Текст книги "Ветер под моими крыльями"

Глава 5

Тур Валери подобрала и вправду замечательный. Мальдивы. Острова, затерянные в лазури Индийского океана, – тишина, покой, умиротворение – любой каприз за ваши деньги. Рекламные картинки впечатляли, да и Макс, насколько знала Валери, еще не посещал те дивные места. Значит, Мальдивы. Там им с Шеррин и Адрианом будет хорошо.

А она останется в Нью-Йорке, сбрызнутом ноябрьским морозцем, и попробует не повеситься и не сойти с ума за эти десять дней.

Он ведь и раньше уезжал, говорила себе Валери. Он беспечно просил ее забронировать ему билеты на самолет, брал в охапку сына, иногда – если съемочный график тому не мешал – и Шеррин, и они уезжали. Только раньше сердце почему-то болело меньше. Или это сейчас так кажется?

Когда же она влюбилась в него? Когда он в первый раз сказал это свое: «Привет, я Макс», – или все-таки пятью секундами позже? Иногда Валери казалось, что она любила Макса всегда, как всегда умела дышать. Что она родилась с этой любовью к Максу в крови. Она росла, играла с братьями, кузенами и кузинами, смеялась, бегала, говорила, – и все это было для него, вдохновлено им, без него не обходилась ни одна минута, просто до поры до времени Валери не знала, что именно без него. А когда она впервые его увидела, поняла: так и есть, вот он, человек, для которого я дышу.

Только ему ее дыхание не нужно. Ну, дышит и дышит кто-то рядом. Подумаешь.

– Валери. – Макс помахал перед ее лицом ладонью. – Ты спишь?

– Нет. – Она вздохнула. – Просто задумалась.

– Не спи, пожалуйста. – Он выглядел очень уставшим. Так как все сцены с ним требовалось отснять за три дня, работать приходилось напряженно. Маленькая студия в ста двадцати милях от Нью-Йорка, где работал Кейз, казалось, не простаивает ни минуты. – Стэнли обещает закончить через пятнадцать минут. Я хочу, чтобы ты посмотрела. Если что-то не так, скажи мне, ладно?

– Хорошо, Макс. Хорошо.

Валери еле удержалась от попытки потереть лицо, чтобы проснуться – вспомнила о макияже, – и прошла вслед за Эвершедом к съемочной площадке, залитой жарким светом софитов. Несмотря на работавшие вентиляторы, в павильоне было душно. Снимали уже четырнадцать часов, а ведь еще обратно ехать. Валери рассчитывала, что все закончится раньше. Они с Максом приехали сюда на одной из его машин – иногда Эвершед любил сам сесть за руль, но обратно рулить, как пить дать, придется ассистентке. Макс заснет сразу же, как сядет в машину.

Кивнув знакомому помощнику режиссера, Валери аккуратно устроилась в сторонке, чтобы никому не мешать, и попыталась сосредоточиться. Макс помотал головой, подвигал плечами, разминая мышцы, и гример прошлась широкой мягкой кисточкой по его лицу.

– Готовы?

– Да, – спокойно ответил Макс, нашел глазами Валери и подмигнул: дескать, следи, чтобы все было в порядке. Она была его индикатором, зашкаливавшим, если он что-то делал не так.

– Приготовились! Тишина на площадке! Мотор! Начали!

Сумрачная комната, шатающийся стол, стул, на котором сидит человек, которого играет Макс. У окна стоит подросток – его старший сын. Долгое молчание.

– Сонни спрашивал: а правда, что египетские пирамиды построили инопланетяне?

– Правда, – говорит Макс и аккуратно соединяет крохотные проводки. Он служил в армии, был сапером. Он знает, как изготовить взрывчатку. Он сейчас ее доделает и выйдет на площадь, требуя справедливости. – Все правда, во что ты поверишь.

Они говорят не о пирамидах, и оба это знают.

– Почему ты уходишь?

– Потому что я хочу, чтобы с вами все было хорошо.

– Ты нас бросаешь.

– Нет, Джейми, я вас люблю. Я вас никогда не брошу.

– Ты говорил по телефону, что умрешь. Я слышал.

Макс резко поднимает голову.

– Я никогда тебе не врал. Посмотри на меня и скажи, что ты не хочешь, чтобы я умер.

Бомба уже готова.

– Я всегда тебя ненавидел, – буднично говорит Джейми, – но сейчас не хочу.

