Текст книги "Сердце Назиании"

Астрагал и Омела

– Мне показалось, или ты с кем-то разговаривала? – спросил Астрагал.

Он был так увлечен пересадкой кустика оладьевых ягод, что даже не сразу заметил подошедшую Омелу.

– Какие-то дети заплыли на остров, – сказала белая эльва. – Они заблудились. Мне пришлось им объяснить, как найти выход из Тихого леса.

– Ну, вот и славно, надеюсь, они отыщут дорогу, – Астрагал приступил к посадке следующего кустика. – Хотя погоди-ка, ты ведь Омела, эльва, которая вчера пришла ко мне, чтобы рассказать о чем-то важном? А почему тогда я до сих пор ничего от тебя не услышал?

– Мы отвлеклись на коллекцию ягод, собранную на острове, – напомнила Омела.

– А ведь точно! Ты еще удивлялась, почему это я почти совсем не пользуюсь растительной магией. Ну, ладно, говори, что там у тебя случилось, – и Астрагал взял лейку, чтобы полить только что высаженную рассаду.

– Дело в том… что у меня похитили брата, – прошептала белая эльва, украдкой смахнув непрошеную слезу.

– Как это похитили? Не может такого быть.

– И тем не менее это случилось… Мой брат, черный эльва, выращивает моховые полотенца и пижамы с подогревом. Мы отправились на Дрожащие болота, там много разного мха…И там мой брат пропал.

– Так, может, он просто заблудился? Дрожащие болота – место пустынное, нелюдимое. Тебе нужно было обратиться в Орден Садовников. Поисковая бригада его сразу бы нашла.

– Он не заблудился. Он пропал в замке.

– Но там нет никаких замков!

– Это был Глубинный замок.

– Замок Лиховреда Подземелия? – Астрагал от удивления даже выронил лейку. По счастью к этому моменту она уже была пустой. – А как он туда попал? Ведь Глубинный замок запечатан. Деревом-печатью. Чтобы туда попасть, нужно быть… как минимум Лиховредом Подземелием.

– А если тот, кто его туда затащил, и есть Лиховред Подземелий?

– Быть такого не может!

– Я сама его видела! Огромный черный эльва в полосатой шляпе выскочил прямо из-под земли и утащил моего брата. И теперь только ты, Астрагал, можешь его спасти, – и она умоляюще взглянула на Астрагала полными чистейших слез глазами. – Да, и кстати, спасать моего брата нужно начинать как можно скорее, завтра может быть слишком поздно, – на всякий случай уточнила она.

– Говоришь, это был Лиховред Подземелий? Который пропал? И он снова похищает жителей Назиании? Ну что ж, нам действительно придется отправиться на Дрожащие болота и узнать, что же там происходит. Видимо, сегодня я уже не успею высадить вторую грядку, – добавил Астрагал с некоторым сожалением.

Садовники возле Долины

Когда садовники собрались в самой большой саморастущей палатке, уже совсем стемнело. Они разбудили жуков в светлячковых лампах и при их дымчатом свете стали обсуждать завтрашний поход в Долину. На складном столе была разложена карта, на которой предстояло изобразить план сражения.

– Так, – сказал Многоум. – Предлагаю окружить Долину и отдельными отрядами, всем одновременно двинуться к центру. Плеснюков захватывать в плен, а эльва – освобождать.

– Хороший план, – согласился дедушка Ромаший. – Был бы. Загвоздка в том, что нас тут – всего двадцать садовников, а плеснюков в Долине, судя по рассказу Репа, несколько тысяч. Они задавят нас одной лишь массой.

– Но ведь наше главное превосходство – это растительная магия, – напомнила зеленая эльва Таволга.

– Долинным эльва магия почему-то не помогла, – отметил дылдяй Отважнодел. – Они все равно оказались в плену.

– Их застали врасплох! – воскликнула Таволга. – А мы застанем врасплох плеснюков. И победим их с помощью магии.

– Сомневаюсь, что у нас это получится – вздохнул дедушка Ромаший.

– Почему это?

– Дело в том… что мне сегодня, после того как Реп доложил обстановку, пришла в голову одна мысль. Что если Цветы пропали, значит, и со всей Долиной могло случиться что-то нехорошее. И я решил проверить. Выбрал тогру самую несложную… и у меня ничего не вышло. Совсем. Даже ни одной зеленой искорки не вспыхнуло. И это возле самой Цветущей Долины! Здесь же магии должно быть больше, чем во всей остальной Назиании.

