Текст книги "Бата. Сборник рассказов"

Солдат вернулся с войны!

Мы едем в Краснодар. Нам предстоит выполнить почетную и очень важную миссию. На кубанской земле нашли останки воина-чеченца, который погиб в далеком 1943 году в бою с фашистами.

В 1941 году он ушел на фронт из горного чеченского села Дишни-Ведено. С тех пор прошло семьдесят лет. Столько времени понадобилось солдату, чтобы вернуться домой с войны, вернуться для того, чтобы быть захороненным на сельском кладбище.

Я знаю, что солдата зовут Чека Муслиев. Это непривычное имя для чеченца. Увы, не удалось найти его родственников. Время стирает не только память, время забирает людей, с лица земли исчезают целые семьи, и вместе с ними память о тех, кто достоин того, чтобы о них помнили.

Нам предстоит скорбная миссия, мы должны привезти на родную землю останки воина.

Чека Муслиев, солдат, погибший на далекой войне, сегодня мне дорог, как самый близкий родственник. На всем горестном пути возвращения домой я буду для него сыном, которого у него не было, я буду читать за него молитвы и просить у Всевышнего Аллаха о милости и милосердии к нему.

За семьдесят лет мир сильно изменился. Люди забыли свое прошлое и не ищут достоинства в своем настоящем. Мир ищет материальные блага и презирает тех, у кого их нет. Однако солдат Муслиев Чека заслужил того, чтобы о нем помнили, чтобы его с почетом захоронили на родовом кладбище. Шестьдесят восемь лет он своим телом обнимал сопку, за которую сражался и за которую отдал свою жизнь. Он верил, что воюет за правое дело, и он был прав.

Нам предстоит дальний путь. Не знаю, каким он будет. Не хочу думать о плохом, о взятках на дорогах, о недоверии к нам как чеченцам, о скинхедах, о равнодушии и бездушии людей.

Не за такое будущее отдали свои жизни Чека Муслиев и миллионы других воинов – советских солдат. Я хочу думать о тех ребятах, которые нашли останки воина, выяснили, кто он и откуда, помогли вернуть не только останки воина домой, но и его доброе имя.

Я никогда не видел их, но знаю, что это мои друзья. Я знаю, что они ждут нас, ждут, чтобы встретить как родственников солдата, который защищал свою страну на Кубани, защищал смело, не жалея себя.

Итак, завтра в дорогу. Это очень важный день в моей жизни. Я жду его с нетерпением.

 
День первый
 

Чеченская делегация собралась в офисе молодежной организации «Патриот». В состав делегации входят разные люди. Здесь и сотрудники правоохранительных органов, и духовные лица, и представители молодежи и республиканских телерадиокомпаний.

Всех этих людей собрал воедино организатор поездки, руководитель «Патриота» и депутат чеченского Парламента Иса Хаджимурадов. Сам он сильно простудился и поехать не сможет, но, несмотря на свою болезнь, все устроил, в том числе прием делегации в Краснодарском крае.

Предстоит неблизкий путь, каждый из нас чувствует ответственность и важность предстоящей миссии.

Асфальт скользит под колесами автомобиля. Унылый ноябрьский ландшафт навевает тоску, однако в салоне «Тойоты Камри» тепло и уютно. Проезжаем поля, поселки, города. Иногда дорога бывает хорошей, иногда сплошные ямы и ухабы, но это небольшие участки, и там ведется ремонт.

Я думаю о том, как этот путь прошел красноармеец Муслиев. Ведал ли он, что возвращение обратно возможно только через семьдесят лет? Думается, новобранцев погрузили в теплушку и под унылый стук колес повезли навстречу неведомым и страшным испытаниям.

О чем думал молодой человек, уходящий на войну? Кого вспоминал, и кто провожал его на войну, как оказалось, навсегда?

Я читаю молитвы за него. У него не осталось на этой земле людей, которые могли бы это сделать. Через шестьдесят восемь лет после гибели его проводят в последний путь по мусульманскому обычаю, и душа солдата наконец обретет покой, а останки будут захоронены в родной земле.

