Текст книги "Половозрастная идентификация. Методика исследования самосознания подростков и взрослых (ПВИ-ПВ)"

Матери, родившие и воспитывающие детей с психической патологией

Женщины, родившие психически больного ребенка, попадают в сложнейшую жизненную ситуацию. Эта ситуация по всем показателям может быть отнесена к «жизненному» (биографическому) кризису всей семьи, но, прежде всего, она является критической для матери. Такие случаи часто оборачиваются новыми трагедиями: разводом родителей, нарушением психического здоровья самой матери, отклонениями в эмоциональном развитии здоровых братьев и сестер.

Понятно, что ни одна семья не планирует рождение проблемного ребенка, однако если такое случается, мать больного ребенка подвергается жесточайшему идентификационному кризису: в одночасье из молодой, красивой, здоровой и успешной женщины она может превратиться в мать психически больного ребенка, которому надо отдать все свое время, силы и средства.

Нами было проведено исследование с использованием методики ПВИ-ПВ (Белопольская, 20106), в котором приняли участие 26 матерей (25–47 лет), воспитывающих в семье психически больного ребенка со сниженным интеллектом. Возраст детей варьировал от 7 до 14 лет. В качестве контрольной группы были протестированы 20 матерей (26–45 лет), воспитывающие здорового ребенка в возрасте от 7 до 14 лет.

Все женщины, принявшие участие в исследовании, были отобраны на основании предварительной беседы, не состояли на учете у невропатолога или психиатра, были адекватны и согласны на сотрудничество.

Образовательный уровень матерей в обеих группах был достаточно высоким, от среднего специального до высшего, трое имели ученую степень. Их материальное положение и социальный статус варьировали в широком диапазоне.

Методику ПВИ-ПВ проводили по стандартной процедуре. Практически у всех матерей, воспитывающих психически больных детей, были установлены как типичные, так и индивидуальные нарушения в возрастной идентификации.

Так, все женщины этой группы обнаружили аффективное отношение к выполнению задания. Их спонтанные комментарии в отношении определенных возрастных образов заслуживали специального анализа.

Исследование выявило некоторые нарушения в возрастной самоидентификации матерей, имеющих больных детей. Статистический анализ показал маргинально значимые различия между средними значениями выборов в экспериментальной и контрольной группах, которые были оценены с помощью критерия Стьюдента (t(43)=10,72, p=0,09). Обнаружилась тенденция к идентификации с более старшим возрастом у матерей с больными детьми, и тенденция к идентификации с более молодым возрастом у матерей контрольной группы. Графически полученные результаты изображены на рисунке 14.

Основной отличительной особенностью матерей больных детей явилась характерная ошибка в построении половозрастной последовательности их жизненного пути. Большинство (80 %) таких матерей, разместили картинку с изображением плода (1) не на первом, а на пятом месте, после картинки с изображением девушки (см. рисунок 15). Несмотря на то, что на карточке изображена вовсе не беременная женщина, а внутриутробный плод, матери больных детей, в отличие от матерей контрольной группы, воспринимали эту картинку именно как изображение беременной женщины.

Рис. 14. Самоидентификация у матерей, воспитывающих здоровых детей и у матерей, воспитывающих детей с нарушениями в развитии

Рис. 15. Типичная ошибка в построении половозрастной последовательности матерями, воспитывающими детей с нарушениями в психическом развитии

Кроме типичной ошибки (обозначим ее «плод»), матери с больными детьми обнаружили и другие ошибки в построении последовательности. Три женщины, кроме ошибки «плод», допустили и другую ошибку: после карточки с «беременной» положили картинку № 7 с образом «старость» (ошибка «плод + 1»). Типичный комментарий был таким: «После того, как я узнала, что у меня неполноценный ребенок, я состарилась». Четыре женщины после карточки с «беременной» положили карточку № 6 из другого набора, изображавшую мужчину (ошибка «плод + 2»). Они обычно говорили: «После того, как я узнала, что мой ребенок тяжело болен, мне пришлось стать мужчиной». Две матери сделали ошибки, не связанные с позицией образа плода в последовательности (ошибка «другие»). На рисунке 16 видно, что ошибка «плод» отличается от других типов ошибок и является типичной для данной выборки.

Рис. 16. Распределение ошибок построения последовательности возрастных образов в группе матерей больных детей

Значимость различий между разными типами ошибок была оценена с помощью критерия χ². Показаны значимые различия между четырьмя категориями ошибок (χ²(3)=80,2, p<0,05). Различия между тремя неосновными категориями ошибок («плод + 1» «плод + 2» и «другие» оказались незначимыми (χ²(2)=10,3, р=0,53).

Сравнение правильности построения последовательности своего жизненного пути матерями с больными детьми и матерями контрольной группы была оценена с помощью критерия χ² и показало значимые различия между ними (χ²(1)=70,6, p<0,001). Графически эти результаты отображены на рисунке 17.

Следует отметить, что эти женщины без всяких эмоций и абсолютно правильно составляли по просьбе экспериментатора «мужской» вариант последовательности возрастных образов.

При выполнении задания на выбор картинки с привлекательным возрастным образом матери больных детей, в отличие от контрольной группы, не выбирали образы своего настоящего и будущего, а предпочитали регрессивные образы. Так, выбрав привлекательный образ школьницы, женщины говорили: «Она не знает еще, что ее ждет, все плохое далеко». Семь матерей выбрали в качестве привлекательного образ плода, в их интерпретации – беременной. Типичный комментарий: «Это счастливое время, можно мечтать о рождении здорового ребенка». Различия между средними значениями выборов были оценены с помощью критерия Стьюдента. Были выявлены значимые различия между средними значениями выборов привлекательных возрастных образов матерями с больными детьми и матерями контрольной группы (t(43)=50,94, p<0,001). Таким образом, матерей с больными детьми привлекает гораздо более молодой образ, чем матерей, воспитывающих здоровых детей (см. рисунок 18).

Рис. 17. Правильность построения последовательности возрастных образов матерями, воспитывающими здоровых детей, и матерями, воспитывающими детей с нарушениями в развитии

Рис. 18. Выбор привлекательного образа матерями, воспитывающими здоровых детей, и матерями, воспитывающими детей с нарушениями в развитии

По выборам непривлекательного образа экспериментальная и контрольная группы не обнаружили статистически значимых различий (t(43)=0,48, p=0,64). Для обеих групп «старость» является самым непривлекательным образом.

Отдельное внимание было уделено матерям, имеющим психически больных детей, но не обнаруживших типичной ошибки в построении возрастной последовательности образов. Беседы, проведенные с этими матерями, позволили нам сделать некоторые выводы о том, как они представляют свой жизненный путь. В частности, анализируя их семейную ситуацию, мы узнали, что все они имеют несколько положительных (профессиональных или семейных) идентификаций, которые обеспечивают им необходимый баланс и позволяет не терять долговременных жизненных ориентиров.

Рис. 19. Выбор непривлекательного образа матерями, воспитывающими здоровых детей, и матерями, воспитывающими детей с нарушениями в развитии

Подводя итоги этого исследования, можно констатировать, что методика ПВИ-ПВ позволила выявить скрытые нарушения возрастной идентификации, которые выражались в неправильном построении последовательности половозрастных образов и были связаны с переживаемым матерями психически больных детей специфическим жизненным кризисом.

Подростки, помещенные в приют

Временное помещение подростка в приют, применяемое в ситуации, когда он остается без попечения родителей, является тем внешним обстоятельством, на фоне которого у подростка развивается переживание жизненного кризиса. Подросток оказывается в ситуации неопределенности: он не знает и не понимает, что будет с ним дальше, вернется ли он домой. Как правило, этому событию предшествуют и другие негативные события в жизни подростка: изъятие из семьи, тяжелая болезнь или гибель родителей, осуждение одного или обоих родителей с последующим отбыванием наказания в местах заключения, лишение их родительских прав и другие. Переживание подростком жизненного кризиса, несомненно, затрагивает процесс формирования его самосознания. Мы предположили, что важным индикатором особенностей личности таких подростков может являться возрастная идентификация, оцениваемая методикой ПВИ-ПВ.

Исследование (Белопольская, Бочарова, 2010; Бочарова, Белопольская, 2011) проводилось в двух приютах, расположенных в Московской области, куда временно помещают подростков, оставшихся без попечения родителей. «Временное помещение» не имеет строгого ограничения во времени, и подростки не знают, сколько времени они проведут в приюте.

В одном учреждении находятся дети и подростки в возрасте до 18 лет, с нормальным интеллектуальным развитием и отсутствием тяжелых психических и соматических заболеваний. Из этого учреждения для тестирования ПВИ-ПВ было отобрано 20 интеллектуально сохранных подростков (ИСП). Во втором приюте содержатся подростки с интеллектуальной недостаточностью. Для тестирования ПВИ-ПВ из этого приюта было отобрано 20 подростков с легкой степенью умственной отсталостью (УОП) и 20 подростков с задержкой психического развития (ЗПРП). Количественное распределение этих подростков по возрасту, полу и уровню интеллекта приведено в таблице 8.

Первым важным результатом исследования явился тот факт, что, в отличие от нормативной группы, почти все подростки из приюта, независимо от уровня их интеллекта, обнаружили аффективное отношение к решению задач на возрастную идентификацию. Эмоциональные реакции и спонтанные высказывания сопровождали как процесс самоидентификации, так и построение последовательности возрастных образов.

У некоторых на глазах выступали слезы, когда они выкладывали образы младенчества и дошкольного детства, другие улыбались, вспоминая, какими они были маленькими. При выкладывании образов будущего была заметна неуверенность в движениях и мимике, часто комментарии содержали слово «наверное», например, «наверное, потом я буду таким» (юношей, мужчиной, девушкой, взрослым).

Примерно три четверти подростков, как мальчики, так и девочки, говорили, что выбор сделать очень сложно, так как ни один из образов не похож на них. Из комментариев подростков следовало, что персонажи школьника (школьницы) и юноши (девушки) производят на них впечатление благополучных парней и девушек. Это иллюстрирует такой комментарий: «у него (школьника) все вроде нормально, а я сейчас какой-то не такой».

Таблица 8

Характеристика выборки испытуемых-подростков, находящихся в приюте (ситуация кризиса)

После непродолжительного размышления и мотивации со стороны экспериментатора подростки все же выбирали карточку с изображением.

Несмотря на эмоциональное отношение к заданию на самоидентификацию, подростки из приюта с нормальным интеллектом (ИСП) адекватно определяли свой возрастной образ. Младшие подростки идентифицировали себя с образом школьника (школьницы), а старшие – с образом «юность». В этом они не отличались от подростков нормативной группы. Аналогичным образом идентифицировали себя и подростки с ЗПР, тогда как умственно отсталые подростки идентифицировали себя преимущественно с более молодым образом: с дошкольником или школьником.

Однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA) для показателей самоидентификации 4 групп подростков (норма, подростки из приюта) показал статистическую значимость фактора «Группа» (F(3,76)=6,72; p<0,001). Самоидентификация у УОП тяготеет к более молодому возрасту (t(19)=2,6, p<0,05), а у остальных групп не отличается от своего возраста. Все подростки правильно идентифицировали свой пол.

Эмоциональное отношение к заданию не помешало интеллектуально сохранным подросткам (ИСП) из приюта правильно выстроить последовательность половозрастных образов. Единственное, что отличало их от благополучных подростков – это более длительное время, затрачиваемое на выполнение этого задания.

В группе умственно отсталых подростков (УОП) все составленные ими последовательности содержали какие-либо ошибки, обнаружились ошибки и в группе подростков с задержкой психического здоровья (ЗПРП). Тест χ²(χ²(3)=580,7, p<0,001, показал значимые различия между группами Неправильно составленная последовательность чаще встречалась у УОП (0 % правильных ответов) и ЗПРП (только 50 % правильных ответов), чем у ИСП (100 %) или нормы (100 %). Все парные сравнения статистически значимы (χ²(1)=13,33, p<0,001).

Наибольшие отличия от нормативной группы были обнаружены в выборах подростками из приюта привлекательных образов. Как и на предыдущих этапах тестирования, подростки из приюта отнеслись к заданию аффективно. Однако такую эмоциональную реакцию нередко можно встретить и у подростков из контрольной группы.

Рис. 20. Правильность построения последовательности в группах подростков из приюта и в группе благополучных подростков

Однако практически все подростки из приюта (ИСП, ЗПРП, УОП) предпочитали выбирать для себя регрессивные и сверхрегрессивные образы («внутриутробный плод», «младенец», «дошкольник»). Свои выборы они объясняли тоской по дому и родителям, желанием вернуться в детство и даже желанием «родиться заново». По результатам выполнения этого задания они значимо отличались от нормативной группы их благополучных сверстников, которые выбирали образы настоящего и будущего. Этот вывод подтверждается и дисперсионным анализом (ANOVA): фактор группы статистически значим, F(3,76)=13,64; p<0,001; нормативная группа отличается от ИСП (t(38)=30,3, p<0,005), ЗПРП (t(38)=50,99, p<0,001) и УОП (t(38)=60,95, p<0,001). Привлекательные возрастные образы подростков из приюта (УОП, ЗПРП и ИСП) не отличались друг от друга, независимо от уровня их интеллекта (F(2,57)=10,62, p=0,21).

В качестве непривлекательных образов подростки из приюта с сохранным интеллектом в подавляющем большинстве выбирали «старость» и «смерть», что идет в русле ответов, которые давали при выполнении этого задания подростки из нормативной группы. Однако, один юноша (15,1 лет) и одна девушка (14,5 лет) из числа ИСП сделали иные выборы. Так, юноша в качестве отвергаемого образа выбрал сверхрегрессивный образ дошкольника (ранг 3). Из беседы выяснилось, что данный выбор связан с трагическими событиями, произошедшими в этот период его жизни и повлекшими за собой сильнейшие эмоциональные переживания и изменения в его жизни. Девочка-подросток в качестве непривлекательного выбрала образ своего настоящего (школьница), объяснив такой выбор нежеланием находиться в приюте и страхом перед неопределенностью своего положения. Таких выборов непривлекательного образа в нормативной группе не было отмечено.

Рис. 21. Выборы привлекательных возрастных образов в группах подростков из приюта и в группе благополучных подростков

Подростки с задержкой психического развития и умственной отсталостью давали гораздо более разнообразные ответы, часто демонстрируя негативное отношение к образам своего настоящего, ближайшего прошлого или будущего. Они сделали только единичные выборы образов старости и смерти.

Однофакторный дисперсионный анализ показал статистическую значимость фактора «Группа» (F(3,76)=15,89; p<0,001). У нормативной группы подростков непривлекательный образ более старый, чем у УОП (t(38=70,96, p<0,001) и ЗПРП (t(38=40,92, p<0,001), с группой ИСП статистически значимых различий не было обнаружено (t(38) =10,19, p=0,24). У ИСП непривлекательный образ более старый, чем у УОП (t(38=40,49, p<0,001) и ЗПР (t(38=20,73, p<0,05).

Рис. 22. Выборы непривлекательных возрастных образов в группах подростков из приюта и в группе благополучных подростков

Таким образом, все подростки из приютов, независимо от возраста и уровня их интеллектуальных способностей, переживают помещение в приют как жизненный кризис, что проявляется в характерных нарушениях их возрастной идентификации.

Женщины, испытывающие стойкую неудовлетворенность собственной внешностью

Методика ПВИ-ПВ была применена в процессе обследования 14 женщин в возрасте от 39 до 60 лет, обратившихся в Институт пластической хирургии по поводу проведения хирургических операций по омоложению лица (Белопольская, Шафирова, 2011). Сам факт обращения за такой услугой констатирует наличие у этой категории женщин проблем с их лицевой и возрастной самоидентификацией. Результаты исследования показали, что эти женщины придают большое значение качеству изображенных на карточках половозрастных образов. Все они утверждали, что изображенные на них женщины малопривлекательны, и не желали признавать условности этих персонажей. Женщины от 39 до 45 лет (5 человек) идентифицировали себя с образом «юность», подвергнув карточку № 6 особой критике. Женщины от 45 до 60 лет (9 человек) идентифицировали себя с образом «зрелость», также раскритиковав изображение на картинках № 6 и № 7 и заявив, что они хотят изменить свою внешность, чтобы «не выглядеть так, как этих картинках». В качестве привлекательного для себя образа все женщины выбрали карточку № 5 «юность». В качестве непривлекательного образа все женщины выбрали карточку № 7 «старость».

Взрослые люди и подростки, страдающие психическими заболеваниями

Методики ПВМ-ПВ была использована для изучения особенностей половозрастной идентификации у больных разными формами шизофрении. Диагнозы были выставлены в стационарах московских клиник. Все обследованные по заключению врачей имели сохранный интеллект.

В тестировании принимало участие 15 взрослых больных: 6 мужчин в возрасте от 35 до 58 лет, 9 женщин от 28 до 57 лет и 6 подростков (все мальчики) в возрасте от 14 до 16 лет.

Установлено, что большая часть больных (57 %) демонстрируют в своих ответах те или иные нарушения возрастной идентификации, а у 47 % из них были обнаружены нарушения половой идентификации. Эти нарушения проявлялись в том, что как при выполнении задачи на самоидентификацию, так и при составлении последовательности больные допускали смешение образов двух последовательностей (мужского и женского вариантов). Так, больная В., 34 года, утверждала, что в детстве была мальчиком, а в будущем «еще не решила, кем будет, может быть мужчиной, так как старухой становиться не хочется». Соответственно, выглядела и составленная ею последовательность: 1-3м-4ж-5ж-6м. Продолжить последовательность больная отказалась, так как ей «неприятно думать о том, что будет дальше».

Привлекательными образами у всех обследованных больных выступали образы прошлого: «детство» и «юность». Образ настоящего, который предпочитают в норме взрослые и подростки, не был выбран ни разу. В выборах привлекательных образов также обнаружились нарушения в половой идентификации. Так, больной Ц., 42 года, в качестве привлекательного образа выбрал образ девушки, объяснив это тем, что «девушкам веселей и легче живется».

В качестве непривлекательных образов больные шизофренией чаще всего выбирали образ смерти, на втором месте – образ своего настоящего. Картинки с изображением внутриутробного плода и гроба вызывали у подростков разнообразные эмоции и комментарии, свидетельствующие о наличии определенных страхов и переживаний.

Заключение

Методика «Половозрастная идентификация», вариант для подростков и взрослых, позволяет выявлять и оценивать отклонения и нарушения в самосознании человека, происходящие под влиянием разнообразных факторов.

Для взрослых людей наиболее привлекательными являются две возрастные позиции: юности и зрелости, выбор которых зависит от их актуального возраста. Основной чертой здоровых и успешных взрослых людей является потребность удерживать позицию зрелости как наиболее продуктивной фазы их жизненного пути.

Переживая разнообразные жизненные кризисы, страдая теми или иными психическими заболеваниями, взрослые люди проявляют аффективно-негативное отношение к задаче на половозрастную идентификацию. У них обнаружены неадекватные возрастные самоидентификации, нарушения в построении последовательности возрастных образов на протяжении жизненного пути человека, а также регрессивные, сверхрегрессивные и сверхпрогрессивные тенденции в выборах привлекательных и непривлекательных возрастных образов. Определенный процент взрослых людей демонстрирует также нарушения половой идентификации.