Текст книги "Загадка уральской Мадонны"

– Тут пока с Антоном разобрались, сунулись к этому Черепову в мастерскую. Он квартиру давно пропил, в мастерской кантовался. Так вот, нашли только его труп. Эксперт однозначно заключил – допился. Ведь всякую дрянь употреблял, это и не представить, что только они не пьют. В общем, этот тоже в подозреваемые не годится. Так что дело в архив спустили, поскольку подозреваемых нет. Решили, что наркоман какой-нибудь ее ночью выследил и в квартиру влез. Они ведь на первом этаже жили.

– А дальше что было?

– А дальше мужа этого травить начали. Соседи, сослуживцы, просто знакомые, бабка с дедом очень против него настроены были. Ну, им-то не сладко пришлось, пенсию девочке положили крошечную. Они квартиру сдали, а девчонку в деревню забрали. Она после школы только туда переехала.

«Понятно теперь, почему Антон уехал и никогда про этот самый Тагил не вспоминал. И все равно неясно, с чего эта Лора решила его со свету сжить, под убийство подставить».

– Ну, помог я тебе? – Славик незаметно поглядел на часы. – Может, еще что нужно узнать?

– Спасибо. Дальше я уж сама, – сказала Юлия, хотя уверенности в ее голосе не было.

– Ну-ну, – он посмотрел на нее очень внимательно, – обращайся, если что еще понадобится. Чем смогу, помогу. В память нашей давней школьной дружбы.

Юлия ехала домой и думала, каким же Славка оказался хорошим мужиком. И мальчишкой был хороший – спокойный, добрый, честный. Только росту маленького, вот на него девчонки и не смотрели. А смотрели на Лешку Зайцева, который на гитаре играл, пел, веселый был, душа компании, в общем. Или на Семку Малинина, ну, тот просто красавец был, на него в восьмом классе старшеклассницы заглядывались, не по возрасту взрослым выглядел. И что вышло?

Лешка Зайцев так все пел да гулял, ну, в компании, ясное дело, выпивать привык. Так понемногу и пошло, а потом сел как-то за руль, сильно выпивши, да и попал в аварию со смертельным исходом в двадцать шесть лет.

А Семка Малинин уже два раза развелся, третий раз женился в Москве на дочке какого-то высокопоставленного чиновника, ну, карьеру, конечно, сделал, да только рассказывали девчонки, что кто-то видел жену Семкину – так это страх глядеть, во сне увидишь – не проснешься. Да еще и старше его лет на десять…

По аналогии Юлия вспомнила про первую жену Антона Лидию.

Вот, значит, как дело обстояло, а он ничего не рассказывал. Ничего, сегодня вечером не отвертится, все выложит как миленький.

Она еле досидела до конца рабочего дня и даже не стала заходить в магазины, просто забыла, что нужно готовить ужин.

Антон был дома. В квартире пахло жареным.

– Привет! – Он высунулся из кухни. – На ужин ничего нет, так я котлеты куриные в морозилке нашел. И еще торт купил.

В кухне стоял дым коромыслом. Котлеты шкворчали, разбрызгивая вокруг кипящее масло, на вторую сковородку Антон как раз бросил пакет мороженой картошки.

Юлия с тоской посмотрела на жирную плиту и решила начать трудный разговор после еды. Известно ведь, что голодный мужчина социально опасен, лучше с ним не спорить даже по пустякам.

Пережаренные котлеты напоминали подошву по вкусу и внешнему виду. Антон однако съел четыре штуки, заедая их картошкой, обильно политой кетчупом. За едой они молчали. Антон жевал, а Юлия боролась с собой. Хотелось все бросить, уйти в ванную и закрыться там на весь вечер. И пускай все идет как идет, Антон, во всяком случае, вовсе не намерен вспоминать про вчерашнее.

– Тебе чаю или кофе? – спросил муж.

– Конечно, чаю.

Муж был способен пить кофе утром, днем, вечером и даже глубокой ночью, заснуть это ему не мешало никогда. Он развязал коробку с тортом и гордо выставил ее на стол.

– Просил не слишком жирный, ты говоришь – вредно.

Юлия заглянула в коробку и едва не заскрипела зубами, торт был буквально усыпан орехами. Ведь знает же, что у нее аллергия на грецкие орехи, сто раз ему говорила!

