Текст книги "Властелин ее сердца"

Она ахнула, выдохнув последний воздух, остававшийся в легких. Господи, да это был он! Робби Бойд. Шотландец, которого она освободила из тюрьмы шесть лет назад. Красивый молодой мятежник, покоривший ее девичье сердце. Розалин была уверена в этом. Даже из окна башни она запомнила выразительные черты его лица. Его темные волосы стали короче, а глаза оказались голубыми, а не карими, как она предполагала из-за цвета его волос. Но, Господи, это был он!

Сердце Розалин замерло. В то мгновение, когда она узнала его, ее романтические девичьи фантазии вернулись с неожиданной силой. Все эти годы она втайне мечтала снова встретиться с ним. Похоже, ее мечты сбылись.

– Это вы?! – прошептала она.

Тихо произнесенные слова разорвали странную магическую связь, которая на мгновение заворожила их обоих. Было очевидно, что Бойд не узнает ее. Его взгляд сделался мрачным, а губы сжались в тонкую сердитую линию. Внезапно очарование ее воспоминаний рассеялось, и она увидела перед собой не воина своей мечты, а холодного, беспощадного человека, которым он стал. Романтическое настроение улетучилось – Розалин вернулась на землю.

Если она до сегодняшнего дня сомневалась в правдивости историй, которые слышала о Робби Бойде, один взгляд на него подтвердил, что все они были правдивы. Он выглядел настоящим убийцей, самым страшным человеком в пограничье, дьяволом с черным сердцем.

Как он изменился! Розалин не думала, что это возможно, но он стал еще более внушительным. Огромный рост и мускулы были все те же, но шесть лет войны закалили его, в нем появились жесткость, твердость и непроницаемость, которых раньше не было. Он выглядел как человек, который полностью посвятил себя войне.

Черты его лица не изменились, хотя теперь Розалин не назвала бы его красивым. Это слово было слишком мягким и цивилизованным. А в устрашающем варваре, смотревшем на нее, не было ничего мягкого и цивилизованного. От леденящего взгляда голубых глаз до темной щетины, которая покрывала его твердый подбородок, он излучал дикую и неукротимую угрозу. Свирепо привлекательный – возможно, это больше подходило ему.

Бойд оказался старше, чем она думала, – приблизительно такого же возраста, как ее брат, которому было тридцать два. Каждый шрам на его лице указывал на годы, проведенные в битвах. Так же, как и свирепое выражение его лица. Казалось, добродушие навсегда покинуло его.

Розалин перевела взгляд на его губы – они были всего в нескольких дюймах от нее. Трудно было поверить, что мягкие, чувственные губы, которые так коротко коснулись ее губ в ее первом поцелуе, превратились в такую холодную, твердую линию.

Но она все помнила, и, несмотря на обстоятельства, чувственная волна прокатилась по ее телу. Волна превратилась в дрожь, когда Розалин осознала всю интимность их объятия, особенно в той части его тела, которая вклинилась между ее ногами.

За время войны Робби несколько раз ударяли по голове военным молотом. Впервые увидев лицо женщины, лежавшей под ним, он испытал то же ошеломляющее, слегка спутанное потрясение. «Прекрасная» казалось слишком обыденным словом для описания совершенства изящных черт ее лица. Большие темно-зеленые глаза, окаймленные длинными пушистыми ресницами, белая, как фарфор, кожа, безупречная и тонкая, высокие, чуть розоватые скулы, тонкий прямой нос, нежно закругленный подбородок и губы, яркие, вишневые и такие нежные, что ему потребовалась вся сила воли, чтобы не поцеловать их.

Длинные волнистые пряди мягкого шелка обрамляли ее лицо, как золотой ореол. Он никогда в жизни не делал поэтических сравнений, но эта женщина могла вдохновить самого прозаического мужчину, заставить его думать об ангелах и богинях, спустившихся с небес.

Когда их взгляды встретились, Робби был потрясен, а вернее, испытал удар молнии. Было что-то в ее взгляде, что заставило его почувствовать, что она знает его. Но ее лицо он не мог бы забыть, даже мельком увидев в толпе женщин, толпившихся вокруг него во время Игр Высокогорья.

