Текст книги "Зеркало грез"

Подбежавшие мальчики принялись спасать Соню, оттаскивая от нее собаку, Марта включилась в предлагаемую игру, и мокрая компания с шумом бросилась в прозрачные воды озера. Соня смотрела на счастливых мальчиков и снова мечтала о своих детях, которые у нее непременно когда-нибудь появятся.

Затем они сидели под зонтом и ели удивительно вкусное мороженое, купленное прямо на пляже. Глаза мальчиков светились любовью и счастьем. Марта лежала рядом, и ее радости не было границ: она и так готова была на все ради любимых ею людей, но теперь согласилась бы даже умереть, если бы в этом появилась необходимость.

– А наш Феденька – киллер, – вдруг объявил Гоша, доедая мороженое. – Да, я правду говорю. Он…

– Не говори глупости, – перебила его Соня, чувствуя, как по спине побежал холодок, несмотря на безжалостно палящее солнце, и понимая, что эти глупые детские выдумки перекликаются с не покидающими ее в последние дни дурными предчувствиями. – Нельзя так говорить. Сейчас у Феденьки очень сложное время. Ему кажется, что вся жизнь против него. Он просто не ведает, что творит. Это у него пройдет. Со временем.

– А вот и нет! – не слушая Соню и повернувшись к брату, возразил Леша.

– А вот и да! Я сам видел.

– Я тоже видел. Только он совсем не киллер, а кроукиллер, убийца ворон. Я об этом в интернете прочитал. Наш Феденька убивает ворон, поэтому он – кроукиллер.

– Да с чего вы взяли эти глупости? – возмутилась Соня и вдруг вспомнила, как в последние дни над их улицей, а особенно над домом зависали огромные стаи ворон. Их было так много, что небо превращалось в сплошную черную тучу.

– Никакие не глупости. Мы в окно видели, как он в саду по воронам стреляет. А тот, кто стреляет по воронам, настоящий кроукиллер.

– Почему вы мне об этом раньше не сказали?

– Боялись… Ты только ему не говори, что мы тебе рассказали, ладно? – мальчики с надеждой уставились на Соню. – Вдруг он снова начнет в тебя целиться. Это так страшно!

– Не скажу, – задумчиво произнесла Соня. – Только уж и вы сами не проговоритесь, что видели его из окна.

– А можно мы еще искупаемся?

И мальчики, не дожидаясь разрешения, вмиг подхватились и с разбегу бросились в озеро, разбрызгивая нагретую палящим солнцем почти горячую воду. Марта с радостным лаем помчалась за ними.

Глава 10. Звезда смерти

Соня осталась на берегу, и лишь одна мысль, самая важная и вселяющая надежду, теплилась в ее сознании: только бы поскорее приехал Федор! Он разложит эту опасную ситуацию по нужным полочкам, как обычно, и происходящее станет ясным и понятным. Или только будет казаться таковым. Но это уже перестанет заботить саму Соню.

Отныне никто не заставит ее притворяться примерной мачехой. С нее довольно. После того дикого случая, когда пасынок лишь чудом не выстрелил в Соню, пропали все гарантии, что подобное не повторится, но уже с настоящим огнестрельным оружием. Пусть теперь Федор сам разбирается со своим ненормальным сыночком. Да, Феденька потерял мать. Да, он считает ее, Соню, своим врагом. Но мало ли у каждого человека врагов? Не стрелять же по ним!

Соня отогнала дурные мысли и сосредоточилась на Марте, которую следовало искупать. Справятся ли мальчики с этим нелегким делом? Она переживала напрасно. Дети с охотой взялись за увлекательное занятие. Хохоча и дурачась, принялись поливать шарахающуюся от них Марту шампунем и веселились от души.

В конце концов, Соне надоела эта бестолковая возня. Она ухватила собаку за ошейник и удерживала ее, пока мальчики с удовольствием обливали Марту водой, считая это занятие необыкновенно ответственным и интересным. Затем, прикрепив поводок к дереву, чтобы собака обсохла, не путаясь под ногами, Соня предложила мальчикам искупаться самим.

