Текст книги "Лорд Галифакс: Святой Лис"

Эдварда Вуда назначили командиром подразделения и пожаловали чин майора. В качестве майора получив солдат под командование, он был строг со своими подчиненными, многих из которых лично знал по Йоркширу. Как вспоминал его сослуживец: «Он был строгим педантом с острым глазом, отслеживающим каждую деталь. При контроле комплекта ничто не избегало его внимания. После марша, когда приезжали командиры, он вручал им докладные записки, в которых перечислял список оборудования, потерянного его солдатами на марше, и потерявшие становились в конце строя. Но никто не негодовал на это, и драгуны быстро поняли и отметили, что его строгость заставляла их становиться лучше и что солдатская служба ведется лучше так, чем под свободным контролем со слабой дисциплиной. Он был любим, уважаем и эффективен»104104
  Earl of Birkenhead. P. 107.


[Закрыть].

Сменив одну скучную локацию на другую, Вуд радовался тому, что теперь сократил свои отношения с Парламентом. С фронта он без особенного интереса следил за политической жизнью родины: «Да, вижу, что Уинстона105105
  Речь идет об его отставке У. Черчилля после Галлиполи – масштабной военной операции (с 19 февраля 1915 по 9 января 1916 г.), которую проводили в ходе Первой мировой войны по инициативе Черчилля страны Антанты, главным образом Британская империя, чтобы захватить Константинополь, вывести Турцию из войны и открыть морской путь в Россию. Окончилась поражением Антанты.


[Закрыть] отправили домой. Я очень рад». Ввиду войны контакты служащих депутатов с Палатой общин были ограничены и сводились к посещениям Вестминстера во времена кризисов: «Хотя никто не может скучать на этой работе больше, чем я, но думаю, что я скрываю это лучше, чем некоторые».

В это же время в Лондоне в разгаре был правительственный кризис, приведший к перевороту в Кабинете 1916 г. Военный министр Дэвид Ллойд Джордж затеял грязную игру против премьера Асквита, не чураясь поддержки лидера консерваторов Бонар Лоу. На тот момент Вуд отсутствовал в Лондоне, да и, будучи рядовым заднескамеечником, вряд ли мог быть вовлечен в эту многоэтажную, действительно недостойную интригу. Асквита ему было по-человечески жаль, хотя он не считал его политику правильной. Унылые военные дни погрузили Вуда в депрессию, и, когда он понимал, что рано или поздно его ждет куда менее унылый, но еще более неприятный ему Парламент, его одолевали невеселые мысли: «Палата общин не моя “сильная сторона”, и, как вы знаете, я не имею там никакого значения»106106
  Earl of Birkenhead. P. 105.


[Закрыть].

Когда же Вуд все-таки взял положенный отпуск, то решил отстаивать немедленное введение всеобщей воинской повинности: «Я думаю, в будущем могут посчитать экстраординарной вещью то, что на двадцатом месяце войны у нас все еще случаются одна за другой задержки и что мы все еще должны прилагать бешеные усилия по добровольному пополнению армии. Хотя заявления о пополнении нам должны поступать одно за другим»107107
  Hansard. House of Commons. Vol. LXXXXI. Col. 2638, 2 May 1916.


[Закрыть].

Такая воинственная риторика Вуда была не только отражением его собственных настроений. Он видел и понимал, что британская военная система все еще базировалась на реалиях XIX ст., но XX в. нес в себе совершенно новые и угрозы, и способы ведения войны. Первым бороться с устаревшими представлениями начал Китченер. В августе 1914 г. британская армия насчитывала порядка 700 тысяч солдат, тогда как германская – более четырех миллионов. Китченер вдвое увеличил количество военных, но и этого оказалось мало. Всеобщая воинская повинность была введена к январю 1916 г. и поначалу касалась холостых мужчин в возрасте от 18 до 41 года.

Удручала Вуда и перспектива Всеобщих выборов, которые, так или иначе, должны были состояться, когда окончится война. Опасаясь того, что избиратели Рипона раз за разом отдавали ему все меньше голосов, хотя традиционно этот округ и был консервативен, он продумывал будущую кампанию: «Я действительно чувствую, и это было бы тактическим ходом, что должен предложить уйти в отставку. Хотя я ни на минуту не сомневаюсь, что ее примут, это поместит меня на правую сторону и напомнит избирателям о моей военной службе»108108
  Earl of Birkenhead. P. 104.


