Текст книги "Мой призрачный рай"

Странно, но Олеся озвучила мои мысли. Нигде я не чувствовала себя так спокойно, как здесь. На самом деле казалось, что я нашла свой дом. И, каждый раз, когда всплывала мысль о его продаже, становилось как-то не по себе, словно я планировала совершить преступление. Я гнала от себя эти мысли, но они нет-нет да возвращались.

– Как же мы будем возвращать долг Славику? – спросила я.

– Да, придумаем что-нибудь, – отмахнулась Олеся. – Подождет, не обеднеет. Давай не будем о грустном. Постараемся отдохнуть как следует. У нас еще целых три недели шикарного отпуска, – она опять довольно потянулась. – Что-то меня расплющило после плотного обеда. Давай, вздремнем немного, а потом сходим на пляж? Можно заглянуть к Серхио, – аккуратно добавила.

Ох, Олеся, Олеся, не можешь ты скрывать, о чем думаешь на самом деле.

– Запала на него, да?

Она пыталась сделать серьезную мину, но не выдержала и расплылась в счастливой улыбке.

– Он такой милый. И смотрит, как ребенок иногда.

Вот значит, какие мужчины ей нравились? С которыми можно почувствовать себя мамой? Не замечала за ней этого раньше. Сама я точно не хотела бы с кем-то нянчиться. Скорее, я нуждаюсь в крепком мужском плече. В моем понимании мужчина должен доминировать во всем, особенно физически. Хотя, в этом плане Серхио как раз ничего. На его мускулатуру я тоже невольно обратила внимание. Интересно, у них тут все такие качки? Тут, я вспомнила капитана и поморщилась. Не все, точно.

Всю сиесту мы благополучно проспали. Проснулись, солнце уже не так жарило. Море манило, забрасывая в окна звуки прибоя. Дневная рябь сменилась небольшими волнами. Я отчетливо представила, как они накрывают камни, уползают обратно, оставляя блестящий мокрый след.

Олеся уже вовсю собиралась. Она прихорашивалась перед трюмо в ее комнате, что-то напевая. Повсюду царил беспорядок. Это являлось частью ее характера – где бы не находилась, окружать себя творческим хаосом. В прибранном помещении она не могла существовать, ее раздражала стерильность и порядок. Кровать она в принципе не заправляла, мотивируя тем, что нет смыла застилать то, что через несколько часов опять придется разбирать. Даже родители в детстве еще старались приучить ее к аккуратности, а потом махнули рукой. Я, педантичная от природы, тоже привыкла к этой ее особенности и уже не обращала внимания.

– Думала, придется тебя будить, соня, – не глядя на меня, проговорила она, сосредоточившись на подкрашивании глаза.

– Да я уже давно проснулась, просто вставать не хотелось. Валялась.

Я, действительно, какое-то время лежала в постели, наслаждалась легким ветерком, проникающим в открытое окно, шелестом волн, криками чаек и гагар. Пахло свежестью моря с примесью чистого воздуха и цветущего сада. Я бы могла так лежать вечно, если бы желание окунуться в море не пересилило. Идти никуда не хотелось. А вот полежать на камне и позагорать я бы не отказалась. В прошлый раз я даже облюбовала подходящий для этих целей валун, отполированный морем.

– Я подумываю прогуляться к Серхио. Ты не против? – спросила Олеся. – А потом можно будет позагорать.

Как тогда, когда я стала жертвой унижения? Кто знает, какая территория пляжа принадлежит ему. Рисковать не собиралась.

– Не обидишься, если я не пойду?

– Почему? – повернулась ко мне Олеся. – Я думала, мы выпьем винца с тобой. Отметим, наконец, достойно приезд сюда.

– Ну, давай это сделаем вечером? У нас и вино есть. Я просто хочу тут поплавать, лень куда-то тащиться.

– Фуууу, а мне не хочется мять кости на булыжниках. Может, я все-таки пойду? – умоляюще проговорила она.

– Да, иди, конечно!

Я и не собиралась ее отговаривать или агитировать составить мне компанию. Напротив, хотелось немного побыть одной. Да и она, я же видела, строила грандиозные планы на сегодняшний вечер, в которых мое присутствие станет помехой.

