Текст книги "Все, что я хотела сказать"
Автор книги: Моника Мерфи
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 11
Уит
Что ж.
Это было неожиданно.
Убедившись, что Саммер крепко спит, я вылезаю из ее постели, не зная, с чего начать. Она приводит меня в замешательство. Я совсем ее не понимаю и вместе с тем как будто понимаю. То, что произошло между нами, не похоже ни на какой мой прежний сексуальный опыт, а было его немало. Я не ангел. Никто от меня этого и не ждет. Я эгоистичный засранец, который берет все что хочет и когда хочет.
Я вовсе не ожидал, что возьму Саммер Сэвадж, и уж точно не этой ночью, хотя соблазн присутствовал всегда.
Быть с ней, говорить ей весь этот жуткий вздор казалось… естественным. Саммер это тоже нравилось. Я видел по ее глазам, по тому, с какой готовностью она соглашалась на все, что я велел ей делать. Она хочет, чтобы ее контролировали. А я наслаждаюсь этим.
Отчего-то кажется, что мы идеально подходим друг другу, хоть и питаем взаимную ненависть.
Может, она запечатлелась в моей памяти еще в четырнадцать, в ту первую ночь, когда я ее поцеловал. Когда она научила меня целоваться. Теперь я знаю, что тогда даже понятия не имел, что делаю, а только повторял все, что видел в кино. В порно. Да какая, на хрен, разница. Я точно так же целовал и других девчонок, и они никогда не пытались меня поправить. Возможно, им самим было не с чем сравнивать. Мне так точно.
Но вот она сделала меня мягче. Научила, что поцелуи – это не грубая сила, а нежное убеждение. Я в долгу перед ней за этот урок.
А она в долгу передо мной за то, что спас ее сегодня от придурка Эллиота. И она тоже меня спасла. Пускай я навалял Эллиоту и его тупому дружку, но и они пару раз мне врезали, причем больно. Меня удивило, что Саммер привела меня в свою комнату, чтобы позаботиться обо мне.
Я терпеть не могу быть перед кем-то в долгу. Хуже этого ничего быть не может, это признак слабости. А слабость я ненавижу сильнее всего.
Поэтому мне нужно найти в этой крошечной комнате хоть что-то.
Что-то, что принадлежит ей.
Что-то, что я смогу использовать против нее.
Я не прочь опуститься до шантажа. Мы оба это знаем. И теперь, когда Саммер безмятежно спит после потрясающего оргазма, который я ей подарил, мне не составит труда порыться в ее вещах и найти что-то личное. Я знаю, что где-то здесь она хранит свой секрет. У нее полно секретов.
И я хочу раскрыть их все до единого.
Я замечаю ее рюкзак на полу и роюсь в нем, радуясь, что лунный свет проникает в комнату и мне все видно. Внутри полно тетрадей и учебников, ничего примечательного, но я просматриваю их все, дабы убедиться, что в них ничего не спрятано. Нахожу сложенную записку, которой она, должно быть, обменивалась с моей сестрой. Я узнаю почерк Сильви и, нахмурившись, читаю, о чем они переписывались.
Сильви пытается с ней подружиться. Я этого не допущу.
Не могу допустить.
Кладу записку на место и застегиваю рюкзак, глядя на ее стол. В комнате жутко холодно, но мне пока не хочется одеваться. Знаю, что мои вещи все еще не высохли. Я замечаю на полу безразмерную черную толстовку, которая была на Саммер, беру ее и надеваю. Она немного коротковата, но сойдет.
Подойдя к вороху одежды на полу, я поднимаю свои трусы и натягиваю их, морщась, когда мокрая ткань касается кожи. Я разозлил Саммер, и она, видимо, не стала просушивать мои вещи до конца. Отстой.
Но то, что произошло между нами, все равно того стоило.
Девчонка мастерски умеет отсасывать. Звучит ужасно? Да. Продолжаю ли я считать ее шлюхой? Продолжаю.
Но теперь она моя шлюха, а я не делюсь.
