Текст книги "Горсть спелой земляники"

Наталья Акулова
Горсть спелой земляники

Литературно-художественное издание

Для младшего школьного возраста

Редактор Наталья Кулакова

Главный редактор Л. Богомаз

Руководитель проекта Л. Разживайкина

Корректоры Е. Аксёнова, М. Смирнова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Арт-директор Л. Беншуша

Иллюстрации Д. Цветкова / www.bangbangstudio.ru

© Акулова Н., 2018

© ООО «Альпина Паблишер», 2020

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

⁂

Откуда всё началось…

Мама рассказывала так: когда я появилась, папа внимательно посмотрел на моё возмущённое лицо с недовольными пухлыми губками, на пальчики, сжатые в крепкие кулачки, на волосы-колечки, которые торчали во все стороны, как у нечёсаного пуделя, и произнёс:

– Ну-у-у нет, она точно не может быть Алисой! Алисы – они витают в воздухе, а наша – шпана! Ей от роду и дня нет, а она пузыри изо рта вовсю пускает и кулаки показывает. И на Соню она не похожа: Сони – тихони, а наша как заорёт – так весь дом сразу на уши встаёт! Она и не Лена, и не Таня, и определённо не Евлампия.

– Так кто же она, господи? – отчаянно спросила мама.

– Она…

Папа сделал небольшую паузу в этом месте и поднял брови вверх, как будто ещё не понимал до конца, кто же я на самом деле. А потом его вдруг как током ударило, потому что он подпрыгнул почти до потолка и прокричал:

– Как кто?! Разве не видно? Она же Александра! Ну в том смысле, что Саша. Точнее, я хотел сказать – Саня. Посмотри – Саня и есть! Боевая, как деревенский петушок, громкая, как радио «Маяк», и хитрющая, как африканская мартышка… ну разве не похожа?

– С мартышкой я не вижу никакого сходства! – строго посмотрела мама на папу. – А голос действительно звонкий.

– Алек-са-а-анд-ра, – медленно и красиво произнесла она, – а вообще, вполне ей подходит. Я согласна.

Вот такая короткая история моего имени.

Правда, Александрой меня никто не зовёт. Разве что мама иногда. Когда она злится и хочет сказать мне что-то особенно важное, то звонко и выразительно произносит: «АЛЕКСАНДРА!» И я сразу понимаю, что, скорее всего, у меня жутко чумазое лицо, или я снова забыла причесать волосы, или мои джинсы случайно порвались, все в краске или ягодах, а может быть, даже из них торчит рогатка.

Во всё остальное время меня зовут Саней.

И очень мне это нравится!

Африканская капуста

Однажды весной, когда мне было лет пять или шесть, мы с папой спускались по лестнице в подъезде нашего дома. Собирались в кино.

Идём мы, значит, по лестнице, а навстречу нам соседи, тётя Аля и дядя Алексей. И в руках у тёти Али – свёрток довольно внушительных размеров. Кажется, что шевелится, а изнутри писк раздаётся, очень похожий на кошачий.

– Кто это у вас там мурлыкает? – удивлённо спрашиваю я дядю Алексея.

– Это наша дочка новорождённая мурлыкает, – отвечает он и улыбается.

– Ой, как интересно! – продолжаю я удивляться. – А где вы её взяли?

– А на поле капустном нашли! – так же улыбаясь, говорит мне дядя Алексей.

– На каком это поле вы её нашли, если на улице ещё снег не сошёл? – говорю я с подозрением.

– Конечно, на африканском! – отвечает дядя Алексей без смущения. – Там круглый год жара. Дети как на дрожжах растут! Вот наша четыре сто вымахала, и это ещё так – цветочки! Там и по пять, и по шесть кило водятся. Главное, кочан капусты посерьёзней достать. А если места особые знать и кочан правильно выбрать – то и двойню можно найти!

Можно, конечно, и двойню. Но мне очень хотелось хотя бы одного. Точнее, одну. Маленькую, глазастенькую, розовощёкую сестричку.

