Текст книги "Амбулаторный роман"

– Кошмар, Наташ, – сочувственно прошептала Тамара. – Как ты на это вообще согласилась? Все бумаги, да еще прием и вызовы.

– Да не соглашалась я! – Наталья чуть не плакала.

– Что ж, если больше нет вопросов, можно идти работать. Нас ждут больные, – голосом доброй няни произнесла Антонина Алексеевна.

– Наталья Павловна, Сергей Владимирович, попрошу вас ко мне!

– Как нет вопросов? – воскликнула Галина Анатольевна. – Вы, Антонина Алексеевна, молодым специалистам прямо мать родная! И доктора нашли, за него по вызовам бегать! У меня тут племянник медучилище заканчивает. Может, возьмете его? Старшим медбратом?

Стало ясно, что все уже знают, кто именно пришел на работу. Кроме того, это был открытый бунт. У Антонины Алексеевны перекосилось лицо, однако она нашла в себе силы улыбнуться и с такой несколько перекошенной улыбкой выдавила:

– Работаем, коллеги, работаем. А вас попрошу ко мне.

Наталья Павловна попадала в кабинет высокого начальства не очень часто. Все индивидуальные вопросы решались в кабинете Сергея Владимировича, все общие – на пятиминутке. Поэтому, войдя, начала с интересом оглядываться по сторонам. Внимание привлекали многочисленные безделушки, занимавшие все свободные полки.

– Присаживайтесь, Наталья Павловна. Чай, кофе? – Антонина Алексеевна никак не могла выйти из роли доброй покровительницы.

– Кофе, спасибо.

– Танечка, принесите три кофе.

Секретарша вообще-то в поликлинике не полагалась, но имелась. Официально она была оформлена медсестрой, поэтому больше всех боялась смены начальства.

– Наталья Павловна, вы, конечно, догадываетесь, о чем у нас будет разговор. И, естественно, собираетесь отказаться, – проявила начальница неожиданную проницательность.

– Собираюсь. – Наташка даже не пыталась сдерживаться. – Я не понимаю, чем вызвана подобная честь. Нет, участок у меня, конечно, хороший, ну так вы можете меня поменять местами. Скажем, с Татьяной Петровной. Она с радостью согласится на любые ваши предложения. Или лучше давайте я просто уволюсь.

Антонина Алексеевна, доказывая сходство с встреченной утром классной руководительницей, молчала. Слушая строптивую докторшу, она достала из пачки сигарету, прикурила от изящной золотой зажигалки, с удовольствием вдохнула дым.

Сергей Владимирович переливал ложкой кофе, не поднимая головы.

– Все, Наталья Павловна? – совершенно спокойно поинтересовалась Антонина Алексеевна.

– А? – Наташка такой реакции не ожидала.

– Вы сказали мне все, что хотели?

– Да. – Наташка растерялась. – Я могу идти?

– Вы можете выпить кофе и успокоиться. И мы продолжим разговор. Сергей Владимирович, вы тоже не нервничайте, пейте кофе.

– Я пью, – мрачно изрек он.

– Наталья Павловна, в нашей сегодняшней проблеме существует два момента. У вас ведь есть дети?

– Да, а что?

– Ну, вы ведь, вероятно, тоже не всегда с ними достаточно объективны.

Наталья собиралась возразить, но вспомнила историю с прогулянной физикой и промолчала. Антонина Алексеевна ее молчание оценила верно:

– Вот видите. У меня тоже есть слабости. Моя дочь давно выросла, у нее своя семья, бизнес и прочее. В общем, в моей помощи она не нуждается. Другое дело – Марк. Он сын моей младшей сестры, она воспитывала его одна, возможно, несколько неудачно, но тут уж ничего не поделаешь. Помочь ему, кроме меня, некому.

– А я здесь при чем? – Наталья ощущала изъян в этих рассуждениях, но не могла выразить его словами.

– Вы поможете мне, соответственно, я помогу вам. Кроме того, в вашем возрасте становится как-то несолидно бегать по вызовам простым участковым.

– Конечно, лучше бегать по вызовам сложным заведующим, – проворчала Наталья, не желавшая смиряться с обстоятельствами.