Я подхожу к ее столу и осматриваю его. Вещей тут немного. Перебираю несколько сложенных стопкой блокнотов (Саммер прямо-таки помешана на них), а потом начинаю рыться в ящиках, то и дело оглядываясь через плечо, убеждаясь, что она не проснулась. Нахожу стопку старых фотографий и просматриваю их. На снимках юная Саммер с друзьями. Они улыбаются, их волосы развеваются на ветру, а взгляды ясны и беззаботны у всех, кроме Саммер. В ее глазах виднеется что-то темное. Загадочное. Она широко улыбается, но в ее глазах боль.
Меня охватывает злость. Кто ее обидел?
Я не знаю.
Может, и не хочу знать.
Бросив фотографии, я открываю следующий ящик и замечаю толстый ежедневник в черной кожаной обложке, который так и просится в руки. Я беру его без колебаний и подношу к свету, льющемуся из окна. На лицевой стороне к обложке приклеена белая наклейка, а на ней сделанная кем-то надпись – предполагаю, что Саммер.
Все, что я хотела сказать…
Джекпот, черт подери.
Я открываю первую страницу, и все, что вижу, – сплошь одни только слова. Так много слов. Листаю страницы и быстро понимаю, что это личный дневник, наполненный мыслями и мечтами. Списками. Маленькими клочками бумаги, фотографиями, сунутыми между страниц. Даты разные. Она начала вести его… больше трех лет назад.
Это дневник Саммер. Записи о ее личной жизни, собранные в одной маленькой удобной книжке.
Я закрываю его и медленно задвигаю ящик.
Тихо и быстро заканчиваю одеваться. Даже не утруждаюсь надеть рубашку от школьной формы. Оставляю ее на полу, раз уж забираю толстовку Саммер.
И ее дневник.
Я получил, что мне нужно. Не сомневаюсь, что в дневнике полно информации, которую я могу использовать против нее. Завтра она попытается сделать вид, точно между нами ничего не было. Будет вести себя так, словно я никогда не прикасался к ней и не заставлял пылать. Станет притворяться, что мой член никогда не был у нее во рту, а пальцы – в ее узкой киске. Будто она не кончала от ласк моего рта, пока ее клитор пульсировал под моим языком.
Саммер продолжит вести себя так, словно между нами ничего нет, но черта с два. Я скажу ей, что у меня есть кое-что принадлежащее ей и единственный способ сохранить свои тайны – продолжить видеться со мной, пока она мне не надоест.
Потому что это непременно случится, ручаюсь. Мне станет скучно. Я избавлюсь от нее и стану жить дальше, а может, даже верну ей дневник. Когда-нибудь.
А может, и нет.
Я подхожу к ее кровати и наблюдаю, как она спит, но не обращаю внимания на странное чувство в груди. Словно мое сердце сдавливает. Она ничего для меня не значит. Она мне никто. Разве что хороший вариант для секса. А я ее еще даже не трахнул по-настоящему.
Мысли уносятся прочь, и я думаю об Эллиоте и его местном приятеле, с которым он пытался меня избить. Я дрался со всей дури и неплохо защищался, учитывая, что их было двое против меня одного. Все началось из-за Саммер. Сразу после занятий Эллиот стал меня подначивать. Пообещал, что первым ее трахнет. Тупой придурок.
Да черта с два. Этот болван скорее отправится на тот свет, чем снова к ней прикоснется.
Она моя.
Я сжимаю дневник в руке и наклоняюсь над ней, нежно целуя в лоб и вдыхая ее пьянящий запах. Саммер шевелится во сне, бормоча какую-то ерунду, и переворачивается на другой бок. Одеяло сползает и обнажает передо мной ее спину.
Соблазн вернуться в постель и овладеть ей силен, но я велю себе остановиться. Мне нужно убираться отсюда. Я и так слишком задержался.
Стараясь ступать как можно тише, я выхожу из комнаты. Я уже отправил Сильви сообщение насчет камер, и она заверила меня, что все уладит. Никто не узнает, что я был в комнате Сэвадж.
Никто, кроме нее.
Глава 12
Саммер
Я медленно просыпаюсь под щебетание птиц за окном, будто живу в диснеевском фильме, а это совершенно не так.
Скорее уж я живу в кошмаре, из которого никак не могу выбраться.