Первая остановка делегации происходит в Невинномысске. Поздний обед или ранний ужин получается обильным, немножко отдохнув, мы продолжаем свой путь.

Телефонные звонки встречающей стороны и земляков из Краснодара помогают осознавать, как много людей озабочено тем, чтобы война бойца Чеки Муслиева закончилась. Приятно понимать и то, что и ты сам как-то причастен к происходящим событиям.

Неравнодушные молодые люди, поисковики, нашли останки солдата, определили, кто он, где его корни, позаботились о том, чтобы достойно проводить его на родную землю.

Многое предстоит узнать о судьбе павшего солдата. Я знаю, что он погиб на сопке Героев, но ничего не знаю о событиях, происходивших там, кто и почему назвал сопку таким именем.

Мы прибываем в город Крымск глубокой ночью. На окраине городка нас встречает Раммиддин, уроженец Дербента, который сроднился с кубанской землей, работает в школе учителем и, по всей видимости, хорошо знает и любит свою работу и детей. Это его воспитанники будут завтра стоять в почетном карауле на сопке Героев.

Раммиддин очень открытый и душевный человек, его наивная улыбка предполагает открытость и легкость общения.

Он помогает нам устроиться в гостинице, сообщив о деталях предстоящего мероприятия.

 
День второй
 

За окном глубокая темень, но мы уже встаем на утренний намаз. Нам предстоит день, насыщенный важными событиями. Утром я надеваю свой военный китель. Впервые за десять лет службы надеваю свои награды. Более значимого дня для этого случая трудно подобрать. Мне хочется, чтобы мой внешний вид соответствовал обстановке. Боец Чека Муслиев храбро сражался за Родину, но не успел получить награды за свой подвиг, ему не суждено было пройтись в солдатской форме по родному селу, ловя застенчивые взгляды девушек. Слава, добытая им в бою, достается нам, его землякам. Мы горды тем, что принадлежим одному с ним племени.

С утра начали подъезжать гости. Приехали представители «КубаньПатриота» во главе с Александром Шепелевым, поискового отряда «Щит и Меч» во главе с Алексеем Корецким, чеченцы, проживающие в Краснодаре, Сочи, Новороссийске, Ростове.

Наш кортеж выезжает в сторону сопки Героев. Я начинаю узнавать первые сведения о событиях, происходивших на этой земле в далеком 1943 году.

Сопку Героев назвали этим именем сами бойцы. Высота 121,4 обильно орошена солдатской кровью и усыпана их костями. По сведениям историков, на этом небольшом участке земли погибло восемнадцать тысяч советских солдат. Высота многократно переходила из рук в руки. Здесь разворачивались жестокие бои, переходившие в ожесточенные рукопашные схватки.

Можно считать большим чудом, что останки Чеки Муслиева вообще сохранились. Он держал оборону на южном склоне сопки. Вражеская пуля настигла его, когда он нес боеприпасы к своему пулемету. Боец так и остался лежать в своем окопе, засыпанный землей, пока 6 ноября 2011 года его не откопали поисковики из отряда «Щит и Меч».

Когда мы прибываем на место, видим большое столпотворение людей. В почетном строю стоят курсанты-чеченцы из Краснодарской академии милиции, абхазский взвод и кубанские казаки. Несмотря на холодный ноябрьский день много молодых людей, среди встречающей стороны есть представители исполнительной власти, ветераны Великой Отечественной войны, Герои Советского Союза.

Боец Чека Муслиев собрал всех, кому небезразлична история своей страны, ее прошлое, настоящее и будущее.

Нас встречают как близких родственников, людей, которых искренне ждали. На вершине сопки Героев стоит памятник воину, под ним – Вечный огонь, много венков и свежих цветов. Кубанцы помнят и чтут своих героев.

