Электронная библиотека » Надежда Михновец » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 22 октября 2021, 15:21


Автор книги: Надежда Михновец


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +

«Крейцерова соната» оставила очень глубокий след в душе Татьяны Львовны. В ее дневнике было записано 18 октября 1890 года: «Мне так грустно и тяжело, что я не могу слез удержать. Это глупо и недостойно, но я чувствую себя растерянной, несчастной и одинокой. Я не знаю, что со мной будет и чего мне желать. Я только что, с тех пор как задумана „Крейцерова соната“, решила твердо, что я замуж не выйду. Мне это казалось легко и желательно, а теперь все спуталось, решение мое поколебалось, то есть я не могу мечтать о безбрачии и не должна думать об обратном. Пословица, которую я сегодня целый день себе повторяю, – fais се que dois, advienne que pourra[350]350
  Чему быть, того не миновать (фр.).


[Закрыть]
 – не помогает мне, и сегодня очень трудно всех любить»[351]351
  Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. С. 195.


[Закрыть]
.

Через несколько дней следует запись, свидетельствующая о том, что молодая девушка видит многое сквозь призму отцовского произведения: Софья Андреевна «рассказала, что Сережа[352]352
  С. Л. Толстой.


[Закрыть]
в очень хорошем настроении, живет аккуратно и целомудренно. По этому поводу мама рассказывала, что Сережа ей говорил, что почти все его товарищи, а именно: Всеволожский, оба Олсуфьевы, Татаринов, Львов, Орлов и еще кто-то, – все совершенно чистой и целомудренной жизни. Это меня очень удивило и так обрадовало, что я целый день об этом думаю. Это должно быть так же естественно, как целомудренность девушек, но мы так не привыкли это слушать, что этому радуешься, как счастливому исключению.

У нас последнее время много об этом говорят и читают, потому что с тех пор, как появилась „Крейцерова соната“, папа получает целые возы книг об этом вопросе. Сегодня почта принесла пропасть брошюр, которые я просмотрела и которые показались мне очень дельными, и журнал „The Alpha“[353]353
  «Альфа» – ежемесячный журнал, издававшийся обществом «Нравственного воспитания» в Вашингтоне.


[Закрыть]
. Все это из Вашингтона»[354]354
  Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. С. 196.


[Закрыть]
.


Софья Андреевна с дочерью Татьяной. 1897


Александра Толстая. 1898


Татьяна примеряла мысли отца к своей жизни: «Если бы случились совсем идеальные условия (на что мне совершенно нельзя надеяться), то я не прочь бы выйти замуж. У меня нет того желания остаться девушкой, какое было после „Крейцеровой сонаты“ (может быть, потому, что я ее давно не перечитывала)»[355]355
  Там же. С. 247.


[Закрыть]
.

13 октября 1890 года запись в том же духе:

«Сегодня утром папа мне диктовал свою статью по поводу одной американской брошюры – „Диана“, в которой он говорит, что то влечение, которое существует между мужчиной и женщиной, совсем не должно удовлетворяться браком, а что оно совершенно удовлетворяется духовным общением[356]356
  В ответ на «Крейцерову сонату» в Америке, помимо других откликов, вышла брошюра «Диана. Психофизиологический очерк о половых отношениях женатых мужчин и женщин» (Нью-Йорк, 1887). Свои взгляды Толстой выразил в статье «Об отношениях между полами» (Полн. собр. соч. Т. 27. С. 286–289).


[Закрыть]
. Я, конечно, во время того, как писала, переносила все сказанное на себя и поняла, почему, когда Ге рассказывал мамá, что Миша[357]357
  Возможно, речь идет об М. Олсуфьеве.


[Закрыть]
не хочет жениться, я почувствовала так мало огорчения и так много радости. Оба эти чувства были, но второе настолько сильнее первого, что оно его совсем заглушило. Было бы только между нами общение духовное, только мне и нужно. Вот терять это очень тяжело. А то, что он хочет не жениться, радует меня потому, что, может быть, ему от этого будет лучше и он будет лучше.

Он пробыл здесь неделю, и у меня осталось такое хорошее, теплое чувство об этом времени. Оттого с ним хорошо, что он такой хороший человек и что при нем не только не сделаешь ничего дурного, но и мысли дурной быть не может»[358]358
  Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. С. 192.


[Закрыть]
.

Урок переписывания «Крейцеровой сонаты» отозвался и в истории отношений Марии с Бирюковым. Согласия на брак с ним она так и не получила, но нашла утешение: «Еще вот что: часто прежде думала и теперь думаю, разве это важно? Разве не проживем мы врозь жизнь, идя по тому же пути? И разве это не будет лучше, разве не важно то, что мы будем чисты? Много думала об этом, и думала вот что. Брак есть падение. Если бы брак стоял бы у нас на пути, если бы не было препятствий, производящих столько зла, если бы брак содействовал служению Богу – тогда так, можно бы помириться с падением, можно бы утешаться, что одно стоит другое, но у нас брак не только не содействует служению Богу, не только не стоит нам на пути, а, напротив, производит много зла и тем заставляет нас, меня по крайней мере, сворачивать в сторону, делая много зла. И все это ради чего?»[359]359
  Оболенская (Толстая) М. Л. Письмо к П. И. Бирюкову // РГАЛИ. Фонд 41. Опись 1. Ед. хр. 90. Л. 48. Установить дату письма затруднительно.


