Текст книги "Половозрастная идентификация. Методика исследования самосознания подростков и взрослых (ПВИ-ПВ)"

Психически здоровые и успешные взрослые

Отбор взрослых людей в нормативную группу проводился на основе собеседования и содержал определенные требования. Для зачисления в данную группу претендент должен был охарактеризовать себя как человека, относительно здорового в физическом и психическом плане, довольного своим социальным статусом и не имеющего на момент исследования серьезных психологических проблем (Белопольская, 2010б).

Группа была сформирована из хорошо успевающих студентов разных курсов медицинского университета, сотрудников двух научно-исследовательских институтов, сотрудников аэропорта и неработающих пенсионеров.

Все испытуемые были разделены на три возрастные группы: «юность», «зрелость», «старость». Распределение испытуемых по возрастам и полу отражено в таблице 4.

Одной из основных характеристик половозрастной идентификации практически здоровых и успешных взрослых людей оказалось познавательное отношение к заданию и оценка его как сверхлегкого. Взрослые люди справлялись с заданием очень быстро, затрачивая на его выполнение от 3 до 10 минут в зависимости от количества спонтанных комментариев.

Таблица 4

Характеристики выборки взрослых испытуемых (норма)

Все испытуемые, отнесенные нами к возрастной категории «юность» (5), идентифицировали себя с соответствующим их рангу возрастным образом, тогда как «зрелые» (6) испытуемые в 16 % случаев выбирали для самоидентификации образ юности. Испытуемые, попадающие в категорию «старость» (7), в 63 % случаев идентифицировали себя с образом «зрелость», часто аргументируя это тем, что чувствуют себя активными, работают. Оставшиеся 37 % показали идентификацию с образом «старость». Многие испытуемые из этой подгруппы с явной неохотой выполняли задачу, сопровождая свой выбор многочисленными комментариями и рассуждениями о том, что такое старость. Можно сказать, что группа «старость» обнаружила некоторую тревожность при выполнении задания на самоидентификацию, что не помешало им, однако, адекватно сделать свой выбор. Усредненные по возрасту и полу нормированные показатели выборов при выполнении задания на самоидентификацию приведены на рисунке 4.

Дисперсионный 2-факторный анализ показал следующее: фактор Пол (F(1,112)=30,13, p=0,08) – незначим; фактор Возраст (F(2,112) = 110,04, p<0,001) – значим; взаимодействие Пол х Возраст (F(2,112) = 20,96, p=0,056) – маргинально значимо. Отсюда следует, что 1) с увеличением хронологического возраста и мужчины, и женщины идентифицируют себя с более молодым возрастом; 2) в пожилом возрасте мужчины чаще, чем женщины идентифицирует себя с более молодым возрастом.

Построение половозрастной последовательности не вызвало никаких затруднений у представителей нормативной группы взрослых людей. Немногочисленные комментарии касались только карточки с изображением «гроба», но носили скорее юмористический оттенок.

Рис. 4. Нормированные показатели самоидентификации в зависимости от возраста и пола испытуемых нормативной группы

И все же 5 человек из 118 выполнили это задание с ошибкой. Все эти случаи являются кандидатами на дополнительный анализ на предмет нарушения половозрастной идентификации.

Измерение выборов привлекательных образов показало, что для испытуемых всех трех возрастных категорий таковыми являются образы «юности» и «зрелости» и только они. Испытуемые, отнесенные нами к категории «юность» (5), в подавляющем большинстве случаев выбирали в качестве наиболее привлекательного образ «юности». Испытуемые, отнесенные нами к категории «зрелость» (6), выбирали как образы «юности», так и «зрелости», и эти выборы зависели от их хронологического возраста и пола. Мужчины после 40 лет в 100 % случаев предпочитали образ зрелости, тогда как определенная часть женщин хотели оставаться юными вплоть до 50 лет, часто ссылаясь на то, что зрелая женщина на картинке внешне выглядит не слишком привлекательно.

Испытуемые, отнесенные нами к категории «старость» (7), в качестве привлекательного образа в большинстве своем выбирали образ «зрелость», редко «юность».