Звучит гимн Российской Федерации, военные отдают честь, гражданские невольно выпрямляются и замирают. Затем звучит песня «Журавли» на слова Расула Гамзатова: «Мне кажется порою, что солдаты не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей…»

По коже бегут мурашки, только под одинокой березой на склоне сопки захоронено свыше четырехсот неизвестных бойцов. Они отдали свои жизни за Родину и… стали безвестными. Формат мероприятия предполагает официальные речи и выступления. Каждый выступающий говорит много теплых слов благодарности. Руководитель организации «Щит и Меч» Алексей Корецкий в своем выступлении отмечает, что имеются достоверные факты, что на сопке героев погибло пять чеченцев. Всего же, по информации местных историков, на кубанской земле сложили свои головы десятки тысяч кавказцев – чеченцев, дагестанцев, осетин, кабардинцев.

Только на территории Крымского района погибло около пятисот тысяч советских солдат. Эти цифры стали для меня настоящим открытием. Мы привыкли считать, что Сталинградская битва и Курское сражение являются самыми кровопролитными в Великой Отечественной войне. Только один неудачный штурм «Голубой линии» обороны немцев в один день обошелся здесь в шесть тысяч жизней красноармейцев.

Подходит время нашего выступления. Я очень волнуюсь, но не хочу показывать своего смущения. Представитель духовенства читает молитву, мы говорим слова благодарности тем, кто возвращает солдат домой с войны.

Слова идут от сердца, поэтому говорится от души. Затем мы с ветеранами возлагаем цветы к Вечному огню, и наступает время общения и знакомств. Подходят незнакомые люди, искренне обнимаются, благодарят за теплые слова. Казаки подсылают ко мне своего представителя и благодарят за выступление, идет крепкое мужское рукопожатие.

Разговариваем с Героем Советского Союза, который получил свою звезду в Афганистане. Человек многое видел и через многое прошел. Война оставляет свой след в душах тех, кто прошел через нее. Глаза способны многое рассказать, главное – уметь видеть и понимать.

Мы забираем урну с останками, звучит траурная музыка.

Вроде бы все закончилось, но уходить не хочется. Несмотря на ноябрьский холод, всех что-то удерживает на этом клочке земли. Такое ощущение, что нас не отпускают тысячи солдатских душ, которые покинули этот бренный мир, так и не познав вкус жизни. Юноши осознанно шли умирать, чтобы мы сегодня могли жить в своей стране свободными. На глаза невольно наворачиваются слезы. Здесь ощущается масштаб трагедии. Сколько сломанных судеб, разрушенных очагов, непосаженных деревьев, несказанных слов любви, неродившихся детей! Как же люди после этого могут развязывать войны?!

Подходят незнакомые люди и молча пожимают друг другу руки, чувствуется единение душ. Так бывало после сильных бомбежек, когда тело ощущало радость оттого, что оно живо, может дышать, видеть, слышать, чувствовать…

Мы фотографируемся, улыбаемся, радуемся тому, что война еще для одного солдата закончилась. Особые чувства испытывают ветераны, их с каждым годом становится все меньше и меньше. Поэтому они хотят, чтобы все их боевые соратники вернулись домой.

Время обеда – время для душевных бесед. Ветераны дают оценку воинам-чеченцам, которые храбро сражались против фашистских захватчиков. Они всегда первыми поднимались в атаку и никогда не укрывались за спинами товарищей, свидетельствуют старики, прошедшие через ад войны.

Для нас эти слова многое значит. Таких свидетелей войны скоро не останется, но всегда будут писаки, стремящие клеветать и разделять.

Я читаю в глазах ветеранов мудрость за их немногословием и каждым словом опыт, обретенный через жесточайшие лишения и испытания. Увы, мы, их потомки, им недодали того, чего они заслужили.

Прощаться с хорошими людьми всегда трудно, но мир состоит из встреч и расставаний. Возможно, мы больше никогда не увидимся, но то, что эта встреча останется в нашей памяти, нет никаких сомнений.

