Текст книги "Полюблю до гроба"

Мои слова возымели действие: клиентка бледнела на глазах.

– И самое главное, – продолжала я, невзирая на предостерегающий взгляд дяди Васи, – самое главное, что меня запихнули в ту же машину. И утопили. Понимаю, что на меня тебе глубоко плевать – подумаешь, обслуживающий персонал, но вот если бы ты сама туда пошла, то сейчас отдыхала бы на дне. В обществе своего дорогого Игоря.

Клиентка выглядела совсем зеленой. Однако в обморок падать не собиралась. Видимо, она гораздо крепче, чем кажется. Она посмотрела на меня и спросила тихо:

– Но ты же здесь…

– Я выплыла, – устало сказала я, – очень жить хочу, понимаешь… Неохота мне за кого-то другого помирать. Отстегнула ремень, разбила стекло такой штукой бронзовой… ну, вроде пресс-папье…

– В виде совы? – внезапно оживилась Наталья.

– Ага…

И вдруг она зарыдала. Не кричала, не билась головой о стену, пыталась сдержаться, но слезы текли по лицу просто непрерывным потоком. Мы с дядей Васей не делали попытки ее успокоить – когда человек так плачет, его не утешишь.

И тут меня взяли за плечи железной рукой.

– Покиньте помещение кафе! – сказал знакомый голос, это тот парень при входе добился наконец своего. Дорвался до бесплатного!

Я встала: собственно, оставаться более незачем. Я сказала все, что хотела, а выцарапывать клиентке глаза и рвать волосы что-то не тянет. Не тот случай, не из-за мужика мы ссоримся, тут дело другое.

Клиентка отняла руки от лица и обвела глазами всю компанию.

– Это что такое? – спросила она вроде бы мягко, но парень сразу же отпустил мое плечо. – Что вы себе позволяете? Дадут в этом гадючнике поговорить спокойно или нет?

– Да я уж молчу, – я пожала плечами, – сама его выбрала…

Из служебного помещения к нам бежала директор – высокая женщина в длинной черной юбке и белой блузке. Блузка у горла была заколота зеленой яшмовой брошью.

– Проблемы? – спросила она охранника.

– Кажется, у вас, – я показала глазами на клиентку.

– Наталья Викторовна! – Дама всплеснула руками. – Что случилось?

– Ничего, что должно бы вас интересовать, – сухо ответила Наталья, – сделайте одолжение, оставьте нас в покое.

К концу этой фразы возле нас не осталось никого – охранник, официантка – все куда-то испарились.

– Наталья Викторовна, бога ради простите! – Директриса молитвенно сложила руки на груди. – С персоналом прямо беда! Ну куда подевались достойные работящие люди?

– Простите, я могу сесть на место? – спросила я.

С лица директрисы мигом сползла приторная улыбка, она оглядела меня с подозрением и принюхалась, потом обернулась к Наталье, но та смотрела в сторону.

– Ну, наконец-то! – вздохнул дядя Вася, когда возле нашего столика не оказалось никого.

– Эта сова… – заговорила Наталья, не глядя на нас, – я ее подарила. Игорь любил антикварные вещи… А Ольга, она… она сделала их квартиру по своему вкусу. А он как-то признался мне, что любит старые вещи. Дескать, много поколений людей ими пользовались, от этого возникает какая-то аура. В общем, ему нравились разные безделушки, эту сову я нашла в одном магазине на Пятой линии и подарила ему на прошлый день рождения. Игорь так обрадовался… Он держал ее на письменном столе… говорил, что это его талисман…

– Не знаю насчет талисмана, но мне она жизнь спасла, – сказала я. – Ну ладно, мы, пожалуй, пойдем, тяжелый денек сегодня выдался. Да, вот еще, чуть не забыла…

Я вытащила из кармана злосчастные золотые часы и положила их на стол.

– Как видите, мы работаем честно, – медленно сказала я, – подряжались добыть ваши часики – вот они, извольте получить. А что вы со своей стороны договор не выполняете – уж это пускай будет на вашей совести.

– Но я… я же не знала, – встрепенулась клиентка, – и я, разумеется, все оплачу!

