Текст книги "Об Ахматовой"

17

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

5 октября [1957 г.], Чебоксары

5 окт.

Николашенька!

Меня напрасно вызвали – занятий еще нет. Я сижу и думаю, а это вредно для желудка. Работать начну 10-го. Уже студенты приехали с целины.

Думаю, что буду в Москве во второй половине ноября.

Кстати, я беспокоюсь, что А. А. вздумает сама разговаривать с Союзом Писателей относительно комнаты: это поставит меня в очень трудное положение – они мигом сделают вид, что мы обе отказываемся. Я, кстати, готова отказаться, но сама, а может, и не откажусь, я этого еще не решила. Но очень важно, чтобы А.А. ничего не предпринимала. Секретарше Суркова – я сказала. Но говорить об этом надо с Сурковым, а не с его помощниками. Если увидите А. А.,узнайте, не собирается ли она что-нибудь делать. Если будет удобно, скажите ей, а нет – напишите мне.

Сейчас получила письмо Жени о Саньке¹ и архиве. Я чувствовала, что будет пакость. Немедленно пишу Жене, чтобы всё взял и дал вам. Хамство.

Еще Женю волнует Литгазета.

Что там? Я видела совершенно невинную фразу. М. забыт.² Это?

Умоляю, отвечайте… Забыт так забыт!

В чем дело?

Надя

Конверт: «Москва, ул. Крапоткина, № 17, кв. 70. Харджиеву Ник. Ив.». Адрес отправителя: «Мандельштам, Чебоксары, Кооперативная, 10, кв. 13». Почтовые штемпели: «Чебоксары 6.10.57», «Москва 16.10.67». Печатается впервые.

1 К этим словам Н.Х. сделал следующее примечание: «А.Ивич (Бернштейн) – у него и его брата С.И. Бернштейна находился архив Манд [ельштама]. Часть автографов они оставили у себя». В очерке «Архив» Н.Я. пишет, что А. Ивич по ее просьбе передал архив Н.Х., взяв с него расписку (Н. Мандельштам-3. С. 158). Это не совсем так. В действительности А. Ивич, в семье которого с 1946 по 1957 г. хранилась часть архива О.М. (58 автографов и 28 машинописных списков), передал эти материалы по описи, оставив себе заверенный экземпляра Комиссию по литературному наследию О. Мандельштама через ее секретаря Е.Я. Хазина (Богатырева С.И. «Завещание» // Вопросы литературы. 1992. № 2. С. 258–259). И только потом они поступили в распоряжение Н.Х.

В этом письме Н.Я. негодует на «непослушание» А. Ивича, однако позднее она, по свидетельству С.И. Богатыревой, поблагодарила его за проявленную предусмотрительность и считала, что он поступил правильно (см., например, письмо 37 на с. 331). Что касается автографов, которые, как утверждает Н.Х., братья Бернштейны «оставили у себя», то на самом деле их подарил С.И. Бернштейну О.М. в середине 20-х годов. Эти архивные материалы Н.Х. также использовал при подготовке издания стихов О.М. в серии «Библиотека поэта», обозначив их как «собрание А. Ивича» (Мандельштам О. Стихотворения. Л., 1973. С. 260, 262–263 и др.).

2 Имеется в виду анонимная статья «Чьиэто„мнения“?» (Литературная газета. 1957.26 сент.) – отклик на публикацию стихотворения О.М. «На страшной высоте блуждающий огонь…» в переводе С. Поляка в польском журнале «Opinie» (1957,№ 1). Вэтой статье, в частности, говорится: «Недавно в Варшаве вышел первый номер нового ежеквартального журнала „Опине“ (,Мнения“). Это издание специально посвящено, как указывается на обложке первого номера, советской литературе. […] Спрашивается, как можно судить о советской поэзии нашей страны по стихотворениям М. Цветаевой, под одним из которых стоит дата „1913“, а под другим – „1920“? Или по давно выветрившимся из памяти наших читателей произведениям О. Мандельштама».

18

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

26 декабря <1957 г.>, Чебоксары

26 дек.

Дорогой Николаша!

Я ищу вязанку для одной мартышки, но пока «выбрасывают» только большие номера.