Макс протягивает ему бомбу.

– Если ты меня ненавидишь, так, как раньше, дерни за красный провод и пойдем со мной, черт тебя дери.

– Ты псих, – говорит Джейми, отступая в угол. – Ты псих, папа.

Макс аккуратно кладет бомбу на стол и тихо говорит ей:

– Да, я псих. Только ты не ненавидишь меня, Джейми. Ты меня любишь. Хотя нет. Это больше, чем любовь: мы друзья. Так что ты меня простишь.

– Дурак! – кричит Джейми и выбегает из комнаты. Макс встает, берет бомбу и аккуратно кладет ее в карман.

– Стоп! Снято.

Валери моргнула. Как всегда, когда Макс играл, она словно проваливалась в иную реальность. Она не могла переключаться так легко, как он. А Эвершед уже смотрел на нее вопросительно, прищурившись. Валери кивнула и подняла большой палец.

– На сегодня все. – Стэнли Кейз, приятный человек лет тридцати, был на этой съемочной площадке одновременно лучшим другом всем и кинобогом. Через несколько лет его картины будут в золотом фонде американского кинематографа, сомнений нет. – Спасибо, дамы и господа, работа с вами доставляет мне истинное удовольствие. Поаплодируем же друг другу.

Валери похлопала в ладоши, наблюдая, как гример усаживает Макса, чтобы смыть грим. Нужно срочно увозить Эвершеда, пока он не заснул прямо в этом кресле. Валери двинулась к Кейзу, чтобы узнать расписание на завтра.

– Не раньше двенадцати, я думаю, – ответил задумчивый режиссер. – Утром у нас немного другие планы, так что мистер Эвершед может выспаться.

– Мечтайте, – фыркнула Валери, – у него привычка вскакивать ни свет ни заря.

Еще четверть часа ушло на то, чтобы вытряхнуть Макса из костюма, запихнуть в свитер и джинсы и усадить в машину. Валери села за руль и задумчиво посмотрела сначала на приборную доску, потом на готовящегося заснуть Эвершеда. Сто двадцать миль до Нью-Йорка – многовато при нынешнем раскладе. Есть два выхода: искать поблизости отель или… Валери ткнула Макса в бок.

– Подожди, не засыпай. Я предлагаю не ехать домой.

– А куда? – Макс изо всех сил таращил слипающиеся глаза.

– Мы можем колесить по округе в поисках отеля, но, учитывая, что я не знаю местность, а спросить на студии забыла, будем делать это до утра. Или… в десяти милях отсюда на север живут мои родители. Если ты не против…

– Разумеется, нет. Если у них найдется койка. Или хотя бы коврик у двери.

– Не беспокойся, – засмеялась Валери, – найдется.

Теперь оставалось не заснуть по дороге.

Макс проснулся, увидел над собой солнечный дощатый потолок и удивленно заморгал, потом поднес к глазам руку с часами, которые редко снимал. Семь утра. Семь утра, и он не дома. А где же он, черт побери?

Вчерашний вечер вспоминался смутно. Макс еще помнил, как он садился в машину, но дальше в памяти зияла преогромная дыра. Дырища. Эвершед сел.

Просторная комната, выходящая окнами на восток: вот почему в ней так много солнца. И солнце – это хорошо, значит, ноябрьский дождь перестал. Широкая кровать, тканые половики в деревенском стиле, дубовая мебель, осенние, тоскливо пахнущие цветы на тумбочке… Одежда Макса была аккуратно сложена на стуле. Узкая дверь в углу оказалась дверью в ванную.

Проблемы Эвершед привык решать последовательно. Так как в ванной обретался его несессер, логично было предположить, что находится он тут на законных основаниях, а потому вполне можно принять душ, побриться и уже после этого отправляться исследовать местность.

Он проделал все вышеупомянутые процедуры, натянул джинсы, свитер и – что свидетельствовало о близком присутствии Валери – чистые носки, после чего открыл дверь и прислушался. Тишина. Коридор, куда выходят еще двери, пуст. Макс увидел у порога свои чистые кроссовки, рассеянно сунул в них ноги и, накрепко завязав шнурки, пошел искать жизнь.

Для начала он обнаружил лестницу, ведущую вниз; она тоже была дубовой, добротной и приятно поскрипывала, когда Макс спускался. Лестница привела его в холл, где Эвершед немедля учуял запах кофе и пошел к его источнику, как загипнотизированный. Если кто-то в этом доме варит кофе, с этим кем-то можно подружиться и выпросить себе чашечку.

