Текст книги "Постоянство минувшего. Повесть"

***

– Согласна ли ты, Елена, взять в мужья сего Алексея?

– Да.

– Не обещалась ли другому жениху?

Минутное молчание показалось Алексею вечностью.

– Нет.

– Венчается раб Божий….

Пути назад нет. Единственное, чего боялась Елена-упасть в обморок. Она восприняла предложение Алексея месяц назад как выход из мрачного туннеля, как спасательный круг, так уставши от переменчивых бесперспективных отношений. Она была уверена, что от священника не может исходить ничего плохого, а значит-это верный путь.

Но горечь осталась на долгие годы. И потом, когда они пустились в совместный путь страданий за Христа, ее называли «самой грустной матушкой». Она оборвала прежние отношения резко, не попрощавшись даже, безжалостно.

И вот звучит: «Аксиос!», Алексей стоит к Лене спиной, лицом к алтарю. Это прообраз их будущей жизни. Теперь он будет всегда к ней повернут спиной, а лицом к Богу. Он никогда уже не наденет больше обручальное кольцо. И бесполезно ревновать к Той, что старше ее на две тысячи лет, к Церкви Христовой.

«Аксиос!»

А на клиросе в углу плакала Ольга…

Николай часто навещал Ленину мать. Она показывала ему фото: вот они вдвоем с мужем, вот их первый ребенок. Николай почему-то спросил:

– Вы можете устроить нам личную встречу?

– Я думаю, этого делать не стоит. Лена ждет второго ребенка.

Николай ушел и долго не появлялся. Потом пришел и сказал, что его сбила машина, он лежал в больнице. Однажды дверь ему открыл Алексей. От неожиданности, Николай стал сочинять:

– Ааа… здравствуйте! Я из библиотеки… там зав. отделом просила Ирину Алексеевну позвонить ей…

– Ее нет дома…

Алексей почему-то сразу все понял. Он давно говорил Лене: «между нами кто-то третий». Приехав домой, Алексей все рассказал Лене. «Надо было мне спрашивать перед свадьбой, свободно ли твое сердце…»

Алексей, как все новоначальные православные мужья был уверен, что жену надо держать в строгости. Чтоб как апостол сказал: «жена да убоится своего мужа!»

– Ты почему мою маму не называешь «мамой»? – сурово спросил он.

– Я вроде назвала ее так несколько раз…

Но Алексей как будто не слышал.

– Так обращайся знаешь к кому?!…к тете Клаве какой-нибудь! А с ней так не смей! – уже кричал он.

Лена всхлипывала. Свекровь спросила:

– Лен, ты чего? Алеша обидел?

Лена отрицательно покачала головой…

Ссоры все чаще происходили у них.

– Ни в жизнь тебе руку не поцелую! -почему-то шипел Алексей.

В другой раз сказал: «сбежал бы, да некуда!», «придушил бы»

Лена пошла к о. Петру, рассказала все.

– Вы притираетесь друг к другу, такой период.

Но период этот затянулся лет на пятнадцать…

«Наверно это от того, что он хотел стать монахом, а ему помешали» – думала она.

И от свекрови Лена не слышала ласкового слова. Ни разу не обняла, ни поцеловала. У них в семье непринято было проявлять чувства. Все чаще она ругала ее, скандалила.

– Злая ты, Ленка, и ленивая! – кричала она.

– Спаси тебя Господи! – сказала Лена и вышла на улицу.

– Что, правды боишься?! – закричала ей вслед свекровь, так что люди обернулись…

***

Алексей нашел своего друга Витальку. Он остался в Чечне. Женился на Оксанке, на удивление Алексея. Воевал, подорвался и получил травму головы. Ему поставили пластину в мозг. Они созвонились. Говорил Виталий плохо, запинался, еле шевелил языком как– будто. Под конец сказал, чтобы записали код его города, и продиктовал домашний телефон Алексея…

Через некоторое время пришло письмо от матери, где она сообщала, что Виталий скончался. Оксана ушла от него еще при жизни, не выдержав тягостей ухода за больным. Сына взяла с собой. «Успокой мою душу, Алешенька!» – писала она, зная, что он стал священником. Алексей не ответил. Он был в шоке. Конечно, стал молиться за него, поминать на Литургии.