Мне необходимо что-то рассказать вам о перемене в концепции любви – помните по поводу разных беатричек; и я это очень ясно вижу, потому что знаю, как эта концепция менялась в средневековой литературе. Но бумага этого не терпит… (Я даже пробовала написать вам об этом в письме – и это очень точно и сильно, и сюда входит Хемингуэй с А…Причем она этого не понимает.) А Илья Гр. – дурак. Он в последний раз поразил меня тем, что у него под старой кожей бьется молодое сердце. Кожа от этого становится поганой. Тоже мне французики, от которых пахло цыплятами! А я люблю старые сердца – если сердце старое, оно не портит кожу. Кстати, здесь очень скользко и кожаные подошвы скользят… Терпим микропор, роскошен каучук.

Я буду в Москве в начале или во всяком случае в первой трети февраля. Остался один месяц. Напишите мне, как здоровье А.А. Я очень тревожусь, хотя знаю, что врач ее поднял. Это, кажется, всё. Вот…

Крепко целую Лидию Васильевну.

Ваша Н.М.

Конверт: «Москва, ул. Крапоткина, 17, кв. 70.Харджиеву Н.И.». Адрес отправителя: «Чебоксары, Кооперативная, 10, кв. 13,Мандельштам». Почтовые штемпели: «Чебоксары 26.12.67», «Москва 30.12.57».

Печатается впервые.

19

Н.Я. Мандельштам – Л.В. Чаге и Н.И. Харджиеву

21 января 1958 г., [Чебоксары]

21 января 58 г.

Дорогая Лидия Васильевна!

Спасибо за письмо, хотя вести грустные. Но раз Николаша вертится, значит, всё будет хорошо. Пусть наш дорогой, ненаглядный, черный, умный, добрый, хороший друг поправляется. Умоляю, пусть слушается вас и поправляется.

Я буду в начале февраля. Скажите Николаше, чтобы он берег себя.

Я дважды писала Ардовой, и дважды мне не ответили – хамство. Спрашивала, что с А.А. Узнала от вас, что она прыгает. Бог с ней, но если она будет звонить, скажите, что я взбешена. За что, собственно, меня отлучили от ложа и стола?

Обязательно надо съездить на воздух и переменить ваш чортов этаж¹. Вы были в Союзе писателей? Будет ли у них еще что-нибудь? Попробуйте всё же обменяться по объявлению. Я верю в пьяниц.

Как помогло лекарство? Что это?

Пишите мне о Николаше – очень прошу вас. У меня так заболело сердце от вашего письма.

Николаша, вы имели право иметь вкусы, выбирать дачи, желать сидеть в комнате или шляться, пока были одиноким черным жуком. Поставьте на этом крест. Вы теперь женаты – и мало того: я признала вашу жену! Надо лечиться, надо быть умницей, надо спокойно тратить время… Я приеду и пойду в библиотеку – сделаю всё, что вам нужно, как лучший секретарь.

Если вы поедете на дачу, я к вам сейчас же приеду и буду вертеть хвостом перед вами и Лидией Васильевной (видите, я даже не называю ее мартышкой!).

Николаша, не болейте, я так боюсь за вас… Ведь мне жить еще 30 лет… Я бы так хотела, чтобы вы с Л.В. тоже жили со мной… Берегите себя, дружок…

А Эмма-то, Эмма, подумайте! Позвонила! Помирилась она с А.А.?

Но больше всего мне жалко глазастую капитанскую вдову – не смейте ее пугать!²

Я всегда подозревала, что Белый хорош… Проза или стихи? В стихах Ося любил дьякона и то, что Белый называл «некрасовские»³.

Надя

Николашенька, умоляю, лечитесь, как послушный человек, нам столько еще с вами надо сделать. Надо быть спокойным и здоровым, надо пожить на даче, надо быть умным.

Умоляю писать!!

Конверт: «Москва, ул. Крапоткина, № 17, кв. 70. Чага Лидии Васильевне». Адрес отправителя: «Мандельштам Н.Я. Чебоксары, Кооперативная, 10, кв. 13». Почтовые штемпели: «Чебоксары 22.1.58», «Москва 27.1.58».

Печатается впервые.

1 Квартира Н.Х. находилась на четвертом этаже доходного дома с весьма высокими пролетами.