– Вот что, дорогой, – она отодвинула торт, – давай-ка перед десертом поговорим.

– О чем? – по инерции спросил он.

– Не придуривайся, – холодно сказала Юлия, – хватит уже делать вид, что ничего не произошло. Мы должны разобраться в этой истории раз и навсегда.

– Любишь ты разбираться, – буркнул Антон, мрачнея на глазах, – все тебе надо выяснить до конца, все по полочкам разложить да этикетки приклеить.

– Ах, вот как? – Юлия мгновенно разозлилась. – Теперь ты так заговорил? Ладно, можешь говорить про меня что хочешь, считать меня кем угодно, но сегодня я получу ответы на все свои вопросы. И на этот раз ты не отвертишься.

– Ну, попробуй! – усмехнулся муж, и Юлии немедленно захотелось запустить ему в физиономию тортом.

– Во-первых, отчего ты никогда не говорил мне, как умерла твоя первая жена?

– Тебе какое дело! – Он отшатнулся. – Умерла и умерла, я не хочу об этом вспоминать.

– Знаешь, и я бы не вспоминала, если бы ее дочка не хотела засадить тебя в тюрьму. И отчего все-таки ты скрыл, что твою первую жену убили, зарезали ножом?

– Что? – Антон вцепился руками в столешницу, так что побелели пальцы. – Откуда ты про это знаешь?

– От верблюда, – огрызнулась Юлия.

– Нет, кто тебе сказал?

– Дед Пихто! – в том же духе заорала Юлия. – Кончай уже лапшу на уши вешать, говори толком! И не ври, я и так все знаю, хочу теперь твою версию послушать!

Он бессильно опустил голову на руки, потом вздохнул и начал, глядя в сторону:

– Мы с Лидией пять лет прожили, вроде бы и неплохо. Ну, женщина она была хозяйственная, нескандальная, характер не вредный, ко мне относилась хорошо, опять же, квартира своя, к Лорке я привязался, она смешная такая была, звала меня сначала Тотошей, потом уж объяснили ей, что я не собачка.

– Угу, это можешь пропустить, – процедила Юлия.

– Да, жили не то чтобы богато, но и не совсем бедно. На жизнь хватало. Она, Лидия, конечно, в музее своем получала гроши, но я, кроме основной работы, тренером еще подрабатывал, детскую волейбольную команду тренировал.

– Я в курсе, – не удержалась Юлия.

– Да? – Он взглянул удивленно, но продолжил: – Да, так вот прошло пять лет, и вдруг как подменили Лидию.

– Вдруг? – Юлия подняла брови.

– Ну, не вдруг, конечно, только я заметил не сразу.

«Это уж точно, – мысленно вздохнула Юлия, – уж как должна была твоя жена измениться, чтобы ты заметил, в противогазе, что ли, ходить начала…»

– Короче, стала Лидия нервная, дерганая какая-то, на Лорку орет, на меня шипит, похудела здорово. Соседка меня встретила – что это, говорит, с Лидой, болеет, что ли… Или, может, беременна?

Я у Лидии спрашиваю – только на скандал нарвался. Стала поздно с работы приходить, меня от себя гонит. Ну, какая первая мысль? Не иначе любовника завела. Ну, обидно мне, конечно, что же это такое, думаю, я к ней со всей душой, ни разу не изменял, а она…

Выследил ее как-то после работы, пошла куда-то, явно не домой, я – за ней. И, оказывается, идет она прямо в мастерскую к своему бывшему! Ну, думаю, чудеса, да и только! Неужели с этим алкашом она мне изменяет? Хотел было уже за ней идти да морду ему набить, но тут выходит Лидия обратно. Недолго, стало быть, погостила. Хотел я к ней подойти да и разобраться по-хорошему, а она вдруг рванула в переулок, потом задами да и исчезла.

Я – домой, прихожу – жены нет, потом приходит, говорит, на работе задержали. Ну, я, конечно, не стерпел, высказал все. Она меня идиотом обозвала, сказала, что я не понимаю ничего и вообще ее никогда не понимал. Где уж нам, говорю, мы люди необразованные, техникум у нас всего-то за душой, однако все же деньги какие-никакие зарабатываем, не то что твой алкаш, хоть и талантливый. И сама ты Академию художеств окончила, а толку-то?

