Текст книги "Невидимый город"

22
Первый и последний

– Йонас, иди сюда, – уговаривала его Хлоя.

Автобус скользил по шоссе. На столь желанных задних местах кучкой сидели Хлоя, Элиф, Софи и часть второй команды. Они кричали, смеялись, щекотали друг друга, ели и резвились. И все это в том объеме, который всем до единого дал понять, насколько невероятно крутыми, радостными, веселыми и популярными были Хлоя и остальная часть ее банды. Те, кто не смог стать частью этого круга, беспрестанно поворачивались назад, чтобы ничего не пропустить. Бобби подозревала, что ее мать быстро изменит свое мнение о командном спорте, когда узнает, как мало командного духа сохраняется за пределами поля.

– Иди к нам, Йонас, – во второй раз крикнула Хлоя через автобус. – Нам нужен кто-то с классным плейлистом.

– Мне и так нормально, – отмахнулся он.

Бобби восхищалась непринужденностью, с которой он отклонил предложение, которого тщетно ждала половина гандболистов. Йонаса не волновало, что думают о нем другие. Он занял двойное сиденье в безлюдной центральной части, чтобы вздремнуть. Его длинные ноги, как обычно, торчали в центральном проходе. Выше щиколотки у него была крошечная синяя татуировка, изображавшая волну. Бобби вытащила свою записную книжку, в которой вела беспрестанный список из десяти вещей, которые она хотела сделать и пережить до своего шестнадцатилетия.

1. Продать детскую кровать.

2. Спасти собаку (в крайнем случае, кота).

3. В один день понаблюдать за восходом и закатом.

4. Написать роман.

5. Искупаться при полной луне.

6. Покрасить волосы в фиолетовый.

7. Найти трех человек, которых также зовут Роберта Альберс. Навестить самого приятного.

8. Молчать целую неделю.

9. Потратить 50 евро на сладости.

10. Провести одну ночь в магазине «ИКЕА».

Бобби зачеркнула старую запись под цифрой 9. Из возраста, в котором желательна передозировка сладостями, казалось, она явно выросла. Ночь в мебельном магазине тоже утратила былую привлекательность. Перспектива вступить в перепалку с таким охранником, как Гарри Кинг, пугала ее. Вместо этого она дополнила список двумя новыми пунктами:

9. Сделать татуировку (атома?).

10. Сесть на заднее место в автобусе.

Бобби все еще размышляла над тем, реально ли выполнить пункт с романом, когда зазвонил телефон Лины. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что звонок адресован ей.

– Возьми трубку, – негромко крикнул Йонас. В очередной раз он вынырнул из сна.

Собственный номер Бобби высветился на дисплее. Пока Хлоя отвлекала на себя все внимание, она могла спокойно общаться с Линой по видеосвязи.

– Ну? Как у вас дела? – спросила Лина.

Ее голос потонул в фоновом шуме переполненного вокзала. Совершенно очевидно, она как раз бежала по направлению к поезду.

Вместо ответа Бобби сунула телефон в центральный проход, чтобы Лина могла вживую увидеть, что пропускала. С последнего ряда звучала громкая музыка. Несмотря на все предупреждения водителя автобуса, Хлоя танцевала, чтобы доказать каждому гандболисту, что ей не приходится завидовать Бейонсе. Хлоя выкладывалась на полную катушку, когда автобус резко повернул вправо. Пролетев по салону по высокой дуге, Хлоя театрально и не без умысла плюхнулась на колени Йонаса, не забыв при этом громко взвизгнуть. Йонас встал и сел на первый ряд.

– Все как всегда, – сухо прокомментировала Бобби.

Лицо Лины на дисплее скривилось.

– Мой поезд скоро приедет, – храбро сказала она. – Сообщу, когда доберусь до «Совиной норы».

– А я отправлю фотографии твоей семье, – пообещала Бобби.