2 Очевидно, Н.Я. подразумевает Л. С. Рудакову.

3 Имеются в виду стихи из книги Андрея Белого «Пепел» (1909), посвященной памяти Н.А. Некрасова скорее всего, стихотворение Андрея и снабженной эпиграфом из одного Белого «Веселье на Руси» (1906). из его стихотворений. «Дьякон» – скорее всего, стихотворение Андрея Белого «Веселье на Руси» (1906).

20

Н.Я. Мандельштам – Л.В. Чаге и Н.И. Харджиеву

21 апреля [1958 г.], Чебоксары

21-е

Дорогой Николаша и милая худышка-попрыгушечка!

Специфическая форма моей тоски-ностальгии – страх. А так как за себя я не умею бояться, страх принимает форму телеграмм – боюсь за друзей – вдруг больны, вдруг грустны… Как мне одна баба на моем пестром пути говорила: не грусти, Надежда, пойди бахни телеграмму. Не сердитесь на меня – я очень в дни телеграмм тоскую и бьюсь о стены своей клетки.

Сейчас я много работаю и устаю. В марте¹ в Москву не попаду… Может, в начале мая. Умоляю, пишите. Тоска и страх питаются отсутствием писем.

Васильев – он шишка в Союзе – передал Варе, что с Осей (книгой) пока всё в порядке… «Я книгой был» – очевидно, сдвиг времен – вместо «был бы» в будущем или «буду»². Бедный мой Оська!

Может, Ямбы Барбье были переведены не целиком, но почти целиком³. Во всяком случае, часть рукописи пропала в Госиздате – я сначала хотела пойти переписать, а когда собралась – уже никто не знал, где она. Точно так было с «Алексеем». Но за Алексея Ося был спокоен, потому что он был напечатан⁴. А Барбье он не ценил, т. к. лучшие напечатал. Уже в Прожекторе – неудачный перевод (вернее, что-то, где не «зацепилось»)⁵. Вот что я помню.

Пишите мне, милые.

Крепко целую обоих.

Очень скучаю.

Надя

Пусть Таля переписывает пока 2-ю часть (новые 90 [страниц]), где установился текст… Она ведь медлительная. Как Варя? Поправилась? Была мила? Она очень хорошая.

Заказное письмо. Конверт: «Москва Г-34, ул. Крапоткина, № 17, кв. 70. Чага Лидия Васильевна». Адрес отправителя: «Мандельштам, Чебоксары, Кооперативная, 10, кв. 13». Почтовые штемпели: «3[аказное] № 81/4 Чебоксары 40 Чуваш. АССР», «Чебоксары 21.4.58», «Москва 28.4.58».

Печатается впервые.

1 Описка, имеется в виду май.

2 Речь идет о строке из стихотворения О.М. «К немецкой речи» (1932).

3 Известно девять стихотворений О. Барбье, переведенных О.М.

4 См. примеч. 6 на с. 247.

5 В журнале «Прожектор» (1923. 15 авг. № 13) под названием «Собачья склока» был напечатан перевод О.М. стихотворения О. Барбье «La Сигёе».

21

Н.Я. Мандельштам – Л.В. Чаге и Н.И. Харджиеву

15 марта [1959 г., Ташкент]

15/III

Целую супругов Харджиевых и предупреждаю, что по-прежнему обожаю их.

В Ташкенте прекрасно. Я решила временно выздороветь от всех болезней, чего и вам желаю.

Летаю я как птичка. Собираюсь проползти в Самарканд, чтобы зреньем напитать¹ свою не старость, а девическую зрелость.

Хочу с Чагой в ресторанчик кушать полезное².

Н.М.

Анна в Москве? Привет…

3-11-51 – ташкентский телефон.

Бородинская, 24, Бабаеву.

Год написания письма устанавливается по воспоминаниям Л.В. Глазуновой, жены Э.Г. Бабаева, у которых Н.Я. останавливалась во время своего приезда в Ташкент в 1959 г. (Бабаев, 2000. С. 321–328), а также по завещанию на всё имущество, включая авторское право, составленному Н.Я. в Ташкенте 13 марта 1959 г. в пользу Э.Г. Бабаева и Л.В. Глазуновой в равных долях (факсимиле – там же, на вкладке перед с. 97).

Печатается впервые.