Первый раз Виталий приснился ему не очень хорошо. Сидел грязный в какой-то яме. «Видишь, как они меня поминают» – сказал он, показав на свою родню. Алексей увидел его родственников за столом. Казалось, они вообще забыли про Виталия, пили, ели и смеялись. Алексей почему-то запомнил его сестру. У нее была прическа «каре» из темных волос. Ее он видел только в детстве с длинными косами. Каково же было его удивление, когда найдя в интернете его родственников, он увидел сестру с темными волосами, подстриженными под «каре»! Алексей продолжал молиться.

Второй раз Виталий был уже в лесу. Алексей постучал во сне в дверь коттеджа, и открыл Виталий. Радостный и чистый, но все же без одежды. «Нас тут много» – сказал он, и показал рукой на множество таких же домиков.

Третий раз он был уже в подряснике в окружении двух молодых людей, которые учили с ним псалом 90-й, «Живый в помощи». Алексей понял, что его молитва услышана.

***

«Почему он не выходит у меня из головы последнее время?! Уже пятнадцать лет прошло! Скоро у него юбилей-пятьдесят… написать что ли? Попросить прощения…»

В тот день она чувствовала странное беспокойство. А посмотрев фильм «Шестое чувство» почему-то долго плакала на улице. С ней никогда не случалось таких беспричинных плачей. Вроде светлые Рождественские дни…

Несколько лет назад она созвонилась с Любой и узнала, что Николай сошелся с женщиной, кажется с журналисткой, и живет с ней, не расписавшись…

Уговорив мужа подключить интернет, Лена спешно набрала в поисковике его имя и фамилию. То что она увидела, повергло ее в шок: «В эти рождественские дни, не дотянув до своего пятидесятилетия, скончался известный поэт, журналист и прекрасный человек…»

Голова закружилась, все вокруг поехало…

Придя в себя, она все поняла. Та нить, что связывала их, никуда не делась, не порвалась спустя столько лет. Она почувствовала беду своим чутким сердцем, отсюда и беспокойство и беспричинные слезы… Он как будто стоял перед ней черной тенью все эти дни.

«Упокой Господи душу усопшего раба Твоего…»

Лена была раздавлена. Свет померк. Ей не хотелось никуда выходить из дома, не хотелось улыбаться. Как же так?! Она еще помнит его тепло! И улыбка с ямочками, и руки, и лицо-все теперь гниет в сырой земле. Она не могла даже открыто заплакать, только по ночам рыдала в подушку.…Свою боль Лена научилась выражать в стихах, которые потоком полились из нее после пятнадцатилетнего перерыва.

 
Что было, не забыто,
Но продолжает тлеть.
Не плакать мне открыто
И траур не надеть,
Не выплакать кому-то
Свою немую боль.
Ах, как тяжел хомут твой,
Запретная любовь!
Одной небесной шири
Повем печаль свою.
Нет больше в этом мире
Того, кого люблю!..
 

Николай начал ей сниться. Во сне он приходил и говорил, что живой. Один раз даже пульс свой дал послушать. Часто снилось, что она заходит в писательскую организацию, ищет его и никак не может найти. После таких снов было грустно, хотелось к нему.…И вдруг ей кто-то шепнул: «стихи… у Георгия»

Георгий-был друг Николая. Лена нашла его в интернете. Он ее не вспомнил, отвечал вначале сухо. Зато сказал причину смерти: кровь пошла горлом…

Незаметно они подружились. Лена слала ему свои стихи, он печатал их в альманахе, редактором которого являлся. И вдруг, спустя год он вдруг вспомнил: «а знаешь, что про тебя стихи есть! Николай напечатал их в нашем альманахе» И прислал.

