Текст книги "Благословение небожителей. Том 4"

Глава 136
Наш храм Водяных Каштанов обратился в руины
Часть вторая

К удивлению Се Ляня, его крик потонул в царящем в канале гвалте. Вероятно, случилось что-то серьёзное, если небожители так расшумелись.

– Ваше высочество? Что вы сказали? – переспросил Фэн Синь. – Здесь такой балаган…

– Это Линвэнь изготовила Парчовое Одеяние! Она надела его и сбежала! Будьте осторожны! – повысил голос принц.

– Что?! Правда?

Се Лянь собирался рассказать подробнее, но вдруг наступила полная тишина.

– Господа? Меня кто-нибудь слышит? – позвал принц, но никто ему не ответил.

– Бесполезно, – вмешался Хуа Чэн. – Линвэнь сама создала этот канал. Похоже, только что она уничтожила его, и теперь придётся налаживать связь заново.

– И как мне быть?

Когда принцу нужно было послать весть на Небеса, он либо пользовался общей сетью, либо напрямую обращался к Линвэнь, реже – к Повелителю Ветра. Паролей других небожителей он не знал и теперь понятия не имел, что делать дальше.

– Гэгэ, не волнуйся. Ты уже сообщил самое важное, не так ли? Не все же они там дураки, да и Цзюнь У в последнее время пребывает в столице. Того, что ты сказал, вполне достаточно.

Се Лянь кивнул в знак согласия. Он мчался по горам, оставив далеко позади толпу заклинателей, но ни Бога Парчового Одеяния, ни Цюань Ичжэня не было видно.

– Гэгэ, если ты всё ещё хочешь разобраться в этом деле, тебе стоит поторопиться.

– Это уже не важно. Циин гонится за Линвэнь, а у нас с тобой есть дела посерьёзнее. Саньлан… – Принц пристально посмотрел на Хуа Чэна в своих объятиях. – Твоя внешность… снова изменилась.

Прежде Хуа Чэн выглядел как подросток – принцу непросто было нести его, да и со стороны это смотрелось неоднозначно. Сейчас князь демонов ещё уменьшился и обратился двенадцатилетним мальчиком, Се Лянь без усилий удерживал его одной рукой.

– Ничего, гэгэ, не переживай. Это лишь временная мера. Вулкан скоро пробудится, а когда всё закончится, я вновь приму свой истинный облик. – В любом теле Хуа Чэн излучал непоколебимую уверенность.

Он говорил и слой за слоем снимал с головы бинты, не отрывая бездонных чёрных глаз от принца. Показалось лицо, очевидно детское, но в нём смутно угадывались знакомые черты прекрасного юноши. Се Лянь пристально смотрел на него и молчал.

– Ваше высочество, вы… – Хуа Чэн вопросительно нахмурился.

Принц вдруг протянул руку и ущипнул его за щёчку. Князь демонов, не ожидавший такого поворота, в изумлении разинул рот:

– Гэгэ!

Принц залился смехом:

– Прости, Саньлан, не удержался! Ты такой милый!

Хуа Чэн не нашёлся с ответом, а Се Лянь погладил его по лицу и мягко спросил:

– Саньлан, ты и дальше продолжишь меняться? Станешь пятилетним ребёнком или вовсе младенцем?

Хуа Чэну послышалась надежда в голосе принца, и он смущённо покачал головой:

– Боюсь, гэгэ, придётся тебя разочаровать.

Се Лянь убрал руку и ласково улыбнулся:

– Это невозможно, ты никогда меня не разочаруешь. Просто я очень рад, что наконец выпал шанс защищать тебя.

– А я нет, – прошептал демон.

– Почему?

– Я… я ненавижу этот облик!

Принц уловил злые нотки в его голосе и непроизвольно замер.

– Я не хочу, чтобы ты видел меня в беспомощном состоянии, и уж тем более – чтобы защищал, – пробормотал Хуа Чэн, опустив взгляд.