[Закрыть]

Повесть «Крейцерова соната» помогает понять позицию Льва Толстого, особенно самые жесткие и в нескольких случаях шокирующие его высказывания по поводу различных историй любовного свойства в жизни дочерей Татьяны и Марии, и до их замужеств, и после.

С. А. Толстая не без горечи отметила, что Таню и Машу Толстой «любил гораздо больше остальных детей. 〈…〉 На своих девочках он чувствовал свое влияние и радовался этому»[360]360
  Толстая С. А. Моя жизнь. Т. 2. С. 72.


[Закрыть]
. С разладом в отношениях с женой именно повзрослевшие дочери становились для него важной и необходимой опорой. Благодаря им Толстой не был духовно одинок в кругу семьи, в общении с дочерьми он обретал большую уверенность во многих своих новых представлениях. Мария душевно стала ему ближе, чем кто бы то ни был. Толстой нуждался в дочерях-друзьях.

Но ход событий был непреложен. Александра Львовна Толстая очень точно охарактеризовала сложившуюся со временем в жизни незамужних дочерей Толстых ситуацию: «Несмотря на строгие принципы, руководившие их жизнью, и их безграничную преданность отцу, обе старшие дочери томились потребностью личного счастья, желанием иметь свои семьи. Таня, кроме служения отцу, заполняла жизнь искусством, Маша – изучением медицины и помощью окружающим ее людям»[361]361
  Толстая А. Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. С. 337.


[Закрыть]
.

Татьяна и Мария вступали в новую пору своей жизни – замужества. И отец всегда близко к сердцу принимал происходящее с ними, сопереживая дочерям и в радостях, и в горестях их семейной жизни.

Глава III
Замужество

Мария Львовна Толстая вышла замуж за своего родственника – князя Николая Леонидовича Оболенского. Он был крестником Льва Николаевича[362]362
  В начале декабря 1872 г. Л. Н. Толстой специально ездил из Ясной Поляны в Москву, чтобы крестить «маленького Оболенского» (см.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.; Л., 1928–1958. Т. 61. С. 343).


[Закрыть]
, внуком его родной сестры, Марии Николаевны. 2 июня 1897 года на их венчании «было только два шафера – Миша Толстой и брат Коли[363]363
  Ю. Л. Оболенский.


[Закрыть]
. Пошли пешком в церковь, в чем были, в простых будничных платьях»[364]364
  Толстая А. Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. М., 1989. С. 354.


[Закрыть]
.

Александра Львовна охарактеризовала своего зятя: Н. Л. Оболенский был «на два года моложе Маши, жил у Толстых, потому что Лизанька[365]365
  Е. В. Оболенская.


[Закрыть]
была бедна, с трудом содержала свою семью и Софья Андреевна предложила Коле жить у нее в доме. Коля кончал университет по юридическому факультету, лекций не посещал, занимался постольку, поскольку было нужно, чтобы сдавать экзамены. Это был милый, честный, неглупый малый, не пьяница и не игрок. Вставал поздно, к завтраку, курил медленно, со вкусом, пуская в воздух колечки, красиво отставляя холеную руку с длинным загнутым ногтем на мизинце, любил поесть, по-барски широко давал на чай, хотя денег у него никогда не было, по-аристократически катал „р“ – Коля был барин с княжескими замашками, сибарит. И Маша потерялась для отца, для окружающих. Теперь она часами сидела с Колей, и они разговаривали, и в ее серых вдумчивых глазах появился мягкий и теплый свет и новая, точно виноватая улыбка. Маша влюбилась в Колю Оболенского, влюбилась страстно, безрассудно, и ничего не могло удержать ее от этого замужества: ни бурные протесты матери, ни страдальческое недоумение отца…»[366]366
  Толстая А. Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. С. 352.


[Закрыть]
.

Решение Марии было твердым, 16 декабря 1896 года она писала Льву-младшему, находясь в семье другого брата – Ильи: «Знала о своих только от Коли, но и он теперь уехал оттуда. О себе почти некогда думать последние дни. Но что думаю – очень спокойно и хорошо. И мое одиночество не только не заставляет меня одуматься и переменить решение, а напротив, я все больше укрепляюсь в нем, и мне тихо, сердечно и хорошо»[367]367
  Оболенская (Толстая) М. Л. Письмо к Л. Л. Толстому, 16 декабря 1896 г. // ОР ИРЛИ. Ф. 303. Оп. [не указ.]. Ед. хр. 672. Письмо 7. Л. 16.


[Закрыть]
.

В начале мая 1897 года Маша писала своей знакомой: «Мама была сначала против моего замужества, так как он очень беден, т. е. ничего не имеет и немного моложе меня, папа же очень любит моего будущего мужа и находит, что он лучший, кого я могла выбрать. Но он жалеет меня и грустит по мне, но никогда не высказывает своих мыслей, не дает советов и совершенно отстраняется. Мне очень радостно, что он любит Колю и, главное, верит в него, но мне, конечно, страшно больно подумать о том, что придется расстаться с ним…»[368]368
  Оболенская (Толстая) М. Л. Письмо к Л. Ф. Анненковой, 8 мая 1897 г. Цит. по: Толстая С. А. Дневники: В 2 т. М., 1978. Т. 1. С. 568.