Потом она заговорила, и Робби понял, почему не знает ее: она была англичанкой.

Его мысли прояснились достаточно, чтобы осознать и другие вещи: теплое мягкое тело под ним, пышные груди, прижатые к его груди, и самое главное – удачное расположение его члена в сладкой маленькой ложбинке между ее ногами.

О, черт! Теперь, когда он подумал об этом, он уже не мог думать больше ни о чем. Как это было приятно. Как приятно было чувствовать ее под собой. Уже больше недели у него не было женщины. Волна желания, захлестнувшая его, была такой горячей, такой сильной, такой напряженной, что это застало его врасплох. Желание сосредоточилось между ног, увеличив ту часть его тела, которая стала слишком большой, чтобы ее можно было спрятать.

Очевидно, его первоначальная реакция на пленницу не была заблуждением. Дьявол, Фрейзер был прав! Она заставила его пересмотреть свое предубеждение против английских женщин. Он признал свою ошибку глубоко и основательно.

Пленница издала удивленный и одновременно возмущенный возглас, который напомнил ему о нелепости того, что он возбудился, как мальчишка со своей первой девушкой. Робби не хотел напугать малышку. А ее внезапно побледневшее лицо и расширенные глаза сказали ему о том, что она в ужасе. Но он мог бы поклясться, что уловил короткую вспышку желания и с ее стороны, которое отражало его собственное.

Прежде чем Робби смог высвободиться из объятий и заверить пленницу, что ей не грозит никакая опасность – особенно такая опасность с его стороны, – он почувствовал сильный толчок в спину, который затем соскользнул вбок.

– Слезь с моей тети, проклятый варвар!

Черт побери! Мысли Бойда прояснились. Это не был толчок, это был удар кинжала! Робби едва успел перекатиться, прежде чем мальчишка смог ударить еще раз.

– Я убью тебя, если ты ее тронешь!

Робби вскочил на ноги, а Малкольм оттащил мальчишку в сторону.

– Извините, – сказал молодой воин. – Он бросился на вас прежде, чем я смог остановить его.

Робби не собирался наказывать Малкольма за собственную ошибку. Ошибку, которая могла стоить ему жизни. Ему повезло, что на нем был толстый кожаный плащ, а мальчишка не очень умело владел кинжалом.

Господи, самый сильный воин Шотландии мог быть убит простым оруженосцем! Если Ястреб узнает об этом, конца разговорам не будет.

Но Бойд был так увлечен англичанкой, что целая армия могла пронестись галопом позади, а он не заметил бы этого. Увидев Сетона и его людей всего в нескольких футах, Робби понял, что почти так и получилось. Эта англичанка…

Внезапно до него дошло, и он похолодел – тетя!

Черт побери! Всякое желание мгновенно погасло, когда он осознал, что захватил не только наследника Клиффорда, но и его сестру.

Пленница медленно поднялась и стала отряхивать грязь и листья со своих юбок.

– Тетя? – требовательно спросил Бойд, как будто она каким-то образом обманула его.

– Леди Розалин? – Сетон был ошеломлен еще больше, чем тогда, когда увидел ее лицо.

Игнорируя вопрос Налетчика, Розалин посмотрела на Сетона и кивнула.

Конечно, Робби должен был догадаться. Красота сестры Клиффорда была широко известна. Англичане называли ее Прекрасная Розалин, намекая на ее знаменитую прародительницу.

На этот раз Робби был вынужден признать, что английские истории, которые он всегда считал преувеличением, оказались правдой, а возможно, даже преуменьшением. Леди Розалин была одним из самых прекрасных созданий, которые он когда-либо видел. Настоящая Английская Роза. Он сжал челюсти. Она была достаточно похожа на Клиффорда, чтобы он мог догадаться, кто она такая. Сестра человека, намеренного уничтожить их, захватить их земли и поработить их.

Сестра Клиффорда, черт возьми! Бойд почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Его влечение к пленной англичанке ухудшало дело, казалось предательством с его стороны.

