Текст книги "Китайская кукла"

– Угу… – охранник вгляделся в серый «Опель» и еще больше помрачнел.

– УГУ… действительно…

Он вынул из кармана переговорное устройство и проговорил в него:

– Третий, третий, это второй! Возьми-ка своих ребят и проверь серый «Опель», который стоит возле мостика. Что-то мне его водитель не нравится!

Пока он разговаривал со своими подчиненными, Надежда бочком продвинулась к двери и незаметно выскользнула на улицу.

Задержавшись на мгновение у дверей особняка, она увидела, как к серому автомобилю подскочили трое мужчин в черной униформе, вытащили из салона водителя и принялись его обыскивать. Водитель что-то возмущенно говорил и пытался сопротивляться, так что ему, в конце концов, влепили пару затрещин.

«Это хорошо, – удовлетворенно подумала Надежда, – это тебя отучит влезать в чужие дела».

Но внутренний голос тут же сказал ей, что радоваться нечему, что тип в сером «Опеле», судя по всему, следит за ней не просто так, и вообще он не один, раз уж машины разные – то серая, то синяя. И он знает, где Надежда живет, так что завтра она сможет увидеть его машину во дворе.

«Завтра будет завтра, – ответила Надежда, – а сейчас домой. Буду сидеть тихо-тихо и заниматься хозяйством».

На такое заявление внутреннему голосу нечего было возразить, и он заткнулся. А Надежда приободрилась, сделала глуповатое выражение лица и пошла, не торопясь, к остановке маршрутки.

На самом деле ей хотелось опрометью бежать из этого места, где убивают ни в чем не повинных людей из-за какой-то куклы, но бегущий человек всегда выглядит подозрительно, поэтому она взяла себя в руки и шла спокойно, нарочно замедляя шаг, чтобы поглядеть на витрины магазинов – якобы ей интересно.

Сзади все было более-менее спокойно, ее незадачливого преследователя утащили внутрь. У входа в компанию «Телесеть» было тихо, ни машин с полицейскими мигалками, ни даже «Скорой помощи», очевидно, они подъехали со двора.

Вот из неприметной машины выскочила высокая девица, на высоченных же каблуках, и понеслась ко входу, размахивая руками. Волосы ее развевались по ветру. Надежда нахмурилась – что-то показалось ей странным, но девица уже скрылась за дверью. Надежда спохватилась, что пора делать ноги, и пошла быстрее.

Дома было тихо, чисто и не так жарко. Кот безмятежно спал на диване. Надежда приняла душ, чтобы смыть с себя все страхи и волнения, но тревога не проходила.

Она едва-едва не оказалась замешана в дело об убийстве. Этот тип, что убил несчастного парня, мог ее видеть и тоже убить как ненужного свидетеля. Но на самом деле Надежда боялась не его, а того, что ее чуть не прихватила охрана. Она записали бы ее координаты, а потом сообщили в полицию, что она – свидетель преступления. А уж там-то взялись бы за нее всерьез – кто такая, зачем пришла, а самое главное – для чего вместо отдела претензий полезла на пятый этаж.

В этом месте Надежда сообразила, что на лестнице-то ее никто не видел, так что можно будет отпереться от всего, – просто глупая рассеянная тетка перепутала квитанции. Мало ли таких по инстанциям ходят, сами не знают, чего хотят. Эти, в отделе претензий, всякого повидали. Прораб тоже не станет настаивать, ему бы скорей работу наладить, больше его ничего не интересует. Но все-таки страху они на Надежду нагнали. Теперь она будет дома сидеть, и пускай те, кто за ней следит, во дворе ошиваются. Антонину бы на них напустить…

Неприметный руководитель группы наблюдал из укромного места, как его сотрудника, имеющего оперативный псевдоним Сом, выволокли из машины и потащили в помещение охраны. Тот отбивался и кричал, что этого так не оставит.

