Текст книги "Беллатор"

– Не бойся меня, малой, – почесал он лысину. – Я твой шифу, то есть «мастер» в переводе с китайского. Меня, кстати, Торн зовут.

Какое странное имя.

Никогда не видел таких исполинов. На скандинава похож… Точно! Если надеть шлем на голову то…

– Вы тоже монах, как остальные? – спросил я, указывая на его одежду.

– Сам ты монах! Я беллатор! Воин! – гордо воскликнул Торн. – Если ты про мою одежду, то ее тут носят все, и тебе придется. Видишь ли, она очень удобная. В ней днем прохладно, а вечером тепло. А во время тренировок мы снимаем мех с рубашек. Смотри, здесь даже пуговица есть. Современный дизайн, – с гордостью похлопал он себя по груди.

Дверь в столовую открылась, и оттуда вылетел Аартур.

– С тобой все в порядке? – спросил Аартур, сразу же с изумлением уставившись на Торна, рассматривая его с головы до ног.

– Что, великанов раньше не видел? – отреагировал Торн, презрительно фыркнув. – Невежа, нет тут никаких великанов, – рассмеялся он и, хлопнув меня по плечу, добавив: – Крепись, малой, это только цветочки!

Затем гигант удалился, а мы с Аартуром растерянно провожали его взглядом, пока он не исчез из виду.

– Кто это? – удивленно спросил Аартур.

– Сказал, что он наш шифу.

– Так и сказал? – растерянно произнес он.

– Ну да.

– Вот я идиот! – схватился за голову Аартур.

– Так ты знаешь, что это значит?

– Да… – произнес он обескураженно. – Он наш учитель, то есть мастер. Надеюсь, я не сильно его разозлил… как думаешь?

– Думаю он просто пошутил.

– Ага, надеюсь. А что еще он сказал?

– Еще он сказал, что наши чувства обострены из-за какого-то чи. Что это вообще такое?

– Чи – это активная субстанция, которая является частью любого организма. Он везде.

– А что ты вдруг заговорил, как философ с докторской степенью?

Аартур пожал плечами:

– Ну извини… Чи дает нам энергию, силу и скорость, одним словом, сверхчеловеческие возможности. Чи течет в наших телах, но его не увидеть. Мы эволюционировали. Мы больше не сапиенс.

– Не сапиенс?

– Ага.

Я впал в ступор. Умом понимал все, но сразу переварить информацию не мог. Такое чувство было, будто я оказался на борту фрегата во время шторма.

– Ты иди домой, отдохни, – заботливо предложил Аартур, прекрасно понимая, что со мной происходит. – Я принесу тебе поесть.

С благодарностью приняв его предложение, я согласно кивнул и тут же отправился домой. Дорога показалась очень короткой, я даже не заметил, как добрался. Едва переступив порог, я свалился на тахту и неподвижно застыл. Тахта ощущалась по-другому: словно мягче, чем раньше, стала, да и пахла очень приятно. Спустя минуту сознание затуманилось и я погрузился в сон.

***

Открыв глаза, я обнаружил, что надо мной склонились два силуэта. Их обладатели бурно обсуждали что-то, но я, еще не полностью выйдя из сонного состояния, плохо понимал, о чем они говорят.

– Что будем делать с этим извращенцем? – спросил женский голос.

– Может, сдадим его мастеру Гао? – предложил другой женский голос.

Окончательно придя в чувство, я разглядел двух девушек. Было ощущение, что одну из них я уже где-то видел. Смутившись, я вмиг поднялся.

– Что вы тут… делаете? – мои слова прозвучали неожиданно грубо.

– У нас такой же вопрос, – усмехнулась девушка с короткой стрижкой.

Я оглянулся: вокруг – чужие вещи. Хотя комната похожа на нашу с Аартуром…

Да, кажется перепутал я дома, и случайно оказался в чужой комнате, причем там, где жили девушки. В голове все смешалось из-за этой глупой ситуации, в которую попал. Я хотел объясниться, но девушки оказались очень привлекательными и меня это сбило с толку. От неловкости меня бросило в краску.

– Я, то есть меня, эм, знаете, – не мог я собраться с мыслями, но затем я едва слышно пробормотал: – извините, – … и выбежал из дома.

