Текст книги "Дыши! План вселенной на тебя безупречен"

Предвзятые суждения

Ваш успех крайне редко превышает уровень вашего личностного развития, ибо вы привлекаете успех, только став человеком, способным его привлекать.

Джим Рон

Они помолчали какое-то время, потом Фуэнг спросила у Мало:

– Изменились твои суждения об эмоциях после того, что ты сейчас пережил?

– Я только что пережил внутреннюю революцию! Но мои суждения настолько укоренились во мне, что я даже не осознаю, как они влияют на мое поведение.

– Это правда, мы не понимаем, что строим собственное мировоззрение на их основе.

– Как же их выявить?

– Они прячутся в обыденном, принимают различные формы. Их можно встретить в повседневных фразах, обобщениях, мнениях, правилах и неточностях. Существуют надежные приметы, по которым можно выявить твою предвзятость. Например, когда ты начинаешь обобщать и употреблять слова «всегда», «никогда», «никто», «все», «люди». Ты поймешь, что это они, когда услышишь: «Нельзя, я не могу этого сделать, так не должно быть…» – или когда в словах прослеживается явное суждение: «это хорошо», «это плохо», «это важно», «я неспособен», «это невозможно».

– Я так говорю?

– Да! Вспомни, что ты мне сказал по поводу эмоций. «Плачущий мужчина не мужественен», «я постоянно слышал об этом с детства», «мужчина не должен бояться».

– Я слушаю вас, Фуэнг, и понимаю, что, если начну относиться внимательнее к своим эмоциям и суждениям, сумею лучше понять и почувствовать жизнь. Жаль, что я не знал этого прежде.

– В некоторых странах этому обучают с раннего детства. Но в западном мире мозг используют лишь для постижения.

– Да, мы отдаем предпочтение интеллектуальным способностям.

– Тем не менее наш успех лишь в редких случаях будет превышать наше личностное развитие.

– Что вы подразумеваете под «личностным развитием»?

– Личностное развитие – это, как я понимаю, результат нашей работы над собой, которая позволяет осознать, что мешает нам стать самими собой. Мы отождествляем себя со своими суждениями, своей личностью, профессией, со множеством вещей, не осознавая, что они на самом деле отдаляют нас от того, кто мы есть. Но мы можем развиваться, выходить за рамки этих суждений, чтобы приблизиться к своей сущности, к тому, что дорого сердцу и спрятано где-то глубоко внутри.

– Что касается успеха, то у меня все неплохо, – признался Мало с некоторым простодушием. – Я имею в виду свою работу…

– Как ты оцениваешь свой успех по шкале от одного до десяти?

– Ну, скажем, восемь-девять. Есть люди богаче меня, но для своего возраста я довольно успешен, правда ведь?

– Я имею в виду не только твой успех в бизнесе. Я учитываю и здоровье, отношения с окружающими, семью.

– А, ну тогда я сразу же скатываюсь вниз, на уровень ниже среднего.

Фуэнг улыбнулась.

– Спасибо за честность. Разрыв между тем, к чему мы стремимся, и тем, где мы сейчас, – это и тот путь, который нам необходимо пройти, работая над собой.

– И как же пройти этот путь?

– Необходимо восстановить связь между рассудочным, эмоциональным и телесным интеллектом.

– Вы меня запутали, Фуэнг!

– За последние несколько дней ты осознал, что каждый раз, когда тебе плохо, всегда есть часть тебя, которая способна извлечь что-то положительное из этого опыта. Если ты научишься распознавать сигналы эмоционального и телесного интеллекта, никакое внешнее событие больше не сможет дестабилизировать тебя, и таким образом ты полностью примиришься с самим собой.

– Но ведь именно внешние события определяют нашу жизнь. Я был очень счастлив с Жюстин, пока она не изменила мне. Я никак не могу повлиять на внешние события.

– Нет, но только ты ответственен за собственное счастье. Качество твоей жизни зависит от способности принимать повседневность и быть за нее благодарным.

– Вы пытаетесь сказать мне, что нужно оставаться позитивным любой ценой, но это не так-то просто!