Что ж, ведет он себя правильно, но вот надолго ли его хватит? Бить-то сильно его все-таки не станут, не та контора, подумаешь – охрана в обычной коммерческой фирме. Однако его могут передать полиции, а те уж начнут проверку по полной программе. Сом раскиснет, признается, из какой он организации. А полиция такого не любит, на веру ничего не примет, придется ему сообщить секретный телефон… В общем, парня, конечно, вытащат, но начальство будет недовольно, что его группа так глупо засветилась.

Нет, все-таки этот Сом не слишком соответствует, нужно будет с ним расстаться. И не Сом он, а карась обыкновенный, так будет вернее. Вот распутают они это дело, доложит он по начальству, и переведут парня куда-нибудь подальше, бумажки перекладывать. Все тихо, без шума и пыли.

А пока нужно своими силами этого болвана выручать. Ну, надо же, тетка-то эта, Лебедева, очень профессионально его вычислила. Хотя уж больно парень глуп. Даже и не глуп, а самоуверенный очень, других глупее себя считает. Думает – обычная домохозяйка, что с нее взять? Ох, уж эти молодые, учить их еще и учить…

Незаметный мужчина нажал кнопку мобильного телефона и сказал в трубку несколько слов. Через десять минут к нему в машину села та самая девушка, что передавала ключи Сому. Он был главный, а она – на подхвате, звали ее Щукой. Неприметный мужчина быстро ввел ее в курс дела, она кивала, не задавая лишних вопросов.

– Прикид поменяй, – сказал неприметный, – что-нибудь поярче, полегкомысленнее…

«Уж сама знаю», – подумала Щука и поскорее опустила глаза, чтобы он не прочитал ее мысли.

– Зовут его как? – спросила она.

– А черт его знает, какие он документы в ход пустил… По ситуации там смотри…

– Ладно…

Она пересела на заднее сиденье и вместо простой майки надела яркую кофточку с глубоким вырезом. Распустила гладко зачесанные волосы, взлохматила их и накрасила губы красной помадой. Сбрызнула себя духами, от запаха которых неприметный поморщился, и, сунув ноги в босоножки на высоком каблуке, выскочила из машины. Глядя ей вслед, руководитель одобрительно цокнул. Даже походка у Щуки изменилась. Вместо крадущейся бесшумной походки она теперь бежала, неуклюже загребая ногами. А как еще побежишь на таких каблуках?

Щука ворвалась в помещение фирмы с топотом и грохотом, сметая все на своем пути, как целое стадо носорогов. Молодой человек приблизился к ней с обычным вопросом – куда она идет и зачем, но девица мигом определилась, оттолкнула его и свернула в узенький коридорчик, который прямиком привел ее в комнату с мониторами. Именно там держали сейчас ее незадачливого напарника. Вид у него был весьма плачевный. Под глазом назревал здоровенный синяк, и шею он держал вбок, видно, здорово по этой шее попало.

Щука про себя усмехнулась – сильный парень, ему этих увальней из охраны размазать по стенке ничего не стоит, а вот приходится терпеть такое отношение.

– Вам, девушка, чего? – вызверился на нее толстый охранник. – Покиньте служебное помещение!

– Милый! – заверещала девица. – Милый, дорогой, что они с тобой сделали?

– Вы кто? – оторопел охранник, бросившись наперерез, но Щука отмела его одним жестом и устремилась к задержанному парню.

– Котик мой, зайчик! – Она упала перед ним на колени. – Прости! Прости свою мышку!

Сом был явно не в лучшей форме, потому что в его глазах мелькнула некоторая растерянность. То есть Щуку он, разумеется, узнал и понял, что она явилась ему на выручку, но вот что конкретно ему делать, он понятия не имел.

«Не догоняет, – в раздражении подумала Щука. – Трудно с ним работать, туповат у нас Сом».

Она незаметно ткнула его кулаком в бок и проговорила одними губами «Кто ты?». Потому что понятия не имела, какие документы он предъявил охранникам. Сом встрепенулся, сделал попытку встать.

– Сидеть! – грозно заорал охранник. – Не рыпаться! Мы с тобой еще не закончили!

– Милый! – зарыдала Щука. – Прости! Прости свою Лолиточку! Я больше никогда, никогда так не буду!