[Закрыть]. Но мысли о том, чтобы погрузиться в водоворот предвыборной гонки, усугубляли его душевное состояние. Бросить всё, отказаться от политической карьеры было невозможно: лорд Чарльз не перенес бы такого удара.

К концу 1916 г. подразделение майора Вуда начали переформировывать и готовили к участию в настоящих боевых действиях. Но возможности героически проявить себя на передовой его лишили. В январе 1917 г. Вуда отозвали с фронта для работы в Национальной службе109109
  Национальная служба – управление военными и трудовыми резервами Великобритании, созданное правительством Ллойд Джорджа.


[Закрыть]. Сам он писал жене: «Ты, возможно, была удивлена (и потрясена), если заметила, что я упомянут в отправках в “Таймс” от 4 января. Небеса знают, зачем! Также отозван Джордж (Ллойд. – М. Д.), и для этого есть намного больше причин. Я не могу сдержать очень постыдные эмоции, чувствуя, что другие мои товарищи, которые заслуживают многого, не получают ничего. Однако это понравится избирателям, когда они об этом узнают!»110110
  Earl of Birkenhead. P. 106–107.


[Закрыть]

Действительно, к другим товарищам Эдварда Вуда судьба была менее благосклонна. Все его оксфордские друзья, которым не посчастливилось служить вдали от боевых действий, были убиты на фронте: «От всех нас война, когда она началась, потребовала службы, и забрала четыре жизни из нашей небольшой компании друзей: Луи Эджертон, Луди Эмори и Чарли Хелмсли были убиты на западном фронте, Чарльз Фишер в военно-морском сражении Ютландии. Пример, типичный для национального опыта жестокой потери, понесенной одним поколением»111111
  Earl of Halifax. P. 53.


[Закрыть]. Людовик Эмори был самым близким из первых друзей Вуда, и после его гибели он написал вдове: «Я думаю, что никогда у меня не было друга, который был бы так дорог мне, как Луди, и никого, с кем я чувствовал бы такую близость»112112
  Earl of Birkenhead. P. 57.


[Закрыть].

Самому оставить военную службу ему было легко. После серой, унылой жизни во Франции новая должность сулила хотя бы какое– то разнообразие, а также позволяла поднять авторитет в Палате общин. Поэтому Эдвард Вуд с радостью вернулся с фронта. Вернулся, чтобы вести войну до победного конца ценой чужих жизней.

Вуд был убежден, что нужно продолжать воевать и никаких компромиссов быть не может. Его мысли о Германии были несдержанны, «почти мстительны» и заложили в нем ту основу неприятия любых нормальных отношений с немцами, которая найдет отражение спустя два десятилетия. «Те, кто наблюдал, насколько он полагался на божественную помощь в своей жизни, иногда были шокированы тем, что также он был способен и к безжалостным действиям. Ни один из его даже менее набожных коллег не был полон такой решимости бороться с врагом»113113
  Ibid. P. 110.


[Закрыть]. Тех же, кто не спешил записываться добровольцами в регулярную армию, он расценивал с неизменным презрением: «У меня нет абсолютно никакого сочувствия к человеку, отказывающемуся от военной службы»114114
  Ibid.


[Закрыть].

Мысль о том, что война только отнимает бесконечное количество жизней, особенно укрепилась в умах многих после кровопролитной и малозначительной победы Антанты в битвы при Сомме115115
  Битва на Сомме – битва на французском театре Первой мировой войны армий Британской империи и Французской республики против Германской империи. Состоялась с 1 июля по 18 ноября 1916 г. на обоих берегах реки Сомма. Одна из крупнейших битв в ходе Первой мировой войны, в которой было убито и ранено более миллиона человек, что делает ее одной из самых кровопролитных битв в истории человечества.


[Закрыть]. Лорд Ленсдаун, министр без портфеля в правительстве Асквита, еще в конце 1916 г. составил меморандум. Выводы его были просты: Британия вряд ли проиграет войну, но затяжные боевые действия оборачиваются все новыми и новыми бессмысленными потерями.