Возможно, она была такой же высокомерной и бессердечной, как ее брат. И без сомнения, избалованной, изнеженной, никогда не испытывавшей лишений или вражды в своей жизни.

Красивая или нет, как мог он забыть – пусть даже на мгновение, – что она англичанка? Она могла казаться милой, но в душе наверняка была столь же отвратительна, как и брат. Что ж, красота часто обманчива.

Бойд смотрел на нее холодно, расчетливо, заставляя себя видеть не совершенство ее лица, а сходство со своим врагом и дополнительную выгоду, которую она принесет ему. В результате этого налета они, оказывается, пожали бо́льшие плоды, чем могли рассчитывать.

– Похоже, фортуна улыбнулась нам сегодня дважды, – сказал Робби как ей, так и своим людям, столпившимся вокруг. – Мы не только захватили наследника Клиффорда, но и его любимую сестру.

Любовь Клиффорда к единственной сестре была многим известна. Очевидно, ублюдок питал слабость к своим женщинам. Когда-то Робби тоже любил своих женщин. Но в отличие от сестры Клиффорда они не избежали ужасов войны. Знакомый гнев охватил его:

– Я полагаю, мы удвоим ставку для заключения перемирия. Как вы считаете, парни?

В ответ он получил возбужденные одобрительные возгласы всех своих людей, кроме Сетона. Дракон сумел оправиться от транса и попытался возразить:

– Я думал…

– Ситуация изменилась, – сказал Налетчик, прерывая Сетона предупреждающим взглядом.

Если Дракон будет настаивать на своих возражениях – хотя это ничего не изменит, – он не даст ему сделать это сейчас. Бойд не станет отказываться от такого подарка судьбы, как сестра Клиффорда, без размышления. Очень серьезного размышления.

– Что вы с нами сделаете? – спросила Розалин.

Ее голос дрожал, хотя Робби не мог не заметить, как она встала перед мальчишкой, словно желая защитить его.

Что-то в ее голосе обеспокоило Бойда. Это было не просто недовольство тем, что он запугал женщину, пусть она и сестра Клиффорда. Это было что-то другое. Что-то, чего он не мог понять, словно голос свыше шептал ему предупреждение, но он не мог разобрать слов. Робби отбросил в сторону это странное чувство и ответил на ее вопрос:

– Вас и мальчишку отвезут в надежное место, где вы будете ждать, пока не вернется посыльный, отправленный к вашему брату. – Он пожал плечами. – Что случится потом, зависит от него.

Глаза Розалин расширились, но несмотря на очевидный страх, она гневно воскликнула:

– Вы не можете этого сделать!

Позже Робби будет восхищаться ее смелостью, но сейчас единственное, на что он обратил внимание, это то, как она слегка выпрямила спину и возмущенно вздернула подбородок: это напомнило ему ее высокомерного брата. Он угрожающе наклонился, пытаясь донести до нее сложность их положения, и сделал это не потому, что от нее исходил такой дьявольски сладкий запах, хотя это моментально задело его чувства, обволакивая его нежным цветочным ароматом. Розы, разумеется. Огромный, пьянящий букет роз. Ему удалось не вдыхать этот запах – с трудом.

– Уверяю вас, миледи, могу! Власть вашего брата не распространяется на эти места. На вашем месте я бы этого не забывал.

Ее глаза расширились еще больше, и он буквально заставил себя проявить твердость. Сестра Клиффорда… Он подавил все свои глупые желания. Но, черт возьми, он хотел, чтобы она перестала так смотреть на него.

– Считайте, вам повезло, что вас не наказывают за попытку к бегству.

Она изучала его лицо с такой напряженностью, что Робби почувствовал себя неловко. Казалось, она вот-вот расплачется.

– Что случилось с вами? – спросила Розалин.

Бойд нахмурился. Это был странный вопрос, но он никогда не понимал англичан.

– Война, – ответил он просто и отвернулся – она достаточно долго отнимала у него время. – Свяжите парня и держите их порознь, – приказал Бойд Малкольму, который все еще не отпускал сына Клиффорда. – Это должно предотвратить дальнейшие проблемы.