За дверями царила ночь. Я бежал так быстро, что мозг не успевал обрабатывать передаваемую картинку, фиксируя лишь размытые изображения домиков, проносящихся перед глазами. Я никогда так быстро не бегал. Пробежав на другой конец деревни, до самого водопада, я оглянулся назад, не успев заметить человека впереди, и… столкнувшись с ним, не удержался на ногах.

– А-а, малой, ты что ли, – буднично, словно не почувствовав столкновения произнес мастер Торн. – От кого бежишь? От великанов, небось? – он улыбнулся.

Черт! Вот попал…

Он неожиданно спокойно произнес, протянув мне руку:

– Не бойся, малой. Присаживайся, составь мне компанию.

Трясти меня перестало. Опершись на его руку и окончательно придя в себя, я молча сел рядом с Торном у костра.

– Так от кого ты бежал?

– Ну, это…

Рассказывать о случившемся было стыдно, и я тянул время.

– Ладно, не хочешь – не говори, – сказал он, подбросив сухую ветку в костер. – Хочешь, расскажу историю?

Я пожал плечами.

– Так вот… – начал он. – Давным-давно в одной очень маленькой деревне жил юноша, звали его Марий.

– Так эту историю мне Аартур уже рассказывал, – перебил его я, когда Торн скривил гримасу. – Или не рассказывал?

– Да?

Я, кивнув, подтвердил:

– Да.

– Слушай, малой, истинную историю, которая передается из уст в уста. Может когда-нибудь и ты расскажешь своему ученику об этой истории или даже сыну. Как думаешь?

Я робко улыбнулся и кивнул.

– Так вот, не было у Мария ни отца, ни матери. Мальчиком из ниоткуда, называли его. Дни свои проводил он в тяжелом труде грузчика. Повзрослев и не найдя себе другого применения в деревне и договорившись с купцами, он отправился в дальние странствия. По пути где-то подрабатывал наемным трудом, где-то занимался торговлей, а иногда и подворовывал даже. Так скитался он по свету десять лет, увидел сто племен и сто народов. Научился сражаться и возмужал. Однажды на отдаленную деревню, куда он привез нехитрый товар для продажи, напали варвары. Отважно защищая жителей, Марий получил смертельные раны, но деревня была спасена. В знак благодарности местные шаманы исцелили его. Позже они присвоили ему почетное звание защитника деревни и научили древним техникам использования энергии чи. Марий стал более сильным, быстрым и ловким. Его реакция была настолько развита, что даже комар не пролетел бы рядом незамеченным. Но Марию хотелось большего. В деревне ходили слухи, что шаманы бессмертны и им уже более трехсот лет. Марий тоже захотел стать бессмертным, и он обратился к шаманам с просьбой сделать его бессмертным, на что самый мудрый из них, Импето, ответил: «О Марий, зачем ты выбираешь эту дорогу? Ты не понимаешь, чего хочешь. Смерть – это дар богов человеку. А сами боги обречены нести бремя бессмертия». Но Марий продолжал настаивать, и шаманы согласились, решив предварительно устроить ему испытание: поставив свиток бессмертия на видное место, они попросили взамен бессмертия принести в жертву жизнь любимого человека. Но такого человека у Мария не было, и он, обманув шаманов, принес в жертву невинную женщину, которая любила его, и была согласна на все. Те, заподозрив его во лжи, не отдали ему свиток бессмертия. Униженный и оставленный без награды, Марий решил украсть свитки. Поскольку он был почетным защитником деревни, все двери для него были открыты. Однажды ночью он дерзнул украсть свитки и бежал из деревни. Шаманы, быстро заметив пропажу, отправили за ним стаю волков. Желая отвести от себя беду, Марий призвал оленей и голодные волки задержались, поедая их. А Марий продолжил свой бег. Затем шаманы отправили за ним конницу. Тогда Марий достал свои двухметровые мечи и, размахивая ими, на полном ходу поразил коней одного за другим. В конечном итоге шаманы сами настигли его в узком проходе между скалами, но Марий создал перед собой преграду из камней, перепрыгнуть которую было почти невозможно.

– Так все-таки он сумел уйти?