Она полезла в сумочку, но под моим взглядом опустила руки.

– Что ты оплатишь? – спросила я тихо. – Мой страх смерти? Мои последние мысли в ледяной воде рядом с трупом? Мою решимость и жажду жизни? Случайно встреченного доброго человека, который не дал мне замерзнуть насмерть?

Клиентка застыла на месте, только смотрела на меня расширенными глазами. Я развернулась и направилась к выходу.

– Дура! – бросил на прощание Наталье дядя Вася и пошел за мной.

Ненормальный секьюрити куда-то исчез, дверь открыла официантка. Она проводила меня странным взглядом и принюхалась.

Я молча забралась в машину и закрыла глаза. Тотчас стало холодно, показалось, что вода подступает к подбородку, легкие сдавило.

– Васенька, – плачущим голосом сказал дядя Вася, – деточка, ты прости меня, дурака старого, что я тебя на такое опасное дело послал. А сам себя я в жизни не прощу! Это же уму непостижимо – так вляпаться! А я-то еще думал – простое дело, управимся быстренько…

– А как вы возле Невы оказались? – вспомнила я.

– А я жду-жду – нет тебя, – вздохнул дядя Вася, – что-то мне беспокойно стало, пошел я тебя искать. Но меня охранник тормознул – куда да зачем. Пока мы с ним препирались, я гляжу – «Мазда» проехала темно-красная, и номер тот же самый. Этот морж вислоухий со мной базарил, на «Мазду» даже не взглянул, за что ему деньги платят! А меня как током ударило – похитили тебя! Вот даже показалось, что волосы твои сзади мелькнули. Да пока я до своей «ласточки» добежал, пока то-се…

– Уж скажите, что встала ваша «ласточка», – ворчливо заметила я, – как всегда, в самый нужный момент машина вас подводит! Давно менять ее надо!

– Но-но, – насупился дядя Вася, – моя «ласточка» еще всем иномаркам сто очков вперед даст!

Тут он вспомнил, что машина таки его подвела, не завелась вовремя, и окончательно расстроился.

– Все-таки кто этого Игоря убил? – вдруг спросил он. – Знаешь, этой Наталье я верю, что не она. Просто все как-то запутанно…

– А она, стало быть, совсем ни при чем? – усмехнулась я. – Вы ее еще пожалейте…

– Да я ничего… – Он тронул машину с места. – Теперь это нас не касается, мы к этому делу больше непричастные. Про машину утонувшую я сразу же сообщил – так, мол, и так, видел аварию. А чья машина, пускай милиция разбирается. Пока они водолазов найдут, пока лебедкой или подъемным краном машину поднимут – неделя может пройти. Они как рассуждают? Водителю ведь уже все равно…

– Ужас какой! – Меня передернуло, потому что перед глазами возникло лицо утопленника рядом со мной. – Слушайте, хватит уже об этом, я забыть все хочу как страшный сон!

– Все понял, везу тебя домой, там Бонни, верно, извелся!

– Дядя Вася, а что они все принюхивались? – спросила я, немного помолчав. – И клиентка, и эти в ресторане… Вроде бы я одежду прокопченную сняла…

– А-а, – он отвел глаза, – понимаешь, тиной от тебя несет, как… как от кикиморы болотной! Вот люди и удивляются.

– А говорят, что вода в Неве чистая! – ахнула я. – А за кикимору отдельное спасибо!

Может, вы думаете, что Бонни встретил меня у порога, рыдая от счастья? Еще бы, любимая хозяйка едва спаслась от смерти в невских волнах!

И ничего подобного. Эта скотина валялась в прихожей и делала вид, что меня не замечает. Он, видите ли, обиделся, что дядя Вася запер его в доме и не взял с собой! А что меня мог просто больше не увидеть – это неважно. А еще говорят, что собака – друг человека!

Они ушли. Эта девушка, Василиса, смотрела на нее с такой ненавистью, слова цедила сквозь зубы. Прав муж, когда говорит, что бедные всегда ненавидят богатых, нельзя с ними общаться запанибрата, всегда нужно держать дистанцию. Вежливость и мягкое обращение они принимают за признак слабости.