Не найдя поддержки в Кабинете, позиции которого этот меморандум только усугубил, Ленсдаун вышел в отставку. Однако он не отказался от своей идеи, и через в год, в ноябре 1917 г., в «Дейли телеграф» опубликовал знаменитое «Письмо о мире». В этом письме он изложил те же тезисы, что и в меморандуме, и призывал скорее заключить перемирие, так как война уже исчерпала себя и не несет ничего, кроме бессмысленной череды смертей.

Это письмо только подогрело пацифистские настроения общества, которое, безусловно, устало от тягот войны. Работающие в госпиталях, на заводах, простые «люди с улицы» были измотаны. В стране уже давно начались перебои с продовольствием. Наплыв беженцев, ухудшение криминальной обстановки, огромная проблема алкоголизма (Ллойд Джордж говорил: «У нас два врага – немцы и пиво, и пиво, к сожалению, побеждает»), все эти факторы говорили в пользу скорейшего окончания боевых действий. Но только не для Эдварда Вуда.

Зная его как убежденного сторонника войны, к нему обратились с просьбой написать статью для «Таймс» в ответ на письмо Ленсдауна, но он отказался выступить против мира публично. Свое видение ситуации Вуд обрисовал в частном порядке: «Все зависит того, до какой степени страны извлекли урок, преподанный им в 1914 году. Основное различие состоит в том, что, если бы война закончилась теперь, Германия вряд ли бы многое вынесла в перспективе. <…> Ничто не имеет значения сейчас, кроме продолжения попыток отстоять наше право абсолютной победой»116116
  Hickleton Papers, November 1917.


[Закрыть].

Работа Вуда в Национальной службе пришлась на голодную зиму 1917/1918 гг., когда даже зажиточные семьи вроде Чемберленов вынуждены были самостоятельно разводить кроликов для пропитания. Но Эдварда Вуда не заботили проблемы продовольствия, в его задачу, как и в задачу всей организации, входило обеспечение рабочих мест на заводах. Если введение всеобщей воинской повинности еще возможно было объяснить избирателям, то введение всеобщей трудовой повинности уже грозило бы настоящими неприятностями от голодного, измученного тяготами продолжительной войны народа.

Воинская повинность занимала Вуда больше. Его решительные настроения разделял и лорд Чарльз. Вдвоем отец и сын додумались до того, чтобы обеспечить введение повинности в Ирландии, для этого они планировали послать в Ольстер и Дублин короля Георга V, который бы уговорил и без того неспокойных ирландцев проливать кровь за англичан. Неожиданно они нашли одобрение этой идеи у премьер-министра Ллойд Джорджа. Задумывая увлечь этим правительство, Вуды посетили 10, Даунинг-стрит117117
  10, Даунинг-стрит – адрес резиденции премьер-министра Великобритании.


[Закрыть], но Ллойд Джордж раздумывал об ирландской командировке принца Уэльского, так как визит короля может быть принят неоднозначно. В итоге этой великой затее так и не удалось осуществиться.

Война медленно, но верно подходила к своему финалу. Германия уже стояла на коленях, когда в октябре 1918 г. Вуд писал: «Я ужасно боюсь событий, которые бы позволили немцам в некотором смысле выйти сухими из воды, это идет вразрез с идеей не сжигать их города и т. д. Но самое главное – несмотря на все слова (Вудро – М. Д.) Уилсона – унизить немецкую власть вне возможности дальнейших недоразумений»118118
  Earl of Birkenhead. P. 112.


[Закрыть]. С задачей унижения побежденного великолепно справился Дэвид Ллойд Джордж в Версале спустя несколько месяцев119119
  Версальский мирный договор – важнейший из серии мирных договоров, завершивших Первую мировую войну; документ, подписанный в Версале 28 июня 1919 г., положил конец войне между Германией и антигерманской коалицией.


[Закрыть].

Пока война шла к завершению, Эдвард Вуд вместе с другом Джорджем Ллойдом решили воспользоваться моментом, чтобы выдвинуть свою политическую программу. Они написали брошюру «Великая возможность»120120
  Lloyd, G., Wood, E. The Great Opportunity. London, 1919.


[Закрыть], в которой консерваторы-аристократы настаивали на том, что консервативная партия должна быть нацелена на благо общества, а не на благо отдельного человека. Книга стала своего рода «библией» для некоторых молодых людей, в частности студентов Оксфорда, на которых Вуд имел большое влияние.