– Наталья Павловна, вы, наверное, догадываетесь, что Марк не собирается вечно торчать в поликлинике. Я решу этот вопрос, он пойдет в ординатуру или аспирантуру. В общем, это уже мои проблемы, а вы останетесь при должности и сами выберете нового доктора. – Антонина Алексеевна потихоньку начинала раздражаться. – Готовьтесь. Сегодня пятнадцатое сентября, через две недели, первого октября, вы должны приступить. Сергей Владимирович, пусть Наталья Павловна напишет у вас заявление на мое имя, ну и, естественно, поможете ей решать все бумажные вопросы в новой должности. Все, думаю, мы договорились.

Наташка попыталась что-то возразить, но ее уже не слушали.

– Сергей Владимирович, решите с Натальей Павловной конкретные вопросы. В коридоре ждет Марк, попросите его зайти.

– Наташ, пойдем! – Сергей потянул строптивую подругу за руку.

Они вышли в коридор. Там, воткнув в уши плеер, сидел Натальин предположительный преемник.

– Марк, Антонина Алексеевна попросила вас зайти, – мимоходом бросил Сергей Владимирович.

Юноша даже не пошевелился.

– Сереж, он тебя не слышит. У него же наушники в ушах, – просветила Наталья недогадливого начальника, который редко общался с молодежью.

– И чего теперь делать? – растерялся тот.

– Учись, пока я добрая. – Наталья потрясла парня за плечо. – Ау, юноша!

Тот вынул наушники:

– Чего?

– Ничего, – злобно проскрипел Сергей. – Антонина Алексеевна просила вас зайти.

– Какая Алексеевна? – не понял парень. – А, тетя Тоня! Так бы сразу и сказали.

Он не спеша поднялся и без стука зашел в кабинет тети Тони.

– Нет, ты это видела? – вскипел Сергей Владимирович.

– А что такого? – невинно спросила Наталья. – Что тебе не нравится? Ты же мне сам объяснял, как все хорошо и правильно.

– Объяснял. Но не до такой же степени.

– Сереж, оно не бывает до степени. Оно или есть, или нет.

– Что именно?

– Совесть и воспитание.

Они дошли до кабинета Сергея. Наталья собиралась идти к себе, но он остановил ее:

– Зайди.

– Зачем?

– Наталья, не валяй дурака! Не маленькая! Нам нужно договорить.

Наталья зашла, но даже не села.

– Серег, мы с тобой уже сегодня разговаривали.

– Что ты решила?

– А как ты думаешь?

– Наташ, хватит, я хочу услышать ответ.

– Сереж, а у меня нет ответа! Я ничего не решила, не знаю, что делать. Буду думать.

– Ладно, думай, только заявление мне напиши!

– Сереж, я ведь сказала: буду думать.

– О чем ты собираешься думать? Она же тебя просто съест, если что. Проглотит и не заметит.

– Ну уж прямо и не заметит! У нее совершенно точно будет несварение! Я непитательная и ядовитая!

– Наташ, это все очень весело, но ответить ты можешь исключительно положительно.

– Я еще могу найти другую работу.

– А можешь не найти. Работу рядом с домом и более-менее стабильной зарплатой. Кстати, совсем забыл. Зарплата у тебя будет на пятнадцать тысяч больше. Ты ведь вчера жаловалась мне, как тебе не хватает денег. Чего там у тебя Катька просила, новый мобильник? Короче, хватит, пиши заявление, пока я добрый.

– А ты добрый?

– Ой, Наташ, вот только не надо. Возятся с тобой сегодня все, как с английской королевой. А ты ломаешься. Уходишь – пиши об уходе. Остаешься – пиши о назначении. И не надо на меня так смотреть.

– Сергей, я действительно должна подумать.

– Отлично, подумай, до конца приема – подумай. Все, можешь идти работать.

Наталья Павловна вышла из кабинета старого друга и посмотрела на часы. Еще не было одиннадцати, а уже столько всего произошло. В кармане у нее завибрировал мобильник, определился номер ее медсестры. Значит, кто-то пришел и ждет. Наташа поспешила к своему рабочему месту: пациент, который хочет попасть на прием, совершенно не виноват в свалившихся на нее сегодня проблемах.

Глава 3

На подходе к своему кабинету Наталья Павловна обнаружила небольшую очередь, человека три. Все дружно с ней поздоровались. Мельком бросив взгляд на ожидающих ее пациентов, Наталья сообразила, что день, начавшийся неудачно, и дальше не порадует.