– Ну не надо, не надо, малыш… – Сом наконец вступил в игру. – Это недоразумение, все разъяснится…

– В чем тебя обвиняют эти ужасные люди? – Щука вскочила на ноги и уставилась на охранников, сверкая глазами. – Эти монстры! Эти дикари! Эти людоеды!

– Полегче, гражданочка… – заговорил толстый охранник. – Мы при исполнении.

– Да я понятия не имею! – заговорил Сом более уверенно. – Сижу спокойно в машине, никого не трогаю, ничего не нарушаю. Вдруг бегут, хватают, тащат сюда, бить начинают, документы требуют. Я им говорю – я, Карасев Михаил Леонидович…

– Мишенька! – пожарной сиреной взвыла осведомленная Щука. – Прости свою Лолиточку!

– Гражданка, предъявите документы! – сказал охранник, но в голосе его не было уверенности.

– Это почему же? – вроде бы спокойно начала Щука. – Это по какому праву ты у меня документы спрашиваешь? Ты что, меня на входе с товаром задержал? Да у вас в этой дыре и красть-то нечего! Или, может, я тут нахулиганила? Да я и близко к дверям этой забегаловки не подходила, сейчас только пришла его спасать!

– Ничего, – хорохорился охранник, отступая, – сейчас полиция приедет, разберется.

– Полиция, может, и разберется, – заметил Сом, – только тебе уж точно на этом месте не усидеть.

– Вот именно, мы побои зафиксируем и сразу в суд! У нас адвокат знакомый имеется! – подхватила Щука, и голос ее визжал и вибрировал, как у дисковой пилы.

– У них там кого-то пришили на пятом этаже, а они людей на улице хватают! – вторил ей Сом.

– А чего тогда в машине так долго торчал? – по-свойски спросил второй охранник.

– Понимаете… – Щука опустила глаза. – Мы поссорились, потому что он меня приревновал. Ну и стал следить… Мишенька, я больше никогда… поверь мне…

– Тетка эта нас с толку сбила… – вздохнул охранник. – Ладно уж, идите с миром.

Щука сильно дернула парня за рукав и потащила к выходу. Он с тоской думал, что его ждет очень неприятный разговор с неприметным начальником.

Чтобы занять себя и не болтаться без толку по квартире, Надежда устроила уборку. Она вытерла пыль со всех горизонтальных поверхностей, вытряхнула покрывала на балконе, запустила стиральную машину и достала из кладовки пылесос. Кот, до той поры мирно спавший в кресле, мигом встрепенулся и улизнул на шкаф. У него с пылесосом были сложные отношения – кот безумно боялся этой странной штуки, которая так громко шумит.

Пылесос был новый и работал как зверь, так что перед включением Надежда еще раз оглядела квартиру – не засосал бы он что-нибудь нужное. И нашла под галошницей комок старой бумаги, который оказался скомканной газетой. Развернув ее, она поняла, что газета старая, еще дореволюционная, и именно в нее была завернута кукла из тайника в бывшей комнате Марии Ставрогиной.

Как видно, уезжая на фронт в одна тысяча девятьсот четырнадцатом году, Мария решила спрятать получше самое важное, что у нее было, – эту куклу. И, как оказалось, была права, потому что кукла прекрасно сохранилась.

Надежда разгладила лист бумаги, который оказался страницей из «Петербургских ведомостей». Ее внимание сразу же привлекла небольшая заметка, отчеркнутая красным карандашом.

