Текст книги "Шанс. Книга 1. Возрождение"

– До свидания в известном будущем.

– Я немного оклемаюсь, – произнёс незнакомец с явной угрозой, – найду тебя и распишу бритвой твои сиськи и мордашку настолько жестко, что…

– Не фантазируй: этого не будет.

Нора обернулась к остолбеневшему Владиславу:

– Идём.

Глава 7 Нора, Шерр и его совет. Лола

Вернувшись, Нора с Владом застали в гостинице Шерра. Он, видимо, закончил свои дела с администратором турбазы и с удовольствием потреблял минералку, ящик которой не преминул прихватить с собой. Уставший Влад направился в душ, а Нора, оставшись с Шерром наедине, мысленно обратилась к тому со своими сомнениями.

– Он любопытен, явно интересуется женским телом, но не проявляет активности.

– Скорее всего не знает, как нужно действовать и как к этому действию подступиться.

– То, что он не мужчина, я чувствую давно. Но как его разбудить?

– Здесь я тебе не советчик: кабы знал, у нас давно уже всё могло быть иначе. Сначала я не мог преодолеть свой страх, потом мешало невольное отвращение, которое со временем преобразовалось в истинное уважение и даже в дружбу. Потом… всё стало перерастать в банальные служебно-партнёрские отношения, которые хоть и сплотили нас, но развели по функциональным обязанностям, а то, к чему ты желаешь прийти, так и не проявилось. И сейчас он ступает по проторенному нами же когда-то пути, и, если ничего не менять на этом маршруте, всё повторится с точностью до малейших подробностей и приведёт к тому же финалу.

– Так что же делать? Как добраться до желаемого?

– Прости, Нора, не знаю. Прошло четыре с половиной столетия, но ясности в данном вопросе у меня не прибавилось ни на грош.

– Вот ведь! Только определение, что я всемогуща, а в реальности не имею возможности испытать чувства простого смертного, коих временами уношу без счёта. Мне не дано любить, как умеет каждая, даже самая недалёкая простушка, и вместе с тем мне недоступны кипучие страсти, когда люди, вкусившие человеческого счастья, теряют голову, разум и волю. Мне не известны чувства привязанности к любимым, материнства, переживания за потомство и много чего ещё, чем смертные могут похвастаться перед всемогущими сущностями. И это правильно? О, Вездесущий! Почему ты создал меня настолько бесправной?

– Ты не справедлива, Нора, апеллируя к создателю. По крайней мере, не стоит затрагивать высшие инстанции, когда существует та, которая создана заниматься данными вопросами.

– Шерр! Ты отправляешь меня к двойняшке? Ну, уж, нет! Я не желаю такого унижения и к этой стерве обращаться не стану!

– Вообще-то, Нора, я не имею ввиду Жизель, а предлагаю обратиться к младшенькой: любовная сфера – епархия Лолы.

– И действительно! А я почти забыла о ней… Спасибо, Шерр!

***

По улице, по-летнему залитой солнечным светом, без какой-либо практической цели прогуливалась молодая пара: парень и девушка. Юноша крепкого сложения одет в спортивный костюм из плотной полусинтетики, девчушка – стройненькая, с миловидным личиком, на котором выделяются большие яркие глаза. На девушке в отличие от её спортивного друга лёгкое платьице-сарафанчик из натуральной хлопковой ткани, создающее по сравнению со спутником впечатление незащищённой хрупкости. Коротенький сарафанчик окровенно демонстрирует молодые красивые ножки, порождающие вполне конкретные эмоции у мужской части уличных зевак, которым случается их хорошенько разглядеть, когда шаловливый ветерок подхватывает и раздувает подол сарафана.

– Ага, привет! – встречная компания молодых людей затормозила подле прогуливающейся парочки. Ребята выглядят под стать упомянутому юноше – одеты в спортивные костюмы, охотно демонстрируют накачанные мышцы, но не похоже, что они собрались ватагой в поисках сомнительных приключений: добродушное общение выдаёт давние приятельские отношения, поведение не вульгарно и не выходит за рамки приличий.

– Привет, куда так активно направились?

– Да просто прогуляться до парка, пивка попить, на аттракционах поразвлечься. Присоединяйся!

– Нет, я сегодня пас.

