Текст книги "ВОЛОГОДСКИЕ КРУЖЕВА"

–Положи, положи его скорее на спинку. В его возрасте дети еще не сидят. У него еще все косточки мягкие. Это он будет делать через четыре месяца.

Услышав громкий встревоженный крик матери, малыш вздрогнул и заревел.

–Ты его, Катя, напугала! Что ты так всполошилась? Иди сама с ним зарядку делай, а то еще скажешь, что я ему руки-ноги переломал -сказал обиженно Дима и вышел из комнаты.

Катя вздохнула:

–Вот, помощник приехал!

Она подошла к сыну и начала ему делать ежедневный массаж животика и легкую зарядку для малышей этого возраста.

Она возилась с ним и все время разговаривала нежным голосом, повторяя милые слова, придумывая ласкательные выражения. Так очевидно делает каждая мать, но Диме не приходилось этого слышать и видеть раньше. Он стоял в проеме двери и смотрел на Катю и сына. Иногда ему даже казалось, что малыш, не сводя глаз с Катиного лица, пытается ей что-то ответить.

–Мадонна с младенцем – подумал Дима.

Катя, заканчивая утреннюю процедуру с сыном, провела руками по его тельцу от макушки на голове до пяточек несколько раз со словами

–Какой большой сынок у нас будет, как папа! –поцеловав пяточки сыну, Катя продолжала – Он будет все уметь делать, как папа! Он будет очень умный и красивый, как папа!

Оглянувшись, она увидела за спиной серьезного мужа, но увлажненные слезами глаза его говорили, что он растроган ее словами.

–Что ты будешь с ним делать дальше? Кормить?-уточнил Дима.

–Нет. Чистить носик, ушки, глазки, умывать. До кормления еще полчаса– ответила Катя, а руки ее ловко делали то, о чем она говорила.

–Сегодня я смотрю, а завтра буду все это делать сам – решительно заявил Дима, подавая жене маленькие салфетки.

–И кормить?– уточнила Катя, с иронией глядя на Диму.

–Нет, этой процедурой я буду только любоваться.

–Теперь Сашуля будет принимать воздушные ванны. Пригляди за ним. Дай ему погремушку. Пусть он учится брать предметы руками, а я займусь своими делами – Катя вышла из комнаты.

Голый малыш лежал молча, и было видно, что сейчас он всем доволен. Дима склонился над ним, пытаясь в голове придумать свои нежные слова для сына. Он упорно подавал ему погремушку, которую тот немного подержав, бросал. Тогда Дима стал вкладывать ему в ручки свои пальцы, за которые малыш цепко хватался. Вдруг от неожиданности он вскрикнул: теплая струя ударила ему в грудь. С кухни прибежала на крик мужа Катя. Дима стоял в мокрой рубашке, а фонтан все еще действовал.

–Молодец, сынок! А то у нас папа так и ходил до сих пор ни разу не описанный тобой. Это не порядок! – засмеялась Катя от растерянности мужа– Пора, давай я его покормлю, а потом и мы позавтракаем. Пока переодевайся, умывайся, мой глазки, ручки, чисти зубки, ушки – говорила Катя мужу с такой же интонацией, с какой она недавно разговаривала с сыном – и тогда мы тебя сухого поцелуем. Да, сынок?-заворковала опять Катя.

День за днем Дима брал все больше обязанностей по уходу за сыном, чтобы начало Катиной учебы ни для кого не было стрессом. Только для кормления, конечно, нужна была мама.

А Катя готовилась к началу учебного года: покупала тетради, ручки. Потом, оставив своих мужчин, сходила в университет на кафедру, поболтала там с лаборантками, взяла список учебников, необходимых на четвертом курсе.