Вот это было бы счастье! Я бы её купала в воде с мыльной пеной, кормила бы клубникой со взбитыми сливками, катала бы в корзинке на велосипеде, спускалась бы с ней с тарзанки в Ботаническом саду, делала бы ей шипучий напиток с лимоном и хреном, рассказывала бы страшные истории про чёрную комнату, играла бы с ней в шашки, шахматы и морской бой.

А ещё бы научила её стрелять из рогатки, месить в луже из грязи кашу-малашу, выдувать из ладоней мыльные пузыри, прыгать на кровати до потолка и дрессировать деревенского пса Тарзана. Я бы рассказала ей про свирепых динозавров и голубых драконов и показала своё главное сокровище – кошелёк со старыми монетками. И научила бы превращать смолу в жвачку, сражаться на саблях, играть в брызги и лазить по столетнему дубу, который растёт в деревне у бабушки.

А когда бы я очень уставала, то отдавала бы сестрёнку маме. На часик или полтора. Но потом всё равно бы назад забирала.

Так вот, после разговора с дядей Алексеем план у меня созрел быстро. Можно сказать, за секунду. Папа с мамой вряд ли захотят искать мне в капусте ребёнка, поэтому я решила найти его сама!

Я вдруг поняла, что совсем не обязательно ехать за сестрёнкой в жаркую Африку. Ведь капуста растёт и у нас! А значит, в ней тоже созревают дети. Представляю, как они сидят там, словно цыплята в яйцах, и ждут своего «вылупления». Наверное, если капусту поливать по нескольку раз в день, то в итоге ребёнок становится маленьким великанчиком, а если через день – то великанчиком поменьше. А если совсем не ухаживать? Думаю, ничего не выйдет. Вырастет обычная капуста для пирогов и щей.

Но у меня всё получится! Я твёрдо решила, что за лето выращу свою капусту и найду в ней сестрёнку.

Как только меня отвезли к бабушке и дедушке в деревню, я сразу начала действовать.

– Бабушка, а скажи-ка мне, пожалуйста, ты капусту сажала? – спросила я как можно спокойней.

– Куда же без неё, Саня? Конечно, – ответила бабушка.

– А когда она у тебя вырастет? – продолжала я разведывать информацию, словно шпион.

– В этом году раннюю посадила, в середине июля будем есть. А почему ты вдруг про капусту-то заговорила? – спросила подозрительно бабушка.

Конечно, мне не хотелось рассказывать ей все подробности. Откуда я знала, как она отнесётся к моей затее найти в капусте сестру? Скорее всего, ей это не понравится. А даже совершенно определённо – не понравится. Взрослым редко нравятся планы детей.

Я решила не говорить лишнего до поры до времени. А когда капуста вырастет и я найду в ней сестру, деваться всем им будет некуда. Как миленькие примут и ещё будут помогать мне воспитывать её.

Но сейчас главным было договориться с бабушкой.

– Надо мне очень капусту. Понимаешь?.. Самый большой кочан. Я тебе за него весь огород поливать буду! – отважно попросила я.

– Да хоть пять бери! Только что ты с этим кочаном делать собираешься? – спросила бабушка, и её бровь над правым глазом изогнулась, как крыша у домика.

– Играть, – ответила я с готовностью. – Мы тут с друзьями игру затеяли. Хорошую. Для этого нам нужен самый большой кочан капусты. Как можно быстрее, понимаешь?

– Ну, раз нужен, значит, вырастет, – пожала плечами бабушка и ушла в огород.

А я пошла докладывать обстановку своим друзьям – Костику и Наташке. Они, как и я, приехали в деревню к своим бабушкам. Костик – из соседнего посёлка со смешным названием Шестопуниха. А Наташка – из города. «Такого же красивого, как Москва, – говорила она, – только поменьше раз в сто или даже сто пятьдесят».

Каждый день мы встречались на мосту у речки и придумывали себе новое приключение.

– Есть идея! – сказала я радостно друзьям. – С сегодняшнего дня мы начнём выращивать мне сестрёнку.

– Зачем она тебе? – удивилась Наташка. – Хочешь, я тебе свою отдам? Она у меня все альбомы разрисовала и все карандаши поломала! Устала я от неё, сил нет.

– Зачем мне твоя? Я свою хочу! Из капусты, – ответила я Наташке.