– Не может такого быть! – возмутился Многоум. – Такого быть просто не должно.

– А если еще раз проверить? – предложила Таволга. – Агфас! – велела она маленькому кустику, торчащему из-под стены палатки.

И ничего не произошло. Ни одна новая почка на кустике не проклюнулась.

– Вот видите, я был прав, – сказал дедушка Ромаший. – Нет тут никакой магии. Но не надо отчаиваться. С вами ведь не кто-нибудь, а дедушка Ромаший! Есть у меня одна идея, как раз подходящая для такого случая. Но расскажу о ней завтра. Потому что сначала мне нужно все как следует подготовить.

Дрожащие болота. Астрагал и Омела

– А теперь куда? – спросил Астрагал.

– Вон за теми тремя кочками налево, а потом все время по прямой, – объяснила Омела.

На болотах Астрагал поставил легкомобиль на надземный режим. И теперь ему не были страшны даже самые слякотные участки и поросшие белесым мхом трясины.

– Замок Лиховреда Подземелия, он глубоко под землей, верно?

– Точно, – закивала Омела. – Он построен из огромных камней, как обычный замок. Но только наоборот, его башни – в самой глубине, а подвалы – возле поверхности. Я, по крайней мере, такое слышала… не помню, правда, от кого. А над замком, ну то есть на холме, что над ним – вход.

– Но он запечатан дубом и таким сильным заклинанием, которое даже мне одному снять не под силу. Странно все это…

– Это был Лиховред Подземелий, он сделал это! Я сама видела.

И она бросила на Астрагала взгляд, до краев полный такого честного возмущения, что тому стало неловко. Как он вообще мог предположить, что она говорит неправду?

– Значит, здесь применили какую-то серьезную магию, – сказал сверк эльва. – А вон, по-моему, уже и холм, – отметил он. – Ох! Что же случилось с дубом? И откуда здесь это желтое безобразие? Ну что ж, будем разбираться, – и Астрагал направил легкомобиль к вершине холма.

– Я такого никогда не видел!

В полном изумлении он обошел Трутовик.

– А это что у него посредине? Что за стеклышко там блестит?

– Это Трутовик. А посредине у него нет ничего интересного, просто большая шляпка, полная дождевой воды. Может быть, ты потом его рассмотришь? – заволновалась Омела. – Нам нужно спасать моего брата!.. Да вон же вход. И он открыт.

И она потащила Астрагала к каменному колодцу, видневшемуся позади Трутовика. Внутренние стенки колодца образовывали лестницу-спираль. Лопасти-ступени так сильно заросли серым мхом, что казались покрытыми старой и изъеденной молью ковровой дорожкой.

– Все это очень странно, – отметил Астрагал.

Возле колодца он заметил осколки круглой гранитной плиты. На самом крупном можно было разглядеть изображение ветки шиповника, символа Ордена Садовников.

– Понятно, это все Трутовик. Он уничтожил дуб и сломал печать… Иди за мной! – велел он Омеле и начал спускаться по лестнице.

Омела наклонилась над колодцем.

– Я ничего не вижу! – крикнула она, и звук ее голоса вместе с эхом начал падать вниз.

– Ах да, я сейчас! – Астрагал провел рукой по стенке колодца. – Что у нас тут? Водоросли? Грибочки? Какие интересные. Думаю, вот эта тогра подойдет. – Он наспех сотворил тогру, и весь колодец сразу же сверху и донизу залился равномерным жемчужным сиянием. – Вот теперь там везде будет светло, – радостно отметил эльва.

Омела смотрела на него во все глаза. Она впервые столкнулась с магией сверкающего эльва. Астрагал обращался с тограми так легко и буднично, что Омела позавидовала и обиделась одновременно. Ну, нельзя так запросто вести себя с магией! Она, Омела, так не может, и это несправедливо. Она ведь, между прочим, потратила огромное количество времени, чтобы научиться всего лишь нескольким тограм.

Но они уже начали спускаться. Омела время от времени останавливалась, спотыкаясь на своих каблучках и испуганно цепляясь за низенькие перила. Ей явно было не по себе – отправляться вниз вместе с Астрагалом ей совершенно не хотелось.

– Ого! А тут коридор в стене! – крикнул Астрагал. – Давай туда заглянем! Твой брат запросто может оказаться где-нибудь поблизости.

– Нет-нет! Моего брата там быть не может! – поспешно ответила Омела. – Когда Лиховред схватил моего брата, он сказал: «Ты отправишься в темницу самой глубокой башни моего замка». Значит, нам нужно добраться до самого дна. Я так думаю.

– Логично, – согласился Астрагал.

И они продолжили спуск. В стенках колодца то тут, то там им попадались горизонтальные ходы-коридоры. Эльва, не обращая на них внимания, спускались все ниже и ниже, но колодец и не думал заканчиваться.

– А может, он бездонный, этот замок? – предположил Астрагал.

И тут колодец закончился. Оказалось, что они стоят на площадке из отесанных камней тщательно подогнанных друг к другу.

– Ну, и где же «самая глубокая» башня? И почему вокруг такая темень? Выходит, тут моя тогра не сработала? Ага, кажется, понял, судя по всему, здесь нет ни одного живого организма, кроме нас с тобой, разумеется.

Омела молчала. Пока Астрагал изучал стены, белая эльва тихонечко, стараясь не издавать лишних звуков, стала подниматься вверх по лестнице.

– Дхнатх! – неожиданно разнеслось по подземелью.

Этот голос принадлежал явно не Омеле. Стены колодца слегка дрогнули. На голову Астрагала начал сыпаться всякий мусор.

– Дхнатх! Дхнатх!

Астрагал в изумлении смотрел на то, как из стен полезли выталкиваемые невидимой силой тяжелые каменные плиты.

– Эй! Что тут происходит? – воскликнул он. – Омела, куда это ты пропала? Здесь, по-моему, точно нет твоего брата!

– Наконец-то ты начинаешь соображать… Брата Омелы тут действительно нет. Это ловушка. И ты, Астрагал, в нее попался, – загрохотал по подземелью голос, поизносивший ранее слова тогры.

Не успел сверк эльва опомниться, как плиты, убыстрив свое движение, неумолимо сомкнулись над ним, оставив его в полной темноте. Астрагал попытался сотворить тогру, но ничего не вышло. Его совершенная магия здесь не действовала!

А на поверхности возникшей над Астрагалом каменной преграды кольцом свернулся черный лишайник, из которого во все стороны торчали длинные колючки. Это он вытолкнул камни из стен.

Лиховред Подземелий, появившись на лестнице, сделал несколько шагов вниз до сомкнувшихся плит. Мгновение он стоял, любуясь своей работой. Затем склонился над лишайником и прошептал слова еще одной тогры. Лишайник разом вспыхнул и тут же опал горсткой сероватого пепла.

– Но это, это же… бурая тогра! – вскрикнула Омела, сверху наблюдавшая за происходящим. – Эти тогры запрещены в Назиании.

– Были запрещены, – уточнил Лиховред. – Но скоро мы тут все исправим.

– Но тогда почему, почему ты…

– Почему я уничтожил всего лишь лишайник, а не Астрагала? Ты это хотела спросить? Одним махом убить поверженного врага – это слишком скучно. Гораздо интересней медленно, шаг за шагом уничтожать все то, что ему мило, наслаждаясь его мучениями. Тем более что Астрагал еще понадобится мне живым.

План дедушка Ромашия

Утром после завтрака садовники собрались на поляне, вооруженные и готовые к бою. Здесь были все. Все, кроме дедушки Ромашия и Репополоха.

– Ну и где они? – поинтересовалась Таволга. – Может, они без нас в Долину отправились?

– Это вряд ли. Ромаший – очень осторожный эльва. Зря рисковать не станет, – покачал головой Многоум. – Думаю, они сейчас будут.

И действительно, через пару минут на поляне показался дедушка Ромаший, толкавший перед собой тележку, доверху наполненную какими-то черными стручками. Сзади ковылял Реп.

– Это что там у тебя? – удивился Многоум.

– Крысиный горошек, растение такое. Его тут много. Реп целое поле нашел. Хороший горошек, уже созрел совсем.

– Зачем нам крысиный горошек? – удивился Многоум. – Грызунов подкармливать?

– И это тоже можно, – согласился дедушка Ромаший. – Крысиный горошек – дальний родственник сон-травы. Только сонности в нем гораздо больше. Крысы от него спят как подкошенные.

– Интересно-интересно, – начал догадываться Многоум. – А скажи, ты, случайно, не знаешь, любят ли плеснюки горошек?

– Они его просто обожают, – заверил его дедушка Ромаший. – Причем любой. Крысиный тоже пойдет. Зная плеснюковые повадки, могу тебя уверить, что они уже сейчас все припасы в Долине сожрали. А в лес за съестным они точно не пойдут, не додумаются. Так что я предлагаю огорошить плеснюков в Долине, потом захватить их в плен и спасти долинных эльва. Это мой план.

– Гм, а не окажутся они, случаем, излишне… огорошены? – поинтересовался Многоум. – Не слишком ли много в этом горошке сонности? Вдруг они не проснутся?

– Чтобы до смерти плеснюка огорошить, нужно его месяц крысиным горошком кормить без остановки, – заверил его Ромаший. – А у нас столько горошка и времени нету. Эти плеснюки просто проведут в беспробудном сне часов этак несколько, а потом обязательно придут в себя.

– Вот и хорошо, – успокоился Многоум.

– Можно сделать горошковые бомбы, – предложила Таволга. – Перемешать горошек с медом и скатать в колобки. А потом каждому плеснюку подбросить.

– Это хорошая идея, – согласился дедушка Ромаший. – Они запах меда точно учуют и такую наживку не пропустят.

Эльва из Западного леса

– А сейчас поворачивай направо! – скомандовал Медляга.

– И не подумаю! – возразила Пушинка, сидевшая за рулем. – Сначала мы до Западного леса доберемся, а уж потом и свернем.

– Но Дрожащие болота-то справа! – не унимался Медляга. – Так короче будет.

– Я этот путь знаю, а если сделать по-твоему, то и заблудиться недолго, – возразила Пушинка. – Скажи ему, Алая!

– Согласна, – кивнула зеленая эльва. – У нас потом еще будет возможность поплутать как следует.

– Ну вот, девочки сговорились, – надулся Медляга.

– Почему это они сговорились? Я, между прочим, с Пушинкой тоже согласен, – сказал Солнечник.

– А ты вообще молчи! – прикрикнул на него Медляга. – Лучше за планетолетом своим следи. Как бы мы его не потеряли. Он у тебя кое-как к легкомобилю прицеплен.

Солнечник в ужасе оглянулся. К счастью, с Птицекрылом было все в порядке.

Хвостокрас не участвовал в споре. Он любовался окрестностями. Мимо них проносились разноцветные поля. Зеленые, желтые, белые и розовые, а местами даже темно-фиолетовые. Вдалеке проплывали высокие строения растительных фабрик. Бледно-голубое небо нежилось в золотистой солнечной дымке. Пожалуй, стоит заняться пейзажной живописью. Вот только как же оживить целый пейзаж?!

– Смотрите-смотрите! – воскликнул вдруг Медляга. – К нам кто-то направляется.

И действительно, кто-то двигался им навстречу.

– Это эльва. На самодвигах, – с уверенностью сообщил Хвостокрас.

Эльва выглядели ужасно расстроенными и напуганными.

– Эй, здравствуйте! – крикнул им Медляга. – Мы так доберемся до Дрожащих болот?

– Доберетесь! – закивали те.

– А вы откуда сейчас? – осторожно поинтересовался один из эльва, зеленый.

– Из Тихого.

– А Астрагала там случайно не встречали?

– Не встречали, потому что его там нет. Он далеко, в Северогорном лесу.

– Ох, – всполошился второй эльва, черный. – Что же нам теперь делать! Мы же без него не разберемся, это уж точно.

– А что у вас случилось? – спросила Пушинка.

– Да у нас… у нас магия закончилась, – с неохотой признался зеленый эльва. – Мы из Западного леса, – пояснил он.

– Я, кажется, догадываюсь, почему она у вас закончилась, – сказала Алая. – Нам бы не хотелось вас пугать, ну, в смысле, еще больше напугать, но это еще не самое страшное из того, что произошло за последнее время.

И тут друзья наперебой начали рассказывать эльва о том, что случилось.

– Какой ужас! – воскликнул черный эльва. – Что же нам теперь делать?!

– Может, вам нужно обо всем рассказать садовникам Западного леса? – предложила Алая.

– А что могут сделать садовники без магии? – вздохнул зеленый эльва. – Никто не сможет без магии справиться с Лиховредом Подземелием.

Алая даже и не знала, как же ей приободрить этих эльва. Попробуй тут кого-то подбодри, если ты и сама жуть как напугана. Главное в этом случае – делать уверенное лицо и говорить спокойным голосом. Без всяких истерик и воплей «все пропало!». Об этом лучше сейчас не думать.

– У нас все получится. Если мы все будем вместе, – сказала она. – В общем, мы ждем садовников Западного леса на Дрожащих болотах. Нам нужна их помощь. И ваша тоже.

Эльва нечем было возразить. Они решили не откладывать дело в долгий ящик и сразу отправиться обратно, за садовниками. Эльва сели на свои самодвиги и, свернув на тоненькую тропинку, быстро затерялись среди густой растительности бескрайних полей.

– Вот не понимаю я, что это они про магию там говорили? – сказал Медляга. – Магия, она же не может просто так взять и закончиться.

– Еще как может, – сказал Хвостокрас. – И я знаю, кто во всем этом виноват.

– Лиховред Подземелий?

– Если бы! – вздохнул Хвостокрас. – В этом виноват я. Магия, она же не только от Цветов зависит с их живой энергией, но и от Сердца Назиании, которое ее по всей стране распространяет. Ну, то есть распространяло до последнего времени. А как только я достал Сердце из Дерева Долины, так вся магия в Назиании и закончилась.

– Странно, а как же тогда Алая? – поинтересовался Солнечник. – У нее же получилось.

– Это случайность – сказала Алая. – Остаточные явления. Просто немного силы в Долине сохранилось неизрасходованной, вот и все.

– А еще может быть это оттого, что ты на самом деле сверк эльва, – хмыкнул Медляга, к нему уже снова вернулись его обычные вредные интонации. – И твоя магия вообще от Цветов не зависит.

– Медляга, – сказала Пушинка, – тебе никто никогда, случайно, не говорил, что ты самый чуткий и воспитанный в мире круглик?

– Нет, не говорил.

– И правильно, потому что такого ужасного вредину я вижу в первый раз! Вот зачем ты сейчас дразнишься? У нас и без тебя проблем хватает.

Алая задумалась. Может, в некоторых местах Назиании еще сохранилось немного силы?

– Будем надеяться, что и Лиховред Подземелий тоже магии лишился, – сказала она вслух.

Садовники в Цветущей Долине

– Вот она, Долина! – воскликнул дедушка Ромаший, когда за сплетенными деревьями они увидели открытую местность. – Как же я давно здесь не был!

– А я тут никогда не была, – сказала Таволга. – Даже и не верится…

– И я! Я тоже никогда! – подхватили садовники.

– Не те сейчас обстоятельства, чтобы радоваться и восторгаться, – осадил их лесогляд Многоум. – Лучше мы сейчас все горошковыми бомбами займемся, – сказал он. – Все, кроме Отважнодела. Который залезет вот на то дерево, оно достаточно высокое… и поищет сверху плеснюков. Все всё поняли?

Отважнодел кивнул. А садовники начали доставать из багажников «бомбы» – кулечки, наполненные крысиным горошком.

– Какие же они серенькие, неказистые, – отметила Таволга. – Я бы на месте плеснюков такую «бомбу» даже и не заметила.

– А ты что предлагаешь? – поинтересовался дедушка Ромаший. – Нам их что, в праздничную упаковку завернуть нужно было? И разноцветными ленточками перевязать? Нате получите подарочек?

– А почему бы и нет? – ответила Таволга. – Цветные ленточки ведь точно заметят. И у меня, между прочим, в легкомобиле таких ленточек несколько мотков, и оберточная бумага есть. От детского праздника остались. Там вроде еще воздушные шарики были…

– Воздушные шарики – это лишнее, – остановил ее Многоум. – А вот идея с упаковкой хорошая, молодец. Мы сейчас так и поступим.

Пока они перевязывали «подарки», Отважнодел изучал окрестности. Оказалось, что на каждой дорожке, ведущей к центру, дежурят плеснюки. Плеснюки эти бродили почему-то парами, наверно, потому, что два плеснюка – это все-таки немного умнее, чем один. Неподалеку как раз начиналась одна из дорожек, и там, в траве, сидела парочка таких плеснюков.

