Текст книги "Любовь без правил"

– Заказать вам пиво? – предложил Виталий.

В желудке громко забурчало, и к горлу подкатил неприятный ком.

– Нет. Пожалуй, мне лучше кофе, – скромно отказалась она.

– Вы, наверное, студентка? – предположил он.

«Льстит, – отметила Снежанна. – Но все равно приятно. Впрочем, я выгляжу очень даже молодо. Так что вполне возможно, что он принял меня за студентку».

– Нет, ну что вы, – скромно улыбнулась она. – Я работаю. У меня свое кадровое агентство.

– О! Так вы деловая леди?

– Можно и так сказать. Я без работы не могу. Считаю, что любая женщина должна реализовать себя. Конечно, уметь готовить, гладить, стирать – это в обязательном порядке. Я, можно сказать, идеальная хозяйка, – вдохновенно и складно врала Снежанна, ни разу в жизни не сварившая даже элементарный суп. Как-то она попыталась погладить блузку – и на материале остался огромный выжженный след от утюга. Жаль, обвинить было некого, домработницу она бы лишила недельной зарплаты. – И если мой избранник захочет, – продолжала соблазнительница, – я готова ради него поставить крест на карьере, – тонко намекнула, в то же время раздумывая, как бы удостовериться, что он не женат.

– Как? – удивился Виталик. – Вы, очаровательнейшее создание, самая красивая девушка среди тех, что мне доводилось встречать, и еще не замужем? О! Я уверен, немало отверженных поклонников пало у ваших ног!

– Возможно. – На пару секунд она скромно опустила глаза и попыталась сыграть смущение. – Но я не спешу… Считаю, что выходить замуж нужно один раз и навсегда. К тому же обязательно с самыми искренними чувствами, независимо от того, какое положение в обществе занимает избранник. Главное – любовь.

– У вас удивительно старомодные взгляды на брак, – польстил ей Виталий. – Сейчас редко встретишь девушку, которая не интересуется заработной платой будущего мужа.

– Значит, я – исключение, – Снежанна предельно искренне посмотрела в глаза собеседнику. – И очень демократична, если дело касается личной свободы. Например, не стану запрещать будущему мужу встречаться с друзьями, когда у него возникнет желание поиграть в бильярд или сходить в сауну.

«Блин, что я несу! – вопила про себя Снежанна. – Чушь полная. Ни одного слова правды. Ведь я не то что так не думаю, я имею совершенно противоположные взгляды на жизнь! Убила бы, если бы муж поперся с какими-то мужиками, оставив меня в одиночестве. Да он мне ноги целовать должен уже за то, что отдала ему руку и сердце… И все же как складно получается. Я даже сама начинаю верить». Вслух же она произнесла:

– Уверена, ваша жена тоже очень либерально относится к вашей свободе… Ведь вы не спешите домой после рабочего дня. – «Вот сейчас и узнаю, сколько сил придется положить на завоевание такого красивого самца», – подумала Снежанна.

– К сожалению или к счастью, но я тоже свободен, – слегка улыбнувшись, ответил Виталий.

Снежанна с трудом сдержалась, чтобы не вздохнуть облегченно и скрыть счастливый и хищный блеск в глазах, появившийся сразу после его ответа. Но все же отлучилась в дамскую комнату и около пяти минут смотрела в зеркало и смеялась от радости. Хорошо, что туалет закрывался на замок, а то зашедшая вскоре дама неправильно поняла бы ее смех. Победа! Это ее первая победа! Не напрасно она вечерами ждала его здесь. Пожалуй, для первого раза достаточно. Информацию о его материальном благосостоянии и должности Снежанна соберет потом. Проведя кисточкой по губам и обновив помаду, она направилась к столику. Шла медленно и гордо. Пусть мужики пялятся. Ловите свои слюни! Теперь она не будет выглядеть одинокой женщиной, желающей познакомиться.