– Из какой капусты?! – удивился Костик. – Я слышал, что детей страусы или аисты приносят вроде бы. И что им письмо надо писать особенное. И всё в нём рассказывать подробно – про рост, вес, цвет глаз и всё такое прочее.

– Это ты неправильно слышал! – возмутилась я. – Мой сосед, дядя Алексей, достал свою дочку из капусты. Правда, капуста эта африканской была, ну и что? У нас своя будет – русская! А если её поливать и полоть – она вырастет не хуже африканской.

– Может, конечно, девочек и в капусте растят. Но мальчиков – вряд ли. Их точно аисты приносят! – настаивал Костик. – Вспомнил! Я мультик смотрел про это. По-моему, американский. Там аист, правда, слонёнка принёс родителям, а не ребёнка. Но тот был мальчиком. Кажется.

Мы бы так и проспорили до вечера, но бабушка позвала меня поливать капусту. И мы помчались со всех ног.

Росла капуста медленно. Можно сказать, что совсем не росла. Из земли торчали какие-то тощие палки, а из них лезли бледные зелёные листки, похожие на длинные и вялые уши спаниеля.

«Не капуста, а какое-то недоразумение!» – ворчала бабушка.

А дед добавлял, что в этом году все посадки будут слабенькие, потому что много дождя и мало солнца.

Каждый день я поливала и полола капусту, а ещё уговаривала её расти побыстрее. Костик помогал мне наполнять лейку водой из бочек и таскал её до грядки, а Наташка ничем не помогала. Она только сидела в огороде на скамеечке и тихонько хихикала. Она утверждала, что детей покупают в специальных магазинах. А найти в капусте или горохе можно только Дюймовочку. Да и то с помощью колдуньи или волшебной палочки. А ещё она говорила, что проще превратить тыкву в карету, чем вырастить в капусте сестру.

Но мы с Костиком её не особо слушали. Мы знали, что она это из вредности говорит.

Прошло ещё немного времени, и капусту как подменили! На месте тощих палок стали появляться балерины с пышными юбками. Листья распушились и окрепли. А внутри каждого кочана образовались упругие сморщенные шарики.

– Закустилась капуста, – обрадовалась бабушка. – Значит, дело пойдёт.

– Куда пойдёт, бабушка? – спросила я.

– В щи да пироги пойдёт, Саня, – ответил за бабушку дед. – Скоро убирать будем.

– А скоро – это когда? – поинтересовалась я.

– Недельки через две можно попробовать, – ответил дед и пошёл за коровой на дальний луг.

Это означало то, что через две недели я буду потрошить свой кочан!

Костик невероятно обрадовался этой новости. Он мне постоянно помогал и очень хотел увидеть результат нашей работы. Даже Наташка впервые не захихикала и предложила взять для моей будущей сестры кукольные одёжки – васильковый чепчик и ползунки в горошек. Они как раз для новорождённых подойдут. Но Наташка заявила, что за это хочет поучаствовать в раздевании капусты на равных.

Мы с Костиком были не против. Мы не такие вредные.

Прошло две недели. Бабушка стирала бельё. Дед ушёл на дальнее поле косить траву. Огород в этот день решили не поливать: он и так был похож на болото из-за дождя, который шёл целый день.

Условия для работы с капустой были идеальные! Пока взрослые заняты своим делом, мы потихоньку сделаем своё.

Втроём мы незаметно пробрались в огород и стали внимательно рассматривать капусту – искать нужный кочан. Руки у нас страшно чесались.

– Странно, – заметил Костик. – Два дня назад вся капуста разная была, а сегодня одинаковая стала. Подросла! Какую же выбрать?

– Да, – растерялась я. – Сейчас все кочаны как братья-близнецы. А нам нужен самый большой!

– Всего двадцать восемь одинаковых кочанов! – радостно сообщила Наташка. – Интересно, в каком из них твоя сестра сидит?

Я обошла все грядки с капустой. Погладила каждую. Затем постучала – ответа не было. Только небольшой хруст. Дед говорил, он означает, что капуста созрела и её можно срезать. Но какую именно – я не знала.