– Да, и отправился в родную деревню со свитком бессмертия… – продолжал Торн. – Там он встретил девушку, прелестнее которой не видел в жизни. Все в ней было совершенно, красота ее была подобна весне в момент буйного цветения. Влюбленный Марий забыл обо всем на свете и о свитках бессмертия тоже, упрятав их поглубже в сундук. Спустя некоторое время Марий и его возлюбленная поженились. Но счастье длилось недолго: в деревню пришла чума, забрав с собой много невинных душ и его возлюбленную в их числе. Марий вспомнил о свитках и достал их из старого сундука, однако, раскрыв свитки, он обнаружил лишь чистые листы. В надежде вернуть любимую жену в мир живых Марий отправился к шаманам. Шаманы встретили его глубокими поклонами и поздравлениями с обретенным бессмертием. Марий взмолился вернуть его жену к жизни. Тогда, Импето, один из шаманов произнес: «О Марий, великий защитник, бессмертный, ты просил нас о вечной жизни, но неужто забыл об условиях? Мы предупреждали, что это не твой путь». Поняв, что собственноручно обрек свою любимую на смерть, Марий потерял рассудок. Глаза его налились гневом. В бою шаманам было не сравниться с ним, все они погибли от руки Мария. Не утолив смертью шаманов гнев, он сжег и всю деревню. Месть настолько истощила его, что он упал, потеряв сознание. Утром он проснулся от плача ребенка. Сожалея о совершенном накануне акте мести, Марий подошел к корзинке, сплетенной из камыша, чтобы успокоить ребенка. Детей было двое. Близнецы. Он усыновил их и воспитал как родных. Одному дал имя О’Хана, другому – О’Хари. Дети выросли и стали воинами, как и отец. Способности юношей, хотя и были они близнецами, различались. О’Хана обладал способностями манипуляции, так легко играл разумом человека, что мог подчинить его себе за несколько секунд. Других беллаторов он держал в страхе: О’Хане не нужно было кричать, чтобы заставить людей что-то делать, достаточно было одного взгляда. О’Хари – полная противоположность О’Хане. Он был ленив, спал до полудня. Но… у него было доброе сердце! Больше всего на свете он любил эль и девушек – постоянно убегал в соседнюю деревню, чтобы полюбоваться на местных девиц. Однажды ревнивые мужчины из соседней деревни, застав врасплох О’Хари, убили его. Но О’Хари… каждый раз возвращался! Его невозможно было убить. О’Хану все это бесило. Он полагал, что О’Хари тратит свой талант впустую. Время от времени братья ожесточенно спорили, нередко это заканчивалось мордобоем, и разнять их было довольно сложно. Ходили легенды, что братья убили вавилонского бога, и поделили его способности. Но в те времена, они были единственными богами, ходившими среди людей. Однажды Марий скоропостижно скончался.

– Как же так, ведь он был бессмертным?! – удивился я.

– Это до сих пор остается великой тайной, – Торн покачал головой и продолжил: – Он оставил завещание, по которому О’Хана должен был унаследовать место своего отца. Но советники боялись О’Ханы, ведь он был хладнокровным убийцей и манипулятором, и они, опасаясь за свою жизнь, изменили завещание Мария, назначив на место отца О’Хари. Униженный, О’Хана покинул деревню, забрав самых преданных своих воинов. Шли годы, об О’Хане не было никаких известий. Однажды до него дошли слухи, что советники изменили завещание отца. В гневе О’Хана отправился в свою родную деревню с небольшим отрядом, знаменами и доспехами. Вернувшись, он бросил вызов своему брату. Братья долго выясняли отношения. Выяснение перешло в брань, а брань – обернулась дракой. Между братьями разразилась война, которая продолжалась тысячелетия. На смену близнецам приходили их дети, а тем – внуки. Одни называли себя домом О’Ханы, другие – домом О’Хари. Но в начале XX века оба дома таинственно исчезли. И многое изменилось.

Меня, с головой погрузившегося в историю Мария, далеко унесло от реалий нашего времени.

– Что изменилось? – пришел я в себя.

Рассказ Торна был словно лекарство. Слушая его, я забывал о своих проблемах; усталость и напряжение отступали.