– А что? Ты с подругой? Так давай наберём девчат, чтоб ей не скучно было, и – айда «вдо-о-оль по Пи-ите-ерской» – нараспев произнёс один из дружеской компании. – Вечером на дискотеку заглянем.

С начала разговора девушка терпеливо ожидала, когда спутник вернётся к ней своим вниманием, но, когда разговор коснулся непосредственно её, она, чтобы не быть свидетелем мужского зубоскальства, чуть отстранилась от ребят и стояла поодаль, рассеянно оглядывая окружающее.

– Да нет, у нас другие планы, – юноша явно стремился быстрее избавиться от компании дружков.

– Да в чём дело-то? Сроду не отказывался покуралесить! Постарел, что ли?

– Наоборот. – Он коротко оглянулся на свою спутницу, многообещающе ей улыбнулся и хитро подмигнул приятелям. – Мы сегодня будем ломать её девичий статус.

– О-о!! – В едином возгласе сквозило дружное разочарование, в то время, как во взглядах, разом направленных на заалевшую лицом девчушку, проявилась откровенная заинтересованность: теперь все оценивали её с этой позиции.

Она сосредоточенно смотрела на другую сторону улицы и делала вид, что не замечает оживления в группе его знакомых.

– Ну, удачи, друг! – заминка длилась недолго. Компания двинулась своей дорогой. Проходя мимо девчонки, каждый приветствовал её лёгким кивком головы, чуть ироничным, но, в общем, весьма доброжелательным.

Она лепетала в ответ что-то вроде: «До свидания», «Всего хорошего», «До свидания» и пробиралась сквозь толкучку ребят к своему спутнику, ожидавшему её вполоборота и готовому двигаться дальше.

Он внимательно смотрел на её смущённую физиономию, с которой постепенно сходил алый цвет, дождался, когда она поравняется с ним, и, не говоря ни слова, двинулся дальше, подгоняя спортивный шаг под робкую поступь подруги.

Некоторое расстояние они прошли молча, прежде чем она решилась спросить:

– Скажи… – и замолчала, голос предательски дрогнул.

– У?

– Скажи, – лицо девушки вновь окрашивалось пунцовым цветом – а то, что ты озвучил своим друзьям, – правда?

Не оборачиваясь к ней, он улыбнулся, лицо его стало беспечным, тая в глубине глаз лукавство. Он огляделся по сторонам и через двор направился к ближайшему подъезду, разинувшему на фоне ярко освещённой стены чёрную брешь распахнутой двери. На пороге он обернулся. Подруга озадаченно смотрела на него, стоя посреди тротуара, но поймав приглашающий взгляд, торопливо двинулась следом.

После ослепляющего света прохладный полумрак подъезда казался более густым, чем был на самом деле. Минуя внутреннюю дверь, он нырнул под лестницу, увлекая за собой подругу. Там взял её за талию и развернул спиной к стене, отделяя своей фигурой от всего внешнего пространства со всяческими его неожиданностями и нежелательными сюрпризами. Не снимая рук с тонкой талии, он приблизился к девушке почти вплотную, сохраняя, однако, небольшой зазор между телами, и вызывающе заглянул в её огромные глазищи, придающие личику выражение того детского доверия, которое в момент захватывает внимание сильного пола, но способно в ситуации неоднозначной трактовки, поколебать устоявшийся цинизм искушённого мужчины. Именно такое по-детски наивное доверие и заставляет нормального представителя мужской принадлежности выстраивать отношения с бережной аккуратностью.

– Ну-у, что же у нас тут? – как бы спрашивал его взгляд.

Даже в полумраке подъезда было заметно, как в очередной раз залилось краской лицо подруги. Она опустила его вниз в попытке спрятать глаза, но в следующий миг, не в силах совладать с внутренним смятением и, чувствуя, что теряет совершенно ослабевшую моральную опору, подняла их вновь и теперь уже не, отрываясь, внимала его завораживающему взору.

– Ты уверен, что не происходит ничего плохого? – в свою очередь задавал вопрос её обеспокоенный взгляд.