– Нет! – закричала Розалин, хватая Робби за руку и разворачивая к себе.

Он проигнорировал сильный удар сердца и скачок температуры, которые вызвало ее прикосновение. Он весь напрягся.

Розалин забыла о страхе, глаза ее сердито сверкали:

– Вы не может этого сделать. Он всего лишь ребенок. Я не позволю вам причинить ему вред.

Ярость в ее голосе заставила Бойда улыбнуться. Это было уже лучше. Такой леди нравилась ему больше, потому что напоминала своего брата.

Предмет ее пылкой защиты, однако, выглядел не очень-то довольным. Мальчишка был слишком взрослым для того, чтобы женщина защищала его, и его покрасневшие щеки свидетельствовали о том, что он понимал это.

– Пусть они свяжут меня, тетя Розалин. Мне все равно. Они мне ничего не сделают. Отец убьет их, если они осмелятся причинить вред одному из Клиффордов.

По крайней мере, не совсем щенок. После того как Бойд видел парня орудующим мечом в поединке с Фрейзером и после неудачного нападения с кинжалом, он начал сомневаться, но не собирался и дальше терпеть браваду младшего Клиффорда, равно как и его тети.

– Ваш отец хочет убить нас в любом случае. Уверяю вас, что не угрозы сэра Клиффорда обеспечат вашу безопасность.

– Тогда что? – спросила Розалин.

Собравшись с духом, Бойд снова встретил ее взгляд. Но это не помогло. Каждый мускул в его теле напрягся. Что, черт возьми, происходит с ним? Как будто до этого он никогда не видел красивых женщин. Робби опустил глаза. И увидел потрясающую пару… Он заставил себя заглушить похоть, охватившую его тело. Такое поведение было совсем на него не похоже.

– Мое хорошее расположение духа, – ответил он. – Поэтому я предлагаю больше меня не провоцировать.

Она отпустила его руку, и он почувствовал, что ему сразу стало лучше.

– Но хочу вас предостеречь относительно новой попытки к бегству. Налеты вашего брата не внушили любви к нему со стороны людей, живущих в этих местах, и вам могут не понравиться те, с кем вы повстречаетесь. Но до тех пор пока вы остаетесь под моей защитой, никто не причинит вам вреда.

– Вы полагаете, это должно меня успокоить?

Сарказм. Это ему тоже нравилось. Теперь Бойд явственно видел в ней Клиффорда.

– Мне наплевать, успокоит это вас или нет.

– Вам нечего бояться, – галантно заметил Сетон. – То короткое время, что вы проведете здесь, вы будете в абсолютной безопасности. Я лично за этим прослежу.

Сетон с таким же успехом мог встать между ними и поднять свой сверкающий щит – эффект был бы тот же. Он только что объявил себя их защитником и выставил Робби врагом.

Это была роль, в которой Налетчик выступал часто и раньше, поэтому у него не было причин для недовольства. И не было причин вырывать этот сверкающий щит из рук своего напарника и держать его самому. И не было причин злиться, если она посмотрит на Сетона с благодарностью.

Но она смотрела не на Сетона, а на него – с каким-то странным выражением на лице.

– Пожалуйста, – мягко сказала Розалин. – Прошу вас, отпустите нас.

Бойд почувствовал себя неудобно из-за ее взгляда. Это было все то же чувство, будто она раньше знала его или пыталась обнаружить в его лице что-то, чего там не было. А англичанка ждала чего-то.

– А какого дьявола я должен это сделать?

Глаза Розалин вспыхнули:

– Потому что вы – мой должник!

Робби попытался было рассмеяться, но это не облегчило охватившего его напряжения. Он чувствовал, что что-то происходит не так. Что бы это ни было, ему это не нравилось.

– Что я, скажите на милость, мог задолжать сестре Клиффорда?

Она понизила голос, но он расслышал то единственное слово, которое все изменило.

– Килдрамми.

