Электронная библиотека » Наталья Александрова » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Трамвай в саду"


  • Текст добавлен: 16 декабря 2013, 14:50


Автор книги: Наталья Александрова


Жанр: Иронические детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Его спутники одобрительно загудели, и один из них, мрачный тип с кривым шрамом на лице, поднялся и шагнул к Лене, неторопливо доставая из-за пазухи кусок заточенной арматуры.

Леня попятился, поставил на асфальт клетчатую сумку «мечта оккупанта» и примирительно проговорил:

– Зачем же так горячиться, друзья-товарищи? Если я вам мешаю лицезреть окружающую природу, все эти гаражи и, извиняюсь, сараи, то я могу и посторониться. А чтобы установить между нами теплые дружеские отношения, я готов сделать посильный вклад в вашу кассу взаимопомощи. Думаю, можно натурой?

С этими словами он ловко вытащил из своей клетчатой сумки два литровых пакета дешевого красного вина.

– О! – радостно воскликнул дед. – Так ты, оказывается, не просто так к нам пришел, а с пониманием! По такому поводу назначаю тебя матросом первой статьи и принимаю в наш славный экипаж с испытательным сроком один месяц. Только перед этим ты должен уяснить две вещи: меня следует называть «товарищ капитан третьего ранга», и если во сне будешь храпеть – выселим на отдельную жилплощадь!

– Слушаюсь, товарищ капитан третьего ранга! – бодро отчеканил Маркиз.

Правда, не все так тепло приняли Маркиза. Мрачный тип со шрамом на лице и заточкой в руке подозрительно осведомился:

– И где же это ты таким богатством разжился?

– Где-где, там больше нету! – отмахнулся Маркиз. – Ну, помог мужикам машину разгрузить, они мне за это одну коробку отстегнули, а вторая так к рукам прилипла!..

– Да не горячись, Корявый! – миролюбиво проговорил Капитан. – Видишь же, нормальный пацан, вылитый матрос…

Команда бравого капитана приступила к дегустации, а Маркиз присел на край тюфяка рядом с забитым существом женского пола.

Женщина испуганно покосилась на Маркиза и подвинулась.

У нее был маленький вздернутый носик, усыпанный веснушками, испуганные глаза и бледная кожа, не вяжущаяся с жизнью на открытом воздухе. Хотя она явно давно не умывалась, не говоря уже о посещении парикмахера, Леня все же отметил, что она, пожалуй, не так уж уродлива для лица без определенного места жительства. И лет ей на вид не больше тридцати.

– Пардон, мадам! – проговорил Леня, улыбнувшись соседке. – Поскольку мы теперь принадлежим, так сказать, к одной команде, считаю нужным представиться. Меня зовут Леонид.

– Да?! – Женщина взглянула на него с еще большим испугом. – Надо же!

– А что, вам не нравится это имя?

– Имя как имя… – Она пожала плечами, но тут же добавила: – Знала я одного… Леонида. Тот еще был фрукт.

– Не имею привычки лезть в чужую душу, но если вам, мадам, хочется посвятить меня в подробности вашей трудовой биографии – я к вашим услугам. Как говорил один литературный персонаж, до пятницы я совершенно свободен.

– Вот еще, – недовольно фыркнула женщина, – буду еще я всяким про себя рассказывать! Ты не прокурор, а я не подследственная!

– Совершенно с вами согласен! И абсолютно не собираюсь приставать с вопросами. Разве только один – если уж я представился, может быть, и вы назовете свое достойное имя?

– Вот болтун! – вздохнула женщина. – Ну ладно, меня зовут Машка… здесь прозвали Машка-Леденец…

– Очень приятно! – Маркиз изобразил поклон, при этом не вставая с тюфяка. – Мария – мое любимое имя…

– Вот трепло-то! – вздохнула его соседка. – Слушай, а как тебя сюда занесло?

– Как? – Маркиз пожал плечами. – Шел по улице, заглянул во двор, смотрю – хорошие люди сидят. Дай, думаю, познакомлюсь. В компании выжить легче, чем одному…

– Да я не про то! Я спрашиваю, как тебя вообще на улицу занесло? Как ты бомжевать стал? Что-то ты не очень на бомжа похож, больно бойкий да разговорчивый!