– Да, если ты судишь обо всем, даешь всему оценки «хорошо» или «плохо», все, что происходит с тобой, кажется справедливым.

– Справедливым? Почему?

– Просто потому, что такова жизнь. Чтобы больше не заблудиться в пути, тебе нужно будет выровнять три компаса, которые помогут тебе двигаться дальше: голову, сердце и тело, то есть рассудочный интеллект, эмоциональный и телесный.

Мало самолюбиво улыбнулся.

– С телесной точки зрения у меня все неплохо, – сказал он, выпятив торс.

– Ты и правда красивый мужчина, – подыграла ему Фуэнг. – Хоть на боках уже немного жирка накопил.

Совершенно не стесняясь, Фуэнг ущипнула Мало за бок. Мало покраснел, он тоже заметил, что его тело меняется. Мысли унесли его за тысячу миль в те хмельные вечера, когда он играл Дон Жуана, а сердце его было в плену любви, которую он не в силах был позабыть. Много лет выпивка и секс были для него своеобразным лекарством от тоски. Но теперь, перед лицом смертельной болезни, он понял, насколько напрасна и бессмысленна была эта его попытка создать себе фальшивый рай.

– Я не всегда заботился о своем теле, – признался он. – Но сейчас, когда мы уехали из офиса на берег океана, у меня возникло несколько идей.

– Чего же ты ждешь?

– Я уже сделал несколько заплывов.

– И как ты после этого себя чувствуешь?

– Чувствую себя живым!

– Твое тело в этом нуждалось. Если бы ты его послушал, оно бы с удовольствием рассказало тебе о своих суждениях и эмоциях.

– Послушал его? Что вы этим хотите сказать?

– Я тебе уже много раз объяснила.

– Я не слышал.

– Потому что ты не слушаешь свое тело.

– А как его слушать?

– Нужно это делать в тишине.

– Научите меня.

– Я так и планировала. Послезавтра я познакомлю тебя с братом, который тебя этому научит.

– С братом?

– Да, на рассвете мой племянник Сарож отвезет тебя на соседний остров, а там ты познакомишься с Сурпаном, и он научит тебя понимать свое тело.

Фуэнг хлопнула Мало по колену и встала.

– А сейчас мне пора идти.

– Подождите! Помогите мне понять. Можно ли сделать из нашего разговора вывод, что первый шаг – это осознание того, что за каждым испытанием, выпавшим на нашу долю, стоит нечто большее.

– Верно. Ты не стал бы тем, кто ты есть сегодня, если бы не пережил то, что выпало на твою долю. Эти трудности дали тебе силы вырасти над собой.

– Второй шаг – это осознание, что наш рассудок не всесилен, и, когда что-то не так, мы должны научиться воспринимать произошедшее на другом уровне сознания – эмоциональном. Только что вы заставили меня это испытать.

– Не до конца, ты лишь слегка прикоснулся…

– А что нужно сделать, чтобы испытать это до конца?

– Чтобы полностью расшифровать язык тела, необходимо примириться с ним.

– Эту часть я понимаю хуже всего. Мне непонятно, что значит «телесный интеллект».

– Это нормально, ты ведь пытаешься понять все своим рассудком. Чтобы понять, что такое телесный интеллект, нужно пережить этот опыт так же, как у тебя получилось с эмоциональным интеллектом.

– Ясно.

– Когда эти три уровня сознания полностью выровнены, ты достигаешь следующего уровня осуществления, состояния совершенного благополучия, полного успеха.

– Вы говорите о счастье?

– Это намного лучше счастья! Это умиротворение!

Барбекю

Некоторые люди влияют на нас больше, чем другие, возможно, потому что, сами того не подозревая, несут в себе нечто, в чем мы крайне нуждаемся.

Важди Муавад. Анима

Фуэнг ушла по делам, но перед уходом сообщила Мало, что его тело годится не только для того, чтобы привлекать девушек, оно имеет собственный язык. Молодой человек улыбался, но чувствовал при этом, как все в нем бурлит и вспыхивает от слов старушки.

