Текст книги "Как я стал альпинистом"
Автор книги: Наталия Губина
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +6
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
История тринадцатая. О волнах
Нас носит, словно щепки по волнам.
Под грохот неба понял я одно:
На мысли, чувства, лица, имена
Стихии абсолютно всё равно.
Она в своих правах вершит судьбу
Иль проверяет нас на прочность мышц,
Ей дела нет на наше «не могу»,
Ей всё равно, найдем ли мы свой мыс.
Так в чем же суть, скажи, такой борьбы?
Не лучше ль дома спать и видеть сны?
Ведь перед ней с тобою мы слабы.
Несем мы наказанье без вины.
Всё это без сомнения пройдет,
Ты говоришь, мы вспомним этот час,
И, может быть, когда-нибудь поймем,
Зачем она испытывала нас.
Облачкам перед отплытием я улыбался напрасно. Не оценили они моё добродушие. Взяли и стали поливать нас дождем, да еще и ветер налетел, взбаламутил воду, поднял волны. И без них-то грести было тяжело, а тут мы и вовсе с места не двигались. Вот почему ветер всегда дует не в ту сторону? Гнал бы байдарки к лагерю, а я бы наслаждался качкой. Но нет, у ветра были свои планы, и нам приходилось меряться с ним силой. А они, силы, явно были неравные.
Вот так и крутились на середине озера. Облака давно превратились в мрачные тучи, небо грозило молнией, гром заглушал команды рулевых, да еще и волны стали заплескиваться в байдарки. Так что Данька вычерпывал воду, а мы с Егором пытались направить наше судно хоть к какому-нибудь берегу и не потерять из вида два других экипажа.
Но наша-то группа еще ничего, держалась. Игорь Петрович с девчонками были рядом и отчаянно сражались со стихией. А вот у Святика и близнецов что-то не заладилось: нос их байдарки поворачивал то в одну, то в другую сторону. Валерка посеял весло, и их начало уносить. Игорь Петрович что-то знаками показал Егору, и мы сменили курс, пытаясь подплыть к отстающим. Когда были уже совсем близко, налетел очередной порыв ветра, накренив байдарку вправо. Мы синхронно подались влево, чудом не перевернувшись. Выдохнув, я посмотрел вперед. Байдарка Святика болталась на поверхности кверху дном, а в воде мелькали желтые жилеты. Я, признаться, растерялся, а Егор заорал: «Грести, всем! Быстро!» Мы налегли на весла, уже не обращая внимания ни на синхронность, ни на льющуюся внутрь воду.
Святик, скажу я вам, настоящий герой. Пока мы плыли, он вынырнул и, одной рукой держа за шиворот Валерку, другой перевернул байдарку. Вовку же относило все дальше, и нам пришлось отправляться в погоню. Но хотя ветер у нас был общий, Вовку несло в одну сторону, а нас откидывало в другую.
Наша байдарка поравнялась с байдаркой Игоря Петровича.
– Паша, держи Светкино весло! – отдал он непонятную команду. Я удивился, но в протянутое весло, конечно, вцепился. – Молодчина! Держите их, – сказал Игорь Петрович и спрыгнул в воду.
Удерживать весло было непросто. Байдарки то стучались друг об друга, то разлетались в разные стороны от волны, вклинившейся между ними. Я и сам чуть не вывалился, хорошо Данька за штаны поймал.
Игорь Петрович тем временем ухитрился выловить Вовку и теперь тащил его вместе с веслом к нам, а Егор, Данька и Олька гребли изо всех сил навстречу. Правда, наша странная конструкция не очень-то их слушалась, и байдарки не столько двигались вперед, сколько крутились из стороны в сторону.
Святик и Валерка уже вылезли из воды, но, поскольку весло у них было одно на двоих, подплыть к нам у них не получалось. Зато ветер стал сбавлять обороты, перестали сверкать молнии, и только дождь лил стеной. Игорь Петрович затащил Вовку в свою байдарку прямо на багажное отделение, и мы отправились к Святику.
В общем, закончилось все благополучно. Совершенно мокрые и настолько же счастливые мы причалили к берегу и оказались в уже знакомой деревушке Большое Уклейно. Вытащив байдарки на сушу, мы попадали на землю. Ни разговаривать, ни уж тем более двигаться сил не было.
– Это надо же, в такую погоду на воду пойти. Горожане, ёк-макарёк! – рядом с нами остановился низкорослый мужчина лет пятидесяти. – Еще и без взрослых. Спортсмены-пионеры, ёк-макарёк.
Я глянул на Игоря Петровича, тот смотрел в землю и не шевелился.
– Чего молчите? Вы чьи будете, мальцы?
Я опешил. Что значит чьи? Мамины и папины, чьи же еще?
– Из лагеря мы. Знаете, лагерь тут есть спортивный? – ответил мужчине Святик.
– Знаю, ёк-макарёк. Катаитися тута… Только шум от вас. Чего расселися-то? Дождь идет, ёк-макарёк, пойдем, чаю дам!
Мы все посмотрели на Игоря Петровича, тот пожал плечами и поднялся.
– Возьмите вещи, у кого сухие есть, – спохватился Егор, – надо наших утопленников переодеть.
– Типун тебе на язык! Накличешь! – отчитал его мужчина. – Меня дядя Толя звать.
Дядя Толя привел нас в избу. Я думал, что вот сейчас поставит он на стол самовар и варенье достанет, земляничное. Ну, или там мёд. А потом снимет со стены балалайку или баян, да песню русскую народную сбацает. Но меня ждало разочарование: войдя в дом, дядя Толя включил скучный электрический чайник и телевизор, который сразу же стал рекламировать нам всякие ненужные вещи.
– Вы своим там скажите, – произнес дядя Толя, показывая наверх, – не дело мальцам одним на воду ходить. Присмотр нужон. Вот был тут давеча случай. Димка наш рыбу, значится, пошел ловить. Лодку, ёк-макарёк, мою увёл. И унесло, три дня всей деревней искали.
– Нашли? – спросил Вовка.
– Куды ж он денется, нашли. Отец ему всыпал, три дня стоя ел. Так-то, ёк-макарёк. А вы говорите.
А что мы? Мы и не говорили ничего вовсе. Я ерзал на стуле и все смотрел на Игоря Петровича. Ждал, когда он прояснит ситуацию. Но он невозмутимо пил чай и молчал.
– А почему вы не скажете, что вы большой? – спросил я у него шёпотом.
– Так он мне тогда, как тому Димке, всыплет, – улыбнулся он.
– Это почему?
– Для порядка, – подмигнул Игорь Петрович.
Пока мы пили чай, дождик закончился, и на небе показалось солнышко. Будто и не было никакой бури.
– Ну что, пора! – поднялся Игорь Петрович.
Дядя Толя выглянул в окно.
– Рассеялось, – подтвердил он. – Можно и на воду теперича. Вы, мальцы, захаживайте, если что. А обидит кто, скажите – мол, дяди Толины вы. А про лагерь свой молчите, горожане, ёк-макарёк.
Мы поблагодарили дядю Толю за чай, приют, обещанную защиту и отправились в путь. Я шёл по дороге, завязая в грязи, смотрел на покосившиеся заборы и заброшенные дома. И хотя зрелище это было грустное, перед глазами стоял дядя Толя, и я, ёк-макарёк, улыбался.
– Хороший мужик! – сказал Данька, словно прочитав мои мысли.
– А у вас сегодня второй день рождения. Попадем в лагерь, надо будет отметить, – сказал Игорь Петрович, – давайте заскочим в магазин, вкусного чего-нибудь купим.
– Как это второй? – не понял Вовка.
– А вот так – ты же у нас чуть было не утонул сегодня, правильно? В таких случаях говорят: «второй день рождения».
В магазине из вкусного оказалось печенье и яблочное пюре в трехлитровых банках. Вот с такими трофеями мы и отправились в лагерь.
История четырнадцатая. О том, что шлепки не умеют плавать
Там, где можно утонуть на земле,
Где для путника капкан из травы,
Там, где зыбкое всё, будто желе,
Гостем стану я незваным, увы.
Непригляден этот мир для чужих,
Вроде замерло там всё, но вглядись,
Сколько спряталось существ здесь живых,
Ты за то на них, смотри, не сердись.
Здесь для ящериц раздолье и дом,
Может, хвост они подарят тебе,
И споют еще лягушки потом,
О своей квакливой жабьей судьбе.
Здесь брусника прорастает гурьбой,
Голубика расцветает к весне,
Только помни, что лишь гости с тобой
Мы на этой водяной стороне.
В лагере нас встретили, как героев. Мы долго и подробно рассказывали всем о своих приключениях. Я даже устал от этого и, чтоб не было скучно, начал немного привирать. Так сказал Егор, а я считал, что просто фантазирую, совсем чуть-чуть, подумаешь. Но прошел день, за ним другой, и все потеряли к нам интерес. Нужно было искать новые приключения. Тогда мы с Данькой решили отправиться гулять на болото.
– Давай Олю с собой возьмем! – предложил Данька.
– Зачем? – удивился я.
– Просто так, – ответил он и потупился.
Тоже мне, романтик. С девочкой на болото! Лучше бы на лодке покатал. Но спорить мне не хотелось. Я вообще был уверен, что Оля откажется. А она взяла и согласилась.
– Только надо резиновые сапоги надеть! – сказала она.
Данька сразу побежал выполнять приказ, а я не стал. Зачем? Там болото-то – одно название, не топкое совсем. Есть кочки, из которых растут деревья, а вокруг них всё покрыто мхом. Он немного пружинит, конечно, если наступить, но вовсе не мокро. Да и жара стоит: намочу ноги, так через пять минут они высохнут.
Мы решили перейти болото и глянуть, что находится за ним. Я нашел длинную палку и сказал, что буду прокладывать путь. Видел такое в фильме про войну. Сначала нужно надавить на землю палкой и, если её не засосет, смело наступать ногой.
Так мы и пошли – я впереди, за мной Олька, а замыкал нашу группу Данька.
Поначалу всё шло, как надо. Мох был довольно твердый, и только иногда там, куда мы ставили ноги, получались лужицы. Да и то уже через пару секунд вода уходила в землю, а мох выпрямлялся. Болото при этом недовольно чавкало, будто ворчало из-за того, что мы его побеспокоили. Но чем дальше мы уходили, тем сильнее проваливался мох, и тем громче ругалось болото.
– Что-то мне это не нравится, – призналась Олька. – И запах какой-то тут… невкусный. Пойдемте обратно, а?
Но мы с Данькой не намерены были отступать. Зря что ли он надел сапоги, а я нашел палку?
– Давайте прыгать по кочкам? – предложил я. – Там сухо!
Вот так мы и превратились в кузнечиков. Прыгать оказалось куда веселее, чем просто идти и смотреть на лужи. Мы скакали по болоту наперегонки и хохотали.
– Ой, смотрите! – крикнула Оля, указывая на небольшую зеленую ящерицу с длиннющим хвостом. На спинке у неё были тонкие красные полоски. Она то ли лежала, то ли стояла, растопырив лапки и, казалось, с удивлением изучала нашу компанию. Вообще-то, девчонкам положено бояться таких вот живых существ, но Олька смотрела на ящерицу с восхищением, и явно не собиралась ни кричать, ни убегать.
– Давайте её с собой возьмем, всем покажем? – предложила она.
Данька сразу же наклонился, собираясь взять ящерицу в руки, но та, видимо, не желала никому показываться, шустро махнула хвостиком и побежала. Данька кинулся следом, вопя на все болото:
– Сейчас, сейчас я её поймаю.
Бежал он, конечно, красиво. Руками размахивал и перепрыгивал огромные расстояния между кочками. Я даже залюбовался: «Вот какой у меня друг!»
– Ушла, – расстроенно сообщил нам он, совершив очередной прыжок.
– Да ладно, еще найдем, – решил я его утешить. – Иди к нам.
Данька вздохнул и сделал шаг, нога провалилась в мох.
– Ой! – вскрикнул он и выдернул её. – Тянет!
– Да ладно, чего тебя там тянет?! – крикнул я.
– Оно! – ответил Данька и показал пальцем на землю.
– Не двигайся! – взвизгнула Оля. – Совсем может засосать, я по телевизору такое видела.
– И что, он там стоять будет? – спросил я у неё, а потом повернулся к Даньке. – Прыгай тогда на другую кочку.
– Далеко, – сообщил Данька, оглядевшись.
– А как ты туда запрыгнул?
– Так, то с разбегу.
– Данька, не валяй дурака, что ты как маленький! – стал уговаривать я его. – Это же малюсенькое болотце, никуда тебя не засосёт.
Данька поднял ногу, намереваясь сделать шаг.
– Стой! – опять взвизгнула Оля.
Я покосился на неё и хмыкнул. Данька вернул ногу на коч к у.
– Даня, иди сюда, а?
– Даня, стой!
– А ты чего раскомандовалась? Он что, маленький? – не выдержал я.
– Надо, вот и раскомандовалась, – разозлилась Оля. – А ты если такой умный, сам попробуй там пройти!
– Ладно, – согласился я и гордо глянул на Олю, а потом повернулся к Дане. – Стой. Сейчас я тебя вытащу!
Я бодро запрыгал по кочкам в направлении Даньки. Оказавшись на последнем островке, я оглянулся на Олю, показал ей язык и поднял ногу, чтобы сделать шаг.
– Стой! – взвизгнула она.
– Ну, что еще? – обернулся я к ней.
– Не двигайся!
– Оль, не дури, а? Ну что может случиться?
– Вы утонете, – трагическим голосом произнесла она и, похоже, приготовилась плакать.
Я махнул на неё рукой и снова занес ногу.
– Стой! – выкрикнул Данька.
– Вы что, издеваетесь? Ты-то чего? – разозлился я.
– А вдруг она права? Оно ведь и правда засасывает.
Я вздохнул и ткнул перед собой палкой, край ушел под мох, но я так и не смог понять, засасывает её или нет. Тогда я все же решил рискнуть и аккуратно наступил в болото. Нога будто попала в расплавленную жвачку. Ощущение было такое неприятное, что я сразу выдернул ногу. Нога-то вылезла, а вот шлепка с неё слетела, и видно ее не было. Я присел на корточки и прикоснулся ко мху, на котором только что стоял. Даже покопался в нём. Шлепка не находилась.
– Вот видишь, – сказал мне Данька, – утонула.
– Что делать будем? – спросил я его, но он только пожал плечами. Вообще, шлепка не казалась мне достаточной причиной стоять пнями на кочках и не шевелиться. Она же не живая, плавать не умеет – вот и утонула. Но всё же идти к Даньке было боязно. Мимо, весело квакая, проскакала лягушка.
– Смотрите! – закричал я радостно. – Её не засасывает!
– И что? – не понял Данька.
– Как что? Как что? Значит и нас не засосёт.
– Она маленькая и легкая, а вы большие и тяжелые.
«Мы большие – это точно», – подумал я гордо и спросил:
– А это-то тут при чём?
– А при том, – ответила Оля тоном учительницы, – ты про закон всемирного тяготения слышал, дурень?
Вот почему как что, сразу дурень?
– Сама такая, – не остался я в долгу. – Это вообще всё ты виновата!
– Я? Почему это я?
– А кому эта ящерица понадобилась?
