Текст книги "Гладь, люби, хвали: все, что нужно знать о собаках. Комплект из 3-х книг"

От бесспорной вроде бы аксиомы о том, что «собака – друг человека», пострадало уже много человечье-песьих отношений. Дружба – это союз равных. И какой бы ни была умной и понимающей ваша овчарка, в вашем с ней союзе только вы решаете, когда и где гулять, с кем и сколько раз спариваться, что и в каком количестве можно есть. Если у вас с собакой по-другому, это риск для ее жизни и здоровья. Ну а с человеческими друзьями отношения такого формата попахивают чем-то нездоровым. Мы не кастрируем друзей, не надеваем на них намордник и не запрещаем есть обои.

В порыве дружеских чувств и женской солидарности собакам часто предлагают ощутить радость материнства. Для женского здоровья якобы лучше не кастрировать – пусть родит разок или просто переживает течку дважды в год. Как женщина женщину хозяйка не может подвергнуть свою шерстяную подругу такой «калечащей» операции. При этом никого не смущает, что жених для «подруги» выбирается, исходя из предпочтений хозяев, а не по большой и чистой любви, например, лабрадора к чихуашке.

Дружеские же чувства, видимо, заставляют игнорировать тот факт, что некастрированные суки нередко умирают от гормонозависимого рака или воспаления матки. Ну а что, пичкать подружку опасными контрацептивами, чтобы по 12 бастрадов раз в полгода не приносила, это нормально, а предотвратить с помощью кастрации кучу заболеваний – это уже негуманно, с подругами так не поступают.

К кобелям дружеские чувства едва ли не сильнее. Ну как братюне яйца можно отрезать? Его же все собаки во дворе на смех поднимут. Да и какой он после этого мужик – стыдно сказать. А когда этот волосатый друган с льющимися из ушей гормонами швыряется без разбору на каждого встречного пса, метит дома углы и пытается повязать ногу каждого прохожего – что ж, у всех у нас друзья не без изюминки. При этом своему яйценосному другу никто не разрешает ходить без поводка и ключей от квартиры не дает, чтоб мог перемещаться свободно по своим кобелиным делам.

Союз человека и собаки – все-таки не дружба. Как бы цинично ни звучало, но это скорее симбиоз, взаимовыгодное сотрудничество.

Пес дает нам радость, поддержку и слюнявый подбородок на коленке в трудную минуту. А мы его кормим, воспитываем и бережем от беспризорной жизни и ранней смерти в безвестности на промзоне.

Если бы старый друг, сидя в вашей гостиной, вдруг встал с кресла-качалки и насрал в камин, каждое матерное ругательство в его адрес было бы справедливо. А вот собаку за ровно такой же поступок ругать не только бесполезно, но и вредно, как бы вы ни были оскорблены в лучших дружеских чувствах.

Клише про братьев наших меньших тоже не стоит воспринимать буквально в отношении собак. Меньшему брату мы можем навешать пикулей за то, что курил с товарищами за гаражами и явился домой через пару часов, пахнущий пепельницей. С собакой такое не прокатит. Вот она жрет говно под кустом прямо на ваших глазах, и, если вы не успели обрушить на нее свой гнев еще до того, как все сожрано, смысла в пикулях нет. Радостно прибежавший из-под куста пес вообще не врубится, за что ему прилетает.

Если шерстяной дружок прямо вот этими бровями показывает, как хочет вашу шоколадку, стоит унять товарищеский порыв поделиться. Для друга вам шоколадки, конечно, не жалко. Но у собаки будет от нее понос, хотя сама она про это и не в курсе. Поэтому в такой ситуации другом псу быть вредно, зато очень полезно быть понимающим хозяином, у которого все под контролем.

Любить собаку и немного ее очеловечивать – это нормально. Мы вообще обожаем очеловечивать все, что угодно, – уговариваем машину завестись, материмся на утюг, который на ногу нечаянно свалился, радуем любимый айфон новым чехольчиком. Но в процессе очеловечивания не стоит забывать об истинных биологических потребностях собачьего организма, не ругать этот организм за отсутствие совести и не требовать понимания с полуслова.