Глава 5

Кровь отхлынула от лица Робби. Килдрамми… В памяти всплыло все случившееся тогда. Его сердце забилось чаще.

Нет, это невозможно!

Этого не могло быть!..

Он почувствовал внутри неприятное ощущение. Осознание того, что внутренний голос пытался сказать ему о том, почему англичанка смотрела на него так, словно знала его и предполагала, что он тоже ее знает.

Бойд выругался и сделал шаг к ней. Одним пальцем руки, затянутой в латную рукавицу – рукавицу, предназначенную защищать от ударов в бою, а не от шелковистой кожи, хотя в данный момент он был рад этому, – Бойд приподнял лицо Розалин, вглядываясь в него в туманном сумраке.

Розалин не уклонилась от его прикосновения и не попыталась вырваться. Она спокойно стояла с поднятым лицом, чтобы он мог лучше рассмотреть ее, словно бросая ему вызов, предложив отрицать правду.

Внутри у Робби все похолодело от этого рокового вмешательства судьбы. Но он знал. Полускрытые тенью черты ее подбородка и носа не оставляли сомнений: это была та молоденькая девушка, которая помогла ему освободиться из тюрьмы шесть лет назад. Девушка, которую он принял за служанку из-за плаща с капюшоном. Девушка, которую он пытался разыскать все эти годы, чтобы отплатить ей добром за добро. Хотя это казалось невероятным, но та нежная девочка, чьи бархатные дрожащие губки он накрыл своими губами в целомудренном поцелуе, была сестрой Клиффорда.

Правда ударила его, словно молотом, причем удар был такой силы, что мог свалить с ног самого сильного человека в Шотландии.

Внезапно все встало на свои места. Он припомнил, как стражники в Килдрамми обсуждали неожиданный приезд девушки с графом Харфордом, как юная леди была заперта в башне как какая-нибудь чертова принцесса, чтобы не оскверниться, дыша одним воздухом с дикими шотландцами.

Ему и в голову не приходило, что их добрым ангелом могла быть драгоценная сестра Клиффорда. Неудивительно, что все его поиски ни к чему не привели. Он интересовался полудюжиной молодых служанок, прибывших с сэром Хамфри, а не благородными леди.

Они смотрели друг на друга.

– Вы сказали, что отплатите мне, если мы когда-нибудь встретимся, – сказала Розалин.

Сетон, который все еще находился рядом с ними, чтобы слышать, о чем они говорят, и единственный, который понимал, о чем идет речь, выругался себе под нос.

В кои-то веки он и его напарник были солидарны. Робби отнял руку от ее лица и сделал шаг назад, не доверяя себе. Внутри него происходило что-то, чего он не мог понять. Разгорался какой-то особый гнев – дикий, бешеный, сдерживаемый с огромным трудом.

«Это неправильно, черт возьми! Почему той девушкой оказалась сестра Клиффорда?!» Единственное приятное воспоминание, которое осталось у него от тех проклятых времен, было теперь разрушено, когда он узнал, что их добрым ангелом, нежной юной девушкой, которая освободила его из этой адской ямы, была сестра человека, посадившего его туда.

– Отпустите нас, – умоляла Розалин, и ее нежный голос пробуждал давно забытую часть его существа.

Его совесть, черт возьми.

Будь она проклята за то, что делает с ним. За то, что все испортила. За то, что сделала его должником члена семьи проклятого Клиффорда. Его губы превратились в угрюмую полоску, а ладони сжались в кулаки, сдерживая бурю страстей, бушевавшую внутри.

Робби нужно было подумать. Но он не мог этого сделать, стоя рядом с ней, когда она так смотрела на него. Отвернувшись от этого молящего взгляда, он направился к своей лошади.

– Посади их на лошадей, – сказал он Сетону. – Нам придется ехать очень быстро, если мы хотим успеть вовремя на место встречи.

Норхэм был не единственным местом, где в тот день появились воины Брюса. Дуглас и Рэндольф ждали их около Ченелкирка.

Налетчику не нужно было смотреть на нее. Восклицание возмущения сказало ему все.