– Давай этот! – радостно сказал Костик и ткнул пальцем в первый попавшийся кочан.

– Почему этот? – спросила я.

– Потому что скоро ужин и меня будут искать. Надо торопиться, – заявил Костик.

– И меня тоже! – забеспокоилась Наташка.

– Ладно, – согласилась я. – Давайте вот этот!

Я указала на самый красивый и круглый, как мне казалось.

Мы втроём сели вокруг кочана и стали по очереди снимать с него листья. Получалось у нас не очень – листья были толстыми и большими, как лопухи. А стебель напоминал стальную проволоку, от которой их не отодрать.

Прошло десять минут, а мы не очень продвинулись в своей работе.

– Давайте каждый будет снимать по два листа, – предложила я. – Так пойдёт быстрее.

И правда, пошло быстрее. Мы один за другим срывали листья и всё ждали, что же там внутри. Капустный шарик становился всё меньше и меньше, но листья не кончались.

И тут Наташка сорвала очередной бело-зелёный капустный листок, и мы все увидели, что внутри больше ничего нет. Только скрюченная голая кочерыжка.

– Пусто, – удивлённо сказал Костик и вопросительно посмотрел на меня.

– Вижу, что пусто! – ответила я. – Значит, надо искать в другом кочане.

– Но ведь ты же просила у бабушки только один, – насторожилась Наташка.

– Просила один, но она сказала, что можно взять хоть пять! – заявила я друзьям.

– Что ж ты раньше молчала, Саня?! – возмутился Костик. – Мы бы уже давным-давно распотрошили все пять! Столько времени потеряли!

И мы принялись за другие кочаны.

Работа шла бойко. Каждый из нас выбрал по кочану капусты и начал ощипывать с него листы.

Мой снова оказался без сестры. У Костика тоже было пусто. Наташка делала всё медленно. Но и она никого не обнаружила.

– Я же говорила, что детей в магазинах покупают, а вы мне не верили! – сказала она со злостью.

– Неправда! – возмутился Костик. – Их аисты приносят по специальному заказу! Я мультик смотрел. Но у нас же ещё один кочан есть в запасе – если тебе бабушка всего пять взять разрешила. Давайте его тоже распотрошим – вдруг чего найдём.

Мы взялись за пятый кочан. Там тоже было пусто.

И вдруг меня осенило.

– Всё дело в капусте! – сообщила я Костику и Наташке. – Дядя Алексей дочку из африканской доставал, а у нас – русская. Видимо, в ней дети не водятся.

– Капуста и в Африке капуста, – возразил Костик. – Что ты думаешь, она там размером с дом вырастает?

– Ну не с дом, конечно, а, например, с собачью конуру, – предположила я.

– Вряд ли, – заявила Наташка. – Костик прав: капуста и в Африке капуста.

Она задумалась, а потом предложила:

– Может, ещё один кочан распотрошим? А вдруг?

И мы распотрошили. Сначала один. Потом второй, третий и все остальные, которые росли на грядке.

Когда ничего больше не осталось, мы окончательно и бесповоротно решили, что капуста наша не дозрела до того, чтобы в ней завелись дети.

– Всё-таки надо было ехать в Африку за сестрой, – сказала я друзьям. – Там солнце круглый год и сорта какие-то особенные, наверное, детские есть.

– Надо было письмо аисту писать, как в мультике! – настаивал на своём Костик.

– Да в магазине их надо покупать спе-ци-аль-ном, а не в капусте копошиться! – утверждала Наташка.

Больше спорить мы не стали. У нас не было сил. Все очень устали и были чумазые, как поросята.

Мы оглядели грядку, на которой ещё час назад росло двадцать восемь кочанов капусты. Она была похожа на поле битвы, по которому потом промчался бешеный слон, а напоследок всё это место накрыл ещё и мощный ураган с торнадо!

– Что же теперь будет, Саня? – спросил меня Костик.

– Меня бы за такое на целый день в угол поставили, скорее всего, – призналась Наташка.

– И меня, наверное, поставят. И родителям позвонят. Столько добра испортили, – сказала я друзьям.

– Ты не переживай, Саня! – подбодрил меня Костик. – Давай мы с Наташкой скажем твоей бабушке, что помогали тебе. Что ты не одна всю капусту испортила, а вместе с нами. Тогда тебя, может, и поменьше накажут.

– И вовсе мы не портили никакую капусту! – стала возражать Наташка. – Мы же не виноваты в том, что в ней сёстры не водятся! Значит, и наказывать нас не за что!

Я пришла домой, умылась и легла спать без ужина – есть что-то не хотелось.

А утром перед завтраком в дом вошёл взволнованный дед и сообщил:

– Кажется, в нашем огороде побывали воры. Странные они какие-то, правда. Не унесли с собой, а погубили всю нашу капусту – разобрали все кочаны по листику прямо на грядке. Словно клад какой искали в ней…

– Батюшки рóдные! – запричитала бабушка. – А я как раз завтра хотела из свежей капусты щи сварить да пресняков напечь! Вот и поели… Что ж это за воры такие к нам пробрались? Никогда в деревне у нас их не было.

– Это не воры, – сказала я тихо бабушке и дедушке. – Это мы с Костиком и Наташкой капусту распотрошили. Мы в ней сестру искали мне. Но не нашли. Видимо, сорт у тебя, бабушка, какой-то неправильный был.

– Что же это за сестру ты там искала? – строго посмотрел на меня дед.

– Самую обыкновенную. Живую, – ответила я.

– А кто тебе сказал, что её в капусте надо искать? – поинтересовалась бабушка.

– А сосед наш, дядя Алексей. Он в капусте свою дочку нашёл. Правда, она африканской была. Я думаю, в этом всё дело. В русской капусте дети не растут.

– Саня, да он же пошутил над тобой! Неужели ты не поняла? – вдруг звонко рассмеялась бабушка.

– Как это пошутил?! – возмутилась я. – Он говорил очень серьёзно, правда, всё время улыбался.

Через неделю в деревню приехали мои папа и мама. Они попросили подробно рассказать историю про капусту. Я честно выложила им весь свой план – от начала и до конца. Ну откуда мне было знать, что у дяди Алексея могут быть такие глупые шуточки?

Мама с папой почти не ругали меня за испорченную капусту, а потом сообщили такое, от чего я кричала «ура» на всю деревню! Оказывается, через пять месяцев у меня появится самая настоящая новорождённая сестра! Ну или, может быть, братик. Мама сказала, что пока точно не известно.

– А откуда же он или она появится? – спросила я маму.

– Родится, Саня. Так же, как и ты. Так же, как и все дети на земле.

– А вы уверены, что ребёнка не приносит аист или страус? – уточнила я.

– Уверены процентов на сто! – сказал папа.

– А может, всё-таки ребёнка покупают в специальном магазине? – не унималась я.

– Не покупают, Саня, он в роддоме появляется. Как и все-все дети. Их там мамы рожают. Так что можешь смело рассказать об этом своим друзьям – чтобы они, как и ты, не строили бесполезных планов по поиску сестёр.

Вот так я узнала правду о том, откуда на самом деле берутся сёстры и братья.

Пчела Людмила Ивановна

Вода в речке была тёплая и немножко зелёная. Мы с друзьями сидели на мосту, полоскали в ней ноги и играли в водяную щекотку: носочками ступней слегка поддевали воду, словно щекотали её, а потом что есть сил поднимали в воздух кучу мелких брызг. У кого брызги выше – тот и выиграл.

Чаще всего побеждал Костик: у него ступни были развиты лучше, чем у нас с Наташкой. Он играл в футбол и мог целый час ботать по мячу то носком, то пяткой. Как будто у него и не нога была вовсе, а железная пружина.

А у нас с Наташкой вместо пружин росли обычные ноги. И было немножко обидно.

Вот и сейчас Костик победил. И продолжать стало неинтересно.

– А давайте в смешные объяснялки! – предложила Наташка. – Кто победит – тот сегодня смешнее всех!

И мы начали играть в смешные объяснялки.

– Искусственный! – крикнула я.

– Сделан из кустов, – тут же ответил Костик.

– Разгром! – назвал Костик слово.

– Ну… когда разговаривают громко! – пояснила Наташка. – Мой ход! Эскимос!