– Ну, такой уж у меня от природы характер! – Леня пригорюнился. – Итак, вас интересует моя горестная судьба? Но это будет долгий рассказ… долгий и печальный!

– Ну и что? Я же тоже до пятницы совершенно свободна…

Увидев мелькнувшую в Лениных глазах беззлобную усмешку, Маша добавила:

– Ты что, думаешь, ты один про Винни-Пуха читал?

– Я смотрю, мадам, мы с вами просто-таки родственные натуры! – восхитился Леня и даже отважился прикоснуться к не очень грязной Машкиной руке.

– Но-но! – Она резко вырвала руку. – Ты не очень-то! Я занята…

– В смысле? – Леня сделал вид, что удивился. – Чем это ты таким занята, каким делом?

– Не чем, а кем, – гордо объяснила Машка, – у меня Рвакля.

– Какая еще Рвакля?

– Рвакля – он хороший… – В голосе бомжихи появилась некоторая неопределенная нежность, с какой чувствительные бездетные женщины разговаривают с кошечками и собачками. – Он незлой, меня не обижает и никому обидеть не дает…

– Так и я вроде тебя обижать не собираюсь… – протянул Маркиз и добавил, повинуясь своей проснувшейся интуиции: – А Рвакля твой – высокий такой, здоровый, шапочка на нем зелененькая, а еще куртка, а на спине – надпись иностранная?

– Ты, гад, откуда Рваклю знаешь? – Машка-Леденец вскочила с драного матраса.

– Видел утром в ментовке, когда сам там сидел по пустяковому делу, – неохотно признался Маркиз. – Бабка одна на меня наехала, что я у нее кошелек спер, тут менты мимо ехали, меня и загребли.

– А ты не брал? – недоверчиво спросила Машка.

– Ясное дело, не брал! – возмутился Леня. – Нужен мне был тот кошелек с тремя копейками! Прикинь: только меня привезли, бабка своим ходом в ментовку приперлась! Оказывается, она кошелек свой вообще дома забыла! Память отшибло, а на людей напраслину возводит! Ну, совесть еще не совсем потеряла, пришла просить, чтобы меня выпустили. Менты меня и шуганули.

– Ты все равно ко мне не подкатывай, – строго сказала Машка, усаживаясь на матрас, – у меня Рвакля есть…

– А, так ты об этом! – Маркиз замахал руками. – Даже и не думай! У меня, мадам, давно уже на вас всех аллергия…

– Слова больно умные знаешь, – обиделась Машка, – обзываешься.

– И ничуть. – Леня и бровью не повел. – Уж не обижайся, только я в сторону баб и не гляжу.

– Чем же мы тебе так насолили? – усмехнулась Машка и достала из кармана своей хламиды недососанную конфету чупа-чупс – очевидно, за любовь к таким конфетам она и получила свое прозвище.

– Не вы все, а одна конкретная… – Маркиз поник головой. – Мне знаешь, на всю жизнь хватило… Вот ты спрашиваешь, как я бомжевать начал? Долгая история, но расскажу уж, раз у нас с тобой разговор такой доверительный…

– Расскажи! – Машка подперла щеку кулачком и уставилась на него любопытными глазами.

– Ну, был я раньше мужчиной солидным, жил хорошо, – заговорил Леня, постепенно набирая обороты, – было у меня свое дело, офис, а там охрана, бухгалтерия, три секретарши…

– Зачем три-то? – не удержалась Машка от вопроса.

– Как это – зачем? – Леня всплеснул руками. – Одна кофе подает, другая по телефону отвечает, а третья бумаги разные на компьютере печатает. Квартира была трехкомнатная, машина дорогая, одних костюмов в шкафу – десять штук висело!

– Врешь! – снова не выдержала Машка.

– Твое дело, – с обидой сказал Маркиз, – можешь не верить, только у меня нет такой привычки, чтобы врать… Ну, работа работой, а надо ведь еще и личную жизнь устроить. Вот с этим как-то не складывалось. Были, конечно, девушки, но все как-то меня не цепляло. А все потому, что в шестнадцать лет мне одна цыганка нагадала, что будет у меня любовь одна и на всю жизнь.

Леня заметил в глазах Машки неприкрытый интерес и запел. У него, что называется, поперло вдохновение.

