорит Фуэнг.

– Таким образом, когда мы утверждаем, что эмоции бывают положительными или отрицательными, мы просто хотим их контролировать, мы не желаем выходить за рамки предвзятых суждений.

– Это так, но иногда эмоции приятные, а иногда совсем нет.

– Верно… но так мы чувствуем, пока не познакомимся с ними поближе. Мы можем даже воспользоваться этими неприятными эмоциями, как трамплином, чтобы понять, что нами движет, и направить свое внимание на те ситуации, в которых нам уютнее.

– Объясните!

– Предположим, что счастье – это наше естественное состояние, потому что именно к нему мы спонтанно стремимся. Когда нам вдруг плохо – это сигнал, предупреждающий нас о том, что пора что-то изменить, чтобы нам снова было хорошо. Эмоции – это в некотором роде компас, который указывает путь.

– А что такое печаль, как вы объясните?

– Если мы переживаем печаль, значит, что-то в нас разладилось. Печаль часто связана с потерей.

– Мне, например, грустно с тех пор, как умерла моя мать. Эта эмоция длилась не семь секунд, она живет во мне годами.

– Наверное, потому что ты к ней не прислушиваешься.

– Но когда происходит нечто подобное, разве это не нормально – грустить всю оставшуюся жизнь? – возмутился Мало.

Вместо ответа Фуэнг предложила ему закрыть глаза и три раза вздохнуть. Мало повиновался.

– Подумай о маме и скажи, какие эмоции ты испытываешь.

– Печаль, – поспешил ответить Мало.

Фуэнг промолчала. Мало снова попытался сформулировать свои чувства.

– Гнев чувствую… и еще страх. Все запутано. На самом деле я плохо понимаю, что чувствую!

– Дыши спокойно. А что случилось бы, если бы ты перестал переживать печаль из-за ее смерти?

– Я не могу перестать грустить, тогда я забуду ее лицо, ее голос. Как мне не грустить, это же моя мама!

Фуэнг ничего не ответила.

– Я каждый день смотрю на ее фотографию, – продолжал Мало, – но черты ее лица стираются из памяти. Каждый день я вспоминаю слова, которые она мне говорила, и повторяю их, чтобы не забыть. Иногда я рассказываю себе сказки, которые она мне читала, но и они стираются из моей памяти. Мне страшно, Фуэнг.

– Чего ты боишься?

– Что забуду ее.

– И что тогда случится?

Мало почувствовал, как горло его сжалось, думать он больше не мог. Фуэнг повторила вопрос, она знала, что ловко пустила стрелу, которая не пробьет доспехи Мало, зато позволит эмоциям высвободиться.

– У меня не останется больше никого на этом свете, – сказал Мало и разрыдался.

Он стонал, обхватив голову руками, слезы, сдерживаемые столько лет, лились ручьем.

Фуэнг молчала, устремив взгляд на горизонт. Мало схватил полотенце и вытер им лицо. Его глаза покраснели и опухли, он выпрямился, слезы продолжали течь по щекам.

– Простите, – простонал Мало.

– Ш-ш-ш-ш-ш! Не извиняйся, выпусти эмоции, пусть они говорят с тобой. Откажись от рефлексов и системы защиты. Дыши глубоко.

Фуэнг громко втянула в себя воздух, затем выдохнула его, чтобы показать Мало пример. Он закрыл глаза и повторил за ней.

– Что ты чувствуешь? – снова спросила она.

– Облегчение. Теперь я понимаю, что все это время я держал эту печаль в себе…

Старушка перебила его:

– Сосредоточься на чувствах, не пытайся их анализировать. Где ты чувствуешь облегчение?

– Не знаю… в теле. В сердце как будто исчезла тяжесть.

Мало обхватил руками грудь, будто массировал ее. Он дышал глубоко и спокойно.

– Я в нокауте, но мне легче.

– И что сейчас происходит?

– Ничего. Голова будто отключилась, мыслей нет. Все это произошло в этом месте, здесь.

Мало приложил правую руку к правой стороне груди. Он закрыл глаза и глубоко дышал.

– Удержи это чувство на мгновение, удели себе время, – прошептала Фуэнг.

Когда он снова открыл глаза, старушки рядом не было. Ему вдруг захотелось раствориться в океане, нырнуть под воду, исчезнуть, остаться в ней навсегда. Когда Мало снова вышел на пляж, он увидел Фуэнг. Она принесла ему свежий кокосовый орех и сухое полотенце. Вытершись, он сел рядом с ней.

– Я чувствую себя счастливым, Фуэнг, я готов расплакаться от радости.

– Не стесняйся. Мне нравится, когда мужчины улыбаются, это так по-мужски… – шутливо подмигнула она ему.

Мало засмеялся и с нежностью взглянул на нее.

– Теперь я понял, что за моей грустью прятался страх одиночества.

– С эмоциями так часто случается: они прячутся друг за друга. Если ты постараешься выслушать их, пережить их, тогда они высвободятся и радость вернется. Таким будет твое следующее задание: наблюдай за эмоциями и успокаивай ту часть себя, которая в этом нуждается.

– В юности я считал, что не имею права на счастье. Мать умерла, отец меня бросил, разве я могу быть счастлив? Я не совсем понимаю, что сейчас произошло со мной, но мне будто кто-то разрешил быть счастливым…

Стоило Мало произнести эти слова, как в небе перед ними засверкала радуга.

– Взгляни, Мало.

Фуэнг подняла указательный палец.

Две пары глаз залюбовались чудом природы.

– Вы верите в приметы? – спросил молодой человек.

Фуэнг пожала плечами и многозначительно ухмыльнулась.

– Ни облачка, ни капли дождя!

– Это невероятно, – прошептал Мало. – Я могу быть счастливым, могу отпустить свою мать.

Радуга засияла ярче, и новое чувство наполнило сердце Мало. Он снова заплакал.

– Никак не перестану плакать. Как мне остановить эти бесконечные слезы? – спросил он, смеясь и плача одновременно.

– Смирись с тем, что происходит.

– Возможно, именно из-за слез возникло это чудесное природное явление. Что на это скажете?

– А что скажешь ты?

– Я думаю, что это моя мама выражает таким образом благодарность вам, Фуэнг.

Мало повернулся к старушке, обнял ее и поблагодарил.

– Это я должна тебя благодарить, – прошептала Фуэнг.

– За что?

– Когда я рассказала тебе сегодня о дочери, радость наполнила мое сердце. Сразу я этого не поняла. Потом вспомнила, что прошло девять лет с тех пор, как она ушла, в пятницу. Именно в пятницу я тебя и встретила.

– Какое совпадение! – воскликнул Мало.

– Или нет. Я не верю в случай. Радость, которая живет во мне, необъяснима, она предупреждает меня, что петля пройдена.

Мало не понимал до конца то, что говорит Фуэнг, но он чувствовал, что она счастлива, и это наполняло радостью и его.

Под первой радугой он вдруг увидел радугу поменьше.

У каждой души есть своя тайна.