Зашла в лабораторию, в которой должен был проходить ее спецкурс. Встретила там знакомого аспиранта Михаила Пинегова, который оказывается будет заниматься со студентами четвертого курса. Он скучал в отсутствии студентов и с радостью согласился на проведение лабораторных работ с одной студенткой, после того, как Катя объяснила ему свою ситуацию. Договорились, что их занятия начнутся прямо со следующего дня. Теперь надо было бы зайти в библиотеку, но Катя решила, что на сегодня Диминого обучения на самостоятельного папу достаточно, и побежала домой, представляя себе всякие картинки ужаса, которые ее могут ожидать дома. Самой яркой из них была такая. Орущий, именно орущий, а не плачущий малыш, разбросанные пеленки и подгузники, и в яростном состоянии от своей беспомощности отец. Каково же было ее удивление, когда она увидела Диму, мирно сидящего во дворе на лавочке и читающего газету. Рядом в коляске спокойно спал сын.

Увидев почти бегущую Катю, Дима встал, чтобы встретить ее.

–Что же ты так бежишь– сказал Дима, почувствовав как стучит ее сердечко под его рукой, когда он обнял и поцеловал жену.

–Тороплюсь к вам, потому что очень волнуюсь -даже слегка разочарованно ответила Катя.

–У нас все в порядке. Спит уже больше часа. Посиди, отдохни здесь, а я пойду, кое-что сделаю дома. Согласна? Да, как ты сходила в университет?

–Хорошо. С завтрашнего дня начну делать лабораторные работы по спецкурсу, взяла список учебников на кафедре -ответила Катя, устраиваясь на скамейке – Я с удовольствием посижу с сыном. Дима, придумай, пожалуйста, что-нибудь на обед.

Катя посмотрела в коляску на сына. Тот был аккуратно завернут руками отца. Катя в очередной раз удивилась, что ее муж все умеет, а если не умеет, то с охотой учиться быстро любому делу. Она росла городской девочкой, основной обязанностью которой была учеба. Она много читала, умела вязать, шить, немного готовить. Но Дима умел все. Как подрос, помогал родителям по хозяйству, в котором всегда было много скотины, полный двор птицы, большой огород, сад. В двенадцать лет он пахал с одним дедом на тракторе и убирал летом пшеницу на комбайне. С другим дедом учился запрягать лошадей в телегу и седлать коней для скачек, разбираться в характере коней.

Как все деревенские ребятишки он отлично плавал, умел разжечь костер без спичек, совершал набеги на бахчи и сады, участвовал в уличных драках и не раз приходил домой оцарапанный, в синяках и изодранной рубахе. Засыпал моментально, когда еще голова не упала на подушку, и если не усмотрела мать, то и с грязными ногами, а утром вскакивал чуть свет и бежал на рыбалку. Строил с отцом новый дом, осваивая инструменты и хитрости строительства деревенской избы. В школе учился легко. Особенно любил математику и физику, всегда просил учителя дать ему задачу сложнее, чем в учебнике. Потом военное училище, которое он кончил с отличием, и интересная служба, где он не муштрует солдат, а ломает голову над техническими задачами. Он был хорошим надежным другом, готовым мчаться на помощь в любое время дня и ночи. Дима всегда нравился девчонкам, а потом, когда вырос, и взрослым женщинам. Он легко сходился с ними, ему льстило их внимание, но ни одна не поразила его в самое сердце. В голове у него был образ некой идеальной на его взгляд женщины, с которой он бы хотел связать свою жизнь. Основным недостатком его можно было назвать упрямство, иногда просто ослиное. Он мог долго носиться с идеей фикс, пока сам не понимал ее нелепость или ошибочность. Доводы других его в этом случае мало волновали. Военная жизнь пообтерла острые углы его натуры, заставила на многое посмотреть по-другому. А встреченная случайно в ночном вагоне девочка подвинула образ идеальный женщины в его голове, а со временем и вытеснила его совсем.

Катя на скамейке задремала под лучами осеннего солнышка. Разбудил ее сын, который начал кряхтеть в коляске и подавать недовольный голос. Она посмотрела на часы: приближалось время кормления малыша.

Через две недели студенты четверокурсники начали свои занятия. С утра, покормив сына, Катя убегала в университет. Дима оставался с маленьким сыном и наслаждался общением с ним. Никто не видел, что целовал он пяточки сына, как делала это Катя. У нее это получалось просто и естественно, а Дима стеснялся так откровенно проявлять свои чувства к сыну. Без свидетелей он придумывал для него необыкновенные ласкательные имена и рассказывал Саше, как они будут ходить на рыбалку, играть в снежки, кататься на велосипедах, когда он подрастет.