Ждала доктора ее бессменная медсестра, Марина. Она, конечно же, тоже присутствовала на пятиминутке, слышала о грядущих переменах и имела к ним свое отношение.

– Наталья Павловна, – Марина и Наташка работали вместе десять лет, но Марина всегда называла своего врача только так, будучи большим ревнителем медицинской субординации, – вы что, правда на приеме сидеть теперь не будете? А мне это чучело зачем?

– Марина! Он не чучело. Он Марк, как там дальше, не помню. И вообще, ты же любишь, чтобы все по правилам. Вот и называй его по имени-отчеству.

– Наталья Павловна! У нас такие в подъезде по вечерам собираются. Мне их всех теперь по имени-отчеству называть?

– Так, Марин, все, уймись. Давай попробуем поработать. Тем более что первый в очереди Николаша. Зови.

– Да что же за день такой!

Маринина реакция объяснялась тем, что Николаша был известным всему району алкоголиком. Приходил обычно с надеждой выпросить справку, как он выражался, которая нужна была ему для оправдания очередного длительного запоя. Николашу держали на с трудом выжившем в перестроечные годы заводе по причине, непонятной ни ему самому, ни его руководству. После каждого запоя, примерно раз в месяц, его обещали уволить, если он не принесет больничный. Николаша шел к Наталье Павловне, на участке которой проживал. Она, естественно, больничный задним числом выписывать отказывалась, причем на протяжении последних десяти лет. Николаша, однако, считал эти визиты чем-то очень важным для себя. И запой обязательно сопровождал посещением любимого доктора. А с завода его все равно не увольняли и без больничного.

– Наталья Павловна, здрасте! Привет, Маришка! – Николаша искренне радовался встрече, не обращая внимания на злое лицо Марины.

– Здравствуйте, Николай Иванович! – Наталья говорила строго, зная, что Николашу быстро не выставишь, а если дать хоть небольшую слабину, общение с ним займет не менее часа. – Чем обязаны?

– Да вот, приболел я. Ух и приболел! Неделю лежал, температура была. Ну, на работу не ходил, ясное дело. А там – бюрократы. – Николаша взмахнул рукой. – Нет, говорят, к тебе доверия! Неси, говорят, справку. Наталья Павловна, может, выручите? Я же болел!

– Николай Иванович! Мы с вами не раз и не два обсуждали: заболел – звони, вызывай, я выпишу больничный лист. А так… Так не получится.

– Ну, пожалуйста!

– Нет. Все, Николай Иванович, у нас очередь. – Наталья посмотрела на Николашу пристально. – Так, снимайте рубашку, брюки приспустите, ложитесь на кушетку. – Не понравился ей сегодня Николаша. Конечно, длительные запои никого не красят, но как-то он осунулся, похудел.

Наталья Павловна потерла руки, чтобы согреть их, помяла Николаше живот.

– Вы давно так похудели? – спросила она, вспомнив, что Николаша прошлый месяц пропустил.

– Да не, прям вот за месяц! Моя уж обзавидовалась. Ты прям, говорит, ешь чего хочешь и худеешь. А я-то вот на диете и только толстею.

– Николай Иванович! – Наталья Павловна говорила медленно, тщательно подбирая слова. Ей нужно было пробиться через оставшиеся алкогольные пары и не слишком напугать больного. А пугать, похоже, было чем. – Вам придется обследоваться. Давайте-ка я вам сейчас направление в больницу выпишу, полежите, сдадите анализы. А на работе справочку из больнички покажете, они сразу и поверят.

– Ох, Наталья Павловна! Так меня же начальник цеха-то как ждет!

– Николай Иванович, пусть подождет, больше ценить станет! Так, Марина, пиши направление. Завтра и ляжете в нашу районную. Я проверю.

– А чего жене сказать?

– А жене сказать… Пусть подойдет ко мне завтра после трех, без очереди. Заодно расскажет, как вам в больнице.

– Так чего, прям завтра и ложиться?

– Прямо завтра.

– Наталья Павловна! Пишу обследование? – Марина быстро написала нужную бумажку.

– Николаша, слушай внимательно: возьмешь эту бумагу, паспорт, полис страховой и пойдешь сам в больницу. Понял? Жена тебя пусть проводит.

