Текст книги "Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова"

Наталия Чернышова-Мельник
Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Автор выражает благодарность за любезно предоставленные фотографии: господину Генри Литтон-Кобболду (Henry Lytton-Cobbold), владельцу Небворт-хаус (Knebworth House), U. K. / Великобритания, Валентину Васильевичу Скурлову (Санкт-Петербург) и Нине Анатольевне Васильцовой (Брянск)

© Н. Д. Чернышова-Мельник, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

Часть I
Юность. Встреча. Свадьба

Предисловие

Писать о представителях рода Романовых одновременно интересно и сложно. Интересно, потому что трехсотлетняя история царской династии порой похожа на увлекательный роман, в котором есть много славных, блестящих, загадочных страниц. Впрочем, величие и слава здесь не раз тесно переплетались с весьма драматичными событиями. А сложно, потому что слишком велика ответственность.

Казалось бы, за долгие годы исследовано буквально все. Сохранилось великое множество документов, воспоминаний очевидцев, публикаций в периодической печати. Но, перелистывая страницы прошлого, невольно убеждаешься: далеко не все предавалось огласке. Некоторые факты, неприятные для августейшей семьи, хранились от посторонних глаз до поры до времени «за семью печатями». Особенно, если речь шла о морганатических, то есть неравных браках особ царствующей фамилии с лицами из некоронованных семейств.

«Ослушникам» было что терять. Они прекрасно это понимали. И все же находились среди Романовых те, кто главными человеческими ценностями считали любовь и преданность. Именно таким человеком – рыцарем прекрасной дамы, и был Михаил Александрович Романов, последний представитель правящей династии, который мог реально претендовать на российский престол, причем, неоднократно. Но – не захотел.

Судьба его романтична и таинственна. Михаил был пятым ребенком в семье императора Александра III[1]1
  Александр III Александрович (1845–1894) – император всероссийский, царь польский и великий князь финляндский с 1 / 13 марта 1881 года. Сын императора Александра II и внук Николая I. В царствование Александра III Россия не вела ни одной войны. За поддержание мира монарх получил от народа почетное прозвание царь-миротворец.


[Закрыть] и его августейшей супруги Марии Федоровны[2]2
  Мария Фёдоровна (Феодоровна) (при рождении Мария София Фридерика Дагмар (Да́гмара); 1847–1928) – российская императрица, супруга Александра III (с 28 октября 1866). Дочь Кристиана, принца Глюксбургского, впоследствии Кристиана IX, короля Дании. Её родная сестра – Александра Датская, супруга британского короля Эдуарда VII.


[Закрыть] (после Николая, Александра, умершего в младенчестве, Георгия и Ксении. Младшая сестра – Ольга. – Прим. автора), родился 22.11/05.12.1878 года[3]3
  До 1918 года все даты указаны в соответствии с юлианским календарем (старый стиль), до введения Декретом Совнаркома григорианского календаря (новый стиль), согласно которому, начиная с 1918 года, после 31 января следовало 14 февраля.


[Закрыть] в Санкт-Петербурге, в Аничковом дворце. Согласно закону о престолонаследии, наследником он стал в 1899 году после смерти от туберкулеза великого князя Георгия Александровича. От него Михаил унаследовал и значительную часть имущества, в том числе, большое имение Брасово, которое в дальнейшем сыграло значительную роль в его судьбе.

…Из заветной шкатулки торжественно достали завещание Александра III. Документ этот написан более ста лет назад, но – надо отдать должное прозорливости покойного императора: некоторые его предвидения сбылись. Вот что писал, обращаясь к наследнику (а им мог стать любой из его сыновей), Александр III:

«Тебе предстоит взять с плеч моих тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы так же, как его нес я, и как несли наши предки. Тебе царство, Богом мне врученное. Я принял его тринадцать лет тому назад от истекшего кровью отца… Твой дед с высоты Престола провел много важных реформ, направленных на благо русского народа. В награду за все это он получил от русских революционеров бомбу и смерть.

В тот трагический день встал передо мной вопрос: какой дорогой идти? По той ли, на которую меня толкало так называемое “передовое общество”, зараженное либеральными идеями Запада, или по той, которую подсказывали мне мое собственное убеждение, мой высший священный долг Государя и моя совесть. Я избрал мой путь.

Либералы окрестили меня реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать.

Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда с ним и Россия рухнет. Падение исконно русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц. Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя при том, что ты несешь ответственность за судьбу твоих подданных пред Престолом Всевышнего… Будь тверд и мужествен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только Самого Себя и Своей совести.

В политике внешней – держись независимой позиции. Помни – у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн.

В политике внутренней – прежде всего, покровительствуй Церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства».

Некоторые современники, близкие к царскому двору, свидетельствуют, что именно младшего сына Александр III хотел сделать своим преемником. И отец, и мать понимали, что цесаревич Николай[4]4
  Николай II Александрович (1868–1918) – император всероссийский, царь польский и великий князь финляндский (1894–1917). Из императорского дома Романовых. Полковник (1892); кроме того, от британских монархов имел чины адмирала флота (1908) и фельдмаршала британской армии (1915).


[Закрыть], будучи по природе своей добрым, хорошим человеком, не соответствовал сложившимся в обществе представлениям о верховном правителе государства, раздираемого социальными и национальными противоречиями.

Офицер роты его величества (впоследствии литератор) С. Ф. Минцлов[5]5
  Минцлов Сергей Рудольфович (1870–1933) – русский писатель, автор ряда исторических романов, ценитель и знаток русской книги, библиограф, участник нескольких археологических экспедиций. Собрал и систематизировал крупную библиотеку русской книги.


[Закрыть] писал, что перед смертью император Александр III, словно предчувствуя назревающую русскую смуту, взял со старшего сына слово отказаться от престола, как только его младшему брату исполнится двадцать один год: «Ты же сам знаешь, что не убережешь Россию! Добереги ее до совершеннолетия Михаила!» Наследник, Николай Александрович, клятву отцу дал, но, похоже, внутренне отрекся от нее сразу после смерти царя, когда члены императорской фамилии присягали ему как новому российскому самодержцу. Правда, церемонию, проходившую в Ливадии, чуть не испортила… мать. Вдовствующая императрица Мария Федоровна наотрез отказалась присягнуть новому царю – Николаю II. На ее сторону встали и некоторые великие князья, потребовав от Николая отречения в пользу Михаила. Но невеста Николая Александровича, Гессен-Дармштадтская принцесса Алиса[6]6
  Александра Фёдоровна (Феодоровна, урождённая принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская; 1872–1918) – российская императрица, супруга Николая II (c 1894). Четвёртая дочь великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV и герцогини Алисы, дочери английской королевы Виктории.


[Закрыть], через неделю ставшая его супругой и принявшая в православии имя Александры Федоровны, заняла твердую позицию в пользу нового монарха. В защиту Николая как императора выступил и великий князь Сергей Михайлович[7]7
  Великий князь Сергей Михайлович (1869–1918) – пятый из шести сыновей великого князя Михаила Николаевича и Ольги Фёдоровны, внук Николая I; генерал-адъютант (1908), генерал от артиллерии (1914), полевой генерал-инспектор артиллерии при Верховном Главнокомандующем (1916–1917), член Совета государственной обороны (1905–1908).


[Закрыть], заявив, что если императрица-мать немедленно не принесет присягу, ее следует объявить государственной изменницей. Мария Федоровна плакала и пыталась убедить родственников: «Поймите, я же его знаю больше, чем вы; он мой сын и ближе всех мне, но под его управлением Россия погибнет!» Назревал скандал, и Николай Александрович, желая его пресечь, решил объявить мать «больной».

Профессиональным историкам известно понятие «вероятной истории», суть которого – что было бы, если бы… Допустим, вдовствующей императрице, так и не присягнувшей старшему сыну – императору Николаю II, удалось бы убедить семью венчать на царство несовершеннолетнего Михаила. Несомненно, если бы все пошло именно по этому сценарию, в дальнейшем в России многое сложилось по-другому.

Осенью 1900 года Михаил вновь чуть было не стал царем, хотя сам он вовсе этого и не желал. Тогда в Крыму случилось несчастье – Николай II заболел тифом, и многим казалось, что дни его сочтены. В правительстве все настойчивее стали говорить о следующем монархе. Императрица Александра Федоровна ждала в ту пору ребенка. Она пыталась всех убедить, что на этот раз обязательно родит мальчика, и… если царственному супругу суждено умереть, его заменит сын. Но министр внутренних дел князь Львов был непреклонен: «императором будет тот, кто является наследником в данный момент». Иными словами – младший брат царя, Михаил. Но Николай II выздоровел, и великий князь… с облегчением вздохнул.

После рождения царевича Алексея[8]8
  Алексей Николаевич (Романов) (1904–1918) – наследник цесаревич и великий князь, пятый ребёнок и единственный сын Николая II и Александры Фёдоровны. Расстрелян 17 июля 1918 вместе с родителями, сёстрами и слугами. Канонизирован Русской православной церковью как страстотерпец (память – 4 июля по юлианскому календарю).


[Закрыть], сына старшего брата, великий князь Михаил Александрович стал носить звание «Правителя государства». Племянник, казалось бы, отодвинул его на шаг от престолонаследия. И все же Михаил был очень рад рождению мальчика. О собственной огромной власти и императорском скипетре ему не хотелось даже думать. У него были совершенно другие жизненные интересы. Поэтому своему воспитателю Фердинанду Тормейеру[9]9
  Тормейер Фердинанд Яковлевич (1858–1944) – швейцарский учитель, наставник и советник семьи императора Александра III. В течение трех лет Тормейер был учителем при цесаревиче Николае Александровиче и великом князе Георгии Александровиче, обучая их французскому языку и литературе. Впоследствии он стал наставником Ксении, Михаила и Ольги.


[Закрыть] бывший наследник престола написал следующее: «Я благодарю Бога за то, что теперь он освободил от этого звания». Великий князь Константин Константинович[10]10
  Великий князь Константин Константинович, поэтический псевдоним К. Р. (1858–1915) – член Российского императорского дома, генерал-адъютант (1901), генерал от инфантерии (1907), генерал-инспектор военно-учебных заведений, президент императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1889), поэт, переводчик и драматург.


[Закрыть], навестивший с супругой 2 августа 1904 года вдовствующую императрицу Марию Федоровну, по этому поводу сделал запись в дневнике: «…пили у нее чай… Был и отставной наследник Миша; он сиял от счастья, что больше не наследник».

Но царевич Алексей с рождения был неизлечимо болен гемофилией, и будущее его как российского самодержца с первых же дней жизни было поставлено под сомнение.

Многие люди, хорошо знавшие Михаила Романова, сходились во мнении, что он тяготился собственным высоким положением. Великий князь был воспитанным, доступным, по природе своей очень скромным, даже застенчивым. Впрочем, эти качества, которые хороши для человека не столь родовитого, не помешали ему стать блестящим офицером, а впоследствии – и генералом, талантливым военачальником, отличным наездником и спортсменом. Круг его интересов был необычайно широк: он мечтал научиться управлять аэропланом, был заядлым театралом и автолюбителем, увлекался фотографией.

Несмотря на покладистый характер, уступчивость и природную доброту, Михаил Романов был способен на отважный поступок, и – больше – самопожертвование. Он не раз в жизни доказывал это. Исправно – с 1891 года, нес службу, постоянно повышал свою воинскую подготовку и успешно продвигался по карьерной лестнице гвардейского офицера. А послужной его список был действительно внушительным. Кроме целого ряда государственных учреждений, в которых великий князь занимал высокие должности согласно своему положению в обществе, он был шефом нескольких военных частей гвардии и флота – как российских, так и иностранных, состоял почетным председателем и покровителем бесчисленных благотворительных, научных и просветительских обществ, в том числе, Петербургского фотографического общества.

Кстати, с пребыванием его на этой должности связан интересный эпизод. В 1909 году Михаил Александрович помог получить аудиенцию у императора замечательному петербургскому фотографу, изобретателю, химику (ученику русского ученого-энциклопедиста Д. И. Менделеева) С. М. Прокудину-Горскому[11]11
  Прокудин-Горский Сергей Михайлович (1863–1944) – русский фотограф, химик, изобретатель, издатель, педагог и общественный деятель, член императорского Русского географического, императорского Русского технического и Русского фотографического обществ. Внёс значительный вклад в развитие фотографии и кинематографии. Пионер цветной фотографии в России, создатель «Коллекции достопримечательностей Российской империи».


[Закрыть], которого впоследствии назовут «отцом цветной фотографии». Тогда же Сергей Михайлович выступил с показом диапозитивов и прокомментировал снимки перед членами императорской фамилии и высшими сановниками в Царском Селе. Сеанс настолько понравился всем присутствующим, и, самое главное, императору, что он поручил талантливому фотографу запечатлеть на пленке разнообразные стороны жизни всех губерний, составлявших тогда Российскую империю. Именно благодаря этой встрече и последовавшим вслед за ней путешествиям С. М. Прокудина-Горского по России, мы имеем сегодня наглядное представление о том, как жила наша страна в предреволюционные годы.

Постепенно у великого князя становилось все больше обязанностей. С 1901 года он – член Государственного совета. На знаменитой картине Ильи Репина[12]12
  Репин Илья Ефимович (1844–1930) – русский художник, живописец, мастер портретов, исторических и бытовых сцен; мемуарист, автор ряда очерков, составивших книгу воспоминаний «Далёкое близкое»; преподаватель, профессор – руководитель мастерской (1894–1907) и ректор (1898–1899) императорской Академии художеств, одновременно преподавал в школе-мастерской Тенишевой.


[Закрыть] «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года в честь столетнего юбилея со дня его учреждения»[13]13
  Создана в 1903 году. Холст, масло. 400 x 877. Находится в Государственном Русском музее, в Санкт Петербурге.


[Закрыть], он изображен сидящим по правую руку от императора.

Но кроме каждодневных государственных, служебных, частых встреч – с высокими гостями из разных стран, ему порой давали и весьма щекотливые поручения, которые мог выполнить только человек искренний, скромный по натуре, простой в общении. Именно такой, как Михаил. Княжна Екатерина Мещерская вспоминала: «В 1896 году у мамы родился сын – мой брат Вячеслав. Он весил 12 фунтов, и мама чуть не умерла от родов. Крестить его приезжал к нам в имение великий князь Михаил Александрович Романов». Но дело тут не только в крестинах. Отец Китти, князь Александр Васильевич Мещерский[14]14
  Мещерский Александр Васильевич (1822–1903) – князь, офицер лейб-гвардии Гусарского полка, шталмейстер императорского двора. Автор «Воспоминаний князя Александра Васильевича Мещерского». Москва: Университетская типография, 1901.


[Закрыть], был в опале у императора после своей женитьбы на талантливой певице Екатерине Подборской, разница в возрасте с которой составляла 48 (!) лет. Как только дочь князя Наталия (Лили) от первого брака узнала о предстоящей свадьбе отца, она тут же написала прошение государю, умоляя его взять «выжившего из ума» отца под опеку, объявить его слабоумным и наложить арест на все его состояние и имущество.

Должно было пройти какое-то время, прежде чем Николай II понял: он поступил опрометчиво, когда, не проверив ни одного факта, лишил князя А. В. Мещерского всех чинов и придворного звания. Нужно срочно найти выход из неловкого положения! К кому же обратиться за помощью? Конечно, к младшему брату Мише! Вот восемнадцатилетний «миротворец» и поехал улаживать конфликт в имение старого князя.

Если подобный случай и кажется исключительным, то это вовсе не значит, что забот у великого князя, как члена императорской фамилии, было немного. Напротив, ему постоянно приходилось «быть в форме», вести переговоры с многочисленными гостями и посетителями, решать вопросы государственной важности, а порой выполнять и представительские функции, которые отнимали немало времени и сил. Но ведь не откажешься же от «великокняжеской работы»!

В 1911 году, например, в Липецке, в то время уездном городе, была возведена Триумфальная арка, строительство которой приурочили к 100-летию победы над Наполеоном и 300-летию Дома Романовых. Арку венчали двуглавые орлы, надпись «Боже Царя храни!» и даты «1911» и «1913» на противоположных стойках сооружения. Липецкий мещанин Серафим Неверов отмечал в мемуарах, что великий князь Михаил Александрович посетил по случаю открытия арки Липецк, встречался со знатными горожанами и городским главой Митрофаном Клюевым, принял участие в молебне в Христорождественском соборе.

В этом же году в уездном городе Ельце состоялось торжественное открытие храма во имя святых благоверных князей Михаила Тверского и Александра Невского, ставшего настоящим украшением города, на котором также присутствовал младший брат императора. Именно поэтому в народе эту церковь называют великокняжеской. Кстати, внешнее великолепие и богатство внутреннего убранства породили легенду о том, что местные купцы якобы решили выложить пол новой церкви серебряными рублями. Будто бы они обратились за советом к императору: «Какой стороной укладывать монеты?». Ведь на одной из них – профиль государя, а на другой – герб с российским орлом. И, как утверждает молва, получили ответ от монарха: «Кладите на ребро!». Елецкие купцы не дрогнули – выполнили монаршую волю.

Но это – красивый вымысел. На самом же деле пол в церкви выложили дубовым паркетом… Общественная деятельность великого князя не ограничивалась одними лишь поездками по стране. Судя по его переписке с рядом выдающихся государственных деятелей, Михаил принимал непосредственное участие во многих начинаниях, имеющих отношение к истории нашей страны, оказывал помощь в осуществлении ряда изданий. Великий князь, несомненно, хорошо знал, что отец придавал большое значение исторической науке. В молодости в письме известному писателю И. И. Лажечникову[15]15
  Лажечников Иван Иванович (1790–1869) – русский писатель, один из зачинателей русского исторического романа.


[Закрыть] тот подчеркивал значимость исторических романов: «…Я всегда был того мнения, что писатель, оживляющий историю своего народа поэтическим представлением ее событий и деятелей в духе любви к родному краю, способствует оживлению народного самосознания и оказывает немаловажную услугу не только литературе, но и целому обществу». И младший сын императора Александра III следовал заветам отца.

Сохранились письма и докладные записки великому князю Михаилу Александровичу известного русского генерала и историка К. А. Военского[16]16
  Военский Константин Адамович (де Брезе) (1860–1928) – русский генерал и историк, один из составителей издания «Отечественная война и русское общество».


[Закрыть], многие годы исследовавшего события Отечественной войны 1812 года. Первая из них датирована апрелем 1904-го, в которой К. А. Военский просит Его Высочество (в то время Михаил еще был наследником престола) «принять с соизволения ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА под Свое Августейшее покровительство все заботы по предстоящему великому чествованию Отечественной войны». Согласие на это, конечно, он получил, и сотрудничество продолжалось в течение одиннадцати (!) лет. Итогом его стало многотомное издание «Актов и документов для истории 1812 года», опубликованных в «Сборнике императорского Русского Исторического Общества». 5 января 1915 года Военский писал: «Ваше императорское Высочество. Предпринятое по почину ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА издание “Актов и документов для истории 1812 года” близится ныне к концу. В начале настоящего года должен появиться в печати IV том этого труда, а в конце 1915 года предполагаю выпустить и V том, каковым и закончится настоящий сборник документов…»

Примеров разнообразной деятельности великого князя Михаила Александровича на благо России – множество. И так продолжалось до наступления весны рокового для России 1917 года…

Официально принято считать, что последним русским царем был Николай II. Но, строго говоря, история монархии в России не закончилась после его отречения. У нас был еще один император, самый последний – Михаил Романов. Только царствовал он на российском престоле до обидного мало – неполные сутки: со 2 на 3 марта 1917 года. Но даже после отказа от «восприятия верховной власти» у него были реальные шансы ее сохранить. Это и стало главной причиной его похищения и тайного расстрела большевиками в ночь с 12 на 13 июня 1918 года под Пермью.

Итак, династия Романовых началась с Михаила I, а закончилась – Михаилом II. Как же после этого не поверить в мистику?

Глава первая
Михаил, любимый сын

Вскоре после гибели императора Александра II новый царь выбрал своей резиденцией Гатчину. Этот очень чистый, уютный, утопающий в зелени парков, с зеркальной поверхностью озер, городок давно притягивал внимание государя.

Когда-то окрестные земли принадлежали великому Новгороду. Во время войн с Ливонией и Швецией они переходили из рук в руки. Лишь после заключения в 1721 году Ништадтского мира эта территория вместе со всей Ингерманландией вошла в состав Российской империи.

Замок, построенный здесь когда-то по проекту итальянского архитектора Антонио Ринальди для фаворита Екатерины II графа Григория Орлова, похож одновременно и на дворец, и на крепость. С самого начала его окружал глубокий ров.

Жизнь в Гатчине оказалась полезной как для казны, так и для царской семьи. Здесь не надо было тратить огромные средства, как в столице, на различные балы, приемы, увеселения.

Сам император в быту был человеком скромным, очень много работал. К скромности и бережливости он приучал вместе с женой – императрицей Марией Федоровной, и своих детей. Несмотря на то, что в Большом Гатчинском дворце насчитывалось шестьсот комнат и залов, в которых хранились бесценные предметы искусства, царская семья занимала весьма скромные, с невысокими потолками, помещения, расположенные в Арсенальном каре.

Дети спали на походных кроватях – с волосяными матрасами и небольшими подушками. В комнатах стояла скромная мебель – венские стулья, обычные столы и этажерки. Лишь иконы были украшены драгоценными камнями. Но, несмотря на такой аскетический для императорской семьи быт, детские годы, проведенные в Гатчине, остались в памяти великого князя как «золотой век».

Когда младшему сыну – Мише, было около десяти лет, произошло несчастье, надолго оставившее след в его душе. Возвращавшийся из Ливадии императорский поезд подъезжал к небольшой станции Борки в Харьковской губернии. Неожиданно послышались два взрыва. Затем – лязг железа, крики раненых. Состав с грохотом рухнул под откос.

В катастрофе погиб двадцать один человек, двести восемьдесят один был ранен. Но никто из членов царской семьи, к счастью, серьезно не пострадал. Государь некоторое время смог, по воспоминаниям очевидцев, удерживать крышу вагона, подперев ее могучими плечами, и дав, тем самым, возможность выбраться из него своим близким и прислуге. Мишу нашли под обломками. Мальчик отделался синяками и ссадинами.

Но они – ничто по сравнению с нравственными страданиями, которые пришлось пережить в этот день уцелевшим пассажирам. Вот как описывает случившееся, со слов императрицы Марии Федоровны, видный государственный и общественный деятель Российской империи Александр Половцов[17]17
  Половцов (Половцев) Александр Александрович (1832–1909) – видный государственный и общественный деятель Российской империи, меценат, промышленник.


[Закрыть]: «11 ноября [1888]. …императрица принимает меня чрезвычайно любезно. Она не может говорить ни о чем ином, как о железнодорожном своем несчастии, которое и рассказывает мне в подробности. Она сидела за столом против государя. Мгновенно все исчезло, сокрушилось, и она оказалась под грудою обломков, из которых выбралась и увидела перед собою одну кучу щепок без единого живого существа. Разумеется, первая мысль была, что и муж ее, и дети более не существуют. Чрез несколько времени появилась таким же манером на свет дочь ее Ксения. “Она явилась мне как ангел, – говорила императрица, – явилась с сияющим лицом. Мы бросились друг другу в объятия и заплакали. Тогда с крыши разбитого вагона послышался мне голос сына моего Георгия, который кричал мне, что он цел и невредим, точно так же как и его брат Михаил. После них удалось, наконец, государю и цесаревичу выкарабкаться. Все мы были покрыты грязью и облиты кровью людей, убитых и раненных около нас. Во всем этом была осязательно видна рука провидения, нас спасшего”. Рассказ этот продолжался около четверти часа, почти со слезами на глазах. Видно было, что до сих пор на расстоянии почти месяца ни о чем другом императрица не может продолжительно думать, что, впрочем, она и подтвердила, сказав, что каждую ночь постоянно видит во сне железные дороги, вагоны и крушения»…

В 1894 году, через шесть лет после трагедии, в городке Борки освящали церковь и часовню, построенные в память о чудесном спасении царской семьи. Знаменитому художнику Валентину Серову[18]18
  Серов Валентин Александрович (1865–1911) – знаменитый русский живописец и график, мастер портрета.


[Закрыть] был заказан по этому случаю групповой портрет «Александр III с семьей»[19]19
  Вплоть до Октябрьского переворота 1917 года он хранился в здании Харьковского дворянского собрания, а после революции бесследно исчез.


[Закрыть]. Впоследствии он рассказывал известному меценату Савве Ивановичу Мамонтову[20]20
  Мамонтов Савва Иванович (1841–1918) – русский предприниматель и меценат.


[Закрыть]:

«Картину мою поставили в павильоне, возле церкви, где для их Величеств и Высочеств был устроен чай. Заправлял приемом харьковский предводитель дворянства граф Капнист. Он звал меня быть у картины, когда святое семейство изволят осмотреть ее».

Серов был представлен царю, на что Александр Александрович сказал: «“Мы давно знакомы”. Потом подошли Ксения и Михаил, а я, бедный, не знаю, как быть: кланяться – не кланяться. Поклонился слегка. Ксения тоже в ответ поклонилась, Михаил руку подал». Присутствующие обсуждали картину, итог же подвел император, сказав: «Михаил совершенно живой…»

Именно с младшим сыном, которого в семье неизменно называли «милым Мишей», Александр III отводил душу, когда выдавалось свободное от государственных дел время. Любил с ним побродить по парку, прокатиться в экипаже. Одну из таких прогулок описал впоследствии генерал Николай Епанчин[21]21
  Епанчин Николай Алексеевич (1857–1941) – русский генерал, участник Первой мировой войны, военный писатель.


[Закрыть]: «Однажды я гулял в Приоратском парке в Гатчине недалеко от дачи моего отца и встретил государя, который ехал в экипаже вместе с великим князем Михаилом Александровичем, тогда мальчиком лет девяти, любимцем отца и матери. Государь проехал мимо меня, и экипаж повернул в аллею, которая вела в город. Так как на лошадях были бубенчики, то вскоре я услышал, что экипаж остановился. Я направился к тому месту и увидел, что ворота из парка на Люцевскую улицу были затворены, тогда как обычно днем они не закрывались. У ворот был домик сторожа. Государь громко позвал его, но никто не показывался. Тогда государь сказал Михаилу Александровичу: “Мишук, постучи в окно, он, должно быть, не слышит”. Великий князь подбежал к окну, однако, несмотря на его стук, никто из домика не вышел. Но как раз в это время сторож бежал к воротам со стороны улицы. Увидев государя, он, крайне взволнованный, запыхавшись, быстро отворил ворота, и когда экипаж шагом проезжал мимо него, он, сняв шапку, просил прощения у Государя, что заставил его ждать. “Ничего, ничего, старик, – ласково ответил Государь, – это и со мной бывает, что я не все делаю, как следует”…»

Однако совместное времяпрепровождение отца и сына не всегда бывало чинным и спокойным. Порой они могли и «отличиться», причем, оба. Об одном из таких эпизодов вспоминал греческий принц Георгий[22]22
  Георг Греческий и Датский (1869–1957) – член греческой королевской семьи, стоявший во главе автономного Крита, (1897), Принц Candia (Принц Острова Крит).


[Закрыть], бывший в тот день в гостях в царской семье:

«Взрослые сидят на террасе, возле которой внизу в песке копается Миша. Бывший в хорошем настроении духа, Александр III взял лейку с водой и, подозвав Мишу, сверху широкой струей забрызгал мальчика. Смеялся Миша, весело грохотал грузный отец, почтительно заливались присутствующие.

– Ступай, Миша, переодеваться. Весь, гляди, мокрый.

Но Миша заупрямился:

– Ты меня поливал, теперь моя очередь, становись на мое место.

И вот Миша уже на террасе, с лейкой до верху полной водой, теребит:

– Скорее, папа, скорее…

Александр, как был в мундире, спускается вниз, становится на место Миши и терпеливо ждет, пока Миша не выльет всего содержимого лейки на лысину отца. Довольные друг другом, возбужденные оба, отец с сыном идут переодеваться».

Судя же по воспоминаниям графа Сергея Витте[23]23
  Граф Витте Сергей Юльевич (1849–1915) – российский государственный деятель, министр финансов России (1892–1903), председатель комитета министров (1903–1905), председатель Совета министров Российской империи (1905–1906).


[Закрыть], любимец царя-миротворца не раз позволял себе шалости с отцом: «Как-то раз, когда я приезжал в Гатчину, камердинер Михаила Александровича рассказывал мне, что вот какого рода история случилась.

Император Александр III утром очень любил ходить гулять со своим Мишей и во время прогулок он с ним играл. Вот как-то они проходили около цветов, которые садовник поливал водопроводным рукавом. Неизвестно почему, вероятно, Михаил Александрович лез в воду, не слушался императора, но кончилось тем, что император Александр III взял этот рукав – это было летом – и окатил Михаила Александровича водой из рукава. Затем они вернулись домой, Мишу сейчас же переодели.

– Затем, – рассказывал мне камердинер, – после завтрака император обыкновенно занимался у себя, так и в этот раз. Он занимался в своих комнатах, которые как раз находились внизу, под комнатами, в которых жил Михаил Александрович.

В перерыве между занятиями император Александр III несколько высунулся за окошко, оперся на локти и так стоял и смотрел в окно.

Михаил Александрович это заметил, сейчас же взял целый рукомойник воды и всю эту воду вылил на голову Государя.

Ну, с императором Александром III сделать безнаказанно такую штуку мог только его Миша, потому что если бы это сделал кто-нибудь другой, то ему здорово бы досталось»…

Император Александр III был довольно часто резок и груб со многими из подданных. Но к детям относился снисходительно, даже порой добродушно. По всеобщему мнению, его любимцем был именно младший сын Миша, великий князь Михаил Александрович. Живой, непоседливый мальчик, непревзойденный в семье шалун. Старшие братья часто удивлялись: сколько же проделок строгий к ним отец прощал Мише. Им бы точно досталось за подобные вольности! А этому румяному здоровяку стоило лишь улыбнуться отцу своей белозубой улыбкой, и тот, кажется, готов был простить ему все что угодно…

Император любил жизнь простую, не обремененную великосветскими условностями. Даже внешне – особенно на поздних фотографиях, грузный Александр III больше похож на зажиточного русского крестьянина или богатого купца из провинции, чем на императора, в чьих жилах течет «голубая» кровь. Характер полностью соответствовал его внешности: государь нередко бывал по-купечески хамоват и резок в общении, зато прост и прямодушен, к тому же считал каждую копейку. Недаром многие приближенные за глаза так и звали его – «хозяином». Он хотел, чтобы и дети почувствовали вкус к «простой» жизни. Стараясь дать им прекрасное воспитание и образование, Александр Александрович, в бытность еще великим князем, наставлял первую учительницу своих сыновей такими словами:

«Ни я, ни Великая Княжна не желаем делать из них “оранжерейных цветов”. Они должны шалить в меру, играть, учиться, хорошо молиться Богу и ни о каких престолах не думать… Учите хорошенько мальчуганов, повадки не давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лени в особенности. Если что, то адресуйтесь прямо ко мне, а я знаю, что нужно делать. Повторяю, что мне “фарфора” не нужно. Мне нужны нормальные, здоровые русские дети. Подерутся – пожалуйста. Но доказчику – первый кнут. Это – самое мое первое требование».

И у этих детей действительно было безоблачное, по-настоящему счастливое детство: любимые игрушки, преданные слуги, выписанные из Европы бонны и гувернеры и – самое главное, тепло родительской любви. Князь Давид Чавчавадзе так описывает в книге «Великие Князья» ранние годы Михаила Романова: «Он любил совершать длительные прогулки со своим отцом, который учил его разжигать костер и выслеживать зверя по следам. Они, бывало, забирались в дикий парк с фонариком, лопатами, прихватив с собой несколько яблок, и там разводили костер, пекли яблоки, возвращаясь домой уже затемно…» А после того, как костер догорит, отец заставлял сына непременно его залить, убрать оставшийся мусор. Учил его определять породы деревьев, грести, когда они подходили к какому-нибудь озеру. Отцу очень хотелось, чтобы сын научился читать «книгу природы» так же легко и свободно, как это умел делать он сам.

В августе 1888 года император отправился вместе с младшим сыном в гости к брату – великому князю Сергею Александровичу[24]24
  Великий князь Сергей Александрович (1857–1905) – пятый сын Александра II; Московский градоначальник, генерал-губернатор. Погиб от бомбы террориста Каляева.


[Закрыть] и его супруге: великой княгине Елизавете Федоровне[25]25
  Великая княгиня Елизавета Фёдоровна (Елизавета Александра Луиза Алиса; в семье её звали Элла; официально в России – Елисавета Феодоровна (1864–1918) – принцесса Гессен-Дармштадтская; в супружестве великая княгиня царствующего дома Романовых. Основательница Марфо-Мариинской обители в Москве. Почётный член императорской Казанской духовной академии (звание Высочайше утверждено 6 июня 1913 года). Прославлена в лике святых Русской православной церкви в 1992 году.


[Закрыть]. В их имении Ильинском, в Московской губернии, Александр Александрович с Мишей провели целую неделю. Юный великий князь был счастлив: «тетя Элла» подарила ему чудные игрушки, вместе с матросами он катался на лодке, ездил верхом на лошади с берейтором[26]26
  Берейтор, берейтер (от нем. Bereiter) – специалист по обучению лошадей и верховой езде; учитель, обучающий верховой езде, «объездчик» верховых лошадей, заезжающий лошадей, помощник дрессировщика лошадей в цирке.


[Закрыть]… Но самое большое удовольствие ему доставляли прогулки с отцом. Граф С. Д. Шереметев, живший в это же время в Ильинском, впоследствии вспоминал: «Я любовался Государем, давно не видел я его таким благодушным, веселым. Бывало, встанет рано утром. “Мишкин!” – громко зовет он сына, и вместе отправляются в дальнюю прогулку. Днем они повторялись, где только не бывали мы в окрестностях Ильинского и на прогулках о чем не говорилось, и так легко все говорилось…» Те прогулки с отцом – и дома, в гатчинском парке, и во время поездок по России, были впоследствии для Михаила одними из самых дорогих воспоминаний… Не правда ли, вовсе не «царское», а обычное мальчишеское счастье, о котором мечтают в детстве очень многие?

Ближе всех из сестер и братьев Мише была младшая сестра – великая княжна Ольга[27]27
  Великая княгиня Ольга Александровна (1882–1960) – младшая дочь императора Александра III Александровича и императрицы Марии Федоровны. Художница.


[Закрыть]. Несмотря на разницу в четыре года, которая обычно особенно заметна в детстве, выглядели они как ровесники. Очень любили вместе играть. На склоне лет великая княгиня Ольга Александровна с теплотой вспоминала, как в ранние годы играла в прятки с братом Мишей в Гатчинском дворце: «Как нам было весело! Китайская галерея была идеальным местом для игры в прятки. Мы частенько прятались за какую-нибудь китайскую вазу. Их было там так много, некоторые из них были вдвое больше нас. Думаю, цена их была огромна, но не помню случая, чтобы кто-нибудь из нас хотя бы что-нибудь сломал».