Ее сердце сжалось, когда она повесила трубку. Как ей выжить в лагере без Лины? Бобби с тревогой смотрела в окно. Автобус как раз свернул с шоссе и помчался по пустынной и неровной проселочной дороге. Водитель, видимо, спешил как можно скорее избавиться от шумной группы. Не сбрасывая скорости, он проезжал каждую выбоину, подкидывая группу в последнем ряду. Как гром за молнией, за каждым поворотом следовал коллективный вопль Хлои и ее команды. Автобус пробирался мимо ветвей елей, которые справа и слева окаймляли узкую дорогу. После двух километров тряски по лесу и многочисленных протестующих криков Хлои и ее друзей перед ними открылся вид на территорию лагеря «Зеленое озеро». С облегченным фырканьем автобус остановился. Бобби вздохнула. Это были еще цветочки. Приключение только начиналось.

23
Поезд-призрак

– Часовой магазин в «Совиной норе»? – спросил кондуктор. Озадаченно он повертел и развернул в руках гарантийный талон с отрывочной картой. – Может быть, это одна из отдельно стоящих усадеб? Вполне возможно, что там живет какой-нибудь чахлый часовщик, – предположил он. – На станции тебе наверняка помогут.

Лина опустилась на свое место. Несмотря на неопределенность, хор голосов молчал. Туман в ее голове рассеялся. Будущее ясно стояло у нее перед глазами. У нее была цель, билет и миссия. Она узнает, что случилось с ее родителями. Первым шагом на этом пути было понять, что такого в этих таинственных часах, которые оставила ей мать. Лина удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Перспектива в скором времени получить ответ на все насущные вопросы впервые за несколько дней подарила ей чувство радости и уверенности.

Дорожный багаж Лины ограничивался смартфоном Бобби, яблоком, тремя бутербродами с колбасой, один из которых частично достался мопсу, и толстым конвертом, который Бобби принесла из газетного архива. Единственной вещью, которую она носила с собой, помимо собаки Отто, была фотография ее родителей, которую она осторожно вынула из рамки. В рюкзаке бренчали монеты, которые она заработала в «Сити-боксе», на запястье висел хронометр. В сотый раз Лина изучила простенькую карту, чтобы прикинуть расстояние от станции Аугустенквелле до «Совиной норы». Полночи она размышляла о том, что все могло пойти не так по дороге на вокзал. Когда она оказалась в поезде, страх, что ее экспедиция может провалиться еще до начала, улетучился. Она удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Именно так, должно быть, чувствовал себя Христофор Колумб, когда отправился искать западный морской путь в Индию. У путешественника была четкая цель, маршрут туда был смелым. В то время как Колумб был одержим идеей придать целостность неполным картам своего времени, Лина мечтала заполнить белые пятна в своей биографии картинками и историями. Будучи первопроходцем, Колумб, должно быть, еще боялся, что Земля – это диск и, если что-то пойдет не так, можно свалиться с края света. Лина была окружена попутчиками, ехавшими по тому же маршруту и не знавшими таких забот. Тремя рядами позади нее веселилась группа бодрых пенсионеров в яркой спортивной экипировке. В веселой группе отдыхающих было так же, как в автобусе гандболистов. Все время говорила блондинка, которая выглядела так, будто ей было восемьдесят лет (и сорок из них она провела у парикмахера).

– Вернер, – пропела она пронзительным голосом, – возьми-ка на коленки свою зайку. Мне так холодно.

К сожалению, ни Вернер, ни его зайка никогда ничего не слышали о «Совиной норе». Безграничный оптимизм Лины не пропал. Она вставила наушники. Разговоры ее попутчиков растворились в музыке. Монотонная болтовня долетала до ее уха, но не тревожила. С каждым километром Лине становилось все труднее держать глаза открытыми. Свинцовая усталость охватила ее тело.

– Поездка занимает два часа, – объявил кондуктор. К остановке Августенквелле она уже должна была проснуться. Обрывки слов долетали до ее уха. А затем – ничего.

Пронзительный предупреждающий сигнал заставил ее вздрогнуть. Встречный поезд прогрохотал мимо, заставив задрожать окна. Должно быть, она крепко заснула, потому что группа пенсионеров уже вышла. Мимо окна проплывала серая мешанина полей, лугов и лесов. В поезде было жутковато тихо. Еще несколько минут назад ее попутчики действовали ей на нервы, теперь Лина мучительно скучала по своим шумным спутникам. Неужели она пропустила свою остановку? Даже карты Google не помогали. Она лишилась любой возможности спросить кого-нибудь. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз разговаривала с Бобби?