Рамиддин забирает нас в музей. Экскурсия получается полезной и познавательной. Без посещения музея мы не имели бы полной картины о военных действиях на Кубани. Масштабы боевых действий впечатляют. На этой благодатной земле сложили свои головы сотни тысяч людей. Мы собираемся в обратную дорогу. Впереди ночь и длинная дорога. Асфальт вновь шуршит под колесами автомобиля, с каждым километром мы приближаемся к дому.

 
День третий
 

С рассветом мы въезжаем на территорию Чеченской Республики. Утренний намаз делаем в мечети «Сердце Чечни» и едем в больницу к Исе Хаджимурадову. Он чувствует себя еще не совсем хорошо, но проводить в последний путь своего земляка считает святой обязанностью. Он сделал все, чтобы Чека Муслиев вернулся с войны и упокоился на родовом кладбище.

В Грозный также приехали односельчане воина, чтобы встретить нас.

Горная дорога петляет между скал. Семьдесят лет назад Чека Муслиев проехал или прошел по этой дороге в последний раз. Красота этих мест не может оставить равнодушным никого. Я думаю, что юноша из Дишни-Ведено с большой любовью вглядывался в эти горы.

Возле сельского кладбища собралось много сельчан. Среди них ветеран, который призывался в армию в один день с Чекой Муслиевым. В тот майский день 1941 года сотни жителей Ведено ушли служить в Красную армию. Чека остался в Грозном, когда Ибрагима и других веденцев повезли на Запад. Новобранцы тогда не ведали, что уже через месяц им придется вступить в схватку с немцами и что домой из них вернется только один Ибрагим.

Сельчане благодарят Ису Хаджимурадова и нас за усердие. В наш адрес звучит много теплых слов. Затем наступает время церемоний. Под пение зикра мы несем останки воина к могиле, читаются молитвы. Процесс похорон проводится по мусульманскому обычаю.

Война Чеки Муслиева закончилась. Он вернулся домой.

Встреча с войной

Встреча с войной

Осеннее солнце Юга щедро разбрасывало свои лучи, заставляя все живое искать прибежище в тени. Тревожное предчувствие надвигающейся войны охватило сердца людей. Однако все надеялись выжить в надвигающейся бойне. Кто-то решил уехать подальше от войны, кто-то положился на судьбу и волю Всевышнего Аллаха. Все живое инстинктивно боится смерти, чей-то страх сильнее его, кто-то умеет прятать его в самой глубине своей души. Умирать не хочет никто, но война требует жертв и находит их за стенами домов и в бетонных перекрытиях подвалов.

Над нами пролетали самолеты и бомбили Грозный. Смерть уже посетила тысячи людей, а мы надеялись избежать встречи с ней. Ночью горящее зарево охватывало полнеба, горящий город как бы молил небо о пощаде, но с наступлением утра новые группы самолетов пролетали над нами со своим смертоносным грузом. За Терским хребтом земля дрожала от боли, а взрывы бомб разносили свою угрозу на сотни километров. Люди замирали в страхе и ожидали начала наземной операции.