Скоро усталая и довольная компания отправилась домой, мечтая об отдыхе и вкусном ужине, которого еще не было и в помине. Но за ту радость, что Соня доставила мальчикам, они согласны были даже самостоятельно что-нибудь приготовить, а не только сыграть роли поварят на подхвате.

После душа и ужина сил на просмотр телевизора не осталось, и все дружно, но еле волоча ноги от усталости, отправились на боковую. Соня не стала навязываться Феденьке с ужином как обычно. Выдержала характер. Не маленький: захочет – сам спустится и поест. А не захочет – значит, не голоден.

Она заперла дверь на ключ и улеглась на кровать, с нежностью глядя на спящих без задних ног детей, ставших для нее почти родными. Скорее бы Федор приехал. Живут, будто в доме появился лютый зверь, от которого следует прятаться. Хотя Федор наверняка упрекнет Соню, что та не оправдала его доверия и еще больше настроила Феденьку против себя. А если пасынок не будет доволен Соней, значит, к отцу им тоже будут предъявлены претензии, и Соня снова – впрочем, как и всегда, – останется крайней.

Весь следующий день мальчики не отходили от Сони ни на шаг. Даже погулять во двор без нее выходить опасались. Но в окна за Феденькой все же наблюдали, мня себя великими сыщиками. Соня чувствовала, что новый скандал не за горами.

– Соня! Соня! – влетели дети в кухню, запыхавшись, с округлившимися от страха глазами. – Он снова стреляет. Феденька стреляет в белок! Уже одну убил, теперь хочет убить вторую. Помнишь, мы их обеих видели на сосне?

Нет, это уж слишком! Соня выскочила в сад через черный ход. Феденька так увлекся охотой, что не заметил, как приблизилась Соня. Мальчики жались рядом, крепко держа ее за руки.

– Не смей трогать белку, – запыхавшись, выкрикнула Соня. – Не смей ее трогать! Я не позволю тебе здесь командовать, так и знай!

– Это мы еще поглядим, кто здесь будет командовать, а кто нет, – насмешливо произнес пасынок, но спорить не стал и, смерив Соню презрительным взглядом, направился к дому. – Хозяйка, блин, выискалась!

Она почувствовала, как немеют ноги и накатывает паника. Напряжение последних дней нарастало, словно пущенный с горы снежный ком. Голова просто раскалывалась от ощущения надвигающейся неизбежной беды.

Соня перестала приглашать Феденьку на завтраки, обеды и ужины, даже не знала, спускается ли он, чтобы что-нибудь поесть. Она не могла заставить себя кланяться за ним и унижаться. Кое-как уговорила мальчиков, чтобы они стучали в его дверь и докладывали, что еда готова. Братья поднимались на второй этаж, крепко держась за руки, а Соня стояла внизу лестницы и ждала их обратно. Назад они неслись как угорелые, словно их преследовал призрак.

Прошло еще два томительных дня. Наконец мальчики доложили, что Феденька вышел из дома и куда-то ушел со двора. Ожидание его возвращения было не менее беспокойным, чем его пребывание в доме. Подавленное настроение не располагало к радостному общению и веселью. «Словно при покойнике, – невольно думала Соня. – Даже дети перестали смеяться».

Вернулся Феденька поздно ночью. Соня не спала и слышала, как он крадется по холлу второго этажа, подходит к ее двери и прислушивается, затем поворачивает ручку, проверяя, открыто ли, и, постояв немного, удаляется к себе. Всю ночь она не сомкнула глаз, боясь, что пасынок повторит попытку проникнуть в комнату.

На следующий день снова светило солнце, погода была чудесной, и птицы распевали на разные голоса свои незамысловатые песни, приглашая разделить с ними радость бытия. Но Соня и мальчики слонялись по дому как в воду опущенные. Ничто не могло заставить их наслаждаться жизнью, пока рядом обитал тот, от кого исходила незримая угроза, не ощущать которую было просто невозможно. И снова беда не заставила себя долго ждать.

– Спускается, – шепотом произнес Леша, услышав шаги Феденьки, который быстро прошел мимо закрытых дверей кухни-столовой, где Соня с мальчиками пили чай. – Из дома во двор вышел.

Все легко вздохнули: лишний раз встречаться с ненавидящим взглядом Феденьки не хотелось никому. И тут же громко заскулила Марта.

– Ну что там еще?! – в сердцах крикнула Соня и выбежала на крыльцо, а мальчики кинулись за ней, не отставая ни на шаг.

То, что они увидели, не поддавалось никакому объяснению. Феденька стоял в нескольких шагах напротив собаки и, вперившись в нее взглядом, целился ей в голову из винтовки. Обезумевшая и оцепеневшая от ужаса Марта, не в силах отвести глаз от мучителя, громко скулила и изо всех сил упиралась передними лапами, но задние ей словно отказывались подчиняться, и она невольно подталкивала ими себя навстречу своей смерти. Непостижимое, жестокое и отвратительнейшее по своему драматизму зрелище!

Соня сбежала с крыльца и стала между Феденькой и собакой.

– Ты опять за свое?! – Соня с нескрываемой ненавистью глядела в глаза – теперь она уже точно знала – своего непримиримого врага.

Феденька медленно направил дуло винтовки Соне в лицо.

– Уйди с дороги, иначе я убью тебя, – зашипел злобно Феденька, и руки его напряглись, готовясь к выстрелу. – Убью и даже глазом не моргну!

– А я тебе уже говорила и повторяю еще раз: хозяйка здесь – я! И не позволю тебе командовать. Если тебе что-то не нравится, можешь убираться ко всем чертям! Плакать не стану.

– Соня! Соня, иди к нам! – навзрыд плакали мальчики, не смея подойти к Соне и боясь, что на этот раз брат все же выстрелит.

– Вот приедет отец, я ему все расскажу, что ты здесь творишь.

– Какая же ты глупая тетка! – вдруг усмехнулся Феденька и опустил винтовку. – Столько лет прожила с отцом, так ничего и не поняла? Да ты для него и всей нашей семьи – пыль под ногами. Ну и еще домработница, служанка, кухарка. Для него – немножко любовница, потому что он уже старый и дряхлый. А по большому счету ты – никто, пустое место! И звать тебя Никак. «Вот приедет отец», – передразнил он Соню. – Это я тебе обещаю: вот приедет отец, он с тобой разберется! А я ему в этом помогу, – и Феденька гордо зашагал к дому.

Мальчики вжались в стену, когда он проходил мимо, но, как только за ним хлопнула входная дверь, бросились с ревом к Соне. Она гладила их по светлым головкам и успокаивала как могла. А вот кто успокоит ее? Уж наверняка не Федор!

Из дома вышел Феденька, уже без винтовки, и направился со двора.

– Ты, сука, еще поищешь меня, побегаешь за мной! – бросил он на ходу и выскочил, громыхнув калиткой.

Соня поняла, что настоящие неприятности для нее только начинаются. Всю ночь она прождала Феденьку, ясно представляя себе, как будет долго, нудно и бессмысленно отчитываться за него перед мужем. Следующий день, а затем и ночь она тоже провела в ожидании, так как телефон пасынка молчал. До Федора Соня не дозвонилась, а Раисе звонить бесполезно, так как та уехала отдыхать на Черноморское побережье и даже телефон отключила.

После очередной бессонной ночи Соня все же решилась войти в комнату Феденьки. Но, толкнув дверь, убедилась, что та заперта. Порывшись в большой связке запасных ключей, нашла подходящий. Открыла дверь и робко остановилась на пороге. В глаза ей бросилась висящая на стене зловещая черная металлическая звезда. Зачем он это уродство привез с собой?

Соня подошла ближе, разглядывая фотографии, нанизанные на пять острых лучей. Что за больная фантазия портить снимки! Неужели это для него имеет какое-то значение? Соня расправила один и узнала Нинку. Хорошо же он поступил с изображением любимой матушки! Неужели совсем крыша поехала от ее потери? Наверное, никак не может простить, что та его оставила.

На втором снимке Соня разглядела Федора. Понятно, папочка тоже виноват. Наверное, мало любит. Хотя куда сильнее-то?! А вот и Раиса на третьем снимке. Она-то как попала в эту компанию? Ведь любит же племянника без оглядки, как собственного сына! На четвертом Соня обнаружила обнявшихся смеющихся мальчиков. Час от часу не легче: дети-то с какого перепугу оказались у него в немилости?!

Соня почувствовала, как по позвоночнику змейкой пробежал холодок. Она поежилась. У пасынка и в самом деле неладно с головой. На пятом снимке Соня, к своему ужасу, разглядела себя. Ну конечно, кто бы сомневался! Если уж близкие ему чем-то не угодили, Соне и подавно не светит благосклонное к ней отношение, как бы она ни старалась, сколько бы сил ни прикладывала к примирению.

Сняв с луча свое фото и сунув в карман, протянула руку, чтобы забрать снимок с мальчиками, но услышала за спиной тихий вкрадчивый голос Феденьки:

– Ну как – понравилось?

Соня отдернула руку и крепко сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Обернувшись, увидела в проеме пасынка, который не мигая смотрел ей в глаза.

– А чему тут нравиться-то?

Соне вдруг почудилось, будто ее окутывают белым призрачным саваном. Ноги, начиная с пальцев, щиколоток, икр, постепенно холодеют, и она превращается в застывающую глыбу. Пальцы расправляются, руки безвольно повисают, как плети, позвоночник сковывает льдом. Невозможно ни шевельнуться, ни слово вымолвить. Даже глаза не опустить, чтобы избавиться от вперившегося в нее немигающего взгляда пасынка, – веки тоже застыли. Дыхание постепенно замедляется, рискуя прерваться вовсе.

Неожиданно в комнату, оттолкнув Феденьку, врываются мальчики и бросаются к Соне, хватая за руки и пытаясь тащить за собой. Но им не по силам сдвинуть ее с места, окаменевшую лицом и застывшую как изваяние.

– Соня, Соня! – слышит она как сквозь вату их испуганные вопли, но не может даже шелохнуться. – Что с тобой?! Почему ты не двигаешься? Почему ты молчишь? Нам страшно, Соня! Спаси нас!

Изо всех сил она пытается откликнуться, но рта не открыть. Вот уже и мысли покрываются тонкой коркой льда. Нет-нет, только не сдаваться! Главное – помнить, что Соня не одна в этом мире ужасов, она нужна, ее любят. Кто – Федор?.. Мысли уже еле ворочаются от стужи. Мальчики! Ее любят мальчики, она нужна им! Они где-то рядом, она слышит их зов о помощи. И Соня вдруг явственно начинает ощущать исходящую от них тонкую струйку любви, от которой постепенно оттаивает, согреваясь и выходя из оцепенения.

– Что вы так испугались, дорогие мои? – с трудом шевелит она плохо слушающимися губами и тяжелым языком, обнимает мальчиков слабыми руками. – Просто мне стало нехорошо, голова что-то закружилась. А теперь все в порядке, и мы можем идти пить чай.

Какой там чай?! У мальчиков от творящегося на их глазах кошмара стынет кровь в жилах, поэтому они тянут Соню поскорее вон из комнаты, не переставая дружно реветь и не смея взглянуть на брата, словно опасаясь, что тот может им помешать. Соня едва поспевает за ними. Наконец они в ее спальне. Закрывшись на ключ, натерпевшаяся страхов троица сидит на кровати и приходит в себя от пережитого ужаса.

– Какие же вы у меня смелые! – не перестает восхищаться братьями Соня, целуя их в золотые кудряшки и крепко обнимая. – Да вы ж мои защитники! Да вы ж мои супермены!

«Супермены» все еще всхлипывают, боясь поверить, что опасность миновала. А миновала ли? В это не верит даже Соня. Через пару часов, кое-как успокоив мальчиков и дождавшись, пока они уснут, Соня погружается в горячую ванну, пытаясь согреться.

Что это было? Откуда у пасынка такие жуткие способности? Неужели именно гипнозу он обучался за границей? Но разве подобными опасными знаниями можно делиться с каждым встречным-поперечным, лишь бы тот платил?! Разве не следует сначала проверить психическое состояние студента? Ведь впоследствии какой-нибудь ненормальный непременно использует их не во благо, а во зло? Вот как Феденька сегодня.

Стоп! Какой еще «Феденька»?! Никаких «Феденек» здесь больше нет и не будет! То, с чем Соня невольно столкнулась, в корне изменило ее мнение о пасынке. Теперь он уже не несчастный юноша, озлобившийся на жизнь из-за смерти матери и нуждающийся в защите и сочувствии, не бедняжечка Феденька, которому требуются чья-то помощь и участие. Соня сподобилась увидеть обратную, изнаночную сторону своего родственничка, которую тот скрывал до поры до времени.

И эта темная сторона предстала перед ней неведомой и пугающей силой, способной не только отнять у нее возможность двигаться, но чуть не заставила навек окаменеть ее сердце.

Глава 11. Крутые повороты судьбы

Самолет приземлился с точностью до минуты, и Федор постарался как можно быстрее влиться в бурную реку привычной жизни с ее необъятным количеством проблем и стрессовых ситуаций. За три недели он ни разу не позвонил домой, так как не хотел отвлекаться от Средиземноморского рая, в который окунулся не только телом, но и погрузился измученной всякими передрягами душой.

Наполненные солнцем золотые песчаные пляжи, высокие раскидистые пальмы вдоль побережья, тридцатиметровые стройные кипарисы и хвойные леса на склонах гор – великолепный сказочный мир, созданный для беспечной роскошной жизни. Среди чарующих пейзажей, первозданной тишины и бесконечного солнца, в атмосфере полного спокойствия и личной безопасности Федор испытал невыразимое наслаждение. И после этого счастья он должен снова играть надоевшие ему до смерти роли любящего отца, мужа, брата?

Почему никто не оставит его в покое? Ах, если бы у него была возможность, он навсегда поселился бы в этом чудном раю, где не нужно думать о хлебе насущном, исполнять чьи-то прихоти и желания, кроме собственных, притворяться перед самим собой, что ты – хозяин своей жизни и живешь так, как хочется тебе. Наверняка, если бы он остался там еще на пару недель, ничто на свете не смогло бы его заставить вернуться назад.

Самый простой и в то же время самый сложный способ осуществления мечты – материальная свобода. Деньги, которых должно быть достаточно, чтобы купить себе этот рай. Но сначала за очень большие деньги следует откупиться от всех обязательств, душевных страданий, причиняемых и навязываемых глупыми человеческими эмоциями: совестью, а также абсолютно бесполезным и разрушительным – как для тела, так и для души – чувством вины. Только деньги способны дать то, о чем он мечтает: счастье, покой и красоту, радующие глаз, сердце и душу.

И Федор сделает все возможное и даже невозможное, чтобы получить эти деньги любыми способами. Вот только откуда у него это странное ощущение на грани физического страха, что деньги от него постепенно уплывают? Мистика какая-то. Ну уж нет! Своего он не отдаст никому. Пойдет даже на преступление и не оглянется.

Он подъехал к дому на такси, Соня уже стояла возле распахнутой настежь калитки. Загорелый и отдохнувший, пышущий здоровьем и весьма довольный собой, Федор важно вошел во двор. Они обменялись приветствиями, суховатыми поцелуями в щеки и направились к дому. Соня несла кейс, а Федор два больших чемодана: один со своими новыми стильными вещами, другой с подарками для родственников.

Присев на скамью, удовлетворенно огляделся, вдыхая ароматный запах хвои и буйно цветущих роз, ухоженных заботливой Соней. «Надо же, ни одного завядшего цветка, – невольно подумал Федор. – Двор чисто подметен: ни соринки, ни пылинки. В доме наверняка также все вылизано. Как хорошо вернуться туда, где тебя ждут».

– Что с собакой? – спросил он, наблюдая за Мартой, которая даже носа не высунула из будки при появлении хозяина.

Почему-то она не встречает его как прежде – повизгивая от радости, отчаянно, словно пропеллером, вертя хвостом и демонстрируя свою преданность, но не приближаясь, так как ласки от хозяина все равно не дождаться, а разозлить можно запросто.

– Заболела? Так надо вызвать ветеринара, – назидательным тоном втолковывал Федор самые элементарные вещи несообразительной жене. – Не успел из дома ненадолго уехать, как здесь творится черт знает что.

Он даже обрадовался, что нашел к чему придраться, лишь бы не испортить жену похвалой. Она всегда должна знать свое место. Как собака.

– У нее стресс, – сказала Соня и присела рядом с мужем, взяв под руку и наклонив голову к его плечу. – Как съездил?

«Льнет ко мне словно кошка. Значит, соскучилась. Может, хоть долгая разлука сделает ее поразвязней. До чего же знойные и темпераментные эти средиземноморские красавицы! Будто заново народился. Куда до них нашим бабам!»

– Я не понял про стресс у собаки.

– Ветеринар ей вряд ли поможет. Немного отдохнет от наплыва гостей и снова в себя придет.

– У тебя, я вижу, совсем крыша поехала от безделья.

Федор закрыл глаза и прислонился затылком к нагретой солнцем кирпичной стене. Он приехал, значит, скучать ей теперь не придется. А где же мальчики? Больше всего Федора покоробило, что его не вышел встретить Феденька. Видимо, так обиделся, что ждет, когда отец первым сделает шаг к примирению и повинится перед сыном. Но Федор тоже должен выдержать характер, поэтому лучше взять передышку перед важным разговором с сыном.

– А Феденька где? Отдыхает? – Федор почувствовал, как вокруг повисла тишина. – С ним все в порядке? – встревоженно спросил он и пристально взглянул на Соню.

– Не волнуйся. Он жив и здоров. И с ним все в порядке… Но дома его нет.

– Разве ты не сообщила, что я приезжаю? Пытался сам до него дозвониться, но его сотовый вне зоны доступа.

– Дату и время твоего возвращения он знал.

– Но ты могла бы ему и напомнить. Он молодой, и неудивительно, что память короткая.

– Вчера вечером он ушел из дома и не вернулся до сих пор.

– Ты знаешь, что ребенка не было всю ночь дома, и так спокойно об этом рассуждаешь?! – Разъяренный Федор вскочил со скамьи и принялся дрожащими от волнения пальцами набирать номер.

– Я всю ночь не спала, ждала его. Думала, он у себя дома переночевал.

Соня стояла перед Федором, остро чувствуя свою вину. Она опустила голову и готова была провалиться сквозь землю, лишь бы эта пытка закончилась и его любимый Феденька поскорее нашелся.

– Думала она, видите ли! – уже кричал Федор. – Да у тебя мозгов нет, чтобы думать. В полицию надо было обратиться. В полицию! Ты это-то хоть понимаешь, дурная твоя башка? Почему он ушел?

Федору теперь важно точно знать, что виной ухода сына из дома была именно Соня, ненавистная мачеха, а не он, отец. А раз Феденька ушел перед самым приездом отца, то выходило, что причина в нем, отце.

– Где же Феденька может быть?

Он, не переставая, набирал номер сына, сбрасывал и снова набирал, но абонент по-прежнему был вне зоны доступа.

– Мы с ним немного повздорили…

– Я так и знал! – взревел Федор. – Я так и знал, что ты все испортишь! – глаза его налились кровью.

Он с ненавистью смотрел на жену, сжимая кулаки и нависая над ней злым роком.

– Это ты виновата в том, что мы с ним до сих пор не можем найти общий язык! Это ты! – орал благим матом Федор на съежившуюся Соню. – И зачем я только связался с тобой?! Ты мне за все ответишь, если с ним что случится. За все! – выкрикивал Федор, снова и снова набирая номер.

Наконец ему удалось куда-то дозвониться.

– Алло! Рая, ты?.. Вчера приехала? А Феденька с тобой?.. Думаешь, он у себя дома?.. Звонил тебе вчера?.. Да, у меня все хорошо… Да, съездил нормально. Мы потом поговорим, когда приедешь, хорошо?

Федор обернулся к Соне:

– Я сейчас поеду к нему. А ты моли Бога, чтобы Феденька нашелся. Иначе тебе лучше наложить на себя руки. Потому что я, если что с ним случится, живьем тебя в землю закопаю, так и знай! И ни один смертный не узнает, куда ты исчезла, – произнес Федор и направился к гаражу.

Соня стояла ни жива ни мертва, словно тень. Руки тряслись, как у дряхлой старушонки, по лицу потоком струились слезы. Ей было горько, обидно и страшно.

– Феденька, здравствуй, сынок! – услышала она подобострастный голос мужа.

Соня попыталась разглядеть два расплывающихся силуэта возле калитки, но предательская влага застила глаза. Спотыкаясь и чуть не падая на ступеньках, она вбежала в дом и, вихрем промчавшись мимо испуганных мальчиков, влетела на второй этаж и заперлась в своей комнате. Упала на кровать и разразилась истерикой, рыдая в голос и уткнув лицо в подушку.

Душа ее разрывалась на части, бедное тело от усталости и напряжения ныло и болело, словно его только что использовали как боксерскую грушу. При этом она ясно представляла совершенно счастливое лицо довольного пасынка и – чего скрывать, взяла-таки грех на душу – пожелала ему сдохнуть как собаке!

Соня слышала, как мальчики жалобными голосами просились к ней в комнату и тщетно стучали в закрытую дверь, но ей было не до них. В конце концов, у них есть родная мать и дядя, какой-никакой, вот пусть и идут к ним за утешением. А с нее хватит – нажалелась всех вдосталь на свою голову, хоть в петлю теперь лезь, как посоветовал ей дорогой муженек.

И на этот раз со своей миссией Феденька справился играючи, подтвердив как себе, так и Соне свою безграничную власть над отцом. Эту битву она проиграла, как, впрочем, и все предыдущие.

Нарыдавшись досыта, Соня понемногу успокоилась. Что теперь? Собрать чемодан и уйти от Федора? И чемодан отберет, и поколотит вдобавок. Тогда что? Бороться за себя – вот что! Феденька теперь наверняка празднует победу. А она, Соня, сделает вид, будто ничего не произошло. Уж этого-то он от нее никак не ожидает. Надев непромокаемую косынку, чтобы не намочить волосы, она отправилась в душ.

Уже через полчаса Соня выглядела просто восхитительно, если не считать чуть припухших от слез век и немного покрасневших глаз. Но ведь это может быть и от усталости. Косметика все-таки творит чудеса, если ею искусно пользоваться. Соня спустилась в гостиную, где вся компания сидела за накрытым ею к приезду Федора столом и с удовольствием поедала вкусности, приготовленные ее золотыми ручками – это она сама сейчас себя похвалила! – и предстала перед всеми гостеприимной хозяйкой.

– Вот и я, – уверенно произнесла Соня, улыбаясь. Феденька при ее появлении уронил вилку на пол. – Как вы тут без меня? Ну конечно же, даже мясо не догадались достать из духовки.

Мальчики радостно бросились навстречу Соне и, взяв ее за руки, потащили к столу, усаживая между собой и накладывая гору еды в ее тарелку.

Но больше всех Соню порадовал муж. В глазах Федора она увидела все то, что и хотела: раскаяние, сожаление о случившемся и огромное облегчение от того, что Соня сама разрешила возникшую проблему. Ничего большего она от мужа, замороченного неземной любовью к сыну, и не ожидала. Того же затишья, которое непременно должно наступить после ее завуалированного предложения мира – пусть даже и худого, – вполне хватит, чтобы сориентироваться и решить наконец свою судьбу не в ущерб собственному счастью.

На следующее утро за завтраком Феденька важно объявил, что собирается в Москву, так как здесь его больше ничто не держит. Федор потерял дар речи и сидел с окаменевшим лицом человека, приговоренного к казни. Его мечта о переезде сына и совместном с ним проживании таяла, словно замок на песке, размываемый набежавшей морской волной.

Как же так?! Ведь этот огромный дом Федор соорудил с расчетом, что здесь рано или поздно поселится его сын, без которого он и жизни себе не мыслит. Да, он когда-то уверял Соню, что строит для нее замок любви, но это были только слова. Слова расчувствовавшегося мужчины после сладкой ночи любви с дорогой для него женщиной.

Возразить сыну Федор так и не смог, отправился с ним покупать билет на самолет. У него еще теплилась надежда, что Феденька передумает и останется, но глубоко в душе он понимал, что сын прав, ему пора начинать самостоятельную жизнь. И все же это лучше, чем жить с порочной матерью под одной крышей. Нинки уже нет, а потому нет и якоря, к которому его сын был привязан. Он тоже не станет удерживать Феденьку возле себя, потому что осознает, что им троим в одном доме не ужиться. Сын будет ненавидеть любую женщину возле своего отца и поймет его только тогда, когда сам женится и заведет семью. А пока молодой, пусть нагуляется вдоволь.

Чтобы доказать свою преданность, Федор не только обещал ежемесячно пополнять его банковский счет на крупную сумму, но и оформил на него завещание. Пусть Феденька знает, что является единственным наследником своего отца, а ненавистная мачеха останется у разбитого корыта. Однако столь щедрый подарок не совсем устроил Феденьку, так как он надеялся стать преемником отца по дарственной, но для начала и этого довольно. В следующий свой приезд он непременно доведет дело до победного конца.

Так казавшаяся ранее неразрешимой проблема квадратуры круга решилась сама собой. Федя уехал, оставив после себя длинный шлейф горьких воспоминаний, незаслуженных обид и уверенности в том, что остается единственным светом в окошке для своего отца. Мальчиков Федор отвез к их матери.

Сонина жизнь хоть и не наладилась, но как-то устоялась. Источник постоянных ссор с мужем удалился на вполне приличное расстояние и все же незримо присутствовал, словно мстительный дух оскорбленного величия, не позволяя забыть о себе. Соня с ужасом думала о возвращении Феденьки и очень сомневалась в своих способностях терпеть и дальше его нескончаемые и изрядно выматывающие злобные выходки.

Ее сил едва хватало на одного энергетического вампира – мужа, а чтобы выдержать еще и пасынка, требовалась стойкость борца игр без правил. Такими качествами она явно не обладала, а потому решила сдаться без боя и оставить любимому сыночку его папочку.

Но не успела Соня снова задуматься о разводе, как вероломная судьба преподнесла ей очередной сюрприз, подкинув новые проблемы.

Следствие по делу о гибели бывшей жены Федора, которую уже давно похоронили, вдруг возобновилось в связи с появлением новых улик и свидетелей. Да, несомненно, смерть потерпевшей наступила из-за отравления ядовитыми и сильнодействующими препаратами, но не в связи с неосторожным обращением, а по причине убийства.

В ходе следствия было выявлено, что незадолго до смерти к Нине приходила женщина, по описанию похожая на Раису. Таким образом, Раиса, у которой явно был мотив для убийства – желание избавить любимого племянника от позора из-за разгульной жизни его маменьки, – стала главной и единственной подозреваемой. Федору пришлось изрядно побегать, чтобы спасти сестру от неминуемого ареста. Связей у него было предостаточно, да и крупная взятка в качестве благодарности за помощь сыграла не последнюю роль.

Однако отпустили Раису под подписку о невыезде лишь после того, как она подтвердила, что действительно незадолго до смерти Нины приходила к ней, чтобы поговорить о Феденьке. И только Федору Раиса призналась, что между ней и Нинкой произошла ссора. Именно Феденька попросил Раису поговорить с его матерью, приструнить ее за ночных посетителей, которых та постоянно приводила в дом, устраивая с ними пьяные дебоши.

Все сразу стало на свои места. Как ни убеждала Раиса брата в своей непричастности к гибели ненавистной ей Нинки, Федор уверился в том, что это дело рук его сестры. Раиса же просто с ума сходила от переживаний из-за обвинения, которое на нее пытались повесить. Чтобы оградить детей от нападок раздражительной и истеричной мамаши, Федор убедил сестру отпустить мальчиков пожить у него.