Возможно, это было наивно, но он вдруг начал надеяться, что Фуэнг поможет ему исцелиться. Он знал, что люди иногда излечиваются от болезней, которые современная медицина считает неизлечимыми, так почему бы и ему не стать таким исключением? Свет надежды забрезжил в темном туннеле. Фуэнг сказала, что сдерживаемые эмоции часто становятся причинами физических недугов. Он вновь чувствовал вкус жизни, он надеялся, что судьба подарит ему второй шанс. Почему именно сейчас ему предлагают учиться жить? Наверняка для того, чтобы помочь ему.

Он смыл мыльную пену напором воды, потом вышел из душа и присоединился к коллегам на пляже.

Ко второму дню ребята сформировали рабочие группы, Мало даже не пришлось давать указания. Он подошел к одной группе, когда коллеги что-то эмоционально обсуждали.

– По моим подсчетам, спроектированный таким образом дрон сможет безопасно подниматься на высоту до десяти метров, – сказал один из сотрудников.

– Вижу, времени даром вы не теряли! – пошутил Мало, устраиваясь рядом.

Инженер Натан заметил:

– Мало, Микаэль только что написал программу, позволяющую управлять дроном с любого компьютера или смартфона. Дай мне телефон, я тебе покажу.

Мало протянул ему телефон, и не прошло и минуты, как инженер уже управлял дроном с его мобильника. Дрон начертил в небе несколько фигур, а потом опустился на землю прямо рядом с ними.

– Им можно будет управлять с любого устройства. Хочешь попробовать?

– Наверняка это требует некоторой практики, – сказал Мало. – Не хочется поцарапать его.

Натан объяснил ему основные правила:

– Нет никакого риска повредить дрон. Я могу в любой момент взять управление на себя, программа устроена так, что управлять им можно вдвоем.

Микаэль подготовил дрон к взлету, а Мало взял управление на себя. Он сделал несколько виражей вправо и влево, пока порыв ветра не нарушил равновесие устройства. Натан тут же выправил полет дрона со своего компьютера.

– Видишь, это не так уж и сложно, – улыбнулся молодой инженер после того, как дрон сделал две ловкие петли.

– А благодаря водонепроницаемой камере мы сможем снимать под водой с этого дрона, – поспешил добавить Микаэль.

– В следующий раз мы могли бы разработать дрон-разносчик, – перебил Натан.

– Разносчик? – переспросил Мало.

– Да, представляете, дрон мог бы доставлять в номер напитки и закуски из бара.

– Неплохая идея, но будьте осторожны, а то нарушите дух спокойствия и природы, который царит здесь, – предупредил Мало.

Мало любовался энергией и вдохновением, охватившим коллег. Они явно черпали его из красоты этого райского места. Он подошел к другой группе сотрудников, беседовавших неподалеку. Один из них объяснял, что обошел здесь все и понял: разумно было бы написать программу для связи, нечто, из чего можно было бы понять, какое меню на столе и какие мероприятия каждый день.

– Для этого необходимо хорошее подключение к интернету, иначе ничего не получится, – перебил его коллега. – Тут с ног собьешься, пока найдешь, где ловит Сеть.

Тут вмешался менеджер по маркетингу:

– Да, здесь можно многое модернизировать, сохранив при этом природную красоту и экологию. Прекрасная идея! Что думаешь об этом, Мало?

– Это действительно хорошая идея. К тому же мы могли бы предложить наше программное обеспечение и другим отелям.

– Да, отрасль перспективная, и в этом направлении пока ничего интересного не разработано.

Мало посетил остальные пять рабочих групп, а потом вместе с Матьё предложил сотрудникам собраться поздним утром, чтобы кратко подвести итоги и спланировать встречи и работу на предстоящую неделю. Все сидели на песке лицом к океану и слушали его.

– Что ж, цель этой недели – немного расслабиться, – сказал Мало. – Я заметил, что вы уже разрабатываете рабочие проекты, и ваши идеи меня впечатлили. Мы могли бы выявить что-то общее во всех этих исследованиях. Что вы на это скажете?