Большинство из нас не задумываются, как они проводят свою жизнь. Бесчисленное число минут, часов, дней, месяцев проходят бессмысленно, превращая саму жизнь в нечто ненужное и бесполезное. Мне самому тогда было безумно жаль, что совершил в своей жизни много глупостей. Сейчас же опасность заставляла учащенно биться сердце, чувства обострились до невозможности. Я дорожил каждой минутой, каждой секундой, подаренной мне судьбой. Каждый вечер я любовался закатом, не надеясь увидеть рассвет. В обычной жизни мы не замечаем многих вещей, которые, оказывается, составляют всю прелесть бытия. За каких-то несколько дней я научился по-другому слушать пение птиц, понимать неспешный говор листьев, вникать в жизнь муравьиного племени. Я старался защитить их от своей беспечности, не поранить, не убить. Для меня стало кощунством сорвать цветок, поцарапать дерево. В мире было слишком много зла и не хотелось становиться его соучастником даже в малой его части. Как сегодня помню день, когда первые бомбы упали недалеко от того места, где находился. Я стоял посередине улицы и разговаривал с малышом, который подошел ко мне пообщаться. Он доверительно сообщил мне, что мама запрещает выходить на улицу, но, однако, он ничего не боится и может сам гулять, где хочет. В это время в небе на нас стремительно надвигались две точки, увеличиваясь в размере. Я почему-то был уверен, что самолеты будут бомбить именно здесь. Малышу пришлось объяснить, что сейчас станет очень страшно, пусть он прижмет ладошками ушки, приоткроет рот и закроет глазки, дядя будет рядом, и бояться ничего не нужно. Самолеты развернулись за околицей села и от них отделились предметы, очень напоминающие обыкновенные двухсотлитровые бочки. Я прижал мальчишку к себе, мы так и стояли на ногах, когда земля резко ушла из-под ног. Оглушительный грохот заполнил всю округу. Бомбы падали где-то в километре от нас, и я знал, что они не причинят нам вреда, однако сердце бешено заколотилось. Малыш резко вырвался из рук, падая, ухватился за мои ноги и истошно заорал. Бомбы падали одна за другой, и я никак не мог успокоить его. Мальчишку всего колотило, шум бомбежки не доносил мои слова до него. Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Пришлось взять малыша на руки, крупные капли слез выкатывались из его глаз, глубокие всхлипы прерывали дыхание. Я успокаивал его, как мог, и говорил, что мужчины не плачут, это был только шум и все. А в это время из домов выбегали люди, кто-то искал своих детей, кто-то в истерике метался из стороны в сторону. Беспорядочная толпа устремилась в другую сторону села, надеясь там укрыться от бомбежки. Мать малыша я заметил до того, как она увидела нас. Хотя я не знал эту женщину, интуиция подсказала, кого она ищет. Я подбежал к ней и отдал ребенка. Она быстро подхватила его, поблагодарила меня взглядом и устремилась за толпой, спасая свое дитя. Глядя им вслед, я точно знал, что она ругает ребенка за то, что вышел без спроса на улицу.

В ближайшем будущем картины смерти наполнят жизни всех оставшихся в живых. Страх и ненависть сплетутся воедино, разорванные тела будут являться в тревожном сне. Война слишком грязна и жестока, в слепой ярости она не щадит ничьих жизней, калечит тела и души людей. Нормальный человек может только ненавидеть войну, но в нашем мире очень много людей ненормальных, и они в этом мире играют на первой скрипке. Придет время, и я сам буду спокойно взирать на обгоревшие останки людей – женщин, детей, стариков. И хотя я так и не смог дотронуться до фрагментов тел, чтобы собирать их воедино, все эти картины ужаса не становились поводом для того, чтобы мое сердце изменило ритм своего биения. Следующим мог оказаться я сам, и кто-то другой так же равнодушно будет собирать останки, разбросанные по всей округе. Смерть перестала быть священным таинством. Она приняла образ вульгарной, развратной старухи, глумящейся над человеческой плотью. Сама плоть оказалась просто набором костей и мяса, смешанных с требухой. Современная война – это репетиция Судного дня, когда ради своего спасения будут оговаривать родных и близких. Война обнажает души людей, выставляя их в неприглядном свете. И только самые сильные духом способны сохранить свою человечность. Нормальные люди не могут устроить такой экзамен другим, но мы сегодня живем в мире, где каждый день где-то идет война.

Самое дорогое, что у человека есть, – это его жизнь. Война дает право другим людям отбирать эту жизнь. Поводом может послужить все что угодно. Убийца не ищет спасения или оправдания, он в них не нуждается. Он живет правом войны, когда его собственная жизнь также ничего не стоит. В любой момент ее могут забрать, а значит, чужие жизни жалости не стоят. Любую войну легко начать, но трудно закончить. Ненависть обжигает человеческие сердца, образ убитых родных людей взывает к мщению. Порой только собственная смерть способна прекратить страдания и муки.