Многие уверены, что у специалистов по коррекции поведения собак идеальные животные. Не едят в квартире табуретки, не воют в одиночестве, слушаются с первого раза и не бесят, короче. Конечно, это не так. Никто же не думает, что у всех психотерапевтов безоблачные семейные отношения, а у всех сантехников никогда не течет сливной бачок. У специалистов, безусловно, есть преимущества. Они быстрее замечают течь в бачке и собственными силами не допускают того, чтобы туалет утонул в нечистотах.

Так что и наши псы время от времени «текут бачком», хоть с виду все, как один, отличники и мамины ягодки. Но это не те существа, на счету которых нет ни одного попорченного хозяйского нерва. И пока до старости большинству из них далеко, мы уверены, что еще не раз нам придется расчехлять рабочие инструменты в домашних условиях.

Например, наша такса и так существо не самое стабильное, а однажды ему случилось пережить некоторые волнительные события, и пришлось взяться за коррекцию. Был у нас в жизни период, когда совпали переезд на новую квартиру, новая кошка и передержка собак во время отпуска. Однажды соседи сообщили, что у нас в квартире кто-то воет. А мы вообще не подозревали, что наши собаки умеют выть. Но на всякий случай поставили видеонаблюдение и увидели, что такса и правда сидит и самозабвенно стенает, как бабушка на поминках. Конечно, проблему эту мы в конце концов решили, но сам факт, что она возникла, доказывает: быть специалистом – не значит не иметь к собаке претензий.

Или вот мистер Остин. Пес с поздним психологическим взрослением и удивительно сладенький олененочек. Но и он нам отлично продемонстрировал, что не стоит расслабляться в деле воспитания собак. Когда ему минуло три года, пес вдруг решил, что с этой минуты самый грозный кобеляка в стае – это он. И начал строить наших собак, как дембель новобранцев. Мы, конечно, сразу заметили, что этот терьер стал не по-оленьи дерзким. Пришлось дать Остину понять, что в нашей интеллигентной семье пикулями и матерными оскорблениями проблемы не решаются, а решаются они вежливыми просьбами, словом «пожалуйста» и уважением ко всем присутствующим. А если он не справляется, надо сказать людям, чтобы они вмешались. Остин – парень понятливый, потому быстро передумал становиться альфа-самцом.

Что это значит? Не стоит думать, что собака – это запрограммированная машина. Она, как и мы, живет трудную жизнь, полную стрессов и переживаний. И реагирует на них, как любой другой организм. Забывает выученные команды, впадает в уныние, периодически проверяет, можно ли нарушать правила. Ну а вдруг уже можно? Любые изменения в жизни могут спровоцировать поломку в собаке – развод хозяев, рождение в семье человеческого детеныша, новый пылесос с неприятным звуком.

И если какая-то проблема возникла, это не значит, что вы плохой хозяин, это значит, что ее нужно решать.

Так, как нужно решать проблему поноса у ребенка, – собственными силами, а лучше – рекомендациями специалиста. Также нельзя ждать от собаки, что пройденный курс дрессировки сделает ее универсальным солдатом, который ходит строем и в любой непонятной ситуации берет под козырек и ждет дальнейших распоряжений. Дрессировка, как и коррекция, лишь инструмент, который нужно доставать и применять, когда происходят залеты. А когда все снова стало хорошо, вешать на гвоздь не навсегда, а лишь до следующего раза. Специалисты дают этот инструмент хозяевам и точно так же применяют его к собственным собакам в случае необходимости. Так что если собака у вас сломалась, это не вы бестолковая мамка (в большинстве случаев), а просто собаки иногда ломаются.

Чувство вины перед своей собакой – частая штука, которая развивается под влиянием разных факторов, начиная от агрессивной рекламы зоотоваров и услуг и заканчивая инстаграм-лентой, в которой все, судя по фото, сутки напролет развлекают свою псину тысячью разных способов. А вы обычный человек и не каждый раз можете себе позволить даже погулять с собакой лишние 15 минут, да и деньги не всегда есть, чтобы покупать 135 разных игрушечек и водить пса на бесконечные курсы. Отсюда и вина. Она токсична и никакого результата, кроме всеобщей тревоги, не приносит.