Сетон также был изумлен, но менее сдержан:

– Ты хочешь сказать, что не собираешься отпустить…

Робби остановил его взглядом, который был таким же мрачным, как и его настроение. Ему хотелось, чтобы его напарник хотя бы на этот раз перестал подвергать сомнению все, что он делал – или не делал.

– Черт побери, не сейчас. Люди Клиффорда, вероятно, уж висят у нас на хвосте. Если мы сейчас же отсюда не уберемся, освобождать придется нас.

«Как я могла так ошибаться?»

Розалин смотрела ему вслед и чувствовала, как последние искры неуверенности покидают ее. Все истории и слухи о нем, которые она слышала за эти годы, оказались правдой. Холодное выражение лица, когда он узнал ее, и отказ отпустить их лишили ее сомнений, что все хорошее, что она видела в Робби Бойде когда-то, давно исчезло. Она совершила ошибку, освободив его, и теперь сгорала от стыда.

Розалин не могла вынести мысли о том, сколько ее соплеменников погибло из-за ее неуместного сострадания. Все из-за того, что она пыталась исправить страшную несправедливость и не могла оставаться в стороне. Благородный мятежник, которого она вообразила себе, был не более чем беспощадным бандитом, безо всякого намека на честь.

После всего, что она сделала для него, после всего, чем она рисковала, он повернулся к ней спиной – в буквальном смысле.

Последние остатки воспоминаний, которые хранило ее глупое девичье сердце, рассыпались в прах. Неужели она действительно думала, что контакт между ними, ограничившийся одним опрометчивым поступком, каким-то образом свяжет их? Неужели действительно рассчитывала, что он освободит их из-за долга, который он, вероятно, и не собирался оплачивать?

Да, она так думала. Она не могла поверить, что тот рыцарь, за которым она наблюдала, окажется таким безжалостным.

– О чем ты говорила с капитаном мятежников, тетя Розалин? Неужели ты с ним знакома?

Малкольм освободил Роджера. Племянник подошел и встал рядом с ней, в то время как светловолосый воин разбирался с лошадьми. Розалин не хотелось лгать ему, но она вряд ли смогла бы объяснить ему ситуацию.

– Откуда мне знать его? – Действительно, откуда? – Я просто просила его освободить нас.

– Но разве ты не знаешь, кто он такой? Это же Робби Бойд – один из самых безжалостных людей в Шотландии и, как говорят, самый сильный. Отец однажды захватил его в плен, и его казнили бы, если бы он не ухитрился сбежать. Он и отец ненавидят друг друга. Этот убийца не отпустит нас, не получив выкупа от отца.

– Теперь я это понимаю, – тихо сказала Розалин. – Но я должна была попытаться…

У них не было возможности продолжить разговор, поскольку Налетчик принял решение разделить Клиффордов. Роджеру связали руки. Он должен был ехать вместе с воином, который захватил его в плен в Норхэме. Розалин вспомнила, как кто-то называл его Фрейзером. Если он был членом большой, патриотично настроенной семьи, от него сочувствия ждать не приходилось. Ее отдали под надзор воина постарше, с каменным лицом и рыжей бородой. Очевидно, его звали Каллум, хотя он не сказал ей ни слова. Он был очень похож на молодого Малкольма. Она решила: если это его отец, он воспримет как личное оскорбление ее хитрость, позволившую им убежать от Малкольма.

Через несколько минут Розалин бесцеремонно закинули в седло перед Каллумом, и отряд тронулся в путь. Куда они ехали, она могла только гадать. Она пожалела, что не обращала внимания на местность, когда они с сэром Хамфри ехали на юг из Килдрамми. Ее голова была тогда занята романтическими фантазиями… Да, она видела множество церквей и замков, но все они слились в ее памяти. Она знала в основном местоположение крупных селений и городов, но сомневалась, что мятежники направятся туда. Насколько Розалин могла оценить, они находились среди холмов и лесов северо-западнее от Норхэма и Бервика и направлялись на запад. Она знала, что Брюс и его люди контролировали эту местность и проводили все вылазки со своей базы в Эттрик-форест. Сердце Розалин ушло в пятки. Господи, неужели они направляются туда? Розалин не верила в привидения, но рассказы о призраках Брюса, которые предположительно устроили свое логово в огромном Королевском лесу, заставили ее усомниться, что люди ее брата добровольно согласятся последовать за ними в такое враждебное и опасное место.