Шторы все так же раздвинуты, и солнце заливает комнату слишком ярким светом. Я отрываю глаза, но тут же зажмуриваюсь и прикрываю лицо рукой в отчаянной попытке спрятаться от слепящего света.
Его слишком много. У меня болят глаза. Голова раскалывается. Все тело ноет. Такое чувство, будто у меня похмелье, а я вчера даже не пила. Пошевелившись под одеялом, я понимаю, что все еще голая, а бедра болезненно ноют.
Воспоминания настигают одно за другим. Вчерашняя ночь. Гроза. Эллиот угрожает мне. Набрасывается на меня. Уит внезапно приходит на помощь. Его избивают. Он в крови. Ранен. Я веду его в свою комнату. Раздеваюсь перед ним. Смотрю, как он раздевается передо мной. Ненавижу его. Хочу его. Просыпаюсь от его прикосновений. Мы заходим дальше. Я всегда знала, что так и будет. Это было неизбежно. А еще невероятно.
Конечно невероятно.
Кажется, будто случившееся между нами было сном. Словно этого не происходило вовсе. Уита нет в моей комнате. Не знаю, когда он ушел, но его нет. Будь он здесь, я бы ощутила его присутствие. Почувствовала его в кровати рядом со мной.
Я неспешно убираю руку с глаз, открываю их и смотрю в потолок, думая о прошлой ночи. О том, как он опустил голову между моих ног, а рот – на мою киску, вылизывая, изучая, не оставляя ни одного местечка нетронутым.
Внутри все сводит от одной мысли об этом.
То, что происходит у нас с Уитом, ненормально. Я не знаю, как это охарактеризовать. А еще я не знала, что можно испытывать так много чувств, будучи с тем, кого ненавидишь. Возбуждаться из-за того, кто говорит такие мерзости. Такое чувство, будто Уит полностью контролирует мое тело и его реакции, а меня это даже не злит.
Вовсе нет.
Словно я жажду его.
А пока в голове проносятся мысли о том, что мы наговорили друг другу, что сделали, мне становится дурно. Возможно, мне должно быть стыдно. Я позволила ему использовать меня. Он, откровенно говоря, трахал меня в рот, как в каком-то ожившем порно-ролике, и, хотя в тот момент я совсем не возражала, сейчас испытываю один только стыд.
Мы не должны были этого делать. Я не должна была позволить ему ласкать меня ртом. Ох, но оргазм был прекрасен. Клянусь, на миг все мое тело замкнуло. Я летала. По воздуху. Парила в вышине. А потом рухнула вниз.
Я опускаю руку между ног и трогаю себя. Я липкая. Мокрая. Осторожно потираю клитор. Он распух. Все еще чувствительный после прошлой ночи.
Не прекращаю трогать себя, вспоминая самые пошлые мгновения, которые разделили мы с Уитом. Я будто бы не могу остановиться. Вспоминаю, как в какой-то момент вчера ночью я открыла глаза и обнаружила, что Уит наблюдает за мной, припав ртом к самой интимной части моего тела. Я не могла отвести взгляда, и он знал об этом. Бесстыдно высунул язык и тщательно вылизал меня.
По телу пробегает дрожь, и я зажмуриваюсь. Лицо Уита стоит перед глазами. Я кончаю. Господи, кончаю так сильно. Не так, как прошлой ночью, но по телу пробегают судороги, и я подавляю стон, который норовит вырваться.
Стоит мне подумать о Уите, и я могу довести себя до оргазма.
Что же я наделала?
Взяв себя в руки, я встаю с кровати и неуверенно шагаю по холодному полу, который не согрели лучи солнца. Вижу смятую белую рубашку и поднимаю ее, поняв, что она принадлежит Уиту.
Набрасываю ее на свое голое тело и застегиваю пару пуговиц. Рубашка все еще пахнет им, и я делаю глубокий вдох, желая, чтобы он был здесь.
Но что бы я тогда сделала? Как бы вела себя с ним?
А, что еще важнее, как бы он вел себя со мной?