Снова беседа ни о чем, но Снежанна млела от счастья. Ей казалось, что Виталий проявляет искренний интерес. Правда, он ушел слишком быстро, сославшись на дела, но на этот раз попросил ее номер телефона, который тут же получил – написанный на бумажной салфетке. Ручку она приготовила еще раньше, впрочем, как и телефон, на маленькой открытке в виде сердечка. Но в последний момент передумала. Виталий мог догадаться, что она специально готовилась к их встрече или, того хуже, мог решить, что такие «визиточки» у нее запасены заранее.

Снежанна зашла в квартиру. Сбросила сапоги, и они остались валяться посреди прихожей. Направилась в гостиную, открыла бар, который размещался в огромном напольном глобусе, и достала бутылку виски. Налила полный стакан, взяла из шкатулки сигару, глубоко, с удовольствием затянулась едким дымом и сделала большой глоток.

– Блаженство… – томным голосом произнесла вслух и закрыла глаза. Жидкость обожгла ей горло и плавно потекла дальше, чтобы через какое-то время смешаться с кровью и затуманить разум.

Сегодня ее день – и она была счастлива. Празднуя победу, Снежанна вылакала полбутылки спиртного и уснула прямо в кресле, не раздеваясь.

Девушка проснулась оттого, что кто-то осторожно укрывал ее пледом. Разумеется, этой доброй душой оказалась домработница Светлана Ильинична, женщина спокойная и добродушная. Ее нанимал еще покойный отец.

Светлана Ильинична жила в доме напротив. Она ушла на пенсию раньше установленного срока и подрабатывала тем, что убирала квартиру, три раза в неделю готовила еду, гладила белье и терпеливо сносила колкости Снежанны.

Девушка недовольно зыркнула на домработницу, рванула на себя плед и попыталась уснуть. Как ни странно, спать расхотелось. В глазах ощущалась неприятная резь, в горле пересохло, а голова, казалось, раскалывалась на сотни мелких частиц. Хотя вчера Снежанна уснула в прекрасном настроении, сегодня блаженное состояние превратилось в колючего ежа, готового в любой момент растопырить иголки и при необходимости уколоть.

Она поворочалась в кресле, перешла на диван, но сон пропал окончательно. Да и домработница мешала, побрякивая посудой на кухне. За два дня тарелок и грязных чашек в мойке собралось немало – хозяйка квартиры не утруждала себя мытьем посуды. Наращенные длинные ногти и лень стояли на пути к аккуратности.

Через мгновение послышался звон разбитого стекла. Снежанна отшвырнула плед, попыталась найти домашние туфли, но, обнаружив только один, босиком пошлепала в кухню. Светлана Ильинична сидела на корточках и собирала осколки чашки. Снежанне никогда не нравилась зеленая, в пестрых разводах и с неудобной ручкой чашка, ее когда-то мать подарила отцу, но ругательства уже вертелись на языке, и остановить их было невозможно.

– А поаккуратней нельзя? – рявкнула Снежанна и прибавила несколько слов нецензурной брани.

От неожиданности домработница выронила разбитые куски и порезала палец. Кровь начала капать на белоснежную половую плитку.

– Ну вот. Еще и кровью тут все перепачкаете, – возмутилась девица.

Светлана Ильинична подняла виноватые глаза на хозяйку, и на ее лице промелькнуло подобие улыбки. Странная реакция не укрылась от Снежанны, готовой в любую секунду пойти в наступление.

– Чего лыбишься? – неожиданно для себя перешла она на «ты», хотя раньше не позволяла себе этого в разговоре с домработницей. Как-никак та годилась ей в матери.

– Не надо бы тебе, Снежанночка, так много пить, – спокойно, даже ласково сказала Светлана Ильинична. – Женский алкоголизм практически неизлечим. Поверь, я ведь в психбольнице двадцать лет проработала… такого насмотрелась.

– А меня твое мнение не волнует! Твое дело полы мыть да дерьмо убирать! – даже не задумываясь над словами, орала Снежанна, еще больше разъярившаяся от услышанного.

Неожиданно домработница выпрямилась. Оставив осколки лежать на кафеле, сняла фартук и бросила его рядом с ними. С гордо поднятой головой прошла в прихожую. Так же не спеша оделась и, отделив от общей связки ключи от квартиры Снежанны, положила их на полочку перед зеркалом.

– Я больше не буду у тебя работать, – твердо сказала она Снежанне, которая пошла следом за Светланой Ильиничной, с изумлением наблюдая за ней.

– Ну и катись на хрен! – закричала хозяйка квартиры ей вслед. Потом подошла к зеркалу, посмотрела на себя и онемела. А ведь домработница ничего плохого сказать не хотела, она только констатировала факт, но признаваться себе в этом жутко не хотелось. От выпитых двух литров пива и полбутылки виски лицо опухло. Глаза – узкие щелочки, некрасивые синюшные мешки, торчал визуально увеличившийся нос, напичканные силиконом губы пересохли.

– Ничего себе! – ужаснулась Снежанна.

Конечно, бывали дни, когда она пила утром аспирин, противопохмельные таблетки, делала примочки на лицо, но так она не выглядела еще ни разу. Снежанна быстро вошла на кухню, чуть не споткнулась об осколки и, отшвырнув их ногой в угол, выругалась. Налила в стакан холодной воды, бросила туда две шипучие быстрорастворимые таблетки и на одном дыхании выпила жидкость.

Зазвонил телефон.

«Кого это еще черти в такую рань подняли? – возмутилась она и подумала, что пошлет желающего пообщаться куда подальше.

– Снежанна?

Сердце бешено заколотилось. И тут же голос зазвенел подобно серебряному колокольчику:

– О, Виталий, доброе утро.

– Я бы сказал, что день, – засмеялся он на том конце провода.

– Да? А который час? Я встала очень рано и хлопочу по дому. Даже на часы не посмотрела, – солгала она.

– Полдень, – ответил Виталий. – Снежанна, я звоню с предложением…

Непонятно почему Снежанна замерла.

– Хочу пригласить вас сегодня в ресторанчик «Пантагрюэль». Это в районе…

– Я знаю, где он находится, – не дожидаясь, пока Виталий объяснит ей дорогу, сообщила Снежанна. – Во сколько мы встречаемся?

– В семь вас устроит?

– Да.

– Тогда до встречи.

Тут же кинулась звонить в часто посещаемый салон, чтобы к семи они смогли устранить последствия вчерашнего перепоя и превратить Снежанну в неземное существо, коим ей хотелось казаться.

Итак, уже второй раз он приглашает ее на свидание! Значит, дело двинулось, она нравится Виталию. Ха! Нравится! Мелко берешь, Снежанна! Наверняка по уши влюблен, и теперь дело только… Нет! Хорошо, что они не переспали. Спешить некуда, еще вся жизнь впереди. Совместная жизнь!

А ресторан – это чудесно! Лучшее развлечение для Снежанны – ночной клуб, казино или ресторан. Всякие там кинотеатры с тошнотворным запахом попкорна, прогулки под луной, дешевые забегаловки и хот-доги на ходу… фу, мерзость. Это не для нее.

А вот как быть с театром – оперой или балетом, – Снежанна еще не определилась. Сейчас этот вид искусства вместе с живой игрой артистов, оркестром во главе с нервно дергающимся дирижером, танцорами в пуантах висел в воздухе. То ли навсегда отмести его в графу «отстой», то ли включить в перечень модных и частопосещаемых мест. Вроде и билеты не дешевка, да и не только замызганная интеллигенция там крутится, значит, должно быть престижным посещать Большой. Ко всему прочему, в прошлый раз Виталик, который производит впечатление очень крутого мэна, позвав ее именно в театр, наверняка хотел сделать приятное… Но какая же там смертная скука! А балет нагоняет такую тоску! Бедные танцовщицы похожи на общипанных недокормленных кур с тонюсенькими лапками, за которыми во времена дефицита выстраивалась километровая очередь. Хочется предложить балеринам по хорошему бутерброду с ветчиной, салями и сыром, щедро смазанному маслом, горчицей и майонезом, а вместо минеральной воды без газа – пол-литровую кружку пивка. Да, половина мужиков не на костлявых балерин пялилась, а на нее. Снежанна же не знала, что театр – не место, где можно блеснуть откровенным нарядом. Но ей очень хотелось поразить Виталия, и она купила шикарнейшее, очень откровенное платье небесно-голубого цвета. Вырез сзади открывал спину и начало ложбинки, разделяющей ягодицы на две половинки. Снежанна, специально смотревшаяся в магазине сразу в несколько зеркал, чтобы оценить зрелище, вынесла вердикт: очень эротично. Грудь без бюстгальтера колыхалась при каждом движении.

Снежанна имела огромный успех!

Глава 7
Билет на балет

15 октября 2004 года

Виталию захотелось спрятаться за колонной и не выходить оттуда, пока не закончится спектакль, когда он увидел, в чем Снежанна явилась в Большой театр. Голубое платье со вставкой из прозрачного шифона сбоку в виде витиеватой загогулины. Просвечивающая ткань начиналась в районе талии и заканчивалась у основания бедра. И дураку понятно, что нижнее белье под платьем отсутствует. Она царственно выплыла из салона автомобиля и в один момент оценила обстановку: мужчина ее мечты стоял на одной из ступенек и поглядывал на часы.

Именно так пытался Виталий скрыть смущение, недоумение и… Сложно передать, какие еще эмоции бушевали в его душе. Дама приехала ровно за десять минут до начала действа. Виталий сказал, что сегодня в репертуаре балет «Пиковая дама» в постановке известного хореографа Ролана Пети. Имя не произвело на Снежанну никакого впечатления, но она придала взгляду понимающее выражение, чуть вскинула брови и одобрительно кивнула.

– О, Пети! Он такой талантливый! – сказала, подумав: «Ну и кто такой Пети? Еще один бывший балерун в белых обтягивающих колготках по имени Петя решил удивить общественность гениальным балетом? Все на один манер, прыгают, как козы и козлы, крутятся, словно юла, да руками размахивают. Тоже мне невидаль!»

Представление о балете Снежанна имела самое отдаленное, почерпнутое из просмотра коротких минутных отрывков во время переключения с одного канала на другой.

Они направились ко входу. И тогда Виталик увидел, что вид платья спереди можно назвать монашеским в сравнении с тем, что творилось сзади! Ему захотелось провалиться на месте. Вызывающий, вульгарный вырез на спине! Ну почему! Почему женщины так уродуют себя и позорят своих спутников? Неужели она никогда не была в театре? Или, может, Снежанна спутала театр с вечеринкой в стиле эротик? Ей вслед смотрели с явной насмешкой, мужчины открывали рты и давились слюной, а жены дергали их за рукава и полы пиджаков, уводя подальше от вульгарной искусительницы.

Ему все время хотелось прикрыть бесстыже выглядывающие ягодицы, но чем? Не положишь же туда руку? Да и Снежанна может неправильно понять его жест. Господи, да она не замечает предосудительных взоров! Раскраснелась, цветет, как майская роза, и радуется успеху. А он готов провалиться под землю!

Это было их первое свидание. Да, Снежанна красивая девушка, эффектная и сексапильная. С такой дамой пройтись вроде бы одно удовольствие. Правда, место для прогулки выбрано неудачно, ну и ладно. Все равно заметно, как мужчины грустно вздыхают, женщины оценивают ее туалет и тоже скрывают вздох, потому что никогда не смогут, не решатся, не купят ничего подобного. Для этого нужно обладать непоколебимой уверенностью в себе, абсолютно не страдать комплексами, иметь огромные материальные возможности и плевать на мнение окружающих. Кажется, Снежанна всеми вышеперечисленными качествами обладает. Она чувствует себя как рыба в воде, хотя наверняка в Большом театре ни разу в жизни не была.

Виталик раньше не придавал значения внешнему лоску. А оказалось… Оказалось, что он вызывает определенные эмоции, и они… эмоции эти, далеко не всегда отрицательные, скорее, даже наоборот.

Он долго раздумывал, куда же пригласить Снежанну. Хотелось удивить, сделать приятное, заинтересовать, привлечь, покорить. Решил, что ресторан банально, туда приглашают всех и ходят тоже все. Покататься на лошадях… Но где уверенность, что девушка не свалится с лошади? Сходить на выставку современных художников? А вдруг Снежанна не любит или не понимает модные сегодня направления в искусстве?