– И вот еду как-то поздно ночью, вижу – девушка стоит. Подвезите, говорит, а то никакой транспорт не ходит, к бомбистам садиться страшно, а вы, сразу видно, человек приличный… Как посмотрел я на нее в машине, так сердце сразу куда-то вниз и упало. Она, думаю, та самая, которую всю жизнь ждал, про которую цыганка нагадала. А она тоже смотрит на меня глазами черными как ночь и молчит.

Тут Леня поник головой и тоже замолчал. Но ненадолго. Машка молча сосала конфету.

– Полюбил я ее с первого взгляда! – вдохновенно врал дальше Маркиз. – Веришь – отпускать не хотел, все боялся, что больше не встретимся! Телефон у нее выпросил и адрес записал. Если, говорю, не придешь на следующий день на свидание, весь город на уши поставлю, но тебя непременно найду! А она только смеется и глазами стреляет, и красивая такая – прямо Царевна-Лебедь.

– Пришла? – Машка сложила руки замочком и смотрела на Маркиза как зачарованная.

– Пришла! – гордо ответил Леня. – Еще бы ей не прийти! Ну и завертелась у нас любовь. Какие я ей букеты дарил! Какую музыку в ресторане заказывал!

– Что букеты… – прищурилась Машка и выбросила пустую палочку из-под конфеты, – завянут и на выброс… Ты бы ей чего посущественнее – шубу там или колечко…

– А ты что думаешь, она у меня взяла бы? – Маркиз грозно засверкал очами. – Я-то вначале разлетелся. Приношу ей браслет…

Тут в голове у него всплыла старая песенка «Кольца и браслеты, платья и жакеты или я тебе не приносил…» А перед глазами возникла Лола с презрительно поджатыми губами. Презрение ее относилось к артистическим данным Маркиза. Халтуришь, Ленечка, говорили ее ехидные глаза, душу не вкладываешь… Кто же тебе поверит…

Леня и сам видел, что действует слишком прямолинейно, однако Машкины зачарованные глаза говорили обратное. Она слушала Ленины слова, как ребенок слушает волшебную сказку.

– Значит, приношу я ей браслет золотой и на руку пытаюсь надеть… – продолжал Маркиз в том же духе, – а она как вскочит да как бросит его на пол! Ты, кричит, за кого меня держишь? Что я тебе – девица по вызову? Это им, говорит, такие подарки делают! И глазами черными своими так и сверкает!

– Ой! – пискнула Машка.

– Час я на коленях стоял, прощения у нее просил, – гнул свое Леня, – простила, конечно, только велела больше никогда так ее не оскорблять. А я жить без нее не могу, вот точно знаю – если не буду с ней вместе – тут же помру! Дела забросил, все только о ней и думаю. Компаньон мой уже ругаться начал – что ты, говорит, себе позволяешь – из-за бабы так распускаться. Я ему тогда – сразу в морду! Не смей, кричу, так о ней говорить! Короче, поругались бы мы навсегда, только моя Царевна-Лебедь согласилась за меня замуж выйти. И кольцо приняла, там бриллиант вот такой! – Леня сложил два пальца кружочком…

– Ой! – Машка вздохнула, как всхлипнула. – До чего жизненно, кино прямо!

– Свадьбу закатили – мама не горюй! – заливался дальше Маркиз. – Двести человек народу, ресторан на берегу залива, вечером фейерверк, и корабль плывет под алыми парусами, а на нем капитаном знаменитого артиста наняли – на Петра Первого похож, прямо одно лицо, и мундир такой же.

– А платье на невесте какое было? – встряла с животрепещущим вопросом Машка.

– Платье? – осекся Леня, пытаясь на ходу что-нибудь придумать. – Такое вот… – он помахал в воздухе руками, – самое лучшее, в общем… После свадьбы в Грецию поехали…

Леня хотел придумать что-нибудь более шикарное и экзотическое, к примеру, Мальдивы или Сейшелы, но решил, что Машка может не знать таких названий, а уж про Грецию точно слышала.

– Потом стали жить, квартиру купили большую, дом загородный строить начали… А я все поверить не могу, что женат на ней, на царевне моей… Веришь ли, ночью проснусь – и проверяю, тут ли она, рядом ли… Все мне кажется, что исчезнет она, пропадет, что потеряю я ее… В общем, совсем голову потерял. Но любил ее – ох как любил!

Леня картинно схватился за голову и замолчал.