– Уйдя из деревни, О’Хана направился прямиком в Рим. Там он осел и создал свой дом. Потом, подчинив разум императора Рима, он несколько веков контролировал сенат Римской империи, позже – Римской республики, а затем и Константинополь. Амбиции дома О’Ханы по объединению всего мира, на первый взгляд, были идеальны, и Римская империя год за годом расширяла свои границы, распространяя культуру и право. Но мечта не оправдалась – Римская империя развалилась. Позже следы представителей дома О’Хана находили в Константинополе. Амбиции и способы достижения цели – те же. Османская империя тоже развалилась.

– Как такой могущественный дом мог потерпеть фиаско?

– У дома О’Хари был другой принцип – не вмешиваться в жизнь сапиенсов. Поэтому они всегда противостояли дому О’Ханы. Они были единственными, кто мог противостоять.

Роившиеся в голове вопросы не давали мне покоя:

– Разве другие дома не существовали?

– Существовали, но они были мелкими по сравнению с домами О’Ханы и О’Хари. Тем более, они служили им. Из того, что я знаю, дом Виндзоров полностью подчинялся дому О’Хари, а дом Халифов служил О’Хане. А в начале XX века на тайном собрании в Лондоне был учрежден Орден. Тогда же был принят и Кодекс.

– Орден… – задумчиво повторил я.

– Да. Они, занимаются тем, что ловят беллаторов-отступников и судят их за всякие нарушения Кодекса. Кто-то же должен соблюдать за порядком. Не так ли?

– Ага, – задумчиво ответил я. – А что насчет Кодекса?

– А что насчет Кодекса? Насчет него, мы поговорим в следующий раз. Всему свое время, малой. Ну, а теперь иди к себе, и чтобы больше я тебя не видел на улице ночью! Последнее китайское предупреждение!

***

– Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…

Ли упал на живот. Но никто и не моргнул: все помнили, четкие указания Торна. Хрупкое телосложение Ли не было создано для таких нагрузок. Все замерли в положении планки, ожидая реакцию Торна.

– Первый уборщик в столовой, – объявил Торн.

Пот струился по всему телу, каплями отрываясь и падая на пол. Подо мной образовалась лужа. Жарища. Разнылся пресс. Локти предательски разъезжались в стороны – сложно было держать баланс. Какой-то момент я понял, что сбился со счета, сколько раз Торн произнес «семнадцать». Может, тридцать. А может, и все сорок. После пятикилометрового кросса по горам у меня не было ни сил, ни желаний. Эти невыносимые тренировки продолжались уже целый месяц. Будто в армию попал, где распорядок дня состоит из минимума действий: спать, есть и тренироваться. У Эриха, посмотревшего на меня, была такая идиотская физиономия, что я, чуть не заржав, на секунду отвлекся – локти разошлись, и я поцеловал лужу.

– Я так и знал! – возмутился Торн.

А через мгновение упали и остальные. Всех успокаивало то, о чем говорил в начале тренировки Торн: мол, убираться в столовую пойдет первая упавшая пара.

– Братюнь, ну ты попал! – шепнул Аартур.

– Только вот твоей поддержки не хватало, – огрызнулся я, с трудом справляясь с одышкой.

– Разговоры! – заткнул нас Торн. – Надеюсь у всех горят тела и оживились мускулы, в противном случае придется еще круг пробежать.

Вся группа была готова на все, лишь бы не бегать, поэтому со всех сторон тут же раздались возгласы ребят:

– Я горю!

– О да!

– Я тоже!

– Никогда себя так хорошо не чувствовал!

– Мои мускулы, посмотрите какие у меня мускулы!

Торн разочарованно покачал головой:

– Ладно-ладно, садитесь, – сжалился Торн. – Коленки в сторону и выпрямите спину. Соедините ладони.

Все приняли позу буддийской медитации.

– Шифу, что делать, если я не буддист? – спросил Питер, а остальные засмеялись. В ту же секунду в голову Питера полетел большой сапог Торна. Вот что я называю мгновенной кармой. Вопросов больше ни у кого не было, а Питер держась за голову, вернул мастеру его сапог.

