Текст книги "Накануне солнечного затмения"

Научиться работать на компьютере оказалось не так уж и сложно. Офисная программа была написана в расчете на человека, не относящегося к разряду продвинутых пользователей. Многое Жанна ловила на лету, у нее оказалась прекрасная зрительная память. Оргтехника вскоре пугать перестала, к бесконечным телефонным звонкам она привыкла.

Оставалось научиться главному: жить среди людей. Законы этой науки оказались самыми сложными, потому что не поддавались никакой логике. Самое простое – говорить всегда и всем правду – оказалось верным средством нажить себе кучу врагов. Люди не хотели знать правду о себе, хотя находили особое удовольствие в том, чтобы узнать что-нибудь о других. И потом кому-нибудь пересказать услышанное. А поскольку настоящую правду узнать довольно трудно, то пробелы легко заполнялись собственными фантазиями. Так рождалась сплетня.

Жанна удивлялась, когда рассказчик сгущал краски с той же легкостью, с какой в жаркий летний день сгущаются на синем небе грозовые тучи. С утра нет ничего, тихо, безветренно, а потом вдруг разразился гром. Первым делом Жанне пришлось соврать, что Сабуров – ее дальний родственник. Иначе ответ на вопрос «где ты живешь?» вызвал бы такую бурю фантазий, что она с ней не справилась бы. Это была ее первая ложь на фирме, после которой стало значительно легче.

У секретарши, к которой на первых порах приставили Жанну, было громкое имя Венера. Взглянув на ее круглое румяное лицо, Жанна едва не расхохоталась. Названная в честь богини любви действительно была похожа на известную статую. Только не на ту, что без рук, которой любуются вот уже много веков, а на изваяние девушки с веслом. Венера была высокой, крупной и тяжеловесной, как таран, которым прошибали в древности толстые крепостные стены. Она и говорила кратко, весомо. Ее реплики летели словно булыжники. И всегда в чужой огород.

Коллеги называли ее Веней. Жанна, поначалу смотревшая наставнице в рот, обращалась к ней торжественно: Венера. Но вытерпела недолго. Через неделю Венера стала для нее просто Веней и в один момент слетела с воздвигнутого пьедестала.

К концу февраля они сблизились, и Жанна поняла, что Веня – девушка добрая, просто ей не повезло в личной жизни. Веня не завидовала чужим успехам в работе, но женского успеха у мужчин не выносила. У Жанны никогда не водилось подруг, и они с Веней почти подружились. Это была так называемая «рабочая» дружба, не выходящая за пределы офиса. Она заканчивалась посреди ближайшей станции метро, откуда обе расходились, бросив традиционное «пока», и ехали в противоположные стороны.

В офисе Веня стала ее союзницей, а не врагом. У Вени имелась дурная привычка: каждое утро покупать в киоске сладости. Засахаренные орешки в пакетиках, леденцы, шоколадки. Причем чем ярче фантики, тем охотнее покупалась на них Веня. Все это добро она прятала в ящик стола и рано утром выкладывала на стол, под кипу бумаг, один из ярких пакетиков. На протяжении рабочего дня пакетики сменяли друг друга, пока ящик ее стола не оказывался пустым. Причем она умудрялась жевать незаметно. Не причмокивая и не получая особого наслаждения от съеденных сластей.

При этом Веня не была жадной. Достав очередной пакетик и открыв его, первым делом протягивала Жанне:

– Хочешь?

Та вздыхала и вежливо отказывалась. Венина фигура и круглые щеки говорили сами за себя: сладкое есть вредно.

Веня тайно была влюблена в своего шефа. Хотя тайной это казалось только ей одной. Даже сам Владислав Арнольдович знал о том, что секретарша к нему неравнодушна, и поэтому держал ее при себе. Влюбленной женщине многое можно доверить. Она не предаст и не продаст. Но только такая, как Веня. Не ревнивая, не завистливая и не требующая особых знаков внимания. Поняв это, Жанна решила, что Веня уникальна. Лично ей было неприятно слышать по телефону голос его жены. Да! Влад оказался женат! Хотя обручального кольца не носил, и Жанна долгое время тешила себя иллюзиями.

