Текст книги "Синяя птица"

Морис Метерлинк
Синяя птица

Перевод Натальи Виноградовой

Художник Анастасия Басюбина

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Глава I
Дом дровосека

Давным-давно на опушке густого леса в маленьком домишке жили дровосек с женой и двумя детьми. Десятилетнего мальчика звали Тильтиль, а его шестилетнюю сестричку – Митиль.

Тильтиль был рослым крепышом с кудрявыми тёмными волосами и милым добродушным лицом. Всех, знавших мальчугана, подкупали его отвага и бесстрашие. Когда ранним утром он уверенно шагал по лесной дороге рядом с отцом, дровосеком Тилем, то все встречные улыбались, глядя на маленького мужчину.

Младшая сестрёнка была совсем не похожа на брата. Митиль была светленькой и голубоглазой. В отличие от него она была пуглива и вскрикивала от малейшей неожиданности. Но при этом девочка обладала лучшими женскими качествами: добротой и нежностью. Кроме того, она была так предана брату, что никто не сомневался: Митиль никогда не бросит его и пойдёт за ним в огонь и в воду.

И случилось так, что на долю этих детей выпали удивительные приключения. Это произошло потому, что однажды ночью они решили отправиться на поиски счастья.

Домик дровосека Тиля был самым бедным в округе. Но он казался ещё беднее оттого, что стоял напротив роскошного особняка, в котором жили богатые дети. По вечерам, когда окна столовой и гостиной особняка были ярко освещены, из домика дровосека было хорошо видно, что происходит внутри. Днём маленькие обитатели особняка играли на веранде, в саду и в теплицах, где росли диковинные цветы. На эти цветы люди приходили полюбоваться даже из города.

Однажды вечером, в канун Рождества, мама Тиль уложила детей спать, поцеловав их нежнее обычного. Она печалилась, потому что стояла непогода и папа Тиль не мог работать в лесу, чтобы заработать немного денег. А ведь она так мечтала на эти деньги купить детям подарки и положить их к кроваткам Тильтиля и Митиль!

Скоро дети уснули, и в доме воцарились тишина и покой. Тишину нарушали лишь мурлыканье кошки, сопение пса и тиканье больших дедушкиных часов. И вдруг…

Сквозь ставни в дом проник яркий луч света, и лампа на столе зажглась сама собой. Тут дети проснулись, и, зевая, стали протирать глаза.

– Митиль! – тихо окликнул сестру Тильтиль.

– Что? – последовал ответ.

– Ты спишь?

– А ты?

– Нет, – сказал Тильтиль. – Как я могу спать, если я разговариваю с тобой?

– Уже наступило Рождество? – поинтересовалась Митиль.

– Нет ещё. Оно наступит завтра. Но в этом году Санта-Клаус ничего нам не принесёт.

– Почему?

– Я слышал, как мама говорила, что не смогла поехать в город и поговорить с ним. Но он придёт на следующий год.

– А до следующего года далеко?

– Далеко, – вздохнул мальчик. – Сегодня он придёт к богатым детям. Смотри! – воскликнул Тильтиль. – Мама забыла погасить лампу! У меня есть идея!

– Какая?

– Давай встанем.

– Нам же нельзя, – возразила послушная Митиль.

– Но ведь никого нет! Посмотри на ставни. Как они светятся! Это огни праздника у богатых детей напротив. Там сияет огнями ёлка! Давай откроем ставни!

– А можно? – робко спросила Митиль.

– Конечно. Слышишь музыку? Вставай!

Дети вскочили с кроватей, подбежали к окну, забрались на скамью возле него и открыли ставни. Комната сразу наполнилась ярким светом. Брат с сестрой жадно приникли к окну.

– Мне всё видно! – радовался Тильтиль.

– А мне нет, – захныкала Митиль, которой едва хватало места на скамье.

– Снег идёт! – воскликнул Тильтиль. – Смотри! Подъехали два экипажа, с шестью лошадьми каждый!

– Из них выходят двенадцать маленьких мальчиков! – Митиль изо всех сил старалась увидеть что-нибудь сквозь окно.

– Глупости! Это маленькие девочки.

– Нет! Они в брюках.

– Тихо! Смотри!

– Что за золотые вещи висят на ветках?