На просторной кухне за большим круглым столом сидела женщина в широких мягких брюках и полосатом свитере; ее сколотые на затылке седые волосы переливались неисчислимыми оттенками серебра. Заслышав шаги, женщина подняла голову и улыбнулась. Рядом с ней исходила паром большая оранжевая чашка с кофе.

– Доброе утро, мистер Эвершед. Валери сказала, что вы встаете рано, и тоже порывалась вскочить, но я решила, что до поры до времени могу вас развлечь.

– М-м… доброе утро. – Макс огляделся, пытаясь все-таки понять, где находится. – А Валери еще спит?

– Думаю, скоро проснется. Она сказала, вам нужно приехать обратно на студию к двенадцати.

Макс присмотрелся к женщине: тонкие черты, выразительные карие глаза… До него, наконец, дошло.

– А вы миссис Мэдисон, верно? Мама Валери?

– Ха! Я выиграла. Валери утверждала, что утром вы не вспомните, где находитесь, и будете долго и вежливо выяснять это у меня. – Она засмеялась, но необидно. – Хотите кофе, мистер Эвершед?

– Называйте меня Макс. И да, хочу. Я за кофе готов заложить душу.

– В таком случае, садитесь. И называйте меня Барбара.

Она захлопотала у плиты, поставила на огонь турку – спокойная, выдержанная женщина. Так вот от кого у Валери эта благородная сдержанность, эти точные движения. Почувствовав, что Макс наблюдает за ней, миссис Мэдисон обернулась.

– Сравниваете меня с дочерью?

– Конечно. Это всегда любопытно.

– Ну, можете смотреть сколько угодно, я люблю мужское внимание. – В ушах у нее переливались небольшие серьги в виде сердечек, и Макс улыбнулся.

– Обычно это меня так разглядывают. Слава летит впереди нас, знаете ли, – он неопределенно помахал рукой.

– Все мы люди, Макс. И если вы пьете кофе на моей кухне, я не должна с визгом бросаться вам на шею.

– Еще не пью, – возразил он, принюхиваясь.

– Пока закипает, будьте любезны, достаньте из холодильника сыр.

Выполняя несложные указания, Эвершед поинтересовался:

– Значит, это и есть родной дом Валери?

– О да. Его построил прапрадед моего мужа, в те невероятные времена, когда люди могли сами соорудить себе жилье, а не заказывать по каталогу у строительной фирмы. Строил надолго, на века, для большой дружной семьи. Иногда мне кажется, что он это заложил в стены, так что нам всем здесь всегда хорошо. Все мои дети с большой неохотой уезжали отсюда.

– Но вы же их не выгоняли, нет? – засмеялся Макс, с ужасом осознав, что не помнит, сколько у Валери братьев и сестер. Вернее, не знает. Как-то так получилось, что он никогда ее не спрашивал, а она сама не рассказывала. Иногда упоминала вскользь о родственниках, как вот о племянниках недавно, но подробностей не выдавала, а Макс не спрашивал. Что же он за скотина невнимательная такая?..

– О, разумеется, нет. – Миссис Мэдисон сняла турку с огня, налила Максу полную кружку восхитительно пахнувшего кофе и села напротив. – Первым, по старшинству, уехал Рандольф. Он решил, что хочет поступать в Итон, и только в Итон, и поступил. Потом сбежала Сесилия – ну, она всегда была вздорной девчонкой, и не перестает ею быть, несмотря на то, что сейчас ведет свое дело. Что-то связанное с информационными технологиями, я в этом ничего не понимаю. Потом была Валери, про нее вы наверняка все знаете. – Макс прикусил язык, чтобы не ответить чистую правду – «нет». – Ну а уж последним уехал Барт, этого потянуло изучать иностранные языки, и сейчас он – непревзойденный знаток каких-то сложных индийских диалектов. Пишет вторую книгу. Но все мои дети периодически возвращаются сюда, привозят мужей и жен, своих детей, друзей, новых родичей или вот даже работодателей, как вас.

Мысль о том, что он воспринимается всего лишь как работодатель Валери, почему-то уколола Макса. Он-то считал себя ее другом.

– А Валери часто к вам приезжает? Иногда она отпрашивается у меня, но, честно говоря, я…

– Конечно, вы не следите за всеми ее перемещениями. Не так часто, как хотелось бы, но не забывает нас с отцом. Жаль, что не могу вас с ним познакомить, Макс, ему очень нравятся ваши фильмы.

– А где он? – дипломатично поинтересовался Эвершед.

– В море. Он ихтиолог. Вернется только через несколько дней, а пока я тут одна. Осень – не сезон для визитов, вот к Рождеству тут будет не протолкнуться от родни. Кстати, если вам никто не сделает более выгодного предложения, приезжайте погостить.

– У меня сын, – неизвестно зачем уточнил Макс.

– Я знаю, – кивнула миссис Мэдисон. – Уж это-то Валери о вас рассказывала. Ему пять, если я не ошибаюсь?

– Почти шесть. Он очень любит на этом настаивать.

– Почти шесть. Ну да. И его обязательно привозите. Ему будет с кем поиграть. – Она улыбалась так, что у глаз собирались тоненькие морщинки. Вот как будет выглядеть Валери в старости. Вот как… Незнакомое доселе ощущение притронулось к сердцу.

– А какой она была в детстве? – Макс не удержался от этого вопроса. Но это всего лишь интерес друга, тем более, что он вдруг обнаружил, что ничего не знает про свою ассистентку.

– Валери? Да вот, взгляните. – Барбара сняла с полки над плитой большущую фотографию в респектабельной светлой рамке. – Здесь ей двенадцать. Это мы с Бобом. – Она указала на себя и представительного мужчину, обнимавшего ее за плечи. – Это Рандольф, ему восемнадцать – как раз решил про свой Итон, видите, какой хмурый. – Молодой темноволосый парень, действительно, изо всех сил старался казаться поважнее. – Это Сесилия. – Рыженькая девочка улыбалась во весь рот. – Ей пятнадцать. Вот Барт, ему восемь, видите, какой сосредоточенный. – Мальчишка на фотографии держал обеими руками разноцветный мяч. – Ну, и Валери. Ее-то всегда можно узнать.

– Действительно, – пробормотал Макс и взял снимок из рук миссис Мэдисон.

Невысокая девочка смотрела с фотографии открыто, весело и немного удивленно. Макс помнил, что такое выражение обычно появляется на лице Валери, когда ей хорошо. Очень хорошо. Когда они вдвоем гуляют по городу, где проходят съемки, и где раньше оба не были. Когда он ее смешит. Когда она рядом с Адрианом… С Адрианом она такая почти всегда.

Фотография была сделана, похоже, у этого самого дома, видимо, у террасы. Цветы карабкались по стене, и наверняка где-то в саду есть качели, и к ужину будет пирог с кленовым сиропом… Большая дружная семья, которая любит собираться вместе. Макс вдруг понял, что завидует. Банально, искренне, жгуче завидует. Он аккуратно положил фотографию на стол.

– Мама! Ты уже успела познакомить Макса со всей историей нашей семьи?

Эвершед обернулся: Валери стояла в дверях кухни и выглядела в этом доме тоже иначе. Раньше он приводил ее в свой дом, не задумываясь, и ни разу не спросил, какой дом у нее. И даже когда они оба смертельно уставали, работая, Валери всегда поддерживала представительский стиль. Весь ее гардероб был продуман до мелочей, так, чтобы начальник не задумывался об этом. Он и не задумывался. Пока не увидел ее сейчас.

На Валери были старенькие спортивные брюки и веселая футболка с Кенни из мультфильма «Южный парк», на ногах – толстые пушистые носки. Это была другая Валери, из другого, домашнего мира, и от ее вида Максу вдруг стало жарко.

Шеррин совсем иная. Она в жизни не надела бы даже дома футболку с Кенни. Она предпочитала шелковые простыни, шелковое белье и тончайшие чулки, даже если ужинала, посадив Адриана на колени.

– Привет! – Валери прошла мимо Эвершеда по кухне, остановилась за спиной у матери, обвила ее шею руками и чмокнула в макушку. – Макс, ты выспался?

– Да, спасибо, – пробормотал он, пытаясь разобраться, почему ему вдруг стало неловко, как будто он, десятилетний мальчишка, подсмотрел в замочную скважину за занимающимися любовью родителями.

– Кофе, дорогая? – спросила Барбара.

– Нет, мама, чай. И Максу ты зря столько налила.

– Макс взрослый мальчик и сам все решит.

– А мне потом кормить его витаминами, – буркнула Валери, и Эвершед вдруг захохотал. Обе женщины подозрительно уставились на него.

– Простите, – выдавил Макс. – Это все… Простите.

Они так спокойно обсуждали его, его здоровье и витамины, что ему стало очень легко. Как дорого бы он дал, чтобы в его собственной семье были такие же простые отношения! Чтобы можно было посреди ночи притащить в дом незнакомого человека и уложить спать, и это не вызвало бы у родителей никаких возражений. Представить свою мать подающей Валери кофе Макс не мог никак.

Валери покачала головой и направилась к холодильнику.

– Ты будешь омлет с помидорами? Мы сейчас приготовим.

– Буду, – сказал Макс, во все глаза наблюдая за ней. – Конечно, буду.

Глава 6

Косой дождь барабанил в стекла, обиженно шуршали «дворники», и от этого тоскливого звука Валери хотелось повеситься.

Они с Максом возвращались в Нью-Йорк со съемок. На сей раз вел он, так как закончили неприлично рано; Кейз попрощался с ними и выразил надежду на встречу в будущем.

После визита в родительский дом Валери стало совсем кисло. Когда она утром вошла и увидела Макса на кухне, куда выбегала еще девчонкой, чтобы попросить утренний стакан сока, ей захотелось умереть – вот тут, прямо на месте. Валери даже не стала играть в причиняющую боль игру «вообрази, что этот мужчина принадлежит тебе» – Макс в тот момент и так принадлежал ей, дальше некуда. Он сидел, пил кофе, ел бутерброд и выглядел на этой кухне так, будто имел полное право там находиться и появится на ней еще не раз. Обмануться легче легкого.

Только вот надлежит помнить, что это обман. И ничего больше.

Можно повеситься, но смысл? В загробной жизни рядом с ней все равно не будет Макса.

– Завтрашний день тебе отводится на сборы, – буднично сказала Валери, как будто в ее голове не было этих мрачных мыслей. Короткий день мерк, шоссе заливали густые мокрые сумерки. – В пятницу утренним рейсом вы вылетаете на Мальдивы. Я передам Джейкобу все инструкции.

– Кристиан звонил, – сказал Макс ни к селу ни к городу.

– Когда? – напряглась Валери.

– Когда ты уходила позвонить Филиппу. Крис настаивал, чтобы я объявился у родителей недельки через две, раз уж не соизволил приехать на торжество по поводу папиного юбилея.

– И что ты ему сказал?

– Послал его подальше с такими предложениями.

– Макс, – осторожно начала Валери, – если каким-то боком к этому причастно то, что мы заехали в дом моих родителей…

– Причастно, черт возьми! – Он не смотрел на нее, но пальцы, вцепившиеся в руль, побелели. – Все это… ненормально. Я посмотрел на нормальную жизнь. И мне не хочется портить впечатление.

– Ты видел всего лишь мою мать.

– И слышал. И чувствовал. Да брось, Валери. В вашем доме стены построены из взаимопомощи.

– Ты что, завидуешь? – догадалась она.

Макс помолчал несколько секунд.

– Ну да, завидую, – сознался он уже более спокойно. – Чертовски, глупо, пошло завидую. Я всю жизнь пытался построить такую вот идеальную семью. С родителями это не получилось, и я попытался сам. Ты видишь, что из этого выходит.

Валери сидела, боясь пошевелиться. Такие откровенные разговоры случались у нее с Максом очень редко. Раз в полгода, не чаще.

– Мои родственнички Мэдисоны вовсе не идеальны, и ты бы это быстро понял, узнав их поближе. Да, мы держимся друг друга, но многие живут иначе. А тебе грех роптать на судьбу. У тебя есть Адриан, и Шеррин есть, просто вы, наверное, отдалились друг от друга. – Валери следовало откусить бы себе язык за эту ложь, но она знала, что именно сейчас Макс хочет от нее услышать. – Сейчас вы слетаете вместе на острова, и все будет лучше прежнего.

– Надеюсь, – хмыкнул Макс, и Валери заметила, что пальцы его слегка расслабились. Крепкие мужские пальцы на руле большой машины. Валери заставила себя не смотреть. – Потому что с родителями этот номер не прошел бы.

– Ты просто перестань считать себя виноватым перед ними.

– Разве я считаю?

– Да, Макс.

– Тогда ты знаешь меня лучше, чем я сам.

Он снова выдержал паузу, потом продолжил тихо:

– В детстве я все это ненавидел. Выматывающие душу дни, недели молчания, если я что-то сделал не так. Меня наказывали тем, что не говорили со мной. Молчал отец, мать, даже прислуга. Этим мне давали понять: стоит тебе ошибиться, и никто с тобой не будет общаться. Ты проклят, ты навсегда заклеймен. – Макс хмыкнул. – Ну и, когда я решил стать актером, меня заклеймили навсегда. Ведь быть актером – значит быть шутом, позорить благородное имя Эвершедов. Я сказал, что предпочитаю быть шутом, а не зомби. Несколько лет жрал убогие продукты быстрого приготовления, но все-таки выкарабкался. Только Кристиан со мной и общается из всей нашей… высокомерной семейки. Но и ему не миновать террора, если отец об этом узнает.

Валери не видела родителей Эвершеда ни разу. У него даже фотографий их в доме не было, только снимок брата – и тот старый. Кристиан пару раз возникал за эти годы: приятный молодой человек, младше Макса лет на семь, дипломированный и успешный юрист. Семья, члены которой вот уже три поколения работали на ниве юриспруденции, не простила Максу то, что он не захотел продолжать традицию. Падающее знамя подхватил младший сын, и иногда Валери задумывалась – насколько добровольно он это сделал. Но Макс уверял, что Кристиан рад выбранной стезе.

– Это все в прошлом, – сказала Валери, так как Эвершед ждал от нее ответа. – Сейчас ты сам по себе и можешь строить свои семейные отношения, как захочешь. У тебя есть любимая работа. Ты же счастлив.

– Да. Во всяком случае, я так про себя думаю.

– Продолжай думать дальше, и все будет хорошо.

Его рука на мгновение стиснула ее ладонь.

– Спасибо, Валери. Ты настоящий друг.

Друг, думала она, глядя, как «дворники» размазывают воду по стеклу. Валери Мэдисон – настоящий друг Макса Эвершеда.

Может, все-таки, повеситься?..

Они заехали к Максу: Валери должна была забрать кое-какие документы и оставить список вещей, которые нужно обязательно сделать до отъезда. Пока пробирались по пробкам, стрелки часов сползли в позицию «страшное опоздание», и Валери торопилась. Ей еще нужно было поймать такси, доехать до дому и как следует нареветься. Подходящий вечер, чтобы порыдать в компании кузины Рейчел и флегматичного кота Стефана.

Шеррин вышла навстречу, когда Макс и Валери вошли. Судя по тишине, царившей в доме, Адриан уже спал. Зато Шеррин выглядела мрачнее тучи. Предчувствуя грозу, Валери заторопилась.

– Максим, – заявила Шеррин без приветствия, – мне нужно с тобой поговорить.

– Ты можешь подождать десять минут? – Макс выглядел спокойным. – Мы с Валери завершим дела, я ее отпущу, и будем разговаривать сколько угодно.

– Если я подожду еще десять минут, я взорвусь. Я жду тебя вторые сутки.

Макс выглядел озадаченным.

– Ты знала, где я. Ты могла позвонить.

– Такие вещи не говорят по телефону!

– Макс, я подожду тебя в гостиной. – Валери смирилась с мыслью, что придется задержаться, и не желала стать свидетельницей скандала. О том, что намечается скандал, не догадался бы только тупой. Не дожидаясь ответа Эвершеда, Валери быстро прошла в гостиную и пожалела, что не может закрыть за собой дверь. В квартире Макса и Шеррин большинства дверей не было – только арки между комнатами.

Супруги переместились из прихожей куда-то в сторону кухни, и, к сожалению, это сделало слышимость лучше. Валери пожалела, что не ушла в ванную и не заперлась, тогда ей точно не пришлось бы подслушивать. Громкие голоса разносились в тишине огромного помещения. Зажать уши? Или все-таки не строить из себя пай-девочку?

– Что это?! – Высокий голос Шеррин ввинчивался в уши, как звук бормашины. – Объясни мне!

Раздался шлепок, будто пачку бумаги с размаху кинули на стол.

– Это журнал «Жизнь знаменитостей», – спокойно произнес Макс.

– Вот здесь! – Зашелестели страницы. – Читай!