[Закрыть]


Мария Львовна с мужем Николаем Оболенским. 1897


Однако чувства родителей были сложнее и разнообразнее, чем их представляла себе или хотела представить дочь. Иногда отец был весьма ироничен в отношении двух дочерей, одна из которых готовилась к свадьбе, а к другой приехал поклонник, М. С. Сухотин. «У меня, – пишет он Марии, – такое ощущение, что в последнее время все женщины угорели и мечутся, как кошки по крышам. Ужасно это жалко видеть и терять перед смертью последние иллюзии. 〈…〉 О какое счастье быть женатым, женатой, но хорошо, чтоб навсегда избавиться от этого беганья по крыше и мяуканья»[369]369
  Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 70. С. 88.


[Закрыть]
. Спустя время, 16 июля, в дневниковой записи Толстой пометил: «Маша вышла замуж, а жалко ее, как жалко высоких кровей лошадь, на кот[орой] стали возить воду. Воду она не везет, а ее изорва[ли] и сделали негодной. Что будет, не могу себе представить. Что-то уродливо неестественное, как из детей пирожки делать. Т[аня] тоже нажила себе страдания[370]370
  10 июля 1897 г. Л. Н. Толстой узнал, что между М. С. Сухотиным и Татьяной состоялся разговор о браке.


[Закрыть]
. Миша[371]371
  Толстой пишет о сыне Михаиле.


[Закрыть]
мучается. В Пирогове[372]372
  Варвара Сергеевна Толстая, племянница Л. Н. Толстого, вступила в гражданский брак с пироговским крестьянином В. Н. Васильевым.


[Закрыть]
тоже та же беда. Ужасно! Страсть, источник величайших бедствий, мы не то что утишаем, умеряем, а разжигаем всеми средствами, а потом жалуемся, что страдаем»[373]373
  Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 53. С. 147.


[Закрыть]
. Происходящее с дорогой его сердцу дочерью Толстой вписал в контекст своего отношения к половой страсти и к браку.

Вот Софья Андреевна записала в дневнике, посмотрев на молодоженов, приехавших в Ясную Поляну на следующий день после свадьбы: «Маша мне жалка, и я потому чувствую к ней нежность, и, конечно, буду ее и любить, и буду помогать ей в жизни, чем могу. Коля производит то же впечатление – хорошего мальчика, но мысль как о муже моей дочери сейчас же исключает хорошее чувство к нему. Это не сила, не поддержка в жизни… Ну да увидим»[374]374
  Толстая С. А. Дневники. Т. 1. С. 240.


[Закрыть]
. На другой день Софья Андреевна пометила в дневнике: «Были Маша с Колей, жалкие, худые, слабые…»[375]375
  Там же. С. 241.


[Закрыть]

Ровно через два месяца после свадьбы дочери она уже с болью восклицала: «Бедная, бедная Маша с этим ушастым лентяем! И такая она болезненная, жалкая, худая. Вся забота на ней; а он гуляет, играет, кушает на чужой счет и ни о чем не думает»[376]376
  Там же. С. 279.


[Закрыть]
.

В начале августа Маша заболела брюшным тифом, и Софью Андреевну переполнили эмоции: «С какой сильной болью сердца я приняла это известие; меня душит спазма в горле и слезы, знакомые, ужасные слезы от беспокойства и страха, всегда где-то готовые. Маша все видела во сне Ванечку[377]377
  И. Л. Толстого.


[Закрыть]
, и, может быть, он и отзовет ее к себе, чтоб избавить от тяжелой, бедной и сложной замужней жизни с этим флегмой Колей. Хорошую, полезную и самоотверженную жизнь жила Маша до замужества, а что впереди – еще Бог знает. Но лично ее страшно жаль, она такая жалкая с тех пор, как ушла из семьи. И невольно вспомнилась смерть Саши Философовой, тоже от тифа, и еще страшней стало»[378]378
  Толстая С. А. Дневники. Т. 1. С. 281.


[Закрыть]
. Мария Львовна в тяжелом состоянии была перевезена в Ясную Поляну, и Софья Андреевна приняла заболевшую дочь, но с возмущением отнеслась к приехавшему зятю: «Но что тут Коля приживает – это меня сердит, и мне все хочется от него отмахнуться, как от назойливой мухи. Не люблю эти флегматические, беззастенчивые в своей лени натуры приживалов»[379]379
  Там же. С. 283.


[Закрыть]
.

Софья Андреевна однажды назвала Оболенского «ленивым, неразумным мальчиком-мужем»[380]380
  Там же. С. 309.


[Закрыть]
, позднее – «тенью» дочери. С годами ее неприязненное отношение к первому зятю только укрепилось, в 1900 году Софья Андреевна записала: «Гостили у нас тогда дочь Маша с Колей, ее мужем, оба жалкие, безжизненные. Маша, выйдя замуж за ленивого, сонного Оболенского, утратила свою энергию и последнее здоровье»[381]381
  Толстая С. А. Моя жизнь: В 2 т. М., 2011. Т. 2. С. 564.


[Закрыть]
.

Лев Николаевич Толстой написал своим очень близким друзьям Чертковым вскоре после свадьбы дочери: «Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться. Она слаба и болезненна; боюсь, что уже кается, хотя не говорит. Да и нельзя говорить, п[отому] ч[то] он очень хороший, чистый, честный, чрезвычайно правдивый человек»[382]382
  Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 88. С. 39. Запись от 12 июля 1897 г.