Он наклонил голову, потянул её к себе и, когда тела соприкоснулись, нежно поцеловал в изгиб изумительной девичьей шейки. Прикосновение было почти невесомым и вызвало ощущение лёгкой щекотки, но расчётливость и законченность движения исключали всякий намёк на его случайность, также как и на проявление нерешительности со стороны её юного друга. Она напрягла плечико, непроизвольно отстраняясь от щекотливой ласки, и он на несколько мгновений замер, давая ей возможность освоиться со странным ощущением. Затем вновь приложился к ней губами, чуть выше и активнее, что не вызывало более щекотки, и далее она сама подставлялась под его поцелуи, которыми он покрывал каждую частичку её лица, шеи и плеч, но избегал пока касаться девичьих губ.

Немного спустя юноша заметил, что воздействие поцелуев стало ослабевать – девушка привыкла к этим ласкам. Тогда, сначала легонько и коротко, чмокнул её в губы и тут же отстранился, как бы спрашивая разрешение на более серьёзные действия. Возражения со стороны подруги он не получил и по тому, как она прикрыла глаза и сложила вытянутые губки, понял, что девушка приготовилась к продолжению и ожидает большей активности. Он без стеснения приник к её губам, поцеловал неистово, откровенно, вкладывая в поцелуй всю силу всколыхнувшейся страсти. Она запрокинула голову, не желая прерывать миг чудесных ощущений, и плотно прижалась к нему всем телом.

Юноша почувствовал податливое давление высокой девичьей груди, горячей и упругой. В следующий момент он скинул с плечика подруги широкую бретельку сарафана и опустил руку по вырезу декольте до уровня груди. Девушка была без лифчика, и юноша без помех охватил ладонью объёмную женскую грудь, гладкая наполненность которой резко контрастировала с жёстким возбуждённым соском. Завладев грудью, он стал осторожно её тискать и поглаживать.

Когда девушка почувствовала руку юноши на голой груди, она прервала поцелуй и порывисто вздохнула, но позволила ему продолжать ласки. Тем временем он поместил вторую руку выше её колена и мягким движением двинул вверх под подол сарафана. Девушка вздрогнула, когда ребро ладони через лёгкие трусики коснулось промежности, и рефлекторно сжала ноги. Он дождался, когда напряжённые мышцы начнут уставать, а бёдра, постепенно расслабляясь, станут сдавать позиции, и начал ласкать подругу именно там, где прикосновение к чувствительным местам, заставило её вздрогнуть.

Юноша оказался хорошо подготовлен к деликатному общению с женским полом. Он не стремился проникнуть под последнюю девичью защиту – тонкие трусики, равно как и совсем устранить их с тела подруги, чем значительно укрепил доверие девчонки к ласкающим манипуляциям, и вскоре его ласки принесли ожидаемый результат: девушка в приливе страстного желания начала легонько стонать и, чуть приседая, подаваться навстречу ласкающей руке.

Юноша испытал должное удовлетворение от того, что выбрал верное направление действий и не обманулся в своих ожиданиях. Он прекратил возбуждающие ласки, привёл в порядок нехитрое одеяние своей спутницы и утверждающе произнёс:

– Правда!

– Что, правда? – переспросила девушка, будучи ещё под воздействием недавних впечатлений.

– Я отвечаю на твой недавний вопрос: то, что я сказал друзьям, – правда! Пойдём!

И не давая ей опомниться, повлёк прочь из чужого, но столь гостеприимного подъезда.

Теперь, когда для неё прорисовалась ближайшая перспектива, девушку охватила

робость. Юноша же, который в большей степени угадал, нежели почувствовал сиюминутное девичье настроение, заботливо обнял её за талию, чтобы в зародыше подавить у оробевшей девчушки возникающие сомнения и возможные попытки лёгкого противления.

Так, не спеша и уверенно, он через старые дворы, мимо домов с облупившейся полинялой краской привёл её на квартиру, которая досталась ему в наследство от ушедших родственников старшего поколения. Здесь они могли чувствовать себя более защищёнными и значительно свободнее, чем в чужом подъезде соседствующего дома.

Девчушка, когда за ней закрылась и была заперта входная дверь, реалистично представила проявившуюся вдруг неизбежность момента, воплощающего её девичьи страхи, мечты и представления, момента, который до этого существовал где-то в абстрактном будущем, и приближался теперь стремительнее, чем ожидалось. Она беспечно щебетала что-то по поводу заварки крепкого ароматного чая натурального индийского производства – редкого в то время продукта на отечественном рынке, с интересом рассматривала небольшие пластинки воздушного польского печения, которое буквально таяло во рту, а также удивлялась тяжёлой разновидности десерта, глазурованного шоколадом. Невесть откуда добытые и поданные на стол, сладости несколько отвлекли внимание девушки, которая, несмотря на задорное щебетание, внутренне была напряжена в ожидании того, что вскоре должно было произойти.