С его женой она разговаривала сдержанно, испытывая тайную неприязнь. А Веня отвечала радостно, как будто после долгой разлуки услышала близкую подругу:

– Здравствуйте, Нина Васильевна! Да, Нина Васильевна! Сейчас соединю, Нина Васильевна!

Однажды Жанна не удержалась и спросила:

– Ты ее видела?

– Кого? – незаметно проглотив очередной леденец, спросила Веня.

– Жену?

– Конечно! Она ни от кого не прячется. И Владислав Арнольдович ее не прячет.

– И какая она?

Жанне всегда казалось, что женщина, завладевшая Владом, должна быть особенной. Ведь он на ней женился, а на Сабине почему-то не захотел.

– Обычная, – открыв новый пакетик, пожала мощными плечами Веня.

– Нет, ну все-таки? Блондинка? Брюнетка? Красивая, наверное?

– Не особенно. В очках.

– И это все особые приметы?

– Знаешь, она какая-то… ну, в общем, ее незаметно. Когда она приходит на Новый год или на юбилей фирмы и сидит рядом с хозяином, все видят только его. Она мало говорит, почти не пьет и ни с кем не танцует. Даже со своим мужем. Я же говорю, что она незаметная.

– Почему же он на ней женился? Из-за денег, да? У нее родители богатые?

– Вряд ли.

– Тогда работа хорошая? Может, она знаменитость?

– Что ты! Она сидит дома, не работает… Ц-ц-ц! Идет! Шеф!

Веня языком перекатила конфетку за щеку и уставилась в экран монитора. В зимний период, особенно после Нового года, работы в строительной фирме было немного. Вот с наступлением весны, обещала Веня, все должно оживиться. Строили в Подмосковье много и охотно. За летний сезон фирма отбивала зимние долги да еще и оставалась в плюсе. Но в целом, как вскоре поняла Жанна, дела шли не очень. Вот и сейчас Влад подошел к столу секретарши хмурый и, глянув на Жанну, обратился к ней со своим неизменным вопросом:

– Ну как?

Она начала рассказывать, чему научилась, не надеясь, что он и в этот раз дослушает. Но Влад задержался. Слушал или нет, Жанна не поняла. Но смотрел на нее очень уж внимательно. Потом покосился на Веню, одобрительно кивнул:

– Научила? Молодец!

Та порозовела от удовольствия. Жанне стало ее жалко. Мечта Вени так и останется только мечтой. Переложив с места на место какую-то бумагу, Влад вдруг сказал Жанне:

– Задержись после работы. Хорошо?

И, не дождавшись ее согласия, тут же ушел. Веня резко развернулась и уставилась на Жанну круглыми от удивления глазами:

– У тебя с ним что?!

– Нормальные рабочие отношения, – отмахнулась Жанна.

– Да брось! Не свисти! Я же вижу, как он на тебя смотрит!

– Как?

– Так. Как будто съесть хочет. Ты учти. – Веня изъяснялась кратко, иногда мысль свою и вовсе не поясняла.

– Что учесть?

– То.

– Жена ревнивая, да?

– Кто? Нина Васильевна? Ха!

Сказав это, Веня надулась и от подруги отвернулась. Жанна поняла, что с этого момента их короткой дружбе пришел конец. Не исключено, что отныне Веня станет самой злостной сплетницей из тех, что перемывают Жанне кости. Не разговаривали они до конца рабочего дня.

Вечером Веня так же молча выгребла из ящика стола пустые пакетики, затолкала их в корзину для мусора и ушла, демонстративно хлопнув дверью. А Жанна заглянула в кабинет шефа:

– Можно?

– Заходи, заходи, – откликнулся он и тут же выключил компьютер. Вид у него был не слишком веселый и усталый, в зеленых глазах серый налет пепла. Дела шли неважно. Уж не работой ли хочет ее загрузить?

Влад начал издалека:

– Ну, как там?

– Где? – спросила Жанна.

– В доме? И вообще?

– Нормально.

– Ничего не слышно?

– Про Лару? После того, как уехал ее брат, ничего.

– Брат?

– Да. Он не поверил, что Лара сама упала с лестницы.

Жанне показалось, что Влад занервничал. И поспешила его успокоить:

– Ему уже заплатили. И он уехал.