«Вчера в Юсуповском саду произошло странное событие. Гуляя по аллеям около трех часов пополудни, китайский атташе по культуре господин Лао Мэнь подвергся нападению со стороны ужасного зверя. Очевидцы утверждают, что зверь был похож на летучую мышь. Это в высшей степени странно, поскольку летучие мыши, как известно, не появляются при свете солнца. Вторая странность заключается в том, что зверь был очень велик, размером с большую птицу. Непонятно откуда он появился и почему напал на человека. Дело могло бы кончиться весьма плачевно, если бы рядом не оказались две храбрые и решительные девушки, Елизавета Полонская и Мария Ставрогина. Мария ударила зверя мячом и подбила ему крыло, он отступил и с трудом улетел. Господину Лао Мэню была оказана помощь, после чего он сердечно отблагодарил своих спасительниц и подарил им…»

Остальная часть газеты была оторвана, но Надежда догадалась, что там было сказано про кукол. Вот, стало быть, откуда у двух подруг, живших сто лет назад, оказались китайские куклы. Очевидно, господин дипломат еще на словах присовокупил, что куклы очень ценные и с ними связана какая-то тайна.

Надежда аккуратно сложила газету и спрятала ее в ящик стола, после чего принялась за уборку, в процессе которой едва не пропустила звонок мужа. Он сказал, что вернется поздно, потому что приехали важные партнеры из Москвы, нужно вести их в ресторан и вообще всячески развлекать.

– Что ж, – сказала Надежда появившемуся коту, – тихий семейный вечер накрылся медным тазом. Ну и ладно, нам и так не скучно. Будем сидеть дома, заниматься хозяйством и смотреть телевизор.

Кот фыркнул и отвернулся.

Вообще говоря, Надежда Николаевна почти не смотрела телевизор: она считала это занятие пустым, бесполезным и недостойным мыслящего человека. Время, которое тратишь, тупо уставившись в «голубой экран», можно потратить с гораздо большей пользой и удовольствием – в конце концов, почитать хорошую книгу. Из этого правила было только одно исключение: Надежда включала телевизор, когда гладила белье. В это время все равно ничего другого делать не получается.

Вот и сейчас она выдвинула на середину комнаты гладильную доску, включила телевизор. И тотчас об этом пожалела. Потому что наткнулась на программу, где долго и со вкусом перечисляли, сколько вредных и даже опасных для жизни веществ содержат все продукты, которые мы покупаем в магазинах. Розовый, пышущий здоровьем журналист, округляя глаза и надувая щеки, пугал доверчивых зрителей нитратами и пестицидами, канцерогенными веществами и солями тяжелых металлов, которые есть во всех молочных продуктах, овощах, мясных полуфабрикатах и прочих продуктах питания, составляющих рацион современного человека. Если верить ему, есть вообще ничего нельзя, лучше прямо сейчас уморить себя голодом.

Надежда сложила выглаженный пододеяльник и, прежде чем перейти к следующему, переключила канал. Здесь шла более позитивная передача, рассказывающая о временных выставках, проходящих в городских музеях. Одно сообщение особенно заинтересовало Надежду.

«В городском музее игрушек, – вещала обаятельная ведущая, – проходит большая выставка старинных и антикварных кукол со всего света. Эта выставка, несомненно, может быть интересна и взрослым, и детям…»

«В конце концов, Саша прав, – думала Надежда, снова приступив к глажке. – Каждое дело должен делать профессионал».

Но это вовсе не значило, что она решила выбросить из головы злополучных китайских кукол и творящиеся вокруг них преступления. Думать так – значило бы недооценивать Надежду Николаевну Лебедеву, недооценивать ее природную любознательность, а проще говоря – любопытство и авантюризм. Это всего лишь значило, что она решила найти профессионала, хорошо разбирающегося в куклах. Профессионала, который сможет рассказать о происхождении таких кукол, объяснить ей, насколько они редки и ценны, могут ли послужить причиной убийства или грабежа.

И если где-то в нашем городе есть такой профессионал, то наверняка в этом самом музее игрушек!

«В самом деле, – думала Надежда, – что я мечусь по городу, как таракан под дихлофосом, что я ищу вслепую, сама не знаю что. Мне нужно поступить просто – выяснить все, что известно науке про этих кукол. И ничего такого опасного я делать не собираюсь, – заторопилась она, чтобы успокоить свой неугомонный внутренний голос, который как раз собрался ее одернуть. – Просто поинтересуюсь историей кукол, ничего в этом криминального нет…»

Надежда взглянула на груду недоглаженного белья и тяжело вздохнула. Нет, видно, не судьба…

Если вы подумали, что этот тяжелый вздох и эта фраза «не судьба» относятся к посещению музея игрушек – это значит, что вы, опять же, недооценили природную любознательность и авантюризм Надежды Николаевны. И вздох, и грустная фраза относились к глажке белья, которую не суждено было закончить сегодня, поскольку Надежда решила немедленно отправиться в музей. Тем более что время было, муж сегодня должен вернуться поздно.