Однако, юноша не спешил. Они маленькими глоточками смаковали терпкий свежезаваренный напиток, прошедший в далёкой жаркой стране через технологию естественной ферментации и закусывали его удивительным печением.

Но вот чаепитие закончилось. Юноша на правах хозяина собрал посуду, отправил её в мойку и оценивающе посмотрел на подобравшуюся подругу. Затем приветливо улыбнулся и взял её за руку:

– Идём.

Она отозвалась на предложение, не протестуя, не отнимая своей руки. «Сколько можно бояться и оттягивать!» – правильно уловил он смысл её послушания.

Вопреки ожиданиям, он повлёк девушку не в спальню, а в ванную. Включил воду и закрыл пробкой сток.

– Раздевайся и ложись в ванну согреваться. Дверь не запирай. Я приберусь на кухне и приду.

Он не только вымыл на кухне чашки, но и разобрал в спальне широкую кровать, застелив её плотной льняной простынёй. Сбросил одежду, что была на нём, накинул на голое тело банный халат и прихватил с собой большое махровое полотенце, которое повесил на обогреваемый змеевик, когда вернулся назад.

Девушка лежала в воде на спине, и он с удовольствием, не скрывая взгляда, детально принялся изучать прекрасно построенное тело. Она лишь чуть прикрыла ресницы, позволяя через дрожащий водный раздел рассматривать своё прекрасное тело повсюду, в том числе и там, где в обычной жизни женщина создаёт маленькие тайны, скрывая под одеждой определённые места. Налюбовавшись, он снял с себя халат и предстал пред ликом подруги полностью обнажённым. У девушки широко распахнулись глаза, до того прятавшиеся под прикрытыми ресницами, и она теперь внимательно, без ложной стыдливости, и, не упуская малейших подробностей, рассматривала снизу доверху атлетическую мужскую фигуру, восхищаясь её совершенством.

Юноша опустил руки в воду, постепенно наполнявшую ванну. Руки в горячей воде нагрелись до покраснения и перестали чувствовать повышенную температуру. Горячая вода стала привычной. Тогда он взял с зеркальной полки таблетку ароматической пены и опустил её в ванну. Вода стала приобретать насыщенный лимонный цвет с соответствующим цитрусовым ароматом, а юноша принялся активно перемешивать окрашенную воду, создавая эффект её флюоресценции. Его стараниями сильные струи воды омывали тело девушки и горячими волнами накатывали на неё по бокам, животу и груди. Каждая волна несла в себе горячий импульс и вызывала ощущение бегущих по телу мурашек. Это было необычно и чрезвычайно приятно. За этими водными играми девчушка не заметила, как полностью расслабилась, и не акцентировалась более на своих страхах.

Юноша тем временем залез в ванну, нашёл наиболее удобное положение и коснулся руками нагретого девичьего тела. Он долго и терпеливо ласкал это тело везде, где только и как только подсказывала ему фантазия, но делал это аккуратно, опасаясь насторожить будущую партнёршу по интимным отношениям, нечаянно доставленным неприятным или болезненным ощущением.

Когда наступило пресыщение от активных ласк, перегретые головы начали слегка кружиться, а прилившая кровь отозвалась ощутимой пульсацией в интимных местах, пара решила выйти из ванны. Юноша помог девушке, шатко балансирующей на ногах, перебраться через высокий край и не поскользнуться на полированной плитке пола. Когда с этим препятствием было покончено, он тщательно вытер её пушистым полотенцем, подхватил горячее, распаренное тело и унёс в спальню, на ожидающую кровать с высоким матрасом, застеленную белой простынёй.

***

Лола бестелесным видением поднялась с кровати, на которой возлежала вместе с молодыми. Оглянувшись на безмятежную пару, она решила, что может быть вполне довольна сегодняшней работой и по праву гордиться достигнутым результатом.

Девочка уткнулась лицом в подушку, пряча следы редких слезинок. Но она уже успокоилась, пройдя своё изначальное женское испытание, и расслабленно дремала в объятиях первого своего мужчины, не желая ничего более загадывать на будущее.