«Что ты с ними сюсюкаешь?! – возмущается Антон. – Надо быть строже!»

Ей же никогда не хочется лишний раз обижать человека, хочется за услугу поблагодарить, улыбнуться приветливо…

Но с деньгами, которые она предложила, и вправду получилось нехорошо. А что она должна была делать, услышав рассказ Василисы? В такое очень трудно поверить, откровенно говоря, она и сейчас не верит. Никак не укладывается у нее в голове, что Игоря убили. Кому он мог помешать?

Насколько она знает, ее муж, непосредственный начальник Игоря, был очень доволен своим заместителем, дела на фирме шли неплохо. Она, конечно, не вникает во все тонкости, но муж говорит, что все в порядке, а он в этом отлично разбирается. Он много работает, но в бизнесе иначе нельзя, только расслабишься – конкуренты тут же отхватят кусок твоего пирога! Игорь – один из немногих сотрудников, которым муж безоговорочно доверял.

Наталья поймала на себе пристальный взгляд официантки. Как неудачно получилось, все заметили, что она не в себе. То рыдала, то сидит в полной прострации.

Нельзя давать людям лишний повод для сплетен, говорит муж, и он прав. Обслуживающему персоналу только дай возможность перемыть тебе косточки, уж они ее не упустят! Всем все расскажут, от себя прибавят, чего не было.

А она, Наталья, не придумала ничего лучше, чем назначить встречу в этом кафе, где ее все знают. Уж сглупила так сглупила, правильно ее тот пожилой детектив дурой назвал! От этого она еще больше расстроилась. Сначала-то он отнесся к ней по-дружески, глядел ласково, сердечно, говорил мягко.

Она совсем не умеет разговаривать с грубыми, невоспитанными людьми, не может дать отпора. Оттого и за руль не села, как представит, что одна на дороге, а кругом в машинах едут нервные и злые мужчины, так сразу теряется. И муж очень настаивал на водителе – так ему за нее спокойнее. Наталья привыкла с мужем не спорить, он всегда хочет как лучше.

Что теперь делать? Наверное, надо рассказать все мужу, он поможет, успокоит, разберется. Хотя чем тут можно помочь? Игоря-то нету, его не вернешь…

А вдруг Антон не поверит ей? Вдруг он подумает, что это она… Игоря…

Наталье казалось, что стены кафе надвигаются на нее, перед глазами внезапно заклубился серый туман, окружающие столики и люди за ними виделись нечетко, как сквозь стекло, покрытое многолетней пылью. Это у нее с детства: от стресса все предметы вокруг теряют четкость, несмотря на то, что зрение отличное.

Официантки поглядывали на нее издали с осторожным любопытством, боясь подойти. Надо уходить, решила Наталья, незачем давать людям повод для сплетен.

Рассчитавшись и оставив щедрые чаевые, Наталья Балабанова отправилась домой.

На улице шел дождь, и ветер задувал ледяные струи в лица прохожих. Зонтика у Натальи не было – зачем носить в сумочке зонтик женщине, которая передвигается исключительно на собственном автомобиле? У водителя, конечно, был большой зонт, который он раскрывал над ней, чтобы без проблем в дождь дойти от машины до подъезда, но сейчас ветер растрепал прическу и ледяные капли воды попали за шиворот. Туфли тоже оказались совершенно неприспособленными для хождения по лужам. Настроение у Натальи, и раньше не слишком хорошее, сейчас стало совсем ужасным.

А с чего ему быть хорошим? Только что она узнала о смерти близкого друга, причем не просто о смерти, а об убийстве.

Только вчера она встречалась с Игорем, разговаривала с ним, видела совсем близко его лицо. И вот – его нет…

Перед ней встало лицо Игоря – грустное, с чуть виноватой, растерянной улыбкой. И, несомненно, он хотел ей что-то сказать, что-то важное, а она все уводила разговор в сторону. Зачем? Если бы она знала, что видит Игоря в последний раз, что меньше чем через сутки он окажется на дне реки, в этой страшной темной ледяной воде…

В это невозможно было поверить, это невозможно представить, но с другой стороны, она знает про это только со слов этой грубой Василисы. Но зачем ей такое выдумывать? Чтобы выманить у нее, Натальи, больше денег? Так ведь она предлагала денег, а они не взяли, только на очередное хамство она нарвалась, дурой обозвали. Неужели и правда эта Василиса чудом избежала страшной смерти?