Вообще-то пес и так счастлив тем фактом, что у него есть дом, хозяин, который не лупит его табуреткой, и еда каждый день, добытая без риска для жизни. Это базовый минимум благополучия собаки. Собака не умеет читать ценники, поэтому не видит разницы между пластиковой бутылкой, которую можно весело гонять по двору, и эргономичным мячиком из элитного каучука. Ей одинаково хорошо спать и на драном стеганом одеялке, и на лежаке из шерсти лягушки-девственницы. Уровень сервиса для псины выбираете вы сами – в соответствии с собственными возможностями. Мифические потребности собаки в обслуживании по бизнес-классу значения не имеют.

А вот мучающийся чувством вины хозяин – это источник тревоги. И он мешает безоблачной собачьей жизни гораздо больше, чем отсутствие ежедневных двухчасовых прогулок.

При продажах товаров и услуг для животных (да и не только для животных, но мы о них) владельцами часто манипулируют с помощью чувства вины. Говорят, что только этот корм покупают лучшие хозяева и только эти канатики подходят для самых любимых псов. В сообщениях собачьих тренеров или организаторов соревнований для животных могут встречаться формулировки вроде таких: «Мало времени проводите с питомцем? Наш недельный кинологический лагерь в Антарктиде поможет восстановить отношения». И вы платите килограмм денег, собираете вещи и мчите с псиной в Антарктиду пасти пингвинов и кататься на тюленях-крабоедах, лишь бы оправдаться перед самим собой. А все потому, что у вас случился сложный период в жизни и вы действительно проводили мало времени с собакой. Кинологический лагерь, конкурсы по метанию фрисби и трюковая дрессировка – отличные развлечения, если вам самому хочется на них ездить, у вас на это есть время и деньги. Но подписываться на такое, только чтобы унять чувство вины, – очень плохая идея.

Вина снова появится, когда вы вернетесь с тюленьих скачек и в какой-то момент опять не найдете лишних два часа в день погулять с собакой. Но правда в том, что собаке с вами и так хорошо – хоть пингвинов пасти, хоть дома на диване семечки грызть. А поездка на собачью тусовку и покупка очередного песьего девайса должны планироваться, исходя из ваших моральных и материальных ресурсов, а не из потребности тренеров заработать денег на вашем чувстве вины. Кстати, с любителями обвинять себя и других собаководов, скорее всего, и занятия будут не в радость – на продаже курса манипуляции, как правило, не заканчиваются.

Есть конструктивный способ побороть чувство вины раз и навсегда. Это три списка «собачьего благополучия». Первый список – минимум того, что вы как ответственный хозяин должны делать для собаки в отсутствие ресурсов: кормить, выводить на улицу по туалетным делам, беречь ее здоровье и не обижать. Если это выполняется, вы хорошая мать и правильный отец, собаке с вами гораздо лучше, чем в приюте, в бродячей стае или в мешке на помойке. Второй список – стандартный набор движух с собакой, когда хозяин бодр, здоров и не сильно занят. Это прогулки в парке, лишняя собачья игруха и дополнительная кость к ужину. В дни, когда вы можете такое обеспечить, вы очень хорошая мать и правильный отец, все другие псины завидуют вашей. Третий список пригодится, когда у вас отпуск, хорошее настроение и нет никаких дел, кроме собачьих тусовок. В него можно занести совместные поездки в лес на целый день, где запланировано веселье с хорьками, бобрами и клещами, путешествие к морю или посещение того же собачьего дрессировочного лагеря. Если хотя бы раз в пятилетку такое случается, ваша карма перед собачьим боженькой кристально чиста.

Следить за своими возможностями, сверяясь с этими тремя списками, а не гнаться за титулом «мать года» – это продуктивно. Все сопутствующие страдания – токсичное чувство вины, от которого хорошо бы избавиться. Оно никак собаке не поможет, да еще и у вас отожрет и так маленький ресурс для нормальной жизни. Не стоит позволять манипуляторам и примерам другой, якобы «нормальной» жизни хозяина с собакой влиять на ваши чувства. Песья жизнь с вами и так гораздо лучше, чем иные звери могут себе позволить.