– Я за ней прыгать не просила! Вообще, давно вам сказала, что обратно надо идти. А ты – давайте по кочкам, давайте по кочкам, вот и додавайкался!
Я мог только открывать и закрывать рот, хватая воздух и не находя нужных слов. Нет, это надо же! Она ящерицу захотела, этот за ней побежал, а виноват я остался!
– Вспомнил! – встрял Данька в нашу перепалку. – Надо выползать!
– Куда еще выползать? – спросил я устало.
– По болоту надо не идти, а ползти.
– А разница?
– А есть разница! – подхватила Оля. – Так ему легче будет!
– Кому? – опять не понял я.
– Кому-кому, болоту! Данька, давай! – разрешила Оля.
– Я испачкаюсь, – пожаловался Данька.
– Тогда иди, – предложил я.
Данька вздохнул и присел на корточки.
– Так. Паша! А ты ему палку протяни, пусть держится. Если что, будешь за неё тянуть.
Палка, конечно, была длинная, но Данька до неё никак не дотягивался. Пришлось и мне лечь на живот и протянуть руку. Зато кросс ползком прошёл благополучно, только промокли и перемазались. Мох прилип к одежде, и мы стали немного похожи на водяных. А Оля вообще обозвала нас кикиморами. Болото мы решили не переходить и вернулись в лагерь. Что там интересного-то может быть? Лес, такой же, как и тут.
История пятнадцатая. Тридцать три несчастья
Давай учиться всему на свете,
Чтоб стать умелей всех на планете.
Любое дело чтоб не пугало,
Ведь жить беспечно для счастья мало.
И даже если не сразу сможем
С тобою сделать мы что-то, всё же
Давай стараться, давай трудиться,
Чтоб было можно собой гордиться,
Чтоб улыбалось нам солнце с неба,
Чтоб не напрасно пропало лето,
Чтоб мама с папой спокойны были,
Чтоб сказки все обратились былью.
Я стоял около умывальника и зевал. В голове еще плыли картинки из ночного сна, и совсем не хотелось разгонять их холодной водой.
– Что вялые такие? Нас ждут великие дела! – бодро пропел Игорь Петрович, вклиниваясь в птичий свист.
Я поежился, еще раз зевнул и наполнил руки водой. Дела, действительно, ждали, и торчать около умывальника вечно было нельзя. Сегодня мы были дежурными! Я не знал, радоваться этому или нет. С одной стороны, мне давно хотелось познакомиться поближе с нашей походной печкой, а с другой – день предстоял непростой. Сначала нужно было приготовить всему лагерю завтрак, потом, пока другие будут веселиться, купаться и играть, помыть посуду и заготовить дров, сразу после – приготовить обед, потом снова помыть посуду, а потом…
– Паша, Паша, не зевай, рот ты пастой заполняй, – схохмил Игорь Петрович и, очень довольный собой, рассмеялся.
– Что это ты такой веселый, как будто трое суток не спал? – пробасил подошедший к нам друг Игоря Петровича, Олег Вениаминович. Тот самый, что принес нам билеты.
– Почему веселый и не спал? – удивился я. Мне что-то от недосыпа веселиться вовсе не хотелось.
– Вот не поспишь пару дней и поймешь, – подмигнул мне Олег Вениаминович и обернулся к Игорю Петровичу. – Айда купаться-закаляться! Справятся твои архаровцы с кашей, как думаешь?
– Не знаю, первый раз все-таки. Надо, наверное, с ними побыть.
– Да брось ты! Ну, сгорит у них всё в крайнем случае. Всё равно эту кашу тут никто не ест.
Аргумент показался Игорю Петровичу убедительным, и он смело отправился купаться. Я с завистью посмотрел ему вслед.
– Паш, ты там жить будешь? – крикнул мне Егор. – Иди трудиться на благо родины и желудков.
Когда я пришел на «кухню», работа уже вовсю кипела. Святик перекладывал в печи щепки и чиркал спичками. «Не горит», – сообщил Данька, стоящий у него за спиной. Света резала хлеб, который как раз вчера привезли из деревни, Оля переставляла туда-сюда каны и миски. Егор стоял, прислонившись к сосне, и жевал травинку, а Вовка с Валеркой, как обычно, носились вокруг и кидались шишками.
Я, конечно, сразу взялся за дело. Сначала постоял около Святика, потом поправил хлеб на тарелках, пару раз пульнул шишкой в Вовку, а потом привалился к дереву около Егора. Тем временем, огонь в печке разгорелся, и девчонки стали увлеченно бегать туда-сюда с половниками.
Каша удалась. Я был очень горд собой и своими друзьями. Вот как хорошо всё выходит, если вместе взяться. Пока я радовался, завтрак подошел к концу, завалив нас грязной посудой.
Святик и Егор притащили целых четыре ведра с водой и поставили их в ряд.
Около первого села Светка – она должна была смывать с тарелок основную грязь. Рядом посадили меня и велели домывать посуду за Светкой. Потом сидел Вовка – он был ответственен за споласкивание, а за ним Валерка – главный по дополаскиванию. В конце цепочки стоял Егор, готовый принимать у нас чистую посуду. Олька участвовать отказалась: «Я и так уже устала, пусть теперь эти поработают», – заявила она. Данька тоже бестолково болтался рядом, ему дела не хватило.
– Вода холодная, – пожаловалась Света.
– Сейчас! – встрепенулся Данька, схватил большую чашку и побежал к печке. В ней находился целый отсек с кипятком. Данька повернул кран, набрал воды и осторожно поднес её к ведру.
Вылив половину чашки, Данька попробовал пальцем воду.
– Нет, прохладная еще! – сообщил наш ходячий термометр и выплеснул остатки воды в ведро.
– Ааааааааа! – заорала Светка, выронив миску. – Ты что, обалдел?!
– А зачем ты руку сунула, я же лил?! – растеряно вскрикнул Данька, усиленно дуя Светке в лицо.
Егор схватил Валеркино ведро и выплеснул воду на Светкину пострадавшую руку. А потом, схватил девчонку в охапку и потащил к палаткам, оказывать первую помощь.
Мы перемыли посуду, а Светка все не возвращалась. Даня весь издергался.
– Я же не хотел, я не специально, – то и дело повторял он.
– Еще бы ты хотел, – хохотнул появившейся Егор. – Не переживай – руку обработали, перебинтовали, заживет.
Скоро появилась и перебинтованная Светка, и мы все вместе отправились в лес искать сухое дерево. Вообще-то, все деревья в лесу были не мокрые, и поэтому я не очень понимал, что же мы ищем. Но Игорь Петрович уверенно шел вперёд и насвистывал веселый мотив. Наконец, он остановился около невзрачной сосны. Была она довольно высокая, но вместо роскошных растопыренных лап у неё были скрюченные ветки совсем без иголок и шишек.
– То, что надо, – удовлетворенно сказал Игорь Петрович.
– Некрасивое оно какое-то, – протянул я.
– А ты им любоваться собрался или костёр жечь? – хохотнул Егор.
– И что же, мы его спилим? – спросила Светка.
– Конечно! – подтвердил Егор.
– Жалко, – прошептала Светка. – Оно же живое.
– Да нет, – сказал Егор, – оно уже высохло. Такое и искали.
– А всё равно жалко, может ему можно еще помочь? Давайте его поливать будем, оно обратно высохнет.
– Чудачка, – махнул на неё рукой Егор и отошел.
А я задумался. Мне вдруг тоже до ужаса стало жалко это дерево, хоть и было оно некрасивое. Я подумал, что вот росло оно тут много лет, может даже веков, и никто его не трогал. А тут пришли мы и… Но с другой стороны, нужен же нам был огонь. А для огня нужно было дерево – хоть это, хоть другое. А всё равно было грустно. Ведь что получалось? Сегодня дерево, завтра дерево – так и леса совсем не останется!
– А может, можно его спасти? – дернул я за руку Святика.
– Кого? – не понял он.
– Его, – указал я на дерево.
– Да нет, друг, – ответил Святик. – Это дерево уже своё отстояло. Да не грусти, мы наоборот лесу помогаем. Уберем погибшее дерево, для молодых места и еды больше будет.
– Еды? – удивился я. – Деревья же никого не едят!
– Кого не едят, а чего – едят, – пояснил Святик, но я всё равно не понял.
– Так нечестно! – заявила вдруг Светка. – Что же получается – чтоб одни ели, другое нужно убить?
Святик явно растерялся:
– Ну кого убить-то? Оно уже мертвое. Философы, ё-моё! Мы со Светкой переглянулись.
– Давай будем деревья поливать, чтоб они не умирали, – шепнула она.
Я согласно кивнул и глянул на Светку с уважением. «Дело предлагает!» – решил я.
Игорь Петрович и Святик тем временем приступили к делу. Они сели на корточки около сосны и перетягивали пилу. Дерево издавало протяжные скрипучие стоны и отбивалось щепками.
– А мне топор дали подержать! – радостно сообщил Данька, размахивая им во все стороны. – Смотрите, какой большой!
С этими словами он резко вскинул руку, топор выскочил из неё, вертанулся в воздухе и спикировал Светке на ногу.
– Аааааааааа! – заорала она второй раз за день и запрыгала на одной ноге. – Данька, я тебя убью!
– Я не хотел, – пробормотал Даня и попятился.
Светка же схватила с земли ветку и запрыгала на него.
– Аааааааа! – заорал он и побежал. Следом ковыляла Светка, но догнать двуногого Даньку, конечно, не могла.
– А все равно поймаю! – крикнула она ему и для убедительности пульнула ветку вслед.
Я захихикал, но Светка повернулась ко мне и так глянула, что смеяться тут же расхотелось.
– То-то же, – удовлетворенно произнесла она.
Вот умеют девчонки так посмотреть, что даже слова теряются где-то в горле. Поразмышлять на эту тему я не успел. Раздался жуткий грохот, и я увидел поверженное дерево. Рядом стояли раскрасневшиеся Игорь Петрович и Святик. Футболки у них были мокрые от пота, а лица совершенно счастливые. Дело было за малым: распилить дерево на части, отрубить ветки, оттащить всё это богатство в лагерь и поколоть на дрова.
Побыть дровосеком оказалось очень интересно. Мне и попилить немножко дали, и порубить. Когда все было сделано, я вдруг тоже почувствовал себя счастливым. Сам не знаю почему. Вроде устал, на руках появились небольшие мозоли, а отчего-то было легко и радостно. Я с удовольствием вдохнул лесной воздух и потянулся. До приготовления обеда оставалась немного времени, можно было пойти поваляться на берегу озера.
– Давай Светку на лодке покатаем, ну, чтобы она на меня не обижалась? – предложил Данька.
«Можно и покатать», – подумал я и кивнул.
– Только ты это, сам её позови, а то я боюсь, – признался Данька.
Я вспомнил Светкин взгляд и не стал над Данькой подтрунивать.
– Свет, – крикнул я, – пойдешь с нами на лодке плавать?
Она, конечно, согласилась, и мы отправились к причалу. Я помог ей забраться в лодку, потом залез сам и сел на весла. Данька отвязал лодку, уперся в неё руками и начал заталкивать в озеро. Потом еще пробежался по воде, уводя лодку с мелководья, сделал последний толчок и красиво запрыгнул внутрь. Раздался хлопок. «Ааааааааа», – вскрикнула Светка. Лодка врезалась в причал, пошатнулась и отскочила обратно.
– Даня! – угрожающе произнесла Света, держась за голову.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