Мои желания – это одно, а то, что, скорее всего, произойдет на самом деле, – совсем другое. Зная Уита, он наверняка выставит весь вчерашний вечер как очередную шутку. Для него это была всего лишь связь на одну ночь. Она ничего не значит. Я ничего не значу, особенно в его глазах. Он заставит меня почувствовать себя ничтожеством, разрушит словами, насмешками и злобными взглядами, а потом оставит одну собирать себя по частям.
Внезапно по коже пробегают мурашки, я в спешке расстегиваю пуговицы, снимаю рубашку и бросаю ее на пол. Беру свой халат с крючка на обратной стороне двери, надев его, завязываю на талии, и подхожу к столу.
Мне нужен мой дневник. Нужно записать все, что вчера произошло между нами, чтобы я не забыла. О библиотеке. Наказании. О том, как я привела Уита сюда…
Я выдвигаю ящик стола, в котором храню дневник, но его там нет. Нахмурившись, роюсь среди блокнотов и дневников, которые люблю покупать, хотя никогда их не использую, но его нет. Ищу в других ящиках. На столе. В рюкзаке.
Нигде нет.
Меня охватывает ужас, когда я оглядываю комнату. Я знаю, что произошло. Знаю.
Этот подонок забрал его.
Сжимаю руки в кулаки, и мне требуются все силы, чтобы не закричать во все горло. Но так я только привлеку внимание, а это мне сейчас нужно меньше всего.
Уит украл мой дневник. Мою самую личную вещь. Я позволила бы ему украсть мое тело, мое сердце, все, что у меня есть, но не дала бы даже мельком заглянуть в дневник.
И теперь он у него. В его руках.
Я падаю на кровать лицом в подушку, и гадаю, смогу ли себя ей задушить. Возможно, Уит прямо сейчас его читает. Я вела этот дневник много лет. В нем описана наша первая встреча, состоявшаяся, когда я еще не знала, кто он такой. Я узнала об этом вскоре после того, как сделала запись, но это не изменило те чувства, какие он тогда пробудил во мне.
Ужасные. Прекрасные.
Там написано и о многом другом. О Йейтсе и о том, что мы с ним делали. О том, что он сделал со мной. Все это погребено в моем дневнике, где ему самое место, – но оно именно там. И Уит может прочесть это, когда пожелает. Я писала о разводе. О своих проблемах в школе. О том, как друзья отвернулись от меня, когда были нужны мне сильнее всего. О маме. О Джонасе. О моем настоящем отце, которому я безразлична.
В этом дневнике описаны все мои травмы, и о них никто не должен читать. Даже я сама не особо люблю об этом перечитывать. Прошлому место в прошлом.
А теперь оно попало в руки парня, который каждый день делает мою жизнь невыносимой. Парня, который пойдет на что угодно, чтобы окончательно меня уничтожить. В том числе поделится моим дневником с другими. Могу только представить, как он с друзьями смеется, читая мои записи. А еще может сделать копии и раздать их всем. Я стану посмешищем для всей школы.
Что еще хуже? Власти могут оповестить о том, что я сделала. Меня могут допросить. Могут…
Арестовать.
Я прижимаю подушку к лицу и кричу, приглушая звук. Кричу, пока в горле не начинает саднить. Я кричу еще немного, зная, что потом будет больно говорить, но мне все равно. Какая разница?
Все равно со мной никто не разговаривает.
* * *
Приняв душ, я провожу большую часть субботы в своей комнате и пытаюсь сделать домашнее задание. Концентрации никакой, я ужасно устала. В итоге оставшуюся часть дня я сплю и просыпаюсь от внезапного стука в дверь.
Подскакиваю, смахнув волосы с лица, и озираюсь вокруг. В комнате темно, и я вижу, что за окном тоже мрак. Беру телефон и смотрю на время. Чуть больше шести. Надо пойти в столовую и взять что-то на ужин.
Стук раздается снова, и я, тихой поступью подойдя к двери, прижимаюсь к ней головой, будто так пойму, кто стоит по ту сторону. По субботам и воскресеньям общежития открыты, и гости могут приходить до восьми вечера. Но меня никто не навещает. Могу только догадываться, что стучащий в мою дверь человек принес с собой неприятности.
– Саммер! Я знаю, что ты там, – говорит смутно знакомый голос.