– А что потом было? – Машка, выждав приличную паузу, участливо тронула его за плечо.

– А потом… Уж год прошел, я как-то про ребенка заговорил, а она смеется – как это ты, говорит, меня с кем-то делить станешь? Я к себе прислушался – и верно, не хочу, чтобы она кому-то другому внимание уделяла. Решили подождать.

Я в работу окунулся – деньги-то нужны. У моей жены все должно быть самое лучшее, тут уж я подарками ее заваливал. Дело расширяем с компаньоном, новую фабрику открываем в Костроме, я по командировкам мотался.

В общем, приезжаю как-то раньше времени, мой самолет отменили, а тут на другом неожиданно место освободилось. А я уже жене позвонил, что завтра прилечу. Ну, забыл перезвонить, а потом в самолете вообще мобильник отключил. Прилетел ночью, тоже не стал звонком будить, пускай, думаю, спит спокойно моя Царевна-Лебедь. Взял такси, еще букет роз там в аэропорту прихватил.

– Ой! – снова всхлипнула Машка и от полноты чувств достала из кармана вторую конфету.

– Ну, приехал, дверь открыл тихонько, чтобы жену не пугать, ботинки снял, иду в спальню. А там…

– А что, а что? – заволновалась Машка, едва не подавившись своим леденцом.

– А там моя Царевна-Лебедь с моим компаньоном на супружеской кровати «Камасутру» исполняют!

– Чего? – переспросила Машка, вытаращив глаза. – Какую такую сутру?

– Трахаются, в общем! – гаркнул Леня. – Поза танцующего лотоса!

– Как это? – Машка еще больше округлила глаза.

– Лучше тебе не знать! – отмахнулся Леня, потому что придумал красивое слово только что и понятия не имел, бывает ли на самом деле такая поза.

– Ой! – закричала Машка и бросила леденец на землю.

– Вот тебе и ой! – горько вздохнул Маркиз. – И как я там на месте не окочурился, не умер от разрыва сердца – до сих пор не понимаю. Стою – как закаменел весь, только смотрю на них и глазами хлопаю. А они-то меня не видят и своим делом занимаются, да так усердно, что понял я – не в первый это раз. Я тогда на кухню попятился, а там ножи у нас были, целая стойка.

– Ой! – заорала Машка и зажала себе рот рукой.

– Ага, взял я, значит, этот нож, а потом как стукнуло мне – что же это я делать собираюсь? Насилие всегда терпеть не мог, собаку и то ногой не пну, а тут на двойное убийство решился! Как же после этого жить буду? Вышел в прихожую, слышу, моя Царевна-Лебедь смеется. Ну, думаю, если останусь – непременно ее порешу. Не могу с ней рядом находиться… Развернулся и ушел навсегда.

– Так и ушел? – ахнула Машка.

– Ага, не взял, как говорится ни рубля, ни рубахи. Паспорт оставил, все деньги, ботинки и то забыл надеть! С тех пор почти три года бомжую… а может, и больше, я не помню… – Леня повесил голову.

– Ты только радуйся, что у тебя ребенка не было, – сказала Машка странным голосом, – если бы ребенок был, ты бы не ушел, а тогда царевну бы свою непременно прирезал, тебя бы посадили, а ребенка в детский дом отдали-и…

Леня поднял голову. Машка выглядела не слишком хорошо. Губы у нее тряслись, нос заострился, как у покойницы, была она еще бледнее, чем раньше. Она обхватила себя руками и закачалась из стороны в сторону, подвывая.

– Что это с ней? – Маркиз перехватил взгляд Капитана.

– А, на нее иногда находит, – равнодушно сказал Капитан. – Рвакля ее умеет остановить. Главное – не давай ей раскачаться, а то начнет головой о землю биться, еще поранится…

Машка между тем начала раскачиваться все быстрее.

– О-о! – стонала она. – О-о! Сыночек мой маленький!

– Руки ей разведи! – посоветовал Капитан.

Леня примерился и схватил Машку за руки. Ничего не получилось. Тогда он подошел сзади, обхватил несчастную за плечи и попытался остановить раскачивание.

– Ну-ну, – бормотал он, – ты успокойся…

– Сыночек мой ненаглядный! – заливалась Машка, но трястись и раскачиваться перестала.

– Выпить ей дай! – Капитан протянул остатки вина в пакете.