Позади нее с шипением открылась дверь. Она обернулась. Мгновенное облегчение Лины уступило место панике, когда она заметила, что в поезде погас свет. Сзади поезд казался темной пещерой.

– Эй? Есть кто-нибудь? – крикнула она в сторону мрачного коридора.

Там кто-то стоит? В темноте? Фигура? Тень, протиснувшаяся между сиденьями? Или все это просто игра воображения?

– Вы знаете, когда мы приедем в Аугустенквелле? – решительно воскликнула она. Тишина. Чем больше ускорялся поезд, тем громче и настойчивее звучал грохот колес. Автоматическая дверь снова закрылась. Лина всей душой хотела, чтобы появился кондуктор для проверки ее билета. Или продавец напитков. При посадке она заметила, что в центре поезда находится вагонное бистро. Через несколько минут она уже не могла сидеть на месте. Она встала, собрала рюкзак, но вынуждена была остановиться. Поезд тем временем ехал так быстро, что Лина изо всех сил старалась удержаться на покачивающемся под ногами полу. Как пьяная, шла она на ощупь по большому вагону. Красные светодиодные индикаторы указывали на полный ход поезда. Куда делись путешественники? Дойдя до середины, она обнаружила, что бистро опустело. Кофеварка зашипела, кружка на барном столике казалась теплой. На столах лежали газеты, наполовину съеденные бутерброды и начатый кроссворд. Что-то не так было с этим поездом.

Машинист был ее последней надеждой. Лина продолжала пробираться к переднему вагону. Под кабиной машиниста лежала узкая полоска света. За дверью суетливый женский голос обменивался информацией с диспетчером. Отдельные слова расплывались в шуме и грохоте. Она различила слова «аварийная ситуация», «неисправность» и «замена рельсов». Лина постучала. Сначала немного робко, затем громче. Голос машиниста затих.

Убирайся! Просто убирайся отсюда. Лина помчалась к выходу и дернула за запертую дверь. Прижавшись к ней плечом, она открыла ее и рухнула на платформу. Она потерла колено, чтобы приглушить боль. С другого конца платформы вышел кондуктор, он был в гневе. Мужчина подошел к ней.

– Что вы все еще делаете в поезде? – вскрикнул он. – У нас техническая поломка. Все остальные пересели в автобусы на последней станции.

Кондуктор покачал головой от ее неразумного поведения.

– Теперь вам самой придется выкарабкиваться, – сказал он. – Больше на трассе сегодня не будет транспорта.

Видимо, Лина спала гораздо крепче, чем думала. Еще до того, как она успела задать дополнительные вопросы, он снова исчез. Поезд тронулся с гулким свистом.

С трудом Лина поднялась на ноги. В какой пустоши она оказалась? Железнодорожные рельсы заросли сорняками, одержавшими победу в борьбе за платформу. Повсюду сквозь слой асфальта пробивались растения. Крошечное здание вокзала было унылым и пустынным. Даже от вокзальных часов остался один каркас. Ветер задавал темп, периодически хлопая входной дверью. Штукатурка с грязно-красного фасада осыпа́лась, видимо, в течение нескольких десятилетий. Подойдя ближе, Лина увидела полустертые бело-серые буквы, которые, несмотря на фрагментарность, давали представление о станции: Ауг-стенк – лле. Лина сжала кулаки в победном жесте. Какая удача! Не хочется думать о том, что было бы, если бы она вышла вместе со всеми остальными. Она вздохнула с облегчением.