– Тот, кто ест эскимо, – сказала я. – Неинтересно, Наташка! Ты уже тысячу раз своего эскимоса загадывала.

– А ты отвечала тысячу раз, что он ест эскимо. Тоже неинтересно, – тоненьким голоском пропищала Наташка.

– Пчела! – выкрикнул Костик.

– Людмила Ивановна! – тут же выпалила я.

– Какая ещё Людмила Ивановна? – уставился на меня Костик.

– Учительница моя. Знаете, она очень на пчелу похожа, когда урок нам объясняет. Кружится у доски, кружится, а потом вдруг как начнёт острым носиком круги в воздухе рисовать – будто ужалить хочет! А мы сидим и не шевелимся – чтобы не попасться.

– Меня кусала пчела, – вспомнил Костик. – Но я маленький был – ничего не помню. А вот интересно, больно она кусается?

– Людмила Ивановна или пчела? – не поняла я.

– Твоя Людмила Ивановна не кусается, а только делает вид, – разъяснил Костик. – А вот пчела, больно она кусается?

Наташка подняла голову и произнесла, словно профессор:

– Совершенно не больно. И даже немного приятно. Я это сама видела, между прочим.

– Где это ты видела, Наташка? Во сне, что ли? – усмехнулся Костик.

– Сам ты, Костик, врун! – сказала Наташка совершенно беззлобно. – В прошлом году папа бабушку пчёлами кусал. А я наблюдала.

– Зачем он это делал? – удивилась я.

– Ну в том смысле, что лечил. У бабушки этот… ремва… ремва… рев-ма-тизм, вот! – произнесла по слогам Наташка. – Он у тех, у кого спина очень болит. Этот рем-ватизм лечат пчелиным ядом. Полезный он. Папа собирал пчёл в пакет в огороде, а потом по одной бабушке на спину приставлял. А я смотрела.

– На что? – уточнил Костик. – На пчёл или на бабушку?

– Ты, Костик, сегодня какой-то странный. Не выспался, что ли? – спросила Наташка. – Зачем мне на пчёл смотреть? Я на бабушку смотрела. Когда пчела её жалила, бабушка вздрагивала, как паровоз, и говорила «Ой». А потом прибавляла: «Пошло-о-о тепло, хорошо-о-о». И улыбалась, между прочим.

– А чего это она улыбалась? – удивился Костик.

– Потому что пчела её хорошо кусала! – сказала Наташка. – Вечно ты, Костик, ничего не понимаешь.

И я вдруг придумала. А что, если нам взять да и самим проверить, как эти пчёлы кусаются? Больно или нет? Ну никак я не могла поверить, что эти смешные крошечные комочки могут довести до слёз. У них даже зубов нет! А без зубов разве серьёзно укусишь? То ли дело медведи! Или крокодилы! Вот крокодилы если укусят – так укусят. Сразу руку или голову могут слопать – и не подавиться. А это что? Большая полосатая муха – да что она может? В пчеле даже веса нет! Откуда в ней столько сил, чтобы сделать больно? Нет у неё сил. Поэтому, скорее всего, она просто так… злится. Делает вид, что кусается.

– А давайте попробуем! – предложила я таинственно Костику и Наташке. – Мы втроём одновременно дадим пчеле укусить, например, палец. Кто заорёт после этого – тот проиграл. А кому понравится – тот выиграл.

– А какой приз победителю? – оживилась Наташка и вытащила ноги из воды.

– Предлагаю проигравшему щелбан! – объявил Костик. – Только я участвовать в этих соревнованиях не могу.

– То есть давать щелбаны ты будь здоров, а участвовать не можешь?! – возмутилась Наташка, и глаза её стали зеленющими, как в речке вода.

– Не могу, простите, – виновато шмыгнул носом Костик. – Когда меня маленького пчела хапнула за ухо, оно надулось, как футбольный мяч, и покраснело. Оказалось, у меня аллергия на пчелиный яд. Так мама говорит.

– Ну и ладно! – махнула на Костика рукой Наташка. – Мы и без тебя проверим, как пчёлы кусаются, правда, Саня? Топай своим мячом ботать, аллергик! А ещё друг называется!

