Текст книги "Мои серийные убийцы. 7 знаменитых маньяков писали мне письма"

По всему выходит, что, годы, проведенные Шоукроссом в армии, оказали огромное влияние на его жизнь. Похоже, что именно в это время произошел его первый опыт каннибализма.

– Самая нежная часть тела – это верхняя часть бедра человека в возрасте от четырнадцати до двадцати шести лет.

Затем Шоукросс рассказал мне об одном походе в одиночестве по джунглям, в горах. Он сообщил, что обезглавил женщину, которая прятала оружие в стволе мертвого дерева. Затем он якобы потащил тело за ноги к хижине, где находились мешки с рисом, привезенным из Соединенных Штатов. Он якобы помочился на рис, разложил там внутренности мертвой, а затем спрятал там две гранаты, связанные веревками, – ловушку для Вьетконга. Дальше он заметил еще одну хижину.

– Молодая женщина делала там самодельные бомбы, упаковывая взрывчатку в наши старые консервные банки, наши военные пайки, которые вьетнамцы собирали повсюду. Я схватил ее, связал ей руки веревкой и заткнул рот. Затем привязал ее к дереву. Когда она увидела, что я возвращаюсь с обезглавленным телом ее подруги, она не отреагировала. Но когда я разрезал труп пополам и рассек правое бедро от талии и до колена, она была потрясена. После этого я перенес ту часть тела, которая мне не была нужна, к большому муравейнику, и муравьи быстро ее растерзали. Затем я вырыл яму в земле и развел огонь. Он горел, как маленькое солнце, очень горячее и яркое. Я добавил немного дерева и собрал из бамбука треногу, чтобы повесить на него мясо. Все было готово.

Я снял кожу, вены и нервы с бедра и поставил мясо на огонь. Это выглядело как жаркое. Я воспользовался возможностью, чтобы допросить девушку, следившую за каждым моим жестом. По ее взгляду я увидел, что она поняла меня, но оставалась безмолвной. Вскоре после этого я взял мясо, откусил от него большой кусок и прожевал. Именно тогда связанная девушка обмочилась и потеряла сознание. Когда она пришла в себя, я задал ей несколько вопросов по-английски, и она ответила мне. Она говорила по-английски так же хорошо, как и я. Выудив у нее нужную мне информацию, я спросил, не хочет ли она, чтобы я завязал ей глаза. Она ответила «нет». Я внезапно посмотрел на север и сказал ей, что кто-то приближается. Она повернулась, и я отрубил ей голову. Затем я воткнул кол в землю и насадил на него голову, повернув ее в сторону хижин. Оттащил труп к муравьям и установил ловушку во второй хижине. И снова двинулся на юг.

На следующий день, узнав о том, что произошло в горах, его начальник угостил Шоукросса хорошей порцией спиртного. Он якобы обнял его и сказал ему, очень впечатленный, что он «больной», – как комплимент. Как только он услышал об этой истории, он понял, что это работа Шоукросса.

Я сидела одна напротив Артура Шоукросса в комнате, где тишина была настолько звенящей, что можно было услышать, как летит муха. Тем не менее я не боялась этого парня и не испытывала отвращения к его словам. Полагаю, я в совершенстве овладела способностью отстраняться от темы, необходимой для успешного проведения подобного рода интервью. Это способность, без которой нельзя быть пожарным, полицейским, врачом и… журналистом.

Затем Шоукросс рассказал о втором случае каннибализма – с проституткой. Он вернулся к телу, погребенному под снегом, и вырезал из него влагалище. Вернувшись в свою машину, он разогрел мясо и попробовал его часть, прежде чем выбросить остатки в окно.

– Почему вы это сделали?

– Я не знаю. Я как будто был другим человеком. Как будто я сидел на заднем сиденье и наблюдал, как это делает кто-то другой.