«Великая возможность» критиковала и надоевший авторам Парламент за то, что тормозит принятие многих решений и просто мешает выполнять свои обязанности; призывала к пересмотру распределения обязанностей. Внутренние вопросы возможно было передать для рассмотрения органам местного самоуправления Англии, Шотландии и Уэльса, а не отнимать время у Палаты общин, разбирая еще и их. Также Вуд и Ллойд делали упор на сельское хозяйство. Видя, что интересы промышленности выведены на передний план, а аграрные проблемы забыты, они писали: «Страна должна быть убеждена и направлена на то, чтобы интерес к сельскому хозяйству был возведен в ранг первостепенных скорее, чем любой другой интерес промышленности. Близорукое безумие – пренебрегать сельским хозяйством»121121
  Earl of Birkenhead. P. 124.


[Закрыть].

Разумеется, не обошлось дело и без религиозного наполнения. Ответственным при написании книги за него был Вуд: «Религия придает стоимость человечеству и людям, всем тем, за кого великая жертва была принесена на Голгофе. <…> Даже с точки зрения собственной выгоды государство должно стремиться предоставить всю материальную и моральную поддержку религиозным силам любого рода, работающим внутри его границ. И эти силы на стороне государства должны действовать постоянно, вовремя и не вовремя, становиться острыми стимулами пробуждения совести страны и бесстрашно привлекать внимание к вопросам, которые противоречат национальным христианским интересам»122122
  Ibid.


[Закрыть].

Долгожданная победа в Первой мировой была одержана Великобританией и ее союзниками, и 11 ноября 1918 г. в Компьене было подписано перемирие с Германией. После всех кровопролитных сражений, после долгих изнурительных для страны лет, еще не сознавая (или не желая сознавать в принципе), какой удар война нанесла его родине, Вуд оставался воинственным: «Правильным будет помнить, что есть вещи куда более отвратительные, чем война. <…> Но я полагаю, что лучший способ предотвратить новую возможную войну состоит в том, чтобы однозначно дать понять миру: хотя сама война ненавистна нам, все же мы в состоянии боевой готовности и не боимся вновь обратиться к ней как к последнему средству»123123
  Ibid. P. 126.


[Закрыть].

Победа несла облегчение, кажется, всем, кроме депутатов Палаты общин. Практически сразу после подписания перемирия были назначены Всеобщие выборы. На избирательную кампанию оставалось совсем немного времени, выборы должны были состояться 14 декабря. Эдвард Вуд уже готовился к тяжелой борьбе и собирал предусмотрительные советы своих коллег. Так, лорд Манкрофт советовал ему не брать на предвыборные встречи супругу, так как женщины скорее проникнутся симпатией к одинокому красавцу, нежели к женатому кандидату.

Совет этот был продиктован тем, что в 1918 г. женщины в Великобритании получили избирательные права, и теперь парламентарии должны были бороться и за их восемь миллионов голосов тоже. Вуду не нравилось это до чрезвычайности. Он и так ненавидел предвыборную возню, а уж такие заигрывания были ему особо неприятны. Но тут произошло настоящее чудо: вероятно, Господь, которому неустанно молился Эдвард Вуд, все-таки услышал его голос. Коалиционное правительство Ллойд Джорджа и Бонар Лоу предоставило поддерживающим их депутатам (а Вуд, естественно, был в их числе) т. н. купоны.

Благодаря этим «купонам» многие депутаты были избраны на безальтернативной основе. Отказаться от подобного подарка и вести честную борьбу, как сделал это, например, Невилл Чемберлен, впервые избирающийся в Палату общин, Вуду не приходило в голову. Он был счастлив стряхнуть с себя бремя выборов. Таким образом, ему не пришлось унижаться перед «сбродом» избирателей, и он с достоинством входил в Палату общин, свежий, избавленный от утомительной предвыборной гонки.

Палата общин также будто стряхнула с себя морок и существенно преобразилась: «Парламент теперь состоит из людей с жесткими лицами, которые выглядят так, будто они неплохо заработали на войне»124124
  Somervell D. British Politics since. London, 1953. P. 123.