– Как это заплатили? Кто?

– Один парень. Сабуров сказал, что это он столкнул Лару.

– А почему парень с этим согласился?

– Не знаю. Должно быть, не захотел сказать правду.

– Этот парень твой доктор? Олег Николаевич?

– Нет. С чего вы взяли?

Влад не ответил. Сидел, постукивая пальцами по столешнице. Жанне почудилась нервозность в этих неритмичных постукиваниях.

– Ладно. Уехал так уехал. Неприятная история, верно? Удружила мне Машка, нечего сказать! Не ожидал.

– Это вы взяли бумаги из сейфа?

– Допустим. Она оставила их для меня. Машка сама ключ мне дала. И шифр сказала. Давно еще. Когда мы с ней… В общем, нет ее, и проблемы нет. Давай оставим эту тему… Как у тебя дела на фирме? Как работа? Нравится?

– Я еще не знаю, – честно ответила она.

– Не обижают тебя? Ты скажи. Мне ничего не говорят, черти. Грызутся между собой и кляузничают. А про меня что болтают?

Значит, Влад позвал ее, чтобы узнать офисные сплетни. Жанна подумала, что вот сейчас, сию минуту, надо бы пользоваться моментом и вылить ушат грязи на своих врагов. Как сделал бы любой другой на ее месте. Но она покачала головой:

– Ничего не говорят.

– Врешь. Порядочная, значит?

Она молчала. Так зачем же он ее позвал?

– На фирме говорят, будто Сабуров тебе дальний родственник, – усмехнулся Влад, и Жанна поняла, что сплетни наверх передаются регулярно. И без нее желающих хватает.

– А что я должна была сказать? – попробовала она оправдаться. – Мы просто живем под одной крышей. Я делаю работу по дому, занимаюсь хозяйством.

– Платит он тебе? И много? – поинтересовался Влад.

– Он не платит. Но зато мне есть где переночевать.

– Логично. Логично, но не совсем. Впрочем, это твое дело. Мне так даже проще. Прогуляться хочешь?

– Куда? – удивилась она.

– Ну, найдем. В ресторан можно заглянуть.

– А вас дома разве не ждут?

– Дома? – И шеф весело рассмеялся. – Давай сразу договоримся: Сабуров – твои проблемы, жена – мои. Идет?

Она подумала, что занятий на курсах сегодня нет, но есть много домашних дел. Так что? Туда, к рутине, или к заманчивым огням Москвы? Выбор очевиден. За последний месяц она от хозяйственных хлопот устала!

– Хорошо. Поехали, – кивнула она.

– В офисе кто-то есть?

– Кажется, все ушли. Пятница.

– Я в курсе, что пятница. Конец рабочей недели. Надо бы расслабиться.

Он прав. Жанна отправилась за курткой, пока Влад убирал бумаги со стола и запирал дверь своего кабинета. Из офиса они вышли вместе. Сердце ее тревожно билось. Вот оно, начинается! Не каждой предоставляется такой шанс!

Вскоре они ехали в сторону центра. От Сабурова, помешанного на автомобилях, она знала, что знак на капоте, как у машины Влада, означает марку «БМВ». Насчет модели надо бы уточнить. Впрочем, что ей за дело до этого? Тачка как тачка. Большая, черная. Ездить в сабуровском серебристом «Форде» было гораздо приятней. Или ей просто неловко?

Она немного растерялась и боялась сказать хоть слово. Неужели все так просто? «Надо бы расслабиться… Поедем прогуляемся?..» И почему именно она? Музыкой он, судя по всему, не пренебрегает. В его машине есть магнитола и мощные колонки. Едва «БМВ» тронулся, Влад сразу же поставил кассету, и Жанна услышала незнакомую группу, поющую на английском. Музыка ей не понравилась, слов она не понимала. Но Влад подпевал и улыбался. Ему нравилось!

То, что пела Сабина, он презрительно называл песенками. Впрочем, о вкусах не спорят. Жанна почувствовала неприязнь к нему, но тут же себя одернула: ведь он твоя мечта! Ты его любишь… любишь… Какая разница, что за музыку он слушает?