Шоукросс посмотрел на меня сквозь свои большие очки, а потом вдруг сказал:

– Дай мне свою руку…

Моя рука? Почему он захотел мою руку? Момент, когда я заколебалась, показался мне вечностью. Если бы я не подчинилась, он подумал бы, что я ему не доверяю – и перестал бы доверять мне в ответ. Ладно, черт возьми! Я протянула ему руку. Он взял ее обеими руками и перевернул, чтобы прочитать по ладони.

– Вы будете жить долго, Надя.

– Да, это именно то, что мне однажды сказала гадалка.

Он вслух описал мою линию жизни и линию сердца.

– Артур, вы чувствовали себя умнее других?

– Если бы я был умнее, меня бы не арестовали.

– Вы мочились в постель в детстве?

– Я? Нет. Мой брат – да! Да так, что промокал матрас.

Считается, что около 60 % серийных убийц страдали в детстве ночным недержанием мочи, но многие не решаются признаться в этом. Поэтому я не стала углубляться в эту тему.

– Раз уж мы говорим о детстве, Артур, почему вы убили Джека Блейка в 1972 году?

Внезапно его взгляд изменился. Мы больше не касались легких тем. Джек Блейк был его первой жертвой, десятилетним мальчиком. Шоукросс больше не улыбался. Теперь он выпрямился на своем стуле и с трудом смотрел мне в глаза.

– Я встретил его и его брата в том месте, где часто ловил рыбу, к северу от Уотертауна. Однажды он пришел и постучал к нам домой. Я сказал ему: «Слушай, я не могу сегодня пойти на рыбалку, я собираюсь на вечеринку по случаю дня рождения». Закрыл дверь и вышел через заднюю дверь. Я дошел до торгового центра, а затем продолжил свой путь через поля. Внезапно я услышал, как кто-то бежит позади меня. Это был Джек, и я сказал ему: «Возвращайся домой. Ты не можешь пойти со мной». Он ответил: «Я пойду, если захочу, и никто мне не помешает». Потом он увяз в болоте, и мне пришлось его вытаскивать. Еще дальше, за железной дорогой, он застрял в электрифицированном заборе. Мне снова пришлось ему помогать. Я повторял ему: «Джек, иди домой!» – и уже начал уставать от всего этого. Именно тогда он наорал на меня, поэтому я повернулся и ударил его, вот так…

Он показал мне кулак с выступающим средним пальцем, как будто собирался ударить кого-то по Адамову яблоку.

– Никогда не надо бить человека полностью сжатым кулаком. Нужно бить вот так – средним пальцем[15]15
  Соединением первых двух выступающих фаланг. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Джек упал. Мне показалось, что я просто слегка оглушил его, поэтому я продолжил путь. На следующий день какие-то люди пришли ко мне домой и спросили, не видел ли я Джека. Я ответил, что не видел. Я подумал, что, возможно, он все еще там, где я его оставил накануне, но у меня не было времени заниматься этим делом. Я пошел на работу пешком и почувствовал, что кто-то следует за мной. Я работал весь день, а когда наступил вечер, на обратном пути за мной снова следили. Я дождался ночи и снова отправился через поля. Джеку было хорошо там, на земле. Вокруг него было много насекомых. Я раздел его догола и накрыл листьями.

– Почему вы раздели его догола? Вы подвергли его сексуальному насилию?

– Нет. Я подумал, что так его тело будет разлагаться быстрее. Затем я ушел.

– А почему вы убили Карен Энн Хилл четыре месяца спустя?

Шоукросс снова заколебался. Он отвел глаза и слегка опустил голову. Скованное тело, непроницаемый взгляд, – ему явно было очень некомфортно.

– Я был под мостом, сидел и занимался своими делами, когда появилась маленькая девочка.

Молчание.

– Продолжайте, – сказала я.

Казалось, ему очень трудно говорить.