С радостью вошла она в здание вокзала. Билетные кассы и киоски были заколочены досками. На деревянных панелях подростки увековечивали свои ругательства и признания в любви. Рядом с ними висели выцветшие плакаты, приглашающие на блошиный рынок и рождественский концерт в ближайшую деревню и объявляющие о реконструкции вокзала в 1999 году. Ультрасовременные мигающие автоматы, стоявшие, словно пришельцы, у выхода из старого здания, заменяли людей. У одного можно было купить билеты на поезд, у другого – купить напитки. Сбоку лежала брошюра. Присмотревшись, Лина обнаружила, что буклетные стойки для карт, которые туристы и велосипедисты должны были использовать для обследования обширной местности, были пусты.

Когда она вышла на улицу, ее ждал еще один сюрприз. Станция не была связана ни с другими транспортными средствами, ни с приличной дорогой. Тропинки вели во все стороны. Напротив вокзала располагался открытый сарай, в котором армия блестящих арендуемых велосипедов ждала несуществующих посетителей. Указатель объяснял, куда вела велосипедная дорожка: «Совиная нора», 3 километра».

24
Кемпинг для новичков

Гонка началась. Водитель автобуса едва успел открыть двери, как товарищи Лины по команде ринулись к лагерю. Пока Бобби собирала свои вещи, Хлоя и ее подруги помчались в сторону кемпинга, чтобы занять себе лучшие места. Авангард гандбольного клуба был отправлен еще накануне, чтобы поставить шатер для обедов и складную мебель, привезти продукты, организовать игры и устроить место для костра. Повсюду шли строительные работы. Пахло гороховым супом, дымом и затхлой водой лесного озера.

Бобби со смешанными чувствами огляделась. Кемпинг «Зеленое озеро» состоял из длинного кирпичного малоэтажного здания с санузлами и кухней, комнаты отдыха в непогоду, медпункта и двух спальных комнат для сопровождающих. Все остальное была чистая природа. Среди зеленых и коричневых тонов единственными цветными пятнами были палатки, которые пестрели, как разноцветные грибы на лугу.

Лучшие места уже были заняты, когда Бобби притащила свой огромный, слишком тяжелый чемодан на холмистый луг. Хлоя и ее подружки заняли популярное место на равнине на максимальном расстоянии от спальных комнат взрослых. Даже места возле уличных душевых были заняты. Здесь расположились в основном младшие юношеские команды. Когда еще можно насладиться бесплатным видом на девушек в бикини? Для Бобби осталось место на опушке леса, особенно популярное среди муравьев. В нескольких метрах от нее Йонас выудил из своего холщового мешка ярко-зеленый гамак и самодельный коврик, который он несколькими умелыми движениями руки прикрепил к двум большим кленам. Через несколько минут у него было место в ложе с видом на озеро. Его спальное место качалось в опасной близости от мшистой земли над склоном, круто спускавшимся к озеру. Вода тускло светилась, словно ей было что скрывать. Мысленно Бобби вычеркнула ночное плавание из своего списка дел. Затхлый пруд своей грязно-коричневой водой отбивал желание погружаться в него. Тем более ночью. «Зеленое озеро» не соответствовало своему живописному названию.

Бобби с нетерпением ждала приключений в кемпинге с Линой. Теперь ей приходилось справляться одной. С любопытством она распаковывала составляющие своей палатки. В семье Альберс все поселялись в удобных гостиницах, уютных пансионах или у родственников. Поэтому палатка, коврик и спальный мешок были совершенно в новинку. На поддержку своих товарищей по команде Бобби не рассчитывала. Она была на пути к выполнению восьмого пункта из своего списка: молчать неделю. С момента отъезда никто не обменялся с нею ни словечком. Единственными, кто проявлял к ней интерес, были комары. Даже средства из лаборатории компании Веннингера, чудо– оружие ее матери, казалось, не могли помешать надоедливым кровососам оставлять зудящие укусы по всему ее телу. Благодаря мини-вампирам завтра во время пробежки она будет похожа на пирожное с посыпкой.

Новый пластиковый брезент больше походил на мешок для мусора, чем на двухместную палатку, и источал запах рыбы. Наверное, можно самому стать рыбой, если задержаться в ней подольше. Но это могло быть неплохо. Бобби сомневалась, что комары любят рольмопсы[11]11
  Рольмопс – маринованная сельдь, скрученная в рулетики. Рулоны скрепляются деревянными палочками. Внутрь добавляют корнишон или лук. Блюдо традиционно распространено в Германии, Латвии и в других европейских кухнях.