– Закройте глаза и прочувствуйте, – спокойно отдавал команды Торн, – как чи плавно двигается по вашему телу. Слушайте свое сердцебиение, как потоки чи проходят через ваши сердца. Весь мир пропитан чи, и сама природа способствует тому, чтобы чи проникала в ваши тела.

Через несколько секунд мое тело окружили хаотично двигающиеся ярко-синие линии, и я почувствовал, что все потраченные на физические упражнения силы возвращаются: вернулась бодрость, не чувствовалась более усталость, обозначились и напряглись мускулы, расширились зрачки. Весь мир и все предметы вдруг стали невесомыми, и сам я стал легче птичьего пера. Я готов был прыгать выше гор. Нет, я готов был летать, прихватив с собой глыбу весом с тонну. В момент наивысшего наслаждения своим невероятным физическим состоянием я вдруг ощутил под собой толчки… Почему-то затикали отцовские часы.

Землетрясение?

Все застыли в неподвижности, не понимая, что происходит. Солнце, которое было в зените, вдруг исчезло: опустился густой туман, и стало темно, как в глубокой пещере, куда лучи солнца никогда не проникают. Все вскочили, судорожно оглядываясь по сторонам в поисках убежища. Я отчетливо видел всех, потому что на каждого сверху падал луч света. Эрих обнял Николая, а тот безуспешно пытался оторвать его от себя; Ли позади меня бормотал что-то на своем родном языке; Аартур, Теодор и Питер метались в поисках выхода… Хладнокровны были лишь рыжая Виктория и стоящий рядом с Торном Али. Все остальное будто исчезло. Торн приказал не паниковать и оставаться на своих местах, не смотря на то, что сам он выглядел тревожным.

– Не бойтесь, такое случается, – произнес Торн, когда в ту же секунду позади него появилось безликое и бескожее существо с щупальцами вместо рук, которые оно вонзило Торну в живот. Из живота брызнул кровавый фонтан. Существо тут же оставило Торна и набросилось на другую жертву.

– Что? Что это? Что за хрень? Нет-не-ет…

Одним махом оно оторвало голову Али. Я не знал, что делать. Убежать не мог: будто в кошмарном сне, тело отказывалось повиноваться. Я сильно напрягся и заставил себя двинуться, но двигаться удавалось очень медленно. Стало темно, и все вокруг исчезли. Я ощутил пустоту, границы которой были окутаны тьмой. Под ногами – холодная вода по колено, откуда-то раздавались звуки капающей воды.

Кап. Кап. Кап.

Меня стало трясти одновременно от страха и от холода. Звук капель постепенно затихал и в конце концов исчез совсем. Воцарилась мертвая тишина. Я не слышал даже себя. Обернулся – прямо передо мной стояла эта безликая тварь. У твари не было ни глаз, ни носа, лишь большой рот с острыми зубами. Тварь улыбнулась.

– Стой… – крикнул я, зажмурив глаза.

Когда я вновь открыл глаза, казалось, будто ничего не произошло. Существо исчезло. Но, обернувшись на своих товарищей, понял, что это не так: все были скованы ужасом, утратив способность двигаться. Меня охватил озноб.

– Идите домой… на сегодня все, – взволнованно произнес Торн дрожащим голосом. – Малой, ты останься, – приказал он мне.

Когда все ушли, Торн, с трудом двигаясь, подошел ко мне, сел рядом и стал пристально меня разглядывать.

– А ведь все еще болит, – сказал он, держась за живот. – Ну и фантазии у тебя, малой! У меня чуть крыша не поехала…

Язык у меня будто к нёбу прилип, да и не знал я, что ответить.

– Малой, пока я и сам до конца не понял как, но источником фантасмагории был ты. Советую никому не рассказывать, пока я не разобрался, откуда у тебя эти способности.

– Шифу, это не я. Не думаю, что я…

– Не важно, что ты думаешь, – перебил он меня. – Иди отдыхай и постарайся держать свои фантазии в узде. Вечером у вас другие занятия.