Кот Бейсик, который, как всегда, наблюдал за Надеждой со шкафа, неодобрительно фыркнул, но Надежда Николаевна не обратила на это никакого внимания. Она была слишком увлечена своей новой плодотворной идеей, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как неодобрение собственного кота.

Она не обратила внимания даже на нечто куда более существенное: а именно на то, что в скверике возле ее дома сидел, закрыв лицо газетой, неприметный мужчина. Впрочем, такое у него было свойство, что никто его не замечал.

Городской музей игрушек занимал бывшее складское здание девятнадцатого века на Гороховой улице. Перед входом в музей Надежда увидела большую красочную афишу, на которой была изображена старинная кукла в кружевном платье и в шляпке с цветами, сидящая рядом с очень симпатичным плюшевым мишкой.

Надежда вошла внутрь, подошла к кассе.

– Пенсионное есть? – хмуро спросила у нее кассирша, мрачная худосочная особа с жидкими бесцветными волосами.

– Что вы хотите этим сказать? – возмутилась Надежда. – Мне до пенсии еще… неважно, сколько лет! Во всяком случае, очень много и… и вообще вас это совершенно не кусается! То есть не касается! – Надежда Николаевна от волнения начала путать слова, и это ее еще больше расстроило.

– Тогда сто рублей! – оборвала ее кассирша.

Надежда купила билет, хотя настроение ее было испорчено и желание идти на выставку резко убавилось.

«Ну вот, есть же люди, которые так и норовят сказать какую-нибудь гадость! – думала она, поднимаясь по ступеням. – Казалось бы, что плохого я сделала этой кассирше?»

Неимоверным усилием воли Надежда заставила себя отбросить мысли о вредной женщине и огляделась по сторонам. А посмотреть здесь было на что!

На многочисленных столах и за стеклами витрин сидели и стояли удивительно красивые куклы – блондинки и брюнетки в шелковых и кружевных платьях поправляли волосы, о чем-то шептались, сплетничали, любовались собой в зеркале или просто прогуливались, с гордостью демонстрируя свои наряды.

Отдельные витрины были посвящены кукольной одежде и всевозможным аксессуарам – на крошечных плечиках были развешаны десятки кукольных платьев и костюмов всех цветов радуги, крошечные пальто и шубки для холодного времени года, здесь же стояли крошечные туфельки и сапожки, лежали кукольные сумочки, чемоданы, зонтики и веера.

В одной из витрин Надежда Николаевна увидела очаровательного младенца в игрушечной колыбели. Вокруг него на крошечных столиках было разложено кукольное «приданое» – распашонки и кофточки, ползунки и одеяльца, кружевные чепчики и вязаные пинетки такого размера, что их с трудом можно было разглядеть невооруженным глазом.

Вокруг всех этих столов и витрин толпилась публика – в основном моложавые энергичные бабушки с внуками. Неизвестно, кто из них получал большее удовольствие.

Посреди зала перед большой группой посетителей стояла женщина-экскурсовод, которая что-то рассказывала. Надежда подошла к ней поближе и прислушалась.

– Не нужно думать, что собирание и изучение кукол – это пустая дамская забава, – вещала дама хорошо поставленным голосом. – Антикварные и старинные куклы могут дать бесценный материал для изучения культуры и быта соответствующего исторического периода. Многие серьезные историки изучают антикварные игрушки, чтобы составить более полное представление о жизни людей интересующей их эпохи. Поэтому не стоит недооценивать культурное значение проходящей в нашем музее выставки.

Она сделала паузу, чтобы посетители смогли оценить эти слова, и продолжила:

– Больше всего на нашей выставке французских кукол. Это не удивительно – французские мастера всегда лидировали в кукольной промышленности. Здесь представлены куклы знаменитой французской фирмы Жюмо, изделия мастерской Фернана Бриара и Антуана Леже, отличающиеся особой выразительностью, редчайшие куклы мастера Мариуса Леруа. Особенный интерес представляет уникальная кукла времен Великой французской революции, в которой можно усмотреть портретное сходство с героиней тех времен Шарлоттой Корде, дворянкой, которая убила Марата… – Экскурсовод величественным жестом показала на одну из витрин и продолжила: – Также вы можете увидеть у нас так называемых «гугликов» – комических кукол с забавными, веселыми личиками, часто подмигивающих или усмехающихся. Кроме этого, на нашей выставке представлены немецкие и голландские куклы, а также так называемые «будуарные куклы» знаменитой итальянской фирмы Ленчи… Эти куклы очень популярны среди коллекционеров, в частности, известно, что именно их собирает выдающаяся французская актриса Катрин Денев…

Надежда протиснулась поближе и, воспользовавшись паузой в монологе экскурсовода, спросила:

– А есть ли у вас китайские куклы?

– Да, конечно, – благосклонно кивнула женщина. – На Востоке, особенно в Китае и Японии, существует древняя традиция изготовления кукол, поэтому наша выставка не могла обойти стороной эту культуру. Только китайские и японские куклы расположены в следующем зале. Туда мы пойдем, когда завершим осмотр основного, европейского раздела. Надо сказать, там тоже очень много интересного – например, к нам в порядке обмена привезли несколько редчайших кукол эпохи Тан из шанхайского музея декоративного и прикладного искусства. Экспонаты представляет крупный китайский специалист, сотрудник этого музея профессор Чжао Ли…

Надежда не стала слушать продолжение и прямиком устремилась в следующий зал.

Она словно перенеслась в другую эпоху.

Если в первом зале ее окружали гламурные куклы в нарядных винтажных платьях, то здесь было много мрачных игрушек – колдунов и демонов, вырезанных из ценных восточных пород дерева и слоновой кости; средневековых воинов со свирепыми лицами и обнаженными мечами; самураев в боевых доспехах и военачальников в пышных парадных облачениях с богатой отделкой. Конечно, попадались и восточные красавицы в шелковых кимоно и нарядных платьях, но их было заметно меньше.

Посетителей здесь было не так много, как в первом зале.

Возле одной из витрин Надежда сразу же увидела невысокого худенького старичка-китайца в темном костюме-тройке, который что-то записывал в толстом блокноте. Она прямиком направилась к нему и спросила:

– Вы случайно не профессор Чжао Ли?

– Да, это я, – ответил китаец почти без акцента и вежливо улыбнулся. – С кем я имею счастье разговаривать?

– Меня зовут Надежда Лебедева.

– Вы из Института этнографии?

– Нет, я вообще не специалист в вашей области. Я пришла сюда, потому что хотела поговорить со специалистом по китайским куклам. Думаю, вы лучший в этой области…

– О, конечно, нет! – вежливо запротестовал профессор. – Мои познания ничтожны! Вот мой учитель, великий Лао Мэнь, был настоящий специалист, а я – всего лишь жалкий дилетант…

«Лао Мэнь… – подумала Надежда. – Где я встречала это имя буквально недавно?»

– Извините, а где вы так хорошо научились говорить по-русски? – спросила она.

– О, что вы! Мой русский язык очень плох! Но эти скромные познания я получил тридцать лет назад, когда учился в вашем университете. Я сохранил о том времени самые лучшие воспоминания! Но все же, позвольте спросить, о чем вы хотели поговорить?

– Вот о таких куклах, – и Надежда достала из сумочки открытку, которую нашла в тайнике старого секретера.

Профессор взял открытку, близоруко уставился на нее, а потом поднял глаза на Надежду:

– Позвольте спросить, откуда это у вас?