– Так ведь… Ну ладно, надо так надо. Так чего, я пойду? А то собраться нужно.

– Николай Иванович! Никакого алкоголя!

– Я и не собирался, – обиделся тот. – Что же я, совсем дурак? Я уже отболел.

– Ну ладно-ладно, иди, собирайся. Не дурак, – утешила Марина.

Николаша попрощался и вышел.

– Наталья Павловна, вы думаете…

– Ничего я не думаю, я сказала – обследование. Извини, Марин, сама должна понимать, не маленькая.

Марина понимала. Обследование, скорее всего, даст положительный результат, у Николаши найдут онкологию. А что хорошего можно ожидать у человека, который столько лет выпивал? Но они обе так привыкли к бестолковому Николаше…

– Марин, не замирай, зови следующего. Прием скоро закончится, мне на вызовы бежать.

Но доработать прием спокойно Наталье Павловне не удалось. Дверь открылась, и вошел Сергей в сопровождении Марка. Марина даже не поздоровалась с начальством, наоборот, демонстративно отвернулась к окну.

– Здравствуйте, Марина Викторовна! – Сергей Владимирович не заметил демонстрации. – Вот ваш будущий доктор, прошу любить и жаловать.

– Здрасте! – наклонил голову Марк.

– Здравствуйте, Сергей Владимирович! И где? – Марина заинтересованно посмотрела на дверь.

– Что где?

– Доктор где обещанный?

Сергей посмотрел на Наталью, рассчитывая, что она вмешается. Та пожала плечами и тоже отвернулась к окну.

– Ну я новый доктор, ну взяли меня по блату. Что, не нравлюсь? – прорезался голос у Марка Дмитриевича.

– Почему же, нравитесь! – Марину понесло. – Я всю жизнь мечтала сидеть на приеме с таким… таким.

– Ну с каким? – усмехнулся Марк. – С каким? Договаривайте.

– Да вот с таким…

– Хватит, – сурово сказала Наташка, пристукнув ладонью по столу. – Похоже, вы нашли друг друга. Чем обязаны? – адресован был вопрос Сергею, прозвучал подчеркнуто официально, даже более официально, чем в разговоре с Николашей.

Сергей Владимирович тон оценил.

– Наталья Павловна, Марк Дмитриевич будет две недели стажироваться с вами. Прямо с сегодняшнего дня. Он будет сидеть с вами на приеме и ходить на вызовы. Таким образом, когда приступите к своим новым обязанностям, он сможет уверенно вас заменить. – И Сергей Владимирович выскользнул из кабинета.

Марина издала какой-то неопределенный звук.

– Думаю, чтобы сесть на прием, Марку Дмитриевичу придется как минимум надеть халат и снять серьги, – произнесла Наталья.

– Халат у меня есть. – Марк Дмитриевич достал из сумки нечто белое и жеваное, осмотрел и протянул Марине. – Вы не погладите?

Наталья самым суровым из своих взглядов попыталась заставить Марину промолчать, заодно толкнув ее под столом ногой. С тем же успехом она могла бы остановить поезд.

– Непременно поглажу. Вместе со шнурками. Но не сегодня.

– Марк Дмитриевич, комната, где можно погладить халат, направо, в конце коридора. Она открыта, утюг на гладильной доске. Все сотрудники делают это самостоятельно. Надеюсь, вы справитесь. Жду вас через пятнадцать минут в том виде, который более соответствует занимаемой должности.

Пассажем про занимаемую должность Наташка внутренне возгордилась. Марина одобрительно кивнула головой. Они приняли еще одну пациентку, пожилую ухоженную даму, которая жаловалась на все болезни сразу, потом еще одну, нуждавшуюся в рецепте на бесплатные лекарства.

Наталья Павловна отпустила последнего на сегодня пациента, а Марк не появлялся.

– Может, он ушел, ходячее недоразумение это? – помечтала Марина. – Вдруг его в другую поликлинику перевели?

– Марин, перестань. Тебе еще с ним работать. Ладно, буду я собираться, наберешь регистратуру, узнаешь, много там на сегодня.

Самой Наталье звонить в регистратуру не хотелось. Там с незапамятных времен работали две бабушки-старушки, которые ужасно любили поговорить. Сегодняшняя пятиминутка должна была увеличить их активность. У Натальи особого желания общаться не возникало, зато Марина справлялась с этими разговорами очень быстро.

Собрав в сумку ручку, ежедневник, пачку больничных, фонендоскоп и еще какие-то необходимые мелочи, Наталья Павловна выглянула в коридор. Начиналась пересменка, пациентов почти не было, лишь несколько самых предусмотрительных пенсионеров явились за час до приема, чтобы точно не опоздать. Движимая любопытством, Наташка дошла до комнаты персонала и тихонько заглянула туда.

Марк Дмитриевич почему-то натянул застегнутый халат на голову и стоял, совершая какие-то непоследовательные дерганые движения. Наташка подумала, не вызвать ли психиатра: вид парня даже без халата на голове позволял предположить близкое знакомство с наркотиками.

– Марк Дмитриевич, с вами все в порядке? – поинтересовалась она.

– Нет, вы же видите. – Голос звучал раздраженно. – Помогли бы лучше.

Наталья обошла парня, расстегнула пару пуговиц у ворота его халата. Именно они, будучи застегнутыми, мешали парню надеть халат через голову. Однако выяснилось, что серьги в ухе зацепились за торчащие из внутреннего шва нитки, поэтому расстегнутый халат практически остался висеть на ушах потенциального коллеги. Наталья аккуратно распутала эту паутину.

– Спасибо, – выдавил незадачливый парень.

– Знаете, обычный способ надевать халат представляется мне более надежным.

– Я же его погладил!

– И?

– Если бы я его расстегнул, то он бы снова помялся.

– Ну да, логично. – Спорить и обучать юнца еще и правилам надевания халата Наталье Павловне совершенно не хотелось. – Ну что ж, прием закончился. Как я понимаю, вы желали бы пройтись со мной по вызовам.

– А это надолго? – В голосе Марка особого желания пройтись по вызовам не прозвучало.

– Ну, сейчас зайдем в кабинет, посмотрим. Надеюсь, часа за три-четыре справимся. В любом случае рабочий день у нас сегодня примерно до пяти.

– Так долго? Нет, я сегодня не могу. А давайте вы меня сейчас отпустите, а завтра я уж везде буду с вами.

– Завтра у меня вызовы с утра, я собиралась пойти прямо из дома.

– Ну вот, еще лучше. Значит, прием у вас с часу?

– Нет, с двух.

– Вот. Я к двум буду. Без опоздания. Так я пошел?

– Идите. – Наташка с трудом верила своему счастью. Ей и самой совершенно не хотелось ходить по вызовам с непонравившимся молодым человеком.

– А можно я тут халат оставлю?

– Можно, конечно.

Вместе они зашли в кабинет, парень зацепил свой халат за крючок вешалки, после чего мгновенно исчез. А Наталья Павловна отправилась по вызовам.

Оставшаяся половина дня и следующее утро из-за количества вызовов слились у нее в сплошное пятно: улица – подъезд – лестница – квартира.

– Здравствуйте, где можно вымыть руки?

Беглый осмотр: язык, горло, лимфоузлы, послушать, посмотреть живот. Бумаги – выписать больничный или лекарства. И снова улица – подъезд – лестница – квартира.

Нудный осенний дождь даже не собирался останавливаться. Никакой зонт от него не спасал. Луж становилось больше. Чтобы не снимать и не обувать каждый раз промокшие еще с вечера полусапожки, Наталья забежала в аптеку и купила бахилы. Утром она надела укороченные джинсы, чтобы таскать на себе как можно меньше промокшей ткани. Дополняли ансамбль удлиненная куртка и торчащий из-под нее халат. Под халатом теоретически должны были греть и уберегать от простуды две шерстяные водолазки. Но некоторые признаки неумолимо свидетельствовали о приближающейся болезни. Горло першило, руки оставались холодными. Наташка периодически ускоряла шаг, почти переходила на бег. Давно знакомые пожилые пациентки предлагали остаться выпить чаю. Наталья Павловна не соглашалась: во-первых, в результате возникнет больше недовольных затянувшимся ожиданием участкового доктора, во-вторых, после выпитого наспех в теплой квартире чая выходить на улицу совсем не захочется. Да и с пациентками придется разговаривать, а силы нужно беречь. Лица пациентов тоже слились в одно. Наталья Павловна оценивала свою жизнь намного хуже собачьей и искренне завидовала оставленному дома, наверняка спящему под теплой батареей коту.

Наконец последний, пятнадцатый за утро вызов был выполнен. Наталья добралась до поликлиники. У нее оставалось немного времени до приема, она поздоровалась с Мариной, оформлявшей какие-то карты, бросила сумку и направилась в конец коридора с единственным желанием выпить чаю с медом. Включила чайник, присела на вытертый диван и закрыла глаза. Через секунду зазвонил мобильник. Марина сочувственно сообщила, что Наталью Павловну немедленно желает видеть главный врач. Наталья попросила Марину принести ей в кабинет чай и обреченно поплелась общаться с начальством.

– Можно? – Она заглянула к Антонине Алексеевне.

– Да, входите. Наталья Павловна, а где Марк?

– В каком смысле, где?

– В самом прямом. – Начальница была раздражена.

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – Наталья устала и мечтала лишь об одном: дожить до конца рабочего дня.

– Наталья Павловна! – Антонина Алексеевна пошла пятнами. – Я понимаю, что Марк Дмитриевич здесь никому не нравится. Но не кажется ли вам, что передать неопытному молодому доктору все вызовы – это слишком. Не говоря уже о том, что зарплату за это все-таки пока получаете вы.

– Какие вызовы ему передали? Он вчера с обеда как ушел, так и не появлялся больше! И ни одного больного не видел, ни здесь, ни на вызовах. Обещал быть сегодня к двум. Вот и спрашивайте у него, где он находился! Можете всех больных по списку обзвонить, спросить, кто к ним приходил. Или оформленные больничные и рецепты посмотреть. – Возмущенная Наташка почти кричала.

– Нигде не был? – Антонина Алексеевна выглядела растерянной. – Вообще нигде?

– Да. – Наталья поднялась со стула. – Я могу идти?

– Неужели нигде? – У Наташки возникло ощущение, будто не пробиваемая ничем начальница сейчас заплачет. – Извините меня, пожалуйста, Наталья Павловна. – К Антонине Алексеевне вернулось обычное бесстрастное выражение лица. – Да, конечно, идите, у вас сейчас прием. Пожалуйста, если Марк придет, позвоните мне, а ему скажите, чтобы зашел.

– Да, конечно, обязательно.

Выйдя от начальницы, Наташка посмотрела на часы. Без пяти два. Хорошо бы успеть хотя бы выпить чай.

Перед своим кабинетом Наталья никого не обнаружила. Зато на столе ее ждал не только чай, но и горячие пирожки и даже шоколадка. Марина оценила состояние доктора и позаботилась о ней.

– Спасибо. – Наташка пила чай с пирожками и чувствовала, что согревается, причем не только от чая, но и от выказанной Мариной заботы.

– Наталья Павловна, а чего она вас вызывала-то?

– Понимаешь, Марк Дмитриевич куда-то запропастился, вот она и спрашивала, не послала ли я его по вызовам. – Наталья Павловна несколько смягчила ситуацию.

– Ага, пошлешь такого. По вызовам. Он сам кого хочешь пошлет. Придет он сегодня или нет?

– Не знаю. Не доложил.

В это время скрипнула дверь кабинета, и вошел Марк Дмитриевич. Вид у него был несколько помятый.

– Здравствуйте! – хмуро поприветствовал он Наталью Павловну и Марину, расстегнул взятый с вешалки халат и облачился в него. – Что мне делать?

– Берите стул, присаживайтесь, посмотрите карты, обратите внимание на оформление. Да, вас просила зайти Антонина Алексеевна.

– Я у нее уже был. В смысле, она меня в коридоре встретила. Кстати, совсем и необязательно было ей рассказывать, что я на вызовы не ходил, – сварливо произнес он.

– Необязательно было рассказывать, как вы перетрудились, точнее, трудились за других.

– Ничего себе! – Марина среагировала немедленно. – Так, получается…

К счастью, зазвонил телефон, продолжить она не успела, потому что Наташка, подняв трубку, замахала на нее рукой.

Звонила, естественно, Антонина Алексеевна.

– Наталья Павловна, Марк Дмитриевич дошел до вас?

– Да.