[Закрыть]. Основные изменения, конечно, были связаны с расстановкой сил. Коалиция Ллойд Джорджа и Бонар Лоу получила подавляющее большинство голосов, причем консерваторы уверенно лидировали, а либералы потерпели сокрушительный удар, от которого так и не смогли оправиться, навсегда потеряв статус правящей или хотя бы второй партии в британском Парламенте.

Людей бизнеса, которые, впрочем, далеко не все зарабатывали именно на войне, действительно, в Палате прибавилось. Старый лоск закрытого аристократического общества постепенно сходил на нет и к 1918 г. поблек вовсе. В политику приходили люди нового склада: Стенли Болдуин, Невилл Чемберлен, Рэмзи МакДональд и другие. Не все они порой даже имели высшее «оксбриджское» образование. Это был промышленный «сброд», далекий от Вуда по происхождению, но близкий по ментальности неприятия обычных парламентских интриг. В нижней палате Вестминстера, восемь лет кряду кипящей иезуитскими страстями, наступил мир и покой.

Коалиционное правительство, получившее гарантированную поддержку, теперь держалось уверенно и непоколебимо. В Палате общин становилось просто скучно: «Когда правительственное большинство было явно в безопасности, незначительные переходы в оппозицию некоторых сторонников правительства приобретали особую привлекательность. День за днем сидеть в тишине и выжидать, пока регулярная оппозиционная партия не исчерпает себя по всем спорным вопросам, было очень уныло и не гарантировало признания избирателей, которым нравилось видеть имя их депутата в отчетах независимо от того, какую форму его деятельность могла принимать. Поддаваясь таким искушениям, некоторые младшие участники Палаты общин сформировали некое объединение, выступающее с критикой правительства, когда мы думали, что был подходящий момент, и вносили неотложные предложения министрам. Обычно требования от имени группы были услышаны. Те, кто сотрудничал таким образом, объединились в свободную ассоциацию, это был Филип Ллойд Грим, Сэм Хор, лорд Уолмер, Уолтер Гиннесс, Джек Хиллс, Ормсби-Гор, Эдди Уинтертон, Джордж Лейн– Фокс и я»125125
  Earl of Halifax. P. 85.


[Закрыть].

Иными словами, внутри партии большинства была сформирована компания молодых депутатов, которая занималась тем, что на современном языке называется «троллингом», – приставала к министрам, мешая им восстанавливать страну после войны. Майор кавалерии Эдвард Вуд в этой стихии чувствовал себя на коне. За фронтбенчерами (фронтбенч, скамья для членов правительства или лидеров оппозиции. — М. Д.) он охотился будто бы за лисами в родном Йоркшире. Внутри их дружной братии обсуждались стратегии, планы по тому, как изловить очередную добычу. «В нашей парламентской группе мы постепенно разрабатывали все новые техники для взаимной поддержки. В предварительном обзоре недельной повестки, который нам помогал делать Огилви, мы решали, какие вопросы можно было бы задавать с пользой, как лучше всего их развить и кто бы от нас участвовал в дебатах. Во всех пунктах мы пытались поддержать друг друга, и если министр пытался всучить одному из нашей группы уклончивый ответ, другой немедленно вскакивал на ноги, возражая против такого бесцеремонного подхода к серьезному предложению моего почтенного друга»126126
  Ibid. P. 87.


[Закрыть]. Это было похоже на травлю зверя группой охотников.

Основным вопросом тогда был жилищный. Премьер-министр Ллойд Джордж то и дело говорил о «домах для героев», и министр Аддисон нес персональную ответственность за их строительство. Группа Вуда наседала на Аддисона в Палате общин. «Справедливо или нет, но в той или иной форме день за днем шла охота. Это была большая забава, и я не сомневаюсь, что мы были раздражающим фактором и для министерской скамьи, и для кнутов»127127
  Ibid.


[Закрыть].

Как обычно, остро стоял и ирландский вопрос. В начале 1919 г. даже началась ирландская война за независимость. Подавлять вооруженные восстания были призваны т. н. «черно-пегие»128128
  «Чeрно-пегие» или «чeрно-коричневые» (англ. The Black and Tans) – военизированная (парамилитарная) организация, выступавшая в качестве временных полицейских сил, сражавшаяся на стороне Великобритании во время Ирландской войны за независимость. Название «чeрно-пегие» произошло от импровизированной униформы подразделений в первое время службы.