Юноша бодрствовал, но лежал без движения, нежно прижимая к себе девушку, и который раз в мыслях прокручивал их взаимодействие в совершённом совокуплении. Он оценивал соотношение приложенных усилий при преодолении невольного сопротивления девственницы и последующие волнительно-сладостные ощущения от обладания невинной подругой, а также меру ответственности за совершённый шаг. Иногда накатывало сомнение: а достоин ли он такой удачи, но абсолютное чувство благодарности за её доверие порождало готовность посвятить ей всё своё достояние: силы, время, заботливое внимание и верность в будущем.

Лола последний раз оглянулась на распростёртые по простыни молодые тела и удалилась. Она знала, что дальше у этой пары всё сложится хорошо.

Глава 8 Сёстры

Вездесущий создал их как своих детей. Их три: две – двойняшки по замыслу отца-демиурга созданы одновременно, последняя – младшая много позже. Они – сущности, имеют нематериальные тела, изменчивые по природе в зависимости от желания владелиц, и обладают соответствующими возможностями. Их долгое, свободное детство протекало в практическом освоении фундаментальных знаний, рациональных и иррациональных законов, а также в играх, забавах и познавательных развлечениях на просторах большой галактики, где они беззаботно росли и развивались параллельно всеобщим законам мироздания. Когда на Земле появилась жизнь, настал их черёд.

Вездесущий призвал сестёр и распределил между ними обязанности согласно проявленным наклонностям.

Одна как-то помогла вылупиться детёнышу рептилии, недолго умилялась его виду, агрессивной беспомощности и поведенческим инстинктам, но вскоре потеряла интерес, позабыла о его существовании и забросила дальнейшую заботу о нём. Непостоянная, взбалмошная, безгранично склонная к развлечениям и падкая до удовольствий, она ценила прежде всего легкомысленное веселье и сопрягаемое с ним озорство, нимало не озадачиваясь какой-либо ответственностью и последствиями своих действий. Вездесущий дал ей имя Жизель и закрепил за ней обязанности по воссозданию, стабилизации и дальнейшему отслеживанию судеб новых индивидов в обитаемой среде планеты.

Вторую создатель однажды застал с изуродованной маленькой тварью на руках, которая из последних сил старалась удержать в себе искорку жизни. Наблюдая за трагическим финалом события, которое на тот момент вполне укладывалось в нормы повседневности, он строго обратился к дочери:

– Посмотри, как она мучается. Ей больно до того, что кроме этой боли, она не воспринимает ничего. Тебе жаль её? Тогда помоги ей уйти в небытие.

– Я хочу сохранить её.

– Но у тебя не хватает возможностей?

– Да, Вездесущий. Помоги мне, восстанови её, ведь у тебя хватает сил – для тебя это пустяк.

– Нет: если я буду растрачивать усилия в каждом подобном случае, у меня не останется времени на более важные дела.

– Тогда дай мне силы, и я сама сделаю это.

– У тебя появятся и знания, и силы, и возможности, но приобрести всё это ты должна самостоятельно, без расчёта на подарки со стороны. А пока сделай то, что в твоих силах: прекрати её страдания и подари ей небытие.

– Но она не хочет! Посмотри, как она старается выжить.

– Всё должно идти естественным путём с соблюдением законов равновесия. Она всего лишь неосознанно цепляется за настоящее, бесполезно растрачивая силы. Скоро они иссякнут, и всё придёт к закономерному исходу. Но нужно ли ей мучиться – твой выбор: если жаль, помоги ей уйти.

– Но я не знаю, как!

– Прикажи ей уснуть и призови себе в помощь глубокий сон. Представь явление со всей силой воображения и искренне пожелай его исполнения. Оно исполнится.

Эта девочка, помимо склонности к состраданию, отличалась вдумчивым образом мышления, разительно отличавшей её от ветреной сестры-двойняшки. Ответственность за тот или иной выбор был для неё не пустым понятием, и она хорошо представляла, что в ином случае, последствия для вверенного двум сёстрам человечества, могут оказаться поистине ужасными.

Имя Нора пришлось ей по душе, а отец-демиург, оценив степень понимания ею ответственности, доверил вести баланс равновесия всего живого на обитаемой планете.