В этот вечер все для Жанны складывалось неудачно. Она попала в ситуацию, в которой не знала, как себя вести. С Игорем было по-другому. Он предоставил ей возможность все решить самой. Влад решал за обоих. За себя и за нее. Может быть, потому, что Жанна его сотрудница? Это нельзя было назвать домогательством, потому что тот, кто домогается, в ответных чувствах не уверен. И предпринимает попытки добиться взаимности. Влад же был уверен, что все между ними решено. Причем давно. У нее просто не осталось выбора.

Жанна знала одно: она его любит. Но почему он об этом не спросит? Откуда ему известно, что она заранее согласна? Потому не знала, как себя вести, кроме как на все отвечать «да». Согласным кивком. На его рассуждения, на выбор блюд, на приглашение потанцевать. Она чувствовала себя куклой, такая была у нее в детстве. Глупое резиновое существо с огромными голубыми глазами и шапкой искусственных волос, которое научилось говорить только «мама» и этим осталось довольно. Жанна трясла игрушку, пока ей не наскучило слушать одно и то же. Потом она отломала кукле голову и выбросила ее из окна. Но Влад, похоже, любил такие игрушки. Он казался довольным этим вечером и ею, ужинал с аппетитом, чокнувшись с Жанной, выпил немного шампанского и долго и охотно с ней танцевал.

– Куда теперь? – спросила она после того, как был съеден десерт.

– Я тебя правильно понял? – уточнил он, накрыв своей горячей рукой ее ледяные пальцы.

– Теперь мы должны поехать в гостиницу? Или к вам на дачу?

– Черт, знал бы, подготовился, – с откровенным сожалением сказал он. – Не ожидал, что ты так быстро согласишься. Ты не похожа на… Словом, это не твой стиль. Шефу отказывать нельзя, да?

– Шефу отказывать можно, – спокойно ответила Жанна, глядя ему в глаза. И таким же ровным тоном добавила: – Я люблю вас.

Кажется, он не понял. Спросил:

– Слушай, с тобой все в порядке? – И выразительно покрутил пальцем у виска.

Жанна едва не заплакала. Не понял, потому что для этого надо выслушать ее историю. От начала до конца. История эта длинная и невеселая. Влад не будет ее слушать. Он не такой человек.

– Со мной все в порядке, – улыбнулась она. – Извините. Я попыталась вас разыграть.

– Может, мы перейдем на «ты»? То есть не обращайся ко мне на «вы». Знаешь, ты мне сразу понравилась. Не там, у ворот, а когда пришла в офис. Свежее лицо, белые зубы. Думаю, мы договоримся. И следующий вечер закончим как положено. Куда тебя отвезти?

– К Сабурову, – еле сдерживая слезы, сказала она.

…Когда, остановив машину возле въезда в поселок, он обнял ее и поцеловал, Жанна вновь почувствовала внезапную неприязнь. Влад слишком спешил, а ведь она собиралась посвятить ему всю свою жизнь! Но она не вырвалась и не убежала.

От него трудно убежать. Рядом с ним своей воли у нее не было. Только его воля. А ее у Влада имелось с избытком. Жанна почувствовала, как ее подхватило течение. Жизнь, которая с обочины казалась такой замечательной, была безжалостна ко всем без исключения.

Первая тайна открытой двери

Сабуров что-то почувствовал, между ним и Жанной возникло вдруг отчуждение. Порой она стала задерживаться допоздна, но не звонила и не просила встретить ее у метро. Занятия на курсах закончились, а она все равно приходила за полночь в эти дни. Зато стала иногда позволять себе опаздывать на работу, и Сабуров уезжал вместе с детьми, так и не дождавшись ее. Вопросов он не задавал, Жанна и не напрашивалась. Что сказать? Что она любовница шефа? И находится теперь на особом положении? Хотя, по сути, ничего не изменилось. Работы у нее не поубавилось, напротив.

Об их отношениях с Владом знает теперь вся фирма! Начала Веня, с ее легкой руки пошел гулять слух, и многие сотрудники стали с Жанной откровенно заигрывать.

К пассии шефа внимание особенное. Чем чаще улыбаются ей в лицо и отвешивают комплименты, тем больше грязи выливают за спиной.

– Ах, какие чудные у тебя бриллиантовые сережки! – в глаза. А за спиной: – Наш-то опять для своей шлюхи расщедрился! Мы пашем, а она бриллианты себе покупает!