[Закрыть] британские войска, которые действовали порой с особой жестокостью. Отчетность по этому вопросу в Палате общин делал министр по делам Ирландии Хамар Гринвуд. Не без указаний Ллойд Джорджа он часто оправдывал даже самые кровавые выходки «черно-пегих» или запросто отрицал их. «Многие были просто обижены, потому что скоро почувствовали, что это все было чистой ложью. Такая линия казалась мне глупой, аморальной и неправильной и была одним из двух самых больших компонентов в постепенном формировании моего убеждения, что я никогда не должен служить под началом Ллойд Джорджа, влияние которого на общественную жизнь казалось мне полностью вредным. И было бы желательным, как только представится возможность, покончить с коалицией»129129
  Earl of Halifax. P. 88.


[Закрыть].

Вуда смущали не столько репрессии, сколько факт их утаивания и попытки правительства скрыть свою истинную политику. Первым из консерваторов он решил выступить против этого, после чего тему подхватила и его группа, и другие депутаты, которые действительно были недовольны происходящим в Ирландии. Но, к сожалению, тот период для Эдварда Вуда был омрачен тяжелой, едва ли не тяжелейшей в его жизни утратой: летом 1919 г. умерла его мать, леди Агнес.

В феврале она перенесла операцию на сердце. В качестве оздоровительных процедур лорд Чарльз устраивал жене длительные прогулки с собаками по Йоркширу, а после повез на ее родину в Девоншир. Там были точно такие же утомительные прогулки, перелезание через забор на пляж, катание на лодке, которой управляла сама 80-летняя леди Галифакс, и другие спортивно-развлекательные мероприятия.

После подобной терапии неудивительно, что леди Агнес снова стало хуже, и, когда Галифаксы вернулись в Лондон, врачи провели ей еще одну операцию. Но на этот раз шансов на выздоровление у нее не было. Об этом незамедлительно сообщили лорду Чарльзу. Он принял решение рассказать об этом жене: «Я сказал: “<…> Нет никакой надежды, но это не продлится слишком долго. Мы должны быть храбрыми”. Она просто поплакала немного, и затем спросила:

“Это будет больно?” Я сказал: “Полагаю, что нет”, но она может сама спросить медсестру. Медсестра подтвердила то, что я сказал»130130
  Earl of Birkenhead. P. 127.


[Закрыть].

Леди Агнес причастили перед смертью, она попрощалась со своим мужем и слугами, наказала горничной «быть доброй с собаками», а также успела попрощаться со всеми своими детьми, включая и младшего, единственного теперь уже сына Эдварда. «Для меня, возможно, прохождение через это должно было стать нормальным и естественным. Смерть матери обязана остаться в самом строгом и уникальном значении для человека. Я все еще прекрасно помню первые дни той потери, мною, кажется, владел двойной и любопытно разъединенный ход мыслей. С одной стороны, абсолютно эгоцентричный в том смысле, что я чувствовал себя поразительно продвинутым, познакомленным с намного ярче выставленной ситуацией отношений жизни и смерти, чем те, что я знал прежде. Это было как будто я раньше сидел на не очень хорошем месте в театре; теперь – не из-за каких-то моих достижений, а просто потому, что моя мать умерла, – я был внезапно перемещен в первый ряд. С другой стороны, это было впечатление от самой моей матери, которое я инстинктивно чувствовал, но теперь мне это было представлено так наглядно, как никогда ранее до ее смерти. Объяснение, как я предполагаю, состояло в том, что, пока человек жив, он воспринимается в каком-то конкретном моменте, с частичным исключением других, не менее характерных, но не таких явных сознанию. Прекрасный баланс качеств, которые и составляют индивидуальность, очень трудно уловить. И конечно, после того, как смерть была зафиксирована глазами, как приобрела, наконец, форму, я почувствовал, что намного лучше понимаю ее, чем когда-либо прежде»131131
  Earl of Halifax. P. 93.


[Закрыть].

После смерти матери на Вуда выпала задача заботиться об отце, которому было уже 80 лет. С семьей они договорились присматривать за ним по очереди. Трагедия состояла в том, что религия не служила лорду Чарльзу привычным утешением. Он оставил президентство Английского церковного союза еще в феврале, в надежде, что сын наследует его пост. Но Эдвард Вуд не собирался делать религиозную карьеру, предпочтя сосредоточиться на политической.