Я медленно отпираю дверь и вижу на пороге Сильви с легкой улыбкой на губах. На ней розовая безразмерная толстовка, которая висит мешком на ее худеньком теле, и черные легинсы, а на ногах белые кроссовки Nike. Она машет мне.
– У тебя на голове бардак.
Я опускаю ладонь на голову и трогаю свои влажные волосы.
– Я легла вздремнуть.
– Я так и поняла. Выдалась тяжелая ночка? – Она подергивает бровями, будто знает обо всем, что происходило вчера между мной и ее братом. Я хватаю ее за руку, затаскиваю в комнату и захлопываю дверь.
– Что он тебе сказал? – спрашиваю я, задыхаясь. Он говорил обо мне с Сильви, я уверена. Это ведь должно что-то значить?
– Если ты про моего братца-молчуна, который ни черта мне не говорит, то ничего, – отвечает она, обходя комнату с любопытством во взгляде. Сильви оборачивается и смотрит на меня. – У тебя голые стены.
Я пожимаю плечами. На столе у меня стоят фотографии. Друзей. Семьи. Но друзьям больше нет до меня дела, а семья и вовсе ненормальная. Так с чего мне захочется смотреть на них каждый день? Они лишь служат напоминанием о моей прежней жизни. Была ли я тогда счастливее?
Временами да. Временами нет.
Сильви ведет пальцами по краю моего стола, перебирает стопку лежащих на нем блокнотов. Меня нервирует, как открыто она копается в моих вещах, но она ничего в них не найдет. Самая важная для меня вещь пропала.
Теперь она у ее брата.
– Мне нравятся твои блокноты, – Сильви снова глядит на меня. В ее взгляде нет коварства. Она не ищет мои секреты. Плечи расслабляются, но я все еще на нервах.
– Спасибо, – говорю я, как всегда настороженно.
– Я тоже на них помешана, у меня их полно, – продолжает Сильви, блуждая пытливым взглядом по моей комнате. – В центре города есть миленький магазинчик. Тебе надо как-нибудь съездить туда со мной. Наверное, потратишь там кучу денег, как я.
– Почему ты хочешь со мной дружить? – с опаской спрашиваю я, переходя сразу к сути.
С мгновение она молча смотрит на меня. Я делаю то же самое, в очередной раз подмечая, какая она худая. Одежда висит на ней, а легинсы только подчеркивают, что ее ноги похожи на тонкие палки.
– Ты меня интригуешь. Мне кажется, и Уита тоже, хотя он никогда не признается в этом вслух. – Сильви колеблется всего мгновение. – Вчера вечером он попросил меня отключить камеры видеонаблюдения в твоем здании.
Сердце ухает вниз. Я совсем забыла о камерах видеонаблюдения. Камерах, которые фиксировали, как я веду Уита внутрь. Как Уит выходит из моего корпуса посреди ночи.
– Ты это о чем? – Я удивлена, что голос звучит так спокойно. Внутри я вся дрожу.
– Написал мне около девяти вечера и спросил, могу ли я взломать систему безопасности и выключить камеры в конкретном здании. В том самом, в котором ты живешь. Я сделала это ради него, не задавая вопросов. Тот, кто вчера вечером что-то замышлял, не будет пойман, – поясняет она, округлив глаза.
Лицо горит, и я отвожу взгляд.
– А сегодня утром я задумалась. Какое Уиту дело до этого корпуса общежития? И почему именно вчера вечером? Я провела небольшое расследование и увидела, что ты в числе учеников, которые проживают в здешних комнатах. Причем живешь в одноместной. – Сильви улыбается, напоминая мне кошку. – А еще Уит отдельно упомянул о камерах в восточной части здания. И погляди-ка, твоя комната как раз в восточной части.
Я ничего не говорю. Начав возражать, выставлю себя виноватой. Лучше помалкивать.
– Я не хочу слышать никакие пошлые подробности, они мне и не нужны, но предположу, что вы с моим братом вчера были вместе. – Сильви приподнимает изящную бровь. А я все молчу. – И, должна признать, я под впечатлением. Обычно Уит не спит с девчонками, которые учатся в этой школе, тем более с новенькими.