1 Из стихотворения О.М. «Канцона» (1931).

2 Парафраз слов Н.Х.: «Ешьте, Надя, это дорогое» (см. с. 47).

22

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

23 декабря [1960 г., Таруса]

23 декабря

Николаша! Спасибо за письмо… Ну что ж – всё обошлось благополучно, и слава богу. Что с ней?¹ Старость – это не только «скля-роза», но еще выявление самых характерных черт. Пока можно, их сдерживают и скрывают, а тут они лезут наружу. Из всех нас полезло. Скоро и из вас полезет – вы же у нас молоденький. Из меня еще мало лезет – это начнется ближе к 70. Тяжелый портрет…

Эта фраза: «защищать от меня Леву» повторяется по всей линии. Самозащита. Хорошо, что так – она сдержится с самим Левой. Я рада, что я не в Москве, но всё это очень грустно. Еще – настойчиво – со мной никакой ссоры не было. Эмма пишет, что она обращалась к юристу (через Ардова), и я оказалась права. Хорошо, что есть множество свидетелей для будущего процесса Лева – Ира². Бог с ними…

Как у вас? Пишите мне хоть иногда. Я ужасно обрадовалась вашему письму: оно чудное.

Мерзкая погода портит мне жизнь, зато в моих холодных комнатах тепло.

Чего-то я очень напряженно думаю и всё время рисую свою левую руку. До чего доводит изоляция!

Целуйте Чагу и не забывайте.

Н.М.

Конверт: «Москва, ул. Крапоткина, 17, кв. 70. Харджиеву Николаю Ивановичу». Адрес отправителя:

«Н. Мандельштам». Почтовые штемпели: «Таруса 25.12.60», «Москва 27.12.60».

Печатается впервые.

1 Здесь и далее речь идет об А.А.

2 См. с. 57.

23

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

7 июля [1961 г., Таруса]

7 июля

Николаша, птичка моя чернобородая!

По небу ходит гроза, я готовлю Женьке обеды (Любищев уехал) и ужины, он спокоен и весел. Сегодня такое красивое число¹, что, наверное, кто-нибудь празднует день рождения… А я нет.

Сегодня я целый день ничего не делаю. У нас была женщина-математик, доктор наук. Она в душе кибернетик. Куда девать душу? Не пора ли нам стать дуалистами?

Моя душа хочет, чтобы вы ко мне приехали. Для этого нужно предварительно пожить в Малеевке². Достала Чага путевку?

Когда я буду вдовой, я сниму виллу – вы сами выберете где, и нам больше не придется ездить в дома отдыха. Как вы относитесь к виллам? Давайте возьмем с собой Чагу, чтобы она нас развлекала. Ведь она у нас молоденькая.

Эти дни мы здесь одиноки – Оттен и Голышева в Москве.

Quand тёше³ мы едим клубнику в неограниченном количестве. Вы приедете на яблоки и сливы.

Николашка, мне скучно без вас. Я написала Анне, что приеду еще раз, когда она соберется в Ленинград. Мне ее очень жаль, но всё же хорошо, что она отказалась тогда от квартиры.

Целую вас, Николаша.

Женька сегодня признал, что Ося растет и что я не так уж глупа, что сидела с ним.

Конверт: «Москва, ул. Крапоткина, 17, кв. 70. Чаге Лидии Васильевне». Почтовые штемпели: «Таруса 7.7.61», «Москва 9.7.61».

Печатается впервые.

1 Седьмое число седьмого месяца,

2 Подмосковный дом творчества писателей.

3 Тем не менее, всё же (фр.).

24

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

9 октября <1961 г.>, Таруса

9 октября

Николаша! Может быть, дней через 5 пойдет пустая машина. Попросить, чтобы вас взяли? Я не могу терпеть вашего образа жизни. Я готова вас разорвать.

Неужели вы мне не ответите?

Надя

Помните, как мы умеем смеяться вместе?

Почтовая карточка: «Москва, ул. Крапоткина,№ 17, кв. 70.Харджиеву Николаю Ивановичу». Адрес отправителя: «Таруса, Калужской области, 1-я Садовая, 2.Мандельштам». Почтовый штемпель: «Таруса 9.10.61».

Печатается впервые.