– Хорошо. Я поговорила с ним, надеюсь, никаких проблем больше не возникнет. И еще раз прошу извинить мою несдержанность. – Антонина Алексеевна положила трубку, не дожидаясь Натальиного ответа.

Наташка ощутила нечто напоминающее благодарность – она даже не представляла, что можно ответить на эти извинения.

– Марк Дмитриевич, в коридоре кто-нибудь есть?

– Ну так, парочка пенсионеров. Я им сказал, чтобы подождали, их вызовут.

– Марина, позови, пожалуйста, пациентов. Марк Дмитриевич, пожалуйста, больше не проявляйте инициативу. Пока я смотрю больных, займитесь картами.

– Я тоже хочу больных смотреть! Вам сказали меня учить.

Наталья опасалась, что Марина не выдержит и треснет парня стулом, поэтому промолчала. Тем временем в кабинет вплыла Мария Андреевна, дама пожилая, решительная, отличающаяся таким характером, что ее боялись все, с кем она общалась, включая жэковского сантехника. Наташке вдруг стало весело.

– Марк Дмитриевич, начинайте осмотр!

Марина взглядом одобрила идею доктора.

– Мария Андреевна, это наш новый доктор, Марк Дмитриевич. Теперь он будет вас наблюдать.

– Новый доктор? Вы меня вдвоем лечить станете?

– Нет, вас станет лечить один Марк Дмитриевич. Что ж, доктор, садитесь, начинайте. – Наташка встала, усадила парня на свое место, а сама скромно устроилась на стуле у подоконника, сделав вид, будто заполняет какую-то карту.

– На что жалуетесь?

У Натальи возникло ощущение, что раньше парень видел прием у врача только в кино.

Мария Андреевна посмотрела на парня оценивающе:

– Голова у меня болит. И сердце.

– Давно болит?

– Да уж лет десять.

– А почему вы именно сегодня пришли? – Марк Дмитриевич пытался быть вежливым, но получалось как-то не очень.

– А почему я не могу сегодня прийти? – прищурилась Мария Андреевна.

Наталья Павловна и Марина обменялись взглядами.

– Ну, у вас все равно уже десять лет болит, чего по дождю ходить-то, в очереди сидеть.

Мария Андреевна замешкалась с ответом на пару секунд:

– Вы, юноша, не знаете, так и не говорите. Сегодня у меня сильнее болит, чем обычно. И вообще! Почему вы со мной так разговариваете? Хамите пожилому человеку! Я могу ведь и жалобу написать.

Марина уткнулась в журнал вызовов. Наталья Павловна вздохнула.

– Мария Андреевна, Марк Дмитриевич не хотел вас обидеть, он просто беспокоился, что вы можете простудиться в такую погоду. Ведь правда, Марк Дмитриевич?

Парень буркнул что-то неразборчивое.

– Простуда меня не берет. Меня только давление мучает.

– Вот видите! Марк Дмитриевич вам сейчас как раз давление и померяет. Тонометр в верхнем ящике.

Марк Дмитриевич достал из верхнего ящика тонометр и уставился на него насторожившим Наташку взглядом.

– А где у него кнопка?

– Какая кнопка?

Мария Андреевна с интересом наблюдала за ними.

– Мариночка, померяй, пожалуйста, Марии Андреевне давление!

Марина, изобразив все, что только можно, смерила давление и огласила: сто сорок на восемьдесят.

– Марк Дмитриевич, что вы порекомендуете?

Парень молчал.

Наталья тоже молча поменялась с ним местами, поговорила с Марией Андреевной, заполнила карту и отпустила разочарованную пациентку. Прощаясь, та сурово предупредила:

– Наталья Павловна, лично я буду ходить только к вам. – И с достоинством покинула кабинет.

Больные пошли один за другим. Наталья Павловна, не желая дальнейших экспериментов, принимала всех сама. Марк Дмитриевич тихо сидел у окошка. Наконец ушел последний пациент.

– Марк Дмитриевич, вы умеете мерить давление? – спросила Наталья.

– Умею. Только не такой штукой, а электрической.

– Понятно. Вы на платном учились?

– Нет. На бюджете.

– И как же вы экзамены сдавали?

– Сдавал как-то. На тройки.

– Понятно.

Наташка решительно вышла из кабинета и направилась к Антонине Алексеевне.