[Закрыть]
.

Александра Львовна попыталась понять чувства отца: «Потеря близких друзей, Черткова, Бирюкова[383]383
  Речь идет о В. Г. Черткове, П. И. Бирюкове и И. М. Трегубове, которые были высланы за участие в деле духоборов. Духоборы – христианская секта, появившаяся в России во второй половине XVIII в.; проповедовала неподчинение властям, отказ от военной службы, не признавала церковных обрядов и таинств, официальных священнослужителей.


[Закрыть]
, было ничто в сравнении с тем, что он переживал теперь. Маша… Маша, бесшумно каждое утро проскальзывающая в его кабинет, со свежепереписанным писанием отца, ловящая на лету каждую его мысль, живущая его жизнью, его интересами, Маша, так хорошо понимавшая радость служения людям, убивающая свою плоть вегетарианством, спаньем на досках, покрытых тонким тюфячком, Маша… чуткая, одухотворенная… Что с ней случилось? Почему рядом с ней появилось это пропитанное барством, красивое, внешне привлекательное существо – князь Николай Леонидович Оболенский? Что было между ними общего?»[384]384
  Толстая А. Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. С. 352.


[Закрыть]
Александра Львовна явно не сдержалась и выразила свое неприязненное отношение к Оболенскому.

Отец, как писала Александра Львовна, «не отговаривал» Марию:

«Его личное горе – потеря Маши как помощника и друга – было слишком остро, оно могло повлиять на его отношение к ее замужеству, а он желал ее счастья, не своего.

„Маша… – писал он ей, – ничего не имею сказать против твоего намерения, вызванного непреодолимым, как я вижу, стремлением к браку… И по твоей жизни в последнее время, рассеянной и роскошной более, чем прежде, и по жизни и привычкам и взглядам Коли, – вы не только не будете жить по-Марии-Александровски[385]385
  Имелся в виду весьма скромный образ жизни М. А. Шмидт.


[Закрыть]
, но вам нужны порядочные деньги, посредством которых жить… Одной из главных побудительных причин для тебя, кроме самого брака, т. е. супружеской любви, еще дети. Дети и нужда. Это очень трудно и уж слишком явно – перемена независимости, спокойствия на самые сложные и тяжелые страдания. Как вы об этом судили? Что он думает об этом?.. Намерена ли ты просить дать тебе твое наследство? Намерен ли он служить и где? И пожалуйста, откинь мысль о том, чтобы государственная служба твоего мужа могла изменить мое отношение к нему и твое отступление от намерения не брать наследства могло изменить мою оценку тебя. Я тебя знаю и люблю дальше, глубже этого, и никакие твои слабости не могут изменить мое понимание тебя и связанную с ним любовь к тебе. Я слишком сам и был и есть полон слабостей и знаю поэтому, как иногда и часто они берут верх. Одно только: лежу под ним, под врагом, в его власти и все-таки кричу, что не сдамся и дай справлюсь опять, буду биться с ним. Знаю, что и ты так же будешь делать. И делай так. Только «думать надо, больше думать надо»“[386]386
  Толстой цитирует встреченного им в 1873 г. в самарском имении башкира М. И. Мухедина, который повторял, играя в шашки: «Думить надо… Большой думить надо!»


[Закрыть]
.


Мария Львовна с мужем на прогулке в Ясной Поляне. 1899


Не успела еще Маша выйти замуж, как ей пришлось столкнуться с рядом трудностей. Священник не хотел ее венчать, так как требовалось свидетельство об исповеди и причастии, а Маша уже много лет не говела. Коля хотел подкупить священника, и Маша сообщила отцу об этом намерении. В мае, накануне Машиной свадьбы, отец определенно высказал свое мнение по поводу ее решения:

„…венчаться, не веря в таинство брака, так же дурно, как говеть, не веря, не говоря о том, что для того, чтобы себя избавить от лжи, надо заставить лгать, да еще с подкупом, другого человека – священника, не говоря об этом, швыряние 150 р. для подкупа и для избавления себя от неприятной процедуры – очень нехорошо. Ведь можно не говеть, когда это нужно сделать только п[отому], ч[то] не можешь. А если можешь и венчаться, и даже подкупать, то нет причины не говеть“.

И Маша пошла на исповедь.

Второй компромисс был не легче. Во время раздела Маша отказалась от своей части имущества. У Коли Оболенского ничего не было, работать он не умел и не хотел, и молодым не на что было существовать. Пришлось тем, у кого имущество оказалось более ценным – Софье Андреевне, Сереже, – выделить из своих частей долю Маши деньгами, что было очень сложно. Мать и братья Толстые старались не показывать своего недовольства „фокусами“, как они говорили, которые выкидывала Маша, но горький осадок у семьи от всей этой истории – остался»[387]387
  Толстая А. Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. С. 354. А. Л. Толстая цитирует строки из письма отца к Марии (см.: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 70. С. 92).


[Закрыть]
.