Се Лянь подумал, что, возможно, вслед за телом меняется и характер князя демонов, поэтому ему сложно совладать с эмоциями. Сердце принца дрогнуло, он заключил Хуа Чэна в объятия и слегка похлопал по спине.

– Если подумать, я много раз представал перед тобой в глупом виде! Что ж мне теперь, под землю провалиться? И ты вовсе не беспомощен, а только временно бережёшь энергию!

– Это другое. Ваше высочество, я должен быть самым сильным – сильнее кого бы то ни было, только так я могу… – тихо произнёс Хуа Чэн, уткнувшись принцу в плечо. В звонком голосе ребёнка звучала смертельная усталость.

– Ты и так самый сильный! Просто… сделай мне одолжение, позволь защитить тебя хотя бы раз – в качестве исключения. Прошу!

Долгое время Хуа Чэн не отрывал головы от груди принца, а затем положил обе руки ему на плечи, пристально взглянул в глаза и сказал:

– Ваше высочество, дождитесь меня.

– Хорошо.

– Дайте мне немного времени, и я вернусь, – заверил Хуа Чэн.

– Не спеши, – с улыбкой ответил Се Лянь.

* * *

На следующий день Се Лянь с Хуа Чэном прибыли в небольшой городок. Держась за руки, они неспешно прогуливались по улицам, и со стороны казалось, будто взрослый просто болтает с ребёнком.

– Лихорадка, вызванная пробуждением вулкана, затронула даже князей демонов. Значит, и Чёрную Воду тоже?

Не выпуская ладони принца из своей, вторую руку Хуа Чэн заложил за спину.

– Да, но у нас с ним разные ситуации, разные методы, и способы бороться с влиянием извне тоже отличаются.

– Например? Что он делает?

– Обычно впадает в спячку.

В памяти Се Ляня всплыла фраза: «Кто спит – тот сыт».

Хуа Чэн пояснил:

– Когда Хэ Сюань томился в заточении, его кормили раз в три дня, и, даже если это были помои, выбирать не приходилось. Теперь у него сложное отношение к еде: то он ест и не может остановиться, то, наоборот, испытывает отвращение к пище.

– Понятно… – задумчиво протянул Се Лянь.

Наверное, ему пришлись бы по вкусу духи тех, кто умер от голода, однако среди более чем пятисот жертв Чёрной Воды подавляющее большинство было водными созданиями – должно быть, он выбирал их специально, чтобы ослабить Ши Уду. Ну а когда объешься, нужно хорошенько выспаться, чтобы всё переварить.

– Кстати, человечину Ци Жун начал жрать, подражая Чёрной Воде, – добавил Хуа Чэн.

Се Лянь от удивления лишился дара речи. «Как можно сравнивать людей и демонов?!» – изумился он, а затем его осенило:

– Значит, лес трупов – это попытка походить на тебя?

– Верно. Он хотел изобразить кровавый дождь, но не знал, как я это делаю, и попросту развесил на деревьях мертвецов.

Теперь Се Лянь наконец понял, почему при упоминании Ци Жуна на лицах людей появляется это странное выражение: тот из кожи вон лез, чтобы прославиться, но дурной вкус сводил на нет все его усилия.

«Ци Жун уволок Гуцзы. Не знаю, съест он его или бросит где-нибудь. Повелитель Ветра… Непонятно, забрал ли Чёрная Вода его с собой. Остаётся лишь надеяться на лучшее: что все они целы и невредимы», – вздохнул про себя принц и затем сменил тему:

– Как дела в твоём городе? Не боишься, что кто-нибудь устроит там беспорядок?

– Перед тем как уйти, я наложил на него печать, а ещё пустил ложные слухи о месте своего пребывания. Если кто-то задумает пакостить, он не сможет навредить жителям, а меня даже не найдёт. Хотя, уверен, множество взглядов сейчас приковано к Призрачному городу.