– Антонина Алексеевна, – начала она, – мне кажется, Марку Дмитриевичу лучше будет работать в какой-нибудь фармацевтической фирме. Он не знает ничего, даже давление мерить не умеет. Конечно, участковый врач – не слишком престижное место, но все равно нужен хоть какой-то уровень знаний.

– Да пробовала я его в фирму пристроить. Договорилась о собеседовании, а он так и пришел в рваных джинсах и с серьгами. – В голосе Антонины Алексеевны прозвучало настоящее отчаяние. – Не знаю, что с ним делать. Он как в июне интернатуру закончил, чего я только не пробовала. Его личный рекорд – неделя. Не подумайте, он хороший мальчик, но…

– Я и не думаю. Может, он просто врачом не хочет быть? Вы не пробовали с ним поговорить? – спросила Наташка с сочувствием.

– Пробовала. Молчит. Наталья Павловна, пожалуйста, потерпите его хоть немного.

Отвечать отказом на такие искренние просьбы Наташка пока не научилась. Ей было ужасно неловко. Она кивнула.

– Большое спасибо, – произнесла Антонина Алексеевна.

Наташка вышла и направилась к себе. В ее кабинете шло настоящее сражение. Марк и Марина увлеченно выясняли отношения.

– Я такого доктора, с позволения сказать, никогда не видала!

– А ваше мнение вообще никого не интересует, сестры должны сидеть и молчать.

У Наташки возникло ощущение, что ее приход предотвратил убийство.

– Тихо оба! Марина, научишь его пользоваться нашим тонометром.

– Еще чего! Пусть сам всему учится!

– Хватит, я сказала! Вы, Марк Дмитриевич, пока давление мерить не научитесь, домой не пойдете! И кстати, какой вопрос вы должны были задать Марии Андреевне после измерения?

– Ну, про давление, – хмуро ответил взъерошенный парень.

– Что про давление?

– Какое оно у нее обычно.

– О, ну вот, что-то вы все-таки знаете, – обрадовалась Наташка. – А почему молчали?

– Да бабка эта вредная, смотрит, как удав на кролика.

– Марк, – устало сказала Наталья, – она не бабка, она ваша пациентка. Учитесь, пациенты не бывают вредными и невредными.

Идя домой, Наталья чувствовала, что окончательно заболевает. Горло разболелось всерьез, суставы противно ныли, сильно знобило.

Дома Наташку встретил кот. Кати не было. Наталья вспомнила, что сегодня дочь на занятиях в театральном кружке. У нее не хватило сил даже вскипятить чай, она быстро переоделась в халат и залезла под теплое одеяло. Кот пришел в комнату, вспрыгнул на кровать и улегся к Наташке под бок, продемонстрировав всем своим видом, какое одолжение он ей оказывает. Наташка погладила его и закрыла глаза.

Она задремала, поэтому не поняла, сколько времени прошло.

В замке повернулся ключ, вошла Катерина, и раздался мужской голос. Сквозь головную боль Наталья догадалась, что к ним в гости снова пожаловал Кирилл. В комнате зажегся яркий свет, Наталья прикрыла глаза ладонью:

– Кать, ты близко не подходи, я заболела что-то, еще заразишься.

– Мам, а ты температуру мерила?

– Нет, Катюш, погаси свет и иди. Я полежу пока спокойно.

Катя ненадолго исчезла и вскоре вернулась с градусником. В кухне уже шумел чайник.

– Ой, мам, у тебя тридцать девять. Тебе какие таблетки дать?

– Катюш, ничего не надо, я полежу.

В кухне Катю ждал Кирилл.

– Чего там у вас? – хмуро спросил он.

– Маме плохо совсем. Температура поднялась. Я не знаю, что делать. – Катя чуть не плакала.

– Так у тебя же мать доктор. Спроси.

– Она просит не приставать.

– Кать, сама подумай, раз она доктор, значит, и работает с докторами. Возьми ее мобильник и набери чей-нибудь телефон, посоветуйся.

– Она ругаться станет.

– Ты о маме беспокоишься? Тогда звони, потом разберемся. – Кирилл говорил уверенно, и Катя послушалась.

Она достала из маминой сумки мобильник и стала изучать контакты. Большинство имен ей ни о чем не говорило. Но вот она нашла знакомую фамилию и нажала кнопку вызова. Ответили ей сразу.