[Закрыть].

Пока все остальные принимались за установку палаток, Бобби сортировала предметы по размеру и типу и аккуратно раскладывала на земле перед собой брезент, колышки, соединители и растяжки. Сосед семьи Альберс регулярно проверял в ближайшем саду пригодность семейной палатки, прежде чем отправиться в поход на Коста-Браву[12]12
  Коста-Брава – самый северный участок испанского средиземноморского побережья, популярный регион пляжного, спортивного и экскурсионного туризма.


[Закрыть]. Особенно умным мужчина не выглядел. То, с чем он долго возился, она успевала сделать гораздо быстрее.

В изумлении Бобби посмотрела на Хлою, которая умело расстегнула пару пряжек и с размаху подбросила тент в воздух. Как по волшебству, ее палатка встала сама собой. Пока Бобби разбирала вещи, Хлоя, Элиф и Софи втроем осматривали новое жилище. Веселый смех и хихиканье раздались из-под тканевого купола. Телефон издал какой-то звук. Элиф написала ей: «Тааак жаль, что тебя нет. У нас еще есть место для тебя в палатке». Бобби потребовалась секунда, чтобы понять, что дружеское приглашение предназначается не ей. В конце концов, она держала в руках телефон Лины. С любопытством Бобби просматривала сообщения, приходившие на мобильник Лины. Не только Элиф и Хлоя посылали пожелания выздоровления: половина гандбольной команды переживала из-за ее сотрясения мозга. Даже Йонас оставил Лине сообщение. «Как жаль!!!!» – было написано там с четырьмя восклицательными знаками. На прикрепленной фотографии он сидел один на двухместном сиденье в автобусе. Рядом с ним плакал грустный смайлик. Как реагировать на такой текст? Ответить? Но что? Лина и Бобби, обмениваясь телефонами, не учли, что иногда могут приходить сообщения, ответить на которые было необходимо. Она не могла заставить Йонаса пять дней ждать ответа.

Быстро пролистав фотографии Лины, она нашла одну подходящую для социальных сетей фотографию, на которой Лина могла сойти за человека с сотрясением мозга, добавила к ней пару смайликов и нажала «отправить». Она боялась, что не сможет подражать слогу Лины, если будет что-то писать. Бобби могла вживую проследить за тем, как Йонас, практиковавший возле нее трюки с мячом, вытащил из кармана телефон, посмотрел на фотографию, рассмеялся и тут же начал печатать. «Счастливого Рождества», – написал он в ответ. С ужасом Бобби обнаружила, что в суматохе упустила из виду кусочек адвент-календаря[13]13
  Адвент-календарь (нем. Adventskalender) – традиционный в Европе календарь для отслеживания времени до прихода Рождества.


[Закрыть], который был виден на заднем плане. Лгать было поздно. В отчаянии она отправила еще семь сообщений, чтобы скрыть свою оплошность.

Лжет из-за пустой траты времени между нами.

Любит из-за пустой траты времени.

Лежит.

Лежит из-за траты време.

Разницы во времени.

Дело в разнице во времени.

Не мгоу печтать. Голва гудит. Голова.

Бобби довольно улыбнулась. Она поняла, что ей хорошо удалось изобразить помехи со зрением из-за сильной головной боли. Йонас отреагировал мгновенно. «Рядом с тобой кто-нибудь есть?» – озабоченно спросил он. «Моя тетя задалбливает меня», – написала Бобби. Ответ пришел незамедлительно. «Кто это говорит? Ты или сотрясение мозга?» Бобби послала восемь смеющихся смайликов. «Заботится, я имею в виду». Некоторое время на дисплее ничего не высвечивалось. Потом пришло новое сообщение от Йонаса. «Жаль, что тебя нет рядом», – написал он. Бобби заколебалась. Ради всего святого. Что она должна на это ответить? Во флирте у нее не было никакого опыта.

Извини, мне уже порка.

Поар.