25

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

2 ноября <1961 г., Таруса>

2 ноября

Николашенька! Послать вам «Тарусские страницы»¹ или прислать с Варей?

Мне очень жаль, что вы не приехали. Но еще не поздно. Ко мне через день ходит работница – может, это вас соблазнит?

Анна в больнице. Но, кажется, в порядке. Был, будто бы, инфаркт.

Целую вас.

Надя

1-я Садовая, № 2.

Печатается впервые. см. примеч. 2 на с. 258 и примеч. 6 на с. 261.

1 О материалах, опубликованных в сборнике «Тарусские страницы», см. примеч.2 на с. 258 и примеч.6 на с. 261.

26

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

[21 декабря 1961 г., Таруса]

Николаша! Почему вы не послали мне копии письма Орлова? Это очень нужно (1-я Садовая, № 2, Таруса, Калужской области).

Не волнуйтесь из-за всего этого – нужно умно маневрировать, чтобы Орлов не мог свалить ответственность на вас (или, как он хотел, на меня). Гнус! Я, кстати, понимаю, почему ему нужно, задерживая издание, делать вид, что виноват кто-то (жена или редактор), а не издательство. Худо нам, старик, но мы должны быть умными, не терять ни веселья, ни бодрости, ни отчаянья¹.

Надя

Чаге привет. Пусть вспомнит меня и напишет.

А, Чага!? Как? Напишите.

Конверт: «Москва, ул. Крапоткина, 17, кв. 70. Харджиеву Николаю Ивановичу». Почтовые штемпели: «Таруса 21.12.61», «Москва 24.12.61».

Печатается впервые.

1 Парафраз любимой поговорки Н.Н. Пунина «Не теряйте отчаянья»; ее привела и А.А. в письме к Н.Х. от 25 мая 1942 г. (Бабаев, 1992. С. 207).

27

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

27 сентября [1962 г., Псков]

27-е

Николаша, друг мой! Ради бога не огорчайтесь из-за письма. Я его хранила из зловредства – хотела, чтобы все понимали то, что видела я в Борисе Леонидовиче. Раз пропало, значит, так и надо: не зловредничай! Мелкое и паршивое занятие.

Мне неприятно только ваше огорчение. Плюньте. Не думайте об этом. То ли мы теряли!

Я очень жалею, что не могла зайти к вам в среду – в день отъезда. Но я буквально сдохла от укладки миллиона вещей. Ведь это не отъезд, а переезд – даже твердого знака нет.

Еще, Николаша, ради Бога, пишите. Не забывайте, что я одна и мне трудно. Не могу без писем. Буду воображать чорт знает что. Где вы? Что с вами?

Впрочем, не где вы, а где я.

Псков производит чудное впечатление вместе со стариной и новыми домами. Масса зелени. На Уг месяца отдельная однокомнатная квартира. Но что будет дальше?

Я скучаю и волнуюсь. Сообщите, как вы работаете с редакторшей¹. Не забывайте меня.

Надя

Расклеивала письмо я.

Конверт: «Москва Г-34, ул. Крапоткина, 17, кв. 70. Харджиеву Николаю Ивановичу». Почтовые штемпели: «Псков 28.9.62», «Москва 1.10.62».

Печатается впервые.

1 И.В. Исакович.

28

Н.И. Харджиев – Н.Я. Мандельштам

<Начало октября 1962 г., Москва>

Надежда Яковлевна, пишу абсолютно всерьез.

Пожалуйста, не уговаривайте меня перестать волноваться.

К тому, что меня волнует, Б.Л. не имеет никакого отношения.

Это ваше право считать Б.Л. счастливчиком или быть к нему великодушной.

Но я от вашего великодушия отказываюсь.

Повторяю: у меня не пропало и не могло пропасть ни листочка, ни обрывка, ни запятой.¹

Именно поэтому я и взвалил на себя весь чернорабочий труд по изданию.

Если вы этого не понимаете, то я разрешаю вам плюнуть мне в лицо и прекратить со мной знакомство.

Н.Х.

Черновик. Автограф. В самом низу рисунок щекастой женщины – возможно, шарж на Н.Я.

В АГМ ошибочно подложен вместе с черновиком письма Н.Х. к Н.Я. от 24 мая 1967 г.