Когда войны затягиваются, вырастает целое поколение людей, которые другой жизни не видели. Они привыкли к смерти, они живут по своим законам – законам войны, и них есть свое право – право сильного. Всякое другое право считается проявлением слабости, все другие законы считаются законами трусов. Одно только остается неизменным – соблюдение закона войны требует больших жертв. И эти жертвы приносятся на алтарь войны.

У родного порога

Узкие тропинки змейкой петляют от окраины села в сторону Терского хребта. Сотни лет подножье гор служило пастбищем для скота сельчан. Блеянье овец и мычание коров являлись неизменным атрибутом сельской жизни. Старики собирались за околицей села, чтобы обсудить последние новости, услышать вести издалека. Жизнь сельчанина предполагает упорный труд с утра до вечера, и животноводство когда-то являлось главным источником дохода. Солнце только начинало всходить из-за восточной гряды, а женщины уже успевали подоить коров и отогнать их к месту сбора стада. Пастуху каждый день приходилось выслушивать многочисленные советы стариков, которые знали каждую ложбинку, каждый куст от села до самой макушки Терского хребта. Не каждый человек был способен вытерпеть подобную науку, и поэтому почти каждый год приходилось нанимать нового пастуха. Зачастую это были приезжие дагестанцы, которые не могли найти работу в своем горном каменистом краю. Оставляя за собой шлейф пыли, стадо тянулось через дорогу Тозарки на гору, которая полукольцом огибало село. В восточной части горы находилось огромное отверстие, относительно происхождения которого в народе существовало немало легенд. Однако все они были связаны с именем великана Новра, который жил в этих местах в далекие времена. Название села также произошло от его имени. Село раскинулось между горой и Тереком, который на равнине сменил свой буйный нрав на более кроткий. Однако кажущаяся незлобивость реки обманчива. Ее воды ежегодно уносят жизни людей, посчитавших ее слишком смирной. Даже при самом спокойном течении реки бурлящие водовороты показывают истинный нрав Терека.

Современный мир изменил быт села, красота природы оскверняется кучами мусора, многочисленным играм под горой дети предпочитают игры компьютерные.

Чеченское племя состоит из многочисленных общин, которых объединяют крепкие родственные узы. Мифы о непримиримой вражде родов слишком преувеличены. Для каждого человека интересы его семьи дороже всего. А семьи, как правило, создают представители разных общин, что служит их тесному объединению.

Военный 99-й год не обошел село стороной. Хотя местность в долине Терека крайне неудобна для ведения боевых действий, они здесь произошли. Сельчане стали свидетелями боев почти на самой верхушке Терского хребта. Звуки боев доносились до села. Фонтаны от взрывов бомб и снарядов были видны невооруженным взглядом. Интенсивность боев была различна, иногда они затихали, иногда разгорались с новой силой. От мест столкновения до села было больше десяти километров, но современное оружие имеет громадную силу и мощь. Порой земля дрожала под нашими ногами, стекла домов зловеще звенели. А в один из дней на низкой высоте над нами стали кружить самолеты. Ужасный рев прижал сельчан к земле, люди в страхе заметались, не находя укрытия. Летчики оказались порядочными, они выпустили весь заряд в гору. Не все и не всегда так поступали, но тогда мы надеялись, что все на этом закончится. Следующий день показал, что это было только начало. Снаряды стали рваться в непосредственной близости от села, где еще совсем недавно собиралось сельское стадо. Все напоминало локальное землетрясение, дома ходили ходуном, воздух сотрясался от многочисленных взрывов. Сельчане перебрались в подвалы, а так как на каждой улице их было всего лишь несколько, то все потянулись туда. Переполненные подвалы, где люди ночевали сидя на корточках, чем-то напоминали вагоны, в далеком прошлом уходившие на восток с нашими предками. Женский и детский плач порой переходили в истерику, и тогда появлялись мужчины, которые строго пресекали проявление слабости. Было ужасно больно видеть страдания своих родных и близких. Детские глаза выражали неподдельный ужас, они искали у нас опоры, которой мы им дать не могли. Попытки выехать из села для некоторых заканчивались трагично. Остовы обгоревших машин, разорванные и искореженные, лежали на дороге. Родственники с трудом добирались до них, чтобы забрать обугленные трупы и захоронить. Вместе с тем катастрофически быстро таяли продукты, проходили целые дни, когда единственной пищей были соления, грецкие орехи и семечки.