Сотрудники возбужденно и радостно зашумели. Мало продолжил:

– Может ли каждая команда выбрать представителя, который расскажет об общей работе?

По мере того как все высказывались, в голове Матьё зародилась идея: почему бы не воспользоваться этим отдыхом и не разработать пилотный проект – программное обеспечение XSoftware для гостиничного бизнеса?

Все пришли в восторг, кроме Зои, которая стояла в стороне и наблюдала, как Тео вместе с Симоной занимается приготовлением барбекю.

Мало закончил встречу и предложил собираться так каждый день и обсуждать различные вопросы. Потом он добавил, хитро подмигнув:

– Но постарайтесь все же расслабиться и отдохнуть за эту неделю.

– Да разве это работа? Это сплошное удовольствие! – заявил один из наиболее энергичных программистов.

– Я понимаю, но, думаю, всем было бы полезно немного оторваться от компьютеров!

– И немного поупражняться перед обедом! – объявила непонятно откуда возникшая Симона. – Пришло время заняться аквааэробикой. Жду вас в воде!

Она сняла парео и направилась к океану, запустив до этого на телефоне довольно энергичную музыку. Мужчины не заставили себя упрашивать и кинулись за ней.

– Посмотрите-ка на нее! Чистая провокаторша! – возмутилась Зои.

Матьё схватил ее за руку и потянул к воде.

– Я тебя просто обожаю, Зои, но ты такая смешная, когда ревнуешь! Перестань дуться, пойдем с нами.

– Делать мне больше нечего! Аквааэробика – это для стариков. Отстой!

– Молодым она тоже полезна. Фигура будет, как у богини, – заявил Матьё, выпятив грудь.

– Зайди в воду, хотя бы освежишься, – настаивала Мари-Одиль, взяв подругу за руку.

Зои какое-то время сопротивлялась, но в конце концов сдалась. Она ворчала, но повторяла все движения, которые показывала Симона.

Мало вглядывался в счастливые лица ребят. Водные брызги будто висели в воздухе между ними. Мало осознал, что только что стал свидетелем прекрасного момента взаимного счастья, он задержался на этом чувстве, как учила его Фуэнг, и его сердце наполнилось радостью.

Молчание

Чтобы положить конец этой убийственной слепоте, мы должны замолчать и погрузиться в глубины своей натуры, туда, где бережно хранится главная жемчужина – неизменное, естественное спокойствие.

Людвин Сантана-Гери

Мало стоял в воде и ждал, когда приедет Сарож и отвезет его к Сурпану. Стоило солнцу подняться над океаном, как он услышал, что к берегу приближается лодка. Эта точность обрадовала Мало.

Племянник Фуэнг помахал ему, а потом снова завел мотор, прикрепленный к длинному железному стержню, служившему ему румпелем. Лодка остановилась, только когда песок начал царапать ее днище.

Сарож оказался тридцатилетним худощавым парнем, одетым в серые хлопковые шорты и красную футболку, которая была ему велика. Он спрыгнул на землю и широко улыбнулся Мало. Вместе они вытащили лодку на берег, а потом появилась Фуэнг со свежеиспеченными кокосовыми оладьями. Она крепко поцеловала племянника, потом сказала ему что-то на тайском, а Мало она шепнула, что он в надежных руках, после чего погладила его по лицу и поцеловала в щеку.

Мужчины столкнули лодку в воду. Сарож дернул провод, чтобы запустить двигатель, включил задний ход и развернулся. Фуэнг не сводила с них глаз, пока они плыли в направлении солнца. Постепенно их фигуры окрасились в золотой цвет, их окутали сияющие лучи, освещавшие ночь.

Мало сидел впереди и любовался океаном, похожим на гигантское зеркало, в котором отражались небесные светила. Урчание мотора мешало им с Сарожем разговаривать, и потому они лишь молча обменивались улыбками.