– Наверняка игрушки, – ответил Тильтиль. – Мечи, ружья, солдатики, пушки…

– А что на столе?

– Печенье, фрукты, пирожные с кремом.

– Какие красивые дети! – воскликнула Митиль.

– А как они смеются и танцуют! – восхищался Тильтиль. – Давай и мы танцевать!

И они принялись весело приплясывать на скамье.

– Как здорово! – радовалась Митиль.

– Их угощают печеньем! – не унимался Тильтиль. – Они могут его взять! Они едят, едят, едят! Как же это весело!

Митиль принялась считать воображаемые печенья.

– У меня двенадцать!

– А у меня четырежды двенадцать! – закричал Тильтиль. – Но я дам тебе немного!

Брат с сестрой танцевали, смеялись и так искренне радовались вместе с другими детьми, что забыли о своей бедности. И награда не заставила себя ждать!

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Дети застыли на месте. Большая деревянная щеколда с громким скрипом сама собой отодвинулась, и дверь медленно отворилась…

В комнату вошла маленькая старушка, одетая во всё зелёное, с красным капюшоном на голове. Горбатая, хромая и одноглазая, с длинным носом, достающим почти до подбородка, она шла, опираясь на клюку. Несомненно, это была волшебница. Она доковыляла до детей и обратилась к ним скрипучим голосом:

– У вас есть здесь поющая трава и Синяя птица?

– У нас есть немного травы, – дрожа, ответил Тильтиль, – но она не умеет петь…

– У Тильтиля есть птица, голубь, – сказала Митиль.

– Но она моя, и я её не отдам! – быстро проговорил мальчик.

Волшебница надела большие круглые очки и посмотрела на птицу.

– Она недостаточно синяя! – воскликнула она. – Мне нужна настоящая Синяя птица для моей малышки, которая серьёзно больна. Знаете, что такое Синяя птица? Нет? Так я и думала. Но вы хорошие дети, и я вам расскажу.

Волшебница поднесла скрюченный палец к своему длинному острому носу и загадочно прошептала:

– Синяя птица – это счастье! Я хочу, чтобы вы поняли! Для того чтобы выздороветь, моя малышка должна быть счастлива. Поэтому я приказываю вам сейчас же отправиться на поиски Синей птицы для неё. Вы должны идти немедленно. Кстати, вы знаете, кто я?

Дети озадаченно переглянулись. Они никогда прежде не видели живой волшебницы и поэтому слегка робели перед ней. Однако Тильтиль вежливо заметил:

– Вы очень похожи на нашу соседку, мадам Берленго.

Мальчик думал, что этим он польстит волшебнице. Ведь лавка мадам Берленго, расположенная по соседству с их домом, была очень известным местом. В ней продавались сладости, мраморные шарики, шоколадные сигары, сахарные куклы и курочки. А в ярмарочные дни там можно было даже купить больших кукол из имбирного теста, завёрнутых в золотистую бумагу. И ещё у мадам Берленго был такой же уродливый нос, как и у волшебницы. Она тоже была старой и, как и волшебница, ходила, согнувшись почти вдвое.

Но мадам Берленго отличалась добротой. У неё была маленькая дочка, которая играла с детьми дровосека по выходным. К несчастью, славная белокурая малышка страдала от какого-то неизвестного недуга, который часто укладывал её в постель. В такие дни она просила Тильтиля дать ей поиграть с его голубем. Но мальчик так любил птицу, что никогда не соглашался. Всё это было так похоже на то, что рассказала им волшебница. Поэтому-то он и назвал её мадам Берленго.

Но, к удивлению Тильтиля, волшебница побагровела от злости: ей нравилось быть ни на кого не похожей. А поскольку она была волшебницей, то могла изменять свою внешность, как ей вздумается. В тот вечер она превратилась в старую горбунью, с одним глазом и двумя длинными прядями седых волос, свисавшими по плечам.

– Как я выгляжу? – обратилась она к Тильтилю. – Я хорошенькая или страшная? Старая или молодая?

Она спрашивала мальчика, чтобы узнать, насколько он добр. Мальчик отвернулся от неё, не осмеливаясь сказать, что он думает о её внешности. Тогда старуха закричала:

– Я фея Берилюна!

