Текст книги "Катарсис"

«Во вселенной полной суеты, Мори»

«88 год по календарю де Индра,

Ин-де-Руин, казино Вельзевул»

Я залпом опустошил стакан виски, в который предварительно закинул пару таблеток розового льда (да, я опять начал принимать лед), эйфория разлилась по телу, и я снова забыл обо всех заботах. Дерзкие, слишком быстрые и надоедливые мысли о том, какой я на самом деле засранец и мудак теперь возвращаются слишком быстро. Толерантность, мать ее, ага. Еще эта баба, по-другому даже назвать ее не могу, я думал, что она только довезет меня из пункта А в пункт Б, но РО приставил Елену ко мне в качестве надзирателя и телохранителя. Каждый раз, когда я делаю ставку, чувствую немой укор в ее глазах. От этого все удовольствие от игры пропадает… на трезвую голову, а вот после пары стаканов виски с розовым льдом, мне становится абсолютно насрать на присутствие этой гарпии.

Сорок тысяч, я повысил ставку. У меня на руках пара дам, и ничего больше. Я блефую, но на счету еще девятьсот тысяч, спасибо засранцу РО за такой огромный аванс. Я, кажется, хотел потратить этот лутум на что-то другое, я горел какой-то идеей еще буквально вчера, но сейчас я вижу только игральный стол и чувствую свой азарт – весь мир подождет.

Проиграл. Дерьмо. Банк забрал седой мужик с козлиной бородкой, я бы всадил ему пару пуль прямо в его жирное наглое лицо, но оружие у меня забрали на входе. Следующая раздача. В этот раз у меня две пары, сто тысяч летят на стол. Девушка в синем платье отвечает на мою ставку, по ней видно, что в лутуме она не нуждается и может спокойно позволить себе проиграть тут пару миллионов, а вот я… сука! Мне нужен этот лутум! Я хочу выбраться из долгов и вернуться к нормальной жизни, не хочу больше быть шестеркой. Теперь у меня есть Крис. Да… она у меня есть. Ради нее я сделаю все, что смогу. Сегодня я точно выиграю, и мы уедем из Тенебриса. Уедем туда, где я смогу зарабатывать на жизнь честным трудом. Я этого хочу.

Последняя карта. Флеш, мать его! Двести тысяч и еще один стакан виски с розовым льдом. Я выгрызу эту победу. Девушка в синем повысила, четыреста, я выложил все свои фишки. Я не могу проиграть! Я не имею на это права. Эйфория разлилась по телу. На кону шесть с лишним миллионов. С этой суммой я смогу сбежать. Закончу только это дело для РО и сбегу вместе с Крис. Давай! Давай! Фулл хаус. Черт! Черт! Черт! Сука в синем забрала банк. Мне нужен этот лутум, он мне нужен… НУЖЕН! В пизду. Я отошел от столика. Елена пялится на меня. Осуждает. Я заслуживаю осуждения. Я заслуживаю смерти. Какой же я урод. Я закинул в рот все оставшиеся таблетки и проглотил их. Умру от передоза и хер с ним. Почему я просто не оставил себе этот лутум? Почему?

Мир начал плыть. Мне нужно выйти в туалет. Меня тошнит. От бухла и льда или от осознания того, какой я моральный урод? Не знаю. И знать не хочу. Елена следует за мной молча, она всего слов пять за эти два дня сказала и от этого мне еще хуже. Я никогда так остро не нуждался в собеседнике, способном понять меня, как сейчас. Я чувствую, что со мной что-то не так, но не могу до конца осознать свою болезнь.

Я толкнул дверь туалета, молодой паренек с разбитой головой распластался напротив сортира. Хрен с ним. Я не его мамочка. Очухается и будет как новенький.

Я выкрутил холодную воду на полную и подставил голову. Кажется, таблетки дошли. Сознание буквально уплывает от меня. Я не чувствую большую часть тела. Передоз? Я попытался поднять голову, но она отказалась меня слушаться, по всему телу потекла холодная вода. Еще секунда, и я уже лежу на полу. Холодный кафель. Напоминает мне о тех временах, когда я был другим. Марсель всегда был добр ко мне. Всегда. Мне иногда так не хватает его советов. Его веры, его идеализма. Я так молод и так слаб. А он был другим: никогда не терял веру. Я скучаю по прошлому. Да что уж тут, даже общество засранца Стильного стало бы сейчас для меня настоящим подарком, ага.

Почему некоторые люди остаются верны себе на всю жизнь, а некоторые, такие как я, превращаются в ебучие маятники: из стороны в сторону и назад в жопу. Думаю, это стало бы отличным девизом моей жизни. Раньше ведь у всяких рыцарей были семейные эмблемы и девизы. Моей эмблемой стал бы стакан виски, а девиз я и так уже озвучил. Жалеющий себя ублюдок, находящий утешение в стакане, льде и мыслях о прошлом, которое когда-то казалось ему безрадостным и угнетающим, но теперь… теперь я мыслю иначе. Наверное, правы те, кто говорит, что некоторые вещи приходят с возрастом. Если бы я знал пару лет назад то, что знаю сейчас, то никогда не стал бы… не позволил бы себе оказаться в таком положении. Интересно, сколько прошло времени? Люди иногда заходят, я слышу шаги, но никому нет до меня дела. Все, кто хоть сколько-нибудь интересовались моей судьбой сейчас в могиле. А я? Скоро ли пробьет мой час? Банально, но я почему-то боюсь. Я говорил, что хочу умереть, но… это ложь. Я как паразит, буду до последнего цепляться за свою жалкую жизнь.

Рука… она тянется ко мне, а после меня рывком поднимают на ноги и отвешивают пару знатных пощечин.

– Название песни знаешь? Ставлю тысячу, что нет, ага.

Знакомый голос, слишком знакомый. Я точно сошел с ума. Это невозможно! Этот человек не может быть здесь.

– The New Shining – «One by One», – слова вырываются сами.

– Молодец. А теперь возвращайся в мир живых, придурок. У тебя еще много дел.

– Ты думаешь?

– Я знаю, Мори, ага. Ты должен бороться, не зря же я подставил ради тебя свою жопу.

– У меня нет сил. Я больше не могу бороться. Ради чего?

– Если у тебя нет свой своей цели, то я подарю тебе свою, ага.

– Как? Какую?

– А это тебя ебать не должно, пупсик. Вставай.

Я открыл глаза. На полу в луже собственных рвотных масс, а я начинаю привыкать к такому. Черт. Как же болит голова. Где я? Давно я не чувствовал себя настолько паршиво.

– Пришел в себя? Приводи в порядок свою кислую мину и приступай к работе, – голос Елены. Сначала она обращалась ко мне на «вы», а теперь в хрен не ставит. Наверное, это моя вина. Нет. Это определенно моя вина. За эти пару дней я доставил девушке слишком много хлопот.

– Извини за вчерашнее, – я попытался встать на ноги, но в глазах потемнело и меня потянуло назад, еще бы пару секунд, и я бы точно разбил себе затылок, но меня схватила крепкая рука и помогла встать на ноги.

– Не за что, – Елена протянула мне сигарету и подмигнула, – приходи в себя, собирайся, а я проверю все ли готово для нашей операции.

– Хорошо, – я затянулся. В голову ударил никотин, я снова потерял равновесие, но быстро собрался и направился в ванную комнату. Я арендовал весь тридцатый этаж казино. РО там, скорее всего, за голову хватается и волосы на себе рвет. Да и хер бы с этим засранцем, он сам мне сказал, что я могу распоряжаться лутумом так, как посчитаю нужным. Интересно, как они меня сюда дотащили? На руках, что ли? Паршиво вышло. К черту.

Нужно принять душ и переодеться. Выгляжу я отвратительно. Я подошел к зеркалу и в третий раз чуть не грохнулся на пол, за моей спиной собственной, мать ее, персоной, возвышался Стильный. Настоящий Стильный. Фиолетовые волосы собраны в косичку, черные брюки и черная рубашка навыпуск. Самодовольное лицо и неизменно хитрый блеск в глазах.

– Ты настоящий? – я коснулся зеркала, мне было очень страшно оборачиваться. Я не мог даже ни одной конечностью пошевелить, такой же страх меня сковал тогда, два года назад, когда Стильный убил на моих глазах Дмитрий Петровича.

– Расслабься, пупсик. Я же говорил, что поделюсь с тобой своей целью, а за тобой должок, ага. Так что отказать мне, ты не имеешь права.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– И не отвечу. А теперь поверни ко мне свою заплывшую рожу хронического алкоголика, есть разговор, ага.

Моя воля словно испарилась, я снова ощутил себя беззащитным пареньком, которым был два года назад. Снова почувствовал это гадкое чувство… ощущение, что ситуация мне неподвластна, что я никак не могу повлиять на исход событий. Но в этот раз, в этот раз в сознании разгорелась настоящая баталия: между моими старыми страхами и моим новым опытом, и мироощущением. Я все-таки смог взять себя в руки и повернулся к Стильному с невозмутимым лицом:

– Говори. Я слушаю.

Стильный зашелся в хохоте, его всего аж перекосило:

– Ну ты даешь, пупсик. Уважаю. Теперь правда уважаю. Ты вырос, да и я, знаешь ли, не стоял на месте, поэтому говорить будем по-человечески, как равные. Я больше не тот ублюдок, каким был когда-то, все это в прошлом, ага.

Мертвец говорит мне о том, что изменился. Какая ирония. Может… и я уже умер? В тот самый день. Либо действительно окончательно сошел с ума. К черту. Хватит жалеть себя и рефлексировать.

– Ну раз так, говори, что тебе нужно. В последнее время всем от меня что-то нужно.

– А ты так и остался напыщенным засранцем, Мори. Ладно. Моя дочь. Я хочу, чтобы ты ей помог. Все очень просто, ага.

– И с чего бы мне ей помогать? Назови хотя бы одну причину. Нас с ней давно не связывают никакие отношения кроме деловых.

– Не ври хотя бы себе, пупсик, – Стильный скорчил недовольную гримасу, одну из его бесконечного арсенала. Если бы этот идиот не решил стать двуличным торговцем людьми и большим, в кавычках, гангстером, то мог бы стать неплохим актером. – Ты поможешь ей, я помогу тебе. Тебе же до сих пор интересно твое прошлое? Все как в тумане, да? А я знаю ответы на все вопросы, которые тебя волнуют. Поможешь моей Лилии, узнаешь все, что тебя интересует. По рукам?

– По ногам. Дай подумать.

Вот оно как? Прошлое? Не могу не согласиться с этим утырком, надавил на самое больное. Очень многое стало бы мне понятнее, если бы я узнал точные ответы на вопросы: «Кто я? Откуда я? Кто мои родители?». Я смог бы разобраться в себе, а главное – понять, что сейчас происходит со мной и миром. После извлечения СН-чипа я увидел только часть картины, но она до сих пор отказывается складываться во что-то цельное; мое подсознание словно противится, как будто то бы оно само пытается добавить недостающие пазлы и вложить их в мой бестолковый череп. И из-за этого я упускаю что-то очень важное. Не понимаю. К черту! Новый девиз моей жизни. Если не можешь что-то понять, и это сводит тебя с ума, просто поддайся течению, и пусть мир сам выведет тебя к истине. Ничего никогда не происходит из ничего. Это касается и наших решений, и нашего мировоззрения, и даже тех выборов, которые мы отказываемся делать, как бы парадоксально это ни звучало. Каждая миллисекунда человеческой жизни пронизана тысячами невидимых нитей, связующих решения мира с решениями отдельно взятого индивида. Такого, как я, например. Вот я выбрал ничего не выбирать. А почему? А потому, мать его, что это в данной ситуации согласуется с планами вселенной на мою жопу. Можно возразить: «Сукин ты сын, Мори, кем ты себя возомнил? Думаешь, сама вселенная строит на тебя планы?». А ответ, блядь, до омерзительного страшен: «У вселенной есть планы на каждого из нас». Раньше я этого не понимал, а теперь понял и самую малость боюсь.

– Твоя спутница скоро тебя потеряет, – Стильный кинул окурок в раковину и уставился на меня, надменная рожа, – а это совсем не в наших интересах. Умывай нормально свое прекрасное личико хронического алкоголика и слушай меня, ага. Ты делаешь то, что я буду тебе говорить. Делаешь так, как я буду тебе говорить. А взамен я расскажу тебе кто ты и почему в твоей тупой башке живут мертвецы. Ох, как звучит! Давно мечтал сказануть такую хрень. Словно я в каком-нибудь идиотском триллере. Ну, так что? По рукам?