Пора, – торопливо набрала она.

Устала.

Йонас отправил сердечко и пристально уставился на свой дисплей, словно ожидал нового сообщения. Разочаровавшись, он сдался. Когда он поднял взгляд, то заметил Бобби. Ее сердце ушло в пятки. Йонас направился прямо к ней. Ложь не была ее сильной стороной. Всякий раз, когда она пробовала лгать, все шло наперекосяк.

– Тебе нужна помощь? – спросил он, указывая на детали палатки, аккуратно разложенные по размерам и типу на поляне. Запаниковав, Бобби сунула телефон Лины в карман брюк. Остается надеяться, что он не понял.

– Я просто гуглила инструкцию, – сказала она.

Ее взбесило, что она показалась глупее, чем была на самом деле. Такую палатку можно было легко установить, просто рассуждая логически.

Не проронив больше ни слова, Йонас опустился на колени и умело собрал первые дуги.

– Так? – спросил он как можно небрежнее. – Что-нибудь слышно от Лины?

Бобби раздражало, что всех больше волновало отсутствие Лины, чем присутствие Бобби. Влюбленность была странным делом. Должно быть, это интересное явление, приводящее в беспорядок мозговые извилины. Может быть, ей стоит пункт

10. Сесть на заднее место в автобусе.

заменить на

10. Влюбиться.

– Она должна лежать в постели, – солгала Бобби. – Ни компьютера, ни телевизора, ни света. Разве только тайком, когда рядом нет тети.

Бобби обрадовалась этой внезапной мысли. Идея с теткой послужила идеальным оправданием для возможных пауз в разговоре и избавила ее от обязанности продолжать влезать в общение с Йонасом.

– Вы много общаетесь, не так ли? Ты и Лина, – спросил Йонас, делая вид, что установка палатки требует всей его сосредоточенности. Бобби нахмурилась. Хватало того, что она тайно обменивалась с ним сообщениями. Ей не нужно было доверять ему секреты Лины.

– Ну да, – сказала она.

– Ммм, – ответил он, разминая руки.

Бобби удивилась. За его уверенным выражением лица все еще прятался маленький робкий мальчик, которого она знала со времен детского сада. На самом деле он был ужасно неуверен в себе. Почти так же неуверен, как и она сама. Он одарил ее кривой улыбкой и неожиданно запнулся, не зная, что делать. Пауза в разговоре поставила Бобби в неловкое положение. Йонас откашлялся. На заднем плане ревел громкоговоритель, кричали дети, где-то гремела музыка. Бобби ломала голову над тем, о чем ей поговорить с Йонасом. Неловкое молчание растекалось, как масляное пятно на воде.

– Тебе нравятся энергетические батончики? – спросила она. – Мама упаковала мне их слишком много.

Ее мать ограбила не только лабораторию, но и заводской магазин. Из-за нее Бобби притащила с собой половину производственных товаров завода Веннингера: солнцезащитный крем, средство от комаров, дезинфицирующее средство, пластырь, бинт, гель для возможных растяжений и аварийный запас энергетических батончиков. Больше всего Бобби хотелось провалиться сквозь землю. Это действительно было самое отстойное, что она могла сказать в жизни. Но было уже поздно.

– Те полезные от твоей матери? Она меня раньше ими кормила, – просияв, сказал он. – У нее всегда была с собой еда. Я все еще помню, как мы стояли на снегу, уплетали сыр, пили теплый чай и облизывали замороженные мандарины.

– Я помню только, что мы катались на санках с твоим отцом, – с удивлением сказала Бобби.

Йонас энергично покачал головой.

– Не может быть. Он брался за это только со мной и если еще мог одновременно использовать это для газеты, – с горечью сказал он.

– Йонас, ты где? – раздался голос. Появилась Хлоя. – Я записала нас на пинг-понг. Может, потренируемся немного? – На мгновение Йонас заколебался. По его позе было видно, что ему хотелось бы подольше поболтать с Бобби.

– Увидимся, – сказал он, убегая с Хлоей, сжимая энергетический батончик в руке.

Никто не спросил, куда записалась она.