– Наталья Викторовна! – консьержка высунулась из своего окошечка. – Никак вы промокли? Что, машина сломалась?

– Да вот, захотелось пройтись… – Наталья сделала над собой усилие, чтобы улыбка не показалась вымученной, – а тут дождь…

Консьержка недоверчиво поджала губы, но тут же спохватилась и засияла улыбкой:

– Ой, не простудитесь, сейчас такая погода коварная!

Показалось ей или нет, что в глазах консьержки мелькнуло злорадство? Раньше она считала ее милой женщиной, всегда останавливалась поболтать. Не то чтобы Наталье этого хотелось, просто она считала, что невежливо пройти мимо, едва кивнув. Но сейчас она пожалела об этом. С ее мужем, например, консьержка не посмела бы вести себя так вольно, спрашивать, отчего он без машины. А он не стал бы ничего объяснять, буркнул бы, чтобы тетя занималась своими делами, и ушел. Наверное, муж прав, нужно держаться строже.

И вообще, муж давно уговаривает ее переехать в загородный дом – там, дескать, за забором, никто не станет их беспокоить. Но осенью и зимой в коттеджном поселке так тихо и темно, дом на огромном участке кажется таким одиноким. Наталье просто страшно оставаться там. Муж будет приезжать домой еще позже, а ей чем заниматься? В конце концов она окончательно озвереет от скуки, станет играть с прислугой в подкидного дурака и выть на луну.

Наталья открыла дверь своим ключом, чтобы не попадаться на глаза прислуге. Ей не хотелось ненужных расспросов.

Из кухни слышались голоса горничной Нины и водителя. Ну правильно, где ему быть-то. Чай у Нинки на кухне пьет, пока хозяйка мокнет под дождем!

Тут она вспомнила, что сама отпустила Володю, сказала, что прогуляется. От этого стало еще противнее на душе.

Наталья прокралась в ванную, достала из аптечки пузырек настойки пустырника, накапала в рюмку тридцать капель, выпила, не чувствуя вкуса. Это мама ее научила, твердила с детства: «Наташка, никаких таблеток! Нашему организму любые таблетки только во вред, уж ты мне поверь, я знаю. От простуды принимай чай с мятой и медом, лимон, малину, от нервов – валерьянку или пустырник. Ну уж если температура за сорок – тогда можно жаропонижающее. Или, не дай бог, инфекция какая, тогда, конечно, без антибиотиков не обойтись. Но только то, что врач выпишет, сама на себе ничего не пробуй, особенно то, что по телевизору рекламируют!»

Мама знала, что говорила, ее тетка умерла от аллергического шока, приняв незнакомую таблетку от головной боли, которую дала ей сердобольная женщина в трамвае. Женщина, конечно, не хотела ничего плохого, она сама принимала эти таблетки много лет. А вот у тетки тут же наступил отек Квинке, и она умерла от удушья, трамвай даже затормозить не успел.

Так что маленькая Наташа очень хорошо запомнила мамин наказ и никогда не принимала таблеток. Муж посмеивался над ее боязнью, говорил, что сейчас фармакология шагнула далеко вперед, а она, как первобытный человек, лечится травками. И недавно принес флакончик, сказал, что их выписал знакомый врач, потому что Наталья жаловалась на плохое настроение и скуку. Да она вовсе не жаловалась, просто ей одиноко, муж много работает, она часто остается одна. Друзей у нее мало, из близких подруг только Ольга.

Пустырник нисколько не помог, а когда она вспомнила Ольгу, стало еще хуже.

– Наталья Викторовна, вы вернулись? – На пороге стояла Нина. – А что же не позвонили, я бы открыла…

Все ей выговаривают! Наталья хотела ответить грубо, чтобы оставили в покое, но не смогла.

– Все хорошо, Нина, займитесь своими делами, – сказала она.