Это подействовало, Машка успокоилась и деликатно освободилась от Лениных объятий.

– У меня, конечно, история не такая красивая, как у тебя, – вздохнув, заговорила она вполне нормальным голосом, – однако сперва жила как все, папа, мама, квартира у нас была трехкомнатная, отцу от завода дали. Я по настоянию мамы в медучилище пошла, а как его закончила, мама вдруг умерла, даже и не болела почти. Сказали – сердце… – Машка тяжело вздохнула и продолжила: – Год прошел – отец женился. Привел бабу молодую, наглую, стали мы с ней на кухне собачиться, она на меня отцу наговаривала всякого. Мы с отцом и раньше не так чтобы дружили, он все больше на рыбалку или в гараже пиво с приятелями пил. А тут совсем стало плохо. Ну, он человек решительный, разменял квартиру мигом на две однокомнатные.

Вот, говорит, все честно, поровну, чтобы никто не говорил, что я дочь в правах ущемляю. Бери, говорит, что хочешь, но больше я тебя не знаю. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Проживешь как-нибудь.

А я в медсестры не пошла, устроилась в магазин, чтобы денег побольше, так даже обрадовалась свободе. Время прошло, я замуж вышла за милиционера. Он сам не местный был, прописался ко мне в квартиру. Так вроде парень ничего был, хозяйственный, мастеровитый. Ну, живем, потом сын у меня родился, Гришенька. Все бы ничего, да только характер у мужа резко изменился. Злой он стал, неласковый, грубый. Выпивать начал часто, разговор все больше матом, как напьется – куском меня попрекает, сидишь, дескать, на моей шее, да еще и недовольна. Дальше – больше, руку на меня поднимать начал, ребенка раз очень напугал… Я по ночам плачу, а куда деваться от грудного ребенка?

– Да уж, – неопределенно сказал Маркиз.

– Тут отец его приезжает из этого… вот забыла, как тот поселок городского типа назывался, где они все жили. Значит, приезжает он погостить, я ему все и рассказала как на духу. Человек, смотрю, вроде солидный, основательный, ко мне хорошо так, уважительно – дочка да дочка… Ну, думаю, мы ему не посторонние, хоть советом поможет. И выложила все.

– А он что? – Леня решил поддержать беседу.

– А он выслушал так внимательно, помолчал, подумал. Это, говорит, дочка, мужа твоего большой город испортил. Он у нас рос парнем небалованным, а тут деньги появились незаработанные, власть опять же. Он и поддался на соблазн. Надобно, говорит, его в ежовые рукавицы взять, чтобы под присмотром был. Ты, говорит, уж не обижайся, но не сможешь такого. А у меня он не забалует, вспомнит науку-то, драл я его ремнем в свое время, да, видно, мало драл.

– Ну-ну, – усмехнулся Маркиз, понимая уже, чем дело кончится.

– Короче, уговорил он меня в их поселок городского типа переезжать. Ну, пока то да сё, Гришеньке уже годик исполнился. Муж уволился, поехали мы, как раз лето подошло.

Встретили меня там хорошо. Свекровь пироги печет, ничего делать не разрешает – отдохни да отдохни. Мамой просит звать. Муж и правда получше ко мне стал относиться – семья, в общем. Отдохнула я душой и телом до зимы, а потом снова забеременела. Свекор тогда мне и говорит, что нужно на работу устроиться, чтобы декретные деньги дали. Место мне нашли – кассиром железнодорожным, только туда без прописки не берут. Свекор и говорит, чтобы я выписалась из городской своей квартиры, а сюда к ним прописалась. А чтобы там, говорит, не пустовало, ты, дочка, пока меня туда пропиши.

– Неужели прописала? – охнул Маркиз. – Ну ты и дура!

– Да уж, – вздохнула Машка, – заморочили они мне голову, прямо как будто опоили чем-то. Ничего не соображала, да еще беременная…

В общем, как только провернули они это дело, сразу все переменилось. Муж орет, матерится, свекровь шипит, дармоедкой обзывает, свекор вообще меня не замечает, как пустое место. А я как назло чувствую себя плохо. В общем, заставила свекровь полы мыть да картошку таскать, у меня живот схватило. Ночью сама еле до больницы добежала, там чуть не умерла. Выкидыш случился, да после осложнения. Два месяца в больнице провалялась, никто и проведать не пришел.