Через двадцать минут они добрались до острова. Чем ближе они подплывали, тем выразительнее чернели в бирюзовой воде массивные кораллы, вокруг которых сновали тысячи разноцветных рыбок. Сарож пришвартовался у пальмы, склонившейся над океаном, потянул за веревку и поднял мотор над водой, чтобы мягче остановиться.

Мало последовал за своим проводником по аллее, обсаженной бананами и манговыми деревьями. Мужчины прошли через деревню, где были лишь деревянные хижины, и оказались в бухточке, потом зашагали по мостику, ведущему к дому на сваях на отшибе.

Дородный мужчина («Наверное, это Сурпан – брат Фуэнг», – подумал Мало) медитировал у воды. Сарож усадил Мало на специальную подстилку с подушками и подал ему прохладительный напиток из лемонграсса. На низкий кофейный столик он поставил две чашки чая и нарезанные ломтиками свежие манго. С того места, где сидел Мало, открывался такой прекрасный вид, что не хотелось разговаривать – только молча любоваться красотой. Однако Мало не терпелось пообщаться с Сурпаном, и он вопросительно взглянул на Сарожа, устроившегося на правой части U-образного диванчика. Они сидели и молчали. Прошло где-то полчаса, и Мало чувствовал себя все более неуютно. Ему было трудно усидеть на месте, время тянулось бесконечно. Когда он вздохнул в сотый раз, Сарож принес ему еще чая и улыбнулся. У него было симпатичное загорелое лицо, и Мало улыбнулся ему в ответ.

«Еще пять минут – и попрошу Сарожа отвезти меня обратно», – решил он, взглянув на часы. Сурпан сидел, скрестив ноги, и казалось, его совсем не беспокоило их присутствие, с момента их появления он не сдвинулся ни на дюйм.

Равнодушие, с которым этот человек воспринимал гостей, подорвало энтузиазм Мало. Молодой француз наклонился к уху Сарожа:

– Может быть, он не слышал, что мы пришли? Не мог бы ты сообщить ему, что мы здесь?

– Не волнуйся, он тебя ждет.

Только вот это я жду его уже почти час!

– Весь день сидеть здесь я не буду, – раздраженно проговорил Мало, он больше не шептал. – Пойду прогуляюсь, встретимся у лодки?

Не повернув головы и не меняя позы, Сурпан неожиданно заговорил:

– Тебе так трудно сидеть и ничего не делать?

Мало удивился и ответил:

– Не то чтобы трудно, просто невозможно!

– Невозможное – это чаще всего то, что еще не пережито и не опробовано, – заметил Сурпан.

Мало вежливо улыбнулся.

– Фуэнг сказала, что вы поможете мне услышать мое тело.

Сурпан медленно встал, потянулся и подошел наконец поздороваться с гостем. Он выпил чай, который приготовил для него Сарож, и в благодарность погладил его по голове. Этот нежный жест как-то контрастировал с общим суровым его видом. Сарож сложил руки ладонями друг к другу, склонился перед Мало и удалился.

– Ты считаешь, что твое тело может разговаривать? – спросил Сурпан.

Мало отрицательно мотнул головой.

– Нет, не считаю.

Сурпан наклонил голову, растягивая шею.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Ну, Фуэнг убеждена, что вы меня наставите на путь истинный.

– И ты приехал только потому, что Фуэнг это тебе сказала?

– Нет, просто мы с ней заключили договор… слишком долго объяснять.

– Извини, у меня нет времени изображать из себя волшебника.

Сурпан оказался полной противоположностью своей сестре. Она была мягкой и доброжелательной, он же вел себя грубо и неприветливо. Он развернулся и направился к пальмовой роще, Мало нагнал его. Он больше часа ждал, когда этот мужик обратит на него внимание, и все только для того, чтобы услышать, что тот ничем ему помочь не может. Мало страшно рассердился, но в последний момент решил все же не устраивать скандал.

– Поймите меня правильно, – сказал он. – Фуэнг изменила мою жизнь, именно она побудила меня встретиться с вами, а мне стало любопытно, я открыт для любого опыта.