– Тогда, обещаю вернуться не поздно, – повеселела Олеся.

Мы вместе вышли из дома и спустились к морю. С улыбкой наблюдала, как Олеся торопливо разувается и подбегает к воде.

– Ну, я пошла? – смотрит на меня счастливыми глазами, сгорая от нетерпения и предвкушения встречи.

Счастливая! Я завидовала ее беспечности и жизнерадостности. Почему не у всех получается так жить? Вот я, например, живу с оглядкой, не могу смотреть только вперед. Все время анализирую свои поступки. Зачем, спрашивается? Не лучше ли строить планы, о чем-то мечтать, как это делает Олеся? Она никогда ни о чем не жалеет. На первом месте импульсы, подгоняющие ее двигаться вперед, а не топтаться на месте. Разум не позволяет ей совершать глупости, но она не находится в его власти, а умело им пользуется. Я же погрязла в самой себе, временами перестаю замечать, что творится вокруг. Наверное, нужен кто-то, способный отвлечь меня от себя любимой, затмить мой разум.

Я скинула сарафан и направилась к пирсу. Какое-то время разглядывала моторную лодку. Симпатичная и сравнительно новая. А главное, моя! Столько всего за последнее время стало моим, что и в голове не укладывалось. Захотелось сесть в лодку и поплыть куда-нибудь. Нужно обязательно научиться ею управлять. Надеюсь, для этого не нужно специальное разрешение?

В скользящих по поверхности солнечных лучах вода казалась насыщенного синего цвета. И такая прозрачная! Даже стоя на краю пирса, который на приличную длину врезался в море, я видела дно с проплывающими мимо рыбешками. Море вокруг острова считалось заповедной зоной. Охота за подводной фауной категорически запрещалась. За этим строго следили. Я подумала, что обитатели водной стихии не такие уж примитивные. Они точно знали, что люди не сделают им ничего плохого. Плавали, не опасаясь человека. Но и ему разрешали присоединиться и насладиться прозрачной водой.

Я села на край пирса и опустила ноги в воду. Побултыхала ими, а потом соскользнула с твердой поверхности и вся погрузилась в приятную прохладу. Надо же! А тут достаточно глубоко, ноги не достают до дна. Оттолкнулась от пирса и поплыла. Только почувствовав усталость, остановилась и перевернулась на спину, позволяя мышцам расслабиться.

Далековато я забралась от берега. Внезапная мысль, что тут могут водиться акулы, напугала меня до такой степени, что я поспешила обратно. Мышцы не успели отдохнуть, и, к тому моменту, как коснулась дна, я выдохлась ужасно. На берег практически выползала, но не помню, когда последний раз испытывала такое удовлетворение. Заплыв подействовал волшебно, весь негатив я оставила в море, как заново родилась.

Я растянулась на горячем камне, облюбованном в качестве шезлонга. Жестковато, конечно, но терпимо. Мои худосочные телеса в состоянии выдержать такое ложе.

Думать ни о чем не хотелось, и я задремала под размеренный шелест волн. Разбудил меня неприятный и резкий звук. Тело затекло. Кряхтя, как старая бабка, я перевернулась и уселась на камне, глядя на нарушителя спокойствия.

Оказывается на мои владения посягнул какой-то скутерист, уверенно направляясь к берегу и распугивая местных рыб рокотом мотора. Интересно, что ему тут понадобилось?

Скутер замедлил ход, пока не остановился. Хозяин соскочил с него и закрепил на пирсе. Только тут в мужчине, одетом в водонепроницаемый костюм, я узнала наглеца, что испортил нам первое купание. Ну что за невезение! Второй раз встречаюсь с ним практически голая. Мини бикини, что прикрывали сейчас интимные фрагменты моего тела, я не считала достойной защитой от его наглого взгляда.

Заходящее солнце слепило глаза, мешало смотреть. Зато меня, должно быть, ему видно замечательно. Я подтянула колени и обхватила их руками, чтобы хоть частично укрыться от его взгляда. Но, все равно чувствовала себя, как голая. Лицо запылало то ли от досады, то ли от воспоминаний о прошлой встрече. Я отвернулась и принялась рассматривать скалу, понимая, что выгляжу глупо. Никак не могла справиться со стыдом, воспоминания, что он видел мое обнаженное тело, не давали покоя. Злость, что он посмел вторгнуться на частную территорию, выводила из себя. Хотелось демонстративно встать и покинуть пляж, лишь бы только с ним не общаться.