– С кем же он тогда спит, если не с девчонками из той же школы? – скептически спрашиваю я и сразу же жалею, что не могу забрать слова назад.
Мне не должно быть до этого дела. Мне все равно.
Правда.
– С девушками из семей, с которыми тесно общается наша семья. А иногда с девушками, с которыми знакомится в городе. – Сильви смеется, наверное, над шоком, отразившемся на моем лице. – Так было в прошлом году. Он много общался с девчонками из города, утверждая, что они никогда не задают вопросов, поэтому идеально подходят для случайного секса.
– Он тебе об этом рассказал?
– Он рассказал своему лучшему другу Спенсу, а тот мне. – Выражение ее лица становится загадочным. – Мы со Спенсом… были… близки.
Любопытно.
– Он тебе нравится.
– Это я ему нравлюсь. А я не знаю, что чувствую к нему. Я же умираю, знаешь ли, так что все это бессмысленно. – У меня отвисает челюсть, и Сильви со смехом поднимает руку. – Я серьезно. Мама говорит, у меня очень слабое здоровье, и я уже несколько раз оказывалась при смерти. А мне всего семнадцать.
– У вас с Уитом совсем небольшая разница в возрасте.
– Лине четырнадцать. Мама рожала нас одного за другим, как цыплят. Наши яйца так и падали – бух-бух-бух. Видимо, они с отцом все время были при деле в тот период своей жизни. Наверное, были счастливы. Не знаю. Может, и нет. – Сильви улыбается. – Мама надеялась, что у нее родятся только мальчики, так что мы с Каролиной стали разочарованием.
– Мой отец тоже был разочарован, что родилась девочка, – говорю я, не зная, правда ли это, но мне приятнее так думать.
– Мужчины и их династии. Не понимаю. Девочки тоже могут продолжать род, мы только не передаем фамилию, отчего, видимо, становимся бесполезными. – Она снова окидывает мою комнату оценивающим взглядом, будто пытается найти что-то конкретное. – Хочешь пойти со мной на обед?
– В столовую?
– Фу. Нет. Как ты можешь изо дня в день есть эту ужасную еду? Давай куда-нибудь сходим. – Ее глаза игриво блестят, и она складывает ладони вместе. – Пожалуйста. В городе есть итальянский ресторанчик, мой любимый.
Я не решалась выходить за пределы школы, а старшеклассникам разрешено покидать территорию по выходным, само собой, с соблюдением комендантского часа. К тому же я не знала, куда пойти, и мне было не с кем.
Сказать честно? Мне было страшно уходить. Страшно идти в незнакомое место и рискнуть оказаться загнанной в угол людьми, которые меня ненавидят. А меня многие в кампусе терпеть не могут. Зачем давать им возможность проявить себя с худшей стороны?
– Ну давай, Саммер. Пожалуйста? – просит Сильви, не дождавшись от меня ответа. Она сложила руки, будто в мольбе, и протягивает их ко мне. На красивом лице застыло умоляющее выражение. – Будет весело.
– Ладно, – со вздохом говорю я, и она начинает подпрыгивать на месте, но тут же заходится сильным кашлем.
Я подвожу ее к кровати и сажаю на край, а потом беру закрытую бутылку с водой и даю ей. Сильви отвинчивает крышку и делает глоток между приступами кашля. Затем еще один. А потом, наконец, перестает кашлять.
– Мне нельзя перенапрягаться, – говорит она с хрипом. – Я еще не поправилась.
– От чего именно?
– От пневмонии, а еще даже не началась зима. Обычно я болею ей пару раз в год. – Сильви улыбается, но слабо. – Тебе надо причесаться перед выходом. У тебя гнездо на голове.
Я трогаю волосы, глядя в зеркало на стене. Выглядят они и правда ужасно. Я вымыла голову и сразу заснула, поэтому они растрепались. И все еще мокрые.
– Заплету косу, – говорю я, поворачиваясь к Сильви лицом. – И переоденусь.
– Можешь не наряжаться. Я так пойду. – Она машет на себя рукой. – Ох, будет очень весело. Готовься. Засыплю тебя бесконечными вопросами.
Я отвечаю вымученной улыбкой.
Именно этого я и боюсь.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?