Печатается впервые.

1 См. предыдущее письмо.

29

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

14 октября [1962 г., Псков]

14 октября

Николаша! Не пишите мне дуэльных писем – мы для этого слишком любим друг друга. И я для вас вот уже лет сорок не Надежда Яковлевна.

В дуэльных письмах всегда всё глупо. Вы «взвалили на себя чернорабочий труд» вовсе не потому, что умеете хранить бумажки, а потому что вы – это вы.

Не меньшая чушь и всё остальное. Есть много вещей, которые от нас и от наших свойств не зависят. Я думала, что вы меня понимаете. Но об этом поговорим, когда встретимся.

В данном случае я все-таки думаю, что «искомое письмо» находится где-нибудь среди моих бумаг. Приехав в Москву, я проверю. Я пришла к этой мысли, потому что сейчас шестидесятые, а не тридцатые и не сороковые годы, когда у меня часто всё пропадало оптом и в розницу. Дай бог, чтобы было так и оно нашлось. Меня интересует сейчас не письмо (на него плевать), а самый факт.¹

Если вы меня и сейчас не понимаете, то отложим ссору и объяснение до встречи. Откровенно сказать, я думала, что вы меня всё время понимали, хотя у вас нет моего опыта. Если мы встретимся, вы меня поймете сразу, и ссоры не произойдет. Вот и всё.

Если и это письмо вас рассердит, сдержитесь. Человеческие отношения – то есть наши с вами – важнее всего. Попробуйте мне по-человечески написать – я буду рада. Вспомните, что я никогда не поддавалась мелкому раздражению в отношениях с людьми, которыми дорожу. А мы с вами друг другом дорожим. Не забывайте этого.

Надя

Знакомства прекращать с вами я не намерена. С какой стати? А вы? Вы так легко собираетесь отдать меня?

Конверт: «Москва Г-34, ул. Крапоткина, 17, кв. 70.Н.И.Харджиеву». Почтовые штемпели: «Псков 15.10.62», «Москва 17.10.62».

Печатается впервые.

1 См. письма 28 и 29.

30

Н.Я. Мандельштам – Н.И. Харджиеву

<Первые числа января 1963 г., Псков>

Николашенька! Спасибо за добрую весть, переданную с Юлей. Очень хорошо, что рукопись в издательстве, а там будь что будет. Орлов, я думаю, вполне к этому равнодушен. Об его заместителе (Егоров, кажется) говорят очень хорошо. Но не всё, что хорошо для других, хорошо и для нас. Еще вопрос, кем сочтут Осю – борцом против культа личности или декадентом. Там увидим.

Мне понравилось: приезжала женщина из Ленинградского университета; обо мне не знает… Ведет кружок на филфаке. Жалуется: студенты ни о чем не хотят слышать, кроме М. и Марины. Беда.¹

Саша Морозов мне написал, что у вас был «мемуар» Миндлина². Читали ли вы? Македонов мне его прислал. Это поганая пошлятина и брехня. Журналистская стилизация темы «поэта». Из О. выскакивают стихотворные строчки (вплоть до «Я вернулся в мой город» – в 25 году³ после разговора с Ахматовой) – недержание мочи… Он говорит, будто Ося предлагал «рассказать стихотворение» и тому подобное. Я написала Македонову (на 14 машинописных страницах) о том, почему это не воспоминания, а липа. Возвожу я всю эту концепцию к Волошину. Напишите, что вы об этом думаете.

Надя

Печатается впервые.

1 По-видимому, имеется в виду Л.И.Вольперт. В это время она работала в Пскове и часто ездила в Тарту, где жила, и в Ленинград, где жили ее родители и где она защищала кандидатскую диссертацию. В Пскове она познакомилась с Н.Я.:«…Меня привели в ее каморку с печуркой, она покорила меня сразу интересом к шахматам» (из письма В.Литвинову от 11 ноября 2006 г.). Возможно, что Вольперт пересказывала историю о студенческом кружке со слов своей подруги, З.Г.Минц.

2 Речь, по всей видимости, идет о машинописном варианте фрагмента воспоминаний Э.Л. Миндлина «Необыкновенные собеседники», опубликованных только в 1968 г.

3 Упомянутое стихотворение О.М. было написано в 1930 г.