Рис. 5. Нормированные показатели выбора привлекательного образа в зависимости от возраста и пола испытуемых нормативной группы

Дисперсионный 2-факторный анализ показал, что фактор Пол (F(1,112)=110,19, p<0,05) – значим; фактор Возраст (F(2,112)=930,29, p<0,001) – значим; взаимодействие Пол х Возраст (F(2,112) = 0,86, p=0,43) – незначимо. Следовательно, с увеличением хронологического возраста привлекательный образ молодеет как у мужчин, так и у женщин, причем эта тенденция выражена у женщин сильнее, чем у мужчин.

Таким образом, прогрессивная временная перспектива, тенденция к росту и развитию, обнаруженная нами при исследовании половозрастной идентификации у детей и подростков, в более взрослом возрасте сначала замедляется, а при достижении возраста 30 лет и переходе к продуктивной фазе жизни постепенно меняется на регрессивную. В дальнейшем взрослых людей больше волнует сохранение и поддержания своего возрастного статуса, а переход в возрастную категорию «старость» хотя рождает некоторые негативные переживания и ассоциации, но не меняет характер возрастных предпочтений, которые тяготеют к образам юности и зрелости.

Решение задачи на выбор непривлекательных возрастных образов нормативной группой испытуемых показало, что практически все испытуемые считают таковыми образы старости и смерти. При этом 4 испытуемых (по 2 из возрастных диапазонов «старость» и «юность») не хотели видеть себя младенцами, а 1 юноша в качестве непривлекательного выбрал образ школьника. Подобные выборы отражают некоторое нарушение половозрастной идентификации и должны рассматриваться вместе с комментариями испытуемых и другими результатами тестирования. В таких случаях бывает полезно попросить испытуемого выбрать еще один непривлекательный возрастной образ. Выбор образа старости или смерти как второго непривлекательного образа будет служить указанием на возможный ситуационный характер подобных ответов.

Дисперсионный 2-факторный анализ показал, что фактор Пол (F(1,112) = 0,2, p=0,88) – значим; фактор Возраст (F(2,112)=110,6, p<0,001) – значим; взаимодействие Пол х Возраст (F(2,112) = 0,81, p=0,92) – незначимо. Таким образом, в норме непривлекательный образ «Я» смещен вперед по шкале временной жизненного пути, в сторону его естественного конца. С увеличением хронологического возраста расстояние до непривлекательного возрастного образа уменьшается. В юности разница между непривлекательным и хронологическим возрастом составляет почти половину жизненного пути, а в старости она сокращается до одной возрастной ступени.

Рис. 6. Нормированные показатели выбора непривлекательного образа в зависимости от возраста и пола испытуемых нормативной группы

Среди всех 118 испытуемых контрольной группы ни в одном из заданий теста не было зарегистрировано ни одного ответа, в котором бы использовалась карточка с изображением персонажа противоположного пола. Следовательно, можно сделать вывод, что по данным методики ПВИ-ПВ среди представителей данной группы не было людей с нарушением половой идентификации.

Усредненные показатели по группе взрослых людей (без учета 8 человек с возможными нарушениями половозрастной идентификации) отображены в таблице 5.

Таблица 5

Нормированные показатели выполнения заданий ПВИ-ПВ взрослыми людьми (норма)

Валидизация

При проведении стандартизации методики ПВИ-ПВ были получены данные, свидетельствующие о ее очевидной и содержательной валидности. К ним относятся:

1) Однозначная интерпретация испытуемыми стимульного материала как набора «половозрастных образов», характеризующих определенный этап жизненного пути человека.

2) Безошибочная самоидентификация со своим половозрастным образом.

3) Безошибочное составление половозрастной последовательности из стимульных карточек.

4) Статистически значимые возрастные различия для выборов привлекательного и непривлекательного возрастного образа (в нормированных показателях).

5) Незначительная (в пределах 1 возрастного ранга) вариативность выборов привлекательного и непривлекательного возрастного образа.

Для дальнейшей оценки содержательной валидидности методики был использован подход, основанный на сравнении нормативных данных с результатами тестирования представителей разных групп, отобранных по определенных критериям. Таковыми критериями являлись:

1 Переживание жизненного кризиса в прошлом и настоящем

Методика ПВИ-Д позволила диагносцировать нарушения половозрастной идентификации у младших подростков, демонстрирующих разного рода защитные реакции (девиантное поведение, невротические реакции) в ответ на ситуации, которые можно обозначить как «жизненный кризис» (длительное соматическое заболевание, проблемы в семье, в школе и т. п.). Понятие «жизненный кризис» в настоящее время активно разрабатывается в работах А.А. Кроника, Е.И. Головахи, Р. А. Ахмерова. Вслед за этими авторами, под жизненным (биографическим) кризисом мы понимаем феномен внутреннего мира человека, который проявляется в различных по форме переживаниях непродуктивности своего жизненного пути. При этом люди не всегда способны заранее предвидеть и избежать негативных жизненных событий. Жизненная программа, представляющая собой систему жизненных планов (Кроник, Ахметов, 2008; Головаха, Кроник, 2008), может нарушаться и даже ломаться помимо желания и воли человека. Острая форма переживания такого рода кризисных ситуаций может привести к различным нарушениям психического здоровья.

В периоды жизненного кризиса обычно начинаются мучительные поиски новых жизненных ориентиров. В такие периоды у здоровых людей возникают симптомы душевного расстройства – депрессия, тревога, страх, бессонница, хроническая усталость, чувство одиночества, утрата смысла жизни, возвращение прошлых травматических переживаний. Часто кризис возникает в результате какой-то жизненной ситуации, или одного события, даже одного разговора. Часто наступление кризиса связано с какими-либо потерями (близких, любимых, работы, здоровья). Бывает, однако, что жизненный кризис возникает как бы беспричинно. Симптомом его является глубокое неудовольствие, которое невозможно преодолеть никакой внешней активностью. Такие кризисы могут быть связаны с глубинным разочарованием в чем-то или в ком-то, утратой мотивации или понимания смысла происходящего. В ситуации кризиса происходит переоценка жизненных планов человека, его видения самого себя во временной перспективе, возникают аффективные комплексы и различные по форме защитные реакции. Все это не может не отразиться и на самоидентификации человека, на его отношении к своим прошлым и будущим половозрастным ролям.

Жизненные кризисы подростков отличаются от кризисов взрослых. Сами переживания подросткового возраста очень острые, сверхэмоциональные, они мало подвластны рациональному анализу и осмыслению. Даже незначительные с точки зрения взрослого человека события могут спровоцировать развитие жизненного кризиса у подростка. Что же говорить о тех событиях, которые несут в себе сильные негативные переживания и изменения в самом укладе жизни. Уже много понимая, подросток, по сути, бесправен и мало что может самостоятельно решать в своей жизни.

Мы предположили, что переживание кризиса как у подростков, так и у взрослых, влечет за собой определенные изменения в их половозрастной идентификации, которые могут быть оценены посредством методики ПВИ-ПВ.

2 Психопатологические и поведенческие нарушения

Ранее в исследованиях с использованием ПВИ-Д было показано, данная методика позволяет диагносцировать нарушения половозрастной идентификации у представителей разных клинических групп детей и младших подростков – с задержкой психического развития, умственно отсталых, больных шизофренией, детским церебральным параличом, аутизмом, имеющих поведенческие нарушения. Логично ожидать, что методика ПВИ-ПВ позволит выявить особенности и нарушения половозрастной идентификации у старших подростков и взрослых с разными формами психопатологии.

Люди, пережившие в прошлом жизненный кризис

Выше, при изложении результатов выполнения ПВИ-ПВ в нормативных группах младших подростков и взрослых испытуемых, было отмечено, что некоторые из них (4 из 10 подростков и 8 из 118 взрослых) допустили отклонение от общих тенденций при выборе возрастных образов и составлении их последовательности. Анализ протоколов этих испытуемых выявил у большинства из них аффективное отношение к заданиям и определенную связь между нарушением возрастной идентификации и пережитыми в разные периоды жизненными кризисами.

Так, в нормативной группе четверо младших подростков выбрали в качестве привлекательных регрессивные образы – двое выбрали образ «младенца» (2) и один – «дошкольника» (3), объясняя свой выбор желанием вернуться в «беззаботное детство». Один подросток выбрал в качестве привлекательного сверхпрогрессивный образ «зрелость», как бы перескочив «юность» (свой выбор он объяснил желанием быстрее стать самостоятельным и независимым). Из беседы с учителями и самими подростками удалось выяснить, что и они переживают сложные жизненные ситуации, которые можно расценить как жизненный кризис. Два мальчика страдали из-за развода родителей, в семье одного подростка был конфликт с отчимом, а у одной девочки появились братья-близнецы, у которых были диагностированы проблемы со здоровьем. Таким образом, и в нормативной группе был обнаружен невысокий процент подростков с нарушением возрастной идентификации, характерной для переживания жизненного кризиса.

Приведем ряд примеров нарушения половозрастной идентификации у внешне благополучных взрослых.

Случай 1. Сергей М. Студент 3-го курса университета.

Пол – М. Возраст – 22 года (5)

Обнаружил аффективное отношение к заданию. Идентифицировал себя с образом взрослого мужчины. Правильно построил половозрастную последовательность. В качестве привлекательного образа выбрал образ зрелости. В качестве самого непривлекательного выбрал образ школьника, вторым по неприятию был образ юноши.

Из беседы стало известно, что в возрасте 17 лет, когда юноша заканчивал школу, он пережил трагическую гибель отца. Стал после этого фактически главой семьи, так как был старшим сыном. Мать серьезно заболела. На руках у юноши оказались сестры-близнецы пяти лет.

Случай 2. Софья Т. Младший научный сотрудник НИИ.

Пол – Ж. Возраст – 28 лет (5,5)

Идентифицировала себя с образом юности. Правильно построила половозрастную последовательность. В качестве привлекательного образа выбрала образ внутриутробного плода. В качестве непривлекательного образа выбрала образы дошкольницы и школьницы.

Из беседы удалось выяснить, что в детстве Софья узнала о том, что ее воспитывает мачеха, а родная мать умерла при родах. Девочкой она подслушала разговор между родственниками, из которого узнала, что отец женился на своей любовнице фактически сразу после смерти матери Софьи, и та удочерила девочку совсем маленькой. Испытуемая утверждала, что еще маленькой, не зная о том, что мать ей не родная, она не любила ее и чувствовала, что и та ее не любит.

Случай 3. Максим З., директор крупной компании.

Пол – М. Возраст – 41 год (6)

Адекватно идентифицировал себя с образом зрелости. Правильно построил половозрастную последовательность. В качестве самого привлекательного образа выбрал образ юности. В качестве непривлекательного выбрал образ зрелости.

Из беседы стало известно, что мужчина рано сделал карьеру, в 22 года руководил большим отделом, а в 30 – предприятием. Вся юность прошла в работе, учебе (дополнительное образование), под прессингом большой ответственности и необходимости принимать важные решения. В настоящее время жалеет об ушедшей юности.

Случай 4. Ирина К. Преподаватель университета.

Пол – Ж. Возраст – 46 лет (6)

Аффективное отношение к заданию. Идентифицировала себя с образом зрелости. Адекватно построила последовательность половозрастных образов своего пола. В «мужском» варианте последовательности пропустила 2 возрастных этапа и поставила карточку с гробом сразу за карточкой «юность». Привлекательный образ – юность, непривлекательный образ – зрелость. Отклонение в выборе непривлекательного возраста связано с пережитой 5 лет назад гибелью мужа и сына в автокатастрофе.

Люди, совершившие суицидальные попытки

Проблема предотвращения суицидов и суицидальных попыток актуальна для современного общества. Увеличение числа самоубийств во всем мире связывают с быстрым распространением депрессий, часть из которых протекает в скрытой форме и не сразу распознается. Одной из основных мотиваций суицидального поведения считается бегство от непереносимой жизненной ситуации – негативного жизненного кризиса.

Согласно имеющимся литературным данным (Старшенбаум, 2005), около 75 % всех суицидентов составляют практически здоровые или имеющие пограничные расстройства люди и лишь остальные 25 % состоят на учете в психиатрических учреждениях. Поэтому особо остро стоит вопрос о методике выявления лиц, предрасположенных к суицидальным попыткам.

Таблица 6

Характеристика выборки суицидентов

В обследовании (Белопольская, 2010; Белопольская, Ткешелашвили, 2009) приняли участие 116 суицидентов: 39 мужчин в возрасте от 18 до 79 лет и 77 женщин от 17 до 80 лет. Тестирование проводили на базе Института скорой помощи им. Склифосовского перед выпиской пациентов домой.

Распределение испытуемых по возрастам отражено в таблице 6.

В задаче на самоидентификацию только треть суицидентов оценивала себя адекватно своему возрастному рангу. Большая часть представители этой группы считала себя либо моложе на одну, две или даже три возрастные позиции, либо старше на одну или две возрастные позиции (см. рисунок 7). Одна женщина (ранг 6) идентифицировала себя с мужским полом, две женщины и один мужчина (все имели ранг 5) не смогли идентифицировать себя ни с каким образом.

Рис. 7. Частотная гистограмма выборов половозрастных образов суицидентами при выполнении задачи на самоидентификацию (мужчины и женщины, все возраста)

Рис. 8. Самоидентификация у группы суицидентов по сравнению с нормативной группой в зависимости от возрастного ранга

Сравнительный анализ полученных данных показал, что возрастная динамика самоидентификации в норме и после попытки су ицида значимо различается. Если в норме с возрастом наблюдается смещение своего субъективного образа от адекватного к регрессивному, то у суицидентов тенденция прямо противоположная – от регрессивной к адекватной возрастной самоидентификации. При этом разброс показателей выборов относительно средних величин (дисперсия) у суицидентов значимо выше, чем в норме (F(113) = 0,100; p<0,001). Наиболее адекватно оценивают свой возраст суициденты возрастного ранга 6 («зрелость»), тогда как «юность» и «старость» обнаруживают большую неадекватность (см. рисунок 8). Статистически значимые различия между самоидентификацией суициден-тов и нормы оказались значимы только в юном возрасте (t(94)=3,01, p<0,005), тогда как в зрелом и в пожилом возрастах подобных различий не обнаружилось. Отмечена лишь тенденция к более регрессивной самоидентификации у мужчин-суицидентов по сравнению с женщинами-суицидентами.

Некоторые выборы в задаче самоидентификации (другой пол, внутриутробный плод, младенец, дошкольник, гроб), неоднократно обнаруженные нами у суицидентов, вообще не встречались в нормативной группе.

В отличие от контрольной группы взрослых людей, которые оценивали задачу на составление последовательности половозрастных образов как сверхлегкую и выполняли ее быстро и без ошибок, су-ициденты испытывали большие трудности в ее составлении. Если в «юном» возрасте суициденты правильно составляли последовательность только в 51 % случаев, то в пожилом этот показатель падал уже до 17 %. Анализ протоколов выявил чрезвычайное разнообразие ошибок: построение неполной последовательности, перепутанные образы, построение смешанной последовательности из мужских и женских образов и другие.

Таблица 7

Средние значения и стандартные отклонения нормированных показателей самоидентификации в группе суицидентов

На рисунке 9 приведена диаграмма правильности построения возрастной последовательности суицидентами разных возрастов.

Для сравнительного анализа правильности построения последовательности в норме и в группе суицидентов был применен тест Колмогорова-Смирнова. Обнаружены статистически значимые различия с нормой для всех трех возрастных группах: юность (z=20,05, p<0,001), зрелость (z=20,49, p<0,001) и старость (z=20,28, p<0,001). Различий между мужчинами и женщинами, совершившими суицид, не было выявлено.

Анализ выборов привлекательного образа суицидентами показал, что диапазон этих выборов значительно шире, чем в нормативной группе, и, независимо от возрастной категории, он простирается на всю шкалу – от внутриутробного плода до гроба (см. рисунок 10).

Рис. 9. Правильность построения последовательности половозрастных образов в группах людей разных возрастов, недавно совершивших попытку суицида

Рис. 10. Частотная гистограмма распределения выборов привлекательных образов у суицидентов разных возрастных групп

Надо отметить, что такие сверхрегрессивные привлекательные образы как дошкольник, младенец, внутриутробный плод, а также сверхпрогрессивный привлекательный образ, карточка с изображением гроба, символизирующего смерть человека, ни разу не встречались в нормативной группе. Кроме того, в трех случаях суициденты предпочли образы противоположного пола, а еще трое суицидентов отказались от выбора привлекательного образа, что также абсолютно нетипично для «нормы».

Усредненная возрастная динамика показателей выборов суицидентами привлекательного половозрастного образа показана на рисунке 11 в сравнении с аналогичными показателями нормативной группы. Статистическая обработка результатов с помощью дисперсионного 2-факторного анализа выявила значимые различия между группой суицидентов и группой «нормы» (F(1,224)=180,74, p<0,001). Установлено, что группа суицидентов в качестве привлекательных выбирает более регрессивные образы, чем норма. В целом, и в норме и в группе суицидентов обнаружилась следующая тенденция: чем старше возраст, тем более выражена регрессия привлекательного образа (F(2,224)=90,08, p<0,001).

Рис. 11. Усредненные показатели выборов привлекательного половозрастного образа в группе суицидентов по сравнению с нормой

Результаты выполнения суицидентами заданий на выбор непривлекательных половозрастных образов показали, что наряду с изображениями старости и смерти, которые выбирали благополучные взрослые из нормативной группы, у суицидентов часто встречаются выборы актуальных возрастных образов, а также образов детства (см. рисунок 12). Были получены также такие уникальные ответы, как выбор всех карточек сразу и отказ от выбора непривлекательного половозрастного образа. Выборов карточек с непривлекательными образами противоположного пола не было зарегистрировано.

Усредненная возрастная динамика выборов непривлекательного половозрастного образа суицидентами в сравнении с аналогичными выборами нормативной группы показана на рисунке 13. Статистическая обработка результатов с помощью дисперсионного 2-факторного анализа выявила значимые различия между группами суицидентов и «нормы» (F(1,226)=260,25, p<0,001). На рисунке 13 видно, что у суицидентов непривлекательный образ более «молодой», чем у нормы. В норме у молодых непривлекательным образом является «старость», а по мере «взросления» испытуемых он приближается к хронологическому. У суицидентов вся кривая сдвинута в сторону «молодости». Только у суицидентов пожилого возраста кривая непривлекательного возрастного образа пересекает порог хронологического возраста. В целом, и в норме и у суицидентов чем старше человек, тем сильнее регрессия непривлекательного образа (F(2,226)=160,23, p<0,001). Суициденты выбирают в качестве непривлекательных более «молодые» образы, чем нормативная группа: это могут быть образы настоящего, недавнего прошлого или ближайшего будущего. Взаимодействие между факторами «Группа» и «Возраст» маргинально значимы (F(2,226)=20,37, p=0,09). Имеется тенденция к увеличению различий между суицидентами и нормой в пожилом возрасте.

Рис. 12. Частотная гистограмма распределения выборов непривлекательных образов у суицидентов разных возрастных групп

Рис. 13. Усредненные показатели выборов непривлекательного образа суицидентами разных возрастов по сравнению с нормативной группой

Таким образом, по результатам выполнения испытуемыми-суици-дентами теста ПВИ-ПВ, можно подытожить, что половозрастная идентификация у суицидентов имеет ряд своеобразных черт, принципиально отличающих их от успешных взрослых людей того же возраста.