Текст книги "Проверка на смелость"

– Открывай рот! – скомандовал пигмейский «индеец».

«Отравить решил!» – подумал я, а вслух пробубнил сквозь сжатые зубы:

– Не открою!

Уж быть героем, так до конца! Пусть они меня пытают! Пусть даже бьют, я все равно рот не открою!

А они не стали меня ни бить, ни пытать. Просто один «индеец» с рыжей бородкой вдруг резко схватил Сашку сзади за шею и, пятясь, повел его к выходу. Сашка даже не понял, что произошло, так быстро тот наскочил на него. «Индеец» был немного ниже Сани, но значительно сильнее, и Сашке пришлось странно согнуться, подчиняясь его силе. Он растерялся и послушно шел, куда его вели.

– Открывай рот или хуже будет! – тряся склянкой, грозно скомандовал главный.

Я открыл. А что бы вы сделали на моем месте? В их руках был мой брат. Хоть мы с Сашкой и деремся иногда, но от посторонних всегда друг друга защищаем. Я за него даже на пытки пойду. Даже на этот яд соглашусь.

Сильно зажмурившись, я открыл рот и почувствовал, как мне на язык упала капля чего-то холодного, сладкого и совсем не похожего на яд. Потому что отрава мне представлялась непременно горькой и вонючей. Я с удивлением открыл глаза и немного почавкал, разгоняя вкус по всему языку, растирая об нёбо, чтоб насладиться им в полной мере.

– Признавайся, куда ты дел нашу госпожу! – грозно крикнул индеец.

– Никуда, – ответил я, – я ее даже не знаю.

– Покажи язык!

– Э-э-э! – Я высунул язык, словно дразнясь.

Главный заглянул ко мне в рот, покачал головой и подошел к Сашке, которого все еще удерживал другой индеец.

– Открывай рот! – скомандовал он теперь уже Сане.

– И это все? – удивился я, потому что не ожидал, что пытки бывают вот такими: капнули в рот чего-то вкусного, а потом просто показал язык. Я ждал, что должно быть еще продолжение пытки, не может же она быть вот такой смешной.

– Да, это все! – кинул через плечо индеец и капнул Сане в открытый рот каплю из стекляшки. – Признавайся, что это ты помог Драгу?!

– Я не знаю никакого Драга! – крикнул Сашка.

– Покажи язык!

– Э-э-э! – Саня тоже высунул язык, и «индеец» опять отрицательно покачал головой:

– Это не он.

Сашку тут же отпустили, и он, так же как и я, растерянно осмотрелся по сторонам.

Точно так же проверили Дашку. И пока мы втроем в недоумении переглядывались, индеец подошел к Кольке, который, увидев, что ничего страшного не произошло, что никого не бьют, и вся пытка заключается только в закапывании чего-то явно вкусного, судя по выражению наших лиц, с готовностью открыл рот, не дожидаясь приказа. Индеец капнул ему из стекляшки и задал вопрос про госпожу.

– Я не знаю никакую госпожу, и щекотки я не боюсь! – как будто отрепетированно, выкрикнул Колька.

Я еще тогда подумал, зачем он про щекотку ляпнул, его ведь про это никто не спрашивал. Наверное, он так много думал об этом, так переживал, вот у него само и вырвалось.

– Покажи язык! – скомандовал «индеец».

Колька уверенно высунул язык, и я чуть не упал от неожиданности: язык у Кольки был зеленый!

– Он лжет! Хватайте его! – закричал «индеец».

Чуть не сбив нас с ног, в сторону растерянного Кольки тут же бросились несколько «индейцев» с гневно сверкающими глазами. Еще секунда – и они вытрясли бы из него все о своей госпоже и Драге, даже если он и не знал о них ничего. Да, такие могут! Но тут Сашка быстро сообразил и выскочил вперед, загородив собой Кольку:

– Стойте! Он наврал только про щекотку! Он правда не знает вашу госпожу! Никто из нас ее не знает.