– Конечно, конечно! – согласился с ней мальчик.

Довольная фея велела детям, которые стояли в ночных рубашках, одеться. Помогая Митиль, фея спросила:

– А где ваши папа с мамой?

– Вон там, – указал на дверь справа Тильтиль. – Они спят.

– А дедушка с бабушкой?

– Они умерли.

– А маленькие братья и сёстры есть у вас?

– Да, трое братишек! – сказал Тильтиль.

– И четыре сестрёнки, – продолжила Митиль.

– Где же они? – поинтересовалась фея.

– Они тоже умерли, – ответил мальчик.

– А вы хотите с ними встретиться?

– Конечно! Покажите их нам!

– В моём кармане их нет, – засмеялась фея. – Но вам повезло, и сегодня вы увидите их в Стране воспоминаний. Это на пути к Синей птице, за третьим поворотом налево. А чем вы занимались, когда я постучала в дверь?

– Мы играли и ели печенье, – ответил Тильтиль.

– У вас есть печенье? Где же оно?

– В доме у богатых детей. Подойдите к окну и посмотрите. Это так здорово!

Тильтиль подвёл фею к окну.

– Но его же едят другие! – удивилась она.

– Да, но мы смотрим на них, – возразил мальчик.

– Вы сердитесь на них?

– За что?

– За то, что они съели всё печенье. По-моему, это неправильно, что они не поделились с вами.

– Вовсе нет, они же богатые. Смотрите, как там красиво!

– Здесь точно так же, просто вы не видите.

– Я всё вижу, – возразил Тильтиль. – У меня хорошее зрение. Я вижу, который час на церковных часах, а папа не видит!

Фея вдруг рассердилась:

– Сказано тебе, что ты не видишь!

Она всё больше и больше распалялась, как будто видеть или не видеть время на церковных часах было крайне важно.

Разумеется, Тильтиль не был слепым, но фея имела в виду совсем другое зрение. Фее хотелось научить его видеть красоту окружающих вещей, а это было совсем непросто. Фея знала, что большинство людей проживают жизнь, так и не поняв, что счастье повсюду. Оно там, где находятся сами люди. Мальчик показался ей добрым, а значит, он заслуживал счастья. Его нужно было лишь научить ВИДЕТЬ.

Фея была всемогущей, и она решила подарить мальчику маленькую шапочку с волшебным алмазом. Этот алмаз раскрыл бы Тильтилю правду о сущности вещей. Он показал бы, что все вещи вокруг живут своей жизнью для того, чтобы помогать людям и радовать их.

Из большой сумки, висевшей у неё на боку, фея достала маленькую шапочку – зелёную с белым значком и крупным алмазом, сиявшим посередине. Тильтиль ликовал! Фея объяснила ему, как обращаться с алмазом. Нажав на него сверху, можно увидеть душу вещей, повернув направо – увидеть прошлое, налево – будущее.

Тильтиль начал пританцовывать от радости. Но потом он вдруг испугался, что потеряет шапочку или папа отберёт её у него.

– Нет, – успокоила его фея. – Шапка невидима, пока остаётся у тебя на голове. Ну что, попробуешь?

– Да! Да! – закричали дети.

Всё вокруг мгновенно преобразилось, и шапочка больше не была видна на голове мальчика. Сама старая фея превратилась в прекрасную юную принцессу, одетую в шёлковое платье, украшенное сверкающими бриллиантами. Внезапно стены домика сделались прозрачными и засветились, словно драгоценные камни, а убогая мебель стала отливать мрамором.

– Как красиво, как красиво! – воскликнул Тильтиль. А Митиль, как и положено будущей девушке, застыла, восхищённая красотой наряда феи.

Однако впереди их ожидало ещё много удивительного. Разве фея не говорила им, что сегодня вещи и животные оживут и будут разговаривать как люди? Неожиданно дверца дедушкиных часов отворилась, зазвучала волшебная музыка и двенад-цать изящно одетых смеющихся танцоров закружились вокруг детей.

– Это Часы вашей жизни, – сказала Фея.

– Можно мне потанцевать с ними? – спросил Тильтиль, заворожённо глядя, как изящные создания порхают по полу.