Если была хорошая погода, то после обеда, когда малыш спал в коляске, Дима ходил встречать Катю. Они заранее обговорили ее маршрут из университета домой, чтобы не разминуться. Дима обычно издалека видел свою любимую жену, спешащую домой. Обычно она шла одна, реже с кем-либо из подруг. Пару раз она приходила с Валерой, тогда Дима передавал коляску с сыном Кате и начинал свои долгие технические разговоры с другом. Они что-то чертили, спорили, соглашались, а иногда пожимали друг другу руки или хлопали друг друга по плечу. Потом, когда Валера уходил, Дима полностью снова переключался на сына и жену.

День всегда у них проходил спокойно. Ребенок хорошо кушал, два раза в день по два часа спал в основном на улице, первую половину ночи хотя и просыпался, но потом снова засыпал. Но с каждым днем вторая половина ночи превращалась в кошмар. Ближе к рассвету Саша начинал плакать, не просто плакать, а кричать, и успокоить его в это время было невозможно. Он не брал грудь, не реагировал на игрушки, из глаз его начинали литься слезы.

Катя плакала вместе с ним.

Дима был в отчаянии, что он такой большой и здоровый мужик не может помочь своему такому маленькому сыну. Наревевшись, сын засыпал, но и во сне он вздрагивал и вздыхал. Дима с Катей стояли над его кроваткой совершенно обессиленные. Так стало повторяться почти каждую ночь перед рассветом. Врач педиатр, к которой они обратились за помощью, говорила, что ребенок развивается нормально, анализы у него все хорошие. Плачет по ночам? Такой у ребенка рост. К году все прекратиться, и ребенок будет спокойнее. Но разве можно смотреть на такое каждую ночь. Утром Катя расстроенная, с больной головой, в ужасном настроении уходила, покормив сына грудью, на занятия. Дима оставался с сыном, который практически не плакал целый день, только кряхтел, агукал, пускал слюни, улыбался отцу.

–Дима, я уже стала бояться ночей-сказала как-то Катя-Я ночью смотрю на часы, не могу уснуть и считаю, через сколько часов закричит Сашуля, и молю бога, чтобы сегодня ночью этого не случилось. А он чем дальше, тем сильнее кричит.

–Это он растет и сила у него прибавляется– грустно пошутил Дима.

–А слезы почему у него текут? Значит, ему очень больно– продолжала Катя.

В одну из таких беспокойных ночей Катя вспомнила совет свекрови о теплой пеленочке, которую надо положить на животик малышу. Когда в очередной раз на рассвете сын начал кричать, Катя развернула его, положила на стол и начала гладить ему животик. Но ребенок не реагировал на это, а начал почти извиваться под ее рукой. Тогда она согрела утюгом пеленку, свернула ее, положила на животик ребенку и потуже его запеленала. Потом взяла его на руки и стала ходить с ним по комнате, прижимая его к себе. Саша плакал, не переставая. Дима взял ребенка у Кати и вышел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. Через некоторое время плач прекратился, стало тихо. Катя приоткрыла дверь и увидела Диму, который ходил по комнате, медленно покачивая сына на руке. Саша лежал на большой руке отца животиком вниз, и глазки его начали закрываться. Он засыпал. Дима осторожно лег на диван на спину, а себе на живот положил сына спинкой вверх. Ребенок крепко спал. Дима жестом показал Кате, чтобы она тоже пошла спать. Но Кате стало страшно, что Дима может уснуть, и Саша упадет с него на пол. Она поставила стулья спинками к дивану, сделав из них стенку, и только тогда, немного успокоившись, пошла спать сама. Так они научились хотя бы немного, но уменьшать эти ночные предрассветные кошмары.

Димин отпуск, хотя и был большим, но начал стремительно приближаться к концу. Приехала бабушка Оля, которая должно была быть очередной нянькой у маленького Саши. Катя в первый же день рассказала ей, что Саша очень плачет по ночам. Врачи ничем помочь не могут. Малыш меньше кричит и быстрее засыпает, когда Дима носит его на руке животиком вниз, а на животике лежит теплая подогретая пеленка.