Бриллиантов Жанне никто не дарил. Но все ее наряды рассматривались теперь как под микроскопом. Что бы она ни надела и на какие бы деньги это ни купила, все переглядывались: это, мол, за наш счет. Влад же подарков ей не делал. Считал, что он сам подарок, да еще какой! Ей казалось даже, что он скуповат. За номер в гостинице платить не хотел, пользовался дружбой однокурсника, который часто уезжал в командировки. В эту однокомнатную квартиру Жанна привезла чистый комплект постельного белья и новую зубную щетку.

В чужой квартире ей было не по себе, казалось, что в любой момент может открыться дверь и вернувшийся из командировки хозяин застанет их в интересной позе. Владу было на это наплевать, но ей… Сначала ей казалось, что это вопрос времени. Нужна привычка.

По этой ли причине или по другой, она не получала от интимной близости с ним никакого удовольствия. И все время боялась себя выдать, сделать или сказать что-нибудь не то. Если бы он был первым ее мужчиной, Жанна подумала бы, что так и должно быть, что это в порядке вещей. Но благодаря Игорю она теперь понимала, что ее любовник груб и все может быть по-другому. Но противостоять его грубой силе не могла.

Влад оказался чрезвычайно эгоистичен. Думал только о себе, о ней же, о ее чувствах не заботился нисколько. Он пренебрежительно относился ко всем женщинам, которые тем не менее являлись его главной слабостью. Жанна не сомневалась: до нее у Влада постоянно были любовницы, возможно, сотрудницы фирмы либо случайные знакомые. Жанна никак не могла понять, почему Влад нравится женщинам и завоевывает их с такой легкостью. С ней все ясно: она влюблена. Но остальные? Неужели женский инстинкт заставляет их покоряться силе? Ведь такие отношения ни к чему не приводят! Да и не могут привести!

Уж слишком легко он ко всему относится. К физической близости так же, как к завтраку, обеду или ужину. Смотря на какое время дня пришлась. Проглотил, получил краткое удовольствие, переварил и забыл. Ведь голод все равно вернется, причем с новой силой. А время и место принятия пищи не имеют значения.

Жанна понимала, что надо бы поговорить с Владом об этом. Что дальше? С ним все понятно. Не будет ее, свято место пусто не бывает. Но она-то страдает! Если любишь по-настоящему, все усложняется. Она хотела связать себя с ним на всю жизнь. И молчала только потому, что боялась его потерять.

Лежала рядом и гадала: как он к ней относится? Почему ни разу не заговорил о своих чувствах, и вообще, почему этот вопрос не обсуждается? По-настоящему озабочен он только делами на фирме. Кредитами, процентами, поставками, оптовыми клиентами. Когда оба отдыхали после короткой любовной схватки и наступал подходящий момент для откровений, Жанна, уже готовая открыть рот, слышала вдруг:

– Слушай, а ты не в курсе, Мамонтов не звонил?

Или:

– Я тебе на стол положил факс, не забудь отправить.

И ей ничего не оставалось, как одеться, чтобы поскорее заняться Мамонтовыми и Папонтовыми, которые играли в его жизни роль куда более значительную. Отработав свой номер в постели, пора вернуться к телефонам, факсу, принтеру, компьютеру. Ибо если их краткие свидания происходили днем, они после этого неизменно возвращались в офис. У сотрудников делалось выражение лица, которое мысленно она называла значительным. «О! Вот что у нас такое! Это теперь называется съездить в банк? Так-так!»

Смешнее всего было, что жены, Нины Васильевны, Жанна стеснялась гораздо больше, чем он. Влад с такой легкостью их познакомил! Получилось это спонтанно, когда они ехали на деловую встречу и Влад вдруг вспомнил, что один из важных документов лежит у него дома, в ящике письменного стола. Он тут же развернул машину и помчался туда. Возле его подъезда Жанна сказала:

– Я в машине посижу.

– Ну, вот еще! Жена уже интересовалась, что это за новая девушка появилась в офисе. Пошли.

– Откуда она узнала?

– Странная ты! В пустыне, что ли, живешь?