Но тут же он расхохотался. Что это за забавное, пыхтящее толстое существо, покрытое мукой, которое с трудом соскочило с противня и теперь кланялось детям? Да это же Хлеб собственной персоной! Хлеб решил воспользоваться свободой и немного прогуляться по белу свету. Он напоминал толстого смешного старого господина с лицом из подошедшего теста и длинными толстыми руками. Эти руки никак не могли встретиться на его объёмном круглом животе, когда он их складывал.

Хлеб был одет в облегающий костюм цвета хрустящей корочки, с полосками на груди, напоминавшими полоски на щедро намазанных маслом булочках, которые мы обычно едим на завтрак. На его голове, словно тюрбан, возвышалась огромная плюшка.

Едва Хлеб неловко выбрался со своего противня, как за ним появились другие, похожие на него, но меньшие по размеру буханки. Они тотчас принялись резвиться и танцевать с Часами.

Дети были в восторге от этого странного и завораживающего зрелища. Часы вальсировали с буханками, тарелки присоединились к общему веселью, подпрыгивая в кухонном шкафу и рискуя упасть и разбиться на куски. Стаканы в буфете стукались друг о друга и звенели, словно пили за здоровье присутствующих. В это время вилки так громко болтали с ножами, что в шуме их голосов ничего не было слышно.

Неизвестно, что бы случилось, продолжайся этот гвалт и дальше. Папа с мамой наверняка проснулись бы! Но когда всеобщее веселье достигло пика, из очага вырвалось огромное пламя и заполнило всю комнату красным свечением, словно в доме начался пожар. Все в ужасе разбежались по углам, а Тильтиль и Митиль заплакали от страха, спрятав головы под мантию феи.

– Не бойтесь, – успокоила фея. – Это всего лишь Огонь, который пришёл повеселиться вместе с вами. Он добрый, но характер у него горячий, поэтому лучше его не трогать.

С тревогой выглядывая из-под роскошных золотых кружев, которыми была оторочена мантия феи, дети увидели, что высокий рыжий юноша смотрит на них и смеётся. Он был одет в алое трико с блёстками. С плеч Огня свисали полоски шёлковой ткани, которые колыхались, словно языки пламени, когда он взмахивал длинными руками, а его голову венчали стоявшие торчком огненно-рыжие пряди волос. Огонь свистнул и пустился в пляс по комнате.

Тильтиль немного успокоился, но всё ещё не решался покинуть своё убежище. Внезапно фея Берилюна что-то вспомнила и направила волшебную палочку на рукомойник. Тотчас оттуда появилась девушка. Хорошенькая, но очень печальная, она пела так мелодично, словно журчал весенний ручей. Её длинные, до земли, волосы напоминали морские водоросли. На девушке была надета только ночная рубашка, но струящаяся по ней вода заставляла рубашку переливаться всеми цветами радуги.

Это была Вода. Она недоверчиво огляделась, а затем, увидев неистово отплясывающий Огонь, внезапно рассердилась и с негодованием бросилась к нему, обдавая брызгами. Огонь злобно зашипел и задымил. Тем не менее, оказавшись лицом к лицу со своим давним врагом, он отошёл в угол. Вода тоже отступила… И наконец в комнате воцарилась тишина.

Дети, успокоившись, покинули своё убежище и принялись допытываться у феи, что же будет дальше. Внезапно раздался громкий звон разбившейся посуды. Дети повернулись к столу. И что бы вы думали? На полу лежали осколки упавшего кувшина для молока! А из них, испуганно вскрикнув, всплеснув руками и умоляюще глядя по сторонам, поднялась очаровательная госпожа.

Тильтиль поспешил утешить её. Он тотчас понял, что это Молоко. Тильтиль очень любил пить молоко и с удовольствием поцеловал юную девушку. Она выглядела свежо и прелестно, а её белое платьице, источавшее запах свежего сена, было покрыто сливками.

В это время Митиль наблюдала за сахарной головой на полке возле двери. Завёрнутая в голубую бумагу сахарная голова изо всех сил раскачивалась из стороны в сторону. Но это не приносило никакого результата.