Я молчала.

Костик стал натягивать сандалии на сырые ноги. Он смотрел куда-то вниз, и веснушки на его лице потускнели – словно загрустили и плакать собрались. Но мне очень не хотелось, чтобы они расстраивались.

– Наташка, но ведь Костик не виноват, что у него аллергия, – вступилась я за друга. – Вот что я думаю. Если у нас соревнования, то нам нужен судья. Значит, Костик и будет нас судить! Смотреть, как мы правила соблюдаем. Как тебе такая идея?

– Ладно, пусть судит, – буркнула под нос Наташка и выразительно посмотрела на Костика: – Только чтобы честно у меня!

– А я по-другому и не умею! – ответил он, и его веснушки снова повеселели!

Ему понравилась моя идея! Наташке тоже, хоть она и возмущалась. Но на самом деле она добрая. Просто характер у неё вредный, как у Снежной королевы.

В качестве приза победителю решено было купить мороженое «Ураган». Когда его ешь, оно щекочет нос и взрывается во рту, словно тысячи бешеных бомбочек. Это очень вкусно и смешно!

А Костик даже немного расстроился, что ему приза не полагается. Но у него же аллергия.

Мы пошли к дому дяди Вани, пчеловода. Точнее, на поле с подсолнухами, которое он специально для пчёл сажал. Чтобы им вкусно было и они мёд душистый делали.

Подсолнухи были похожи на светильники-солнышки, которые включили в розетки. Их было здесь видимо-невидимо. Красота! Пчёлы носились по полю, словно гоночные машины. Даже удивительно, как они не врезались друг в друга. Наверное, в их голове есть специальный прибор – радар, благодаря которому они избегают аварий и находят путь домой.

А ещё они гудели! Словно грузовые самолёты: я видела такие по телевизору в новостях.

По всему полю слышалось непрерывное «жжжжжжж». И от этого гула было немножко не по себе.

– Почему они так зло жужжат? – не понимала Наташка. – Они же не голодные – вон сколько подсолнухов кругом. Ешь – не хочу! Чего злиться-то?

– Это тебе кажется, Наташка, – сказала я. – Они жужжат, как обычно. Просто их тут миллион или даже миллиард. А нас всего трое. Вот нам и страшно.

Пчёлы носили нектар с подсолнухов в ульи. Это такие маленькие смешные домики. Они стояли в огороде дяди Вани за высоким забором.

Высокий забор люди строят, чтобы скрывать за ним что-нибудь ценное. Дядя Ваня прятал за ним пчелиные домики. Наверное, он боялся, что их украдут, если забор будет низкий. Он сразу останется и без домиков, и без пчёл, и без мёда. Это же целое состояние!

Но нам было прекрасно известно, что происходит за забором.

Мы залезали на столетний дуб и сверху видели всё! Дядя Ваня, как волшебник, колдовал над пчелиными домиками. Он открывал крышки ульев, вынимал из домиков деревяшки, похожие на рамы для картин, и вытряхивал в таз что-то жёлтое. Наверное, это и был мёд. И, наверное, он был очень вкусным. Нам ужасно хотелось попробовать эту пчелиную сладость! Но дядя Ваня ни разу не предлагал нам мёда. Наверное, ему было жалко расставаться с ним. Как Кощею со своим золотом.

Правда, внешне дядя Ваня был похож вовсе не на Кощея, а на косолапого медведя. Он носил огромный брезентовый комбинезон и шляпу с мелкой сеткой, которая спускалась до груди. В этом смешном наряде дядя Ваня передвигался по огороду, как неуклюжий медведь. И чего-то мычал себе под нос. Но мы никак не могли разобрать, что именно. Уж очень тихо он говорил…

Наташка и я были готовы начинать пчелиные соревнования. Но Костик решил сначала огласить правила.

Он же судья!

Вот что он постановил:

– Первое! В соревнованиях участвуют ваши указательные пальцы правой руки. Второе! По моей команде вы одновременно суёте пальцы в центр подсолнуха, где сидят пчёлы, и ждёте, когда они вас укусят. Третье! После того как пчела вонзит своё жало, я оцениваю вашу реакцию и объявляю победителя. Им считается тот, кто не издаст ни звука.