Осенний холод пробирал до костей, зажигать огонь боялись все, он мог стать ориентиром для бомбежки. Каждую ночь черная мгла окутывала село. Казалось, что в нем нет ни одной живой души. Однако жизнь была и ютилась она в подвалах. В затишье между бомбежками люди выходили на белый свет, кто за водой, кто по другой нужде. И тогда воздух рассекал свистящий визг летящего металла. Снаряды уже унесли не одну жизнь, и нам приходилось выбирать такие маршруты, которые позволяли быстро дойти до убежища. Теперь я начал понимать жизнь животных, за которыми идет охота. Нам приходилось продумывать каждый свой шаг, как и им. Опасностью была пропитана сама окружающая атмосфера. Мы воочию убедились, что между жизнью и смертью находится очень тонкая грань. И если воюющие стороны рисковали своими жизнями, нам приходилось беспокоиться за жизни своих близких, в том числе и детей. Теперь я точно знаю, что в любой войне герои не те, кто убил больше, а те, кто смог уберечь старых и слабых людей от неминуемой гибели.

Каждый из нас осознал, насколько ему дорога собственная жизнь. Когда смерть наступает на пятки, отношение к жизни меняется. Умирать не хочется никому, но и жить любой ценой не имеет смысла. Достойная жизнь требовала уступить свое место более слабому, отдать свой кусок хлеба более нуждающемуся. Кому-то этого покажется мало. Но в пронизывающий осенний холод не каждый уступит доставшееся ему место в теплом подвале, не каждый голодный отдаст последний кусок хлеба.

В холодные темные ночи, сидя под навесом, плотно прижавшись друг к другу, мы с друзьями мечтали о горячей чашке кофе. Это была запредельная мечта, которая, казалось, никогда не сбудется. Холод гнал сон, голодное нутро требовало пищи, однако визг летящих снарядов и их разрывы оттесняли на второй план все человеческие потребности. Один из снарядов мог упасть на нас, и тогда нам уже ничего в этой жизни не понадобится.

Однажды ночью селу предъявили ультиматум – все жители должны были покинуть его в течение нескольких часов. И тогда возникла паника. Многим не на чем было вывозить больных, стариков, женщин, детей. В эту ночь приходилось наблюдать вершину человеческого духа и ее самые низины. Кто-то спасался сам, бросая своих родных, кто-то уступал свое место в машине чужим людям. Судить со стороны легко, самому примерить угнетающую рубаху судьбы тяжко. В эту ночь в селе остались люди, которые отдались воле Всевышнего Аллаха. Кто-то молился, кто-то мысленно проживал свою жизнь заново. Но каждый из них готовился к смерти, ибо подошла она к самому порогу. Закон войны позволяет убивать каждого, кто оказался на ее территории. И если война объявила село зоной своих интересов, каждый ее житель становился потенциальной жертвой войны.

Однако судьба оказалось благосклонной к нам, войска в эту ночь не зашли в село. Первые лучи солнца подарили надежду на жизнь. В это утро мы как никто другой понимали чувства приговоренного к смерти, которого помиловали.

Война постепенно уходила на юг, над дорогой Тозарки федеральные войска основали свой лагерь. Люди могли выходить из подвалов, все они теперь были немного другие, чем совсем недавно. Солнце оставалось таким же, как всегда, но оно было совсем не похоже на довоенное солнце. Мы ловили каждый его лучик, радовались ему, как самой жизни. Солнце рассекало тьму и дарило надежду на жизнь.