Жанне и самой было любопытно увидеть Нину Васильевну. Вместе с Владом она поднялась на пятый этаж, и он нетерпеливо надавил на кнопку звонка. Дверь открыла полнеющая женщина средних лет, среднего роста, одетая в махровый халат мышиного цвета. Ее темные волосы были собраны на затылке в хвост простой аптекарской резинкой, очки в металлической оправе прочно оседлали нос. Жанне показалось, что, когда эти очки немного сползают, Нина Васильевна водружает их обратно с усилием, словно не желает смотреть на окружающий мир иначе, как через толстые стекла.

Жанна вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте. Я – новая секретарша вашего мужа.

На самом деле ей очень хотелось добавить: «И новая его любовница».

По лицу Нины Васильевны она поняла: комментарии излишни. Но всплеска эмоций не случилось, Нина Васильевна безразлично кивнула в ответ и прошла в большую комнату, Влад же нырнул в спальню, и Жанна услышала, как он нетерпеливо выдвигает ящики стола. Ее оставили одну в огромной прихожей. Всего комнат в квартире оказалось три.

Надо сказать, что здесь было уютно, во всем чувствовалась заботливая женская рука. Жанне вдруг показалось, что за стеной стрекочет огромный кузнечик. Она не удержалась и заглянула в комнату, откуда слышалась песня неугомонного насекомого.

Нина Васильевна сидела за швейной машинкой. Нога прижимала педаль, левая рука придерживала ткань. Правой она то и дело поправляла сползающие очки. В комнате было полно салфеточек, вышитых Ниной Васильевной, фестончиков, да и покрывало на диване в тон занавескам и чехлам огромных кресел наталкивало на мысль, что все это тоже ее рук дело. Похоже, она сидела за швейной машинкой целыми днями. Жанна невольно попятилась.

Это его дом! У него есть жена и сын, как можно было об этом забыть? Мальчик сейчас в школе, первая половина дня. Сколько ему? Лет четырнадцать, так же как и Сереже-младшему? Интересно, в каком возрасте Влад женился? Кузнечик все так же непрерывно стрекотал. Похоже, все остальное, кроме шитья, Нину Васильевну не интересовало.

– Ты идешь? – услышала она. Влад уже нашел нужный документ и теперь спешил.

Провожать их хозяйка не вышла. Влад захлопнул дверь и, не дожидаясь лифта, ринулся к лестнице. Жанна едва за ним поспевала. А может быть, она предпочла бы воспользоваться лифтом? Но Влад никогда не спрашивает, чего она хочет, а чего не хочет!

В машине Жанна почувствовала себя плохо. Нет, ее не тошнило, просто сердце внезапно сжалось, руки и ноги похолодели, и такая тоска охватила, что жить не хотелось! «Боже, что я делаю?!» – с ужасом подумала она. И крикнула:

– Останови машину!

Влад даже не отреагировал.

– Останови! Ты что, не слышишь?!

– Какая муха тебя укусила? – отмахнулся он. – Мы опаздываем.

Она посмотрела на ручку дверцы и подумала, до чего же хочется ее открыть! На ходу, чтобы упасть на землю и разбиться. Насмерть.

– Я хочу выйти! Если ты не остановишься, я все равно выйду!

Влад со злостью надавил на тормоза. Машина вильнула и замерла на обочине.

– Ну?! – оскалился он.

– Я хочу наконец услышать от тебя что-то хорошее! Человек ты или нет?!

– Ты забываешь, что нас люди ждут!

– Да какие люди?! Кто это люди?! Два жирных жмота-бегемота, от которых ты отличаешься только тем, что пузо не успел еще отрастить? Они люди, а я кто?

– У тебя что, припадок?

– Я хочу услышать, кто я для тебя!

– У меня нет времени для объяснений.

– Ах, времени нет? Тогда у меня для тебя тоже нет времени! Я ухожу!

– Давай, катись! Психопатка!

– А ты…

Она не договорила и выпрыгнула из машины. Влад надавил на газ и уехал. Жанна растерялась. Она не ожидала, что все так плохо. Подождала на обочине, ежась от холода. А вдруг вернется? Нет, он и не собирался возвращаться. И мобильный телефон молчал. Это была их первая ссора. Жанна и не сомневалась, что уступить придется ей.