Здорово мы в тот раз поругались, никогда раньше такого не было. Ну, потом, кстати, майские праздники подоспели, заранее она Лорку в деревню к бабке с дедом отправила. Тут как раз надо было к соревнованиям готовиться, я и уехал с ребятами в спортивный лагерь на выходные.

А там меня, честно говоря, ревность заела. Думаю, Лорки нет, меня нет, тут она как раз с мужиком-то и… в общем, когда все уснули, взял я велосипед да и рванул в город.

Там расстояние километров тридцать, мне это тогда не в лом было, за час не за час, но за полтора точно доехал. Приезжаю во втором часу, велосипед в кустах спрятал, захожу тихонько, вроде все тихо, в квартире темно. Открываю дверь своим ключом, думаю, если она спит, то и будить не стану, а то снова скандалить начнет. И вот вхожу я в прихожую… а там…

Антон вдруг вскочил со стула и заходил по кухне, потом повернулся, и Юлия увидела его глаза. Они казались совершенно черными от увеличенных зрачков. И губы его дрожали, затем задрожала вся челюсть. Он попытался что-то сказать, но не смог.

– Выпей! – Юлия подскочила к нему с чашкой остывшего чая. – Выпей и успокойся!

– Не могу, – для того, чтобы это сказать, ему пришлось сделать над собой титаническое усилие. – Не могу успокоиться, как вспомню это – так ужас такой накатывает… как она лежит, вся в крови… то есть я сначала вообще ничего не понял. Пятно какое-то на полу в прихожей, думаю, тюк, что ли, она какой на полу бросила, в химчистку, что ли, собиралась… В общем, глупости разные в голову лезут. И ведь знаю уже, что все плохо, а все думаю, не забыла ли она свитер мой взять, его Лорка вареньем закапала. И хочу в комнату пройти, а перешагнуть не могу, приблизиться не могу. И темно так в прихожей, а я свет боюсь включить. Ну, постоял так немного, очухался, выключатель нашарил. В прихожей светло стало, а у меня в глазах потемнело, как увидел ее. Лежит, скорчившись, маленькая такая, и вокруг лужа темная, ясно, что кровь это. Дальше ничего не помню, очнулся – сижу на полу у двери и за волосы себя дергаю.

– И ничего не сделал? Не подходил к ней?

– Чего подходить, когда мертвая была, такие, знаешь, глаза у живых не бывают, – простонал Антон.

– А дальше что было?

– Ну, очухался я, на часы посмотрел – час почти так просидел. Что делать? Милицию вызывать? И тут меня как стукнуло – они ведь на меня все и повесят, даже спрашивать не станут. И так бы заподозрили, а мы еще ругались последнее время, соседка-зараза небось слышала. Опять же, как я объясню, за каким чертом поперся ночью из лагеря в город тайком? А у них и версия наверняка готовая: ревновал, застал ее с другим и убил. На улицу глянул – скоро светать начнет. Как посмотрел я на нее, снова меня ужас обуял, себя не помню, так и сбежал из квартиры. Ключи куда-то подевались, так искать не стал, просто дверь прикрыл, да и дал деру. Доехал до лагеря, никого не встретил, а наутро после завтрака менты явились. Так и так, где был да кто тебя видел? Здесь, говорю, был, спал. Вроде все подтверждают. Повезли меня в город, там и завертелось. Поначалу-то здорово они на меня давили. Ну, потом отвязались, все же алиби у меня. Свалили все на грабителя, потому что, как оказалось, у Лидии сережки пропали да колечко. Денег чуть-чуть, особых ценностей у нас и не было.

– А потом?.. – Юлия видела, что ему тяжело даже говорить, но решила прояснить все до конца.