– Наталья Викторовна, вам машина не нужна пока? – Это на пороге кухни возник водитель. – Я тогда на профилактику съезжу!

– Надо будет, позвоню, – сухо сказала Наталья, в который раз подумав, что муж прав, когда сердится, что она распустила прислугу.

Ведь это не представить, что было бы, если бы муж застал их в квартире попивающими чаек! Мигом бы уволил обоих!

Она ходила из комнаты в комнату, ломая руки, и снова мысленно возвращалась к разговору с детективами.

Может быть, Василиса ошиблась? Может быть, в машине был труп какого-то другого человека, а вовсе не Игоря?

Ей хотелось верить в такое объяснение, но она понимала всю его неубедительность.

Василиса описала того человека, и это описание не оставляло сомнений: это Игорь. Да и какой другой человек мог оказаться в его машине? Да еще человек, похожий на него? И где же тогда Игорь? Ах да, в командировке. Это бы все объясняло…

Игорь… Наталья снова и снова вспоминала его славное лицо, его мягкий, приятный голос.

Как ей будет его не хватать! Как они симпатизировали друг другу! Как приятно было болтать с ним о разных пустяках, как легко им было в компании!

Они часто проводили время вчетвером. Ольга ужасно энергичная, любит спорт, экстремальные развлечения. Ее муж, Антон, Ольге под стать. Он сильный, активный, деятельный человек. Она, Наталья, совсем не такая, она любит тихую музыку, спокойные развлечения… Утром подольше поспать, а не нестись на пробежку вдоль берега моря, как это делает Ольга. Вечером погулять, любуясь лунной дорожкой, а не танцевать до упаду сальсу или танго.

Танцевать Антон тоже не любит, зато он любит вечером поиграть в казино, говорит, что там он расслабляется. Игорь же был вовсе не против погулять с ней вдоль берега, коротая время за приятной беззаботной болтовней.

Никогда больше этого не случится. Не будет их поездок за город, тихого уединенного озера с водой, теплой как парное молоко, осенних шуршащих листьев под ногами, зимних елей в спящем заснеженном лесу. Не будет звенящих весенних ручьев, и подснежников, запаха дыма, и голоса Игоря от мангала: «Готово все, где вы ходите?»

Наталья подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу.

Возможно, все это когда-нибудь и произойдет, но без Игоря.

Вот так.

Во всей этой ужасной истории был еще один момент, едва ли не самый мучительный.

Игорь – муж ее близкой подруги Ольги. Ольга еще не знает о его смерти.

Как вести себя в таком случае? Сообщить ей? Вот так прийти и бухнуть с порога – знаешь, дорогая подружка, а муж-то твой лежит на дне реки!

Нет, только не это! Наталья не способна причинить подруге такую боль, не может стать вестником несчастья…

Кроме того, как она объяснит подруге, что раньше ее узнала о смерти Игоря? Рассказать ей о том, что наняла детективов? Рассказать о дурацкой истории с часами?

Нет, это невозможно!

А что делать, если она встретится с Ольгой? Делать вид, что ничего не произошло? Но для этого нужно немыслимое самообладание, потрясающие актерские способности…

И где взять силы на то, чтобы спокойно ждать, когда милиция обнаружит утонувшую машину и выяснит фамилию человека, который находится на месте водителя? Бедная Ольга, ее ведь вызовут на опознание… какой ужас!

И тут зазвонил телефон.

Наталья побледнела, прижала руки к лицу.

Она только что думала об Ольге и решила, что звонит подруга. Звонит по какому-нибудь небольшому делу или хочет позвать Наталью прогуляться по магазинам, пообедать в каком-нибудь новом ресторанчике. Правда, вдвоем обедали редко, для этой цели встречались вчетвером. Ольга в отличие от Натальи вечно была чем-то занята и просто кипела энергией. Иногда она буквально набрасывалась на Наталью, стараясь ее расшевелить, называла сонным бурундуком, говорила, что если она станет вести такую жизнь, то просто заплесневеет. Подруга вообще не стеснялась в выражениях.

Нет, она не сможет сейчас говорить с Ольгой! Та поймет по ее голосу, что случилось что-то ужасное, потребует объяснений… Ольга очень проницательна, в этом ей не откажешь, Наталью она видит насквозь.