Наконец из-под обёртки показалась длинная тонкая рука, а за ней острая голова. Потом появились ноги, такие длинные, что, казалось, они никогда не закончатся. Как же смешно выглядел Сахар! Дети не удержались и рассмеялись. Фея представила его так:

– Дети! Это Сахар. Карманы его одежды набиты сахарными кусочками, а его пальцы – это сахарные палочки.

– Как же здорово иметь такого друга, от которого при желании можно откусить сладкий кусочек! – воскликнула Митиль.

– Гав, гав, гав! Доброе утро, мой повелитель! Наконец-то мы можем поговорить! Я лаял и вилял хвостом, но ты раньше не понимал меня! А ведь я так тебя люблю! – закричало странное существо и заметалось по комнате, наполняя её шумным весельем. Это был славный Пёс Тило – преданный страж дома, добродушный, верный и надёжный друг. Он всегда старался быть ближе к людям и поэтому решил сопровождать детей в лес. И хотя теперь он ходил на задних лапах, он был таким же, как прежде: гладкая коричневая шерсть, лобастая голова, весёлая чёрненькая мордочка. Правда, теперь он стал крупнее и научился говорить. И он говорил, говорил обо всём на свете, целуя своих юных хозяев и называя их своими повелителями. При этом он прыгал по комнате, натыкался на мебель и, встав на задние лапы, опрокинул Митиль.

Наконец, высунув язык, пыхтя и тяжело дыша, Пёс уселся на пол. Переведя дух, он переключился на остальную компанию, стараясь уделить внимание всем присутствующим. Его радость не знала предела. И его можно было бы назвать самым счастливым на свете, если бы не мелкие собачьи недостатки, от которых он не смог избавиться и в новой жизни.

Главным недостатком была ревность. Тило был страшно ревнив! И его сердце заныло, когда он увидел, как дети гладят Тилетту – Кошку, которая тоже очеловечилась. О, как он ненавидел эту Кошку! Терпеть её рядом, наблюдать, как её любят в семье, – это было для Пса тяжёлым испытанием. Он смирился, видя, как радуются его повелители, он даже переступил через себя и оставил её в покое. Но из-за этой Кошки на совести Пса было много преступлений.

Не он ли однажды вечером пробрался в кухню мадам Берленго, чтобы покусать старого домашнего кота, который не сделал ему ничего плохого? Не он ли укусил персидскую кошку из богатого дома напротив? Не он ли время от времени наведывался в город, чтобы поохотиться на котов и попугать их, давая выход своей злости?

И вот теперь Тилетта обрела голос, как и он сам. Тилетта сделалась равной ему в новом, открывшемся ему мире!

«О, как же несовершенен этот мир! – с горечью подумал Пёс. – Нет на земле справедливости!»

Тем временем, умывшись и поточив коготки, Кошка с достоинством подала лапку девочке.

Это была очень красивая Кошка. Разве можно было не восхищаться глазами Тилетты, похожими на изумруды? Или отказать себе в удовольствии погладить шелковистую чёрную шёрстку? Или не залюбоваться её изяществом, кротостью и благородством осанки?

Ласково улыбаясь и тщательно подбирая слова, Кошка обратилась к Митиль:

– Доброе утро! Как хорошо вы сегодня выглядите!

И дети, как обычно, погладили её.

Тило наблюдал за Кошкой из другого конца комнаты.

– Стоит на задних лапах, как человек, – прошептал он. – Она похожа на дьявола со своими острыми ушками, длинным хвостом и угольно-чёрной шерстью!

Не удержавшись, он тихо прорычал:

– Берегись, Кошка! Я по-прежнему ненавижу тебя и никогда не стану считать равной себе, что бы ни говорили мои маленькие повелители. Ведь о многих вещах я знаю больше, чем знают они!

Внезапно, не в силах совладать с собой, он подлетел к Тилетте с воплем:

– Берегись, Тилетта! Гав, гав, гав!

Однако Тилетта, которая сохраняла величавое спокойствие, ещё будучи кошкой, теперь решила, что пора расставить всё по своим местам. Настало время отгородиться от этого Пса, который был не кем иным, как невоспитанным грубияном. Она попятилась и презрительно заявила:

– Господин, я вас не знаю!

Тило подпрыгнул от обиды. А Кошка взъерошилась, выгнула спину, задрала хвост, прошипела «ш-ш-ш» и застыла, как изваяние.