Мы в ответе за тех, кого приручили. Это высказывание возвели в статус аксиомы, не потрудившись расшифровать все нюансы понятия «в ответе». В нашей практике встречались случаи, когда мы, узнав все нюансы ситуации и возможности хозяев, советовали им отдать родную собаку другим людям. Это непопулярное и всячески осуждаемое общественностью решение принимать трудно, но иногда оно единственно верное. Поэтому наш ответ на вопрос «можно ли отказаться от собаки?» всегда звучит так: нужно, если иначе не получается.

Люди заводят собак под влиянием разных обстоятельств. Кто-то годами готовится, читая книги, зависая на породных форумах и общаясь с заводчиками. Кто-то идет в зоомагазин и не может устоять перед симпатичным щеночком в клетке. Кто-то спасает бездомную псину от смерти на морозе. Но, каким бы образом ни попала собака в дом, никто не застрахован от ситуаций, при которых на нее внезапно перестало хватать времени и ресурсов. Никто не застрахован даже от того, что животное можно просто не полюбить.

Правда в том, что отдать собаку – это не преступление. Если, конечно, вы не привязываете ее в темном лесу к березе, а ищете ответственных людей, с которыми псу будет на самом деле лучше, чем с вами. Потому что вовсе не героизм – жить с животным, с которым некогда погулять и поболтать, когда у тебя муж заболел и не стало денег, например, или лежачая бабушка и только что родился младенец. Не героизм – тянуть на себе собаку, которая не нравится по каким-то причинам (такое тоже случается).

Совершенно нормально осознать все эти проблемы и принять решение, что собаке будет лучше среди любящих людей, у которых есть желание и возможность быть ей хорошими хозяевами.

И не бояться критики.

Собаки – народ чувствительный. И хоть они любят хозяев просто по факту их наличия, но не могут не чувствовать равнодушия, нелюбви или нехватки заботы. Они не оценят вашу жертву, когда вы вместо того, чтобы найти псине хорошие условия вместо испортившихся, несете на себе это волосатое бремя и мужественно преодолеваете трудности просто потому, что кто-то сказал: «Взяли – несите до конца».

Кстати, главный аргумент осуждающих отказ от животного часто звучит так: «Собака – это же друг, нельзя предавать друзей». Про сомнительный концепт дружбы промеж людей и псов мы уже здесь рассказывали. А еще в собачьем мире нет такой опции, как «предавать». Следовательно, акт переезда к другим хозяевам она не расценит как предательство. Это будет стресс от перемены места и необходимости формировать новую привязанность. Но пес не станет плакать за бокалом виски в жилетку бармену и вспоминать прежних мамку с папкой.

Собакам повезло в том смысле, что абстрактное прошлое для них значения не имеет, только ассоциации. Вот увидят они старого хозяина спустя год после переезда и порадуются ему. Но сравнить его с новым, выписывая в два столбика плюсы и минусы, у них не получится. Поэтому ваше чувство вины должно замолчать там, где вступает обоюдный комфорт собак и их хозяев. Домыслы о предательстве и песьей тоске по родителям – на совести манипуляторов общественным сознанием, которые придумали, например, Белого Бима Черное Ухо.

В деле воспитания собаки нет никаких гарантий. Поэтому и осуждать отказавшихся от псины людей по меньшей мере неэтично. И еще одна полезная в собаководстве мысль: не мы для собаки, а собака для нас. Делать из животного божество и мучиться с ним из-за невозможности гуманно передать в более подготовленные руки – неконструктивно и вредно не только для людей, но и для самого животного.

К сожалению, песья жизнь короче, чем жизнь человека. И если собака тяжело заболевает, нередко встает вопрос: в какой момент пора перестать бороться и подвергнуть животное эвтаназии, то есть усыпить. Бывает так, что пес стар и нездоров по всем фронтам. Он с трудом ходит, почти не видит, плохо слышит, но при этом с удовольствием ест, способен хоть 10 секунд в день поиграть в игрушечку и каждый вечер радостно встречает папку с работы. Такая собака счастлива, несмотря на старческую немощь, и вполне способна еще побыть с хозяевами в комфорте и любви.