Наталья стояла над телефоном, глядя на него, как на ядовитую змею, а он все звонил и звонил.

Наконец звонки прекратились – но тут же запел ее мобильный.

Наталья закусила губу… и все же поднесла трубку к уху.

– Наталья Викторовна? – раздался в трубке смутно знакомый голос. – Вас беспокоят из салона красоты «Алена». Вы у нас на сегодня записаны. Как вы – придете?

Наталья растерянно молчала.

В первый момент она только почувствовала облегчение оттого, что звонит не Ольга и ей не придется сообщать ужасную новость.

– Так что – вы придете? – напомнила о своем существовании девушка из салона.

Наталья постепенно пришла в себя, осознала, о чем ее спрашивают.

А что – может, и правда пойти в салон, сделать стрижку, уложить волосы… это хоть немного отвлечет ее, а то она так и будет слоняться по квартире как тень, ломая руки и думая, думая, думая… Тем более что волосы после сегодняшней прогулки под дождем и правда требуют внимания парикмахера.

– Хорошо, я приду, – проговорила она хриплым, больным, незнакомым голосом.

Она повесила трубку и взглянула на часы.

Эти часы снова напомнили ей о том, что произошло.

Если бы не часы, она не наняла бы детективов и до сих пор не знала бы о смерти Игоря…

Хотя Игорь все равно был бы убит, а то, что она об этом не знала бы, не играет такой уж большой роли. Нельзя прятаться от жизни, нельзя прятать голову в песок, как страус…

Снова она мучает себя, пережевывая случившееся!

Надо выйти из дома, надо как-то отвлечься, и салон красоты – не худший вариант. Правда, все знают, что в скверном настроении не стоит делать прическу, волосы очень плохо слушаются парикмахера, но сейчас это – не самое главное…

Она была записана на три, а сейчас уже четверть третьего, так что нужно поспешить!

Руки у нее дрожали, когда она нажимала кнопки в мобильнике.

– Володя, – сказала она, – мне срочно нужна машина.

– Ну вот, – недовольно протянул водитель, – только отъехал, сами же отпустили…

– А теперь передумала! – как можно тверже сказала Наталья. – Вы не рассуждайте, а разворачивайтесь и езжайте назад! Жду!

Ничего у нее со строгостью не получилось, он даже не ответил, отсоединился первым. Наталья воочию увидела, как он скривил губы в презрительной улыбке и пробормотал что-то для нее нелестное. Ладно, сейчас не время воспитывать прислугу! Хотя муж, несомненно, прав, когда упрекает ее в излишней мягкости.

Ей пришлось ждать у дома, водитель, конечно, не успел за пятнадцать минут.

– Пробки! – буркнул он вместо извинений.

У Натальи не было сил сделать ему замечание.

Как раз пробок по дороге в это время и не было, так что до салона они доехали быстро. Водитель всю дорогу угрюмо молчал, показывая свое недовольство хозяйкой, Наталья думала о своем.

Володя припарковался рядом с салоном, открыл ей дверцу.

– Мне подождать? – спросил он с тяжелым вздохом.

– Да! – ответила Наталья как могла твердо. – Сколько нужно, столько и будете ждать! И, пожалуйста, не смотрите на меня так агрессивно! И давайте обойдемся без хамства!

– Да я и вовсе не хамил! – искренне удивился водитель.

– Это вам так кажется… – не согласилась Наталья, – а вот мне не нравится ваше поведение. Так что если хотите остаться на этой работе, давайте жить дружно… – Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова, и поняла, что это было ошибкой.

Водитель зыркнул на нее зло, но тут же опомнился.

– Извините, Наталья Викторовна, это больше не повторится.

Послышались ей или нет издевательские нотки в его голосе?

Впрочем, какое дело ей до грубияна-водителя, когда случилось такое несчастье с Игорем? О чем она вообще думает?

Салон красоты «Алена» был оформлен в разных оттенках желтого цвета – от лимонного до золотистого и светло-охристого. Девушки тоже были одеты в нарядные желтые платья и порхали вокруг клиенток, как пчелы вокруг цветов.