– А что потом? После похорон хотел Лорку взять – не дали. Там тетка такая жуткая, социальный работник, смотрит на меня и цедит сквозь зубы, что, мол, государство таким, как я, ребенка ни за то не доверит, тем более девочку, она, мол, на своей работе всякого повидала. До меня не сразу дошло, что она имеет в виду, а как дошло, чуть ее там, в кабинете, не убил, еле удержался. Она еще родителей Лидиных против меня настроила. Там дед попивал тихонько, ему все до фени было, а бабка и так злая была, а после похорон вообще чисто ведьма стала. Втемяшилось ей в голову, что я Лорку хочу квартиры лишить, эта баба, социальный работник, подсказала, так она накатала кучу заявлений на меня. Короче, на работе косо смотрят, соседи за спиной перешептываются, соседка, та, что Лидию нашла, чуть не прямо в лицо убийцей называет. Говорит, если не ты ее убил, все равно виноват. Из тренеров меня поперли – родители мальчишек нажаловались, в общем, куда ни кинь, полный клин получается. Помаялся так с месяц, думаю, если не повешусь, то сопьюсь, написал отказ от квартиры в пользу Лорки да и уехал. Тут у меня приятель был, помог с работой устроиться… ну, дальше ты знаешь…

Антон поглядел на Юлию с такой мукой в глазах, что она не стала упрекать его, отчего не рассказал ей все раньше.

Чтобы занять себя чем-то, она стала убирать посуду. Разговаривать не хотелось, сказать было нечего.

Когда Юлия вернулась из ванной, Антон лежал в кровати, невидяще глядя в потолок.

– Лора считает, что ты ее мать убил, – осторожно сказала Юлия, – только так можно объяснить то, что она сделала. Решила тебя подставить, дескать, не за первую жену посадят, так за вторую.

– Но с чего она взяла, что это я сделал? – Антон сел на кровати. – Ведь она ребенком была тогда и плакала, когда со мной прощалась. А теперь через десять лет…

Юлия подумала, что, возможно, Лора узнала что-то о том деле именно сейчас. Славик сказал, что она была связана с криминальными типами, так, может, через них что-то стало известно. Ведь убийцу Лидии так и не нашли.

– Юлька! – Антон внезапно схватил ее за руки. – Но ты-то мне веришь? Веришь, что я не убивал?

– Верю, – без колебаний ответила Юлия, – в противном случае меня бы здесь не было.

Он обнял ее крепко-крепко и зарылся носом в теплую ямочку под ключицей. Они оба так измучились и настрадались за последнее время, внезапно Юлии захотелось, чтобы все ушло, остались только они вдвоем. И забыть обо всем ужасном хотя бы на время.

Так и получилось.

Утром они снова проспали. Антон умчался на работу, а Юлия позвонила, что выйдет с обеда. Шеф, запуганный ее поведением, не посмел возразить.

Юлии хотелось подумать. Потому что рассчитывать, что эта история рассосется сама собой, значило бы сильно недооценивать Лору. Два раза у нее не получилось, Бог, как говорится, любит троицу. И потом, даже если Лора не станет больше покушаться на свободу Антона, Юлия вовсе не намерена была ей прощать.

Итак, что можно предпринять? Лора исчезла, и она понятия не имеет, где ее искать. У них на руках остался только телефон, тот самый, который Антон купил Лоре в первый день, по которому Лора звонила ему, чтобы заманить в тот ужасный подвал на Обводном канале.

Юлия заварила себе крепкий кофе и просмотрела список контактов в Лорином телефоне. В этом списке было всего пять номеров, обозначенных одной или двумя буквами. Только один номер был обозначен именем – Анна. Причем этот номер был не мобильный, а городской, семизначный. Все остальные номера были мобильные, и среди этих номеров, конечно, оказался и номер Антона, обозначенный буквой Т. Ну, с этим понятно – Тоша-Тотоша. Ему Лора звонила чаще всего.

Еще был номер, обозначенный буквой Х. Что это значит, Юлия не имела понятия, но по этому номеру Лора звонила тоже довольно часто. Почти так же часто, как Антону.

Юлия решила рискнуть и набрала этот номер.

После нескольких длинных гудков раздался щелчок, и наглый гнусавый голос, растягивая слова, проговорил:

– Э-это кто-о?

Юлия молчала, не зная, как повести разговор, чтобы не спугнуть собеседника.

– Кто э-это? – повторил тот же голос.

– С кем я говорю? – проговорила Юля.

– Интере-есное дело! Ты же мне звони-ишь! Должна же ты знать, кому-у позвонила!