–Что же вы ничего по телефону не говорили, олухи вы царя небесного-заругалась на них баба Оля– Теплая пеленочка тут не причем. Когда ты его собираешься кормить, Катя?

–Через полчаса– ответила удивленная Катя. Она никогда не видела свою всегда спокойную и кроткую бабу Олю такой сердитой.

–Очень хорошо. Раздевай дите и клади его голенького на животик. Думаю, у него щетинка на спинке лезет, сейчас проверим. Я пойду руки горячей водой помою, чтобы теплые были– что-то бормоча себе под нос она пошла на кухню.

–Бабушка, какая щетинка?! Что ты придумала! Я негде об этом не читала. Не дам я ничего проверять! Дима, скажи хоть ты что-нибудь! Это какое-то средневековье! -обратилась возмущенная Катя к мужу.

–Катюша, успокойся– Дима взял у нее из рук сын, положил его на одеяло, лежащее на столе, и стал его раздевать – У бабушки Оли большой жизненный опыт. Давай проверим, что она говорит. Мы же все увидим.

–Я не дам издеваться над ребенком! – в запальчивости закричала Катя.

–Что кричишь, как оглашенная – говорила бабушка Оля, заходя в комнату– Никто и не думает издеваться над твоим сыном. Ты сама еще как дите неразумное, много не знаешь и много не видела. Не только в университетах знания дают, их часто сама жизнь преподносит людям.

–Я смотреть на это не буду -ответила Катя, намереваясь выйти из комнаты.

–Нет, голубушка, стой рядом, смотри и учись. Ты нам сейчас будешь очень нужна. Клади, Дима, сына на животик. Вот так. Говоришь, он успокаивается быстрее, когда ты его на руку животиком вниз кладешь?– спрашивала бабушка Оля у Димы, а сама в это время тихо гладила ребенка по спине в области лопаточек.

– Катя, будь добра, голубушка, капни несколько капель своего молока вот сюда– она показала место на спинке Саши. Потом начала более энергичными движениями втирать молоко в кожу ребенка. Другой рукой она поглаживала спинку, плечи и все время говорила, что все будет хорошо, что очистят они спинку от всяких болей. Саша лежал спокойно, ему явно нравилась эта непонятная его родителям процедура.

–Дай руку– бабушка Оля быстро взяла Димину руку и прижала его указательный палец к тому месту, где она только что производила свои манипуляции.

–Что это? – в ужасе вскрикнул Дима и отдернул свою руку.

–Вот это, милок, и называется в народе родовой щетинкой. Врачи ее у нормальных детей не признают и говорят, когда ребенок много плачет, особенно по ночам, вырастет– перестанет. Конечно, перестанет. К тому времени, вся щетинка и вылезет, а сколько нервов потратят его родители и сама крошка?! – говорила бабушка, продолжая гладить спинку малышу.

–Она такая жесткая, даже мой палец проколола. Делать теперь что нам надо?– встревоженно спросил Дима, с умилением глядя на бабушку Олю.

– Вот будем каждый день так спинку ему лечить с маминым молочком, оно, глядишь, ему и полегчает. Говорят, материнское молоко щетинку растворяет, а, может быть, она быстрее выходит. Ведь есть время, когда ребенок в животе у матери покрыт весь шерстью. Потом она сходит вся, но бывает некоторые щетинки и остаются. Только уже после родов через время начинают беспокоить дитя. На сегодня хватит. Успокоилась, касатка?– обратилась она к Кате– Теперь корми ребенка. Он потом долго спать будет.

У вас святая водичка в доме есть?

Услышав ответ, заохала:

–В бога можете сами не верить, но когда в доме малые дети, святая водичка должна быть обязательно. После обеда схожу в храм, попрошу хотя бы маленькую бутылочку. Дима, найди мне посудку с пробочкой.

После обеда баба Оля повязала на голову чистый белый платок, взяла приготовленную бутылочку и сказала Кате:

–В храм пойду. Скоро не ждите, не волнуйтесь. Помолюсь, на службе постою. Давно в церкви не была, душа просит, да и святой водички вам принесу.

– Катюша, скоро уеду, а ты под защитой бабушки Оли и господа Бога останешься. Теперь я спокоен за вас – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Дима.

На следующий день Катя с утра, покормив сына, сцедила в бутылочку грудного молока для следующего кормления и убежала на занятия, а после утреннего сна бабушка Оля и Дима продолжили колдовство над спинкой малыша. Саша воспринимал все происходящее очень спокойно, ему это явно нравилось. По ночам ребенок тоже стал спать спокойнее, он уже не кричал перед рассветом, хотя все равно это было самое беспокойное время в его ночи.

–Ничего, ничего. Все пройдет, быльем порастет, щекотуха вся уйдет, весенней водой ее унесет, теплым солнышком мальчика обогреет, пушистым снежком его ободрит, а господом Богом защитит, и будет он у нас чистенький, да здоровенький – приговаривала бабушка Оля – Вот мы его святой водичкой умоем и все хвори и сглаз весь смоем.

Дима слушал простые слова старой неграмотной женщины и удивлялся нежности, с которой она обращалась с его сыном, завидовал житейской мудрости, которой им с Катей стоило у нее поучиться.

–Пока Дима не уехал, надо мне в родную деревню съездить, на могилу к родителям сходить, с сестрой родной повидаться. Завтра у тебя, Катюша, не будет занятий, вот завтра я и поеду – сказала бабушка Оля за ужином – Дальше осень и зима, когда еще я в родные места попаду. Поеду с первым автобусом пораньше, но одним днем не обернусь, придется мне там заночевать. Если не будет какой попутки, то придется мне десять километров от райцентра до своей деревни идти пешком.

–Как пешком?– удивился Дима – Катя, ты завтра сможешь побыть одна с сыном, а я отвезу бабушку в ее деревню, побудем там, сколько надо и вечером вернемся.

–Что ты, что ты, милок!– замахала бабушка руками– Я чай не барыня, чтобы меня везти, да и не фарфоровая, не разобьюсь от дороги и от пешей ходьбы. Уже столько мои ноженьки за жизнь исходили. Если сложить, наверное, до Индии иди до Америки хватит километров.

–Нет, Дима тебя отвезет и привезет. Тебе там хватит целого дня? Может быть, поживешь там несколько дней. Дима уедет через пять дней, он потом тебя и привезет – согласилась с мужем Катя– А ко мне завтра девочки из группы хотели прийти, повозиться с Сашей им очень хочется.

–Вот и отлично – подвел черту разговору Дима – Во сколько завтра поедем?

Бабушке Оле было неудобно доставлять столько хлопот окружающим ее людям. Обычно она сама обо всех хлопотала, помогала, делала, молилась, в церкви ставила свечи и за здравие и за упокой.

Днем к Кате пришли девочки из группы с погремушками и большой яркой пластмассовой машиной. Они с интересом смотрели на маленького Сашу, ему было уже почти три месяца. Он то улыбался, глядя на теребящих его ручки и ножки маминых подружек, то хмурился, а под конец разразился ревом.

–Хватит, хватит, девочки – Катя взяла сына на руки– Вы его совсем замучили. Сразу столько тетей и все незнакомые. Пойдемте на кухню и попьём там чаю. Дима вчера вечером вам торт купил.

–А где он сам? Куда ты его от нас спрятала? – интересовались подружки. Им очень хотелось пообщаться с Катиным интересным мужем.

–Он сегодня повез бабу Олю в ее родную деревню за шестьдесят километров, к вечеру должны вернуться– говорила Катя, приглашая подружек к чаепитию.

Попили чаю, поболтали, посмеялись и ушли по домам девочки, а Катя никак потом не могла уложить спать сына.

Обычно, Катя кормила сына грудью, и он сразу, насытившись, засыпал. А сейчас никак не мог заснуть ни на руках, ни в кроватке. На улице пошел дождь, и в коляске Катя не могла вывезти ребенка на улицу. Саша раскапризничался, а Катя разнервничалась.

Вспомнила она про святую водичку, принесенную бабой Олей из церкви. Положила сына в кроватку, принесла бутылочку с водой, осторожно, налив немного в ладошку, умыла сына. Она не знала, что при этом надо говорить, и тихо говорила все, что ей приходило на ум.

–Успокойся, мой родной, успокойся! Все плохое пройдет, стороной уйдет. Все волки убежали, медведей с собой прихватили. Дождик всю пыль смоет, воздух для Сашеньки очистит. Скоро папа с бабушкой приедут, гулять на улицу с тобой пойдут. Спи сынок, спи дорогой – так приговаривая, Катя гладила влажной рукой по личику сына, головке, ручкам, ножкам.

К ее большому удивлению ребенок затих и уснул. Катя размышляла около кроватки со спящим сыном: что это? Действительно святая вода сглаз или порчу смыла или ребенок уже так устал, что сам уснул?

–Надо попросить бабу Олю, чтобы она еще принесла из церкви святой воды– решила Катя – на всякий случай.

К вечеру вернулись из поездки Дима с бабушкой Олей. Оба были довольны поездкой. Привезли с собой деревенские гостинцы: яблоки, сливы, корзину разных овощей, несколько банок различного варенья, трехлитровую банку топленого молока.

–Ого– сказала Катя -теперь месяц не будем ходить в магазин.

Баба Оля, сославшись на усталость, сразу пошла спать. Она рано вставала и рано ложилась. Дима купал сына и рассказывал ему, как скучал сегодня целый день без своего малыша. Сетовал, что скоро надо ему уезжать, и его будет купать мама, которая так долго с ним возиться не будет, так как у нее много других дел.

Катя готовила ужин, накрывала на стол и думала, что скоро Дима уедет, и им с сыном будет его очень не хватать. Слезы сами закапали на жарившуюся картошку.

–Сынок, кто это у нас тут картошку жареную пересаливает своими слезками? Катюша, что случилось?– Дима свободной рукой обнял жену, другой прижимал к себе выкупанного сына в большом полотенце – Возьми наше сокровище, и идите готовиться ко сну. Но прежде скажи мне причину твоих слез.

– Я подумала, как нам будет без тебя плохо – всхлипнула Катя и уткнулась головой в грудь мужу, рядышком с сыном.

–Дорогие мои, не рвите мне сердце! Оно у меня и так уже болит, вернее, стонет от предстоящей разлуки -Дима прижимал к себе жену, поцеловал ее волосы, потом резко заявил – Останавливаем жалостливые потоки, бери сына, а то уже вся картошка сгорела.

Дима отвернулся от Кати, чтобы она не увидела его растроганное лицо и повлажневшие глаза.

Без мужа Кате стало, конечно, труднее, бывали дни, когда она даже не посещала лекции, а вот семинары и лабораторные работы старалась не пропускать. Староста Валера всячески прикрывал ее, регулярно ставил ей в журнале все посещения занятий. Катя старалась везде успеть, все сделать, но у не хватало времени, а порой и сил.

Бабушка Оля старалась помогать ей во всем. Она вставала рано и в пять часов утра забирала Сашу к себе в комнату. У Кати оставалось еще два часа на сон.

В воскресные дни приезжали родители, тогда Катя могла уйти в читальный зал и там наверстать упущенное за неделю. Отдыхала в такие дни и баба Оля. Отец подолгу гулял с коляской со спящим внуком, мама готовила обед, наполняла морозилку котлетами, пельменями, стараясь облегчить хоть чем-то жизнь дочери, ходила в магазин.

Так все вместе одолевали первый семестр Катиного четвертого курса. Катя, везде торопясь, привыкла бегать почти бегом. Она похудела, щеки ввалились, и без того тонкая талия обещала вот-вот переломиться. Экономя время, она даже дома редко садилась спокойно поесть, жевала на ходу либо прибираясь в комнате, либо стирая пеленки.

Баба Оля сокрушалась, что она плохая помощница Кате. Тогда Катя обнимала, целовала свою любимую бабушку и говорила:

– Я сейчас, как никогда спокойна за сына, когда ухожу на занятия. Я знаю, что ему с тобой очень спокойно, хорошо и ты всегда молишься за него и за меня. Скоро сессия, поедем все домой, а там и каникулы. Красота!

В конце декабря баба Оля совсем расхворалась. Дал знать о себе ревматизм, который она заработала в военные годы в торфяных болотах Шатуры. Ноги у нее распухли, ходить ей стало тяжело и больно. Хорошо, что к этому времени у Кати закончилась сдача зачетов и лабораторных работ. За несколько дней до наступления Нового года приехал Николай Иванович и забрал бабушку Олю и вещи Кати с сыном домой. На следующий день и Катя с Сашей на поезде поехали к родителям.

Дома уже стояла в углу большая елка, все вокруг готовились провожать старый и встречать Новый год.

В новогоднюю ночь Катя, держа в руке фужер с шампанским, загадала свое маленькое сокровенное желание на этот момент «Очень хочу увидеть Диму!» И дальше ей ничего не оставалось, как ждать исполнения этого желания. Ведь в разговоре по телефону он обещал ей, что задуманное под бой курантов сбудется обязательно.

Потом началась сессия. Впереди было пять экзаменов, которых Катя не очень боялась. В основном, это были предметы спецкурса, а они очень нравились ей. Но она все равно усердно готовилась: читала, повторяла, снова читала. В день сдачи экзамена она вставала в четыре часа утра, кормила сына и старалась успеть на самую раннюю электричку. Сдавала первой из группы экзамен и бегом бежала на автостанцию на рейсовый автобус, который отправлялся в десять утра. Автобус ехал долго, со множеством остановок по маршруту, но через три часа она была уже дома. Мама с Сашей на руках, стоя у окна, ожидали ее, и она издалека показывала им рукой свою оценку за экзамен. Это всегда было «отлично».

–Доченька, уж не старайся ты так, пусть будет даже тройка. Тебе же трудно сейчас – говорила мать сквозь слезы, встречая в прихожей Катю. Сашок, увидев ее, сразу пускался реветь, заявляя, кроме того, что он очень голодный.

Только на последнем экзамене установленный порядок нарушился. Преподаватель по каким-то причинам перенес начало экзамена на два часа, да еще на час и опоздал. Катя вся изнервничалась. Ей казалось, что она уже ничего и не помнит по этому предмету. Думала только о том, что утром она сцедила для сына мало молока, а в обычное время она сегодня не приедет. Она сбегала на переговорный пункт и позвонила домой. Но телефон дома не отвечал. Очевидно, мама гуляла с Сашей на улице. А бабушку Олю положили в больницу подлечить ее больные ноги. Тогда она перезвонила на работу отцу. Секретарь ответила, что Николай Иванович выехал в командировку по району и будет вечером поздно. Катя попросила секретаря позднее позвонить Марии Ивановне и все ей передать. Через два часа с очередной пятеркой она вышла из аудитории.

–Ты что такая озабоченная? – спросил Валера -Я еще до экзамена увидел, что у тебя какая-то проблема.

–Вот, не знаю, как сейчас домой добраться. Хоть вертолет где-нибудь найти– и Катя рассказала старосте группы о том, что у нее случилось из-за переноса времени начала экзамена.

–Пойдем в деканат. Попробуем из таксопарка вызвать такси. Деньги есть на такси? Наверное, дорого возьмут, ехать далеко– предложил Валера.

В деканате, договорившись с секретарем декана, они оккупировали телефон и начали звонить в таксопарк. На Катино счастье там нашлась одна машина, которая через полчаса могла подъехать к главному корпусу университета.

–Спасибо тебе большое, Валера! Я даже и не подумала, что так далеко я смогу доехать на такси– Катя поцеловала Валеру в щеку– Ни пуха, ни пера тебе на экзамен. Я побежала.

–Да не торопись ты -задержал ее староста-Машина только через полчаса придет. Вот возьми.

–Что это? -спросила Катя, глядя на листок в его руках.

–Это-объяснение в любви!-пошутила секретарша.

По курсу упорно ходили слухи, что Валера неравнодушен к Кате. Из-за этого и свадьба его с Любашкой расстроилась.

–Это номер машины такси –сдержанно ответил Валера, готовый тут же разобраться со сплетницей. Характер у него был крутой.

–Еще раз спасибо за помощь. Привет тебе от Димы. Он передал, что на все вопросы твои уже готов ответить. Сказал, что ты обо всем догадаешься.– сказала Катя – Пока, я побежала.

Она стояла у ворот университетской ограды и смотрела на номера проезжающих машин. Вскоре подъехала желтая «Волга» с черными шашечками на дверце. Катя вздохнула облегченно, наконец-то.

Сердитый водитель смерил худенькую Катю ироническим взглядом:

–Учти, беру двойной тариф: по счетчику и столько же сверху! В такую даль гонять даром не буду. Говори сразу: согласна, тогда поедем, а если нет-до свидания! –угрюмо забубнил он, пока Катя усаживалась на сидение, но с места не трогался, не услышав ее решение.

–Это просто вымогательство какое-то!-возмутилась она-У меня ребенок грудной ждет меня дома голодный. Поехали уже. Я на все согласна.

Водитель удовлетворенно хмыкнул, и машина тронулась. По городу ехали не спеша, а на шоссе за городом скорость сразу прибавилась. Катя думала, что если дорога будет хорошо расчищена от ночного снегопада, то они доедут намного быстрее рейсового автобуса. Ехали молча. Катя радовалась, что сессия позади, а впереди почти три недели каникул. Быстрая езда укачала ее, и она начала дремать под мерный звук двигателя. Вдруг в этом мерном гуле начались перебои, плавный ход машины сменился нервным дерганьем.

Водитель выругался.

–Вот ведь, говорил начальству, что с машиной не порядок, что нельзя так далеко меня посылать!-раздосадованный он остановил машину, вышел, закурил и открыл капот. Поковырявшись в двигателе минут пять, он вернулся в машину. Завел двигатель, и они поехали на небольшой скорости. Кругом был лес, Катя не узнавала места.

–Далеко еще нам?-осторожно спросила она нервного водителя.

–Километров десять. Дотянем. А там придется где-нибудь встать на ремонт, а я в этой глуши никого не знаю. Придется звонить в таксопарк в область. Пусть оплачивают гостиницу, если придется остаться ночевать. Гостиница хотя бы есть в вашем городишке?– пытливо поглядел он на пассажирку.

–Гостиница у нас в городе есть. Я попрошу отца, чтобы он помог с ремонтом машины. Правда, он сегодня допоздна в командировке по району.– успокаивала водителя Катя.

–Ну, если так, то немножко поднажмем скоростенки –сказал довольный таксист-Вот уже и подъезжаем к городу. Показывай дорогу к твоему дому.

Когда такси подъехало к дому, водитель выключил двигатель и сказал:

–Все, наверное, больше не заведется. Давай ищи мастера.

–Хорошо –ответила Катя-пойдемте в дом, я вас чаем хотя бы напою. Потом будем решать, что делать с ремонтом.

Выйдя из машины, она увидела, что какой-то мужчина расчищает дорожки в палисаднике перед домом от снега. Сердечко Кати дрогнуло, и еще не веря своим глазам и забыв про таксиста, она бросилась в открытую калитку на спину этому дворнику, едва не свалив его. Она обхватила его за плечи, прижалась к нему, что есть ее маленькой силы, не давая мужчине повернуться к ней. Таксист, удивленный таким порывом спокойной пассажирки, стоял около машины.

–Ну, дай же мне повернуться дорогая – Дима с трудом расцепил Катины руки– Какая же ты сильная стала!

Он, наконец, повернулся к ней, крепко обнял и начал нежно целовать ее лицо, руки, снова лицо. Таксист покашлял, обозначая свое присутствие, тактично пытаясь прервать эту сцену встречи.

–Как в кино– подумал он.

Катя вспомнил про сломанную машину. Она подвела Диму к таксисту со словами:

–Вот вам лучший мастер по ремонту машины во всем СССР! Это – мой муж, Дмитрий. Дима, мы еле-еле доехали, что-то сломалось в моторе. Я пообещала водителю помочь с ремонтом и еще напоить его чаем. Посмотри, пожалуйста, что с двигателем – обращаясь к таксисту, Катя сказала– сейчас я вам принесу деньги за поездку.