– Открытка попала ко мне случайно. Но дело даже не в ней… Я полагаю, что существует несколько кукол. И вот какой-то безумец убивает всех, у кого есть эти куклы…

Старый китаец вдруг переменился в лице. Он побледнел, глаза его потемнели. Схватив Надежду Николаевну за руку, он потащил ее прочь из зала.

Вскоре они оказались в полутемном коридоре. Профессор открыл ключом одну из дверей и втолкнул вяло сопротивляющуюся Надежду в просторную комнату.

– Сколько? – спросил китаец, усадив Надежду в жесткое деревянное кресло.

– Сколько – чего? – недоуменно переспросила Надежда.

– Сколько кукол он уже получил?

– Кажется, трех… – неуверенно ответила Надежда. – А сколько их всего? И кто такой он?

– Всего их шесть, – ответил китаец, понизив голос. – Точнее, семь, если считать Учителя…

– Какого учителя? – переспросила Надежда. – Это же куклы… девушки…

– Это не просто куклы! – тихим, торжественным голосом проговорил профессор. – Это вовсе не куклы! Это нечто куда большее, чем куклы! Значит, вы говорите, он заполучил уже трех… Скверно, скверно! Еще одна здесь… Надеюсь, я смогу ее защитить… Но где остальные две? И самое главное – где Учитель?

– У вас еще одна такая кукла? – оживилась Надежда. – А можно на нее взглянуть?

Профессор неожиданно задумался, как будто Надежда задала ему трудную загадку.

– Не знаю, что вам и ответить… – проговорил он наконец. – Думаю, вы пришли не от него…

– Как вы могли такое подумать! – возмутилась Надежда. – Конечно, не от него! Я даже понятия не имею, кто он такой… Я вообще только один раз его видела, и то мельком… И даже в этом я не уверена… И кстати – кто же он такой и зачем ему нужны эти куклы?

– Вы его видели? – удивленно спросил профессор.

– Говорю же – мельком! И вообще… не знаю, может быть, я ошиблась…

– А каким он вам показался? – быстро спросил китаец. – Что или кого он вам напомнил?

– Ну, не знаю… – растерялась Надежда.

– Говорите быстро, не задумываясь, – что вам пришло в голову в самый первый момент?

– Летучая мышь! – выпалила Надежда.

– Это он, он! – Профессор схватился за голову.

– Ну, теперь вы мне верите?

– Он хитер… – протянул профессор, пристально разглядывая Надежду. – Он очень хитер… но мы можем попробовать…

– Попробовать – что?

Но профессор ей не ответил. Он вдруг проявил бешеную активность: вытащил из ящика стола стеклянный кувшин, наполнил его водой, затем из другого ящика достал толстую восковую свечу и спиртовку. Спиртовку он зажег, поместил над ней серебряную чашку, покрытую сложным геометрическим узором, и растопил в этой чашке свечу. Когда воск стал совсем жидким, китаец вылил его в кувшин с водой. Воск застыл, приобретя весьма замысловатую форму.

Профессор зажег на столе еще одну свечу, выключил верхний свет в комнате и задернул плотные шторы на окне.

Надежда смотрела на все эти манипуляции с удивлением.

«Может быть, он ненормальный? – подумала она. – Затащил меня сюда… Черт его знает, что придет ему в голову…»

Профессор тем временем извлек застывшую восковую фигуру из кувшина и поднял ее над горящей свечой. Теперь восковая отливка отбрасывала на стену комнаты фантастическую тень.

Профессор начал поворачивать восковую фигуру – и тень на стене начала преображаться.

Надежда невольно загляделась на эти удивительные метаморфозы.

В какой-то момент ей показалась, что тень напоминает фантастического крылатого зверя… потом воина с поднятым мечом… потом девушку в длинном платье… потом коня, поднявшегося на дыбы… и снова девушку, но на этот раз с мечом в руке…

Надежда протерла внезапно заслезившиеся глаза и опять вгляделась в тень на стене. Вот ей почудился сад, точнее парк, с прямыми аллеями, обсаженными высокими деревьями, вот поляна с цветущими кустами, и две девушки, совсем молоденькие, почти девочки, играют в мяч. На скамейке сидит немолодой человек и смотрит на игру. И хоть одет человек в европейское платье, видно, что у него азиатские черты лица.