– Идиотском? Я настолько жалко живу? – я умылся и вытер лицо полотенцем.

– Скорее бездарно, пупсик. Проебываешь свой потенциал, ага. Вот посмотри на меня, я жил, как легенда и умер, как легенда…

– Умер, как придурок, – я улыбнулся, бредни Стильного немного вернули меня в реальность, – ты жил, как придурок. Попытался провернуть бездарную сделку и помер в момент, когда мог бы действительно чего-то добиться. Это ты называешь «жить, как легенда»?

– Иди к черту, Мори. Всегда ты все обсираешь. Вроде бы уже должен был повзрослеть, но нет, все равно остался таким же придурком.

– Потому что только придурок не признает твоего, мать его, величия, а? Сам тут гнал мне, что стал другим человеком, а на поверку все тот же зазнавшийся уебок.

– Жаль, что я не могу тебе пизды дать, ага. Хотя ты и так уже инвалид, алкаш и, судя по всему, сумасшедший. Юродивых я не трогаю. Каково тебе говорить с призраками прошлого, стоя в полном одиночестве в дорогущем люксе, в городе… нет, даже в мире, где всем абсолютно на тебя насрать? Приятно, ага.

– Приятно. Я согласен на твои условия. Только давай свалим отсюда. Этот номер и вправду навевает на меня какую-то тоску.

– Валим.

Я вернулся в комнату к Елене. Она уже ждала меня с большой сумкой на плече. По плану мы должны были выдвинуться еще полчаса назад, но уж извините, передоз и алкогольный делирий иногда вносят неожиданные коррективы в твои жизненные планы.

– Вы готовы? – Елена поправила галстук (снова обратилась ко мне на «вы»? ). Ее костюм всегда выглядит так, словно его постирали и погладили всего пару минут назад. Как им это удается? Я вот даже, если и пытаюсь выглядеть прилично, все равно похож на того, кем меня назвал Стильный: на сумасшедшего алкаша. Возможно, стоит прекратить употреблять и пить, и тогда я тоже смогу восхищаться своим отражением в зеркале? К черту! Пожалуй, оставлю эту мысль для следующей жизни.

– Да, можем идти.

– Ваша пунктуальность вне всяких похвал.

– Издеваешься?

– Нет. Вы опоздали всего на тридцать минут и находитесь в почти ясном сознании. С учетом того, что я увидела за последние несколько дней, это определенно настоящая ода вашей пунктуальности, а не издевка.

– Да ну тебя. В этом мире и так достаточно засранцев, которые постоянно пытаются меня поддеть. Еще поехавшей карьеристки в этом списке не хватало.

– Учту, – Елена передала мне мою сумку и неспешной походкой победителя направилась к лифту, который ведет из моего номера прямо на парковку. У лутума есть свои плюсы. Он может обеспечить комфорт. Не радость, не душевное спокойствие, не… много чего «не», но вот комфорт – да.

Стильный исчез так же неожиданно, как появился. Если насчет Крис у меня еще могли возникнуть сомнения, то насчет Стильного я уверен на все сто – засранец в могиле. Я помню его похороны! Не может он так спокойно по миру живых разгуливать, особенно с учетом того, что половина его тела осталась на стенах кабинета Римса. Блядь… Когда-то сумасшествие казалось мне чем-то обворожительным, а теперь я так боюсь… боюсь потерять связь с реальностью. Не хочу потерять свою личность. Свою идентичность. Может ли быть так, что я настолько боюсь смерти, что хочу приблизить ее? Хочу быстрее пройти этот этап, чтобы избавиться от страха? Казалось бы, противоречие на противоречии, но на то мы и люди, мать его за ногу, чтобы состоять из противоречий! И я больше не буду этого стесняться. Рациональность – тупиковая форма мышления. А вот чувственно-рациональный подход – это именно то, к чему я теперь буду стремиться. Я хочу стать достойным человеком. Теперь точно хочу. Для Крис. Для Стильного? Да! Для всех, кого я любил, и кого потерял. Нужно перестать бояться своих чувств.