Судя по звуку, ее собеседник отстранился от телефона и проговорил в сторону:

– Лорка, звонит кто-то… номер незнакомый… и еще спрашивает, с кем говорит…

И тут раздался хорошо знакомый голос – раздраженный, злой голос Лоры:

– Хрюндель, ты что, совсем дурак? Выключи телефон немедленно! Не отвечай на звонки с незнакомых номеров!

– Я тебе сколько ра-аз говори-ил – не смей называть меня дурако-ом! Слы-шишь – я не дурак!

После этой глубокомысленной фразы собеседник Юлии все же выключил телефон.

Юлия задумалась. Что дал ей этот звонок?

Во-первых, она узнала, что обладателя этого телефонного номера зовут Хрюндель. Понятно, что это кличка. Во-вторых, этот Хрюндель, по крайней мере, в данный момент находится вместе с Лорой, вопрос только где.

И еще – что-то подсказывало Юлии, что этот Хрюндель – именно тот парень криминального вида, который приходил на разведку в их дом, тот парень, который напал на Татьяну.

То есть не что-то – ей подсказывала это простая логика.

Тот парень, судя по ряду деталей, приехал в наш город из Нижнего Тагила, Юлия нашла оторванную бирку от его куртки. И Лора оттуда же. Вряд ли это простое совпадение – Нижний Тагил не очень большой город… наверняка эти двое приехали вместе. И теперь, когда Лора сбежала из их квартиры, она поселилась там же, где этот Хрюндель…

Юлия подумала, что ей снова нужно поговорить со Славиком.

На этот раз Слава охотно согласился встретиться, не стал отговариваться занятостью. Он назначил встречу в том же кафе и пришел на встречу минута в минуту.

– Ну, какие у тебя новости? – спросил он после обмена обычными вежливыми фразами.

Юлия не собиралась рассказывать ему об опасном приключении Антона и тяжелом разговоре, который состоялся у них вчера, поэтому она сказала просто:

– Я нашла телефон Лоры.

– Интересно! И где ты его нашла?

– Случайно, во время уборки.

– То есть не хочешь говорить? Ну ладно, не хочешь – не надо, и что с этим телефоном?

– Чаще всего Лора звонила человеку по кличке Хрюндель. Вот его номер, я нашла его в ее телефоне. Можешь ты про него что-нибудь узнать? – И она положила перед Славой листок, на котором записала номер Хрюнделя.

– Очень интересно… – протянул Слава, пряча этот листок во внутренний карман пиджака. – Хрюндель… я тебе рассказывал, что перед тем, как твоя Лора…

– Она вовсе не моя! – возмутилась Юлия.

– Хорошо. Перед тем как не твоя Лора уехала из Нижнего Тагила, там произошло вооруженное ограбление. И не только ограбление, но и убийство. Сторожа оглушили, да, видно, не рассчитали, и он умер в больнице. Банду, которая это ограбление провернула, повязали, но денег не нашли. Но повязали не всех. Исчез еще один член той банды, по фамилии Хруничев. А кличка его…

– Хрюндель! – догадалась Юлия.

– Совершенно верно! – улыбнулся Славик. – Этот Хрюндель, между прочим, объявлен в федеральный розыск, так что твоя информация очень даже актуальна. Подожди немножко – я должен сообщить это заинтересованной организации. Сама понимаешь, мне очень полезно поддерживать с ними хорошие отношения. От этих отношений в моей работе многое зависит.

Славик достал свой мобильный телефон, набрал на нем номер и проговорил:

– Здравствуй, Вадим Сергеевич. Узнаешь? Ну, конечно. Между прочим, у меня для тебя есть полезная информация.

Дальше случилась удивительная вещь. Славик продолжил разговор, но Юлия не могла расслышать ни слова. Видимо, он умел так говорить по телефону, чтобы собеседник понимал каждое слово, но никто другой, находясь с ним рядом, не мог ничего разобрать. Только в какой-то момент Юлия скорее догадалась, чем расслышала, что Слава продиктовал своему собеседнику номер Хрюнделя.

Наконец разговор закончился. Слава убрал телефон и удовлетворенно улыбнулся:

– Ну, прими мою искреннюю благодарность. Благодаря тебе я заработал очки.

– Очки? Какие очки?