Прошли сотни тысячелетий. Население планеты постепенно увеличивалось, но по мнению Вездесущего увеличивалось медленно. Жизель зачастую игнорировала прямые обязанности, периодически пускаясь в отчаянный загул с безудержным весельем и пьяными оргиями, сопровождаемыми разнузданным развратом. Такому загулу вполне могли позавидовать библейские Содом и Гоморра. Люди, вовлечённые в оргии Жизели, на некоторое время утрачивали адекватность восприятия, а вместе с отрезвлением приобретали множество проблем: от неприличных болезней до рождения дефективного потомства, что также не способствовало росту здоровой людской популяции.

Вездесущий не мог исправить натуру Жизели. Он мог уничтожить её вместе с носительницей, но, во-первых, он беззаветно любил каждое своё творение таким, каково оно есть, а, во-вторых, небезосновательно опасался реализации закона парности в отношении двойняшек: уничтожение одной из двойни могло ударить по другой. После основательных размышлений Вездесущий нашёл решение. Оно заключалось не в уничтожении, а в созидании: он создал третью сестру.

Лола обладала всеми достоинствами старших двух: своё нематериальное тело она могла преобразовать в идеал человеческой красоты и совершенства. Воплощённое в традиционном материале из плоти и крови, оно в равной степени приковывало внимание обоих полов – и мужчин, и женщин. Слабый пол отчасти испытывал зависть, и это вполне понятно, но и определённую гордость за то, что именно их представительнице выпала удача обладать столь прекрасной фактурой. Что же касается мужчин, уместнее будет промолчать.

Имея возможность подстраивать внешность в соответствии с тем или иным эталоном красоты, Лола по воле создателя унаследовала также абсолютно беззлобный характер и в качестве основного свойства сущности способность быть в курсе всего на свете. Компенсируя пороки Жизели, Вездесущий наделил младшенькую искусством любви и способностью вызывать это чувство у окружающих. С началом деятельности Лолы, демиург отметил ускорение роста человеческой популяции, а, стало быть, снижение зависимости от настроения Жизели.

***

Нора повстречалась с Лолой сразу после её общения с молодой парой. У младшей сестрёнки было приподнятое настроение после успешно выполненной работы, и она рада была разделить его со старшей, к которой испытывала глубокое уважение за её серьёзный, взвешенный характер.

– Приветствую, Лола, искренне рада тебя видеть.

– Взаимно!

– У тебя хорошее настроение.

– О, да! Ещё одна девственница преодолела свои девичьи страхи и рассталась с невинностью. Теперь в положенный срок у неё появится прелестное дитя, и Жизель сможет зафиксировать пополнение человечества ещё одной единицей.

– Будем надеяться, у неё хватит терпения довести дело до прогнозируемого благополучия.

– Надеяться будем, но гарантии я не дам. А у тебя что? Какие-то проблемы?

– Да, нарисовалась тут одна с последним клиентом.

– Ты же заполучила его.

– Я хочу получить его полностью, познать и почувствовать как искушённого мужчину.

– Тебе хочется с ним переспать?

– Самое малое. А вообще мне хочется испытать чувство любви, и чтобы оно было взаимным.

– Ого, не хилое желание!

– Ты можешь мне помочь?

– Это моя специализация, но помимо моих возможностей необходимо наличие ещё нескольких условий. Основное и самое сложное: он должен видеть в тебе женщину, а не сущность – антипод жизни. Для достижения этого условия с ним должно сопрягаться менее сложное, но также необходимое: он должен в биологическом смысле стать мужчиной, который способен оценивать женские достоинства.

– Мне кажется, он в достаточной степени оценивает женскую привлекательность.

– Нет! Пока он – только твоя собственность, и не втянут Жизелью в её кипучий круговорот, эта способность у него атрофирована. Он оценивает женские прелести лишь в эстетическом восприятии. Это было бы превосходно, если бы он занимался творчеством в жанре живописи или скульптуры. Тогда, вероятно, мир приобрёл бы очередную выдающуюся личность. Но нам в данном случае нужен не мастер-художник, а полноценный мужчина – потенциальный любовник, который посмотрит на твоё тело с позиции возможного им обладания и сумеет увидеть его соблазняющее совершенство именно в таком ракурсе.