– Она приблизилась, спустившись на берег. Я подумал, что по возрасту она примерно ровесница мне и моей сестре Джинни, когда мы этим занимались… Я изнасиловал ее. Увидев, что натворил, я убил ее, а затем запаниковал и ушел. Я вскочил на свой велосипед и поехал обратно в город. Полицейские пришли и арестовали меня на следующий день. Я во всем признался.

– Почему вы ее изнасиловали?

– Я не знаю.

– Вы не знаете?

Его лицо исказилось, глаза округлились, дыхание участилось. Я не знала, что он собирается сделать, но, очевидно, мне нужно было прекратить расспрашивать его об этом. Для Шоукросса было характерно «взрывное поведение», и сейчас было не время доводить его до крайности.

– В тот день я думал о своей сестре. Есть много вещей, которые я совершал не задумываясь. Например, кражи со взломом. Однажды вечером какой-то мужчина подобрал меня на обочине дороги. Мне было пятнадцать. Он ехал в красном кабриолете. В какой-то момент он сказал, что ему нужно остановиться, чтобы помочиться. Я сказал, что мне нужно тоже, и мы вышли из машины. После того как я сделала дела и собирался застегнуть ширинку, он сказал мне: «Оставь, я сделаю это за тебя». Я испугался. В машине он начал мастурбировать. Я ударил его головой о приборную панель, и он отключился. Взяв его бумажник, я обнаружил, что у него разбита голова. Поэтому я сел прямо на него и завел мотор. Подъехав к своему дому, я посигналил. Мой отец вышел, и я все ему рассказал. Он приказал мне войти в дом, а затем заглянул в машину, где парень медленно приходил в себя. Мой отец перенес его на заднее сиденье и уехал на его машине, вместе с матерью. Я не знаю, куда они поехали, но я больше никогда о нем не слышал. Несколько дней спустя я нашел адрес этого парня в его бумажнике и пошел грабить его.

И снова этим ответом Шоукросс сменил тему. Но я не стала настаивать.

– Что вы чувствовали, когда совершали убийства?

– Я сильно вспотел, и все мои чувства стали на сто процентов острее – зрение, слух, все. Я осознавал малейшие детали вокруг себя.

– А потом?

– После признания в том, что я действительно совершил эти убийства, мне пришлось потратить много времени на размышления, чтобы как-то объяснить себе свои поступки. Я консультировался с психиатром здесь, в тюрьме. По прошествии девяти лет он обратился за помощью к женщине-психиатру, потому что больше не мог меня анализировать. (Смеется.)

– Когда ваша диссоциация начала проходить?

– Когда я совершил свое последнее убийство. Я осознавал, что происходило, и подумал: «Это должно прекратиться! Я убил двоих за один день!»

Во время беседы с доктором Дасильвой я спросила его, что он думает о диагнозе «диссоциативное расстройство», поставленном Шоукроссу доктором Дороти Льюис. Она допрашивала его до суда по делу об убийствах проституток. Если бы Шоукросс убивал в период диссоциации, возвращался бы он потом к своим жертвам?

«Обычно у амнезии есть начало и конец, – объяснил мне доктор Дасильва. – Если люди описывают события сбивчиво, но помнят определенные детали, это не диссоциация. Диссоциация – это когда свет гаснет и включается уже позже. Между двумя этими состояниями существует четкая граница. Проснулся ли он на месте, задаваясь вопросом, что он там делает?»

Это действительно было то, о чем говорила доктор Льюис. Шоукросс просыпался рядом со своими жертвами, задаваясь вопросом, что произошло. Затем в полном сознании их хоронил.

– Верите ли вы сегодня, что жизни людей драгоценны?

– Все жизни драгоценны!

– И все же вы убивали девушек только потому, что они оскорбляли вас.

– А? Нет. Это полиция придумала объяснения, и они полны дерьма. Я не мог вспомнить, что произошло. Когда они записывали показания на бумаге, они говорили мне: «Может быть, все произошло именно так? Или вот так…» Я этого не знал! И ответил: «Валяйте! Пишите что хотите!»