Наталью встретила Галия, ее мастер, и принялась, по обыкновению, говорить ей комплименты.

– Вы сегодня так хорошо выглядите! У вас такой хороший цвет лица – просто персик!

Наталья едва заметно поморщилась: она знала, что выглядит сегодня просто ужасно, краше в гроб кладут, поэтому неумеренная лесть мастера ее раздражала.

Галия по-своему поняла ее гримасу и испуганно проговорила:

– Я сделала вам больно?

– Нет, все в порядке! – И Наталья прикрыла глаза, чтобы не видеть в зеркале собственное измученное лицо.

Мягкие умелые руки Галии легко и ласково касались волос, кожи, и напряжение понемногу отпускало Наталью. Галия, по обыкновению, болтала за работой.

– Она в каждом интервью рассказывает, как обожает своих детей, как много времени с ними проводит, гуляет с ними, рассказывает им сказки, но я-то знаю… моя мама у нее работает няней, так ей за три года не дали ни одного выходного, дети все время только на ней, на няне, родной матери они почти не видят!

Наталья сообразила, что Галия говорит об одной молодой актрисе, которая совсем недавно обрела популярность, потому что стала вести очередное телевизионное ток-шоу. Мать Галии работала у этой актрисы няней, и теперь Галия самозабвенно пересказывала клиентам всю подноготную.

– И к тому же она ей вечно не платит! За три месяца задолжала зарплату! Как так можно? Доходит до того, что она не оставляет детям никакой еды! Пустой холодильник, можете себе представить? Так что мама еще и покупает продукты на свои деньги! Сделает дома винегрет, положит в баночку и несет деткам! По дороге еще йогуртов купит! А что делать, они же кушать хотят!

– Что же твоя мама терпит, не уходит? – проговорила Наталья, чтобы показать интерес к разговору.

– Мама бы давно от нее ушла, но она очень привязалась к детям, поэтому только и продолжает работать! Если она уйдет, дети останутся вообще без присмотра!

– Неужели такое возможно, чтобы мать не заботилась о собственных детях? – усомнилась Наталья. – Уж не так она занята на съемках, чтобы не найти времени на детей! И отчего задерживает заработанное? Так ведь нельзя…

– Ой, Наталья Викторовна, вы просто не знаете жизни! – воскликнула Галия и даже отвела в сторону ножницы и расческу. – Все, что по телевизору показывают, все неправда! Вот недавно было с ней интервью! Отчего, спрашивают, вы раньше так мало снимались в сериалах? А я, она отвечает, в театре играю, там мое настоящее призвание, а сериалы не люблю, нет, говорит, простора для творчества и публику вживую не вижу! И еще, говорит, у меня детей двое, так я с ними очень много времени провожу, буквально каждую свободную минуту. Ну, тут мама моя даже на стуле подпрыгнула! Когда она с утра до вечера с детьми… Так что насчет детей все вранье, уж это точно.

– А насчет театра? – улыбаясь, спросила Наталья.

– И это тоже! – Галия так резко взмахнула ножницами, что Наталья невольно вжала голову в плечи. – Слышала мама разговор ее с подружкой, получают они в этом театре гроши, потому что ни одной роли главной им не дают! Так, на подхвате… А тут позвонили насчет сериала. Пробовалась она на роль главной героини. Сто двадцать серий запланировано, а если хорошо пойдет, то и больше. И что? Позвонили и сказали, что у нее типаж не тот, и вообще, там героиня сначала – молодая невинная девушка, а у нее, у нашей-то, взгляд умудренной жизнью женщины, так что никак она не подходит. Уж так ругалась, такими словами, что мама поскорее детей на прогулку увела…

За разговором Галия закончила работу.

Наталья взглянула на себя в зеркало, и настроение у нее немного улучшилось – мастерица действительно сотворила с ее волосами чудо, придала им вид одновременно ухоженный и естественный.

Наталья положила купюру в кармашек халата Галии, поблагодарила ее и пошла к кассе, чтобы расплатиться.

И тут она увидела Ольгу.