Маркиз покрутил головой, пытаясь сообразить, сколько же сейчас времени. Наручные часы он, понятное дело, с собой не взял.

Машка выудила из кармана следующую конфету на палочке.

– Ну и что с тобой дальше-то было? – нетерпеливо спросил Леня.

– Дак что было? – вздохнула она. – Прихожу после больницы – они меня и на порог не пускают. Свекровь прямо шваброй на меня, да еще обозвала по-всякому. Ты, говорит, никто и звать никак. Сын мой завербовался на заработки, с тобой развелся, пошла вон из моего дома.

У них там все схвачено, выписали меня из квартиры живо. Я скандалить пыталась, ментов вызвали, отметелили меня и в камере три дня продержали. Как выпустили – я снова к ним. В ногах валялась, все берите, только сына отдайте. Не знаем, орут, ничего про твоего сына, сама его куда-то по пьяному делу потеряла! Снова менты приехали, говорят, если не уйдешь сейчас, дадут тебе два года за хулиганство. Но про ребенка все же разговор зашел, свекровь бумагу показывает – сдали они ребенка в детский дом в Волосове, потому что мать его, то есть я, шалава и пьяница, дома месяцами не бываю, а свекровь – инвалид, не может с внуком сидеть.

Машка прерывисто вздохнула и прижала руки к груди.

– Как услышала я про детский дом – так и обмерла. А дальше ничего не помню. Очнулась на вокзале – деньги и документы все украли, вещи тоже. Ну, доехала кое-как до Питера, сунулась в квартиру свою, а там чужие люди живут. Мужик здоровый такой, меня с лестницы спустил. Ну вот, с тех пор и бомжую…

– А про сына так ничего и не выяснила?

– В детдоме он, в Волосове… Сыночек мой… – завела опять Машка.

– Тихо! – прикрикнул Леня. – Хватит уже! Сама во всем виновата!

– Ага, – согласилась Машка, – сама… Только Рвакля меня не ругает, он меня жалеет…

– А сейчас-то он где? – Маркиз решил, что с него хватит душеспасительных разговоров, пора переходить к делу.

– Сейчас он работает! Деньги зарабатывает! – с уважением сообщила Машка.

– Деньги? – переспросил Маркиз. – Бутылки, что ли, собирает или банки из-под пива?

– Обижаешь! – Машка понизила голос и покосилась на остальных членов команды. – Рвакля такой классный бизнес придумал! Тут неподалеку от метро скверик есть, где народ после работы собирается пивка выпить. На скамеечке устроятся, выпивают, разговаривают – милое дело… Ну а Рвакля тут как тут…

– Просит, что ли? – догадался Маркиз.

– Зачем – просит! Рвакля он гордый, он просить не любит. Это, говорит, унизительно и самое главное – невыгодно. Тому, говорит, кто просит, всегда подают мало. Надо, говорит, так себя поставить, чтобы сами предложили, да еще просили, чтобы взял…

– Это как же? – усомнился Леня. – Чтобы у нас кто-то просто так денег дал – не видел я такого!

– А вот ты послушай. Он, значит, как увидит, что пришла компания пивка выпить – рядом с ними усядется или взад-вперед прохаживается, вроде без всякого дела. Ну, сам понимаешь, не всем нравится, когда бомж рядом существует. Люди отдохнуть собрались, а им тут весь кайф ломают. Ну, они ему тогда вежливо говорят – пошел бы ты куда подальше! Направление сам знаешь, или тебе нужно конкретно указать? А он им – у нас страна свободная, где хочу, там и обитаю! Тогда они ему на пиво дают, только чтобы ушел!

– Это, конечно, хороший бизнес… – протянул Леня. – Психологический… но ведь могут и рыло начистить!

– Могут, – со вздохом согласилась Машка. – Риск, конечно, есть в любом бизнесе. Потому Рвакля меня с собой не берет на этот промысел. Но большинство предпочитает дать денег, поскольку не всякому охота об бомжа пачкаться.

– Интересный бизнес! – повторил Леня. – Перспективный! А где, говоришь, этот скверик?

– А что это ты интересуешься? – подозрительно осведомилась его собеседница.

– Да хочу поглядеть, как он это делает. Передовой опыт, как говорится, перенять. Жизнь у нас, сама знаешь, трудная, лишнее ремесло никогда не помешает.