По счастью, смерть жены не сломила Галифакса окончательно, и он постепенно начал оживать.

В Палате общин, благодаря умелым действиям группы консерваторов-бунтарей, Эдвард Вуд уже заслужил определенную репутацию. «Речи его не были беглыми. Он никогда не произносил блестящих фраз, не делал попыток эпиграмм. Все же его всегда слушали»132132
  Earl of Birkenhead. P. 121.


[Закрыть], – так вспоминал о нем коллега-депутат. Многих подкупала его всепоглощающая религиозность. Говорили даже, что «можно было почти чувствовать, как он молится»133133
  Ibid. P. 16.


[Закрыть]. В тот период Вуд обратил внимание на себя и Стенли Болдуина, который позже будет говорить: «Если когда-нибудь наступит такое время, что партия, лидером которой я являюсь, перестанет привлекать к себе людей типа Эдварда Вуда, то я порву связи с такой партией!»134134
  Ramsden, J. The age of Balfour and Baldwin, 1902–1940. Vol. 2. N. Y., 1978. P. 305.


[Закрыть] Именно религия роднила этих двух столь по-разному скроенных людей. Болдуин (или С. Б., как его сокращенно называли) был политиком нового типа: бизнесменом, хватким, вертким, прямым, почти что «человеком с улицы», без титулов. Он выходил на лидирующие позиции в консервативной партии, которая готовилась к разрыву с Ллойд Джорджем и коалиционным правительством.

Премьер Ллойд Джордж к тому моменту опротивел уже многим, в том числе и самому Вуду. Особенно его смущали «совокупные доказательства компрометирующей его продажи титулов, которую Ллойд Джордж, как говорили, одобрял, и от которой он, как предполагалось, получал значительные денежные суммы для своего личного политического фонда. Общественное сознание постепенно пробуждалось и обращало внимание на эту проблему, и я предполагаю, что это было не единственной вещью, способствовавшей падению Ллойд Джорджа несколько лет спустя. В то время, как мы работали нашей группой, Ллойд Джордж был в расцвете своей власти. Он не часто посещал Палату, оставляя эту обязанность в основном Бонар Лоу по их договоренности, которая в итоге и привела его к проигрышу и в конце концов должна была стоить ему отставки»135135
  Earl of Halifax. P. 88.


[Закрыть].

В мае 1920 г. лорд Милнер, с которым Вуд уже был знаком, но не спешил сближаться, решил перетянуть перспективного консерватора на свою сторону и сделал королевский жест: будучи министром по делам колоний, он предложил Вуду стать генерал-губернатором Южно-Африканского союза. Такое назначение было лакомым, потому что гарантировало титул и переход в Палату лордов из надоевшей нижней палаты. Эдвард Вуд назначение с радостью принял, хотя и опасался за детей, которых к тому времени у них с Дороти было уже трое, а четвертый был на подходе. Тащить их вместе с беременной женой на другой конец земного шара было не таким уж и безопасным предприятием. Но всему этому не удалось сбыться. То ли Милнер понял, что как бы он ни прельщал Вуда, тот все равно остается себе на уме, то ли обстоятельства действительно играли значительную роль, тем не менее назначение было отменено. Предлогом стало то, что жители ЮАС ждали в качестве наместника короля кого-то более статусного – члена Кабинета или даже королевской семьи.

Вуд стоически пережил этот удар. Он решил сосредоточиться на ирландском вопросе и в августе 1920 г. опубликовал статью, где излагал свое видение на продолжающуюся войну за независимость: «Обман общественного мнения состоит в том, что достаточное применение силы обеспечит средство перехода к более мудрому курсу, который должен будет осуществить такие шаги, чтобы все-таки найти средства установления примирения, без которого не может существовать общество Ирландии. Давайте признáем, что так же, как и на войне, только лишь усилия армий составляют часть целой национальной задачи, таким образом, для Ирландии, безусловно, в большей пропорции важен вопрос политического улучшения, а не устойчивой администрации. Зло как таковое никогда и нигде не может быть искоренено решительными действиями администрации. Это требует создания самого щедрого политического предложения ирландской стороне, которое будет согласовываться с имперской безопасностью, с гарантиями той же самой свободы для Ольстера, каковые требуются и остальной части Ирландии; и которое сразу прекратит ирландские подозрения и предоставит всем доказательства искренности Великобритании»136136
  Evening Standard, 10 August 1920.