Толстому пришлось-таки высказаться насчет позиции зятя, 28 октября 1897 года он написал в Крым молодым супругам, обращаясь к Маше:

«…мама, Лева и я, и разговорились о тебе и Коле и о вашей жизни. И мне стало грустно. Главное за то, что мы все – я-то про себя уже верно знаю – любим вас и говорим о вас, а не вам. И вот я решил написать вам обоим, Коле и Маше, то, что я вывел из этого разговора и что думаю о вашей жизни в будущем с практической стороны. Я и прежде это думал, но теперь думаю с особенной определенностью и ясностью. Во-первых, в Покровском[388]388
  В Покровском жили мать Н. Л. Оболенского, его братья и сестры.


[Закрыть]
вам жить не надо. Не говоря о том, что это может быть неприятно Лизе[389]389
  Е. В. Оболенская, мать Николая Леонидовича.


[Закрыть]
и братьям и сестрам[390]390
  То есть братья и сестры Н. Л. Оболенского.


[Закрыть]
, и если не неприятно, то может сделаться неприятно и вовлечь в неприятные не откровенные отношения, это не хорошо, п[отому] ч[то] это халат, – эта жизнь не требует никаких усилий, а сел и живи. А усилия вам обоим, и особенно Коле, нужны. Ему необходимо начать свою женатую жизнь деятельностью, и энергичной деятельностью. И мотив этой деятельности для него готовый и очень определенный, это приобретение – наиближайшим к требованиям совести способом – средств той жизни, кот[орую] вы ведете. Хорошо быть требовательным и щекотливым к средствам приобретения, когда хоть приблизительно так же строг к себе в трате случайно находящихся в распоряжении средств, а когда этого нет – это самообман. Можно и заняться виноградниками в Алуште, и купить имение в…[391]391
  Так в рукописи.


[Закрыть]
где бы ни было, и энергически хозяйничать, и в земстве служить, можно служить и в банке, и в инспекторах, и в суде. Требовательным можно быть после того, как начал деятельность, и тогда отыскивать наиболее согласн[ую] с требованиями совести, а не тогда, когда никакой не начал и когда требования совести нарушены более всего праздностью. Вот, Коля, главное, что я хотел сказать и что я слышу от всех, и не могу, к сожалению, не согласиться. Непременно работа, и энергич[ная] работа, и чем скорее, тем лучше. Покровское же, раз начато, пусть будет временным pied à terre[392]392
  Пристанище (фр.).


[Закрыть]
.

Если ошибаюсь – простите. Целую вас»[393]393
  Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 70. С. 181–182.


[Закрыть]
.

Общение с дочерью было чрезвычайно дорого для Толстого. 27–28 ноября он ответил ей:

«Получил твое письмо, голубушка Маша, и остался им вполне удовлетворен. Все ты пишешь умно и хорошо. Помогай вам Бог. Только не забывайте, пожалуйста, не забывайте, милые дети, что всё, всё на свете пустяки и не стоит комариного крылышка в сравнении с разницей между доброй и недоброй жизнью. А жизнь добрая бывает только тогда, когда не спускаешь глаз с Бога – или если спускаешь, то сейчас же опять смотришь на него – и перед Богом внимателен к своим самым малым поступкам. Как мне ни больно, почти физически, что ты здоровьем не поправляешься, все это мне ничто в сравнении с мыслью, что ты можешь сойти с того пути – жизни не для себя, а для Бога, – на котором ты стояла.

Ищите Ц[арства] Б[ожия] и правды его, а остальное все – и здоровье, то, какое нужно, и веселье, и семья – все придет. Знаю, что теперь при твоей слабости тебе больше нечего делать, как с терпением и кротостью переносить свое положение, так смотри же делай это в совершенстве, и будет радостно. 〈…〉

Насчет здоровья твоего, я бы советовал тебе быть на дворе как можно дольше, закутавшись в шубы сидеть, лежать, ездить, если можешь. А в духовном отношении быть хорошей и потому довольной. All is right what[394]394
  Надо делать как можно лучше (англ.). Л. Н. Толстой цитирует отрывок из песенки, которую услышал в 1892 г. от шведа А. фон Бонде.


[Закрыть]
и т. д. на известный тебе мотив.

А радостной и довольной ты должна быть. Муж у тебя не только для тебя, но вообще хороший. Если он немножко копке[395]395
  Копке – в семье Толстых шутливое прозвище неприспособленного к жизни человека.


[Закрыть]
, то это пройдет, да может быть, он и вовсе не копке. И все тебя любят, и такие у тебя, кроме мужа, два друга, хотя совсем разного сорта: Таня и я. Ну прощайте, целую вас. Смотри не ворчи ни на Колю, ни на Мар[ью] Серг[еевну][396]396
  Марья Сергеевна Арбузова – прислуга М. Л. Оболенской.


[Закрыть]
Л. Т.»[397]397
  Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 70. С. 205–206.


[Закрыть]


Л. Н. Толстой. 1898


В мае 1898 года Толстой пишет дочери: «…На вашу нерешительность не тяготитесь. Старайтесь только до мелочей жить серьезнее и помнить, что лучше ничего не делать, чем делать ничего. А лучше, чем ничего не делать, это делать себя лучше, точить себя. Целую вас. Л. Т.»[398]398
  Там же. Т. 71. С. 365. Письмо от 19 мая 1898 г.


[Закрыть]
.