Совсем не мешают собачьей жизни и некоторые увечья, из-за которых люди, как правило, называются гражданами с ограниченными возможностями. Пес с колесиками под задними ногами, или без одной лапы, или слепой, или глухой совершенно не в курсе, что с ним что-то не так. Он может заниматься традиционными собачьими делами: гулять, играть, нюхать метки, общаться с сородичами и с людьми. Поэтому странно слышать советы прохожих в адрес хозяев собак с парализованными задними ногами: «Усыпили бы, чтобы не мучилась». Пес не мучается, если ему не больно, а хозяева обеспечивают должный уход. Собачий мозг не может родить идею: «Ах какой я несчастный из-за того, что не такой, как все». А другие собаки никогда станут над таким псом смеяться, называя его безногим калекой.

Главное – не упустить момент, когда собаке действительно станет тяжело. Если она все чаще не может нормально улечься на ночь, скулит или спит в неестественной позе, стонет по ночам, значит, ей больно. Собаки чувствуют боль не совсем так, как люди. Даже при серьезных онкологических заболеваниях их можно отвлечь от неприятных ощущений, например, игрой или лакомством. Но когда животное плохо ест, не может радоваться приходу хозяина и ни на что не отвлекается даже при использовании сильных обезболивающих, продлевать его мучения нет смысла.

Есть мнение, что вмешиваться в процесс собачьего умирания – противоестественно. Дескать, не мы псу жизнь дали, не нам ее и отнимать, пусть дышит, сколько отпущено. Но здесь явное нарушение логики. Вообще-то мы решаем за собаку все важные вопросы: что ей есть, ставить ли прививки, какую делать стрижку. Последние два пункта у псов обычно вызывают возражения, но кто хоть раз сказал собаке: «Ладно, не хочешь стрижку, давай каре отращивать»? Собака, в отличие от людей, не может бороться за свои права, в том числе за право получить эвтаназию. И заявить о своем намерении перестать мучиться, как это делают люди на паллиативной помощи, тоже не может. Поэтому самое трудное решение придется принимать нам.

Американская исследовательница сельскохозяйственных животных Тэмпл Грандин, которая одновременно проектирует скотобойни и заботится о комфортной жизни скота, говорила: «Некоторые люди думают, что смерть – это самое ужасное из всего, что может случиться с животным. Но самая важная вещь для животного – это качество его жизни». У пожилого животного могут обнаружить болезнь, которая требует длительного и болезненного лечения с неясным прогнозом. Стоят ли три дополнительных месяца не самой комфортной жизни и минимальные шансы на излечение от метастазирующего рака тех мучений, которые будет испытывать собака во время терапии?

Дело в том, что собаки живут настоящим моментом. Пес не умеет надеяться, он не оценит того, что проживет на три месяца дольше, не сможет представить, как ему станет хорошо, если он пройдет все тяготы. Собачью боль не облегчает возможность подольше побыть с хозяевами, попрощаться с друзьями, закончить дела и написать завещание.

Собственно, поэтому этические нормы, которые люди применяют к безнадежно больным родственникам, к собакам не совсем применимы.

У нас есть обязанность перед своим животным – обеспечивать ему комфортную жизнь. В момент, когда по медицинским причинам это невозможно, а прогноз неблагоприятный, самым милосердным решением и становится эвтаназия.

Усыпить родную собаку – это больно и сложно, но иногда единственно правильно. Главное – сделать это наименее травматично для животного. Не стоит везти его для этой процедуры в ветклинику и сдавать незнакомым врачам. Собаки, как правило, не любят больницы и волнуются во время процедур. Умирать в такой обстановке не очень приятно. Лучшим вариантом будет вызвать доктора на дом, оставаться с собакой до последнего, гладить ее и разговаривать с ней. Та же Грандин говорила: «Ни одно животное не должно проводить последние сознательные моменты жизни в состоянии ужаса и шока».