«Индеец» сощурился, быстро поднял руку, остановив этим жестом остальных. Какое-то время он пристально вглядывался в Сашкины глаза. Мне показалось, что он ему поверил. Во всяком случае, взгляд его смягчился, и «индеец» даже улыбнулся.

– Вы бы хоть фотку показали, какая она – эта ваша госпожа, – продолжил Саня, пока индеец не передумал нам верить. – А то мы ведь даже не представляем, о ком вы спрашиваете.

– Что показать? – насторожился «индеец».

– Ну фотку! – Саня многозначительно посмотрел на «индейца», но тот непонимающе покачал головой. – Фотку же!.. Фотографию!.. Портрет! Что-нибудь, где изображена ваша госпожа.

– Портрет есть, – обрадовался «индеец» и заторопился к выходу.

Вся толпа фиолетовых вышла на улицу, и мы за ними следом. Теперь уже никто не пытался закрыть дверь перед нашими носами. Наоборот, один невысокий «индеец», тот, который скакнул на Сашку, когда нас пытали, даже придержал дверь, когда мы проходили, чтоб та случайно не захлопнулась. Я не переставал удивляться этим странным людям! Этот «индеец» был совсем чуть-чуть выше меня, но на подбородке уже имел бородку, как у козы тети Любы с соседней улицы. Только у козы она была белая и прямая, а у него – рыжая и курчавая. Проходя мимо, я краем глаза посмотрел на «индейца». На его шее блеснуло какое-то украшение, похожее на медальон, но он, заметив мой взгляд, тут же спрятал его за ворот. Да очень надо! Что я, медальонов, что ли, никогда не видел? А этот – сразу видно, что недоволен чем-то. Вон как хмурится. Лишь бы не прыгнул на меня сзади.

– Что это за люди такие, которые не знают слово «фотка»?… – шепотом изумился Колька.

– То есть их фиолетовый цвет тебя уже не смущает? – также шепотом усмехнулась Дашка.

Глава 5
Замок

– Слушайте меня, добрые жители Фиоляндии! – Главный «индеец» счастливо улыбнулся толпе и развел руки, как будто захотел обнять всех сразу. – Эти невзрачные существа, которых мы взяли в плен, оказались нам не врагами! – Мы с ребятами усмехнулись, а Дашка на фразе «невзрачные существа» прицокнула языком и закатила глаза. – Они великодушно пообещали, что спасут нашу госпожу!

– Как это?! – вырвалось у меня.

– Эй-эй!! Мы ничего такого не обещали! – торопливо воскликнул Сашка, но его голос утонул в радостных криках собравшейся толпы. Народ Фиоляндии ликовал. А мы стояли с открытыми от удивления ртами: разве мы обещали им что-то подобное?

– Теперь мы будем спасены! – продолжил «индеец». – Они избавят нас от Драга и вернут нам нашу госпожу! – Затем повернулся к нам и шепотом добавил: – Или мы объявим вас самыми главными нашими врагами, и тогда уж вам несдобровать.

Мы с ребятами переглянулись. Еще минуту назад мы были пленниками, которых пытали (пусть пытка была смешной, но все же!). А теперь мы уже не пленники и у нас даже появился выбор: спасти госпожу Фиоляндии и стать героями либо стать самыми главными их врагами, и тогда не знаю что… Наверное, тогда нам уже никогда не выбраться отсюда и не найти дорогу домой. Я даже боялся представить, что они делают с попавшими в плен. Вон Марья Гавриловна говорила, что некоторые дикие племена даже ели своих пленников! Ужас!..

А фиолетовые дикари радовались, как дети, смеялись, прыгали, плясали, дрыгали ногами и обнимались друг с другом, как будто мы уже нашли эту их госпожу. И они совсем не замечали нашей растерянности.