Я медленно шагал домой, думая о том, что сказал Торн, и пытаясь вспомнить безликую тварь, которая напала на нас. Было ощущение, будто раньше я эту тварь уже видел… Кажется я начинал вспоминать. Эта была древняя сущность, из сборника древних мифологических существ. Она охотилась на сирот оставленных на улицах Вавилона. Художник, по заказу издателя, нарисовал картинку этой твари по описанием, но как она добралась до реальности, понять я пока не мог.

Завернув за угол своего дома, я неожиданно получил мощный удар кулака прямо в лицо. Не удержавшись, упал и на мгновение потерял сознание. Очнулся от удара ногой в живот. Один. Два. Три. Трое пинали меня. Я попытался разглядеть их лица, но от удара в лицо зрение еще не восстановилось. Спустя несколько секунд они исчезли так же неожиданно, как и возникли, оставив меня валяться на земле в пыли и крови. Прямо как в старые добрые времена – ничего не меняется. Один глаз ослеплен прицельно бьющим солнцем, другой вообще ничего не видит. Но вот вырисовывается чей-то силуэт…

– Вернулся добить?

– Извращенец, кто тебя так? – спросили женским голосом и сразу подали руку, помогая встать.

Мне стало стыдно, что девушка увидела меня таким беззащитным и униженным. Я отвел взгляд, не находя сил встретиться с ее глазами.

– Спасибо, – еле выдавил я.

– Ладно, показывай дорогу, – сказала она, закинув мою руку на свои плечи.

До дома было рукой подать, но я все же успел насладиться романтическим моментом. Она дотащила меня прямо до комнаты, где на тахте сидел Аартур и читал дневник безумца Августина.

– Че за чертовщина? Кто это с тобой так? – удивленно воскликнул Аартур, сразу же вскочив, чтобы помочь мне добраться до тахты.

– Спасибо, ты очень добра, – пытаясь изобразить улыбку, произнес я, обращаясь к девушке.

Получилось не очень…

– Кто знает, если бы я не дотащила тебя до твоего дома, может, ты опять перепутал бы дома? – с лукавой улыбкой пошутила она, после чего развернулась и ушла.

Эта улыбка… Как же она прекрасна…

Аартур выбежал на улицу намочить тряпку, через мгновение вернулся и стал торопливо стирать кровь с моего лица.

– Аартур, это мое лицо, а не капот машины!

– Прости, братюнь, от волнения не рассчитал силы. Так кто это сделал? Я ему устрою!

– Не знаю. Их было трое. Все было так неожиданно, что я даже не успел разглядеть их лица.

– Шутишь? Ты не видел кто тебя колотил?

– А ты глаза мои видел?

– Извини, твои глаза выглядят ужасно, – задумчиво произнес Аартур. – Но я все же думаю, что надо найти этих ублюдков.

– Никого не нужно искать, – резко перебил его я. – Я не хочу мстить, ничего не хочу. Все хорошо.

– Нельзя это так оставлять. У меня даже есть предположения…

– Кто?

Открылась дверь.

– Ni hao!

Аартур ухмыльнулся, встретив вошедшего Ли.

– Еще раз здравствуй, Ли, уже привыкаешь к местному языку?

– Да, понемножка, – Ли кивнул в мою сторону. – А его что случиться?

Аартур, вопросительно посмотрел на меня, я мотнул головой в ответ, надеясь, что он понял меня правильно.

– Да, этот, идиот ровно ходить не может. Упал он.

– Оуу… Сочувствую. Почему я зашел… – несколько секунд он растерянно смотрел вниз. – Извините, ребята. Не выходит из голова тот монстр. Не могу концен… концентрат…

– Сконцентрироваться? – помог Аартур.

– Да. концентрацию делать… – Ли кивнул. – Али сказать, что урок боевая искусство будет после ужина.

– Спасибо, Ли.

– Выздорави, Арслан!

– Спасибо, – еле слышно прохрипел я.

Осторожно сняв с себя перепачканное кровью и пылью черное кимоно, я бросил его в угол.

– Аартур, я не пойду обедать. Иди без меня и пожалуйста, никому об этом не рассказывай. Если спросят, скажи, что я не рассчитал силы и ударился о дерева или…

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.

Когда он ушел, а я укутался одеялом и попытался заснуть.

Глава 5

Я бродил в одиночестве в предместье небольшой деревни по шумным грязным улочкам, вдоль которых располагались старинные китайские домики, не представляя, где нахожусь, но мне нравилось исследовать местность. Улица была в таком состоянии, будто по ней только что проехал мусоровоз и уронил весь мусор вдоль дороги: на земле валялись палочки, баночки, куски ткани и много всякого хлама. Да, улицу я выбрал ужасно грязную. Попробую пройти в другую сторону. На выходе встретился красный фонарь – они всегда были на центральных улицах. По ним я обычно и ориентировался в деревне.

Красные фонари сопровождали меня до самой столовой, приведя прямо к двери. Из столовой слышался гомон. Из-за синяков на лице я стеснялся заходить внутрь. Но дверь с другой стороны открылась, выпуская выходящих, которые, как ни удивительно, даже не обратили на меня внимания. Но как только я зашел внутрь, все тут же уставились на меня, застыв с набитыми ртами и утратив на какое-то время интерес к еде.

Наступила полная тишина, словно время остановилось. Я бы сказал, что тишина была громкой, но кто мне поверит? Неожиданно земля стала медленно уходить из-под ног, в глазах двоилось, затем все вокруг померкло, и я погрузился во тьму.

Темно…

Все исчезло, будто вообще не существовало. Глубокая бездна: ни стен, ни неба, ни земли. Ничего. И я падаю в глубокую темную пропасть. Но что это? Меня будто зовет кто-то? Женский голос… Нежный женский голос…

– Арслан…

Кто-то тянет меня за руку.

– Мама?

– Арслан, че встал как вкопанный, идем! – передо мной стоял Аартур, положив руку на мое плечо.

Никто больше не пялился на меня, хотя я уже не мог утверждать, что предыдущая сцена на самом деле произошла. Сцена первая, акт второй, послышался импозантный голос режиссера театра у меня в голове. Стол уже накрыт, Аартур, видимо, позаботился об этом. Интересно, как пахнет еда? Мой разбитый нос ничего не чувствовал.

– Слушай, – начал я, – ты заметил, как все на меня посмотрели?

– Нет, ты о чем?

– Значит показалось.

– Но…

– Что “но”?

– Но… – Аартур отправил в рот кусок жареной рыбы. – Слушай… – интенсивно двигая челюстями и чавкая, начал он: – Тут полчаса назад сидели какие-то шишки. Угадай, что они обсуждали?

– Не знаю, – пожал я плечами, – Новое меню в столовой? – пытаясь унять любопытство, я играл палочками, подобно патологоанатому, вскрывая ими рыбу.

– Нет же, они обсуждали тебя!

Я вскинул взгляд на Аартура.

– Меня исключают?

Что если да?..

– Говорили, если беллатор-новичок использовал технику иллюзии без каких бы то ни было навыков и обучения, то тут замешана генетика и причастность к Великому дому.

– Какая генетика и что за Великий дом? Я тут причем?

– Сам не разобрал про генетику. Но кто-то из новобранцев во время тренировки точно сорвался. Все думают, что это ты.

– А ты как думаешь?

– Ну… – он сделал драматическую паузу, интригуя, а затем выпалил: – Я знаю точно! Мне Торн сказал.

Опустив глаза, я расстроенно произнес:

– Он обещал никому не говорить об этом!

– Ну братюнь, я же в первый день с тобой сэндвичом поделился… – хитро ухмыляясь и почесывая затылок, успокоил меня Аартур.

– Ты это мне целый месяц напоминаешь!

– Хорошо, извини.

– Ладно, – сказал я. – Ты мне вот что скажи. Как остальные узнали, про тот случай, если никого постороннего с нами не было?

– Видимо, кое-кто, – глаза Аартура красноречиво указали на Питера, – подслушал ваш разговор с Торном.

– Думаешь, это он всем раструбил?

– Точно тебе говорю.

Я молча кивнул, соглашаясь, что степень достоверности версии достаточно велика. Если вы спросите поэта, откуда он берет свои стихи, и как ему удается писать по сто стихов в год, то он отмахнется, сказав, что стихи ему приходят во сне, или это все муза виновата. Но на самом деле, это мастерство, как играть в пин-пинг: сначала ты обращаешь пристальное внимание и вкладываешь в каждый удар, но пройдя годы тренировок, все происходит на машинальном уровне – рука, выработав интуицию, двигается как автономный орган человеческого тела. Ну а Питер, видимо был мастером в проказничестве, и чемпионом задир. С самого детства он не осознавал, что обижая других детей, он делает что-то плохое, но когда подрос, старые привычки мастерски остались в его подсознании. Теперь он ищет проблемы в других людях просто так, даже если понимает, что делает что-то плохое. От него можно ожидать чего угодно. В школе, где я учился, был один, похожий характером на Питера. Вроде, его Элрод звали. Этакий любимчик учителей: у него были состоятельные родители, и вдобавок он рассказывал обо всем, что происходило в классе, учителям. Ненавижу подхалимов! Размышляя, я совсем забыл о еде, суп с переваренной лапшой, к удивлению, был еще горячим. Покрутив палочками, попытался захватить побольше лапши. Горячая лапша обожгла раны во рту и на губах, приобретя привкус железа – будто лапша с кровью. Глотать было еще сложнее, чем жевать. Лежащую в алюминиевой тарелке рыбу я даже не тронул. Мучительно пытаясь хоть как-то наполнить желудок, я вдруг увидел ее. Она сидела неподалеку – та самая девушка, которая помогла мне дойти до дома.

Как же ее зовут?..

Словно сам бог отвлекся от дел небесных, вложив все свое мастерство в ее создание. Точеный носик, тронутые румянцем щеки в веснушках. Губы напоминали клубнику и неодолимо манили попробовать их в поцелуе… И глаза… Добрые, невинные глаза!

Все оставшееся время ужина я задумчиво пялился на нее, отвлекаясь от плохих мыслей и вспоминая родной дом, тот, где я жил с родителями. Чем-то девушка напоминала маму… Она, видимо, единственное хорошее из того, что я встретил в этой деревне.

К нашему столу подошел Али:

– Пойдемте!

– Дай доесть, – возмутился Аартур.

– Не набивай желудок. У нас скоро тренировка.

Аартур посмотрел на меня и вопросительно приподнял брови.

– Я наелся, идем уже, – понял я его немой вопрос.

На улице нас уже ждал Али вместе с остальными ребятами.

– Может вам еще десерт подогнать? – сыронизировала Виктория, явно раздраженная ожиданием.

– Я не виноват, что вы глотаете пищу, не жуя, – огрызнулся Аартур.

– Че сказал, блондинчик? – с угрозой в голосе переспросила Вики.

Обстановка накалялась. Рыжая выглядела очень серьезно, Аартур тоже не хотел уступать. Все замерли в ожидании.

– Ставлю марий на блондина, – выкинул Теодор из толпы.

– Поддерживаю! – уверенно произнес Николай.

Аартур медленно снял с себя верхнюю одежду и отдал мне. Виктория сделала шаг вперед и двинулась в нашу сторону. Мне стало не по себе от ее грозного вида. Не хотелось бы получить от девушки. Да и места для синяков у меня на лице уже не осталось… Надеюсь, хотя бы Аартур умеет драться.

– Давай, Виктория, врежь ему.

– Да-да, сделай его.

Виктория, которая была уже рядом с нами, замахнулась правой рукой, и в этот момент между нами и нею появилось небольшое белое пятно. Мелькнула искра, и ударной волной меня отбросило на пять метров. В полете заметил, что белое пятно накрыло всю нашу группу. Упав на землю, я покатился куда-то, кувыркаясь. Наконец, остановившись, с трудом поднял голову, чтобы осмотреться: все лежали на земле. Быстрее всех поднялся Али и тут же склонился в поклоне.

– Простите, шифу.

– Вы опоздали, – сказал щупленький старичок.

Он был таким быстрым, что я не увидел ни одного удара. Или это был не он? Хрупкий мелкий старичок, маленькое белое пятнышко… Даже на ногах как будто бы еле держится. Как такое возможно?! Старик вытащил из рукава своей рубахи короткую тонкую трость и, опираясь на нее, куда-то пошел, прихрамывая.

– Быстро поднимите свои задницы! – панически приказал Али.

Все поднялись. Али пошел за стариком. Мы последовали за ними.