– Молодой человек, я уже не в том возрасте, чтобы обижаться на ерунду. Чем старше мы становимся, тем лучше понимаем, что время бесценно и жалко тратить его впустую. Хотел бы я понять это раньше! Не трать время на дурацкие эксперименты просто из любопытства. Используй каждую секунду, чтобы полноценно прожить ту жизнь, которую выберешь сам, а не ту, которую тебе навязывают по договору или, я не знаю, по какой другой глупости! Возвращайся, когда будешь точно знать!

Мало был буквально шокирован грубостью этого человека. Он так рассчитывал на эту встречу, надеялся исцелиться от болезни, которая его мучила.

– Когда буду знать что?

– Что твое тело хочет тебе что-то сказать.

И Сурпан ушел, бросив беспомощного Мало в одиночестве.

– Что за надутый индюк! – растерянно пробормотал молодой человек.

Резкая боль пронзила верхнюю часть его черепа. Он обхватил голову обеими руками и закрыл глаза. «Проклятая болезнь», – прорычал Мало. Он понимал, что с каждым днем она все больше поражает его тело и ничто не может ее остановить. Слова врача все еще звучали у него в ушах: «Ему ничем нельзя помочь, медицина тут бессильна».

При этом воспоминании его сердце сжалось от страха. Он снова вышел на деревянный причал и сел под пальмой. Сбросив с себя футболку и шорты, Мало нырнул в воду, смешал свою боль с соленой водой океана, потом подчинился закону гравитации и всплыл на поверхность. Это успокоило его, и он решил, что пора возвращаться в гостиницу.

Мало натянул одежду прямо на мокрое тело и отправился на поиски Сарожа. Он шел по грунтовой дороге в сторону леса, когда вдруг заметил женщину, она указывала ему на хижины, видневшиеся между бунгало. Мужчина лет тридцати, ловко работая локтями и ногами, ерзал на спине Сурпана, лежавшего на циновке. От него исходил аромат лемонграсса и кокоса. Вторая массажистка склонила голову в знак приветствия, потом приготовила тонкий матрас, который накрыла махровым полотенцем. Она предложила Мало лечь на этот матрас. Молодой человек удивленно оглянулся, чтобы убедиться, что женщина обращается именно к нему. Сурпан знаками предложил ему попробовать. Мало лег на матрас, на живот, рядом с ним. Молодая женщина произнесла короткую молитву, а потом провела локтем по мышцам позвоночника Мало. Он пронзительно крикнул от боли, массажистка подпрыгнула от неожиданности и остановилась. Трое тайцев расхохотались.

– Окей? – спросила девушка и возобновила массаж.

– Осторожнее, – попросил ее Мало, показывая жестами, чтобы она поняла.

Массажистка начала медленнее двигать ладонью, но ее точные, уверенные жесты заставили Мало снова скривиться от боли.

– Очень напряженный, очень жесткий, очень твердый, – сказала массажистка. Мало зажал себе рот полотенцем, чтобы не стонать от боли.

Массажистка с трудом пыталась размять трапециевидную мышцу Мало, когда он неожиданно вскочил с матраса.

– Все это очень мило, но, думаю, на этом мы остановимся. Простите, но мне слишком больно.

Неожиданно прямо перед ним возник Сурпан. Он сказал что-то массажистке, и она принесла крем на основе камфоры, эвкалипта и мяты и смешала его с кокосовым маслом.

– Твое тело болит, о нем нужно позаботиться, – сурово произнес старик и, не оставив Мало никакого выбора, вновь уложил его на матрас.

Он положил на плечи француза обе руки и, используя смесь, начал осторожно массировать его. Однако острая боль снова вернулась, как только Сурпан добрался до самых напряженных, будто стянутых в узел, мест. Он массировал кулаком и локтем, двигая ими туда-сюда, между позвоночником и черепом Мало. Все это длилось не меньше часа, Мало думал, что просто не выдержит этой адской боли. К счастью, камфора с мятой немного облегчала ее.

– Необходимо освободить это тело, – заключил Сурпан. – Не решаюсь даже прикоснуться к твоим ногам.