– И вы пообещаете, что поможете нам вернуться домой? – строго спросил Саня у того, который, похоже, командовал тут всем.

– Вы спасете нашу госпожу, а мы поможем вам найти ваш дом, – кивнул «индеец».

– Ладно, – вздохнул Саня после паузы, – показывайте портрет вашей госпожи.

– Я на голодный желудок никого спасать не буду! – категорически заявил Колька.

– Льон! – крикнул индеец в толпу. – Подойди сюда!

К нам подошел тот самый невысокий «индеец» с козьей бородкой. «Значит, его зовут Льон, – подумалось мне. – Ни за что не запомню такое странное имя! Нужно какое-то слово, на что оно похоже… Льон… Льон… Льон – бульон! Медальон! Нужно запомнить, что индеец с медальоном – это Льон» Я всегда так заучиваю незнакомые слова: подыскиваю похожее слово, которое я уже знаю, чтоб оно было чем-то похоже на то, которое нужно запомнить. С названием этого места вообще все просто: слово Фиоляндия точно произошло от слова «фиолетовый». А как иначе? Не станут же фиолетовые человечки называть свою страну какой-нибудь Зелепупией.

– Отведи их в замок, накорми, а потом покажи портрет нашей госпожи, – велел главный.

Льон хмуро посмотрел на нас, кивнул и рукой указал направление, в котором мы должны идти.

– В замок!.. – восторженно прошептала Дашка и радостно вытаращила глаза.

Я пожал плечами и хмыкнул с безразличным видом. Ну подумаешь, замок! Чего тут такого особенного?

Нет, я, конечно, в замках раньше не бывал, разве что на батуте прыгал, который в виде замка был сделан. Наверное, из-за ярких маленьких домиков повсюду я и замок представлял себе таким же маленьким и ярким, как тот батут. Этакий надувной, игрушечный замок. Но Льон привел нас к настоящему, не надувному замку! Он не был огромным, впрочем, как и все постройки вокруг, но и игрушечным его назвать было нельзя. Разноцветный, яркий, с множеством башенок и балконов, увитых цветами, – сразу видно, что хозяйничает в этом замке женщина. Мужчина бы не стал разводить так много цветов. Если бы главным тут был мужчина, то тут повсюду были бы рыцари в доспехах, оружие, решетки, камень и металл. Я задрал голову, разглядывая замок. К самой высокой башне тянулся хвост белого облака, которое мы увидели издалека. Вот только мне показалось, что за это время облачный «хвостик» стал тоньше, и вряд ли мы теперь заметили бы его на таком расстоянии. Теперь это была совсем тоненькая «ниточка», соединяющая облако и башню замка.

– Какая красота! – задохнулась от восторга Дашка. – С удовольствием жила бы здесь!

– А мне больше нравятся доспехи, – поспорил я.

– Ага, – поддакнул Колька. – Но что-то мне подсказывает, что здесь ни у кого нет доспехов.

– Прошу, – хмурый Льон жестом пригласил нас пройти в ворота замка.

Я даже обернулся, чтоб убедиться, что это он что-то сказал, потому что до этого он все время молчал, и я уже стал думать, что он вообще говорить не умеет. Льон подождал, пока мы прошли в цветочные ворота, а потом зашел за нами следом.

– Кто здесь живет? – спросил Саня, когда мы шли по извилистым коридорам.

– Это замок нашей госпожи, – коротко ответил Льон.

Значит, их госпожа вовсе не вредная девчонка, значит, она на самом деле очень важная персона, раз живет в таком домище?