Уже пришла весна, поздняя, холодная. Ветер пронизывал до костей, и она поспешила к метро. Возвращаться в офис не хотелось. А если он так и не позвонит? Что делать? Ехать на работу или не ехать? Сегодня она хочет домой. И еще очень хочется поплакать.

…А дома ее ждало письмо. Жанна боялась, что нужную ей почту может взять Александра Антоновна, но та ленилась проверять почтовый ящик. Обычно это делал Сабуров или дети. Письмо лежало в груде газет и журналов, которые Жанна рассеянно перебрала, и о, чудо! Письмо оказалось от матери Сабины, то бишь Маши, Матрены Архиповны. Писала она, что приболела и долго была слаба. Поэтому ответить смогла не сразу. Да и теперь здоровье слабеет, хозяйство в тягость, поэтому за приглашение приехать повидать внуков большое и сердечное спасибо. Верно, пришла пора бросить и деревню, и дом, и хозяйство. Хотя на работу по дому силы еще есть.

И вот тут-то начиналось самое интересное. Ибо мать Маши попеняла незнакомой девушке на то, будто та что-то путает. Родственницу ее, двоюродную сестру по матери, Александру, не далее как в конце июля схоронили. О чем она и написала дочери Марии. Не виделись они с детьми Александры много лет, с тех пор, как та уехала из поселка, еще когда Машеньке было от силы годика четыре. А когда дочка стала знаменитой, родня на нее страшно обиделась. Ибо у внучки Александры, Валечки, сохнет ножка и нужны большие деньги на врачей. И хорошо бы этих врачей найти в Москве, да негде там остановиться. Обо всем об этом наказали они сообщить заезжей женщине из столицы, потому как сами поехать туда не могли. Это ж какие деньги! Вот и просили Сабину выслать им на дорогу. А женщина та будто бы обещала знаменитую родственницу отыскать и просьбу передать лично. И будто бы потом пришло от нее письмо, что Сабина просьбу выслушала, но помочь отказалась, мол, тетку совсем не помнит, а детей ее тем более. Сама Матрена Архиповна ни о чем таком не знала, писем родственникам не писала, потому как, переехав, нового адреса они не оставили, да и переезжали с тех пор дважды. Она думала, что всякая связь между ней и двоюродной сестрой Александрой прервалась.

И вот в конце июля получила телеграмму, призывающую ее на похороны двоюродной сестры. А по приезде ее дочь Александры, расплакавшись, сказала Матрене Архиповне, что смерть, мол, всех помирит, и Машеньку они простили. Тут-то мать Маши обо всем узнала и сильно возмутилась, о чем тут же написала дочери. Мол, нехорошо так с родней поступать. И что там за самозванка объявилась?

Старая женщина писала с грамматическими ошибками и с излишними подробностями, путано, и Жанна не сразу уловила суть. Какие похороны? Какая женщина? Уловив же, ахнула. Та женщина, которой настоящая Александра Антоновна поручила найти Сабину, знаменитую певицу нашла. Но сама назвалась ее двоюродной теткой и стала тянуть из Сабины деньги якобы на лечение внучки. Конечно, она понимала, что обман рано или поздно раскроется, но прожила в доме Сабины под именем Александры Антоновны больше года. И продолжает жить и сейчас, требуя деньги уже с Жанны. Потому что Лара платить за лечение внучки отказалась. Письмо! Она наверняка нашла письмо Матрены!

У фальшивой Александры Антоновны имелась веская причина желать Ларе смерти. Жанне сразу вспомнились скандалы между Ларой и домработницей. А что Сабина? Она как отреагировала на письмо из дома?

Наверняка захотела узнать, куда мнимая Александра Антоновна тратит такие деньги. Одевается скромно, в еде неприхотлива, живет на всем готовом. Так куда? Жанна вспомнила казино. Александра Антоновна – азартный игрок? Смешно! Сабина была доброй женщиной. Прежде чем осуждать человека, надо узнать мотивы его поступка. Не исключено, что Сабина так и поступила. Значит, нужно последовать ее примеру!