– Лао Мэнь! – вскрикнула Надежда. – Это он!

Тут тени переместились, и все смешалось.

– Тсс… – прошептал профессор. – Ну да, это он, мой учитель Лао Мэнь.

– Но ведь это же было сто лет назад! И он уже тогда…

– Ну, что такое сто лет… – уклончиво заметил профессор.

Наконец он положил восковую фигуру на стол и включил верхний свет.

– Да, я верю вам, – проговорил он решительно. – Вы не его посланец, вас послали совсем другие силы…

– Меня никто не посылал! – возразила Надежда. – Я сама пришла, потому что хотела узнать…

– Нам часто кажется, что мы действуем по собственной воле, – мягко возразил ей профессор, – но это не так. Все наши поступки и желания предопределены судьбой.

– Ну, не знаю… – засомневалась Надежда. – Что же, я сама ничего и сделать не могу?

– Это долгий разговор! – профессор улыбнулся. – Но вы, кажется, хотели увидеть мою куклу?

– Да, если можно.

– Теперь можно.

Профессор подошел к стене, на которой висела картина – цветущая хризантема на фоне лунного диска, и снял ее. Под картиной оказался сейф. Профессор встал так, чтобы заслонить дверцу сейфа от Надежды, и проделал какие-то манипуляции. Дверца отворилась. Профессор достал из сейфа картонную коробку, открыл ее, и Надежда увидела куклу.

Кукла была удивительно похожа на ту, которую рабочие нашли в тайнике, – юная китаянка с прелестным фарфоровым личиком, но в то же время они отличались, как один живой человек отличается от другого. У нее было другое выражение лица, она таила в своем сердце другие мечты, другие мысли, другие надежды. Кроме того, были и внешние отличия: на этой кукле платье было темно-розового шелка, цвета только что расцветшего шиповника. В правой руке она держала веер, как и кукла из тайника, только у той он был открыт, а у этой сложен.

– Какая прелесть! – воскликнула Надежда, не в силах отвести взгляд от куклы.

– Да, все они были прелестны… – проговорил профессор. – И все они были преданы своему Учителю…

– Кажется, вы говорите не о куклах, а о живых, реально существовавших девушках!

– Так и есть… – глухо проговорил профессор. – Если хотите, я расскажу вам историю этих кукол. Точнее, этих девушек.

– Еще бы, конечно, хочу!

– Это началось очень давно – почти две тысячи лет назад. В одной из северных провинций Поднебесной Империи – у вас ее называют Китаем – жил мудрый старый отшельник. Он знал тайны целебных трав и растений, умел исцелять тысячи болезней, и поэтому каждый день к его хижине приходили люди со своими печалями…

…Кроме лекарственных растений старый отшельник владел тайнами древней магии. Если болезнь, поселившаяся в человеке, была так сильна, что ее не удавалось вылечить целебным отваром, отшельник доставал лист особой бумаги и складывал этот лист особым образом, так что из него выходила фигура зловредного существа, демона, воплощающего болезнь. Отшельник сжигал эту бумажную фигурку на пламени свечи, и болезнь оставляла человека.

Таким образом он исцелил множество людей, и слава об отшельнике распространилась далеко за пределы его дома. За свою помощь святой старец не требовал платы – люди сами приносили ему еду и хворост для очага, а также все прочее, нужное для поддержания жизни.

Некоторые люди приводили к нему своих детей, чтобы святой старец благословил их, а может быть, взял в ученики. Но отшельник никого не брал в ученики, и только шесть маленьких девочек оставил он у себя, ибо девичья душа особенно восприимчива к магии.

Слава отшельника росла. Однако с некоторых пор люди стали жаловаться не на болезни, а на притеснения жестокого правителя, который силой и обманом захватил трон императора Поднебесной. Правитель был жесток и несправедлив, но еще более жестоки и несправедливы были его вельможи и наместники.