Льон привел нас в зал, больше похожий на торт. Мы остановились, таращась на пухлые, фигурные колонны, словно сделанные из взбитых сливок, и на легкие, кружевные шторы, казавшиеся шедевром искусного кулинара. Посреди светлого зала стоял огромный стол, покрытый белой скатертью, а вокруг него, на большом расстоянии друг от друга находились четыре стула. На столе в странной, с замысловатыми завитками, посуде лежали какие-то разноцветные шарики размером с пинг-понговый мячик. Они были разложены по цвету: в одних блюдах желтые шарики, в других – красные, в третьих – синие. Рядом с пустыми тарелками, которые, очевидно, предназначались нам, лежали какие-то странные столовые приборы, похожие на ложки с дыркой посередине. Тут же стояли высокие, тонкие, изогнутые стаканы с питьем. В зале летали запахи какой-то вкусной еды, не похожие ни на что из знакомой мне пищи. Они закрадывались глубоко в нос, щекотали и дразнили нашу фантазию. Даже я вдруг осознал, как сильно хочу есть, а на вечно голодного Кольку было страшно смотреть. Разве что слюна не успевала капнуть из его рта, потому что он то и дело шумно сглатывал ее, судорожно кивая и жадно таращась на стол. Но мы не решались сдвинуться с места, как будто стояли не перед настоящим столом, а перед картиной. Или боялись лишним движением спугнуть это волшебное видение.

– Проходите, – сказал Льон и указал рукой в сторону стола.

Словно только и ожидая этого приглашения, мы бросились к столу. Рассевшись по местам, мы еще какое-то время ошалело приглядывались к незнакомой еде, не зная, что попробовать первым. Быстрее всех сообразил Колька – привстал, не отрывая взгляда от еды, нервно вытер руки о футболку, потянулся к одной тарелке с желтыми шариками, но тут же передумал и кинулся к другой – с зелеными, стоящей чуть подальше. Придвинул тарелку к себе, схватил странный инструмент, похожий на дырявую ложку и, как будто он всю жизнь пользовался этим прибором, ловко подцепив один шарик тут же запихал его к себе в рот.

– Мммм… – блаженно закатил глаза Колька. – Ребята, это непередаваемая вкуснотища!.. – пробубнил он с набитым ртом.

Мы принялись накладывать себе в тарелки разноцветные шарики, попутно откусывая от них и сравнивая между собой. Их было очень много! Не семь основных цветов, а еще и всевозможные оттенки! И как один оттенок отличается от другого по цвету, так и шарики тоже отличались по вкусу. И каждый хотелось попробовать! Я так и не понял, из чего сделана эта еда… Одни шарики были твердые, другие мягкие, одни хрустели, другие были настолько сочные, что с них капал сироп, одни мягко обволакивали язык своим непередаваемым вкусом, а другие лопались, щелкали, взрывались мелкими пузырями, от которых было щекотно во рту!.. Это разнообразие захватывало, и мы, как азартные игроки, пробовали все новые и новые вкусы, запивая их удивительными напитками.

Наконец мы наелись так, что уже даже руки не могли протянуть за следующей порцией, хотя глазами еще попробовали бы вот это и вот то, а еще вон то – бирюзовое, в самой дальней тарелке, до которой так никто и не дотянулся…

Довольные, мы откинулись на спинки стульев и оглядывали оставшуюся на столе еду, жалея, что в наши животы уже больше ничего не влезало.

– Здорово же эти индейцы еду готовят, – улыбнулся Колька, поглаживая живот. – Я такого раньше никогда в жизни не пробовал.

– Почему «индейцы»? Разве они индейцы? – вдруг осенило меня.

– А кто они? – удивился Колька.

– Ну, раз это место называется Фиоляндией, то и жители зовутся фиоляндцы, фиоляне или фиолянды, а уж никак не индейцы или эти… как их там… папуасы!

– Пигмеи, – вяло поправил меня Саня.

– Ну, да, точно – пигмеи.

– Эх, сейчас бы полежать, отдохнуть, – потянувшись, мечтательно произнесла Дашка, совершенно не слушая, о чем мы говорим. – Здесь так хорошо, прохладненько… не то что на улице.

– Вы поели? – вдруг спросил неизвестно откуда взявшийся Льон. – Прошу в портретный зал!