– К моим ногам? С ними все в порядке, – похвастался Мало и вскрикнул, потому что Сурпан слегка нажал пальцем на его стопу.

– Ноги, как и руки – это зеркало нашего тела. Каждая точка на твоей стопе отражает состояние определенного органа.

Сурпан вдавливал в стопу Мало указательный палец и говорил:

– Вот печень, вот легкое, тонкая кишка, толстая кишка…

– Очевидно, что я не готов, – сказал Мало, подтягивая под себя ноги. – Мне больно от ваших прикосновений.

Мало вдруг заметил, что они остались вдвоем. Массажисты исчезли.

– Я едва дотрагиваюсь до тебя. Это твое тело страдает, оно создает блокировки и напряжение. Пришло время выслушать его.

Сурпан замолчал и посмотрел вдаль, на океан.

– Знаешь, как растут омары?

Нельзя сказать, чтобы этот вопрос интересовал Мало, но он решил послушать, что скажет ему старик.

– Омар – это маленький, почти студенистый моллюск, который живет в жестком панцире и никогда не эволюционирует. По твоему мнению, как он растет? – настаивал Сурпан, вытерев руки теплым полотенцем, пропитанным лемонграссом.

Мало пожал плечами, его совершенно не заботило, каким будет ответ.

– Жесткий панцирь мешает росту омара. Чтобы расти, животное должно периодически линять, сбрасывать панцирь. Омар прячется на дне своей норы, перестает питаться и худеет. Он ложится на бок и складывается в форме буквы V. Затем мембрана, соединяющая головогрудь с брюшком, разрывается, образуя отверстие, через которое он выходит из своего панциря. Освободившись от панциря, он набухает от воды и увеличивается в размере, но при этом остается мягким. Образуется новый панцирь, очень мягкий: для его полного затвердевания требуется около месяца, в течение которого животное очень уязвимо.

Мало удивили энциклопедические знания собеседника, он внимательно слушал его. А Сурпан продолжал как ни в чем не бывало:

– Омар растет быстро, и поэтому ему очень часто приходится менять панцирь. В течение первого года он проделывает это около десяти раз, а потом один раз в год, пока не станет взрослым. Стимулом для его развития и роста служит дискомфорт, который он испытывает. Если бы у омаров были врачи, омары бы не смогли расти и развиваться, потому что врачи прописывали бы им обезболивающее и не позволяли бы вылезать из панциря!

Мало постарался улыбнуться. Сурпан в ответ положил руку ему на плечо и помассировал трапециевидную мышцу.

– Тело обращается к нам, оно для нас как компас. Даже если из-за него мы иногда чувствуем себя уязвимыми, оно помогает нам расти и процветать. Иногда стресс – это ключевой фактор, заставляющий нас развиваться. Дискомфорт, который мы чувствуем, можно использовать как рычаг, чтобы суметь снова встать на ноги.

– Все эти знания мне не пригодятся, Сурпан, я скоро умру, – перебил его Мало.

– Как и мы все.

– У меня серьезное заболевание головного мозга.

– Что за заболевание?

– Я не знаю.

– Тогда с чего ты решил, что оно смертельное?

– Я случайно услышал, как врачи обсуждали мою болезнь. Смерть неизбежно наступит в скором времени. У меня адские головные боли, и они случаются все чаще. Без сомнения, уже слишком поздно прислушиваться к своему телу.

– Возможно, но разве тебе не хочется узнать перед смертью, что оно готово тебе сказать?

Мало рассчитывал услышать в ответ нечто совсем другое.

– Я надеялся на встречу с вами, думал, вы поможете мне выздороветь.

– Только ты сам можешь себя исцелить, если медицина в этом вопросе бессильна.

Мало сел, отчаяние охватило его. Сурпан добавил:

– Но я могу помочь тебе услышать свое тело.

– Что я должен сделать?

– Ничего.

– Как это – «ничего»?

– Ничего. Просто слушай.

– Но я ничего не слышу!

– Потому что ты не стараешься, ты все время напрягаешь разум, пытаясь понять, что тут можно почувствовать.