 
Я рад, что жизнь твоя устроена,
ведь ты мечтала о семье.
Но кто сыграет мне Бетховена,
стихи напишет обо мне?
МузЫки сделавшая пленником
ты мне сюрприз преподнесла —
вдруг обвенчалась со священником
и пианино продала.
Решила стать опорой грешникам
уехав с ним куда-то в глушь.
Там леший, прячась по орешникам,
смутил немало добрых душ.
К руке прикладываться батюшки
поспешно примется народ.
Ты станешь утром печь оладушки,
а он крестить, зевая, рот.
А вечерами благолепными
крестьянский хор из ближних сёл
дух успокоит твой молебнами,
и ты забудешь обо всём.
Лишь бабы исподволь поохают
что бледный вид у попадьи,
и так худа – здесь, видно, плохо ей.
А руки!.. Неженка, поди…
Ты вскоре кротостью прославишься.
Лишь ночью в душной тишине
рванутся страстно пальцы к клавишам
и упадут на плечи мне.
 

Так вот какие «стихи у Георгия»! Неужели это он сам шепнул ей?

Лена долго плакала. «Какая же я дура!»

Часть вторая

Вадим – симпатичный молодой человек, высокий, стройный, с пронзительно голубым взглядом и красивым поставленным от природы голосом, женился не по любви. Своей девушке, с которой они встречались четыре года, он написал письмо, вежливо попрощался и уехал. Навсегда. Он был иногда резковат, но в целом был добродушным и имел отличное чувство юмора. Вадим не сомневался в правильности своего выбора и не заботился, что при этом чувствовала та, с которой он так легко расстался. Его невеста была некрасива, черты ее лица как – будто смотрели вниз: брови домиком, маленькие глазки и рот тоже уголками опущенный вниз, нос картошкой, большие очки, но зато она православная (это важно!), дочь священника, а главное – ее отец был очень богат. Ведь в Красном Селе, где они служили много лет, находилась ювелирная мастерская, поэтому богатые прихожане совсем не скупились на подаяние. Вадим надеялся на финансовую поддержку тестя и не ошибся. Сразу после свадьбы он повел Вадима в магазины, одел с ног до головы, вдобавок подарил машину «Волга». Через некоторое время, когда Вадим принял сан диакона и уехал на приход с женой и дочкой, тесть приобрел им жилье и всячески помогал материально. С женой довольно часто случались ссоры. Но это его не смущало: он просто уходил из дома. Куда угодно: к друзьям, знакомым…

– Мать! – так обычно «ласково» называл Алексей Елену, – у нас гость. Пусть диакон посидит у нас, пока они с матушкой поругались, чай попьет, фильм ему поставим смешной.

Лена пожала плечами. Взглянув на Вадима, мимоходом заметила, что у него расширены зрачки. «Странно, я читала, что так бывает, когда человеку кто-то нравится…«Удивившись, что муж так легко сходится с людьми, Лена подслушала разговор: муж уже раскрыл ему душу, рассказал об их знакомстве…

Вадим стал появляться в их доме все чаще и чаще. Лена недоверчиво относилась к нему – «альфонс!».

Но однажды, когда Лена мучилась от душевной и физической боли (прострел замучил на нервной почве), Вадим пришел особенно какой-то весенний и вдруг запел: «Прекрасная Елена, не будь ко мне жестока..«Лена вздрогнула и уставилась на него. Вадим, подмигнув, сказал:

– Пойдем кататься на «Волге»!

Лена удивилась, но нашлась:

– А, я еще на «Волге» не рулила! – она чтобы не сойти с ума, училась водить машину.

– Нет, – он заметно испугался за свою машину…

Вадим часто ходил к ним. Смотрел долго на Елену и вздыхал. Она, к своему удивлению, стала замечать, что ждет его прихода. Один раз даже вышла навстречу ему с уверенностью, что он сейчас придет. Лена стала следить за своей внешностью: сделала новую прическу и похорошела. Много ли надо женщине: всего лишь внимание…

Летом они стали вместе играть в волейбол. Вадим шутил и был радостно-возбужденный. Когда Лена пошла домой, чтобы побрызгаться от комаров и мошек, которые мешали играть, он пошел вслед за ней и вдруг запел своим красивым баритоном: «Очи черные, очи жгучие, очи страстные и прекрасные, как люблю я вас, как боюсь я вас!..» Сердце ее дрогнуло. Что же это как не признание?!