Мужчина что-то сказал, с ленцой растягивая слова. Я была вынуждена посмотреть на него, не в силах скрыть ехидной улыбки.

– Не понимаю, – ответила, разведя руки в стороны и качая головой, всем своим видом намекая, что беседы не получится.

Он и не собирался уходить, продолжая меня разглядывать. Я ничего не могла рассмотреть, кроме высокой фигуры и темных вьющихся волос, прилипших мокрыми прядями к его лбу.

– Говорите по-английски? – вновь спросил он, перемещаясь в сторону и закрывая собой солнце. Невольно вздохнула с облегчением, когда оно перестало светить в глаза.

О да! Это я могла. Говорила, может, и не так бойко, но понимала почти все. Спасибо сильной школьной базе и дополнительным курсам, а еще маме, которая настояла на знании языка.

Пришлось сознаться, не делать же вид, что не понимаю.

– Как вам тут, нравится? – он устроился на соседнем камне и посмотрел в сторону моря. Слава Богу, перестал разглядывать меня.

Появилась возможность рассмотреть его лицо. Настоящее мужское: широкие скулы, квадратный подбородок, нос с горбинкой. Ничего особенного. Нет, есть особенное! Я снова вспомнила взгляд его наглых серо-синих глаз – единственное, что сохранилось в памяти с прошлой встречи. Он нахал, каких поискать! И чего только приперся сюда?

– Это частная территория, – выпалила я, находясь во власти отрицательных эмоций.

Начинало бесить, что он не собирается уходить. Сидит тут с видом хозяина мира.

– Знаю, что старик оставил все тебе, – кивнул он, обводя глазами пляж и возвращаясь к моему лицу. – Интересно, почему?

– Наверное, потому, что я его родственница, – ехидно ответила я.

Бесила его манера говорить с ленцой, и хрипотца в голосе выводила из себя. Резко захотелось уйти с пляжа, но снова одеваться под его взглядом… Ни за что!

– Сомневаюсь, – протянул он.

Интересно, в чем? В том, что я родственница или в том, что дед все завещал мне? К чему, вообще, этот разговор?

– Вас это не касается! – отрезала я. Не собиралась и дальше выслушивать его сомнения. – Если вы не заметили, я тут отдыхаю. И хочу побыть в одиночестве.

Пропало желание деликатничать. Захотелось сказать открытым текстом, чтобы валил с моего пляжа.

– Будь осторожна, – предупредил он, поднимаясь с камня. – Италия – гостеприимная страна, но только когда гость ведет себя скромно. Не высовывайся.

Это угроза?! Я чувствовала, как в душе растет возмущение. Что он себе позволяет? Что значит, не высовывайся?

Этот мужчина вызывал во мне целый букет отрицательных эмоций, которые множились с каждой минутой. Вроде он собрался уходить. Чему я несказанно рада. Иначе, не ручаюсь за себя. Грубо я могу и по-английски ответить.

– Здесь неудобно купаться и загорать, – повернулся он, направляясь к воде. – Можешь приходить на мой пляж. Обещаю не мешать. Если, конечно, ты не будешь купаться обнаженной.

Его глаза блеснули, и на губах появилась ехидная усмешка. Ответить я не успела. Пока соображала и справлялась с новой волной смущения, он уже усаживался на свой скутер и отчаливал от берега.

После его ухода я еще какое-то время оставалась на пляже. Настроение резко испортилось, да еще и Олеся загуляла. Сейчас мне, как никогда, требовалось ее суетливое общество.

Я наблюдала, как солнце прячется за горизонт, окрашивая небо в яркие цвета. Завораживающее зрелище! Несмотря на то, что хотелось уйти в дом, я продолжала рассматривать закат, пока светило полностью не скрылось. Постепенно начало темнеть. Надеюсь, Серхио проводит Олесю. Не будет же она пробираться в темноте по камням. Что-то я разволновалась и немного замерзла на остывающем камне. Пора уходить.

