Текст книги "Психика и психические процессы. Система понятий общей психологии"

Темперамент – это система устойчивых динамических и энергетических характеристик всех психических процессов, которая определяется свойствами нервной и нейрогуморальной систем организма. Роль свойств темперамента в поведении и деятельности очень велика. Они откладывают отпечаток на протекание всех без исключения психических процессов и на индивидуальные устойчивые особенности всех подструктур личности. Поэтому в рациональной теоретической классификации индивидуальных личностных особенностей человека, в отличие от традиционной эмпирической классификации, подструктура темперамента не рядоположна другим подструктурам личности, а представляет собой единый глубинный физиологический уровень ее иерархической организации, общий для всех остальных подструктур.

Теперь можно кратко обсудить вопрос о становлении и развитии структуры личности. Эта структура, несомненно, целостна. Но столь же целостна и структура психических процессов, обеспечивающая отражение действительности и регуляцию поведения и деятельности.

Поэтому путь формирования и развития подструктур личности в общей форме может быть представлен следующим образом: многократное, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, осуществление множества целостных конкретных актов поведения и деятельности, в которых задействованы и интегрированы все каналы отражения, ведет благодаря работе памяти к формированию образований, фиксирующих наиболее общие, наиболее часто повторяющиеся, типичные для данного индивида черты его психической деятельности и способы взаимодействия с миром. При этом ведущим, решающим фактором формирования устойчивых черт личности должно быть, как это постулируется теорией П. К. Анохина, достижение в каждом отдельном конкретном случае конечного полезного результата работы динамических функциональных систем. Наряду с этим по мере развития личности постоянно идут сложные, пока почти совсем не известные процессы интеграции основных блоков психической регуляции поведения и деятельности. Они ведут к формированию целого ряда новых структурных образований, таких как система ценностей, Я-концепция, мировоззрение. Поэтому процессы динамической регуляции поведения и деятельности, т. е. конкретные функциональные системы психики, всегда разыгрываются на некоторых уже сложившихся к данному моменту структурах и подструктурах личности и вместе с тем постоянно ведут к их преобразованию и развитию.

Таким образом, проблематика психологии личности может теоретически смыкаться с проблематикой психологии психических процессов.

По словам известного биолога Д. Добжанского, человек таков, каков он есть, потому, что его биография плюс его генотип сделали его таким. Разъясняя свою мысль, Д. Добжанский говорил, что он употребляет слово «биография», а не «среда», так как имеет в виду собственную активность человека, хотя, разумеется, в рамках ограничений, накладываемых внешней средой. Но что такое биография человека? Это бесконечный ряд аккумулирующихся и обобщающихся конкретных динамических функциональных систем психического отражения и регуляции поведения и деятельности в рамках определенной внешней среды. На этом пути можно, в частности, обнаружить серьезный психологический смысл и логические основания ряда предлагавшихся в прошлом подходов к разработке проблемы типологии личностей, которые хотя хорошо известны, но не получили развития и признания. Так, весьма вероятно, что в динамических и стабильных системах психической регуляции поведения индивидуально различными могут быть как степень представленности их отдельных подсистем (типология личностей А. Ф. Лазурского: рассудочные, аффективные, активные), так и разные стороны действительности, с которыми личность по преимуществу взаимодействует (типологии того же А. Ф. Лазурского, Э. Шпрангера, Е. А. Климова).

Представленная концептуальная схема функциональной системы психической регуляции поведения и деятельности характеризует психику современного взрослого человека, которая является продуктом длительного эволюционного, исторического и онтогенетического развития. На самых ранних этапах возникновения психики в животном мире никаких отдельных каналов отражения еще не существовало, они формировались и дифференцировались из первоначально слитного малоопределенного состояния лишь в процессе длительной эволюции. Состояния психики на ранних этапах онтогенеза современного ребенка также характеризуются значительно меньшей дифференцированностью, чем это имеет место у взрослого человека. Поэтому в рамках развиваемых представлений проблема развития психики предстает как проблема становления, развития, дифференциации и интеграции основных подструктур функциональной системы психической регуляции поведения и деятельности и отдельных их составляющих.

Схема функциональной системы психологической регуляции поведения и деятельности подразумевает, что применительно к разным областям и видам деятельности для обеспечения их успеха конкретное психологическое содержание ее основных подсистем должно быть различным. Поэтому она могла бы стать полезным инструментом для понятийно-терминологического упорядочения накапливаемых психологических фактов, раскрывающих роль разных факторов успешности разных видов деятельности. Рассмотрим несколько примеров.

В настоящее время широко ведутся исследования так называемого социального интеллекта (СИ). СИ рассматривается вслед за Э. Торндайком как способность понимать других и мудро, адекватно вести себя по отношению к ним. Поскольку такое определение носит слишком общий характер, разные авторы конкретизируют его по-разному, но при этом во многих исследованиях выявляются одни и те же общие составляющие СИ. Однако трактовка СИ с учетом этих составляющих с логической точки зрения неудовлетворительна. Многие экспериментальные факты, пишет О. Б. Чеснокова, приводят в выводу, что «СИ не может рассматриваться только как совокупность когнитивных процессов без учета аффективной составляющей и вне контекста мотивационно-потребностной сферы», что «структурно СИ можно рассматривать как многокомпонентную когнитивно-аффективную способность». Из приведенного текста следует, что получаемый в исследованиях СИ эмпирический материал не поддается описанию в системе принятых психологических понятий, не укладывается в их «прокрустово ложе». Поэтому понимание достигается только за счет неправомерного расширения понятия интеллекта, которое начинает включать в себя помимо собственного содержания также эмоции, потребности и мотивы. Неправомерного расширения понятия интеллекта не потребуется, если принять, что многокомпонентную структуру имеет психологическая организация поведения в социальной среде, компоненты которой, чтобы такое поведение было успешным, должны обладать рядом специфических особенностей.

Идея многокомпонентного строения психической сферы человека, опосредующей успешность его поведения и деятельности, прочно утвердилась в исследованиях одаренности. Многочисленные факты свидетельствуют, что достижения в учебе, профессиональной деятельности и в творчестве зависят далеко не только от интеллекта, специальных и творческих способностей, но также от темперамента, мотивации, эмоционального строя личности, способности к преодолению препятствий, к установлению контактов с другими людьми, способности убеждать их в ценности своих идей. Но схемы, по которым разные авторы классифицируют и упорядочивают факторы, определяющие достижения личности в разных сферах деятельности, у разных авторов различны, имеют разные основания, далеко не всегда эксплицированные и логически ясные. Представляется, что концептуальная модель функциональной системы психологической регуляции поведения и деятельности могла бы служить одним из теоретических ориентиров на пути выработки логически обоснованной классификации факторов одаренности.

Сейчас в педагогической психологии и передовой педагогической практике все большее признание получает тезис, что задачей обучения является не только умственное развитие учащихся, но также развитие их эмоциональной, мотивационной и регуляторно-волевой сферы. Общепризнана важная роль в обучении диалога между учителем и учеником и между самими учениками, т. е. роль речевых процессов в обмене содержаниями психики между участниками диалога. Таким образом, по сути, речь идет о том, что в обучении должны быть задействованы не только познавательные процессы учащихся, но и вся целостная функциональная система психической регуляции их учебной деятельности.

Хотя представленная рациональная классификация основных психических процессов и устойчивых индивидуальных особенностей личности в большой мере включает в себя понятия, традиционно выделяемые в общей психологии, она пока еще не является полной. В ней еще не найдено место тем феноменам, которые охватываются понятием внимания. В ней не определено, чему в динамической процессуальной функциональной системе психики может соответствовать такое устойчивое свойство индивидуальности, как темперамент. Не найдено место в предложенной системе понятий понятию психических состояний. Чтобы включить названные традиционные понятия в единую общую рациональную систему, в функциональной системе психики нужно выделить еще одну подсистему – активационно-энергетическую.

Существование и функции активационно-энергетической подсистемы в общей функциональной системе психического отражения и регуляции поведения и деятельности обсуждаются в следующей главе.

Наконец, в системе понятий общей психологии нельзя обойтись без понятия сознания. Этой проблеме будет посвящена 8-я глава книги.

Литература

Анохин П. К. Биология и неврофизиология условного рефлекса М.: Медицина, 1968.

Леонтьев А. П. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

Чеснокова О. Б. Возрастной подход к исследованию социального интеллекта у детей // Вопросы психологии. № 6. 2005. С. 35–45.

Щебланова Е. П. Психологическая диагностика одаренности школьников. М.: Моек, психол.-соц. ин-т; Воронеж: НПО «МОДЭК», 2004.

Глава 6
Активационно-энергетическая подсистема психики

Если поставить вопрос, что является источником запуска функциональной системы психики в конкретных обстоятельствах жизни животных и человека, то лучшим ответом представляется предложенное историком А. Дж. Тойнби понятие вызова, которое сейчас широко употребляется в исторической, социологической, политологической и экономической литературе. Действительность постоянно бросает «вызов» цивилизациям, государствам, отдельным учреждениям и даже человечеству в целом. Вызов – это такая проблемная ситуация, которая требует решения и привлечения каких-то новых ресурсов. Животные и люди также постоянно оказываются лицом к лицу с разнообразными вызовами, которые им предъявляет действительность. В этих случаях в качестве ответа на вызов происходит более или менее полное включение функциональных систем их психики. Очень часто только совместная работа всех ее подсистем может обеспечить живое существо необходимой информацией и необходимыми ресурсами для решения возникшей проблемы. Но наряду с процессами отражения и их интеграции в нервной системе и мозге постоянно идут обменные, трофические и энергетические процессы. Они не являются психическими, но без них психическая деятельность невозможна[4]4
  Разделение мозговых процессов на два разных класса – несущих и не несущих функции отражения – обсуждается в главе 9.


[Закрыть]. Поэтому функциональная система психической регуляции поведения и деятельности должна включать еще одну подсистему, которую можно назвать активационно-энергетической. Такая подсистема постулировалась в схеме функциональной системы организации поведенческих актов П. К. Анохина в виде возбуждений, приходящих к регуляторному центру со стороны ретикулярной формации мозга. В теории А. Р. Лурия о трех основных блоках мозга, необходимых для нормального функционирования психики, был выделен блок, обеспечивающий определенный уровень ее активности. Он включает неспецифические активирующие структуры разных уровней: ретикулярную формацию, неспецифические структуры среднего мозга, лимбической системы, медиобазальные отделы лобных и височных областей коры. От работы этого блока зависит общий уровень активированности коры и избирательная активация ее отдельных структур, необходимая для нормального осуществления психических функций.

Применительно к протеканию познавательных процессов Л. М. Беккер сформулировал очень важный в теоретическом отношении принцип их информационно-энергетического единства. Он рассматривал познавательные психические процессы как процессы отражения, как информационные. Раскрывая психологическое содержание термина «информация» применительно к процессам познания, он определял информацию как воспроизведение множеством состояний ее носителя пространственно-временной упорядоченности состояний ее источника, воздействующего на носитель. Поскольку достижение упорядоченности информации носителя противостоит энтропии, то ее достижение обязательно требует антиэнтропийных затрат, тем больших, чем большая степень упорядоченности должна быть достигнута.

В настоящее время имеется много данных, раскрывающих значение активационного и метаболического обеспечения аналитико-синтетических процессов мозга, что необходимо для успешной познавательной деятельности и успешного поведения. Рассмотрим эти данные, которые приводят к выводу о необходимости включить в состав функциональной системы психики еще одну – активационно-энергетическую подсистему.

Выдающимся достижением физиологии мозга второй половины XX в. явилось открытие функций его не специфических структур, определяющих уровень функционального состояния специфических проекционных и ассоциативных отделов коры мозга. В настоящее время выделяют несколько таких неспецифических структур. Это – ретикулярная формация ствола мозга, неспецифическая система таламуса, базальный передний мозг, стриопаллидарная система.

В многочисленных исследованиях доказано, что аналитико-синтетическая деятельность коры мозга в отношении приходящих к ней специфических сенсорных возбуждений может успешно протекать только при достаточно высоком уровне активации коры, который обеспечивается неспецифическими структурами мозга. В нейрофизиологии принимается, что корковый синтез и интеграция возбуждений невозможны без участия не специфических активирующих структур мозга. Для восприятия, анализа и синтеза сигналов необходимо слияние на клетках коры двух потоков возбуждений – со стороны действующих сенсорных раздражителей и со стороны активирующих неспецифических систем. Неспецифические структуры мозга рассматриваются как нейромодулирующие системы, взаимодействующие с сенсорно-перцептивными системами обработки сигналов.

Вместе с тем имеются данные, что ретикулярная формация ствола мозга является также подкорковым центром вегетативной нервной системы, что она регулирует функциональное состояние больших полушарий посредством возбуждения симпатических волокон и оказывает на большие полушария адаптационно-трофическое влияние.

Во многих исследованиях показано, что чем более сложные функции по анализу и синтезу сигналов выполняет кора больших полушарий (выработка тонких дифференцировок, сложных навыков, решение мыслительных задач), тем на более высоком уровне активации протекает ее деятельность. В частности, чем более тонкие дифференцировки вырабатываются у животных и человека, тем выше уровень активации коры. Очень важным открытием физиологии стало установление роли коры как запускающего механизма работы активирующих структур подкорки. На этой основе Ю. Б. Кратин предложил теорию управления аппаратом активации со стороны интегративно-анализирующей системы коры. Согласно его представлениям, корковая анализирующая система, регулируя возбуждение неспецифических активирующих систем мозга, сама обеспечивает необходимый ей тонус своей деятельности, снижая его в одних условиях (легкие познавательные задачи) и повышая в других (трудные познавательные задачи).

Имеются данные о градуальном соответствии во времени между нарастанием трудности решения задач человеком и нарастанием степени расширения зрачка и КГР, которые, вызываясь симпатической иннервацией, являются показателями уровня активации и степени энергетической мобилизации организма. Так, по данным Д. Канемана, приводимых во многих книгах по вниманию, степень расширения зрачка монотонно возрастает по мере восприятия каждой из последовательно предъявляемых четырех цифр, подлежащих сохранению в памяти. В экспериментах В. В. Лоскутова, описанных Л. М. Беккером, испытуемые должны были сформировать образ сложной фигуры при ее кратком тахистоскопическом предъявлении или при последовательном сукцессивном предъявлении ее отдельных элементов. Результаты показали, что величина КГР закономерно возрастала от начальных к конечным фазам становления образа фигуры, т. е., в терминах Л. М. Беккера, по мере возрастания внутренней упорядоченности образа. Возрастание же упорядоченности образа требует, согласно его предъявлениям, возрастания антиэнтропийных энергетических затрат при осуществлении психической деятельности.

В школе Б. Г. Ананьева проведен большой цикл исследований, показавших прямую взаимосвязь трудности и успешности познавательной деятельности, с одной стороны, и энергетических затрат на ее выполнение – с другой. Показателем энергетических затрат служило изменение температуры кожи висков при умственной деятельности по сравнению с ее фоновыми значениями. Чем более трудные задачи решали испытуемые и чем более успешной была их умственная деятельность, тем больше возрастала температура кожи висков по сравнению с фоном.

Имеется много данных о большей локальной нервной активности областей коры, занятых анализом и синтезом приходящих к ним сигналов, по сравнению с уровнем нервной активности других областей. Например, в одном красивом эксперименте, описанном Дж. Р. Андерсоном, от испытуемых требовалось определять длину демонстрируемых отрезков, предъявляемых в четырех разных позициях от точки фиксации (выше и левее, выше и правее, ниже и левее, ниже и правее). В четырех отведениях зрительной коры, соответствующих разной локализации отрезков в поле зрения, регистрировали вызванные потенциалы мозга (ВП). На приведенном Дж. Р. Андерсоном рисунке хорошо видно усиление нервной активности именно в тех частях зрительной коры, которые соответствуют местоположению тех отрезков, длина которых определялась.

Вместе с тем в областях коры, осуществляющих анализ и синтез приходящих сигналов, всегда усиливается также кровоток и метаболическая активность. На этом основаны методы косвенного определения локальной нервной активности – ПЭТ и ФМРК.

ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография) – метод регистрации активности мозга, основанный на отображении различий в скорости мозгового кровотока и обмена веществ в разных мозговых зонах посредством введения в кровь радиоактивных веществ и последующего сопоставления их концентрации в разных мозговых областях. Концентрация введенных веществ всегда выше в активных областях мозга, а ее уровень тем больше, чем большее участие принимают те или иные зоны мозга в анализе и синтезе сигналов.

ФМРК – функциональное магнитно-резонансное картирование. Метод основан на отображении внутримозгового локального магнитного резонанса, вызываемого содержащимся в гемоглобине крови железом. Магнитный резонанс более интенсивен в зонах большей активности мозга, и он тем сильнее, чем более активны соответствующие области.

Имеется много данных, полученных в опытах на животных, о повышении возбудимости, лабильности и реактивности коры больших полушарий под влиянием стимуляции ретикулярной формации ствола мозга и таламической неспецифической системы. Эти данные свидетельствуют о ближайшем участии неспецифических структур в осуществлении мозгом самых тонких и сложных высокоспециализированных функций. Модифицирующие влияния неспецифических структур мозга в отношении корковых функций в большинстве случаев носят облегчающий характер, т. е. реализуются в улучшении и повышении соответствующих функций и основанных на них поведенческих реакций. Суммируем некоторые из этих данных.

• Повышение лабильности корковых нейронов зрительной коры по показателю возрастания критической частоты слияния импульсов в одиночных нейронах, вызываемых вспышками света, на 10–15 импульсов в секунду при стимуляции ретикулярной формации.

• Возрастание отношения сигнал/шум в параметрах вызванной стимулом корковой активности при стимуляции неспецифических систем мозга.

• Увеличение амплитуды корковых ВР на световые вспышки и звуковые щелчки при стимуляции ретикулярной формации, что трактуется как повышение возбудимости и усиление возбуждения в соответствующих корковых нейронах.

• Повышение корковой временной различимости сигналов. Если две вспышки света, предъявляемые с интервалом 50 мс, дают один кортикальный ответ, то стимуляция ретикулярной формации приводит к возникновению двух раздельных вызванных потенциалов.

• Расширение сферы усвоения ритмов в сторону высоких частот.

• Удлинение периода следового последействия сенсорных раздражителей в корковых нейронах на фоне электростимуляции неспецифических структур мозга.

• Улучшение у обезьян реакций, требующих зрительного различения, повышение числа правильных двигательных реакций и сокращение их латентных периодов при стимуляции многих точек ретикулярной формации ствола мозга.

• Ускорение выработки условных рефлексов, т. е. повышение синтетической функции коры при раздражении ретикулярной формации слабым электрическим током.

Рассмотренные факты делают понятной необходимость поступления в кору импульсаций со стороны неспецифических активирующих структур мозга: они создают оптимальные условия осуществления корой ее специфических аналитико-синтетических функций.