[Закрыть].

В начале 1921 г. лорд Милнер, так неудачно посуливший Вуду пост наместника короля, решил выйти на пенсию, освобождая тем самым место министра по делам колоний. Занять эту должность и решать в первую очередь все тот же ирландский вопрос предстояло Уинстону Черчиллю. Вероятно, Ллойд Джордж решил, что Эдвард Вуд, выдвинувший свою доктрину по Ирландии, подойдет ему в качестве заместителя. Сам Вуд ничего не подозревал, с ним никто не говорил: ни премьер-министр, ни будущий начальник. Он увидел свое назначение в газете от 1 апреля 1921 г. «и провел следующие двадцать четыре или сорок восемь часов, раздумывая, не было ли это первоапрельской шуткой. После этого напряженного раздумья я пришел к министерству и осторожно, но не без трепета объяснил одетому в форму привратнику, кто я»137137
  Earl of Halifax. P. 94–95.


[Закрыть].

Привратник пустил нового заместителя министра, однако выяснилось, что его руководитель уехал на Каирскую конференцию разбираться с Ближним Востоком. Отношения Вуда и Черчилля в принципе не слишком хорошо складывались. Черчилль был раздражен тем, что Ллойд Джордж не доверил ему пост министра финансов. Вуд ему тоже не нравился: «В течение нескольких недель мы вообще не работали вместе, несмотря на постоянные усилия с моей стороны увидеться с руководителем, он постоянно отказывался видеть меня и посылал ко мне Эдди Марша, который был его личным секретарем и стремился загладить вину, день за днем все труднее и труднее подбирая оправдания его хозяину»138138
  Ibid. P. 95.


[Закрыть].

В конце концов Вуду всё это надоело. Он написал заявление об отставке, мотивируя его тем, что Черчилль не хотел его назначения, поэтому он не может выполнять свои обязанности. Эдвард Вуд, несмотря на внешнюю холодность, благоразумие и рассудительность, был наклонен к истерикам и выходкам такого рода.

Позже это очень дорого обойдется Невиллу Чемберлену, а пока с этим столкнулся другой будущий премьер-министр Великобритании: «С того дня никто, возможно, не был более добр ко мне, чем Черчилль. Он постоянно посылал за мной, приглашая в свою комнату отдыха днем, чтобы пропустить стакан вермута и поговорить о том, что происходило в политике, сделать восхитительные комментарии об его коллегах или спросить мое мнение о речах, что он собирался произнести. И я, оглядываясь назад, на эти месяцы с ним в министерстве по делам колоний, вижу их как начало очень ценной дружбы»139139
  Ibid.


[Закрыть].

Черчилль снабжал нового друга «очень здравыми советами», особенно касающимися общения с Палатой общин. Любой человек, получающий высокое министерское назначение, должен был, так или иначе, отчитываться перед Парламентом, а значит, обрекать себя порой на самую настоящую стычку с оппозицией как вне-, так и внутрипартийной. Черчилль советовал Вуду подолгу искать примечания в собственных речах, долго надевать очки, чтобы тянуть время выступления и снижать накал страстей.

По поводу собственного недовольства он советовал выплескивать его на бумагу. «Когда вы чувствуете себя неопределенно угнетенным чем-то, не вполне понимая чем, то хороший план состоит в том, чтобы записать все вещи, о которых вы думаете как о возможных раздражителях. Как только они появятся на бумаге, вы можете иметь с ними дело»140140
  Ibid.


[Закрыть]. Возможно, этот совет частично объясняет столь объемную литературную деятельность самого Уинстона Черчилля, хотя в первую очередь, безусловно, диктовали ее материальные соображения.

Тем не менее, помимо дружеских отношений, в министерстве существовали еще все-таки и служебные обязанности. Черчилль поручил Вуду выполнить вест-индский тур, чтобы лично ознакомиться с состоянием и жизнью британских колоний в этом регионе. На прощание он снабдил своего заместителя еще одним полезным советом: всегда строго смотреть каждому солдату почетного караула в глаза. Вуд уже имел дело с собственными солдатами и до этого придирчиво осматривал их ряды, но за совет был благодарен и вспоминал, что позже, в Индии, он ему очень пригодился.