– Ну ладно, – согласилась Машка. – От метро по переулочку пройдешь налево, там будет арка, за ней этот скверик. Вот там он и промышляет. Только ты смотри, клиентам на глаза не попадайся, а то весь бизнес Рвакле собьешь…

– Ладно, а ты пока за вещичками моими присмотри! – Леня оставил на попечение новой знакомой безразмерную клетчатую сумку и отправился на разведку.

Скверик, о котором говорила Маша, он нашел без труда.

Здесь стояли три зеленые скамейки в окружении чахлых кустов жимолости и барбариса. На одной скамье сидела моложавая пенсионерка с детской коляской, на другой – довольно молодой бомж с растрепанными светлыми волосами и круглым добродушным лицом. Наверняка это был Машкин приятель Рвакля, теперь, когда он был без шапочки, имя очень ему подходило. Маркиз орлиным взором заметил на ногах у бомжа серые от пыли, но довольно приличные ботинки, высокие, на шнуровке.

Леня по тропинке за кустами подошел к скамейке и вполголоса окликнул бомжа:

– Эй, Рвакля!

Тот завертел головой, увидел высовывающуюся из кустов Ленину физиономию и недоуменно проговорил:

– А ты еще кто такой? Откуда мою кликуху знаешь?

– От Машки, – вполголоса отозвался Маркиз, – Машка-Леденец мне сказала, что ты тут на заработках.

– Вот болтушка! – поморщился бомж. – Говорил же я, чтобы лишнего не трепала, особенно малоизвестным людям! Ну и чего ты от меня хочешь?

– Разговор есть.

– Насчет чего разговор? Только быстро выкладывай, пока клиенты не появились!

– Насчет вот этих самых ботинок. – Маркиз кивнул на обувь бомжа. – Это ведь ты их в «обезьяннике» с Пирожка снял?

– С какого еще пирожка? – забормотал Рвакля. – Никаких пирожков не знаю, а также бубликов и пирожных… мучное вообще исключительно вредно для здоровья, от него в организме холестерин и другие неприятности… А если тот хмырь в «обезьянник» угодил, надо за своей обувью присматривать! А то, понимаешь, спит как у себя дома, людей вводит в соблазн…

– Да я не в претензии, – остановил его Маркиз, – наоборот, хочу сделать тебе насчет этих ботинок взаимовыгодное предложение. Оно тебе однозначно понравится…

Он хотел было подойти к Рвакле, но в это самое время в сквере появилась компания утомленных мужчин не первой молодости, наверняка объединенных общей не слишком интеллектуальной работой.

Вспомнив свое обещание не мешать бизнесу Рвакли, Леня снова юркнул в кусты позади скамейки, откуда ему было хорошо видно и слышно происходящее.

Бабушка с коляской, которая и прежде неуютно чувствовала себя по соседству с бомжом, вскочила и укатила коляску в неизвестном направлении. Сослуживцы расселись на освободившейся скамье, достали из сумок пивные банки, расстелили газету и разложили на ней воблу, огурцы и другие дары природы. На их лицах читалось предвкушение светлого момента, однако время от времени то один, то другой недовольно косился на Рваклю.

Бомж тем временем начал свой спектакль.

Он лег на скамью, вытянув ноги, закинул руки за голову и затянул дурным голосом:

– Вот кто-то с го-орочки спустился, наверно, миилый мой идет, на нем рубашка от Лакоста, она с ума ме-еня сведет!

Исполнив первый куплет, он снял с левой ноги ботинок, удивленно уставился на босую ногу, как будто увидел ее впервые в жизни, и пошевелил пальцами.

Собутыльники на соседней скамье занервничали.

– Слушай, ты, пьянь болотная, – заговорил один из них, хмурый брюнет со сросшимися бровями. – Валил бы ты отсюда в произвольном направлении! Люди здесь культурно отдохнуть собрались, а ты своим видом нам весь пейзаж портишь!

– Да вы чего, мужики? – Рвакля приподнялся на локте и удивленно воззрился на соседей, словно только сейчас их увидел. – Я тут раньше вас культурно отдыхаю! У нас страна свободная, и я здесь нахожусь в своем полном конституционном праве…

– А мы в своем праве тебе рыло конкретно начистить! – продолжил мрачный брюнет и сделал шаг к бомжу.