Тильтиль и Митиль расхохотались, но ссора ничем хорошим не кончилась бы, если бы в это время не произошло нечто важное. В одиннадцать часов вечера, посреди зимней ночи яркий дневной свет, сияющий и ослепительный, заполнил комнату.

– Ого, уже день! – закричал мальчик, ничего не понимая. – Что скажет папа?

Не успела фея объяснить, как Тильтиль остолбенел, очарованный тем, что увидел.

У окна в центре огромного пятна солнечного света медленно, словно искрящийся сноп огня, возникла девушка необыкновенной красоты. Сверкающее полотно покрывало её фигуру, обнажённые руки казались прозрачными. Её огромные чистые глаза дружески обнимали каждого, на кого падал взгляд.

– Королева! – воскликнул Тильтиль.

– Волшебная принцесса! – закричала Митиль, стоя возле брата.

– Нет, дети мои, – сказала фея. – Это Душа света!

Улыбаясь, Душа света подошла к малышам. Она – свет, сила и красота земли – была горда возложенной на неё задачей. Привыкшая существовать в свободном пространстве и изливать свою щедрость на себе подобных, она согласилась на короткое время принять человеческое обличье, чтобы привести детей в мир. В этом мире они узнают другой свет – свет разума, который невидим для нас, но который помогает нам узнать сущность вещей.

– Это Душа света! – воскликнули вещи и животные и принялись радостно танцевать вокруг. Тильтиль и Митиль прыгали вместе со всеми и кричали громче остальных.

И тут случилось то, что и должно было случиться. В стену три раза постучали, да так громко, что все замерли. Это был папа Тиль! Разбуженный шумом, он, видимо, собирался положить этому конец.

– Поверни алмаз! – крикнула фея Тильтилю.

Мальчик так торопился выполнить её приказание, что, не имея сноровки и боясь прихода отца, дрожащей рукой схватил алмаз и чуть не сломал его.

– Не торопись, не торопись! – проговорила фея. – О, ты повернул его слишком резко! Они не успеют занять свои обычные места, и у нас будет много неприятностей.

Возникла толчея. Стены домика поблекли. Все бегали по комнате, пытаясь занять свои привычные места. Огонь не мог отыскать очаг, Вода металась в поисках рукомойника, Сахар причитал возле порванной обёртки. А Хлеб, самый большой из всех хлебов, не мог втиснуться на противень, уже занятый вскочившими на него маленькими буханками. Выросший Пёс не помещался в конуре, а Кошка – в своей корзинке. И только Часы, привыкшие идти быстрее, чем нам хотелось бы, проворно скользнули обратно.

Душа света стояла неподвижно и невозмутимо, подавая пример спокойствия и достоинства остальным, которые плакали и причитали возле феи.

– Что же дальше будет? – спрашивали они.

– Что ж, – ответила фея, – я открою вам правду! Тот, кто пойдёт с этими двумя детьми, в конце путешествия погибнет.

Все заплакали ещё сильнее. И только Пёс, который хотел как можно дольше оставаться очеловеченным, встал около Души света, чтобы идти впереди своих маленьких хозяев.

В это время раздался стук, ещё более громкий, чем раньше.

– Это папа! – закричал Тильтиль. – Он встаёт, я слышу его шаги…

– Теперь, – сказала фея, – у вас нет выбора. Уже слишком поздно. Вы все должны пойти с нами. Но ты, Огонь, не подходи близко к остальным! Ты, Пёс, не дразни Кошку! Ты, Вода, не растекайся повсюду! А ты, Сахар, не плачь, иначе растаешь! Хлеб понесёт клетку, в которую мы посадим пойманную Синюю птицу. Сейчас же мы пойдём ко мне во дворец, где я дам одежду животным и вещам. Вперёд!

С этими словами она указала волшебной палочкой на окно, которое чудесным образом вытянулось и превратилось в дверь. Все тихо вышли на цыпочках, и окно снова стало окном.

Вот так и случилось, что Рождественской ночью, при ярком свете луны и весёлом перезвоне колоколов, возвещающих о рождении Иисуса Христа, Тильтиль и Митиль отправились на поиски Синей птицы, которая должна была принести всем счастье.