Отец боялся за дочь, что она сойдет с пути, по которому шла до замужества, и в письме от 20–21 июля 1898 года он напомнил ей о страдавшем от гангрены телятинском мужике Сергее, которому она помогла в 1891 году: «…Боюсь, что болезнь твоя, кумыс, заботы о себе не испортили тебя, не лишили бы тебя той одной истинной жизни, к[оторая] состоит в том, чтобы перевязывать Сергею вонючую рану, к[оторую] ты знаешь. Л. Т.»[399]399
  Там же. Т. 71. С. 412–413. См. с. 56 наст. издания.


[Закрыть]
.

Мария между тем оставалась и верной стремлению служить людям, и постоянно работающим над собой человеком. Весной 1901 года отец ответил на полученное от нее письмо: «Прекрасно, чудесно, что ты так недовольна собой. Не утешайся и не переставай быть недовольна и за себя, и за Колю. Так и надо, так и надо. Недавно записал себе в дневник, что, перебирая свою длинную жизнь, как острова выдаются те места, где вся жизнь была направлена на служение другим. Началось это с моего первого школьного учительства, и потом было несколько раз и хорошие острова и полуострова. В твоей короткой жизни уже были эти острова, и потому ты всегда к ним будешь примеривать свою жизнь. То, что ты противуполагаешь семью, желание иметь детей жизни служения, это несправедливо. Надо соединить, подчинившись, стараясь подчинить, сколько можно, семью служению»[400]400
  Там же. Т. 73. С. 56–57. Письмо от 8 апреля 1901 г.


[Закрыть]
. Отец очень надеялся, что дочь Маша сможет в будущем сделать то, что ему самому не удалось: подчинить свою «семью служению». И тогда уже не будет столь труден ее жизненный путь от острова к острову.

В общении с братом Львом Мария твердо стояла на стороне отца. Дело в том, что Лев-младший сначала более других сыновей духовно сблизился с отцом, но потом тяжело заболел, а выздоровев, сделал резкий разворот – стал его идейным противником и начал публично выступать против Л. Н. Толстого. С годами Лев Львович пришел к заключению, что он победил свой тяжелый недуг «только благодаря тому, что навсегда похоронил и осудил толстовское учение, взятое в его целом», и принял «рациональный и организованный Запад»[401]401
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни. М., 2014. С. 31.


[Закрыть]
.

Мария была против недружелюбных выпадов брата в адрес отца, но старалась при этом сохранить в толстовской семье дружеские отношения. Так, 2 февраля 1902 года она пишет ему из Гаспры[402]402
  В связи с болезнью писателя в 1901–1902 гг. семья Толстых живет в Крыму, в Гаспре. Толстые останавливаются во дворце графини С. В. Паниной.


[Закрыть]
, где находилась рядом со смертельно больным Толстым. Лев-младший был у них накануне, и, судя по всему, между братом и сестрой состоялся важный разговор, итогом которого было раскаяние Льва. В своем письме Мария пытается поддержать только что уехавшего брата в его нынешнем душевном состоянии: «…Недавно, перед твоим приездом, прочтя (против своего решения) начало твоего романа, хотела тебе писать и мысленно написала о том, как жалко, что в своих писаниях ты затрагиваешь с какой бы точки зрения то ни было „Толстого“. Что это не только бестактно, но прямо дурно. И ведь теперь, после того, что писал тебе папа, и вследствие того, что тебя это тронуло, и огорчило, и взволновало, и вследствие того, что ты сказал, что чувствуешь, что этого не должно делать и что ты больше и не будешь так писать, – ты мне стал настолько ближе, понятнее и дороже, что захотелось тебе это высказать, милый друг Лева. Если пишу нескладно и, может быть, затрагиваю то, что тебе очень близко и больно, – ты извини, чувствую же я к тебе очень хорошее чувство и очень, очень этому рада»[403]403
  Оболенская (Толстая) М. Л. Письмо к Л. Л. Толстому, 2 февраля 1902 г. // ОР ИРЛИ. Ф. 303. Оп. [не указ.]. Ед. хр. 672. Письмо 8. С. 1–1 об. Заметим, что настроение Льва-младшего, испытанное в Гаспре, когда отец был смертельно болен, было непродолжительным.


[Закрыть]
.

Духовная связь между отцом и дочерью не ослабевала. 16 сентября 1905 года Толстой пишет Марии: «Думаю же о тебе с любовью и радостью, что ты есть мой хороший, верный друг»[404]404
  Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 76. С. 33.


[Закрыть]
. В его представлении дочь была связана с миром иным, горним. «Твое письмецо, милый друг, такое светлое, духовное, точно с того света и полное тем светом, к〈оторый〉 в тебе всегда, за который ты так бесконечно дорога мне»[405]405
  Там же. Письмо от 22 сентября 1905 г.


[Закрыть]
.

В ноябре 1906 года Мария заболела воспалением легких и скоропостижно скончалась, месяц спустя Лев Николаевич произнес: «Как быстро умерла! Я за ней знал один недостаток: ее любовь к Коле, который очень хороший человек и которого я люблю. Эта слабость нарушила цельность ее удивительного характера»[406]406
  См.: Маковицкий Д. П. Дневник // Литературное наследство. Т. 90: У Толстого. 1904–1910. «Яснополянские записки» Д. П. Маковицкого. Кн. 2. М., 1979. С. 335. Запись от 19 декабря 1906 г.