Ольга тоже только что вышла от своего мастера и открывала сумочку, чтобы достать оттуда кошелек. Ну да, они ходят в один и тот же салон красоты, Ольга когда-то привела сюда Наталью, сказала, что здесь мастера лучше. Наталья согласилась, она почти всегда с Ольгой соглашалась, уступая ее напористости.

В первый момент, увидев подругу, Наталья хотела скрыться. Спрятаться где угодно, хоть в кабинете косметолога, хоть в чулане, хоть в туалете. Ей было страшно говорить сейчас с Ольгой, подруга очень проницательна, она сразу все поймет. Но Наталья замешкалась, упустила момент, и Ольга оглянулась.

Их глаза встретились.

– Здра… здравствуй, Оль! – едва слышно пролепетала Наталья, стараясь взять себя в руки и сохранить на лице свое обычное вежливо-приветливое выражение.

Ольга застыла на месте, она просто окаменела. Лицо ее вмиг потемнело, как будто на небо наползла грозовая туча.

– Оля? – забеспокоилась Наталья.

Ольга сжала челюсти так сильно, что Наталья явственно услышала скрип ее зубов, и глубоко вздохнула.

– Здравствуй, – как-то странно, сквозь зубы, ответила она.

«Она уже знает! – подумала Наталья с испугом и в то же время с облегчением. – Она уже знает, что случилось с Игорем, значит, мне не придется ей ничего говорить! Бедная, бедная Оля!»

Она понимала, что эта мысль малодушна, но ничего не могла с собой поделать.

– Хорошо выглядишь, – процедила Ольга тем же странным, неприязненным голосом.

«Нет, не знает! – поняла Наталья каким-то шестым чувством. – Если бы знала, держалась бы совсем иначе… и вообще не пришла бы в салон… видано ли дело – женщина только что узнала о смерти мужа и побежала причесываться! Нет, она не знает… но тогда почему она со мной так неприветлива?»

И тут в голове Натальи возникло вполне правдоподобное и даже очевидное объяснение.

Ольга видела их вчера с Игорем.

Или не она сама видела, а кто-то видел и ей рассказал. Ну да, ресторан хоть и находится в не слишком людном месте, но ценится среди приличной публики. Кто-то из знакомых мог их увидеть, посчитал неприличным нарушать их уединение, а вот сообщить жене, что ее муж ужинает в интимной обстановке с ее лучшей подругой, посчитал нужным! Ужасные люди!

И Ольга вообразила, что у Натальи с ее мужем роман. Как это неприятно!

Но ведь это неправда! И вообще полная чушь! И по сравнению с тем, что на самом деле произошло, это такая ерунда… но из-за этой ерунды все еще больше запуталось, переплелось в невыносимый, мучительный узел.

– Я и не знала, что ты записана на сегодня… – пробормотала Наталья.

Ей стало нехорошо. Нехорошо от резкого голоса Ольги, от ее злого взгляда, нехорошо от круглых от любопытства глаз девушки за стойкой. Еще бы, ведь они тут, в салоне, все знают, что Наталья с Ольгой – близкие подруги, и тут вдруг встретились как враги! Теперь все будут гадать – какая кошка между ними пробежала? И причину придумают только одну – подруги не поделили мужчину! Какой стыд!

Ольга сделала непроизвольное движение, как будто проглотила какой-то вязкий комок, стоящий в горле, поглядела спокойнее и даже слегка улыбнулась:

– Татка, извини! Голова сегодня с утра болит – просто раскалывается. Перед глазами все черно, даже тебя с трудом узнала!

– Так ты бы таблетку выпила… – пробормотала Наталья, облегченно переведя дух.

– Да не помогает! – Ольга махнула рукой и оглянулась на девушку за стойкой. – Что уставилась? – прошипела она. – Что сидишь, как квашня, и лупишься? Работать надоело? Так я это живо устрою! В два счета вылетишь на улицу!

Девица съежилась, отвела глаза и заморгала, стараясь не заплакать.

– Рассчитывай быстро! – Ольга повысила голос. – Каких идиоток на работу берут, с ума сойти!

Девушка заторопилась, нажимая кнопки на кассовом аппарате, ошиблась, выронила деньги.