Теперь Хуа Чэн не мог вернуться к демонам, а Се Лянь не мог взять его с собой в небесные чертоги, опасаясь разоблачения, – им оставалось только бесцельно бродить среди смертных.

– Ты пытался запутать их, а Линвэнь навела на след. Не понимаю: как она догадалась, что ты скрываешься под видом Лан Ина?

– Меня интересует другой вопрос.

– Какой?

– Тот вонючий ясновидец весьма способный малый. Я уже сталкивался с ним пару раз, и это было весьма занимательно.

– Он поистине талантлив, – согласился принц.

– Так почему он сказал, что на твоих губах отпечаток демонической ауры?

Се Лянь неосознанно сжал пальцы в кулак, но вспомнил, что держит Хуа Чэна за руку, и тотчас ослабил хватку.

– Гэгэ, не пытайся обманывать меня, как этих дуралеев. Ответь, что я сделал с тобой той ночью?

«Дело не в том, что сделал ты, а в том, что сделал я…» – подумал принц, и вдруг глаза его загорелись:

– Саньлан, смотри!

Не успел Хуа Чэн опомниться, как Се Лянь затащил его в роскошную лавку. Владелец за стойкой смерил взглядом эту необычную пару и поинтересовался:

– Уважаемый даос, чем могу вам помочь?

– Не мне – ему, – улыбнулся принц и приподнял Хуа Чэна над прилавком, а тот послушно кивнул.

Спустя полчаса князь демонов вышел из задней комнаты. Прежний наряд, взятый у Лан Ина, сделался ему велик, и Се Лянь подобрал новый. Когда принц увидел Хуа Чэна, то просиял: настоящий юный господин, изящный и обворожительный!

Одежды краснее клёна, сапожки из кожи молодого оленя с серебряными цепочками, волосы распущены. Прежде у правой щеки красовалась лишь одна тонкая косичка, а Се Лянь не удержался и заплёл вторую на левой стороне – теперь они симметрично обрамляли детское личико и придавали ему игривости. Невозмутимое выражение лица и пронзительный взгляд, в котором читалось пренебрежение, делали его резко непохожим на обычных детей. От него было глаз не отвести, и девушки, зашедшие в то же время в магазин за покупками, окружили парнишку и умилённо заохали, прижимая руки к груди.

Хуа Чэн неторопливо приблизился к Се Ляню, и принц едва слышно хлопнул в ладоши:

– Саньлан, тебе действительно больше всего идёт красный.

– Главное, чтобы гэгэ нравилось, – беспомощно ответил Хуа Чэн и подёргал себя за косичку.

Се Лянь приобнял его и, довольно улыбаясь, направился к выходу, чтобы расплатиться. Наряд Хуа Чэна был не из дешёвых – обычно у принца не водилось таких денег, и в другое время он ни за что бы не зашёл в такой шикарный магазин. Однако ему удалось скопить некоторую сумму на ремонт святилища, а раз теперь чинить было нечего, принц решил отбросить сомнения и спустить всё на обновки для Хуа Чэна. В тот момент, когда он медленно отсчитывал медные монеты одну за другой, князь демонов протиснулся вперёд и выложил на прилавок перед хозяином лист настоящего золота. Присутствующие разом лишились дара речи.

– Сдачу оставьте себе. Гэгэ, пойдём, – бросил Хуа Чэн, потянул Се Ляня за край одежды, заложил руки за спину и как ни в чём не бывало направился к выходу.

Се Лянь с улыбкой последовал за ним, но, пройдя несколько шагов, Хуа Чэн вдруг резко подался назад и врезался в принца. Тот положил ему руки на плечи и спросил:

– В чём дело?

Когда он поднял глаза, то увидел в толпе знакомую фигуру, и сердце его зашлось.

– Желаете приобрести что-нибудь ещё? – поинтересовался владелец лавки.

Се Лянь взмахнул рукой:

– Да. Хочу посмотреть вон то одеяние.

Глава 137
Переполох в разбойничьем логове в безлюдных горах
Часть первая

Торговец подумал, что ослышался.

– Вон то? Уважаемый даос, вы уверены?

– Уверен! – с нажимом произнёс Се Лянь.

К удивлению всех собравшихся, он тут же бросился к заинтересовавшей его вещи, стянул её с вешалки и, увлекая за собой Хуа Чэна, рванул в заднюю комнату и задёрнул шторку. Владелец магазина смело претворял в жизнь оригинальные идеи: внутри магазина был оборудован закуток для переодевания, и все желающие перед покупкой наряда могли примерить его на месте.

Через мгновение на улице появился даос в роскошных одеждах – он бормотал что-то себе под нос и без конца потирал лоб. За ним следовала группа монахов в вычурных одеяниях, и вид у них был весьма недобрый. Заметив, что в платяной лавке собралась толпа, даос раздражённо воскликнул:

– На что вы там смотрите?

– Ой, оставьте их, пойдёмте скорее, мне снова нужно в уборную!

– Нет, подождите, Третий Глаз! Тут так много народа… Давайте спросим: вдруг кто-то его видел?

– Уважаемые мирянки, не встречали ли вы, случайно, даоса в белых одеждах и ребёнка в повязках?

Все молчали, но одна дама нечаянно оглянулась в сторону задней комнаты. Монахи насторожились и стали жестами показывать, мол, не робей. Ясновидец уверенно прошёл внутрь, затаил дыхание, медленно приблизился к шторке и резко дёрнул – раздался крик!

За занавеской сидела женщина с длинными волосами цвета воронова крыла, собранными в небрежный пучок. На её изящной шее красовался чёрный обруч шириной в палец и тонкая серебряная цепочка. Платье было наполовину спущено, оголяя белоснежные плечи и часть спины. От этого вида у кого угодно сердце бы зашлось и лицо залилось бы краской.

Столь бестактное вторжение, похоже, сильно напугало женщину: она вздрогнула, закрыла лицо рукавом и закричала. Ясновидец тут же отпрянул.

– Про-про-про-про-простите!

Остальные монахи немедленно запричитали:

– Виноваты! Мы не хотели!

Воспользовавшись ситуацией, женщина резко повернулась – и если бы заклинатели все как один не зажмурились, то увидели бы, что никакая это не дама, а вовсе Се Лянь. Хуа Чэн сидел у него на руках, и принц заслонял его своим телом. Плечи у него были по-мужски широкие, но он нарочно так приспустил верх платья, чтобы это не привлекало внимания, – и задумка сработала. Одной рукой обхватив Хуа Чэна, а другой подняв повыше юбку, принц проскользнул мимо кучки смущённо бормочущих монахов, которые по-прежнему прятали лица в ладонях, и поспешно удалился. Владелец магазина и покупательницы разинули рты от изумления. Лавочник хотел остановить принца и протянул было руку, но тут взгляд его упал на пластинку сусального золота, которая с лихвой окупала оба наряда. Он пожал плечами и принял решение не вмешиваться.

Се Лянь, прижимая к себе Хуа Чэна, помчался что было мочи, оставляя за собой облако пыли. Между приступами кашля прохожие могли разглядеть лишь женщину с ребёнком, несущуюся вперёд стремительно, как гепард. Торговцу, продающему закуски у дороги, песок попал в котёл.

– Ты издеваешься?! – возмутился он.

Се Лянь, несмотря на то что безмерно спешил, всё же обернулся на ходу.

– Виноват! – крикнул он. – Простите! Простите!

И тут раздался пронзительный оклик:

– Стой!

Принц увидел, как группа монахов выскочила из лавки на улицу, подумал: «Никогда не понимал, что творится в голове у человека, орущего „Стой!“ в такой ситуации! Очевидно же, что это никого не остановит, так не лучше ли поберечь дыхание и сосредоточиться на беге?» – и тут же сам ускорился. Монахи припустили следом, и всё кругом заволокло пылью. Продавец закусок не нашёл в себе сил даже ругаться, с досады он швырнул котёл на землю:

– Вашу мать, дадите вы мне поработать или нет?!

Спустя два часа погони у крикливых монахов ожидаемо закололо в боку, и они замедлились. Принц же, для которого погони стали привычным делом, молчал и не сбавлял темпа, пока не оторвался от преследователей. Наконец Се Лянь остановился у обочины, чтобы отдышаться, и опустил Хуа Чэна на землю.

– Осторожнее. Не вдыхай слишком быстро, а то повредишь себе что-нибудь, – посоветовал князь демонов, придерживая принца за плечо.

Се Лянь поднял голову и, увидев на детском личике сурово сдвинутые брови, расхохотался.

– Ха-ха-ха!.. Ой! – Принц почувствовал острую боль в рёбрах и схватился за грудь, но в ответ на беспокойный взгляд Хуа Чэна отмахнулся: – Пустяки! Эй, там, должно быть, постоялый двор?

В самом деле: впереди в ночной синеве блестели манящие жёлтые огни.

– Давай передохнём, – предложил Се Лянь, выпрямившись.

– Хорошо.

С трудом передвигая ноги, принц пошёл на свет, ведя за собой Хуа Чэна. Когда они добрались до места, перед ними предстала двухэтажная постройка – куда больше и роскошнее, чем казалось издалека. Двери были заперты, Се Лянь легонько постучал:

– Есть здесь кто-нибудь? Мы бы хотели у вас заночевать.

– Идём, идём! – послышалось в ответ.

Дверь отворилась, и несколько улыбчивых прислужников воскликнули:

– Уважаемый гос…

Они хотели назвать его господином, но, увидев женское платье, тут же поправились:

– Уважаемая де…

В этот момент Хуа Чэн показался из темноты. Расценив, что гостья с ребёнком не может быть незамужней девушкой, слуги снова попытались:

– Уважаемая госпо…

Не успели они договорить, как на лицо Се Ляня упал свет фонарей. Осознав, что перед ними стоит миловидный, одетый в дамское платье, но всё же мужчина, слуги ненадолго онемели, однако затем вернулись к изначальному варианту приветствия:

– Уважаемый господин, милости просим, проходите.

Се Лянь добродушно кивнул. Он уже настолько привык к женской одежде, что не испытывал ни стеснения, ни мук стыда. Держа Хуа Чэна за руку, он переступил низкий порог и сел в углу большого зала, в котором помимо нескольких слуг не было ни души. Как только они вошли, те заперли дверь и, широко улыбаясь, окружили гостей, однако именно их улыбки заставили принца почувствовать себя неуютно.

– Непросто найти постоялый двор в такой глуши, – пожаловался Се Лянь, просматривая дощечку со списком блюд.

– А то! Здесь и с постояльцами туго! – ответил слуга.

Говорил он дружелюбно, но в голосе, как и в выражении лица, чувствовалась какая-то фальшь. Принц с невозмутимым видом попросил принести несколько порций еды, и слуги немедленно отправились на кухню, чтобы передать заказ.

– Гэгэ, мы угодили к нечисти в разбойничий притон, – сказал Хуа Чэн, покручивая в руке палочки.

– Ага.

Наткнуться в таком захолустье на одноэтажную развалюху с парой работников было бы уже за счастье – так откуда здесь этот шикарный постоялый двор с роскошным убранством и толпой слуг? Можно было бы ещё поверить в такую удачу, если бы не резкий запах свежей крови, ударивший принцу в нос сразу, как только он вошёл. Обычный человек его бы не уловил, но Се Лянь с его чутким обонянием и богатым опытом распознал моментально.

– На втором этаже кто-то есть: я слышу шаги. Может, это путник, который тоже остановился здесь на ночлег, – заметил принц. – Если да, то надо спасти его.

Долгое время они сидели вдвоём, устроившись друг напротив друга и переговариваясь вполголоса. Наконец подали еду:

– Прошу!

Внезапно Се Лянь услышал снаружи какие-то звуки и вскочил:

– Господа, мы бы хотели пройти в комнату, отдохнуть. Если вас не затруднит, отнесите, пожалуйста, еду туда.

– Да, конечно!

Се Лянь взял Хуа Чэна за руку, другой придержал юбку и зашагал по лестнице.

– Ах да, если кто-нибудь спросит о нас, будьте добры, скажите, что никого не видели, – обернувшись, попросил он.

– Хорошо-хорошо!

Принц поспешно поднялся на второй этаж, и вскоре кто-то заколотил во входную дверь гостиницы с криком:

– Откройте!

Улыбчивые слуги отворили, и в зал ворвалась толпа тех самых монахов во главе с Третьим Глазом.

К тому моменту Се Лянь и Хуа Чэн уже скрылись в своей комнате наверху и заперлись изнутри.

– Сортир, сортир! – завопил один из монахов и поспешно умчался.

– Хозяин, нет ли у вас воды? – допытывался другой.

Увидев столько людей разом, слуги просияли:

– Есть, конечно есть! Подождите минутку, всё устроим в лучшем виде!

– Ох, я скоро лопну! Уму непостижимо! Эти «Безупречные тефтели» – страшный яд! Я выпил только двадцать стаканов, а надо восемьдесят один! – выругался Третий Глаз.

Принц не ожидал, что монахи окажутся настолько доверчивыми и всерьёз последуют его совету.

– Амитабха, я выпил уже двадцать пять и должен сказать, что это действительно помогает! Чувствую себя значительно лучше, – утешил товарища другой монах.

Се Лянь не знал, смеяться или плакать. Он осмотрелся в поисках какой-нибудь щели в полу, через которую можно было бы проследить за происходящим в зале.

– Гэгэ, сюда, – присев на корточки, позвал Хуа Чэн.

Принц опустился на колени, но не заметил ничего необычного.

– А что здесь? – спросил он.

Хуа Чэн ткнул пальцем, и в деревянном полу образовалась дырка, сквозь которую просачивался жёлтый свет.

– Вот, прошу.

Се Лянь наклонился и заглянул в отверстие. Толпа расселась за длинным столом в центре большого зала. Третий Глаз ударил ладонью по столу:

– Ах! Мы оплошали! Ещё раз увидим того даоса с тёмной аурой – схватим немедля! Мы обязаны поймать Хуа… Хуа… господина Хуа и восстановить справедливость!

– Саньлан, что ты им сделал? – прошептал принц.

Не успел тот ответить, как внизу кто-то задал тот же вопрос:

– Всё забываю спросить: почему вы тоже за ним охотитесь? Старые счёты?

Монахи принялись поносить князя демонов:

– Просто возмутительно! Двадцать лет назад, когда я только ступил на путь самосовершенствования, в одной деревне кабан обезумел, разрушил дом, и под завалами погибла целая семья, а монстр сбежал в Призрачный город. Я бросился за ним в погоню, но князь демонов повелел шайке нечисти поколотить меня палками и прогнать! Это было самое настоящее унижение. Затем он послал своих приспешников с сообщением, мол, нет такого закона, по которому человеку дозволено убить всю семью кабана, а кабану отвечать не положено. Раз зверю удалось отомстить – он в своём праве! Ну где такое видано?!

– Какое совпадение: у меня похожая ситуация из-за петуха.

– А у меня история проще некуда. Он пошёл против небожителя, которому мы поклонялись: сколько бы святилищ ни построили – все сжигал. Довёл нас до белого каления! Это уже ни в какие ворота!

– Вот ещё, вот! Мой шисюн[14]14
  Шисюн – старший (по возрасту или статусу) ученик; брат-наставник.


[Закрыть], вы наверняка его знали, на редкость был одарённый юноша, которого ждало великое будущее… Только была у него одна слабость: уж очень любил женщин. Больше десяти лет назад одна певичка, оказавшаяся демоницей, соблазнила моего шисюна и высосала из него всю душу, без остатка. А Хуа… Хуа… князь демонов взял её под свою защиту!