– Я понимаю, что проблема не в степени совершенства демонстрируемого ему тела – оно совершенно, а в его собственной голове, отсутствии либидо, и с этим ничего поделать не могу: не мой профиль. Подскажи направленность действий, последовательность. Как ты, в конце концов, воздействуешь на людей, что они теряют и контроль и голову?

– О, это несложно. Ты же легко способна вызывать в людях страх, когда захочешь. С чувством любви – то же самое. Немножко прилежания – и ты освоишь эту премудрость. Правда, требуемое воздействие различно в зависимости от пола личности, на которую оно направлено. С мужчинами работа в большей степени проводится через воображение, с женщинами – через чувственность.

– А если она – бревно, не бесполезно ли взывать к чувственности?

– Отнюдь! Во-первых, если она абсолютное бревно, это лишь означает, что она пока не дозрела и её время ещё не подошло. А во-вторых, изначально большинство женщин пребывают в состоянии бревна и в той или иной степени испытывают врождённую агрессию к интимным отношениям. И призывами здесь действительно не обойтись – не патриотизм пробуждать приходится: я передаю им реальные чувственные ощущения.

– Как? Не эрогенные же зоны возбуждаешь?

– Конечно, нет! В рамках естественных половых отношений возбуждение эрогенных зон определяется ролью мужчины, если он – умелый мужчина. Я же не пользуюсь тактильными контактами в принципе: зачем прибегать к опосредствованному воздействию через осязательную сенсорику? Это долго и не всегда эффективно. Напротив, Нора: мы же способны непосредственно воздействовать на нервные узлы и соответствующие мозговые центры. Когда я начинаю воздействие, женщина чувствует его не сразу, но у неё уже нет шансов избежать совокупления с мужчиной. Практически это выглядит следующим образом: женщина ощущает тепло, усиление сердцебиения, приятную тяжесть в возбуждающихся органах. Она не вникает в понимание того, что происходит, но чувствует общее повышение тонуса и непривычное беспокойство. Ей хочется ласковых прикосновений, поцелуев и заверений в собственной необычайности, исключительности и привлекательности. И вот тут к действию приступает мужчина. До этого он уже представил размер и форму её груди, упругость и нежность мышц, последовательность обнажения женского тела и начальный момент обладания самой женщиной. Он возбуждается по мере воображаемых действий и вскоре готов проявлять активность. Так с различными вариациями выглядит моя деятельность. Но в нашем случае это так просто не сработает. Твой избранный друг жив телом, но не чувствами, которые необходимо возрождать. Всё было бы проще, если бы он имел опыт любви хотя бы на уровне ни к чему не обязывающих половых связей. А так ему придётся мучительно и долго этот опыт приобретать.

– Потому я и обращаюсь к тебе за помощью.

– А нужно ли тебе это, Нора?

– Ты считаешь, что мне никогда не быть женщиной?

– А хочешь ли ты этого, Нора?

– Да, определённо и однозначно!

– Быть женщиной, любящей и любимой совсем не просто: жертвовать своими интересами, игнорировать собственные желания, обзавестись массой лишних обязанностей, затрачивать, а порою просто терять собственное время… Спрошу в третий раз: хорошо ли ты представляешь, что взваливаешь на себя и готова ли ко всему этому, Нора?

– Да, меня зовут Нора, а не Жизель! И я готова. Готова не ограничивать его свободы и жизнедеятельности, постараться любить, как простая женщина, не ревновать и делить при необходимости с другими женщинами. Я готова.

– Хорошо! Я не могу отказать тебе, ради тебя я тоже готова на многое. Но следует запастись терпением и смиренно ждать часа пробуждения его чувств.

Дам небольшой совет: в полной мере скорейшему возрождению его чувств будет способствовать активная практика, в данном случае практика интимных отношений.

– И как? Похоже, мы попадаем в замкнутый круг: чтобы разбудить чувства, нужна практика, а чтобы заняться практикой, необходимы чувства.

– Вспомни традиции воспитания чувств в семьях высшего сословия: в определённый момент в семью приглашали юную гувернантку или горничную, которая выполняла обязанность проводницы подросших юношей в мир взрослых отношений. В твоём случае сдай его «в аренду» профессионалке, я имею в виду – проститутке, и та сумеет довести его до изощрённой практики. А я пригляжу, чтобы его отношения не скатились к механическим действиям.

– Спасибо, Лола!

– Только ради тебя…