– Мне жаль, но я правда не понимаю, о чем вы.

Сурпан улыбнулся и замолчал. Мало тоже молчал.

– Ты что-нибудь слышишь? – шепотом спросил Сурпан.

– Ничего, полная тишина.

– Прислушайся лучше.

Мало напряг слух.

– Птицы, волны…

– Слушай еще!

– Шум мотора вдалеке.

– Закрой глаза и слушай!

Сурпан снова замолчал. Мало помассировал себе шею.

– Я слышу, как бьется мое сердце, очень быстро, как будто я пробежал марафон, и еще… у меня ком в горле.

– Ком в горле?

– Да, мне трудно глотать.

– Ты можешь вдохнуть этот ком, чтобы освободить немного места?

Мало глубоко вздохнул и почувствовал, как в горле образовалось небольшое пространство. Он вздохнул снова, и его отпустило еще немного. Сурпан внимательно наблюдал за молодым человеком, который сидел с закрытыми глазами.

– Комок исчез, но сердце колотится так же сильно.

– Что ж… прислушайся к нему, будь с ним.

Мало чувствовал, как сердце будто билось о его грудь изнутри. Это было неприятно, но он постарался прислушаться к его ритму.

– Если бы у твоего сердца был голос, что бы оно тебе сказало?

– Успокоиться. Обрести тишину.

Мало удивился собственным словам. Он будто действительно услышал, что говорило ему сердце: оно властно повелевало.

Сурпан улыбнулся и снова замолчал. Через мгновение он спросил:

– Где ты сейчас?

– Я чувствую свое дыхание, оно как волны: поднимается и оседает. С каждым выдохом расслабляются трапециевидные мышцы, которые ужасно болели, шея снова обретает подвижность.

Сурпан внимательно смотрел на молодого человека, голова которого непроизвольно двигалась, в то время как мышцы плеч ослабляли свою хватку.

– Мне кажется, что моя голова двигается сама по себе, я ею не управляю.

– Она пытается обрести равновесие. Дай ей время, не пытайся ее контролировать.

Мало зевал, его дыхание постепенно высвобождалось, но грудина мешала ему дышать глубже. Он обхватил обеими руками затылок и начал совершать широкие круговые движения.

– Просто безумие! Мое тело расслабляется, будто какая-то сила исходит из живота и высвобождает все мое существо, которое было заморожено где-то в глубине меня! Я это понимаю сейчас.

– Дыши спокойно и прислушивайся к остаткам напряжения.

Плечи Мало внезапно расслабились. Его голова откинулась назад, будто ничто ее больше не держало, словно развязались все тугие узлы. Он осторожно расправил грудь, и его охватила усталость. Он чувствовал себя марионеткой, у которой спутались все ниточки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мое тело освобождается, будто какая-то дверца открылась на уровне шеи, все мышцы расслабились. Воздух может наконец циркулировать по телу.

Слезы текли по его щекам.

– Что ты теперь чувствуешь? – спросил Сурпан.

– Сердце сжимается, даже не знаю, почему я плачу.

– Можешь внимательнее прислушаться к сердцу?

Мало попытался.

– Что оно хочет тебе сказать?

– Что я могу на него рассчитывать, что оно не пострадало и хочет мне помочь…

Волна эмоций захлестнула Мало.

– Как грустно, что мое сердце столько лет провело в плену. Наконец-то оно вольно любить.

Ручеек слез превратился в бурный поток. Мало опустил голову к коленям и разрыдался. Он чувствовал, что его сердце и все клетки его тела общаются друг с другом, обнимаются, будто заключают перемирие. Долгое время никто из мужчин не произносил ни слова.

Мало вдруг показалось, что он слышит шепот, внутренний голос говорил ему: «Я всегда буду с тобой». Когда он открыл глаза, он увидел, что Сурпан метрах в десяти от него смотрит на океан.

Он так и не понял, откуда исходил этот шепот, но впервые после смерти матери он почувствовал глубокую любовь, обращенную к нему.