– Но помните ли вы это сегодня?

– Я помню то, что уже говорил вам: я боялся СПИДа.

Тем не менее он только что перечислил мне ощущения, которые испытывал во время убийств.

– Арт, если бы вас освободили завтра, вы бы стали еще убивать?

– Если бы я вышел завтра на улицу, я бы выпрыгнул с самолета с парашютом, приземлился бы где-нибудь, и никто никогда бы больше обо мне не услышал. Но никому не следовало бы приближаться ко мне! (Смеется.)

К нему вернулось чувство юмора, и он улыбался до ушей.

– Но, если бы вы были свободны в обществе, вы бы все равно убивали?

– Я мог бы быть вашим соседом!

– Да, это точно.

– Могу сказать, что в данный момент я никому не причиню вреда. Я слишком многому научился.

– Благодаря терапии?

– Да. Я прошел через все виды терапии, которые смогли мне предложить.

На часах было почти три часа дня. Я хотела задать ему еще несколько вопросов о нападении на детей, но было уже слишком поздно. Поэтому я решила продолжить наше собеседование по переписке. Кроме того, ему было бы легче отвечать мне в письменной форме.

– Могу ли я задать вам еще какие-нибудь вопросы в моих следующих письмах?

– Конечно, это доставило бы мне удовольствие. Спрашивайте меня, о чем пожелаете.

– Спасибо, Артур. О чем еще вы хотели бы поговорить?

– Хм… О нас с вами? (Смеется.)

Я саркастически рассмеялась и бросила ему в ответ: «Хорошая попытка!» У меня оставалось всего несколько минут, так что я достала из сумки фотоаппарат и сделала портрет Шоукросса, который широко улыбался и отпускал свои шуточки. Затем я отвлеклась положить камеру в сумочку, а когда повернулась, чтобы попрощаться со своим собеседником… его уже не было. Слышно было, как вдалеке закрылась дверь для заключенных. Он даже не попрощался со мной! Охранник проводил меня до запирающихся шкафчиков, где я забрала свои личные вещи.

Вышла из тюрьмы я довольной и удовлетворенной. Встреча прошла действительно хорошо, намного легче, чем я ожидала. Адреналин улетучился, и я чувствовала себя спокойно, садясь за руль, готовая к шести часам езды.

Позже, уже дома, я задалась вопросом, было ли все, что рассказал мне Шоукросс, правдой. Что настоящее, а что нет? Мне не хотелось расстраивать его во время интервью своими сомнениями. Я предпочитала сохранить с ним хорошие отношения на случай повторной встречи, а потом проконсультироваться с экспертами.

Я написала ему, что хотела бы углубиться в тему жестокого обращения с детьми.

В своем ответе он написал:

Мне трудно вспоминать эти события, Надя. С тех пор прошло так много лет. Я даже не уверен, что знаю, что именно со мной случилось. Карен Хилл была так похожа на мою сестру Джинни. Я был влюблен в свою собственную сестру, и моя мать выносила мне мозг, повторяя, что это плохо. Но разве то, что моя мать делала со мной в течение многих лет, не было плохо! Мне стыдно за то, что я сделал с Карен. Я не знаю, как объяснить вам, что у меня было в голове, как я потерял чувство реальности в то время.

Когда я спросила его в тюрьме, могли ли его действия быть вызваны сексуальным насилием со стороны его матери, он ответил мне:

– Это вполне вероятно. Кроме того, я довольно часто занимался оральным сексом со своей сестрой Джинни и пару раз занимался этим со своей другой сестрой и моей кузиной Сандрой. Чуть позже я проделал то же самое с соседками.

– Как начались эти отношения с вашими сестрами?

– Это все из-за того, что моя мать делала со мной. Уже потом я подумал сделать то же самое со своими сестрами. Казалось, они не были слишком смущены этим моим поступком. Но я никогда не шел с ними дальше этого.