– Они следят за дорожкой, – сообщил Отважнодел. – И обязательно нас заметят, даже если мы попробуем к ним через кусты пробраться.

– Понятно, – сказал Многоум. – И как же мы тогда подсунем им горошек?

– Мы можем использовать Репа, – сказал дедушка Ромаший. – Для отвлечения.

Цветущая Долина. Плеснюки

Мелкохлюп сидел возле Дерева на огромной куче мешков, набитых удобрениями. Рваные пустые мешки, словно гигантские прошлогодние листья, там и сям валялись вокруг. Вся поляна была усердно вытоптана. Трава куда-то попала, зато появились кучи грязи. Из поломанного фонтана слабой струйкой вытекала вода. Рыгающие с перекорму плеснюки валялись возле, лениво черпая из набежавшей лужи мутную жижу.

– Ну все, хватит с них удобрений, – кивнул Мелкохлюп плеснюку Серозему. – Переводи их обратно на грязь. Сытость – она им явно во вред.

Мелкохлюп, кряхтя, попытался устроиться на мешках. Мешки казались страшно неудобными. А еще мешал живот, отросший от стремительно похорошевшей жизни.

– Так, и что у нас нового на сегодня?

– Они съели всю рассаду из теплиц. И пожевали газоны на лужайках. А вокруг Цветов пришлось поставить двойную охрану.

– Они что, и Цветы тоже… едят? – удивился Мелкохлюп.

– Попытались, – ответил Серозем. – Некоторые. Их потом еле оттащили. Цветы отстреливались.

– Как это?

– Неизвестно как. Но ожоги получились сильные.

– Ну, вот и хорошо, что ожоги, – успокоился Мелкохлюп. – Цветы есть нельзя. Это запрещено. Это все? – спросил он с надеждой.

– Не все, еще у нас скоро начнется голод, – сообщил Серозем. – Чернозема дня на два осталось.

– И чего еще у нас осталось? Кроме удобрений, конечно же.

– Ну, камни, щебенка всякая. И эти, как их… эльва остались пленные. Хотя они и невкусные, наверно, потому что тоже голодные.

– Как это эльва? Запомни раз и навсегда – пленных не едят! Это приказ. Это не мой приказ, – уточнил он. – Так велел Лиховред Подземелий. В общем, эльва беречь как зеницу ока. И отправь кого-нибудь посмышленей на разведку. Пусть еды вокруг Долины поищут.

– Слушаюсь! Я тогда Торфоноса пошлю. Он умный, даже слишком, до десяти считать умеет.

– Вот-вот, – закивал Мелкохлюп. – Слишком умного лучше всего куда-нибудь отправить. Чем дальше, тем лучше. Можно даже и в разведку. С ними, с умными, морока одна. Хорошо еще, что среди наших такие выродки – большая редкость.

Когда Серозем ушел, Мелкохлюп задумался. Делал он это нечасто, но сейчас его одолела предобеденная бессонница. Что-то мне во всем этом не нравится, решил он. Что-то тут не так. Хотя все вроде так. Долина захвачена? Захвачена. Цветы охраняем? Охраняем. Долинные эльва сидят в повиликовых путах? Сидят. Никакие садовники на нас не нападают и Долину не отбивают? И это тоже. Значит, все хорошо? А почему же мне так неуютно? Мелкохлюп завертелся на своем бугристом ложе. Ага! наконец-то он догадался! Это ведь все оно. Имя. Оно мне явно не идет. Какое-то оно некрупное, не по рангу. Нужно срочно его менять. И он, кряхтя уже внутри своей головы, попытался придумывать. Но новое имя не получалось. Больше всего мешали всплывающие наставления родителей. Ну вот действительно, плеснюк, который начинает думать, а тем более ПРИДУМЫВАТЬ, закончит свою жизнь очень, очень плохо. Ничего опасней и отвратительней придумывания для нормального плеснюка и быть не может. Мелкохлюпу стало очень-очень стыдно. Тем более что он уже придумал… Жироплюх. Вот как он отныне станет называться. Самое подходящее для него имя, солидное и убедительное. Определившись с именем, Мелкохлюп, ну то есть уже Жироплюх, сразу успокоился. Бессонница тут же покинула его. И он провалился в сладкий и тягучий сон.