– На месте, соня, – я вернулся в реальность, Елена уже убрала наши сумки в багажник и держала для меня дверь машины, чтобы я мог запихнуть туда свою никчемную задницу. Несмотря на ее презрение ко мне, девушка все равно остается профессионалом.

– Извини, задумался, – я погрузился в салон арендованной нами машины. У казино жирные привилегии для вип-клиентов, например, вот этот лимузин. Лимитированная серия. Мало понимаю в машинах, но мне сказали, что таких всего четыре штуки на весь мир. Раньше мне такое и не снилось, а теперь я сорю чужим лутумом налево и направо. С другой стороны, я имею на это полное право, никто, кроме меня, не стал бы делать для РО подобную работу.

Елена заняла водительское место и направила лимузин к выезду из подземной парковки. Впервые мне предстоит увидеть сам Ин-де-Руин, а не его утрировано идеальный вид из моих роскошных апартаментов. Всего несколько сот метров отделяют богатые отели и роскошные казино для туристов вроде меня от бедности и серости остального Ин-де-Руина. Вот думаю об этом и невольно приходит в голову мысль: «Ведь так, сука, везде!». Алчные засранцы пользуются добротой, наивностью и слабостью других людей, чтобы окружить себя роскошью, совершают самые гадкие преступления не в погоне за предметами нужды, а из желания обладать большим, чем им нужно. Все эти миллиарды на счетах и десятки загородных вилл и огромных пентхаусов… на кой черт они нужны одному человеку? Наверное, именно поэтому я и отношусь к лутуму так наплевательски. Эти цифры, эта необходимость обозначать свою значимость материальными предметами меня угнетает. Марсель был прав, когда говорил, что в идеальном мире каждый человек должен сам осознавать ценность своей жизни и жизни окружающих, заботиться не только о своих интересах, но и об интересах всего населения планеты. Но разве такой идеальный мир возможен? Чем больше я живу тут… в этом болоте, чем старше становлюсь, тем больше понимаю, что мы или в сраном аду, или в чистилище. Никак иначе весь тот пиздец, что происходит вокруг, я описать не могу.

– Поиски ради поисков – полная хуета. Не думал об этом?

– МВ?!

– Только не ори, эта баба и так считает тебя ебанутым. Давай не будем давать ей лишний повод усомниться в твоей адекватности.

– Почему я слышу твой голос у себя в голове?

– Это иронично. Я всю жизнь боролся со своей второй личностью, теперь твоя очередь. Ладно, расслабь булки, вижу, как напрягся. В отличие от Стильного я пиздеть не буду, сам не понимаю, что за хуета происходит со мной. Я словно существую, а словно нет. Могу думать, но мысли тонут и теряются. Это началось сразу после моей смерти. Я был в полной пустоте. Времени не существовало. Только я и обрывки моих мыслей. Мне показалось, что я провел в таком состоянии сотни лет, тысячи, миллионы может. Восприятие реальности сломалось и улетело в пизду, как и мое бренное тело. А сейчас я заметил свет. Сука! Прямо как в историях из библии или бреднях тех, кто пережил клиническую смерть. Но со мной это реально произошло, блядь. Пошел на свет и оказался прямо в твоей башке. Я все еще ощущаю себя куском нематериального говна, но зато мысли теперь собрались в одно целое.

– Знаешь, если я схожу с ума, то ты лучший спутник в таком приключении.

– Хватит говорить вслух, Мори. Баба твоя уже на тебя косится. Можешь думать. Я все и так слышу.

– Извини. Просто мне как-то непривычно.

– Еще бы тебе, сука, было привычно. Тогда бы точно можно было сразу на тебе крест поставить и в шизофреники записать.

Я громко рассмеялся, истерически громко. Елена точно скоро позвонит РО и скажет, что я окончательно ебанулся.

– Я столько всего хочу тебя рассказать…

– На это еще будет время. Надеюсь. Пока сосредоточься на деле и постарайся не помереть, не хочу вернуться в темноту. Мне тяжело долго говорить, но я время от времени буду вставлять свои пять копеек. Пока сосредоточься на задании. И еще… хуйню ты сказал про ад и чистилище. Люди – это обезьяны. Обезьяны выросли из еще каких-нибудь животных. А те, в свою очередь, из более мелких и так далее… до самой мелкой частицы. Нет никакого ада, рая, чистилища. Есть та единственная самая мелкая частица, из которой и получилось все то дерьмо, что ты видишь вокруг. Вот в ней и нужно искать ответы. Поверь мертвецу. А теперь мне нужно отдохнуть. Удачи, Мори! И помни: не сдохни, засранец!

Я… я даже не знаю, как все это воспринимать; но, если я начну думать обо всем этом всерьез, то точно сойду с ума, так что к черту! Сосредоточусь на деле, а свой сломанный мозг починю как-нибудь позже. Или не починю. Голоса мертвецов намного лучше одиночества. Я затянулся и открыл окно, чтобы выдохнуть дым. А вот и то, о чем я говорил. Отъехали всего на километр и оказались в сраном гетто. Деревянные хибары на окраине Тенебриса по сравнению с этим просто, мать его, произведение искусства и величие инженерной мысли в одном флаконе. Тут люди живут прямо на улице среди груд мусора и собственных нереализованных мечт и надежд. Бродяги и оборванцы – вот настоящие коренные жители Ин-де-Руина. Пашут на трех работах за гроши, чтобы такие, как я, могли жрать и пить в свое удовольствие, наблюдая в окно за утрированно вылизанной туристической зоной. Недавно ведь я и сам был бродягой и оборванцем. А теперь рассуждаю о жизни, сидя на кожаном сиденье последней марки WNB с пачкой премиальных сигарет в руке. Странная хрень. Не понимаю, как к этому относиться: как к подарку судьбы или как к проклятию? Еще и музыка какая-то заунывная. Вот Елена, блядь, нашла время классику врубать.

– Смени радиостанцию, – я постучал по перегородке между водителем и пассажиром, – не могу больше слышать эту унылую хрень и так на душе паршиво.

– Чем вам Моцарт не угодил?

– А тем, что унылый он. Погрустить под него можно или вены себе вскрыть под одну из его «возвышенных» симфоний, а вот на дело я предпочитаю ездить под рок. Вруби Нирвану.

– Это того парня, который от радости себе мозги из ружья вышиб? Значит, его «возвышенный» рок кажется вам не унылым и достойным, а Моцарт…

– Не нуди. Не люблю прибегать к такому, но я тут главный и мне решать.

– Без проблем, – по голосу женщины сразу слышно обиделась она или нет, Елена определенно на меня обиделась. Но пошла она! Не до расшаркиваний мне сейчас.

– Песня: Nirvana – «The Man Who Sold The World». Премного благодарен.

 
«О нет, только не я!
Мы никогда не теряли контроль.
Ты – лицом к лицу
С человеком, который продал мир…»
 

Мир я, конечно, не продавал, но вот свою задницу и идеалы точно продал. Интересно, как там урод Си? Ему хватило мозгов понять, что следовать за мной решение не из умных? Надо было прикончить парня, зря я дал ему второй шанс. Это он убил тех детей, без сомнения, он. Что-то мне подсказывает, что я очень пожалею о том, что дал тогда слабину.

Очередная сигарета. Мы скоро должны быть на месте. Я готов. Напряжен, как струна. Сегодня мне снова предстоит убивать.

 
«Я рассмеялся и пожал его руку,
А после направился домой.
Я хотел найти свой путь,
В течение многих лет бродил
И смотрел невидящим взором
На все эти миллионы…
Должно быть, я умер в одиночестве
Уже очень давно…»
 

– Блядь! – с переднего сиденья донесся крик Елены. Первое матерное слово за все время, что мы провели вместе и, судя по всему, последнее.

Сначала, вдалеке раздался оглушительный взрыв. В небо поднялся огромный столб пламени, а затем и дыма. После по корпусу лимузина ударил целый град пуль, боковое стекло треснуло и порезало мне мочку уха и часть лица. Хорошо хоть пулю не поймал.

– Под сиденьем автомат, – Елена надавила на газ, впереди нас поджидало заграждение из нескольких автомобилей, – надеюсь, ты оправдаешь свою стоимость, и хотя бы попробуешь что-то сделать.

Ну спасибо, мотивация, мать ее, просто космического уровня. Я нагнулся и потянулся к оружию. Елена вела наш лимузин прямо в заграждение, я должен успеть раньше, чем… машину тряхнуло, и я впечатался головой в пол, а после своим телом чуть не вынес дверь. Больно, блядь, но автомат у меня. Я выглянул в выбитое заднее стекло. Две машины за нами. Елена, протаранив гребаное заграждение, выиграла нам шанс на спасение. Если смогу убрать преследователей, то у нас появится возможность выбраться отсюда. Я открыл неприцельный огонь по машинам. Только зря патроны перевожу. В ответ я получил пару хороших прилетов, которые разбили оставшиеся стекла и снесли перегородку между водителем и пассажиром. В пизду! Я встал на колено и выставил автомат наружу. Умирать, так по-человечески.

The stooges – «I wanna be your dog». Кто бы, хер ему закрути, сомневался, что судьба не подшутит надо мной даже в такой ситуации.

– Сделай громче! – я попытался перекричать шум выстрелов, ветра и погони.

– Придурок! – приободряющее заявление из передней части машины, но музыка правда заиграла намного громче.

 
«Я ложусь на своё любимое место.
Сейчас я хочу быть твоим псом,
Сейчас я хочу быть твоим псом,
Сейчас я хочу быть твоим псом…»
 

Я дал очередь по первой машине и, кажется, кого-то задел, потому что машину повело в сторону. Приободренный своей небольшой победой я вставил следующий магазин и попытался поймать в перекрестье следующую цель…

Сильный удар… В глазах потемнело. Помню только, как наш лимузин перевернулся, а после… после эти суровые карие глаза, склонившиеся надо мной.

– Где чип, заяц? – девушка уткнула мне пистолет прямо в лоб. – Запачкал мне своей кровью оружие. Нехорошо. Говори.

– В душе не ебу, – я сплюнул кровь вместе с парой зубов и попытался встать, но девушка ударила меня ногой в грудь.

– Неправильный ответ. Приведите сюда эту сучку.

В поле зрения появился мужчина, он держал Елену, которая до сих пор не пришла в сознание.

– Смотри, что бывает с теми, кто дает неправильные ответы, – девушка выстрелила несколько раз, пули пробили тело Елены и державшего ее мужчины, оба рухнули на землю. – И с теми, кто не понимает приказы. Я же сказала, приведи ее сюда, а не встань в пяти метрах и тупо пялься на меня!

– Не впечатляет. Она мне все равно не нравилась.

– Чудесная выдержка для того, кто находится на грани смерти, заяц. Повторю еще раз: где чип?

– Я не знаю. Что ты еще хочешь услышать? Меня чуть на куски не разорвало, меня прооперировали и выпустили на волю, а где мой СН-чип никто мне отчитаться не удосужился, да и меня тогда это ебало меньше всего на свете. Я даже не пытаюсь тебе врать, потому что мне, блядь, до самой большой и жирной на свете пизды насрать на то, где этот чип сейчас.

– Славно. Приятно было познакомиться. Меня зовут Анна. А как зовут тебя больше не имеет никакого значения.

Вот же сука. Из перевернутого лимузина все еще доносились звуки радио:

 
«Я встал на дорогу, ведущую в Ад.
На полпути в Ад.
Полпути в Ад.
Я встал на дорогу, ведущую в Ад…»
 

В рот я ебал такие шутки судьбы. Кажется, сегодня я точно сдохну. И несколько пуль, выпущенных Анной мне в грудь, ясно это доказали. Мир поплыл, а вместе с ним куда-то понеслась и моя бренная душа. Еще немного, и я наконец-то обрел бы свободу, я уже ощущал легкость, ощущал приближение вечного спокойствия, но чья-то рука выдернула меня из вечного забытья:

– Прошу тебя, только не умирай. Ты…

А вот и придурок Си, только вспомнишь какого-нибудь идиота, и он уже тут как тут перед тобой, во всей красе своей уебанской персоны. Чтоб тебя черти в жопу отодрали, ебаный мудак, я ведь почти освободился от этого блядского тела. Я попытался сказать вслух все, что я думаю о Си, но моего организма хватило только на то, чтобы издать пару невнятных звуков и отрубиться.