Они должны бежать как можно скорее, решила Розалин. Но поскольку она не могла бежать одна, без Роджера, ей придется выждать удобное время. Они не могут ехать через границу в Эттрик-форест без отдыха.

Так она надеялась. Но эти люди выглядели выносливыми и крепкими, привыкшими преодолевать большие расстояния. Может, они поднимают лошадей и несут их, когда те устают?

Хотя Розалин была устроена в седле гораздо комфортнее, чем когда лежала на коленях Бойда с мешком на голове, по мере того как день тускнел и надвигался туман, она все больше страдала от последствий своей прогулки по ручью. Ее мокрые туфли превратились в лед и ноги тоже. Вскоре она начала дрожать всем телом.

Но никто этого не замечал. Неприветливый старый воин, сидевший позади, едва обращал внимание на ее присутствие. Он ехал с прямой спиной, глядя прямо перед собой, и полностью игнорировал ее. Остальные воины тоже.

Бойд и красивый светловолосый воин, который тоже казался знакомым, с самого начала ехали позади, видимо для того, чтобы следить, не преследуют ли их солдаты.

Розалин не ожидала сочувствия от него. Он ни разу не взглянул в ее сторону. Вот тебе и особая связь! Если ей требовалось подтверждение того, что эта связь односторонняя, она его получила. На что она рассчитывала? Один взгляд – и каким-то образом он узнает ее, упадет на колени и поклянется в вечной преданности за то, что она сделала?

Бойд не видел ее лица – как он мог узнать ее? К тому же он не был рыцарем из волшебной сказки. Мятежник, разбойник, угроза, человек, который сражался без правил и понятий о чести. А она – дурочка.

Розалин покрепче завернулась в плед и постаралась не думать о том, как устала, замерзла, какой несчастной себя чувствовала.

Но это ей не удалось.

Горло перехватило, горячие слезы навернулись на глаза. Но она не станет плакать. Ни за что. Пусть ее похитили, грубо обращались, преследовали, чуть не до смерти раздавили. Пусть она обнаружила, что мужчина, которого она считала героем, оказался безжалостным бандитом, а теперь ее, вероятно, везут в самое страшное место христианского мира. Розалин должна оставаться сильной ради Роджера.

Возможно, кое-кто проявлял к ней жалость. Светловолосый воин поглядывал в ее сторону, но старался не встречаться с ней взглядом. Из их с Бойдом натянутого разговора Розалин решила, что, может, они говорят о ней. О чем бы они ни говорили, было ясно: они не согласны друг с другом.

Розалин настолько замерзла, что готова была сломаться и попросить мрачного старого воина дать ей что-нибудь теплое, чтобы завернуть ноги, но в это время Бойд развернул лошадь и сердито глянул на них. Стащив плед со своих плеч, он бросил его им:

– Черт возьми, Каллум, заверни ее в это. Она так стучит зубами, что привлечет всю английскую армию.

Каллум поймал плед и закутал Розалин, подоткнув плед под ноги. Розалин зарылась в его тепло со вздохом удовлетворения. Очевидно, Бойд не хотел от нее слов благодарности и потому сразу же отвернулся.

Чувствуя себя намного комфортнее, Розалин сказала себе, что не стоит искать в этом не слишком любезном жесте ничего большего. Но было что-то странно интимное в том, что она была завернута в его плед. Толстые шерстяные складки все еще хранили тепло его тела, и, сделав глубокий вздох, она уловила аромат сосны, вереска и какой-то определенно мужской запах, как будто он окружил ее со всех сторон. Ей было трудно не думать о всяких глупостях.

