Текст книги "33 (сборник)"

Глава 8. Радио

Найти первую работу не так-то просто, если ты только что окончила университет и не имеешь опыта работы и богатеньких родителей со связями, которые могли бы тебя пристроить в тёплое непыльное местечко. Я и не мечтала о тёпленьком и непыльном, я мечтала о профессии интересной. Поиск работы – дело увлекательное и весёлое. Когда в газете читаешь объявление о том, что требуется на работу заместитель директора по подбору персонала, сразу думаешь, что это какая-то лажа. Но я любопытная, мне интересно. Созваниваюсь и иду на собеседование. В убогом кабинете сидят малолетние барби в розовых тряпочках и какой-то парняга в засаленной рубашке. Сам директор, дядька пузоватый и лысоватый, с южным акцентом, больше походит на продавца шашлыков. «Вот он какой, мой директор», – думаю я, усмехаясь про себя. Сразу становится понятно, что никакой персонал никуда подбирать не нужно. Вот здесь можно было разворачиваться и уходить. Ан, нет, хочу посмотреть, что же будет дальше.

А дальше начинается самое интересное. Дядька достает указку, точнее обычную рейку, и начинает тыкать в выцветшие фотографии, приклеенные на стенд пластырем. Он говорит, что эти люди добились в бизнесе, в котором работает он сам, огромных успехов. Это бывшие училки, ставшие «золотыми львами» (а это высшее достижение в этом бизнесе), и 22-летние пенсионеры-миллиардеры. Ещё он говорит, что штаны на нём от известного дизайнера, и уверяет, что у нас обязательно будут такие же, а ещё вилла, машина и отдых на Карибах, если мы заключим соглашение с его компанией за 720 рублей. Потом на 10 тысяч купим товара (всяких БАДов, собачьих поясов и прочей хуйни) у известнейшей во всём Китае фирмы (представителем которой он является). И это не предел. Если мы сможем заставить поверить в эту чепуху таких же лохов, как мы, то будем получать с них проценты и сможем стать миллиардерами. Растущие доходы, пирамиду, проценты директор для наглядности рисует маркером на затёртой доске. Потом он начинает расхваливать продукцию китайской фирмы, сделанную по древним тибетским рецептам, которую он на себе испробовал. С БАДами всё более-менее понятно – выпьешь коробочку волшебных пузырьков за 5 тысяч рублей, и организм становится, как у младенца. Главное потом не прекращать процесс. Жена директора, по его словам, в 35 омолодилась до 18-летней (правда показать фото отказался). Вот зубная паста за 700 рублей. Эта паста настолько шикарная, что после чистки ею вырастают новые зубы. А вот пояс универсальный – хочешь радикулит лечи, хочешь целлюлит разгоняй, а можно и так, для красоты носить, поверх дольчэндгабановских брюк. Странно, что у самого директора пузо неприлично выпирает. А вот чудо-расчёска за 3 тысячи рублей. Голова заболела – а ты почешись и всё пройдёт, а ещё волосы будут расти, новые, шелковистые. Странно, что сам директор седой и лысый. В завершении мы смотрим по DVD фильм про эту могущественную китайскую корпорацию, производящую эликсиры молодости, чудо-чесалки и собачьи пояса. Диск заикается, как зажёванная кассета в старом «Романтике», видеоряд рассыпается. В довершение ко всему со стенда, отклеившись, падает на грязный пол фотография пенсионера-миллиардера. Лекция-надувательство окончена. Кстати, договор можно заключить прямо на месте, если с собой 720 рублей. Но никто почему-то не спешит расставаться со своими рубликами.

Если б эту лекцию вела я, то сделала бы всё, чтобы лохи поверили в чудодейственные свойства и пояса, и зубной пасты, и расчёски, и немедленно захотели всё это приобрести. Затянула бы брюхо корсетом, отбелила зубы в стоматологии, сделала укладку в парикмахерской. И такая являла бы собой наглядный пример успешной тибетской медицины. Потом офис. Он должен быть, по крайней мере, красивым и чистым, указка – стильной, видеосистема – современной, диск – качественным. Неужели он, директор, думает, что мы совсем тупые бараны или только что родились. Хочешь обманывать людей и зарабатывать на этом бабки – старайся. Я могла бы, но не буду. Удачного поиска работы, друзья! А встретите этого директора, наваляйте люлей и скажите, что от меня.

Сашка долго угорал, когда я ему вечером поведала эту историю, а потом предложил мне сходить на радиостанцию. У тебя, говорит, язык хорошо подвешен, может, ди-джеем или диктором возьмут. Меня и правда взяли диктором на новости. Помню свой первый эфир. Его было решено провести ночью, потому что если возникнет лажа в эфире, никто этого не услышит (ну или почти никто). В два часа ночи за мной заехал технический директор радиостанции, вытащил из тёплых Сашкиных объятий и притащил в студию. Наушники, микрофон, отбивка – всё, поехали. Я отчитала без запинок. На следующий день (а это было 1 апреля) я уже читала новости в прямом эфире. Потом звонила друзьям-подругам и хвасталась: «Ну, слышали меня сейчас по радио?». А они смеялись: «Да ладно прикалываться, знаем, что первое апреля».

На радио было интересно и весело. Народ свободный и креативный. Казалось, я нашла ту самую работу, о которой мечтала. Постоянные пресс-конференции, презентации, интервью… В перерывах между новостными блоками я бродила по просторам Интернета и там познакомилась с творчеством Эдуарда Лимонова. Я чувствовала, что он мой человек, мы на одной волне. Читая его запоем, поняла, почему некоторые люди мои, а некоторые, даже самые близкие, не мои.

Таким образом я пришла к разделению людей на группы: нормальные, нормальные-сумасшедшие, мыши. Вот примерно так. Конечно, каждую группу можно разделить ещё на несколько подгрупп, но это уже мелочи. Если в процентном соотношении брать, то мне кажется, больше всего будет «нормальных» – это люди, для которых не существует полутонов, а есть только чёрное и белое, их цели – просты и понятны, действия – логичны. «Нормальных сумасшедших» – очень мало. Это люди с нестандартным мышлением, с нелогичной логикой, с очень сильно развитой интуицией. Их гений не признаётся, не одобряется обществом (в крайнем случае, признаётся посмертно). Хотя, стоит отметить, что среди «нормальных» немало выдающихся личностей, но ключевое отличие их от «нормальных сумасшедших» в том, что их достижения получают одобрение, а ещё поощряются финансово и морально при жизни. А «мышам» вообще всё пофиг, главное, чтоб колбаса в холодильнике всегда была. И ещё – в классификации людей на группы социальное положение и образование не играет роли, ну, если только отчасти. Вся загвоздка в общении между представителями этих групп заключается в том, что мы (нормальные-сумасшедшие) можем понять и принять людей из всех перечисленных мною групп, а вот «нормальные» только своих понимают. Вот так.

С этого момента я озадачилась тем, чтобы, несмотря ни на что, найти своих людей. В этом мне очень помогла песня Янки «У нас будут дети». Текст песни привожу неслучайно.

 
Ты знаешь, у нас будут дети
Самые красивые на свете,
Самые капризные и злые,
Самые на голову больные.
Мы их прокормить не сможем,
Все эти голодные рожи,
В возрасте уже около года
По тридцать два зуба у каждого урода.
Чтобы они нас с тобой не съели,
Мы их будем держать в черном теле,
Лупить как сидоровых коз,
И босиком – прямо на мороз!
И вот тогда они будут послушны,
И мир лучше и лучше
С каждым днем будет становиться,
У нас их так много родится…
Мы им игрушек покупать не будем,
Это можно лишь нормальным людям,
А эти дауны схватят в лапы
И будут грызть и кидать на пол…
В школу тоже их водить не стоит,
Тут любой учитель сразу взвоет,
Когда ему в канун восьмого марта
Слегка нагадят прямо на парту…
У них не будет бога, кроме рока,
А самое главное – их будет много,
Я буду их рожать каждую неделю,
Мир станет таким, как мы с тобой хотели…
Нас окружат родственные души,
И мир лучше и лучше
С каждым днем будет становиться…
Мы как тараканы будем плодиться…
Ты знаешь, у нас будут дети
Самые красивые на свете,
Самые капризные и злые,
Самые на голову больные,
Как мы…
 

Удивительное дело, но все «нормальные» делали акцент на то, что плохая мамаша плохо обращается с детьми. Они не видели в тексте глубокую печаль и горечь одиночества таких, как мы, «нормальных сумасшедших», отказывались понимать, что нам одиноко и плохо в этом большом мире «нормальных» людей. И ключевые слова в этой песне для меня:

 
Я буду их рожать каждую неделю,
Мир станет таким, как мы с тобой хотели…
Нас окружат родственные души,
И мир лучше и лучше
С каждым днем будет становиться…
 

Конечно же, утопия. Невозможно нарожать себе подобных и жить в окружении родственных и близких тебе людей, но найти их, общаться, жить, любить их можно. Мой любимый Сашка никак не подходил под категорию «нормальных сумасшедших». Он был «нормальным», и это меня печалило.

На радио объявили кастинг диджеев. Как-то, занимаясь своим обычным делом – сбором новостей, я услышала, что в дверь постучали.

– Я по объявлению. Как можно поговорить с редактором? – спросил молодой человек.

– Он сейчас подойдёт. Проходите. Подождите вот здесь, – я указала ему на диван.

Сама боковым зрением продолжала рассматривать парнягу. Он скинул с головы глубокий капюшон толстовки. Высокий, худой, чёрные глаза, короткие чёрные волосы, невероятно модные джинсы. Мне он определённо нравился. Видимо, редактору он тоже понравился (хотя не уверена, что из-за модных джинсов и чёрных глаз), так как на следующий день я уже наблюдала его в студии за работой. Он не участвовал в корпоративах, и у меня долго не было возможности познакомиться с ним поближе. Потом я подумала, что глупо вот так вот ждать, когда парень обратит на тебя внимание, и решила действовать сама. Я не стеснительная, совсем нет. Причин зайти в студию было немного, но я их находила. Так мы стали общаться, и чем больше мы разговаривали, тем больше я понимала, насколько он интересный и глубокий человек. Андрей понимал меня, с ним я могла разговаривать на темы, которые были недоступны мне в общении с Александром. Муж просто отмахивался от рассуждений о смысле жизни, о предназначении человека, потому что считал такие разговоры пустыми. Нужно признать, что духовного общения нам с Сашкой всегда не хватало. И сейчас этот пробел был восполнен ди-джеем. «Будто бы физическая близость может заменить эмоциональную отчуждённость», – как-то сказал Андрей, подтвердив мои опасения насчёт моего духовного отдаления от мужа.

После эфира мы разговаривали с ним о музыке, кино, характерах, потусторонних мирах, о психотипах людей, об истории и революции, о великих людях и бомжах, и обсуждали много-много-много ещё того, что другие люди считают нестоящим внимания.

Людям, как правило, не нужна информация, которая не пригодится для решения повседневных обывательских проблем. Если эти знания нельзя применить для приготовления нового салата, прогулки с ребёнком, похода в кино, встречи с друзьями, покупки новых шмоток, составления годового отчёта, сведения баланса, подготовки к свадьбе, то зачем рассуждать о пустом, о ненужном, – думает большинство. Я тоже готовлю щи-борщи, хожу на работу, в магазин и т. д., но я стараюсь, чтобы всё это якобы нужное занимало в моей голове как можно меньше места. Все эти повседневные дела – необходимость, но не смысл жизни. А в чём, он смысл моей жизни? Может, как раз в этих разговорах на Вечные темы, в поглощении идей умных, неординарных людей, пропускании полученной информации через призму моего воспалённого сознания. Это возможность возбудить и без того возбуждённый мозг, подорвать уже и так тонкую психику, чтобы видеть глубже, чувствовать сильнее.

В один из таких дней после эфира я загрузила на компе песню Янки, ту самую, о детях. Мы слушали молча. Потом я спросила Андрея, какой он видит смысл в этой песне.

– Человеку плохо от того, что он одинок в этом мире и его никто не понимает, – сказал он.

– Поздравляю, ты тоже нормальный сумасшедший! – сказала я и хлопнула ди-джея по плечу.

– Что это ещё за категория, Натали?

И тогда я поделилась с Андреем своей теорией о разделении людей.

– Да… – протянул Андрей. Интересно. Ну и кто же ещё с нами, кроме Янки, Егора, Лимонова и Жириновского?

– С нами Ольга – звукач и в общем-то всё… ну если не считать моей Кошки.

Я ждала, когда он отведёт программу на радио, чтобы продолжить наши ненужные никому беседы.

– Андрей, а ведь ты лицемеришь, говоря, что сейчас прозвучит прекрасная песня Валерии, а потом, выключив микрофон, плюёшься. Ты не любишь своих радиослушателей, хоть твой голос в эфире звучит более чем доброжелательно.

– А что мне остаётся делать? Выбора нет. Нет в нашем городе радиостанции другой направленности, где я мог бы выражать свои мысли, где бы меня с моими мыслями поняли.

– Выбор всегда есть. Просто мы приспособленцы и только и можем пиздить на всякие псевдофилосовские темы. На самом деле мы ничего не делаем. Не претворяем наши идеи в жизнь, и это – плохо.

– Нет, Натали, не согласен. Хорошо, что мы хотя бы об этом задумываемся, что мы это понимаем.

– Андрей, я сегодня прочитала интереснейшую вещь про предназначение, – и протянула ему распечатанные страницы с рассказом.

«Когда человек уже совсем готов к выходу в этот мир, к нему приходит Господь Бог с огромной меховой шапкой в руках. „Тяни“ – говорит Господь Бог, и человек вытягивает из шапки бумажку со своим Предназначением. И вот выходит он в мир, разжимает кулак – а нет бумажки, там осталась. И прочитать не успел. Некоторое время человек ещё надеется, что бумажка с предназначением как-то выпадет из его матушки, и ползает за ней везде по пятам, но нет – ничего такого не выпадает. Надо, значит, человеку самому думать головой своей круглой с ушами, для того и сделан он человеком, а не хуйнёй шестиногой. Хуйне-то шестиногой что? – в ней Предназначение зашито насмерть, как программа стирки цветного белья в стиральной машине. А человеку приходится всё самому, всё самому. Вот и мается он, бедолага. Хорошо, если Предназначение у него простое: родить сына, посадить дерево и всё такое. Или, допустим, заболеть во младенчестве коклюшем и помереть. А если ему предписано зарубить топором старуху на Сенной площади для того, чтобы другой человек написал про это роман? А если не предписано, а он зарубил? На самом же деле, узнать своё Предназначение не очень сложно: если человек делает что-то просто так, не за деньги, и вообще никому это нахуй не нужно, то это означает, что вот это самое и есть его настоящее Предназначение. Другое дело, что есть такие люди, которые за просто так вообще ничего делать не станут – им, конечно, сложнее. От других занятий выполнение Предназначения отличается тем, что награда за его исполнение никакая на Земле не положена, потом будет вознаграждение, после Смерти, или вообще не будет, не главное это. Но чтобы исполнять Предназначение, человеку же надо что-то есть, жить как-то. Вот и занимается он разной скучной хуйнёй, за которую вознаграждение, наоборот, причитается прямо сейчас или, в крайнем случае, в понедельник. Но и это у человека получается плохо, потому что вот занимается человек скучной хуйнёй, занимается и вдруг чувствует, что пора исполнять Предназначение. В этом случае он обязан немедленно всё бросить, послать всех нахуй, отключить телефон и исполнять. Потому что это вообще единственная причина, почему он здесь находится, нет больше никаких других и не будет. А люди барабанят в дверь, разрывают телефон, кричат, стучат на него по столу кулаком и не дают ему денег. Потому что сами-то они Предназначение своё исполняют плохо, кое-как – семья у них, дети, дела, тёща злая, работа, времени мало. И если они видят человека, который исполняет Предназначение исправно, их тут же душит Жаба. Потому что они хорошо знают, что бывает с человеком, который не выполнил Предназначение. Ну, или догадываются. Умирают люди только в двух случаях: когда они уже исполнили своё Предназначение или когда Мироздание поняло, что они его исполнять и не собираются. Мироздание, его не наебёшь».

Дмитрий Горчев.

– Я подумала, что своё предназначение не выполнила. И оно не простое, чую. Не в семье и детях, не в работе журналистом на радио. А в чём, не знаю, – грустно сказала я.

– Натали, если перефразировать этот рассказ и заменить слово «предназначение» на «смысл жизни», то получается, что смысл жизни у каждого свой. А кто-то вообще его не ищет, а просто живёт и не задумывается, и таким легче.

– А может лучше и не задумываться…

– Один мудрец сказал «Не нужно искать смысл жизни. Смысл жизни в самой жизни». Вот, пожалуй, это и будет ответом на твой вопрос, Натали, – сказал Андрей и хитро улыбнулся.

Я шла домой и думала над его словами, а на улице стояла нестерпимая жара. Лето было в разгаре. До отпуска оставались считанные дни.

Глава 9. Кошка

С тех пор как вышла замуж, я очень редко навещала маму. Я плохая дочь. А если и приезжала, то для того, чтобы увидеться и поговорить с Кошкой. Она меня всегда ждала и была рада встрече. Мы рассказывали друг другу о своих делах и переживаниях. Кошка уже старела, у неё выпало несколько зубов, в иссиня-чёрной шерсти появилась седина. Я очень скучала по своей подруге, но муж категорически запретил брать её в нашу квартиру. Я переживала, а потом смирилась, ведь Кошка уже привыкла к тому дому, где жила, всё ей в окрестностях знакомо – у неё тут свои дела и проблемы. И я подумала, что будет даже лучше, если она останется жить на прежнем месте, а я буду её навещать. Уже с порога я начала звать её. Но Кошка не выходила. «Мам, Кошка на улице?» – я, не дожидаясь ответа, метнулась в подъезд. «Кошка, кошка!» – но она не выбежала ни из подвала, ни из ближайших кустов… Буквально взлетаю по лестнице в дом. «Мам, где Кошка?» «Её больше нет. Я вызвала ветеринаров, и они умертвили её, потому что…» Не дослушав, я выскочила на улицу и бежала, бежала, бежала… Потом остановилась, купила алкоголь и медленно шла. Я даже не помню, как оказалась в районе парка. Там я продолжала напиваться и плакать. Я представляла, как ветеринары хватают её, как она злобно кричит на них матом и вырывается, но раствор из шприца попадает под кожу, и начинаются адские боли. Маленькое кошачье тело будто лопается изнутри. Наверняка, она долго мучилась, прежде чем уйти в другой мир. Сердце моё сжимается от боли. Я понимаю, что потеряла лучшего друга. Единственного, кто понимал меня и кому я могла доверить абсолютно всё. Смерть неизбежна, и Кошка умерла бы когда-нибудь, но от осознания этого мне не становилось легче. Я вспоминала, как притащила домой мокрого и умирающего котёнка, как откармливала Кошку мясом, как Информация прищемил ей лапу дверью и один коготь отпал, а потом вырос новый, как мы гуляли с ней тёплыми летними вечерами, как долго разговаривали и я плакала в её гладкую тёплую шкурку из-за первых любовных переживаний, как она боялась оставить котят одних и я приносила ей еду прямо к подстилке, как она шипела на собак, а, гордая и смелая, не убегала и не забиралась на дерево в испуге, как я её потеряла, а потом нашла в контейнере для мусора, куда её скинул Информация, как мы, нежно обнимаясь, засыпали под утро, как она нервно водила хвостом, но не убегала и терпела мои нежности, как… Домой я вернулась уже за полночь – пьяная и зарёванная. «Мать убила мою Кошку», – буркнула я в ответ на расспросы мужа. Мне не хотелось ни с кем говорить, и я провалилась в сон…

– Здравствуй, – сказала Кошка и погладила меня своей мягкой лапой по плечу. – Не плачь у меня всё нормально, только кормят не очень.

– Ко-о-ошка, а я думала, ты умерла. Пойдём в кафе, я угощаю, – и мы, взявшись за руки, пошли. Долго бродили по каким-то неведомым лабиринтам ночного города и никак не могли попасть в кафе. Так я и проснулась, не накормив мёртвую подругу. Потом в моих снах мы ещё не раз совершали с Кошкой невероятные прогулки. Разговаривали обо всём, и я знала, что она грустит без меня.

Утром я пошла на работу, на радио. Разговаривать по-прежнему ни с кем не хотелось, даже с Андреем. Я тупо читала новости и шла домой, непременно заходя в магазин, чтобы заправиться спиртным. Опустошив бутылку пива, я чувствовала, что мне становится легче. Приходила домой, готовила, стирала, ела, о чём-то разговаривала с мужем. Как-то утром я проснулась раньше обычного от того, что мне было трудно дышать. Вышла на балкон, смотрела на редких прохожих и проезжающие машины. Дышать стало легче. Отправилась на работу. Вечером в груди снова стало тяжело, как будто кто-то положил на грудь кирпич. После очередной порции спиртного отпустило. Эти задержки дыхания стали повторяться всё чаще. Алкоголь спасал ненадолго. Начались метания по врачам. Меня лечили от астмы, от бронхита и даже от радикулита. Ничего не помогало. Я стала уже терять надежду на выздоровление и готовилась умирать. В одну из ночей ко мне снова пришла Кошка. Она была грустная.

– Переживаешь? – спросила она.

– Да. Уже не знаю, что делать. Наверное, скоро умру… – горько ответила я подруге.

– Не переживай. Ты просто сошла с ума. Тебе к психиатру нужно, там помогут. И перестань вливать в себя алкоголь. От этого только хуже, – сказала Кошка и растворилась медленно в тумане. Только хвост подрагивал маячком.

Утром я отправилась в психдиспансер. Со мной долго добрым голосом разговаривала приятной наружности врач. На её лице не было ни тени недоумения, когда я ей рассказывала про наши ночные свидания с Кошкой.

– Всё хорошо, – сказала доктор, – это редкое психическое заболевание, которому подвержены люди с тонкой ранимой психикой. Завтра приходи – начнём лечение.

Мне ставили капельники, от которых я становилась спокойной как удав. Втыкали иголки в голову и руки, я засыпала под умиротворяющие звуки природы на сеансе гипноза. В целом мне становилось лучше. Приступы удушья стали реже и короче. На работе я старалась как можно быстрее отвести эфир, чтобы почитать обожаемого Лимонова. И вот в его «Анатомии героя» я нашла объяснение своей болезни. Когда писателя бросила любимая женщина, у него появились такие же симптомы, как и у меня. И он точно так же скитался по врачам в поисках излечения, а потом нашёл ответы на свои вопросы. Мне стало легко от понимания, что не я одна такая, и я ещё раз убедилась в теории «своих» и «чужих». Ведь у «нормальных» нормальные болезни, которые поддаются традиционному лечению. У них, у «нормальных», болит горло, голова, или высокое давление, или геморрой. Всё чётко, всё понятно. Душевные болезни не случаются с ними, потому что они не размышляют на ненужные темы и уж тем более не встречаются с мёртвыми говорящими кошками. Через три месяца интенсивной терапии мои приступы совсем прошли. Кошка больше не приходила.