– А если мы обе не издадим звука? – решила уточнить Наташка. – Кто тогда победит?

– Такого не бывает, Наташка, – ответил Костик-судья. – Кому-то одному точно это не понравится, а вот кому… Это мы сейчас и проверим!

У меня тоже неожиданно возник вопрос:

– А почему дядя Ваня всегда в сетке к пчёлам выходит, если они кусаются так небольно и даже приятно, как говорит Наташка?

– Да он трус! – тут же нашёлся Костик. – Разве не понятно?

– Конечно, трус, – согласилась с Костиком Наташка. – Вот мой папа ловил пчёл для бабушкиного рамва-ва-тизма голыми руками! И никто его ни разу не укусил. Потому что он смелый и сильный. А дядя Ваня? Он всего боится. И пчёл в том числе.

– Если бы он их боялся, Наташка, – сказала я, – он бы их не разводил! Ты же вот не стала бы держать, например, змей, если боишься их?

– А какая от змей польза? – стала умничать Наташка. – Мёда они не дают, и шерсти у них нет, чтобы гладить. Они даже не мяукают! Я их не боюсь, просто в быту змеи совершенно бесполезные. В отличие от пчёл.

– У змей есть яд, – возразила я. – Им лечат многие болезни.

– А у пчёл и яд, и мёд! Выходит, они в два раза полезнее змей! – настаивала Наташка на своём.

Мы бы так ещё долго проспорили. Но Костик сообщил, что нашёл подходящий для соревнования подсолнух.

Подсолнух рос на краю поля – сам по себе, отдельно от всех остальных. Он был невысокий – одного с нами роста. А голова у него была похожа на перезревший цветок-солнышко. И там в центре роилось штук двадцать пчёл!

Мы стали разглядывать насекомых. Пчёлы медленно и ровно передвигались по подсолнуху, словно комбайны по полю. И быстро-быстро перебирали лапками: собирали пыльцу и нектар.

Я обратила внимание на одну пчелу. Она была крупнее остальных и шустрее. Она то обгоняла своих соседок, то пыталась выпихнуть их из центра на край цветка. А потом замерла, выпрямила свои усики-антенны и вдруг стала рисовать ими в воздухе круги… точь-в-точь как моя учительница Людмила Ивановна! И глаза у неё так же блестели. И даже руками, в смысле лапками, пчела взмахивала так же, как Людмила Ивановна! «Ну просто феноменальное сходство!» – сказал бы мой папа. Но папа был в Москве. И не мог ничего сказать.

Вместо него сказал Костик:

– Начинаем соревнования по пчёлокусанию! Приготовились! – объявил он важным голосом, как будто вокруг было не поле с подсолнухами, а стадион с болельщиками.

Мы с Наташкой подняли вверх указательные пальцы.

– Считаю до трёх! – предупредил Костик и начал считать. – Рррра-аз!.. Два!

– Ой, погоди, Костик! – вдруг пискнула Наташка. – Я передумала.

– То есть как? – не поняла я. – Совсем?

– Нет. Не совсем. Я передумала одновременно с Саней пальцы совать в подсолнух, – пояснила Наташка.

– Так и скажи, что испугалась! – фыркнул Костик. – Трусиха!

– Это ты трус, Костик, а я за справедливость! – сказала Наташка.

– Ну и в чём заключается твоя справедливость? – Костик сощурил глаза и поставил руки на пояс.

– В тебе, конечно! – ответила она непринуждённо. – Ну, вот скажи – как ты сможешь за нами обеими наблюдать, если нас одновременно пчёлы укусят?

– Легко! – сказал Костик. – Я же судья, я и не такое умею!

– Это тебе кажется. А на самом деле это невозможно: смотреть сразу на двоих укушенных. Я за честную игру! Поэтому кусать нас должны не одновременно, а по очереди, – заключила Наташка. – Сначала Саню, а потом меня. Согласны?

Костик пожал плечами – он не знал, что ответить.

А я была согласна. С Наташкой спорить – только время терять. По очереди так по очереди: какая разница!

– Считай, Костик! – потребовала я и подняла вверх палец.