– Обыкновенные. Проще говоря, благодарность ценного человека. Так что можешь просить меня о чем угодно – не откажу.

– Ну, что ж, я эти слова запомню. А что теперь будут делать те люди, которым ты позвонил?

– Известно что. Запеленгуют телефон Хрюнделя, установят место его нахождения и произведут арест. Я же сказал, что он находится в федеральном розыске.

– И Лору тоже арестуют?

– Ну, насчет ее участия в ограблении надежных улик нет, так что нет и оснований для ареста. Но я уверен, что они задержат ее на двадцать четыре часа и допросят. А там уж – как пойдет…

– Откуда они берут столько придурков? – проговорил Хрюндель, отрываясь от экрана телевизора.

– Это ты спрашиваешь? – проговорила Лора, чуть заметно скривив губы.

– Я… а на что это ты намекаешь? – Хрюндель подозрительно покосился на подругу.

– Ни на что! Только на то, что, если тебе не нравится это шоу, зачем ты его смотришь?

– А что мне еще делать? Мы сидим здесь безвылазно который день… ты же говорила, что мы поедем на Мальдивы. Или на Гебриды. В крайнем случае на Канары.

– Поедем, но сначала нам нужно кое-что сделать…

Лора подошла к окну, выглянула на улицу и вдруг отшатнулась и прошипела:

– Вот черт!

– Что ты там увидела?

– Увидела, что ты доигрался. Я же велела тебе выключить телефон! А ты мало того что не выключил, так еще ответил на звонок с незнакомого номера!

– Ну и что… мало того что сидим в четырех стенах, света божьего не видим, так еще и телефон выключить? Это вообще лучше сразу повеситься… а что ответил – я же уже извинился. А вдруг это был важный звонок?

– Вот придурок! Какой важный звонок ты мог ждать? Кто тебе может звонить?

– Не смей называть меня придурком! Я не придурок! Я поумнее некоторых! Их всех повязали, а я…

– Хватит болтать! За нами уже приехали. Группа захвата только что вошла в дом.

– Группа захвата? – Хрюндель побледнел. – Ты уверена?

– Еще бы не уверена! Сам погляди – входят в дом шестеро здоровых мужиков, одетых сантехниками. Кто это еще может быть, кроме переодетого спецназа?

– Что же нам теперь делать?

– Уходить.

Хрюндель бросился к двери, но Лора схватила его за плечо:

– Ты куда?

– Но ты же сказала, что нужно уходить!

– Но не через дверь же!

– А как?

– О господи! – Она подняла глаза к потолку. – Ты что, забыл, почему мы сняли эту квартиру?

– Почему?

– Потому что здесь есть аварийный выход.

– А, ну да… ну, так уходим скорее…

– А про самое главное ты забыл?

Лора выдвинула на середину комнаты стул, вскочила на него, выдвинула одну из потолочных плиток, запустила за нее руку и вытащила плотно запакованный в полиэтилен пакет. Этот пакет она спрятала под ремень джинсов.

Хрюндель следил за ней с явным неодобрением.

– Ты почему все деньги забрала? – проговорил он наконец. – Они наши общие! Мы их должны поделить!

– Некогда! Поделим, когда убежим!

– А если не убежим?

Лора ничего ему не ответила. Она спрыгнула на пол, прошла на кухню, открыла один из шкафов, сняла с полки несколько кастрюль.

– Это чего? – удивленно проговорил Хрюндель.

– Кухонный лифт. Много лет назад такие были в некоторых домах, чтобы поднимать снизу дрова и кухонные припасы. А мы на этом лифте уедем…

Лора влезла в шкаф, взялась за проходящий через него толстый трос и потянула за него. Полка вместе с ней поехала вниз и скоро скрылась из глаз.

Хрюндель удивленно смотрел на опустевший шкаф.

В это время у него за спиной раздался грохот, дверь квартиры слетела с петель, и в нее ворвались люди в масках и бронежилетах. Хрюндель наконец сбросил оцепенение, испуганно оглянулся и полез в шкаф. Шкаф был для него маловат, но он все же забрался внутрь и потянул за трос, однако полка не сдвинулась с места.

– Лорка, зараза… – прошипел он, и в это время на кухню вбежали двое бойцов и направили на него автоматы.