Отдельные истории Шоукросса казались полной ерундой, и я допускала, что он придумал некоторые из них. Кроме того, память ненадежна и часто подшучивает над нами. Со временем некоторые факты забываются, искажая правду. Поэтому трудно оценить правдивость некоторых отдаленных событий, основываясь на воспоминаниях только одного человека. Однако сексуальное насилие, которому подвергла его мать, его кровосмесительные отношения и ужасы войны многое объясняют.

Через Интернет я поискала экспертов, имевших дело с каннибалами. Некоторые психиатры отвергают многие истории Шоукросса, но доктор Дороти Льюис верит им. Кроме того, она – одна из немногих, кому действительно интересно узнать мотивы Шоукросса. Поэтому я написала доктору Льюис, чтобы узнать ее мнение о правдивости рассказов о войне, каннибализме и сексуальном насилии. Она любезно ответила мне, сославшись на свою книгу «Виновен по причине невменяемости», особенно на главы, посвященные Шоукроссу. Она добавила:

«Наиболее очевидным доказательством являются две госпитализации, когда ему было восемь или девять лет, когда после тяжелой травмы (он вспоминает, как его мать вставила ручку метлы ему в прямую кишку, а затем ввела в нее палец, намазанный вазелином, чтобы попытаться остановить кровотечение), он был поражен параличом от поясницы до пяток. Он больше не мог ходить. Сначала врачи диагностировали энцефалит, но энцефалиты не вызывают такого рода параличи и не проходят в течение одного дня. Этот вид паралича, кажущийся истерическим, характерен для детей, подвергшихся жестокому обращению, обычно в сексуальном плане. У него также были шрамы на голове и в других местах тела. Причина этих травм неизвестна. Кроме того, Шоукросс страдает височной эпилепсией, о чем я говорила его адвокатам до суда, но они отказались сделать ему электроэнцефалограмму, которую мы с Марком Верноном очень рекомендовали.

До суда Шоукросс проявлял все симптомы эпилептических припадков височной доли (состояния, сопровождаемые автоматическим поведением, а затем глубоким сном). Также было известно, что он много раз падал, когда находился один – то есть у него не было причин притворяться. Это явные признаки жестокого обращения, психической диссоциации, истерии, припадков и повреждения головного мозга. Школьные записи также подтверждают это поведение».

И как только родители могут совершать подобные зверства над ребенком? Тем не менее многие серийные убийцы в детстве подвергались такому насилию. Родители Шоукросса, например, никогда не обнимали своих детей.

Затем я спросила доктора Льюис, считает ли она, что Шоукросс убивал по мотивам, которые он назвал в моем присутствии. Не была ли она скорее склонна к версии властей? Напомню, что, по словам Шоукросса, он якобы занимался сексом с проституткой, инфицированной ВИЧ, и захотел убить ее, когда узнал про это. Но, поскольку в то время он встречался с несколькими проститутками и не знал, у какой из них ВИЧ, он якобы убил сразу нескольких.

Доктор Льюис объяснила мне, что из-за компульсивных и диссоциативных расстройств память Шоукросса сильно нарушена: «Такого рода люди часто придумывают всевозможные объяснения, когда не помнят своих действий или когда они не знают, почему они так действовали. Действия Шоукросса не были запланированы, но некоторые слова или события могут заставить нас поверить в обратное».

Шоукросс часто засыпал после убийства и просыпался, всегда удивленный тем, что находится рядом с трупом.

«Что касается войны, как ни странно, несколько досье Шоукросса, похоже, исчезли или недоступны, – продолжила доктор Льюис. – Однако мы знаем, что во Вьетнаме было совершено несколько зверств. Так что не откладывайте рассказы Шоукросса в сторону слишком быстро. Тем более что они за эти годы ни разу не изменились. И мы ничего не знаем о том, что он пережил в армии. С другой стороны, мы знаем, что после Второй мировой войны военное командование было полно решимости превратить своих людей в бесчувственных солдат, готовых на убийство».

Затем я призналась доктору Льюис, что, по всей видимости, очень нравлюсь Шоукроссу (он ясно выразил это в своем письме после нашей встречи). По этой причине он мог излагать вещи так, чтобы заставить меня понять его действия. Однако мое беспокойство уменьшилось, когда во время тренинга по проведению следственных собеседований преподаватель напомнил мне, что независимо от нашего звания и пола (мужчина, женщина, друг, член семьи, журналист, следователь, психиатр, криминолог и т. д.), преступник может лгать и использовать нас в своих личных целях, если того пожелает. Что касается Шоукросса, доктор Льюис посоветовала мне не путать конфабуляцию[16]16
  Конфабуляция – это игра воображения, вымысел, «галлюцинаторные» воспоминания, принявшие форму настоящих воспоминаний. Это рассказы пациентов о будто бы происходивших с ними в прошлом событиях, которые в реальности не могли с ними происходить. (Прим. пер.)


[Закрыть] с ложью.

«Вероятно, он не лжет сознательно, но заполняет выдуманными историями пробелы в памяти. Его очень плохо защищали адвокаты: отказались проводить МРТ и, узнав о серьезном отклонении показаний электроэнцефалографии, посоветовали ему признать себя виновным. И никогда не забывайте, что человек может по определенным законным причинам изменить свои показания. В статье «Американского журнала по психиатрии» указано, что люди, приговоренные к смертной казни, могут утверждать, что никогда не подвергались жестокому обращению. Некоторые не помнят этого, другие считают, что заслужили это, третьи предпочитают защищать своих родителей, а не признаваться в перенесенных пытках. Бóльшая часть нашей информации поступает из других источников – из отметок социальных служб, показаний других членов семьи или друзей».

К сожалению, доктор Льюис не могла рассказать мне больше подробностей о Шоукроссе, поскольку некоторые ее работы еще были не опубликованы.

В любом случае я сочла своим долгом прочитать книгу «Виновен по причине невменяемости». В ней доктор Льюис, опираясь на когнитивную и динамическую электроэнцефалографию, утверждает, что физическое повреждение мозга Шоукросса могло быть причиной некоторых странных и даже зоофильных проявлений в его поведении. Однако терминология книги была слишком сложной для меня, и я снова обратилась к доктору Пинару, который кратко пересказал мне соответствующие отрывки.

Так, магнитно-резонансное исследование выявило наличие заполненной жидкостью кисты в правой височной области Шоукросса. Некоторые кисты являются врожденными, возникающими в результате аномалии эмбрионального развития нервной системы, но другие могут появиться позднее, например, из-за паразитарной инфекции. После употребления зараженного мяса паразиты могут поселиться в разных частях мозга. В случае Шоукросса киста была изолированная и, вероятно, врожденная.

Мозг – это чувствительный орган. Чем больше поражение, тем серьезнее функциональные последствия. Даже небольшие повреждения могут вызвать множество проблем, в зависимости от пораженных областей мозга. Рубец, опухоль или киста в определенных условиях могут спровоцировать аномальную электрическую активность, вызывая судороги или эпилептические припадки.

Мозг состоит из нейронов, которые взаимодействуют друг с другом. Электроэнцефалограмма регистрирует электрическую активность коры головного мозга в зависимости от того, где расположены электроды. Зная закономерности нормальной активности мозга, мы можем выявить аномальную активность. Мозговая деятельность транслируется волнами различной природы и длины (выраженными в герцах), которые появляются на графике. Тем не менее нельзя с уверенностью утверждать, что киста Артура Шоукросса была причиной его эпилепсии или судорог. Причиной могло стать и что-либо еще.

Затем доктор Пинар объяснил мне, что существует несколько типов эпилептических припадков, показав три фотографии из книги. На первой была изображена улыбающаяся девочка-подросток. На второй – та же девочка, но в плохом настроении. На третьей она бьет кулаком по стене. На фоне эпилептического припадка она пришла в безумную ярость. Однако это довольно крайний случай, поскольку далеко не все эпилептические припадки проявляются агрессивным поведением.

– В науке, – сказал мне доктор Пинар, – сосуществование двух явлений не подразумевает причинно-следственной связи. Причинность и корреляция – это две разные концепции. Я объясняю это на таком примере. Допустим, рыжеволосый человек совершает преступление. Будем ли мы говорить, что он продолжит совершать преступления из-за того, что у него рыжие волосы? Это проблема биологических исследований причин агрессии и насилия. Иногда мы находим что-то с помощью сканирования мозга или других методов, и вопрос в том, объясняет ли то, что мы обнаружили, такое поведение. Действительно ли одно является причиной другого или есть только корреляция между фактами? Под корреляцией я имею в виду сосуществование двух явлений, каждое из которых не обязательно объясняет другое. То есть киста может быть расположена в области, способствующей возникновению эпилепсии, но неизвестно, является ли она единственной причиной. Не стоит забывать, что результаты сканирования мозга многих преступников вполне нормальны. У других выявляется аномалия, которая может иметь отношение к преступлениям, но не обязательно.

Это замечание напомнило мне, что, хотя некоторых шизофреников оправдывают в их преступлениях по причине психического заболевания, не все шизофреники становятся преступниками. Кроме того, я попросила доктора Дасильву объяснить мне понятие уголовной ответственности в связи с психическим здоровьем. Самый яркий пример – Герберт Маллин, шизофреник, который убил тринадцать человек в начале 1970-х годов, чтобы «защитить Калифорнию от землетрясений». Это было послание, продиктованное ему голосами, которые он слышал.

– Психически больной человек не обязательно не отвечает за свои действия, – объяснил мне доктор Дасильва. – Можно быть шизофреником, слышать голоса, совершить убийство, но при этом нести полную ответственность за свои действия. С другой стороны, шизофреник может слышать голоса, убеждающие его, что его мать – дьявол и что он должен убить его, чтобы спасти мир. Такой человек не несет уголовной ответственности. Поэтому на экспертов возлагается задача подтвердить шизофрению такого человека – проверить диагноз, изучить медицинские справки, результаты психиатрических обследований и т. д. В юридическом контексте мы не можем довольствоваться простыми словами человека: мы должны подкреплять все доказательствами. Например, тот факт, что обвиняемый уже обращался в отделение неотложной помощи, потому что слышал голоса, побуждающие его совершить определенные действия, мог быть аргументом в пользу отказа от ответственности.

– Что позволяет нам настаивать на отказе от ответственности в связи с шизофренией?

– Мы должны задаться вопросом, не подорвало ли это расстройство его благоразумие. Видит ли он разницу между добром и злом? Были ли его действия вызваны бредом или внутренними голосами? Если да, то человек не несет уголовной ответственности. Например, мы имеем дело с шизофреником. Он слышит голоса, часто попадает в больницы, принимает наркотики, как и многие другие шизофреники. Он просит у своего отца денег, чтобы купить себе еще наркотиков, но отец отказывает ему. Тогда он злится и убивает своего отца. В данном случае убийство никак не связано с психическим заболеванием, не имеет никакого отношения к голосам, которые шизофреник может периодически слышать.

Что касается доктора Пинара, то он сказал мне:

– Будь то аномальные хромосомы XYY, тестостерон, нейромедиаторы или другие биологические факторы, мы всегда стремимся понять, откуда берется то или иное человеческое поведение. Иногда мы находим какие-то вещи, но могут ли они оправдать обвиняемого? Возьмем, к примеру, человека, который выставляет себя напоказ обнаженным на публике, хотя раньше никогда в своей жизни этого не делал. Если впоследствии врачи обнаружат у него огромную опухоль головного мозга в области, где передние доли отвечают за когнитивные функции (слух, речь, память, зрение), то есть все основания полагать, что такое поведение было вызвано этой самой опухолью. Однако если обнаружены только черепные деформации, достаточно ли этого для объяснения подобного поведения – или это случайная находка? Есть ли корреляция или причинно-следственная связь? В отчете об обследовании Шоукросса сделан вывод о том, что когнитивная и динамическая электроэнцефалография является ненормальной. Обычно, когда «паттерн раздражающей активности» не поддается точной анатомической локализации, это означает, что что-то мешает функционированию или оказывает давление на мозг, нарушая электропроводность. Вот почему мы говорим о раздражении. В лобных долях Шоукросса наблюдается аномальная электрическая активность, особенно с правой стороны, где, по-видимому, находится киста.

Давайте уточним, что многие нити связывают лобные доли с лимбической системой и что последняя играет важную роль в различных «примитивных» эмоциях, например, голоде, агрессии, страхе; или в поведении защиты и бегства, или нападения с целью получения пищи.

– Это как раз то, что позволило млекопитающим выжить в процессе эволюции, – продолжает доктор Пинар. – Такое поведение имеет неврологические основы в лимбической системе. По мере развития человека мозг усложнялся, корковые области расширялись, площадь поверхности серого вещества увеличивалась. В результате лобные доли стали играть регулирующую роль в этих примитивных побуждениях. Значительная часть лимбического контура входит в височные доли. Лимбическая система очень сложная, имеет несколько структур, некоторые из которых довольно плохо очерчены анатомически. Каждый участок отвечает за определенный тип поведения. Если, например, участок поврежден из-за травмы головы, дегенеративного процесса или чего-то еще, определенный баланс нарушается. Если пораженный участок оказывал сдерживающее воздействие на определенные виды поведения, они, напротив, будут усугубляться. Если это была стимулирующая зона, прервется поведение, которое она поощряла.

Хорошим примером, часто приводящимся в учебниках по неврологии, является случай Финеаса Гейджа (1823–1860), железнодорожного мастера, жившего в Соединенных Штатах. Его работа заключалась в том, чтобы взрывать камни динамитом. А затем, в сентябре 1848 года, он случайно спровоцировал взрыв, в результате которого металлический стержень прошел через его череп ниже левой глазницы, повредив большую часть лобной доли левого полушария головного мозга. Гейдж выжил, но его эмоциональное, социальное и личностное поведение значительно ухудшилось. Он стал раздражительным, грубым и асоциальным.

– Что касается лобной доли, расположенной впереди лимбической системы, – рссказывает доктор Пинар, – то она является средоточием внимания, концентрации, памяти, планирования и адаптации. Например, если парень с лобным поражением ест бутерброд и видит, что к нему направляется лев, он может продолжать есть свой бутерброд, потому что голоден. У нормального же человека возникнет рефлекс бросить свой бутерброд и спасаться! Что касается Шоукросса, у него несколько неврологических проблем. Его височная эпилепсия с поражением лобной области, возможно, могла повлиять на повседневное поведение. Такое поражение мозга может способствовать смягчению приговора, но я не думаю, что оно может полностью его оправдать, учитывая все обстоятельства его дела.

По мнению доктора Льюис, положило начало всему этому, по-видимому, сексуальное насилие со стороны матери Шоукросса. Эти детали были выявлены у него под гипнозом. Школьные учителя Шоукросса также упоминали, что мать жестоко с ним обращалась.

Продолжая читать книгу «Виновен по причине невменяемости», я узнала, что в тюремных архивах хранятся записи о том, что Шоукросс часто терял сознание в тюрьме. Доктор Льюис объясняет, что, хотя физические факторы могли способствовать определенным агрессивным наклонностям Шоукросса, они не сделали его серийным убийцей. Она утверждает, что серийные убийцы не являются таковыми от рождения, но становятся такими из-за жестокого обращения, которому их подвергают. Все другие эксперты, с которыми я разговаривала, придерживаются того же мнения.