Жанна вспомнила, что в эти выходные Александра Антоновна опять отпросилась к больной внучке. Следить за ней? Но как? Каким образом? Нужна помощь, машина. И тут она вспомнила об Игоре. Почти два месяца от него ни слуху ни духу. Да и она хороша! Могла бы позвонить. Выходит, вспомнила о нем, когда понадобилась помощь. Эгоизму учатся быстро, особенно если учителя хорошие. Но больше обратиться ей не к кому.

Трубку взяла женщина.

– Добрый день. С Игорем можно поговорить? – вежливо спросила Жанна. И словно издалека услышала:

– Игорек, тебя спрашивает какая-то девушка. Если очередная навязчивая знакомая, объясни ей, пожалуйста, почему не стоит больше сюда звонить.

Потом раздался голос Игоря:

– Слушаю.

Жанна с иронией сказала:

– Это навязчивая знакомая по имени Жанна. Может, объяснишь мне, почему я не должна больше тебе звонить?

– У тебя что-то случилось? – после небольшой паузы спросил он.

– Да. И я не отказалась бы от твоей помощи.

Когда следующая пауза затянулась, Жанна решила положить трубку. И вдруг услышала:

– Когда?

– В субботу вечером. Встретимся у шлагбаума, или мне к тебе приехать? Нам понадобится машина.

– Я сам подъеду.

– Часам к пяти. В субботу созвонимся. А то вдруг ты передумаешь?

Ангел огня неопределенно хмыкнул и первым положил трубу. Итак, он нашел невесту. Или ему нашли. Жанна почувствовала легкий укол ревности. Не упустила ли она свое счастье?

Влад так и не позвонил. Она порывалась сама сделать это несколько раз, но рука, тянувшаяся к телефону, опускалась. Что она скажет? «Извини»? Признать свою вину, когда вины этой нет? Мог бы и развернуться, подобрать ее. Поехали бы вместе на эту чертову встречу! Она ждала целых десять минут, пока не продрогла! Хотя бы звонка. Так нет!

Она не позвонила. А наутро, в пятницу, встала рано и как ни в чем не бывало спустилась готовить завтрак.

– Ты сегодня с нами? – поинтересовался Сабуров, наливая себе кофе.

– Да, – машинально кивнула она.

Слезы высохли, сегодня с утра светило солнце. Жанна решила, что все наладится. А самое смешное, что Влад встретил ее так, как будто ничего не произошло. Поздоровался, тут же подбросил кучу бумаг, попросил задержаться после работы. А вечером у себя в кабинете полез с грубыми поцелуями. Она отстранилась:

– Ты даже не спросишь, простила ли я тебя?

– Простила? Ты?! Это я простил тебе вчерашний прогул и даже не буду за него штрафовать. Соображаешь, как мне пришлось вчера упираться одному? Вместо того чтобы глазеть на симпатичную девушку, они уткнулись в бумаги и были предельно осторожны.

«Еще немного, и он будет подкладывать меня в постель к своим клиентам, чтобы сделки не сорвались, – подумала она. – Недолго осталось».

– Знаешь, а я не хотела сегодня выходить на работу. Ни сегодня, ни когда-нибудь вообще.

Кажется, он заволновался:

– Ты что? Я к тебе, между прочим, привык.

– Вот и отвыкнешь!

– Да какая муха тебя укусила! Я понимаю, что был с тобой несколько небрежен…

«Несколько небрежен!»

– Но мы все это исправим, детка. Завтра у нас суббота. Я готов весь день провести с тобой.

– Я не готова.

– Что? – Он очень удивился. И Жанна сообразила, что впервые говорит «нет». – Ты с Сабуровым куда-то собралась? По магазинам? Так даже лучше. Встретимся вечером. У меня будет свободна первая половина дня.

– Не с Сабуровым. И не по магазинам. Я собралась в казино. С одним красивым парнем, – мстительно сказала она.

Влад нахмурился. Потом нехотя выдавил:

– Ладно, прости.

– Что? Я не ослышалась?

– Не надо пережимать. Я два раза не повторяю.

Она уже поняла, что надо остановиться. Все-таки не готова его потерять. А как же любовь? И Влад был прощен. Но после долгого примирительного поцелуя она напомнила:

– Я правда занята завтра вечером. Весь день занята. Давай перенесем на другой выходной?

– Но не красивым парнем занята?