Тогда Розалин постаралась думать о сэре Генри. Он скоро приедет в Бервик. Она содрогнулась при мысли о том, что он сделает, узнав о ее похищении. Розалин надеялась, что сэр Генри не совершит какой-нибудь необдуманный поступок. Она сморщилась. Странно, что хотя она знала его не очень близко, это была первая мысль, которая пришла ей в голову.

Небо было черным как смола, когда они наконец остановились. Хотя они ехали несколько часов, из-за ухабистой местности, тяжелого груза и медленного подъема на холмы Розалин решила, что они проделали не более десяти – пятнадцати миль.

Каллум спешился и помог пленнице спуститься, не глядя на нее. Несмотря на недружелюбное выражение его лица, Розалин поинтересовалась:

– Где мы?

– Спросите у капитана, – ответил Каллум и отошел.

Розалин так и намерена была поступить. Сразу же после того, как проверит, все ли в порядке с Роджером. Увидев своего племянника, стоявшего рядом с капитаном в нескольких футах от нее, она направилась прямо к ним. Быстрым взглядом окинув Роджера, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, она повернулась к Бойду и, с неохотой сняв плед с плеч, протянула ему:

– Спасибо.

– Оставьте его себе, – безразлично ответил капитан. – Сегодня ночью он вам пригодится.

– А вы не замерзнете?

Он посмотрел на нее долгим взглядом:

– Я не купался в ручье.

Розалин тоже не купалась, но, поскольку речь зашла о ее попытке бегства, решила не возражать. Она огляделась по сторонам и при свете факелов увидела, что они находятся в маленькой впадине в лесу и ручей протекает между двумя полускрытыми туманом холмами. Она восхитилась бы этой волшебной красотой, если бы она не была похищенной, замерзшей и не подозревала, что это место послужит ей спальней на ночь.

– Где мы?

Бойд долго молчал, прежде чем ответить:

– Холмы Святого Катберта.

– Я никогда не слышала о них.

Он пожал плечами, давая понять, что отлично это знал, поэтому и сказал ей. Наверное, это было местное название, которое не имело смысла для англичан.

– Это далеко от Эдинбурга?

Его проницательные голубые глаза сузились. Розалин не могла привыкнуть к резкому контрасту между его светлыми глазами и черными волосами. Она почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки. Это обеспокоило ее. Он обеспокоил ее.

– Если вы замышляете новый побег, я бы не советовал вам этого делать. Холмы здесь очень опасны, миледи. Никогда не знаешь, с кем столкнешься.

Словно подтверждая его слова, группа всадников приблизилась с противоположного направления.

– А вот и они наконец, – сказал Бойд.

Очевидно, прибывших ждали.

Спустя несколько мгновений один из воинов спрыгнул с лошади, снял шлем и направился к ним. Он был крупным мужчиной. Возможно, на дюйм выше Бойда, хотя и не такой мускулистый. Розалин сомневалась, что найдутся еще мужчины с такими мускулами, как у Бойда. При этом Бойд не казался громоздким. Просто выглядел очень сильным. Но она не разглядывала его. Теперь она не впечатлительная шестнадцатилетняя девчонка, которую можно было очаровать внушительно выглядящим телом. Даже если это было самое красивое тело из всех, которые она видела.

Розалин перевела взгляд на подошедшего молодца. На нем были такие же черные кожаные доспехи и лосины, но сделаны они были из такого качественного материала, что даже сэр Клиффорд мог бы надеть их. Чисто выбритый, не покрытый пылью и грязью, он выглядел гораздо более цивилизованным, чем Бойд и его разбойники.

– Вы опоздали, – сказал Бойд. – Какие-то проблемы?

Смуглый незнакомец покачал головой:

– Ничего особенного, с чем нельзя было бы справиться. – Заметив Розалин, он с удивлением медленно приподнял бровь и повернулся к Бойду: – А как твои дела? Твой трофей выглядит гораздо интереснее, чем мой. Неужели ты наконец решился взять себе жену? Твои методы могут быть немного старомодными, но результат, похоже, того стоил. – Он присвистнул: – Тебе повезло, что я счастливо женат, но не показывай ее Рэндольфу – ты же знаешь, как он любит блондинок.