[Закрыть]
.

В семье Софьи Андреевны и Льва Николаевича Толстых было много детей, для каждого из родителей существовала роскошь любить кого-то из детей больше, кого-то меньше. Помним, что Софья Андреевна очень любила Татьяну и почти безгранично – всех своих сыновей, особенно самого младшего, Ванечку, что Лев Толстой больше всех любил дочь Марию и того же Ванечку. Мария находилась в своеобразных ножницах: меньше других детей любимая матерью и безгранично любимая отцом. Может быть, только ей пришлось испытать на себе всю тяжесть родительского эгоизма.

В истории с замужеством отец пытался защитить любимую дочь от угрозы настоящих и будущих материальных невзгод; мысль о возможном отпадении Марии от служения «истинной жизни» была слишком тяжела для него – он потерял бы в ней самого близкого друга.

Можно предположить, что слабенькая здоровьем Мария Львовна была человеком не только сильного духа и мужества, но и какой-то исключительной душевной мудрости. Ей нужно было сдюжить духовную мощь Льва Толстого, проповеднический накал его высказываний и пробивать дорожку для собственной семейной жизни и личного счастья – счастья любви. И она, как кажется, справлялась с этой очень сложной задачей.


В 1899 году тридцатипятилетняя Татьяна Львовна приняла твердое решение выйти замуж за М. С. Сухотина. Их отношения имели свою историю, Михаил Сухотин давно входил в круг ее дружеского общения. Еще в 1882 году она между прочим записала в дневнике: «В субботу мы званы на Мишу Сухотина с гитарой. Мы с ним продолжаем быть на „ты“, хотя я хочу прекратить: все-таки он – мужчина, а я „девица“. Хотя это – очень глупо: нельзя быть дружной ни с кем, кто мужчина, сейчас толки пойдут, что влюблена. Треснула б!»[407]407
  Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. М., 1987. С. 63. Запись от 2 ноября 1882 г.


[Закрыть]
Восемнадцатилетняя девушка влюбилась в Сухотина, но редкие встречи не переросли в роман, любовная история не состоялась и со временем была забыта[408]408
  В дневниковых записях, правда, Татьяна неизменно отмечала имя Сухотина.


[Закрыть]
. Через семнадцать лет, во второй половине 1890-х годов, все переменилось.


Семья Толстых. Сидят: Михаил, Татьяна, Софья Андреевна, Лев Николаевич, Мария, Андрей; стоят: Илья, Лев, Александра, Сергей. 1903


Младшая сестра, Александра Львовна, охарактеризовала сложившуюся еще 1897 году ситуацию:

«Толстой со своей исключительной душевной чуткостью чувствовал, что и Таня постепенно отходила, но причину ее метанья, постоянных отъездов, потери интереса к его внутренней жизни, к его друзьям, к красавцу-толстовцу с бараньими глазами Е. И. Попову, с которым у нее многие годы было то, что называют amitie amoureuse[409]409
  Нежная дружба; любовь-дружба; отношения, превышающие дружбу и стоящие на грани любви (фр.).


[Закрыть]
, – отец боялся предугадывать.

Что привлекло Таню к М. С. Сухотину? Вероятно, она бы не смогла объяснить этого и сама. Окружающие же просто не допускали мысли о том, что Таня, имевшая такой громадный выбор среди молодых людей, наперебой за ней ухаживавших, могла бы так серьезно, неизлечимо полюбить этого, как Саша его называла[410]410
  А. Л. Толстая имела в виду себя.


[Закрыть]
, старика.

Сухотин был женат, у него было шесть человек детей, и старший из них, Лев, был ровесник Миши Толстого[411]411
  То есть Михаила Львовича Толстого.


[Закрыть]
. Слухи ходили, что чета Сухотиных жила недружно, они изменяли друг другу. Некоторые называли Сухотина развратником. На самом деле Сухотин был одним из тех мужчин, к которым неизвестно почему тянутся женщины. Встречаясь взглядом с его умными, серыми, хитро прищуренными глазами, собеседник уже знал, что этот человек не скажет глупости, банальности, и сразу делалось интересно. Но в то время не было ни одного человека в семье Толстых, который не отнесся бы к нему враждебно.

Когда умерла жена Сухотина, Таня мучилась угрызениями совести. Она мучилась тем, что еще при жизни жены Сухотина говорила с ним об их любви, хотя она не допускала никогда никакой близости, никогда не разрешила бы даже поцелуя. Таня долго скрывала чувство свое от отца, а отец был рад не замечать, не верить, что его кристально чистая, талантливая, все понимающая, чуткая Таня попадет в объятия этого истрепанного, пожившего старого вдовца. Мысль эта причиняла ему острую, почти физическую боль.

Узнав про смерть жены Сухотина, Таня заметалась. Что было делать? Любимый ею человек был свободен. Свое гнездо, может быть, свои дети, о которых она всегда мечтала, и… с другой стороны – отец и враждебность всей семьи к Сухотину, шесть человек детей – пасынков.

Софья Андреевна рвала и метала. В письме от 6 мая 1897 года она писала мужу: „Противный Сухотин, даже как человека ему не жаль жены. Сухая, подлая душа! Только бы за барышнями ухаживать!“[412]412
  См.: Толстая С. А. Письма к Л. Н. Толстому. М.; Л., 1936. С. 676.