Мы одновременно обернулись и с удивлением уставились на него, словно не ожидая его здесь увидеть. Мы так увлеклись едой, что все остальное стало неважным! Мы совсем забыли, какая важная миссия нам уготовлена! Совершенно вылетели из головы мысли о пропавшей госпоже, да и о том, что наши дома пропали (или это мы пропали – мы пока точно не решили), тоже больше не думали. И вот этот суровый Льон снова появился и вернул нас в реальность. Нехотя мы встали из-за стола и поплелись за ним.

Он привел нас в небольшую комнату, стены которой были увешаны портретами. На них были нарисованы такие же фиолетовые рыжеволосые люди, как и наш проводник, только по их осанке, украшениям и горделивым взглядам было сразу ясно, что это очень важные персоны (хотя и у Льона на шее висело какое-то украшение, прикрытое бородой, может, и он – важная персона).

Мы остановились у первого же портрета и принялись разглядывать его. Худой фиолетовый дядька с торчащими дыбом взъерошенными волосами и отвислыми тощими щеками поджал губы, чтоб показать свою важность. Совсем старый дядька. Но даже у такого старого на носу сияли веселые рыжие веснушки.

– Ааа!!! – вдруг раздался испуганный крик за спиной.

Мы резко обернулись. Льон, схватившись за голову и вытаращив глаза, пялился на стену, на которой висела пустая рама от картины.

– Что случилось? – спросила Дашка.

– Госпожа пропала! – промямлил Льон, настолько испуганный, что едва шевелил языком.

Уже даже мы знаем об этом, а до него только дошло, что ли? Или он такой забывчивый? А что, бывает такое. Человек сначала забывает все, что с ним происходило, а потом вдруг кааак вспомнит! И сам удивляется.

– Мы знаем, что она пропала. Мы сюда затем и пришли, чтоб начать искать ее, – ответила Дашка таким голосом, как будто пыталась успокоить маленького ребенка. Она даже погладила по плечам пришибленного горем Льона, который, казалось, стал еще ниже ростом.

– Нет! Вы не понимаете!.. Теперь пропал портрет нашей госпожи!.. – Он посмотрел на нас с таким испуганным видом, что его волнение передалось и нам.

Хотя, казалось бы, нам-то чего волноваться? Ну подумаешь, пропал какой-то портрет. Эти их дела нас совсем не касались. Нам бы поскорее домой добраться.

– Ну и как нам теперь узнать, как выглядит ваша госпожа? – спросил Саня.

– Ребята! – меня вдруг осенило. – А ведь портрет выкрали специально, чтоб мы не увидели его!

– Точно! Кто-то пытается запутать следы! – согласился со мной Саня.

– Что же теперь делать?! – паниковал Льон, нервно теребя свою бородку.

Мы повернулись на шлепающий звук шагов. В зал, улыбаясь, вошел тот, которого я для себя назвал главным здесь, потому что он всем указывал, да и нас пытал тоже он.

– Ну что, вы готовы искать нашу госпожу? – радостно спросил он, обращаясь к нам.

– Зарак… портрет пропал… – виновато опустив глаза, пробормотал Льон.

– Как это – пропал? – продолжал улыбаться Зарак. Потом до него дошел смысл слов Льона, он быстро взглянул на пустую раму с остатками вырезанного портрета, и улыбка тут же сошла с его лица. Казалось, будто даже веснушки потускнели – так он расстроился.

– Мы зашли сюда, а портрета нет, – пытался пояснить Льон.

– И кто же его взял? – Зарак быстрым шагом подошел к раме и стал ощупывать торчащие остатки.

– Я не знаю… Мы только что зашли.

– Но он утром еще был здесь! – Зарак нахмурился. – Кому понадобилось красть портрет госпожи?

– Вряд ли ее поклоннику, – усмехнулся Колька. – Скорее всего тому, кто не хочет, чтоб мы ее нашли.

– Здесь нет таких! – крикнул Зарак. – Мы все любим нашу госпожу и хотим, чтоб она поскорее вернулась!

– Может быть, вы чего-то не знаете, – робко предположила Дашка.

– Это невозможно! Я знаю здесь все! Не зря же я – первый советник, – Зарак вытянулся, задрав нос, и искоса посмотрел на Саню, который все равно на пару сантиметров был выше его.

– Но вы же не знаете, куда подевалась ваша госпожа, – усмехнулся Колька, – значит, вы не все здесь знаете.

Зарак хотел что-то ответить и уже даже открыл рот, но остановился и с шумом выдохнул. Наверное, он и сам понял, что невозможно знать абсолютно все. Даже если ты – первый советник.

– Не надо спорить, – миролюбиво сказала Дашка. – Так только время зря теряется. Нужно что-то делать. Кроме этого портрета, других нет?

– Нет, это был единственный, – ответил Зарак.

– Может быть, ваша госпожа просто ушла в гости к какой-нибудь подружке? – предположила Дашка. – Да, просто ушла, не предупредив, а вы тут бегаете, ищете ее. Я однажды тоже так ушла, маме не сказала, так она потом меня очень ругала, сказала, что волновалась.

– Мы всегда знаем, когда госпожа куда-нибудь уходит. Не было еще случая, чтоб она уходила без предупреждения, – ответил Зарак. – Все произошло примерно в одно время: Драг освободился из темницы, и исчезла наша госпожа. Вот мы и подозреваем, что Драг ее похитил.

– А если это ваша госпожа и освободила Драга? – предположил я. – Ведь бывают же такие случаи. Вон в детективах всегда так: преступником оказывается тот, кого меньше всего подозреваешь.

Зарак задумчиво нахмурился и тут же отрицательно покачал головой:

– Нет, наша госпожа не могла так поступить! Это точно похищение. К тому же у нас есть след!

– И вы до сих пор молчали! – воскликнули хором мы с Сашкой.

– И когда, интересно мне знать, вы хотели нам рассказать об этом? – с возмущением спросил Колька. А Дашка просто молча сощурила глаза. Но этот ее взгляд был красноречивей любых слов.

Моему возмущению не было предела! Надо же, у них есть улика, и они вспоминают о ней в самый последний момент! Пудрят нам мозги какими-то портретами!

Зарак задумчиво посмотрел на нас, словно сомневаясь, можно ли нам доверять, и наконец решился:

– Идем! – коротко сказал он и направился к выходу. Мы пошли за ним.

Петляя по бесконечным коридорам (выхода из которых самостоятельно мы точно бы не нашли), Зарак привел нас к какой-то каморке. Осторожно открыл дверь, и содержимое комнатки, а точнее хлам, как сказала бы наша мама, с грохотом высыпался наружу. Мы торопливо отступили назад, чтоб нас не засыпало с головой всяким мусором. Оказывается, каморка доверху была набита вещами, поток которых сдерживался лишь закрытой дверью. Зарак, ничуть не смущаясь, порылся в куче и достал из самой середины скомканную, грязную бумажку.

– Вот! Я нашел это в комнате госпожи, – торжественно заявил он, – но не придал этому значения и спрятал сюда.

– Что это? – брезгливо сморщилась Дашка и спрятала руки за спину, чтоб ей даже не пытались предложить подержать эту сомнительную штуковину.

Сашка смело взял бумажку и распрямил ее.

– Это, похоже, карта! – воскликнул он. – И еще мусор какой-то…

Саня сдунул засохший и уже почерневший листочек, который прилип к бумаге. Листочек задорно крутнулся в воздухе и уже намеревался улететь куда-нибудь в укромное местечко, но Зарак ловко подхватил его на лету и, взяв двумя пальцами, поднес к глазам.

– Это же ужасина! – Он с таким видом обвел глазами нас всех, как будто бы ждал от нас какой-то реакции. Но мы с ребятами впервые в жизни слышали это слово, и оно нам ни о чем не говорило.

– Не может быть! – твердо сказал Льон. – Ужасина здесь не растет. Это дерево с Гнилых болот страны Ночных Кошмаров. Оно растет только в одном месте.

– Вот это меня и удивило, – Зарак сделал большие глаза.

– Ну-ка, дай карту! – Льон выхватил из Сашкиных рук бумажку и принялся пристально разглядывать ее. Крутил так и эдак, щурил глаза, качал головой, что-то мычал. Наконец он поднял на нас глаза и уверенно сказал: – Это карта страны Ночных Кошмаров.

– А разве такая бывает? – удивилась Дашка.

– К сожалению, бывает, – кивнул Зарак. – И похоже, нашу госпожу утащили именно туда.

– Но почему вы в этом так уверены? – удивился я. – Неужели вы думаете, что преступник сам оставил подсказку, где он спрятал вашу госпожу?

– Видимо, он настолько глуп, что потерял эту карту, – ответил Зарак.

– Ага, и не заметил, как к ней приклеился листок дерева, которое растет только в одном месте, – усмехнулся я.

– В жизни вообще много разных случайностей. Вот, к примеру, вы же сюда попали – это тоже случайность.

– Это разные вещи, – попытался спорить я.

– Ничего не разные! Или ты сейчас хочешь отказаться от своего обещания спасти нашу госпожу? Или ты испугался? – спросил он вкрадчиво и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза.

– Ничего я не испугался! Вот еще! – воскликнул я.

Еще чего не хватало – обвинять меня в трусости!

– Серега вообще-то ничего не боится! – заступился за меня Саня. – Я бы рассказал, какое испытание он недавно прошел, да времени нет. Если нужно идти в эту страну Кошмаров, мы запросто пойдем! Правда ведь, ребята?

Конечно же, все закивали. А кому хочется, чтоб его называли трусом? Но все равно, в мою душу закралось сомнение, что что-то тут не то с этой картой. Слишком уж все просто получается. Хотя, как знать, может, это и правда случайность. Может, карту в темноте потеряли. Всякое ведь в жизни случается. Все-таки хорошо, что есть карта: с ней удобней куда-то идти.

– Ну теперь известно, куда вам нужно направляться, – улыбнулся Зарак. – Я могу дать вам сопровождающего. Льон, пойдешь с ними. Ты знаешь те места, помнится, ты родом оттуда. У тебя ведь, кажется, где-то там родня живет.

– Хорошо, Зарак, – кивнул Льон, даже не улыбнувшись.

– Возьмите с собой Седу.

– А ее зачем? Мы и без нее справимся, – Льон был явно недоволен предложением Зарака.

– Она владеет магией, поможет вам, если что.

– Здесь все владеют магией. Нам ни к чему лишние люди.

– Никто из местных не владеет магией так, как Седа. К тому же она очень умная. Все-таки возьмите ее, – настаивал Зарак.

– Хорошо. Как скажешь, – смиренно ответил Льон, но я заметил, что он нахмурился. Почему-то эта идея ему явно не нравилась.

Зарак ушел, а мы опять остались с Льоном. Да еще вот с картой какого-то загадочного места с таинственным названием, куда нам предстояло пойти.

– Вы владеете магией? – недоверчиво спросил Колька. – Вот прямо настоящей магией?

– С эликсиром чего ею не владеть-то? – буркнул Льон, затем подошел к окну и посмотрел на небо. – Пойдемте за Седой, нужно торопиться, чтобы успеть до темноты.

– А что будет, когда стемнеет? – поинтересовался я.

– Мы идем в страну Ночных Кошмаров. Как ты думаешь, что там может произойти в темноте? – Льон снизу вверх уставился на меня, и мне показалось, что его глаза таинственно блеснули. Или не показалось?…