Обвинения сыпались одно за другим, а Хуа Чэн сидел со скучающим видом и не потрудился выдавить из себя даже язвительной ухмылки.

– Кажется, я слышал о твоём шисюне. Не он ли некогда под предлогом ритуальной церемонии опоил нескольких замужних женщин дурманящим средством и обесчестил? Его ещё освободили через три месяца заключения, верно? – спросил ясновидец.

Рассказчик закашлялся, но как раз в этот момент слуги принесли ужин.

– Так, еда на столе. Давайте, давайте! Третий Глаз, хватит болтать, пора подкрепиться.

Се Лянь выпрямился и пригляделся к блюдам на столе.

– Можешь даже не смотреть: достаточно одного кусочка, чтобы свалить их с ног, – пояснил Хуа Чэн.

– В этом и проблема… – шепнул в ответ принц.

Кучка надоедливых монахов страшно раздражала его, но нельзя же было допустить, чтобы они стали жертвами местных разбойников. Се Лянь хотел помочь людям, но не знал, как их предупредить.

– Подождите! – раздался голос ясновидца.

Не давая остальным приступить к трапезе, он впился взглядом в стоящие на столе блюда. «А он и правда кое-что умеет!» – порадовался про себя принц.

– Третий Глаз, в чём дело? – удивились монахи.

Тот провёл пальцем по краю тарелки и потряс им:

– Столько жира! – сердито воскликнул он. – Посуда плохо помыта! Что за халтура?!

Рано Се Лянь его похвалил! Впрочем, хоть монах и не заметил реальной опасности, результат был тот же – остальные заворчали:

– Ой-ой! Действительно! Всё какое-то липкое, будто слюни… – Один из монахов размешал палочками еду и обнаружил в ней несколько чёрных волос. – Вот те на! Что у вас на кухне творится?! Неумехи!

Лакей, потирая руки, натянуто улыбнулся:

– Ну… мы недавно забили несколько свиней, возможно, это их шерсть!

Но монах продемонстрировал извлечённый из тарелки волос:

– Разве у свиней такая длинная щетина? Больше похоже, что жена хозяина голову на кухне моет!

– А ну, заберите это и переделайте!

– Да-да, конечно, сию минуту! – затараторил слуга. – Попейте пока водички!

«Воду тоже пить нельзя, туда наверняка что-то подмешано», – подумал принц. Не дожидаясь, пока слуга выйдет из зала, монахи поднесли стаканы ко рту, но тут Третий Глаз позвал его:

– Вернись!

– Уважаемый даос, что-нибудь ещё?

– Я хочу спросить, не видели ли вы где-нибудь поблизости странную женщину с ребёнком? – ожидаемо спросил монах.

В голове принца мелькнула мысль: «Хорошо, что я заранее их предупредил», но тут он услышал:

– Да, видел!

Принц опешил. Монахи в удивлении отставили воду и, понизив голос, спросили:

– Где?

– Наверху! – так же тихо ответил лакей.

Все как один опасливо подняли глаза к потолку, но Се Лянь ловко заткнул проделанное Хуа Чэном отверстие пальцем. Вскоре раздался едва заметный шорох, словно группа людей поднимается по лестнице. Се Лянь осторожно прислонился к двери и прислушался: слуга тайком вёл монахов по коридору. Принц левой рукой подхватил Хуа Чэна, а в правой сжал меч. Жое стиснула его запястье, готовая в любой момент встать на защиту хозяина. Се Лянь уже настроился на схватку, но монахи прошли мимо и продвинулись в глубь коридора. Принцу показалось это странным, он выглянул через щель и увидел, что заклинатели столпились у другой комнаты.

Там кто-то был: сквозь бумажное окно виднелся слабый свет и угадывался силуэт сидящей за столом женщины.