[Закрыть]
Она его ненавидела.

Даже кроткая Мария Александровна Шмидт, обожавшая „милую, голубушку Таничку“, как она ее называла, ни минуты не принимала всерьез Танино увлечение. „Отвяжитесь, душенька, – говорила она, когда Таня поведала ей о своем чувстве к Сухотину. – Отвяжитесь, ерунду выдумали, ну какая там любовь, разве он вам пара“»[413]413
  Толстая А. Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. С. 354.


[Закрыть]
.

Михаил Сухотин принадлежал к старинному боярскому роду, известному еще с XV века. Образование он получил в Московском университете, а к поступлению в это учебное заведение его готовил историк В. О. Ключевский. М. С. Сухотин женился на баронессе Марии Михайловне Боде-Колычёвой – представительнице древнего французского рода, фрейлине. Супруги Сухотины не были счастливы. По слухам, у каждого из них, кроме пятерых совместных детей, были и внебрачные: у Михаила Сергеевича – дочь Вера Мартынова, родившаяся в 1891 году, а у Марии Михайловны – сын Федор (Дорик) 1896 года рождения. Этого ребенка, по-видимому недворянского происхождения, М. С. Сухотин принял в свою семью, но по отношению к нему был суров[414]414
  Т. Фохт-Ларионова вспоминала о приезде к Сухотиным в Кочеты в 1908 г.: «Нас ждали с обедом. Овальный большой стол был полон народу: дядя Миша, тетя Таня, дядины дети: Наташа, старший сын Лева с женой Лелей (урожд. Базилевской), Миша (кавалергард), Сережа – студент Оксфордского университета, близкий друг Феликса Юсупова (учились вместе в Оксфорде). Юсупов в те годы был чемпионом по теннису и приезжал с Сережей в Кочеты, где они проводили целый день на теннисной площадке. Алик – лицеист, и Дорик – 12-летний оболтус, на вид ему можно было дать 16 лет, вид у него был деревенского парня. Всегда к столу он приходил с грязными руками, и тут же дядя Миша отправлял его их мыть. Дядя Миша звал его „Теодор“, и это так к нему не подходило и звучало даже насмешкой. Был слушок, что первая жена дяди Миши, Мария Николаевна, родила своего последнего сына не от дяди Миши. Может быть, этим можно объяснить суровость дяди Миши к Дорику» (Воспоминания Т. Фохт-Ларионовой // Российский архив: История отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. Т. XI. М., 2001. С. 649). В этих воспоминаниях отчество первой жены Сухотина, а также место учебы Сергея указаны ошибочно.


[Закрыть]
.


Михаил Сухотин. 1896


Особая история связала Михаила Сергеевича с замужней и эмансипированной светской дамой Софьей Михайловной Мартыновой. Об их романе и о фактическом двоеженстве Сухотина знала вся Москва. Софья Михайловна (в Москве ее называли Сафо Мартынова) была некрасива, но обаятельна, очень умна и хорошо образованна, история ее семьи как по материнской, так и по отцовской линии занимала определенное место в истории отечества[415]415
  С. М. Мартынова была дочерью генерал-майора, наказного атамана Оренбургского казачьего войска М. А. Катенина, дальней родственницей М. Ю. Лермонтова, по материнской линии – внучкой графа генерал-лейтенанта В. В. Орлова-Денисова, героя Отечественной войны 1812 г. Замуж вышла за В. Н. Мартынова, младшего сына Н. С. Мартынова, убившего поэта на дуэли.


[Закрыть]
. В 1892 году в Мартынову безответно был влюблен поэт и философ Владимир Соловьев. Она стала его последней любовью, которая отчасти нашла отражение в «мартыновском» цикле стихов Соловьева, а также в его философском труде «Смысл любви» (1892–1894)[416]416
  См.: Мочульский К. В. Владимир Соловьев. Жизнь и учение // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995. С. 175–178.


[Закрыть]
. Своему же сопернику Михаилу Сухотину поэт адресовал глубоко иронические строки:

 
Жертва злого лон-тенниса,
К молодым ты не тянися!
Вот костыль и вот скамейка,
Успокоиться сумей-ка!
Свой пример я предлагаю:
За игрой я восседаю,
Без страстей и без тревог
Вижу пару милых ног.
Их спокойно созерцаю
И своих я не теряю.
Кто же гонится за многим,
Тот останется безногим[417]417
  Соловьев В. Избранное. СПб., 1998. С. 285. – (Б-ка поэзии).


[Закрыть]
.
 

Для Толстых пикантность ситуации состояла в том, что Мартыновы – Софья Михайловна, ее муж Виктор Николаевич и сыновья – были их хорошими знакомыми, они бывали друг у друга в гостях. Софья Михайловна переписывалась с Владимиром Чертковым в начале 1880-х годов. Во второй половине 1890-х годов в деле переселения духоборов Лев Николаевич и Чертков рассчитывали на помощь Мартыновых, проживавших в то время в Тифлисе и знакомых с местными властями. «Милая, сердечная», по определению Софьи Андреевны, Сафо Мартынова близко к сердцу приняла смерть любимого сына Толстых Ванечки, была на его похоронах. И вот спустя несколько лет их старшая дочь, всеобщая любимица, собиралась выйти замуж за любовника хорошей знакомой!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации