Текст книги "#тыжемать. Белка в колесе"

Надя Папудогло
#тыжемать. Белка в колесе

© Папудогло Надя, текст, 2018

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», оформление, 2018

* * *

После года

Когда молодым мамам бывает нелегко, их обычно утешают одной и той же фразой: «После года станет проще». Я слышала ее в разных вариантах сотни раз. Меня она, честно говоря, не утешала.

Мой ребенок скверно спал, но был очаровательным толстяком. У него отставали от графика зубы и что-то еще, но ему это не мешало. Мой муж много работал, а я пыталась быть идеальной матерью (не очень успешно). Моя жизнь была сто раз перекроена, с мужем мы дважды почти развелись: от недосыпа мы слегка теряли человеческий облик. Я не очень понимала, как жить дальше. И тут эти рассказы про будущее. Легче, проще, лучше.

Свой первый день рождения мой ребенок встретил под кухонным столом. На столе стояли цветы и шампанское, малыш прижимал к сердцу голубой деревянный паровозик. Ему даже достался крохотный торт со свечкой. Его жизнь точно удалась. Я же испытывала некоторую растерянность. Формально моя жизнь тоже удалась. Однако я была уверена, что потеряла как минимум половину себя, а вот что получила взамен, оценить пока не получалось.

К этому моменту мой сын уже научился немного спать, в остальном мы продолжали высоко нести знамя отстающих. Ходить он даже и не пробовал, предпочитая рассекать по квартире ползком на огромной скорости. Отучать от подгузников не пробовала я. А еще он не расставался с пустышкой и обслюнявленной плюшевой игрушкой. Из-за чего меня, разумеется, тут же даже записали в «ужасные матери», чьи дети чувствуют себя одинокими и потерянными. Правда, за 12 месяцев материнства я уже нарастила изрядный панцирь, поэтому даже не огорчилась. Мне было просто не до этого: я думала, как жить дальше. Чего я хочу и что я теперь могу. Как стать хорошей мамой, при этом оставшись собой.

Мой предельный максимум на декрет был установлен в полтора года – так я решила в очередную бессонную ночь, гуляя по квартире с ребенком на руках. Твердо и непреклонно сообщила об этом мужу. Будучи человеком плана, я собиралась соблюдать его с точностью до минуты. Но жизнь с ребенком опять доказала мне, насколько она непредсказуема.

Привет, земля, как слышите?

Что касается тезиса «после года – проще», то, надо признать, в определенном смысле так оно и есть. Если попытаться найти какое-то сравнение, то это похоже на освоение новой планеты. Первая высадка дается тяжело. Ты не знаешь ничего вокруг, безопасное кажется опасным и наоборот. У тебя новый режим, новые системы жизнеобеспечения, на твоей станции куча кнопок, рычагов и экранов, а ты только начал читать инструкцию. Потом и впрямь становится проще. Ты уже понимаешь, за что отвечает та или иная кнопка и какой должна быть последовательность действий.

На второй год жизни с ребенком ты уже знаешь, что температура за 39 сопровождает множество младенческих болезней. Знаешь, как важно проверить, холодные или горячие руки и ноги, знаешь интервалы приема лекарств. Умеешь виртуозно отсасывать сопли, ставить свечки и давать сиропы. Ты знаешь, что твой малыш любит кабачок и яблоко, а брокколи и груши – нет. Что он обожает гулять у реки, но ему быстро надоедает просто идти по улице. Он может полчаса играть сам, зато потом потребует твоего стопроцентного внимания…

Собственно, поэтому проще и со вторым ребенком, о чем так любят говорить мамы двух и более детей. Тут схемы уже ясны. Свою первую, вторую и третью панику ты уже пережил. Ты – опытный боец.

С другой стороны, каждый возраст – это особое приключение. Даже у взрослых, просто их возрастные истории мягче и не так заметны. С детьми же на каждой стадии ты заново адаптируешься и осваиваешь новые инструкции, причем, как настоящий естествоиспытатель, многие из них вынужден дорабатывать самостоятельно. Да, тебя окружает множество книг о том, как меняется ребенок и как себя с ним вести. Но никаких гарантий они не дают. Замечательно, что все люди так похожи и при этом так сильно отличаются друг от друга. Универсальных рецептов нет – особенно в том, что касается мелочей, из которых и складывается жизнь.

И вот ты идешь по этой планете. Шаг за шагом. Экспериментируешь, пробуешь, замеряешь, соотносишь. Конечно, ты действуешь увереннее, чем когда был совсем новичком, но некоторые истории ставят тебя в тупик гораздо сильнее, чем всё, что случалось в первый год жизни.

Однажды в июле

Когда ребенку исполнилось полтора, я и впрямь отправилась в офис. Пока ехала, вспоминала, как подписывала первое заявление на декрет. Стандартная формулировка: «Прошу предоставить мне оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до полутора лет». Кадровая дама, забирая бумажку, сказала: «Потом приедешь продлишь». Я засмеялась и сообщила, что планирую в год уже выйти на работу. Дама не стала спорить, просто отметила, что в год начинается самое интересное.

Но я-то точно знала, что мне интересно другое. Нет, конечно, ребенок тоже входил в сферу моих интересов. Но я не чувствовала азарта. Наблюдая, как подруги носятся со своими младенцами, я даже думала порой, что с моим материнским инстинктом что-то не так. Разумеется, Костя был милым зайчиком. Он пускал пузыри, смешно морщил брови и забавно улыбался. Как все очень маленькие существа, он вызывал тонны умиления, а также привязанность, зависимость и сильную «животную» любовь. Но это не избавляло от ощущения рутины и даже скуки. Покормил, поумилялся, помыл попу, упал поспать, встал, покормил, поумилялся, выкатил коляску, поиграл и далее по кругу. Я не испытывала чувства вины, но ощущение дискомфорта от того, что меня не тянет постоянно к ребенку, присутствовало.

Меняться все стало как раз после года. Примерно в 14 месяцев Костя сел и сказал свое первое «га!». В этот момент я поняла, что рядом появился человек. Я села напротив и ответила: «Ага!» Перезагрузка началась.

Французские женщины, о которых исправно заботится государство, фанаты яслей. В общем, особо выбора у них нет, как и у многих женщин в других странах, где декрет – это роскошь. Хорошо если будет пара месяцев. Часто дети отправляются в ясли уже в полгода. Сейчас я понимаю, что в каком-то смысле это даже и правильно. Ведь отправить ребенка в ясли-сад позже уже значительно сложнее. Именно из-за этой внезапной перезагрузки.

Тебе становится интересно и весело. Развитие ребенка набирает такие обороты, что каждый день равен открытию Северного полюса и погружению команды Кусто. Все вдруг становится осознанным. Ребенок начинает ходить, говорить, у него появляются привычки, пристрастия, страхи, любимые вещи. И к тебе он начинает относиться совершенно иначе. Ты вдруг понимаешь, что период «кабачка» и «молочной фермы» закончился, младенец однозначно стал человеком.

Если раньше мысли о том, что он личность, носили отвлеченный характер – ну, например, я не пеленала ребенка, так как мне казалось, что это нарушает его права, – то теперь любое его желание, слово и жест оказалось невозможно игнорировать.

Каждый день происходило что-то новое. Сегодня ребенок вдруг брал вилку и пытался есть сам. Через день выяснялось, что он научился прыгать на месте (удивительно, этому тоже надо учиться). Ты не знаешь, что случится еще через пару дней, и можешь все пропустить! Пока я однажды сидела в суде по неприятному делу, а потом спала, стараясь забыть все произошедшее, мой ребенок сделал первые уверенные шаги. Мне до сих пор обидно, что я этого не увидела. Но зато я не пропустила момент, когда он научился запускать машинку на батарейках.

Почему так хочется вернуться

Почему многие мамы столь мучительно выбирают между декретом и работой, и почему им так хочется поскорее «вернуться в строй»? Здесь есть масса причин.

Традиционалисты, предполагающие, что женщина имеет право на самореализацию исключительно в качестве жены и матери, объясняют ранний выход на работу чрезмерными амбициями.

Для меня работа – это прежде всего разнообразие. Еще это простой способ быстро достигать видимых целей в установленные сроки, получая материальные бонусы. Она позволяет раскрыться, шагнуть вперед, причем вовсе не только ради амбиций. Это развитие. Чем успешнее ты в своей профессии, тем более вялым покажется тебе отпуск по уходу за ребенком. И наоборот: чем тоскливее и мутнее твоя работа, тем проще поменять ее на декрет.

Для многих совершенно не очевидно, что жизнь с младенцем – это тоже работа, причем помноженная на рутину. Рутину с большой буквы. Здесь нет очевидных достижений. Зубы, речь и тому подобное – это скорее природа, чем твоя заслуга. Вот и ломаешь голову, какому бы еще трюку обучить младенца, чтобы все заметили. Погулял, покормил, спать уложил. И так по кругу. Здесь нет ни одной красной дорожки – только тропинки через лес, где вы по полчаса стоите возле каждого одуванчика и тихо трубите: «У-у-у!»

Одна подруга долго пыталась отделаться от формулировки «ребенок – мой новый стартап». Работа – это привычная и удобная система организации жизни. Быстро вернуться к ней проще, чем перестраивать все на свете и бесконечно заниматься тем, что зачастую так сильно обременяет.

Меня часто спрашивали: «Не боишься, что после декрета ты уже будешь не нужна на работе?» Я, если честно, боялась, понимая, что женщина в 36, после двух лет перерыва в стаже, вообще не самый востребованный специалист.

Сперва я сильно переживала. Потом перестала. Я не сомневаюсь, что всегда найду, чем заняться. Карьера как линейное продвижение – это на самом деле изрядно скучно. Если вы действительно чего-то стоите, то декрет этого не изменит. Лишь откроет новые возможности.

WHO vs. SAHM

Один из самых глобальных материнских споров – это спор работающих мам с теми, кто сидит дома. Специалисты даже придумали свою терминологию: work-outside-the-home moms (WHO) против stay-at-home moms (SAHM).

Как показывает статистика, общество до сих пор не готово принять тот факт, что большинство женщин в какой-то момент превращаются в WHO. Мнение меняется медленно, но все же: в 1977 году порядка 70 % опрошенных считали, что мамы должны оставаться с детьми, а через двадцать лет их доля снизилась до 50 %.

Почему обществу не нравятся работающие матери, несмотря на их бесспорный вклад в благополучие собственных семей, а также в рост ВВП страны? Тут все просто: «кухня, дети, церковь», почетная роль хранительницы очага, вековые традиции и прочее. Тем временем исследование, проведенное в 2017 году, показало, что лишь 18 % опрошенных женщин готовы ограничить свою самореализацию заботой о детях.

Работающих мам осуждают за то, что они не способны эффективно заниматься детьми, уделяют им недостаточно времени. Сформировать комплекс вины легко. Выйдя на работу, женщина испытывает постоянные муки совести: отдала ребенка няне, потом опоздала забрать, вечером много говорила по телефону и мало играла… Знакомая картина, правда?

Порой кажется, что надо все бросить и стать одной из тех, кто всегда забирает ребенка из сада в 17:00. «Где работают мамы остальных детей, раз они к пяти исправно успевают в садик?» – такой вопрос часто возникает на материнских форумах. Как можно успеть к пяти??? Ведь большинство компаний и учреждений в лучшем смысле заканчивает работу в пять.

Логично предположить, что отношение общества к SAHM (сидящим дома мамам) будет более позитивным. Однако это не так. Занята только детьми? Значит, ни на что другое не сгодилась. Ишь ты, целый день дома, бьет баклуши. Мало кто понимает, что SAHM – это женщины, которые, по сути, работают 24^х7. Да разве это труд? А разве нет? Ведь быть мамой, женой, вести хозяйство, заниматься детскими активностями – это значит практически круглые сутки «разруливать» разные «домашние» истории, требующие полной включенности.

Самое обидное здесь, что игра, кажется, не стоит свеч. Теория интенсивного материнства, которая многих подталкивает к выбору статуса SAHM (если позволяют финансовые условия), утверждает, что дети, которым мамы уделяют много времени, вырастают более эмоционально развитыми и успешными.

Однако в 2015 году под эгидой американского Journal of Marriage and Family прошло глубокое исследование, показавшее, что количество времени, проведенного с ребенком, серьезно не влияет ни на его эмоции, ни на благосостояние, ни на что. Более того, дети работающих мам оказались даже несколько успешнее в карьере и активнее в разных домашних делах.

Собственно, разгадка проста. Дело не в количестве времени, а в том, насколько мама вовлечена в жизнь детей. Это совершенно не зависит от того, где и как вы проводите время. Главное, что у вас в голове и что для вас значит ребенок.

Рассказ мамы

«Я все время разрывалась между ощущением „я – плохая мать“ и „я – плохой продюсер“»

Мне 34 года, у меня двое детей – девять и четыре. Мальчики. До декрета я работала «на телеке». Пришла в «новости» 18-летней девочкой и прошла все круги стажерского ада, выросла до спецкора, потом продюсера, потом шеф-редактора. Перед рождением первого ребенка делала документальные фильмы и всякую публицистику. Работу свою очень любила. Чем заниматься дома, не понимала. На середине беременности я «встала в очередь» на чудесную няню моей подруги: ее дочка должна была пойти в сад через некоторое время. План был такой: месяцев до 7–8 я сижу дома с малышом, потом освобождается няня, и я возвращаюсь на работу.

Все, возможно, так и было бы, но няня внезапно вышла замуж и сама оказалась в положении. Мы к тому времени переехали в Подмосковье, да к тому же нас настиг финансовый кризис. Местные няни мне не нравились и стоили денег, которых не было. Когда сыну исполнилось 9 месяцев, я стала работать из дома. Начался сущий ад. У малыша резались зубы, он не спал без меня ни днем ни ночью, а мне приходилось звонить в разные министерства и прочие официальные организации, писать синопсисы и разрабатывать темы. Я все время разрывалась между ощущением «плохая мать» и «плохой продюсер». Через несколько месяцев муж нашел вторую работу и настойчиво попросил меня «побыть в декрете». Я сдалась.

Я отдохнула и вдруг поняла, как это круто – быть мамой. Я с большим энтузиазмом (и немалой долей профессиональной деформации) ударилась в изучение всевозможных аспектов «детской темы». Мне нравилось быть мамой моего мальчика и вообще продвинутой мамой. Я несла свет в массы со всеми своими слингами, совместным сном, долгокормлением, вальдорфскими игрушками. Никакая няня уже просто не вписывалась в мою картину мира, как и детский сад раньше 3 лет. А на следующий день после этой даты мы уехали на ПМЖ за границу.

В новой стране говорили на новом (для всей нашей семьи) языке. Сына почти сразу определили в местный садик, а я пошла учиться. Знакомые эмигранты обещали невероятно быструю языковую (и не только) адаптацию, но Марк рыдал там часами, хотя воспитатели буквально носили его на руках и делали все, что могли. Окружающие (родственники, знакомые и даже некоторые друзья) немедленно надели белые футболки с надписью «я же говорил(а)». Они «так и знали», что все это «естественное родительство» и «теория привязанности» не доведут до добра. Что не стоило так «носиться с чувствами ребенка», «давать столько свободы», «растить у маминой юбки» и т. п. Вместо поддержки я получила огромный поток нравоучений (даже муж как-то плавно соскочил из моей лодки). Сначала я пыталась защищать свои убеждения. Но вскоре поняла, что больше не хочу «проповедовать». Я была интуитивно уверена, что все сделала и делаю правильно. Поэтому замолчала и сосредоточилась на сыне.

Я понимала, что на самом деле к своим 3 годам он стал уже довольно самостоятельным, разумным и уверенным в себе. У нас была здоровая связь, он мог оставаться без меня на 5–6 часов, умел и любил играть с детьми, с удовольствием общался с новыми людьми. Я быстро увидела, что вся проблема – в языковом барьере. Нашла местного бэбиситтера, знавшего базовый русский, и вопрос решился буквально за 2–3 месяца. Сын полюбил садик, а я пошла волонтером в местный дом престарелых: работать по профессии я пока не могла.

Скоро всем стало ужасно интересно, когда же я «выйду из декрета». Никого не волновало, что садики в этой стране открыты максимум до 16:30. Что никакой работы для меня в этом населенном пункте нет. Что я растеряла все связи в России, которые дали бы хоть какую-то «удаленку»… Я ничего никому не объясняла, я уже выбрала тактику: молчание. Но сама, конечно, очень переживала. Вновь увлеклась рукоделием, пробовала даже продавать собственные поделки. Ходила к «своим старичкам» резать салат к обеду и помогать с занятиями.

Все это время деньги зарабатывал муж. Он справлялся, мы жили благополучно. До декрета я получала то на равных, то даже больше него. С самого начала наших отношений так повелось, что у нас все деньги были общие и тратились по необходимости. В затянувшемся декрете этот сценарий сохранился. Однако через пару лет жизни за границей муж понял, что здесь ему не достичь того профессионального уровня, на который он мог бы рассчитывать в Москве. И он предложил вернуться. Я увидела в этом свой шанс: сын был уже совсем «взрослым», оставался год до школы, а мне хотелось вернуться на «телек». Наши взгляды на жизнь в Москве (и вообще в России) изменились. Мы соскучились. Поэтому мы продали машину, прочее имущество раздарили друзьям и купили билеты домой… А за пару недель до отъезда я узнала, что жду второго сына.