Дома я налила себе бокал вина и вышла на веранду. В свете фонарей сад казался еще более сказочным. Радовало, что тут нет комаров. Эти кровопийцы способны испортить любой отдых. Я потягивала вино и думала о характере собственных ощущений. Почему с каждым днем мне все сильнее кажется, что я оказалась дома? Почему это место воспринимается, как родное? Все ли дело в законном наследстве? Или есть что-то еще?

Олесю я не дождалась, да и не рассчитывала больно. Когда окончательно стемнело, отправилась спать. Надеялась только, что придет она не слишком поздно, и завтра не будет выглядеть, как сонная муха.

Глава 7. Братский налет

Разбудил меня дикий визг. Я так испугалась, что не сразу поняла, где нахожусь. Вспомнив, осознала, что кричать может только Олеся. Собралась вылезти из постели и бежать ей на помощь, как в комнату распахнулась дверь. На какой-то момент в проеме мелькнул мужской силуэт. В следующее мгновение меня буквально выдернули из кровати и потащили из комнаты, не заботясь о том, что я ударяюсь обо все встречные углы.

От яркого света в гостиной я ослепла на несколько секунд. Все это время слышала мычания, в которые перешел Олесин визг.

– Тихо ты, крошка. Веди себя хорошо, и дяди тебя не обидят, – услышала я русскую речь.

Я, наконец-то, проморгалась и смогла оценить ситуацию. Олесю держал бритоголовый амбал. Одной рукой он обхватил ее за талию и прижал спиной к себе. Другой зажимал ей рот. Она непрестанно мычала и дико вращала глазами, одновременно пытаясь вырваться. Все ее попытки заканчивались неудачей, амбал вдвое крупнее ее и, наверное, во столько же раз, если не больше, сильнее.

Подруга не раздевалась, значит только вернулась с прогулки. Скорее всего, она и впустила в дом незваных гостей. Сколько же время? Я перевела взгляд на того, кто крепко держал меня за запястье. Как брат-близнец того, что не давал шелохнуться Олесе. Такой же здоровый и бритый.

Я еще не до конца проснулась, наверное, поэтому испуг носил притупленный характер. Казалось, что происходит это не с нами. Как во сне наблюдала за рукой амбала, удерживающего Олесю, как она двинулась вверх и обхватила пышную грудь. Зря он это сделал. Не успела додумать. Бритоголовый зарычал, выпустил Олесю и затряс рукой.

– Кусается, падла. – Он рассматривал руку. – До крови укусила.

– А ты держи свои лопасти при себе, придурок! – провизжала Олеся. Она сейчас напоминала разъяренную кошку. Недолго думая, заехала амбалу между ног, отчего тот согнулся в три погибели, моментально забыв про укушенную руку.

– Сука! Убью! – рычал бритоголовый, только разогнуться пока не мог. Видать, знатно ему заехала Олеся.

– Попробуй, ублюдок! Получишь еще! – проорала Олеся.

Что она делает?! Он же ее сейчас пристукнет! А ей хоть бы хны. Растрепанная, размазывает злые слезы по лицу и сверлит его взглядом, словно хочет испепелить.

Я, наконец, начала приходить в себя. Поняла, что все это не снится. Дернула рукой, пытаясь высвободится из железной хватки.

– Отпусти, больно, – попросила я, стараясь говорить спокойно. Достаточно одной орущей.

– Без фокусов, поняла? – брат-близнец разжал пальцы, я потерла запястья. Наверное, останутся синяки.

В это время события разворачивались стремительно. Амбал пришел в себя и кинулся к Олесе. Она совершенно дико завизжала, когда он схватил ее за волосы и закинул голову.

– Попрощайся с мордахой. Сейчас твоя физиономия изменится до неузнаваемости…

Не отдавая себе отчета, я рванула на помощь подруге. Мой охранник не успел отреагировать вовремя. Я вцепилась в руку амбала, которую тот занес для удара. Олеся завизжала еще пронзительнее, видно он сильно дернул ее за волосы от неожиданности. Я почувствовала, как меня пытаются оторвать от руки, и принялась отпинываться. Олеся тоже активно работала ногами, не заботясь о том, куда попадает. Пару пинков досталось моим бедным ногам.

Мне было все равно, кто и куда меня тащит. Лишь бы не позволить ударить Олесю.

– Что это за свалка?!

Окрик заставил замереть нас всех. Только Олеся продолжала повизгивать, удерживаемая за волосы.

– Отпусти ее, – велел третий бритоголовый. Когда и откуда он появился, я не заметила. – Отпусти, сказал, – с угрозой повторил он, глядя на амбала. Тот нехотя разжал пальцы и выпустил загривок Олеси. Она отскочила на безопасное расстояние, потирая затылок.

Все остальные, как по команде, тоже выпустили друг друга.

– Че за возня, идиоты? – спросил третий, усаживаясь на диван.

– Да все эта, – первый амбал кивнул на Олесю. – Тварь!

– Сам, долбаный придурок, – огрызнулась она.

Я, наконец-то, почувствовала способность думать и разговаривать.

– Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – задала вопрос третьему бритоголовому, сообразив, что он тут главный.

– Объяснять тебе, крошка, никто и ничего не собирается, – противно ухмыльнувшись, показывая золотую фистулу, ответил он. – А вот предупредить намереваемся. Сваливайте отсюда. Даем три дня срока. Не уложитесь, пеняйте на себя. Стасика больше сдерживать не буду, – кивнул он на первого амбала. – Ровно через три дня не уберетесь, разговор другой будет.

– А с какой стати я должна убираться отсюда? Это все мое, если вы еще не знаете!

Голос дрожал то ли от возмущения, то ли страх не отпускал. Я не понимала ровным счетом ничего, кроме того, что эти бугаи русские. Что они тут делают, какое отношение имеют к наследству?

Тот, что главный, встал с дивана и подошел ко мне вплотную. В нос ударила смесь чеснока и перегара. Я не выдержала, поморщилась и отвернулась.

– Три дня, понятно? Не уберетесь, готовьтесь к серьезному разговору, – прошипел он, еще сильнее обдавая меня зловонием. Интересно, как часто он чистит зубы. Меня передернуло. – Так, Стас?

– Я тебя убью! – прорычал Стас исключительно для Олеси. – И сделаю это медленно.

Больше они ничего не сказали, ушли. У Олеси наступил отходняк, вылившийся в истерику. Она осела на пол и принялась рыдать, громко причитая на тему, какие мы бедные и несчастные. Свою реакцию могу описать, как ступор. Сначала просто наблюдала, как льет слезы подруга. Потом решила сходить на кухню за водой. Рука дрожала, половину стакана расплескала, пока несла.

– Олесь, – позвала я. Та не обращала на меня никакого внимания, продолжала самозабвенно плакать. – Олесь, на выпей, – повысила я голос. Реакции ноль.

Я опустилась на корточки и потрепала ее за плечо. Она подняла на меня залитое слезами лицо. Судорожные всхлипы сотрясали ее всю. Настоящая истерика, с которой она не сможет справиться. Недолго думая, я залепила ей звонкую пощечину. Всхлипывания тут же прекратились, огромные глаза уставились на меня с непониманием.

– Прости. Экстренные меры, – пояснила я, протягивая ей бокал. – Выпей.

Она взяла бокал и чуть не расплескала остатки воды. По сравнению с моими, ее руки ходили ходуном. Пришлось помочь держать ей бокал, пока она пила, выстукивая зубами чечетку.

– Пошли на кухню, – помогла я ей подняться. – Выпьем вина.

Я налила по полному бокалу. Велела Олеси выпить залпом. Сама тоже не отрывалась, пока не проглотила последнюю каплю.

Олеся умылась над раковиной, смачивая и приглаживая волосы. Заметно было, что дотрагиваться до затылка ей больно.

– Что будем делать? – с этими словами она вернулась к столу.

– А что тут можно сделать?

Честно говоря, в голове не появлялось ни одной путевой мысли. Только что нам угрожали. Неизвестно кто и почему. Вряд ли это чья-то злая шутка. Значит, дело в наследстве. Кому-то оно понадобилось. Понятия не имею, что именно, но что-то важное. Как нам следует себя вести, не представляю.

Все соображения я высказала Олесе. Напоследок задала ей тот же вопрос:

– Что будем делать? И сколько сейчас время?

– Около двух, – ответила Олеся. – Я пришла, а возле дома эти… Они мне даже слова сказать не дали, перепугали до смерти, – всхлипнула она. – Я расскажу Серхио.

– Может, не стоит его вмешивать?

Я подумала, что он совсем еще молоденький. Зачем ему наши проблемы?

– Давай лучше с Марко и Дарио переговорим, – предложила я.

– Давай. – Олеся широко зевнула. Я заметила, что она еле удерживает вертикальное положение. Стресс спровоцировал жуткую усталость.

– Пошли спать. Завтра подумаем, как лучше поступить, – предложила я.

Уснула я только под утро. А через пару часов меня разбудила Олеся.

– Вставай, опоздаем к отплытию. Противный капитан точно ждать не станет.

Выглядела она непривычно строго. Никакого изыска в одежде. Шорты и футболка. Волосы собрала в пучок. Как будто готовилась к битве. Лицо тоже серьезное, как у полководца, который собирается послать воинов на верную смерть.

На кухне меня ждал кофе и бутерброды. Олеся даже об этом позаботилась.

Через полчаса мы отправились на судно, преисполненные непонятной решительности.

Успели как раз вовремя.

– Еще пять минут, и мы бы отплыли, – сообщил нам, сверкая белозубой улыбкой, Марко.

Он помог нам подняться по трапу и убрал его. Шхуна тут же начала отчаливать.

Капитан даже не вышел поприветствовать нас, чему лично я обрадовалась. Думаю, Олеся считала так же. Вряд ли ей хотелось видеть его похотливое выражение лица и ощущать на себе липкие взгляды.

Марко проводил нас к небольшой скамейке на носу лодки, откуда хорошо просматривалось море.

– Прибрежные воды являются заповедной зоной. В них запрещено ловить рыбу. Для этого мы выходим в открытое море, – объяснял он.

Я чувствовала себя неловко под его взглядом. Как и в первую встречу, обращался он исключительно ко мне, при этом так смотрел, что временами у меня по коже пробегали мурашки. Он, по всей видимости, решил стать нашим гидом на время поездки. Меня такое положение вещей не очень устраивало. Хотелось обсудить с Олесей ночное происшествие, а при нем я не могла заговорить об этом.

Он рассказывал о губках, лилиях, съедобных морских ежах… О многих других подводных обитателях. Наверное, в другое время, мне было бы интересно послушать, но не сегодня. Олеся поступила проще – перестала обращать на Марко внимание, погрузилась в мысли, сосредоточенно рассматривая море и хмуря брови. Я не могла себе этого позволить. Его красноречивый взгляд заставлял оказывать ответное внимание. От напряжения у меня даже разболелась голова. Хотя, скорее всего, от недосыпа и ночных волнений.

Берег уже остался далеко позади, когда я почувствовала первый приступ тошноты. Внутренности резко взбунтовались и погнали меня в туалет, где я благополучно оставила завтрак. Вроде ничего особенного не ела, отравиться не могла. Почему же так плохо?

– Морская болезнь, – поставил диагноз Марко. Даже тот факт, что чувствовала я себя отвратительно, не заставил его перестать улыбаться. Это уже начинало раздражать. Неужели, никакое другое выражение не свойственно его лицу? Стоит тут скалиться! – Пойду, приготовлю чай.

Слава Богу, ушел. Хоть на какое-то время оставил нас в покое, перестал рассказывать о местных красотах. К тому времени в туалете я побывала несколько раз. Рвать уже было не чем, но я продолжала испытывать позывы. Голова трещала и кружилась. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько паршиво.

– Хреново, да? – сочувственно поинтересовалась Олеся.

Хорошо, хоть она не страдала дурнотой. По крайней мере, выглядела нормально. Я даже ответить не смогла, лишь кивнула. С жадностью вдыхала воздух, в надежде, что полегчает. Скорее бы уже это корыто остановилось, сил не осталось терпеть качку. Казалось, капитан решил переплыть море. Может, он делает это намеренно, чтобы добить меня? Чем только умудрилась вызвать столь ярую ненависть?

– Пойду, потороплю Марко с чаем, – резво подскочила Олеся. – Сиди, никуда не уходи.

Какой там? Я сидеть-то толком не могла, полулежала на лавочке. Называется, решила проконтролировать улов. Да меня стошнит от одного вида рыбы. Лодка пропахла ею. Запах бил в нос, вызывая все новые приступы тошноты.

Я заставила себя встать и подойти к бортику, в надежде, что там больше свежести. Легче не стало, море тоже пахло рыбой. Новый спазм согнул меня пополам, заставив перегнуться через перила. Я испугалась, что прямо тут начнет рвать. В этот момент сильные руки оттащили меня, не дав свалиться за борт.

Дарио продолжал удерживать меня за талию и буравил черными глазами из-под нахмуренных бровей. На нем была все та же красная бейсболка. Я чувствовала себя так отвратительно, что еле стояла на ногах. Коленки дрожали. Не держи он меня так крепко, свалилась бы точно. На глазах выступили слезы, губы задрожали. Не хватает еще разрыдаться перед ним.

Он подвел меня к лавке и аккуратно усадил. Что-то сказал, но я не поняла ни слова. Хорошо вернулась Олеся. Перекинулась парой фраз с Дарио, после чего он удалился. Очень хорошо, потому что под его взглядом я чувствовала себя еще более неуютно, чем под откровенным взглядом Марко.

– Ты зачем поперлась к бортику?! – возмутилась Олеся. – На минуту нельзя оставить! А если бы свалилась? – Она сунула мне в руки кружку с крепким чаем. – Он сказал, что скоро остановимся, и тебе полегчает. Пей чай пока. Я хотела переговорить с Марко, но его припахал капитан. Да и чем он нам поможет? – рассуждала она. – Простой матрос. А проблемы у нас не простые, сдается мне…

– Как же тогда быть? – нашла в себе силы спросить, хотя, в данный момент меня не интересовали русские братки. Единственное желание, чтобы полегчало, затмило все остальные.

– Не знаю пока, но думаю.

Наконец-то шхуна замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Качка стала не такой сильной. Главное, мотор перестал гудеть и отдаваться эхом в моей голове. Олеся в очередной раз куда-то умчалась. Я не могла больше сидеть и растянулась на лавочке. Плевать я хотела на улов. Больше всего нуждалась в оздоровительном сне.

Я слышала красивый баритон Марко, пискляво-сварливый голос капитана, веселый Олесин… По-моему, только Дарио молчал, все остальные говорили одновременно. Что-то шуршало, падало… Но все эти звуки были приятнее, чем монотонный гул мотора. Они рождали уютную какофонию, под которую я задремала.

Не знаю, сколько проспала, проснулась от голоса Олеси. Она стояла возле бортика и с кем-то весело беседовала. Совсем с ума сошла? С кем можно разговаривать в море, с дельфинами что ли? Постепенно я различила звуки приятной музыки и женский смех. Это уже интересно!

Чувствовала я себя значительно лучше, поэтому и решила удовлетворить любопытство, о чем быстро пожалела. Стоило только привстать с лавки, как я наткнулась на знакомый насмешливый взгляд. Ретироваться не имело смысла, он уже заметил меня. Не удержалась, скривилась, чем вызвала ехидную усмешку на его губах. Ну почему судьба меня сталкивает с этим человеком в самые неподходящие моменты? То голой, на пляже, то растрепанной и заспанной, как сейчас.

Он кивнул в знак приветствия и картинно приподнял козырек белоснежной бейсболки. Я с досадой отвернулась. Ничего не могла с собой поделать. Проявлять вежливость по отношению к нему выше моих сил.

– Проснулась? – услышала я голос Олеси и вынуждена была повернуться. – Алессандро приглашает нас присоединиться к ним на яхте.

– Алессандро? – ехидно переспросила я.

– Ну да! Алессандро Колаяни… Красиво звучит, правда?

Вот как? Она уже успела познакомиться с ним? Я бросила взгляд в сторону белой с голубым яхты. По сравнению с нашей шхуной выглядела она вопиюще современной и слишком чистой. В этот момент к Алессандро подошла высокая девушка в бикини с бокалами в руках. Чем-то она напомнила мне Орнеллу Мути. Один бокал она протянула ему и ослепительно улыбнулась. Он обнял ее свободной рукой за талию, не прекращая беседы с Олесей. Перед тем, как отвернуться в очередной раз, я поймала на себе его насмешливый взгляд.

– Может, правда, переберемся к ним? – предложила Олеся.

– Нет уж, – ответ прозвучал резче, чем я планировала. – Если хочешь, иди, – продолжила мягче. – У меня нет ни желания, ни настроения.

– Не пойду же я одна, – обиженно протянула она. – Как это будет выглядеть?

– Олесь, я правда не хочу, не уговаривай. Я вообще хочу скорее попасть домой. Не знаешь, скоро они закончат?

– Да вроде уже все, закругляются, – грустно ответила она. – Наверное, скоро отчалим назад.

Мне стало жалко ее. Я понимала, что яхта – это не рыболовецкая шхуна. Что там народ отдыхает с комфортом, а здесь мы вынуждены терпеть неудобства и делать все, чтобы не мешать команде работать. И дело даже не в том, что я устала и хотела домой. Просто, сама мысль, что придется провести время в компании этого наглеца, выводила из себя. Меня бесил его облик, то, как самодовольно он вел себя, как нагло рассматривал меня. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, я вспоминала собственное унижение, когда он видел меня голой.

– Ты иди, Олесь, – снова предложила я. – Я не обижусь, честно.

– Ну, уж нет! Одну я тебя тут не брошу, – бодро ответила она, что-то сказала Алессандро и весело помахала. – Кроме того, вечером у меня свидание с Серхио. Хочу подготовиться к нему, как следует.

– Опять бросишь меня одну? – сварливо поинтересовалась я.

– Ну, Люсь, ты чего? Хочешь, пойдем с нами? – предложила она.

– Смеешься что ли? Что я там буду делать? Да, не переживай ты, все нормально. Я найду, чем заняться.

На самом деле я не злилась на подругу. Наоборот, перспектива провести вечер в одиночестве воодушевляла. Немного портила настроение тревога, поселившаяся внутри после визита бандитов. Но не может же быть, чтобы нас не защитили власти?

– Слушай, может, на обратном пути заглянем к нотариусу? Расскажем ему про ночное вторжение? – осенила меня мысль.

Я смотрела на удаляющуюся красавицу яхту и идея пожаловаться властям нравилась мне все сильнее.

Всю обратную дорогу Марко не появлялся в поле нашего зрения. Видно, злодей капитан загрузил его работой по самое не хочу. Пару раз мелькнул хмурый Дарио. На нас он даже не смотрел, занимался своими делами. Олеся задала ему вопрос, на который он ответил, как отрезал.

– Ну и бука! – возмутилась она. – Дикарь какой-то! Я спросила, как улов, а он мне: «Лучше, чем вчера».

– Да уж, исчерпывающий ответ, – рассмеялась я и поймала грозный взгляд Дарио. Смеяться резко перехотелось.

– Да ну его! И улов этот к черту! Работают и ладно, – махнула рукой Олеся. – Ты как хочешь, а я больше не собираюсь ездить на рыбалку. Мне кажется, я вся пропахла рыбой. Чем теперь эту вонь выводить?

Я бы тоже ни за какие коврижки больше не согласилась на такое путешествие. Придется выведывать новости у Марко. Что-то мне подсказывало, что капитан не собирается обсуждать этот вопрос со мной, как будто его судно вдруг, чудесным образом, стало моим. И теперь он меня ненавидит за вероломство.

Марко не появился даже, когда мы сходили на берег. Странно… Что так могло его отвлечь? Я даже заскучала по его улыбке. Зато Дарио повел себя фантастично. Мало того, что помог нам спуститься по трапу, так еще предложил подвезти до конторы нотариуса. Всю дорогу, пока мы тряслись в его внедорожнике по неровным улицам, он вел оживленную беседу с Олесей. Я поняла, что она рассказывает ему о ночном происшествии. Он задавал вопросы и слушал очень внимательно. А потом посоветовал оставить заявление в полиции, сказал, что нотариус тут вряд ли может оказаться полезным. Мы так и поступили. Дарио довез нас до участка полиции, который находился совсем недалеко от дома. Там Олеся написала заявление, минут десять говорила с инспектором, прежде чем мы смогли уйти.