– Это запросто. – Рвакля осклабился. – Это очень даже возможно, только не советую, потом очень много денег на лекарства потратишь. Причем совершенно зря.

– Это еще почему? – осведомился брюнет, притормозив.

– А ты вот это видел? – Рвакля пошевелил большим пальцем правой ноги. – Чернеть уже начал. Значит, третья стадия началась…

– Третья стадия чего? – переспросил брюнет, слегка попятившись.

– СПИДа, чего же еще! – вздохнул Рвакля. – Говорят, он не очень заразный, но я бы на твоем месте не стал проверять. Тем более что у меня еще туберкулез, эпидемический гайморит и болезнь легионеров. А эти однозначно очень заразные.

– Степаныч, лучше ты с ним не связывайся! – проговорил толстый лысоватый дядечка в круглых очках. – Лучше мы другое местечко подыщем…

– Да где тут подыщешь, – вздохнул брюнет, однако отступил на прежнюю позицию. – Все приличные места давно уже заняты… народ отдыхает…

– Слушай, ты, жертва перестройки, – обратился толстяк к Рвакле. – А может, ты по-хорошему уйдешь? А мы тебе на пиво дадим…

– На пиво? – с сомнением переспросил бомж. – При моем состоянии здоровья пиво уже неактуально. Я давно уже перешел на более крепкие напитки…

– Ну, можем и на водку… – протянул толстяк и оглядел своих сотрапезников. – Верно я говорю, мужики?

Мужики одобрительно закивали. Толстяк достал из кошелька купюру и с сомнением уставился на Рваклю. Тот быстро сообразил, какие мысли теснятся в душе толстяка, и предложил:

– Заразиться опасаешься? Правильно опасаешься! Ты вот что, заверни камень в денежку и брось мне!

Толстяк так и сделал. Рвакля подобрал купюру, спрятал ее за пазуху, обулся и встал со скамьи. Помахав рукой дружной компании, направился к выходу из сквера. Леня проскользнул позади кустов и присоединился к своему новому знакомому. Поравнявшись с ним, он проговорил:

– Надеюсь, ты это не всерьез про все эти болезни?

– Конечно, нет. – Рвакля с усмешкой покосился на Маркиза. – Из серьезных болезней у меня только плоскостопие. Но ты же сам знаешь, нашего брата всякий норовит обидеть, так что приходится как-то изворачиваться…

– Нет, это круто! – одобрил Маркиз. – Так что насчет твоих ботинок?

– Я всегда открыт для переговоров! – солидно проговорил Рвакля. – Особенно если условия подходящие…

Однако приступить к переговорам и обсудить условия они не успели: рядом с ними остановилась черная машина, из нее выскочили двое крепких парней в белых полотняных костюмах, подхватили Рваклю под локти и потащили в машину.

– Эй, мужики, не трогайте меня! – заверещал бомж. – У меня СПИД, эпидемический панкреатит и гепатит Б…

– Заткнись! – оборвал его один из незнакомцев, вталкивая на заднее сиденье машины.

– Видишь, чувак, не судьба! – выкрикнул изнутри Рвакля.

– Береги ботинки! – крикнул вслед ему Маркиз.

Черная машина сорвалась с места и понеслась вперед по переулку. Прежде чем она скрылась за углом, Леня успел запомнить ее номер.

Несколько секунд он стоял, обдумывая положение.

Монета была уже так близко, но снова исчезла в неизвестном направлении. Впрочем, почему в неизвестном?

Леня в детстве жил неподалеку от Сенной площади и хорошо знал этот район. Он помнил, что переулок, по которому уехала черная машина, загибается буквой «Г» и выходит на Садовую улицу. Туда же можно попасть быстрее проходным двором.

Шансы были невелики, но он нырнул в подворотню, пробежал через пыльный двор, проскочил сквозной подъезд и оказался на Садовой.

На его удачу, улица стояла в пробке, и впереди, возле светофора, виднелась знакомая черная машина.

Леня замахал рукой проезжающему мимо «фольксвагену». Водитель взглянул на него в ужасе, повертел рукой у виска и быстро свернул в ближайший переулок. Точно так же поступил и водитель серого «пежо». Когда мимо него проехали даже ржавые «Жигули», Леня опомнился: ведь он был одет бомжом, так что попытка остановить машину была заведомо обречена на провал.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации