Текст книги "Как я стал альпинистом"
Автор книги: Наталия Губина
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +6
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
История четвертая. Поезд
Поезд качается, нас зазывая в путь,
А за окном пролетают чужие сны.
Станем немного ближе друг другу тут.
Станет гораздо больше на свете «мы».
Путь – наваждение, путь – череда преград,
Только вот манит сильнее любых миров,
Где-то в пути ты станешь бездумно рад,
Где-то потом ты вспомнишь, найдя свой кров,
Как пробирался к цели, да сотни верст,
Что отмотал ты с другом, а, может, без.
Этот закон извечен, проверен, прост:
Тропы важнее самых любимых мест.
Поезд раскачивался из стороны в сторону, нагоняя дремоту. Чай был выпит, торт съеден, окно не показывало ничего интересного. И хотя Данька сидел рядом, было как-то скучновато. Да еще Вовка с Валеркой носились туда-сюда, будто ужаленные, даже поспать не давали. То им наверх нужно запрыгнуть, то вниз слезть, то свеситься с верхней полки вниз головами и показывать друг другу языки.
– Ну что, может, попоем? – заглянул к нам Игорь Петрович.
Мы, конечно, радостно закивали. А Вовка даже спрыгнул с верхней полки прямо мне на ногу.
Я бы его отругал, но Игорь Петрович уже сел рядом и начал дергать струны, что-то все время подкручивая.
– Настраивает, – шепнул мне Данька.
А то я сам не знаю! Почему-то Данька всегда думает, что он самый умный. Характер у него такой.
Настройка гитары явно затягивалась, я начал позевывать и уснул бы, если бы не эти дребезжащие противные звуки. А Игорю Петровичу его игра, кажется, очень даже нравилась. По крайней мере, улыбался он вполне довольно. Я так улыбаюсь, когда мама торт с работы приносит.
Первым не выдержал Егор.
– Дайте сюда, – сказал он и завладел инструментом.
Пару раз ударив по струнам, он что-то крутанул и отдал гитару обратно Игорю Петровичу.
– Надо же, хорошо, – удивился тот, поочередно дернув все струны.
Потом немного повозился, устраиваясь поудобнее, и запел:
«Пора в дорогу, старина – подъем пропет,
Ведь ты же сам мечтал услышать, старина,
Как на заре стучатся волны в парапет,
И чуть звенит бакштаг, как первая струна.
Дожди размоют отпечатки наших кед,
Загородит дорогу горная стена,
Но мы дойдем – и грянут волны в парапет,
И зазвенит бакштаг, как первая струна!»
Я даже рот открыл от удивления. Пел Игорь Петрович просто волшебно, каким-то даже не своим голосом. Низким и тягучим, как сметана в деревне. Песня, к сожалению, закончилась быстро, и мы стали хором требовать продолжения. Уговаривать долго его не пришлось, и скоро мы покачивались в ритм нового мотива. А вместе с нами покачивались и другие пассажиры. А один проходящий мимо дядя даже упал на притихшего Валерку под слова: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»
Дядя закряхтел и закашлялся, встать у него никак не получалось. Хорошо, что Святик был рядом, поднял его, отряхнул. «Укачало, наверное», – подумал я.
Тем временем гитарой снова завладел Егор и тоже исполнил пару песен. Одну я даже знал, но подпевать постеснялся.
На горизонте опять возник шатающийся дядя. Проходя мимо, он глянул на нас неодобрительно, но на ногах удержался. Видимо, голос Егора был не таким сногсшибательным.
– А нам с вами нужно еще придумать, как мы будем называться! – сказал Игорь Петрович, забрав гитару у Егора и бережно пристроив её на полку.
Мы задумались. Первой нашлась Ольга:
– Бравые альпинисты!
Святик засмеялся:
– Альпинисты, ага, горы только на картинках видели.
– Да, альпинисты – это рано, но «бравые» мне нравится, – примирительно сказал Игорь Петрович.
– Бравые малолетки, – хохотнул Егор.
Я даже обиделся. Сам он малолетка, тоже мне большой, подумаешь!
– Ты не забывай, что ты тоже будешь так называться, – одернул его Святик.
– Робинзоны! – предложил я, вспомнив героя книжки, которую читал перед отъездом.
– А что? Мне нравится! – одобрил Игорь Петрович. – Вам как?
Все согласно закивали, а Святик даже стукнул меня по плечу, мол, молодец!
– Не нравится мне это, – пробурчал Егор, – как корабль назовешь…
Но его никто не слушал. Вот так мы и стали именоваться Робинзонами. Оставалось придумать гимн-кричалку. Это оказалось куда сложнее. В голову всем лезли разные глупости, типа «Робинзоны, вперед!». А куда «вперед»? Непонятно.
Или вот Светка предложила «Робинзоны сильные, умные, красивые». Нет, ладно сильные, умные тоже куда ни шло. Но красивые? К чему это? Девчонка! Что она еще придумать-то могла?
Падающий дядя опять шатаясь брел по проходу, выглядел он очень грустным.
– Куда ни пойдешь, везде дети! – выдал он, протискиваясь через нас.
«Заблудился, наверное», – подумал я.
Под споры о гимне дорога пролетела незаметно, я даже расстроился немного. Очень уж здорово было качаться в поезде, следить за провисшими проводами за окном и слушать песни.
Мы надели рюкзаки и столпились в тамбуре. Поезд стоял на станции всего несколько минут, и нам нужно было успеть выпрыгнуть.
Я встал самым первым, мне не терпелось посмотреть, куда мы приехали. Поезд со скрипом остановился и распахнул передо мной двери. Я глубоко вдохнул и поднял ногу, готовясь ступить на платформу. Но вот незадача, платформы передо мной не оказалось, как-то неправильно мы припарковались.
– Ой, – сказал я и осел, голова закружилась.
– Ты чего? – удивился Данька и глянул мне через плечо. – А там выходить некуда, – растерянно сообщил он остальным и потянул меня вверх за лямку рюкзака. Я кое-как встал и попятился вглубь вагона.
– Не у той платформы встали, – объяснила проводница. – придется вам так выпрыгивать. Ну вы же спортсмены, вылезете как-нибудь.
«Как-нибудь, – злился я, – высота-то приличная».
– Так, быстро, – засуетился Игорь Петрович. – Егор, Святик, давайте вниз прыгайте, а я вам буду этих охламонов спускать.
Игорь Петрович поочередно помогал всем выйти, а я жался все дальше от входа.
– Паша, иди сюда.
Я отрицательно замотал головой.
– Ну, ты чего?
– Я дальше поеду, – пролепетал я.
– Выдумал тоже! Некогда! – не стал слушать меня Игорь Петрович. Сгреб в охапку и буквально выкинул наружу. Я попытался было схватиться рукой за вагон, но рюкзак перевесил, и я вывалился наружу вниз головой, сбив с ног Святика. Игорь Петрович выпрыгнул сверху, поезд закрыл двери и, заурчав протяжно, двинулся в путь.
– Хорошенькое начало, – пробурчал Святик.
А я, как ни странно, чувствовал себя прекрасно. Во-первых, я придумал нам название. Во-вторых, я покорил новую высоту, выбрался из поезда. Не сам, конечно, но выбрался. А в-третьих… А в-третьих, мы прибыли на станцию, светило солнце и вокруг все было незнакомое и жутко интересное. Ко всему прочему, рядом стоял Данька и так привычно сопел. Вовка с Валеркой проявили неожиданное участие и спрашивали, не ушибся ли я. Святик с Егором не стали меня ругать. И даже Ольга со Светкой не смеялись над моей неуклюжестью. А Игорь Петрович, похоже, забыл про нас. Он смотрел на небо и улыбался.
– Автобус, опоздаем, – напомнил ему Святик.
Игорь Петрович огляделся растеряно, ахнул, скомандовал «За мной!», и мы побежали на станцию.
История пятая. О тропках
Шаг за шагом, день за днём
Мы куда-то все идем.
И с пути мы сбиться можем,
И найтись, конечно, тоже,
И отвлечься, и сбежать,
И смелей всех в мире стать.
Можем струсить, можем сдаться,
И совсем одни остаться.
Шаг за шагом, день за днём
Мы друг к другу все идем.
Даже путая дорожки,
И устали если ножки,
Мимо точно не пройдем,
Друга мы всегда найдем.
И потом уже вдвоем
Шаг за шагом, день за днём…
На автостанции мы запрыгнули в пузатый старенький автобус, который помчал нас к озеру. Помчал – это, конечно, громко сказано. Автобус плелся по проселочным дорогам, переползая через бугорки и звеня внутренностями. Сначала было даже весело, мы ловили разлетающиеся рюкзаки и смеялись. Пейзаж за окном менялся, лес становился все гуще, а людей попадалось все меньше. Я с удовольствием разглядывал огромные мощные сосны, растопырившие свои ветви-руки во все стороны. Казалось, что деревья могут говорить. Вглядываясь в стволы, я замечал легкую усмешку и добрый прищур глаз. Конечно, это были только мои фантазии, я понимал, что нет у сосен ни глаз, ни рта, но все-таки решил, что обязательно выберу себе в лагере дерево-друга, залезу на него и пожму руку.
Под конец поездки мы все очень устали от тряски, а Даньку даже укачало. Он стал какого-то зеленоватого цвета, как кикимора, и закатывал глаза. Наконец, автобус остановился в деревушке под названием Большое Уклейно, и мы высыпали наружу. Уклейно было никаким не большим, всего-то домов двадцать-тридцать. А вот озеро, на берегу которого мы оказались, было действительно огромным. Не озеро, а целый океан! Даже небольшие волны накатывали на берег, подгоняемые ветром.
В деревне нас уже поджидали взрослые ребята из лагеря на лодках. Они приехали на место пару дней назад, чтобы все подготовить. Я обрадовался, думал, что сейчас мы будем кататься, но Игорь Петрович сказал, что лодок мало, и на всех места не хватит. А ребята приехали только для того, чтобы забрать наши вещи.
Пока мы грузили рюкзаки в лодки и разглядывали окрестности, Святик сбегал в магазин и притащил трехлитровую банку с молоком и хлеба. Банку нужно было вернуть, и мы стали опустошать её большими глотками. Вообще-то, молоко я не люблю, попробовал просто потому, что пить хотелось. Попробовал и обалдел! Молоко было вкусное! Какое-то даже слегка сладкое. Сначала я откусывал большие куски мягкого хлеба, немного держал его во рту, хрустящая корочка приятно щекотала язык, и рот наполнялся слюной. Тогда я начинал потихоньку жевать его, наслаждаясь вкусом. В последний момент, перед тем, как проглотить хлеб, я делал глоток молока, пару секунд держал его во рту, давая размочить остатки мякиша, и с удовольствием проглатывал. Не знаю, в чем тут было дело – то ли хлеб с молоком какие-то особенные попались, то ли воздух разжигал аппетит, а может, недавняя тряска в автобусе повлияла, но такого вкусного обеда давно со мной не случалось. А может быть даже никогда.
Перекусив, мы отправились в путь. Совсем скоро деревня осталась позади, справа от нас простиралась водяная гладь, слева чуть поодаль шумели сосны. Солнце начинало убегать с неба, окутывая пейзаж загадочными вечерними красками. И все было бы прекрасно, если бы не комары. Эти кровопийцы не давали покоя. Мы шли, смешно дергая руками и ногами, безуспешно пытаясь от них отбиться. Только Игорь Петрович чинно вышагивал впереди, совсем не обращая внимания на зудящих насекомых.
– Пашка, смотри! – крикнул мне Вовка, указывая пальцем в сторону ближайшего дерева.
– Чего там? – удивился я.
– Белка!
Я присмотрелся, но никакой белки на дереве не увидел.
– Где?
– Да вон же, Пашка, на нижней ветке, слепой что ли?
В этот момент я заметил какое-то шевеление и мелькнувший пушистый хвостик.
– Убежала, – расстроено протянул Валерка. – Это все ты, разорался тут и спугнул.
– Ладно, пойдемте, – вздохнул я. – Увидим еще белок, их тут, наверное, много.
– Ага, сейчас, шнурок только завяжу, – ответил Вовка и присел на корточки.
– Интересно, а кто здесь еще есть? – задумчиво спросил Валерка. – Может, медведи?
– Медведи! Скажешь тоже! – заржал Вовка, воюя со шнурками.
– А чего? Лес, климат для них тут подходящий.
– А какой им нужен климат? – заинтересовался я и опасливо скосил глаза на лес. Встречаться с медведем мне не очень хотелось.
– Какой-какой, лесной климат. Не понимаешь, что ли? – весомо ответил Валерка.
– Лесной климат! – опять захохотал Вовка и кинул в брата шишку.
– Ах ты! Сейчас я тебе! – отпрыгнул Валерка и тоже вооружился.
Вовка вскочил и кинулся наутек. Валерка побежал следом. Я оглянулся на дорогу. Вдалеке мелькали спины ребят, и вот-вот должны были скрыться из вида.
– Эй, идите сюда! – крикнул я вслед Вовке и Валерке.
В ответ послышался хохот. Я вздохнул, еще раз оглянулся и побежал к лесу.
Вовка с Валеркой, вдоволь набегавшись, валялись под деревом и пели песенку, которую исполнял Игорь Петрович в поезде.
– Вы чего разлеглись? Там все уже ушли! – возмутился я.
– Да ладно, догоним, – успокоил меня Вовка и поднялся.
– Погнали! – поддержал его Валерка.
Мы выбежали обратно на дорогу. Группы нашей видно не было.
– Вот видите?! – расстроился я.
– Ну и что? И ничего! – заверил меня Вовка.
– Дорога-то одна! – поддакнул ему Валерка.
И мы снова побежали, но очень скоро тропинка раздвоилась. Один её отросток тянулся вдоль озера, а второй уходил к лесу.
– Ну, и куда теперь? – спросил я сам не знаю у кого.
– Сюда! – хором вскрикнули Вовка с Валеркой, указывая в разные стороны.
«Добегались», – подумал я и тут вспомнил о Даньке.
– Пойдем логическим путем! – выдал я его любимую фразу.
– Куда? – уточнил Вовка.
«А я откуда знаю», – подумал я, но вслух произнес другое:
– Лагерь рядом с озером, значит, туда, – ответил я, указывая на одну из тропинок.
– И в лесу, значит, туда, – возразил мне Валерка, показывая в другую сторону.
– Давайте голосовать! – предложил Вовка. – Я за дорогу вдоль озера!
– Я за лес, – насупился Валерка.
А я растерялся. Получалось, что решать мне.
– Я за озеро, – сказал я неуверенно.
– Так нечестно, – возразил Валерка, – вас двое, а я один.
– Нас больше, значит, мы правы, – показал ему язык Вовка.
А я вот почему-то совсем не был в этом уверен. Но идти куда-то было нужно, так что спорить я не стал. Сам же проголосовал в конце концов.
– Смотрите! – вскрикнул Валерка и показал рукой на лесную тропинку. По ней бежал Данька и махал нам руками. Мы кинулись навстречу.
– Где вы были? – недовольно спросил он, когда мы поравнялись. – Я замучался вас ждать.
– Видели мы, как вы нас ждали! Мы чуть не заблудились! – сказал Вовка.
– Могли бы и остаться на перекрестке, – согласился Валерка.
– Меня и оставили вам путь показать, – недовольно ответил Данька.
– А где же ты был? – удивился я.
– Я ждал-ждал, а потом собака прибежала, и я побежал, – объяснился Данька.
Дело в том, что он очень боится собак, почти так же, как я высоты – бледнеет и трястись начинает. А я вот их совсем не боюсь, даже люблю. Но у каждого свои страхи, что тут сделаешь.
– А чего ты побежал-то? – спросил Вовка. – Испугался что ли?
– Трусишка, трусишка! – тут же стал дразнить его Валерка.
Данька смотрел под ноги и молчал.
– Сам ты трусишка! – вступился я за Даньку. – Он же вернулся! И вообще, это вы во всём виноваты, со своими белками, шнурками и шишками!
– Да ладно тебе, чего завелся-то? – примирительно сказал Вовка.
– Пошли уже, а? – позвал нас Данька.
Мы переглянулись и зашагали к лагерю. Я поглядывал на Даньку и думал о том, что он молодец, вернулся, хоть и спугнула его собака. А еще я подумал, что никому не разрешу называть его трусом.
История шестая. О спрятанной силе
Я проснулся ранним утром:
Где тут сон? А где тут явь?
И подумал, будет мудро,
Сны в реальность воплощать.
Чтоб не путаться спросонок,
И не мучиться зазря,
Ведь любой, похоже, соткан
Из того же, что и я.
Значит, мне по силам станет
Покорение вершин,
Я сумею всё, что манит
В снах, а утром лишь страшит.
Я проснулся, я умылся,
В новый день спешу войти,
Знаю – чтобы сон мой сбылся,
Цель нужна лишь впереди.
Я сидел на нижней полке в поезде и поглаживал гитару. Вокруг меня столпилась вся наша группа, и даже незнакомые люди поглядывали на меня с восхищением. Я обвел взглядом собравшихся и многозначительно улыбнулся, потом поерзал немного и притронулся к струнам.
– Ззззззззз, – раздалось над ухом вместо чарующих звуков.
От неожиданности я выронил гитару и подскочил, кто-то накинул на меня сетку, моментально сковавшую движения. Я стал отбиваться, что есть мочи, и пал в неравном бою прямо на Даньку. Он что-то пробурчал недовольно и перевернулся на другой бок. А я проснулся и обнаружил себя в палатке, завернутым в спальник. Кроме меня и Даньки рядом мирно посапывали Вовка с Валеркой. Гитары не было, как и восторженной публики. Снаружи раздавались загадочные звуки и приглушенные голоса. Я ткнул Даньку в бок, он снова заворочался, потом резко подскочил, как и я минуту назад, и только после этого открыл глаза.
– Ты чего? – спросил он невпопад, озираясь по сторонам.
Я захохотал, очень уж смешным он был в этот момент: волосы взлохмачены, взгляд затуманен, а на правой щеке красная вмятина, то ли от шишки какой, то ли от ветки.
– Как спалось? – спросил я бодро, расстегивая спальник.
– Главное, что спалось, пока ты тыкаться не стал, – все еще недовольно ответил Данька и зевнул. Потом пошарил рукой в кармане палатки и вытащил часы. – Шесть утра! Давай спать, а?
Но мне не терпелось выбраться наружу и успеть до общего подъема изучить местность. Вчерашний вечер прошел сумбурно: мы пришли в лагерь, нам показали нашу полянку с уже расставленными палатками, мы покидали вещи, быстро поели гречку с тушенкой и улеглись спать, так толком и не поняв, где оказались.
– Хватит дрыхнуть! Ты что, спать сюда приехал? Там вон уже кто-то не спит, слышишь?
Данька вздохнул, но спорить не стал, а выбрался из спальника и стал рыться в рюкзаке.
– Ты чего ищешь?
– Зубную щетку, надо хоть умыться.
«Чистюля», – подумал я, но все же решил последовать его примеру и вытащить умывальные принадлежности. Вовка с Валеркой по-прежнему крепко спали, а мы с Данькой, захватив щетки, выбрались наружу и оказались на большой поляне, окруженной мощными соснами.
Я глубоко вдохнул в себя ароматный воздух и потянулся. Земля была усыпана иголками, которые приятно покалывали необутые ступни. Да и вообще, все вокруг было какое-то нереальное и удивительно спокойное. Казалось, что школы, многоэтажных домов и машин вовсе не существует. А есть только вот этот лес, в котором мы с Данькой останемся навсегда.
– Пойдем? – встрял он в мои размышления.
Я огляделся. Посередине поляны находилась большая волейбольная площадка с сеткой, натянутой на деревья. Чуть поодаль от неё располагались островки с палатками. За палатками, как нам рассказали вчера, жило своей жизнью небольшое болотце, а перед площадкой виднелся центр цивилизации – кухня и столовая. Пожалуй, это было самое интересное место в нашем лагере. Кухня была не абы какая, а настоящая, полевая. Такая железная печка на огромных колесах. Говорят, на ней готовили солдаты на войне. Так что это была печка-путешественница, которая много повидала за свою долгую жизнь. Во время учебного года она стояла во дворе нашей школы, и мы всем классом лазили по ней, выдумывая сотни разных игр. А летом она всегда исчезала, и теперь мы знали куда. В лесу она вовсе не выглядела игрушечной, и мне, конечно, не терпелось самолично что-нибудь на ней приготовить. Рядом с кухней было место для костра, окруженное бревнами, а сверху натянут тент на случай дождя. Дальше шел довольно крутой спуск к озеру и причалу. Еще вчера вечером я заприметил лодки, байдарки и парусные катамараны, скучающие на берегу и, конечно, требующие немедленного изучения.
– Айда на озеро! – дернул я за руку застывшего Даньку.
– Сначала умываться, – скучно ответил он.
– А все равно на озеро, там же вода!
Данька посмотрел на меня с сомнением и зашагал в сторону ребят, возившихся около кухни. Я вприпрыжку последовал за ним.
– Доброе утро! – чинно обратился Данька к дежурным.
– Подскажите, пожалуйста, а где здесь ванна?
Ребята дружно повернули на него головы и захохотали.
– Ну, в смысле раковина, – смутился он.
– Вон за той сосной и раковина, и джакузи, и биде, – ответил белокурый паренек, озорно улыбаясь.
Ванная комната представляла собой небольшую полянку с прикрученными к деревьям подвесными умывальниками. Такими, знаете, железными штуками, с висящей вниз палочкой, ее приподнимаешь, и на руки льется ледяная вода.
Когда водные процедуры были завершены, мне все-таки удалось утащить Даньку на берег.
– Красиво! – мечтательно произнес он, глядя на озеро. А мое внимание привлекли маленькие лягушата, прыгающие у самой кромки воды. Размером они были с подушечку моего мизинца и отчего-то не зеленые вовсе, а коричневатые, как кора деревьев. Подпрыгивая вверх, они растопыривали лапки, и плюхались в лужу.
– Смотри-ка, тоже умываются, – сказал я и присел на корточки, чтобы получше разглядеть это чудо.
Небо тем временем начало хмуриться тучами, и с него посыпались редкие капли дождя.
– Пойдем под тент, – поежился теплолюбивый Данька.
Но мне совсем не хотелось расставаться с найденным семейством, и я заупрямился. Уходить без меня Данька не захотел и облюбовал лодку, поставленную на ребро. Держалась она на крепкой палке, образуя отличное укрытие от дождя. Данька уселся под лодку, закрыл глаза и, кажется, задремал. А я прыгал по лужам вместе с лягушатами, подставляя лицо дождику. Но очень скоро прыгать без Даньки стало скучновато, и я решил его растормошить.
Я подкрался к его убежищу и громко вскрикнул. Данька подпрыгнул, стукнувшись затылком о дно.
– Дурак, что ли? – спросил он недовольно.
– Давай попрыгаем! – я решил не обращать внимания на его бурчание, уж больно хорош был день.
– Тебе надо, ты и прыгай. Я спать хочу!
– Соня, соня, соня, – стал подтрунивать я над ним, перепрыгивая через палку, на которой держалась лодка.
– Аккуратно. Заденешь, сломается, – скривился Данька.
– Ничего она не сломается, она же крепкая. Смотри! – не поддался я настроению друга и запрыгнул на неё сверху.
Разда лся хруст, и Да ньк у накрыло лодкой. Я даже не успел понять, что произошло, только дико испугался. «Убил!» – подумал я и вцепился в убийцу двумя руками. Лодка оказалось очень тяжелой, но всё же мне удалось немного оторвать один её край от земли. Из получившейся щели высунулась голова Даньки.
– Живой! – заорал я, чуть снова не уронив на него лод к у.
Данька выбрался наружу, я выпустил из рук корму и кинулся его обнимать.
– Данька, прости, я не думал. Больно?
– Не думал он, – улыбнулся Данька, отталкивая меня. – Не больно, я лечь успел. Представляешь? Как-то сразу понял, что сейчас случится, и стал ложиться еще до того, как ты прыгнул! Я – экстрасенс. Только надо обратно все вернуть.
Побродив по берегу, мы нашли подходящую палку и стали поднимать лодку. Но как ни тужились, даже вдвоем не смогли оторвать её ни на миллиметр.
На склоне показался парень из группы дежурных.
– Где вы бродите? – крикнул он нам. – Все уже встали, идите завтракать.
– А сколько весит такая лодка? – спросил Данька, указывая на нашу деревянную подругу.
– Эта? Она килограмм триста, плюс мотор. Тяжелая, в общем, а что?
– Да так, интересно, – уклончиво ответил Данька и посмотрел на меня с уважением.
Вот так всего за одно утро с нами случилось целых два чуда: Данька стал провидцем, а я силачом. Мы поднялись наверх и получили свою порцию каши. А я все думал о том, что, оказывается, куда сильнее, чем предполагал. Только вот капризная она, моя сила, прячется отчего-то. Ведь не смогли мы вдвоем лодку приподнять. А еще мне было жутко интересно узнать, есть ли во мне другие способности и умения, о которых я не знаю. За этим завтраком я твёрдо решил, что обязательно разбужу все свои скрытые таланты.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