Театр! Вот что подойдет идеально. Изысканность, строгость, величественность. Попадая туда, будто окунаешься в иной, параллельный мир. В храме искусства люди начинают по-другому изъясняться, двигаться, улыбаться. Все происходит, будто в замедленной съемке. Никто никуда не спешит, не повышает голос, не толкает локтями, за малейший резкий жест трижды извиняются. Прекрасно! Идея отменная.

Он долго выбирал, стоя у театральной афиши. Внимательно изучил репертуар, поинтересовался, что пользуется особой популярностью. Ему посоветовали «Пиковую даму». Так тому и быть, решил Виталик и, достав бумажник, отсчитал деньги. Цены не для среднего класса, скажем так, особенно на элитные места. Но скупиться он не стал. Игра стоит свеч. Дело требует затрат!

Со спектаклем он явно не угадал. Внимание Снежанны к сцене было приковано ровно десять минут. Потом интерес улетучился. Девушка с удовольствием рассматривала одежду других женщин, видимо, отмечая, что она здесь лучше всех. Далее ее взгляд переместился на акриловые ногти, покрытые лаком с блестками, еще чуть погодя – на голубой ридикюль. К концу первого акта Снежанна заметно погрустнела и… задремала. Она склонила головку на плечо Виталику и тихонько посапывала, благо звучала спокойная и мелодичная музыка. Но вот загремели барабаны, заиграли трубы, и спутница Виталия встрепенулась. Интересно, она сама заметила, что спала? Кажется, она ни капли не смущена. Хорошая актриса? Или это суперсамоуверенность?

В антракте они отправились в кафе выпить по чашечке кофе с коньяком в соотношении один к трем. То есть коньяка три стопки, кофе – малюсенькая чашечка. Несмотря на то что Виталик не является рьяным поклонником спиртного, коньяк он выпил залпом… для храбрости.

Только что, буквально в метре от их столика, прошла… его жена. Длинная черная юбка, строгая белая блузка. Безупречно расчесанные волосы заплетены в косу, лицо без макияжа, но свежее и нежное. Как будто сошедшая с картины художника гимназистка. Они присели за столик! Боже! Она не с подругой, а… Невольно ладони у Виталия вспотели. Рядом с ней на стул уселся какой-то мужчина, на вид лет двадцати пяти. В темно-коричневом костюме, бежевой рубашке и золотисто-коричневом галстуке. Симпатичный, стервец! Нужно немедленно выяснить, кто это! Виталик дернулся было встать, чтобы подойти к их столику, но так же резко остановил себя. Нет! Это невозможно! Еще сегодня в обед он позвонил Жене на работу и сказал, что будет работать допоздна, мол, придется ехать за город и ждать там начальника. Она немного расстроилась, но потом ответила, что раз он придет поздно, то она не будет отказываться от предложения пойти в театр. Виталий не возражал: он не знал, куда и с кем пойдет Евгения.

Даже весьма ограниченный интерес к Снежанне моментально испарился. Теперь еле скрываемая скука сидящей рядом блондинки говорила о ее бескультурье, и это отталкивало. Как можно не любить Пушкина, как можно уснуть, видя такую красоту? Его жена и его дама такие разные. Как небо и землю, как день и ночь, их объединяет одно-единственное – половой признак. Все, надо срочно уходить из буфета, затеряться в толпе, пока Евгения его не заметила.

– Давай займем свои места, – предложил он.

– Но антракт еще не закончился, – удивилась она. – Здесь очень мило. И я бы не прочь еще выпить.

– Мы обязательно выпьем, только позже, – пообещал Виталик и, настойчиво взяв девушку под локоток, поспешил из кафе.

Слава богу, встречи удалось избежать. Но и сейчас он сидит, как на бочке с порохом. А вдруг они столкнутся при выходе из театра? Или еще в фойе…

Насладиться продолжением балета не удалось. Во-первых, он искал глазами Евгению, во-вторых, искал глазами Евгению, в-третьих, увидел только макушку супруги и больше не сводил с нее глаз. А вдруг нахал, который сидит рядом, посмеет взять Женю за руку или, того хуже, обнимет. Но нет. Мужчина вел себя очень даже корректно, но лишний раз убедиться в том, что между ними все чинно-благородно, не мешает. А с другой стороны, кто же будет обниматься в театре? Для этого существуют места для поцелуев в задних рядах кинотеатров. На несколько минут он успокоился, но тем не менее Снежанна была забыта, и в течение следующего акта Виталий ни разу не взглянул в ее сторону. Пусть спит, пусть храпит, сейчас ему не до сексуальной спутницы.

Мужское эго взбунтовалось. Виталий заметно нервничал, хотелось курить, хотелось послать куда подальше сидящую рядом даму, хотелось растерзать неверную жену. Да как она посмела обманывать его? Нужно что-то делать! Сидеть на месте и смотреть на порхающих танцоров стало невмоготу.

Надо немедленно ехать домой. Вот тогда и посмотрим, что же скажет изменница в свое оправдание? Так, от Большого до их дома около сорока пяти минут на метро. На машине, если у нерадивого кавалера она есть, с учетом «пробок» тоже около того. Значит, он должен успеть переодеться и приехать домой раньше. Если Женя не придет вовремя, тогда… тогда… От страшных мыслей в висках застучало. Неужели его Женя, Женечка, самое чистое и правдивое существо, ему изменяет?

Снова антракт. Снежанна тащила его в кафе, но Виталик, пытаясь изобразить страдание оттого, что жестокая действительность разлучает его со столь прелестной женщиной, нежно посмотрел девушке в глаза и произнес:

– Мне срочно нужно вернуться на работу. Необходимо подготовить документы к завтрашнему утру.

– А балет? – удивилась Снежанна так, словно была заядлой балетоманкой и не пропускала ни одного спектакля. – Неужели тебе не хочется досмотреть до конца?

«Действительно актриса? – еще раз задумался Виталий. – И не скажешь, что буквально час назад она заснула под музыку Чайковского».

– Безумно интересно. И я обещаю, что мы обязательно сходим на спектакль лондонского балета, а сейчас… – Виталик бережно взял руку Снежанны и поцеловал ее. – Ах, если бы ты знала, как хочется побыть с тобой. Но, увы, дела.

– А откуда ты узнал… про бумаги? – с нотками недоверия в голосе поинтересовалась спутница.

Оказывается, она не так глупа, как он предполагал.

– Пришло сообщение на мобильный. Я предупредил коллегу, что звук отключу и что меня можно тревожить только в самом крайнем случае. Вот по закону подлости этот случай и настал. Очень уж не вовремя. Прости меня, Снежанна, – виновато склонил голову Виталик.

– Ничего, я все понимаю. – Снежанна постаралась улыбнуться. Она должна показать себя с самой лучшей стороны: все понимающей, внимательной, терпимой. Пусть видит и удивляется. Не многие на ее месте отреагировали бы подобным образом.

Усадив Снежанну в такси, Виталик срочно помчался на работу – переодеваться.

В это время Женя не отрывала взгляда от сцены. Сегодняшняя встреча Евгении с давним знакомым Костей Ведерниковым заранее не планировалась. Более того, Евгения еще месяц назад отказалась пойти с ним на «Пиковую даму». Попасть в Большой безумно хотелось, последний раз Женя была здесь около двух лет назад. Однако денег на столь приятное, но не дешевое зрелище катастрофически не хватало, даже за несколько месяцев нужную сумму отложить не удавалось. Когда Костя позвонил ей и сказал, что взял билеты, она безумно обрадовалась:

– Костик! Боже! «Пиковая дама», как хочется пойти! – не смогла она скрыть восторга, но потом опомнилась: – Ой, но я не смогу…

– Почему? – просто спросил он.

– Ты прекрасно знаешь почему, – строго, словно непутевому двоечнику, ответила Евгения.

– Нет, – упрямо отрезал Костя. – Не понимаю и требую подробных объяснений.

– Подробности заключаются в двух словах – я замужем, – отчеканила Евгения.

В трубке послышался смех.

– Ой, уморила. Ты в каком веке живешь, Женька? – засмеялся Костя. – Я ж не в гостиничный номер тебя приглашаю, а на балет. Или даже в многосотенной толпе ценителей искусства твоя честь пострадает, окажется запятнанной?

– Почему ты хамишь?

– Я не хамлю. Это ты отговорки какие-то древние придумываешь. Не вижу ничего зазорного, если мы, старые друзья, сходим в театр.

– А я вижу, – резко ответила Женя.

– Ладно, на раздумья у тебя еще целый месяц, – миролюбиво согласился Костя. – Буду периодически позванивать и интересоваться, не переменилось ли твое решение.

– Как хочешь, – безразличным тоном ответила Евгения и, положив трубку, глубоко вздохнула.

…Костя Ведерников был первой любовью Жени. Как водится, страсть оказалась односторонней, поэтому чувства юной школьницы со всей ответственностью можно назвать несчастными.

Здесь прекрасно подходила мудрая стихотворная строка: «Мы любим тех, кто нас не любит, кого не любим – любят нас…» С Костей у Жени произошло точь-в-точь как написал Пушкин.

Впервые с зеленоглазым молодым человеком с длинными кудрявыми волосами судьба свела Женю недалеко от родного дома. Девушка возвращалась из булочной, размахивая авоськой и мурлыкая под нос веселую песенку. Дорогу ей преградили двое изрядно выпивших подростков. Куда деваться, кого позвать на помощь? На улице, как назло, никого не оказалось. Евгения металась между ними, словно футбольный мяч, пытаясь увидеть в глазах хотя бы одного сострадание и поддержку. Ребята непременно желали познакомиться с Женей, и ее мнения никто не спрашивал. Она пыталась обойти парней стороной, бледнела и с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

Проходивший мимо незнакомый паренек ни с того ни с сего приветливо улыбнулся Евгении, подошел к ней и взял за руку.

– О, приветик! А я тебя заждался. Там, – он махнул в сторону двора, – еще брат мой и его друг, они дембеля, в воздушно-десантных войсках служили. Ну я тебе рассказывал, помнишь?

Женя недоуменно хлопала ресницами и молчала, а незнакомец продолжал:

– Ждут, хотят познакомиться. А вы что здесь делаете, ребята? – удивленно посмотрел он на подростков, словно только что их заметил. – Хотели за моей девчонкой приударить?

Как ни странно, хулиганы ретировались, а паренек, подмигнув Жене, представился:

– Я Костя. Приставали, наверное?

– Ага, – только и смогла произнести она.

– Ну ничего. Не расстраивайся. Я вроде подоспел как раз вовремя. Проводить тебя до дома?

– Да, – пролепетала Женя.

Доведя ее до подъезда, Костя махнул на прощание рукой.

– Счастливо, красавица.

Он больше не вспоминал о робкой девочке, а она думала о нем постоянно… Сердце Жени замирало каждый раз, когда она встречала Костю. Оказалось, они учились в одной школе, с разницей в два класса. Костя был выпускником, а Жене предстояло еще отучиться в десятом и одиннадцатом. Странно, она не могла понять, как же раньше не замечала его. Ведь они входили в одну и ту же дверь, ели в одной столовой, бегали по одним коридорам…

По крупицам, по граммулькам собирала Женя информацию о своей любви. Она вела дневник, куда записывала все, что хотела сказать ему. Именно Косте Ведерникову посвящались первые стихи о любви – такие лиричные, наивные, грустные…

Грустить было о чем. Оказалось, что в соседнем доме живет одноклассница и по совместительству зазноба Кости – Варя Мулина. Именно туда частенько наведывался Костя. Парень кивал при встрече, улыбался. Иногда спрашивал, не пристают ли к ней хулиганы. И все.

Наверное, Костя догадывался о несчастной любви Жени, наверное. Разве скроешь блеск в глазах, взгляд, легкий румянец при встрече. Сама Женя, конечно, не решалась ему признаться. У него есть другая, а выставлять себя посмешищем… Зачем? Она тайком бросала на него несмелые взгляды, тайком вздыхала, молча страдала.

В восемнадцать Костя ушел в армию. Варя провожала его на вокзале, а Женя пряталась в толпе. Но Костя ее заметил. Он подошел к ней, потрепал по щеке и сказал так же просто, как делал это всегда:

– Будешь ждать?

– Буду, – кивнула Женя и быстро пошла прочь.

Он посмеялся над ней, он пошутил, а Жене все равно. Она дождется Костю. Уверена, Варька продержится максимум три месяца, а вот она…

Варя Мулина уже через три недели прогуливалась с новым ухажером. Вернее, тот привозил и забирал ее на стареньких, но все же «Жигулях». Женя смотрела на изменницу с нескрываемым осуждением. Она переживала за Костю. Он там, на далекой границе, смотрит на фото Вари, пишет ей нежные послания, верит, что его ждут…

…А однажды Женя получила письмо из воинской части следующего содержания: «Привет, Женя. Пишет тебе солдат Костя Ведерников. Вот уже час ночи, решил написать всем знакомым. Письмо тебе – четырнадцатое.

Служу помаленьку. Конечно, здесь не «гражданка», но жить можно.

Как дела, как здоровье? Что новенького происходит в твоей жизни?

Если будет желание, пиши. Костя».

Евгения залпом прочитала письмо – и разозлилась. Да что он себе позволяет, кем себя возомнил? Четырнадцатая по счету? Вот пусть тебе предыдущие тринадцать и отвечают, а у нее, Жени, есть гордость.

Потом начались летние каникулы, и она в качестве вожатой отправилась в лагерь, некогда называвшийся пионерским. Ее первая практика. Скучать оказалось некогда. Тридцать сорванцов, словно цыплята, то не отходящие от нее ни на шаг, то разбегающиеся по всей территории. За каждым нужен глаз. Пока сводишь на завтрак, тут уже обед, полдник, ужин. А кроме того, вечерние дискотеки, постоянные представления, концерты… Проследить, чтобы все легли спать, а не бегали ночью с зубной пастой, желая измазать крепко спящих ребят. К двенадцати падала без задних ног, а в шесть тридцать уже надо просыпаться.

Да и у самой Жени личная жизнь постепенно становилась личной в прямом смысле слова. За ней ухаживали ребята – вожатые с факультета физического воспитания. Несмотря на то что конкуренция оказалась жесткой (в педагогическом институте мужчины всегда на вес золота), Евгения от нехватки внимания не страдала. Оказывается, чертовски приятно чувствовать себя в центре внимания! Воспоминания о Косте притупились. Правда, Женя все еще оставалась верной ему, но уже скорее из упрямства.

А осенью, выбрасывая мусор, она случайно увидела в ведре порванный конверт. Внимательно присмотревшись, Женя поняла, что это письмо от Кости. Второе письмо. Видимо, строгая мама не удержалась и прочла его без ведома дочери, а ознакомившись, решила, что юной красавице еще рано читать подобные строки.

Женя долго складывала рваные мелкие кусочки как мозаику, потом попыталась прочитать длинное и проникновенное письмо. В нем Костя писал, что Женя всегда ему нравилась, но его не поняли бы друзья-одноклассники, да и Варя нашла бы способ досадить им, и поэтому он два года держался от Жени подальше. И только в армии, когда есть время подумать, осознал, какую глупость допустил. И что он… любит Женю. Вернувшись домой, обязательно предложит ей встречаться и будет верным другом. Костя даже умудрился сочинить стихи, корявые, трудно читаемые, но старательно переписанные. Видно, очень хотел вымолить прощение.

Женя плакала над обрывками долго, навзрыд. И не от счастья, не потому, что ее мечты исполнились и Костик, веселый, порядочный, культурный парень, наконец понял, кто ему нужен на самом деле. Она слезами провожала свою первую любовь, потому что с тех самых пор, как они встретились, прошло ровно четыре года, и девушка поняла – ее первая, такая ранимая и проникновенная любовь постепенно уходит. Уходит вместе с бессонницей, с наивными стихами и толстой тетрадью, куда их записывала рука девочки, девушки… Она поняла, что ничего постоянного не бывает, и чувства, которые, казалось, будут пылать вечно, угасают подобно костру. Дров для него больше не осталось, и даже искреннее признание не смогло разжечь пламя с новой силой. Евгения разлюбила человека, ради которого совсем недавно готова была отдать жизнь.