– Вылезай, Хруничев! – рявкнул один из них.

– Здесь он? – осведомился старший группы, входя на кухню.

– Здесь, здесь! – ответил боец, выволакивая вяло отбивающегося Хрюнделя из шкафа. – Надо же, какой придурок! Хотел от нас в шкафу спрятаться…

– Не называй меня придурком! – прошипел Хрюндель. – Я не придурок! Я поумнее некоторых!

– Это уж точно, – усмехнулся боец, ловко надевая на Хрюнделя наручники.

Славик позвонил Юлии и радостно сообщил, что Хрюнделя взяли благодаря ее наводке.

– Так что я теперь твой должник!

– Хрюнделя взяли, а Лору?

– Лора успела сбежать. – Славик немного поскучнел.

– И почему я ничуть не удивилась?

– Ловкая девица… – вздохнул приятель, но тут же повеселел: – Впрочем, ее и не очень искали. Она ведь по тому делу проходила только как свидетель. Вот Хрюндель был организатором ограбления, и вообще на нем много чего висит… Он, конечно, пока от всего открещивается, но, возможно, сторожа тоже он пришил… Ладно, в Нижнем Тагиле разберутся.

– На этот счет у меня есть кое-какие сомнения… ты скажи – деньги нашли?

– Вот денег не нашли. Но они надеются, что найдут. Поработают с Хрюнделем и найдут…

– Я бы на их месте на это не рассчитывала!

– Ох, извини… у меня звонок по другой линии… перезвоню позднее… еще раз спасибо!..

В телефоне зазвучали сигналы отбоя.

Юлия задумалась.

Лора осталась без помощника, без жилья. Но она личность на редкость хитрая и предприимчивая, в воде не тонет и в огне не горит, наверняка она что-нибудь придумает…

Юлия снова достала Лорин телефон.

Из всех номеров в списке контактов этого телефона только один был подписан полным именем – Анна. Можно попробовать по нему позвонить…

Номер был городской, семизначный. Юлия набрала его, и из трубки понеслись унылые гудки.

Она уже хотела отключиться, когда раздался щелчок, и немолодой, но бодрый женский голос проговорил:

– Слушаю!

– Можно попросить Анну? – проговорила Юлия без большой надежды на успех.

– Анну? – в голосе ее собеседницы прозвучало удивление. – Так она здесь давно не живет. Как они продали эту квартиру, так она здесь и не бывала.

– Да что вы говорите? – проговорила Юлия с искренним разочарованием. – А вы не знаете, как ее найти?

– Даже не знаю, чем тебе помочь… – судя по голосу, с Юлией разговаривала старушка.

Ну да, кто же дома-то в рабочее время находится? А бабуле скучно, хочется поговорить.

– Она как отсюда съехала, так больше и не заходила ни разу… Они же с мужем развелись и квартиру эту нам продали. То есть зятю моему. Зять у меня – человек хороший, хозяйственный и деньги приличные зарабатывает… только зачем я тебе это рассказываю? – удивилась словоохотливая старушка.

– Понимаете, – Юлия постаралась, чтобы ее голос звучал жалобно, – я приехала издалека, хотела с ней встретиться, и вот такой, извиняюсь, облом… в смысле, неприятность…

– Издалека, говоришь? – задумчиво переспросила женщина. – Ну, постой… она-то сама не заходила, а вот соседка, Нина Михайловна, она все про всех знает. Она говорила, что Анна теперь в художественной школе работает. Она же рисует хорошо, но не это главное, Нина Михайловна говорит, ее туда за фамилию взяли…

– За фамилию? – удивленно переспросила Юлия.

– Ну да, за фамилию, что здесь непонятного? У нее же отец был известный художник, Артем Волынский, всяких премий лауреат и конкурсов победитель… не слышала такого?

– Нет, не слышала.

– Ну, не слышала, и ладно. Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю? Так она, Анна-то, тоже Волынская, даже когда замуж вышла, на своей фамилии осталась, не захотела менять. Так потом это даже удобно оказалось, когда они с мужем развелись, не пришлось документы переделывать. Тут понимаешь, какое дело… – старушка доверительно понизила голос, – квартира у Анны от отца осталась. Три комнаты огроменные, потолки – четыре с половиной метра, опять же, в центре, ну да, ты знаешь, раз у Анны бывала…

– Ага… – неопределенно ответила Юлия.

– Вот, значит, как отец-то ее помер, Анна одна осталась, потому как мать еще раньше померла. Ну, и появился этот самый… муж. То есть он, конечно, потом мужем стал, а поначалу все ходил с цветами. Ужас, какие веники носил – мама не горюй! Ты не думай, что я вру или там придумываю, – спохватилась Юлина собеседница, – у меня такой привычки нет, я хоть тогда здесь еще и не жила, мне Нина Михайловна доподлинно все рассказала. Только зачем я тебе это рассказываю? Ты же сама все знаешь, если ты Анны знакомая…

– Ну да, кое-что знаю, конечно… но не все, вот про развод не слышала…

– Ну вот, значит, ходил он, ходил, а потом постепенно угнездился в квартире. А затем уж в домоуправлении Нина Михайловна узнала, что он теперь Анне муж и проживает в квартире на самых законных основаниях. Она сказывала: поначалу-то он всем нравился – вежливый, из себя интересный, представительный, к Анне хорошо относится. Все под ручку да под ручку, если на машине куда, так дверцу ей откроет. В общем, повезло женщине.

Старушка перевела дыхание и продолжила:

– А потом-то все по-другому обернулось. Анна похудела, с лица побледнела, ходит грустная, одни глаза остались. Но ничего не рассказывала, не делилась, в общем.

«Еще бы, – подумала Юлия, – вам расскажи – через два дня полгорода знать будет».

– А потом вдруг Софья Павловна из домоуправления и говорит, что Анна с мужем разводится и квартиру эту они продают. Уж как получилось, никто не знает, Нина Михайловна было спросила – так Анна так на нее зыркнула, только что подальше не послала. Ну, мой зять эту квартиру купил, у меня зять хороший, мы ремонт сделали, да и въехали, а где Анна живет, я и не знаю.

– Совсем ничего про нее не знаете?

– Знаю, что ее в художественную школу взяли – им, конечно, лестно, что у них человек с такой знаменитой фамилией работает. А раньше она в музее работала, вот только не скажу в каком, но оттуда ушла, поскольку денег мало.

– А, ну да, понятно! А где эта школа находится?

– Где – не могу тебе сказать. Чего не знаю, того не знаю… – Собеседница Юлии вздохнула.

Юлия подумала, что снова зашла в тупик, но тут из трубки снова донесся оживленный голос:

– Где та школа, не знаю, а только знаю, как она называется. Детская художественная школа имени Васнецова. Вот как. Художник такой был, Васнецов…

– И даже не один… – машинально проговорила Юлия.

– Чего?

– Да нет, это я так – размышляю вслух. Большое вам спасибо, вы мне очень помогли!

– Ну, не то чтобы очень, но все равно пожалуйста! Если ты Анны знакомая, так отчего же не помочь? Люди вообще друг другу помогать должны…

Юлия задумчиво смотрела на телефон.

Хотя она и не нашла неизвестную Анну, но польза от звонка была: теперь она знала ее фамилию, больше того – знала, где Анна работает. Найти детскую художественную школу имени Васнецова не составит труда. Интернет и не такое знает.

И действительно, Юлия включила компьютер, задала вопрос поисковой системе и через несколько минут выяснила адрес и телефон художественной школы. Тут она спохватилась, что пора на работу, и отложила поход в школу на завтра.

Вечером муж пришел домой ужасно озабоченный, сказал, что в филиале их фирмы была серьезная финансовая проверка и выявили многочисленные нарушения. Директор филиала не сумел сразу потушить пожар, так что нужно срочно туда ехать, то есть лететь, чтобы успеть разобраться, пока делу не дали ход.

Директор посылает его, Антона, потому что больше некого, и никаких отговорок не принимает. Если, говорит, не поедешь, то прямо сейчас пиши заявление об уходе. Он вообще-то мужик неплохой, только сейчас весь на нервах из-за филиала этого, будь он неладен.

– Когда летишь? – спросила Юлия со вздохом.

– Завтра, уже билет заказан. Юлька, – муж взял ее за плечи и повернул к себе, – если ты скажешь, я уволюсь. Не хочу тебя одну в такое время оставлять.