Мы вернулись в Москву, муж начал строить карьеру (успешно), сын отправился в детский сад (с удовольствием), а я маялась: беременность была не очень благополучной. Родился второй малыш, и начался новый круг моего материнства. На этот раз все складывалось иначе. Старшему было 6, он являлся живым доказательством того, что я «умею растить детей». Окружающие не имели ко мне вопросов. Всем было очевидно, что и со вторым ребенком я буду сидеть дома лет до трех.

Но очень скоро я поняла, что не справляюсь. Быть stay at home mom стало намного сложнее. Старший пошел в школу и на всякие кружки. У него обнаружился некий большой талант, который прямиком отправил меня в мир профильных конкурсов, фестивалей и прочих важных (не мне, а сыну) мероприятий. Все это – с младшим на руках. Плюс школьные домашние задания в стиле «доклад-презентация для смарт-доски на тему „Самые большие грибы в мире“». Я стала чудовищно уставать, чувствовала, что меня поглощает рутина. Что я уже «занимаюсь детьми» не потому, что хочу, а потому, что это превратилось в мою обязанность, мою работу. Я поняла, что надо все изменить, и стала искать работу, которая позволит и быть с детьми, и быть собой – рядом с детьми, но отдельно от них.

Какая ты мать

Как доказывает интернет, тесты – наше все. Каждый день кто-то выясняет, какое он животное, в какой рок-группе он выступал бы и в какой стране жил.

В родительской литературе тестов чуть меньше, но зато целая куча типов и психотипов. Типы матерей по Захарову, Клауд и Таунсенд и по Варга… Типы родителей по Биддалфу и Спиваковской… Короче, гуглить не перегуглить. Матери-вертолеты, матери-газонокосилки, матери-свободы и так далее.

Можно и не гуглить, а выйти на детскую площадку в разгар прогулочного времени.

Среди мам, выгуливающих там своих малышей, почти наверняка найдется загнанная мать. Причин может быть миллион: недосып, проблемы в семье, неумение делегировать обязанности и так далее. У загнанной матери потухшие глаза, ей в тягость любое действие. Она уже не может ничего, но она – человек долга. Маленькая лошадка.

Или вот спокойная домохозяйка. Этой всё по кайфу. Она весело наматывает на коляску сто пакетов, обсуждает с другими мамами рецепты пирогов и грудное вскармливание, вполне бодро следит за ребенком и участвует в его играх, переливается и журчит, излучая благостность.

Мать с расшатанными нервами. Она вроде бы и участвует в процессе, но все чуть-чуть криво и косо. А когда становится не чуть-чуть – выходит из себя. Объектом может быть кто угодно. Остановившийся возле площадки собачник. Подвернувшийся под руку другой родитель или ребенок. А чаще всего – ее собственный малыш. Заводится она с пол-оборота.

Современная мать, прочитавшая массу литературы о важности свободы для ребенка, держится чуть в стороне. У нее в руках телефон, а в телефоне – Telegram или Facebook (и никаких разговоров о ГВ). Ну и да, надо все же успеть крикнуть ребенку «держись», когда он залез на самый верх лесенки и стоит там, качаясь как листок.

Современная работающая мать тоже все время смотрит в телефон. А еще – на часы. Она готова в любой момент сорваться с площадки, потому что дедлайн и сверхурочно. Она сорвет следом за собой и ребенка, который только начал копать ямку или следить за мухой, тот зальется слезами, но что поделаешь, прогулка – это роскошь, а не время неспешных наблюдений за природой.

Еще есть матери-вожатые. Вечные комсомольские активисты. Слышно их издалека: «Давай! Вперед! Не бойся! Я здесь! Молодец! Чемпион! Смотри, вот Ваня пришел! Скажи Ване „привет“! Привет, Ваня! Давай с нами! Вперед!» За час пребывания на площадке она не сбавит ни темп, ни громкость, ведь это может пагубно сказаться на качестве выгула ребенка.

Или мать-пофигистка. Нет, она любит своего ребенка, ей вполне по кайфу гулять, но так уж она устроена. Она наблюдает больше за облаками, чем за младенцем, в полной уверенности, что за ним отлично присмотрят другие матери и няни. Она садится в песочницу, пересыпает песок, но думает явно о чем-то своем, вроде просмотренного вчера фильма.

Наконец, обычная мать, синие джинсы. В ней сочетаются все вышеописанные типы. Собственно, все мы, как правило, обычные матери. Просто иногда загнанные, иногда пофигистки, иногда домохозяйки, иногда работаем. Миллион перерождений. Это больше шутка, но если вдруг какая-то мать проявляется во мне чаще других, я стараюсь что-то менять.