– Хм… «Истинная жизнь идеальных супругов». – Макс, видимо, взял журнал в руки. – «Что скрывается за кулисами жизни прекрасной пары – Максимилиана Эвершеда и Шеррин Милборроу? Как стало известно нашему специальному корреспонденту, все не так гладко, как супруги пытаются показать общественности. Даже присутствие пятилетнего сына Адриана не удерживает их от скандалов. На недавней премьере нашумевшего фильма «Сто сорок шагов» супруги появились вместе, мило улыбаясь, однако больше получаса громко ругались в туалете. Заметим – в женском…» Шеррин, ты действительно считаешь, что эта ересь имеет значение?

– Это не ересь! Это общественное мнение!

– Да брось, – усмехнулся Макс. – Это жареные горяченькие сплетни. Ничего серьезного.

– Но мы действительно ругались в туалете! Значит, за нами пристально наблюдают! А ты не хочешь даже пальцем пошевелить, чтобы обеспечить нам определенную репутацию!

– Определенную репутацию. О боже. – Макс помолчал. – Послушай, послезавтра мы улетаем на Мальдивы. Все втроем. Это обеспечит определенную репутацию на ближайшие полгода. Хочешь, я скажу Валери, чтобы она посовещалась с Филиппом, и мы все вместе повлияли на общественное мнение? Если уж оно для тебя так важно. Договоримся о паре совместных интервью. Попозируем для какого-нибудь журнала об интерьере. Многое можно придумать.

– Лучше бы ты был со мной везде.

– Я не могу быть с тобой везде, и ты это прекрасно знаешь, – отрезал Макс. – У меня есть работа, как и у тебя.

– У меня никогда нет такой работы, как у тебя! – почти закричала Шеррин. – Тебя везде зовут, отбоя нет от предложений! А я сижу и жду, когда ты приедешь с очередных съемок!

– Дорогая, может, стоит сменить агента?

Валери сидела и кусала пальцы. Ей так хотелось вмешаться, но она и не думала этого делать. Она здесь ни при чем. Совсем ни при чем. Ей было только очень жалко Адриана.

– Ты же не хочешь, чтобы Филипп мной занимался!

– Не хочу. Это может быть воспринято двусмысленно, а ты так дорожишь общественным мнением. Но мы можем подыскать тебе другого хорошего агента.

– Ты все врешь! Ты не хочешь мне помогать!

– Шеррин…

– Тебе нет никакого дела до моей работы и моей репутации!

– Шеррин!

– Я полечу на эти чертовы острова, а потом я не знаю, что буду делать! Мне надоело это все! Надоело! Ты только над Адрианом трясешься, а я тебе не нужна! Ты даже не хочешь со мной нигде появляться! Ты забываешь, кто мы, а мы звезды, и мы должны поддерживать определенный статус! И я заставлю тебя это делать, черт возьми.

– Шеррин, не говори того, о чем можешь пожалеть.

– Я никогда ни о чем не жалею, ясно тебе? Хотя нет, жалею иногда, что не вышла замуж за Тони Мэтьюса. Он-то позаботился бы о моей репутации.

– Он тебе предлагал? – саркастически осведомился Макс.

– Нет. Но мне ничего не стоило его окрутить. А я предпочла тебя. Господи, какой дурой я была.

– Я стараюсь, если ты не заметила. Мы улетаем отдыхать втроем, несмотря ни на что.

– Несмотря ни на что! – передразнила его Шеррин. – У нас есть сын, и мы много лет выступаем вместе, как звездная пара! Несмотря ни на что! Господи, ты жалок, Макс.

– Ну спасибо.

– Ну пожалуйста. Я пойду укладывать вещи. Надеюсь, эта поездка выполнит свою функцию, и мы выберемся из этого кокона… мерзкой информации в газетах!

Простучали каблуки, вдалеке хлопнула дверь. Валери сидела, закусив костяшки пальцев, и ждала. Через несколько минут Макс появился на пороге гостиной.

– Извини, – буркнул он.

– Тебе незачем извиняться.

– Черт те что. – Он сел в кресло, уперся локтями в колени и запустил пальцы в густые волосы. – Почему непременно нужно устроить скандал? Я ведь и так не делаю ничего поперек.

– Может быть, и следовало бы, – не удержалась Валери и, поймав мрачный взгляд Эвершеда, мгновенно исправилась: – Прости. Это все не мое дело. Давай обсудим список мероприятий?