– Матушка уезжает скоро, я остаюсь совсем один…

У Лены застучало громко сердце, но она не подала виду.

– Значит, плохо себя ведете, раз уезжает, – пошутила она.

Лена считала себя честной целомудренной женой и не могла допустить никакие связи, но сердцу не прикажешь… Она начала писать стихи. Но уже к новому герою.

Лена понимала всю опасность ситуации и умом боролась, как могла. Но по ночам не спала, вспоминая его взгляды. В алтаре на царских вратах была щель, и через нее Вадим часто смотрел на Лену, которая находилась наверху, на клиросе. Поймав его взгляд, она не в силах была оторваться. «Как нехорошо! в церкви!» – ругала себя она, но ничего не могла поделать. Когда Вадим стал священником, Лена часто подходила под благословение, чтобы снова прикоснуться губами к его руке… Перемены в Лене заметили все-знакомые, настоятель, и конечно муж, который знал Лену больше даже, чем она сама. Он пристально смотрел на нее, когда она разговаривала с Вадимом.

Однажды когда Лена с мужем навещали семью Вадима, он вел себя радостно, шутил, Лена смеялась над его шутками. Но каково было удивление всех, когда они, вернувшись, домой, увидели, как к их дому подъезжает машина Вадима. «Соскучился» – виновато объяснил он.

Лена жила теперь от встречи до встречи. Как будто она перенесла свою любовь от одного объекта к другому: те же волны радости в душе, то же желание увидеть, иначе задохнуться можно. Она радостно бежала на клирос, чтобы сверху снова посмотреть на греческий профиль, тонкие длинные пальцы, темный чуб, заброшенный назад…

Когда Лена подходила на елеопомазание, он вдруг аккуратно отодвинул ее челку и потом уже начертил крестик на ее лбу. Улыбка сама собой появилась на ее лице. Она смотрела потом: никому он так не отодвигал челки, сразу помазал, прямо по волосам. Он всегда при встрече старался дотронуться до нее, хоть как, до плеча, до волос…

Однажды после того, как Вадим с женой и детьми гостили у них, они случайно остались одни. Вадим подошел к ней сзади, обнял за плечи и ласково сказал: «спасибо!» Лена почувствовав себя счастливой, сказала ему вслед: «Ангела-Хранителя»…

Лена не могла больше молчать. Она прислала ему свои стихи. Объяснила, что он похож на того, кого она любила, и кто умер, что он так же подмигивал, так же пел, даже день рожденья у него почти в тот же день. К тому времени Алексей с Вадимом были в ссоре, поэтому он пришел, когда мужа не было дома. Лена изо всех сил старалась держаться на приличном расстоянии, хотя больше всего ей хотелось прижаться к нему. Это она могла сделать только во сне. Он приходил еще несколько раз и чего-то ждал… Ей было тяжело, только исповедь и молитва спасали… Они переписывались по интернету, по телефону, она забрасывала его стихами…

И вдруг, словно гром среди ясного неба-перевод на другой приход. Лена приняла это как знак свыше и повиновалась. Они случайно остались одни в комнате. Она обняла его так, словно встретила после долгой разлуки. Прижалась к нему и крепко сжала его плечи, он даже покачнулся. Через мгновение шепнула: «простите, если что» и исчезла…

Алексей увозил Лену от ее несбывшихся надежд, от любви, «от греха подальше»…Лена всю дорогу о чем-то блаженно улыбалась…

Эпилог

Веселое ласковое солнце грело тело и душу. Свежий горный воздух с примесью моря бодрил.…В тени виноградника сидела, смотря на огромные величавые горные вершины, покрытые снегом, женщина. Она только что похоронила свою маму и не успела еще оправиться. Тоска и чувство вины накатывали словно волна…

– Где батюшка живет, скажите, пожалуйста? – спросил у сидящих стариков в беседке молодой высокий человек с греческим профилем и пронзительно голубым взглядом.

– Вон там, от церкви прямо, потом поворот налево….