Текст книги "Накануне солнечного затмения"

«…Или одна гасит другую»

Прошло какое-то время. Жанна все гадала: как поступить? Рассказать Сабурову правду об Александре Антоновне? Кто-то из них должен положить конец вранью и вымогательству. Но за собой она такого права не признавала. Сама-то кто? Недалеко ушла! Сабурова же трогать не хотелось. Ему и так достается!

Надо посоветоваться с Олегом Николаевичем. Он подскажет, как поступить. Несколько раз Жанна звонила ему домой, но женский голос все время отвечал, что Василевского нет. На работу она звонить не решалась. Олег Николаевич целый день занят, его внимание целиком поглощают пациенты. Она теперь здорова, может и подождать.

– Василевского нет дома, – в очередной раз услышала Жанна и глянула на часы. Половина одиннадцатого! Он уже что, и ночует в больнице?

– Я его пациентка, – просительно сказала она.

– Все вы его пациентки, – отрезала Лола и повесила трубку.

А что, если он прячется? Жанне стало не по себе. В чем она провинилась, почему Олег Николаевич ее избегает? Пришлось-таки позвонить в клинику…

…Целыми днями она была занята. Влад не отпускал ее от себя ни на шаг. Ему нравилось появляться повсюду с молоденькой и хорошенькой девушкой, влюбленной в него по уши и потому послушной. Она недорого ему обходилась, а Влад привык экономить. По окончании секретарских курсов положил Жанне зарплату в триста пятьдесят долларов, а у нее и в мыслях не было, что любовницы имеют от своих шефов не только привилегию опаздывать на работу, но и кое-что посущественнее. Жанна сгорела бы со стыда, узнав, что есть тарифы на услуги такого рода. Но сотрудники не сомневались в том, что содержимое ее конверта в день зарплаты намного больше, чем у всех прочих. И продолжали злословить.

Зато Веня немного оттаяла. Она, кажется, почувствовала, что дело тут не в деньгах. А однажды ей поручили передать Жанне конверт с зарплатой. Разумеется, Веня не удержалась и конверт распечатала. И, заглянув туда, оторопела. Передавая его Жанне, пробормотала извинения, и та поняла, что это касается не только оказавшегося вскрытым конверта. И отношения двух девушек изменились к лучшему.

Веня даже стала поверенной ее тайн. С некоторых пор Влад стал снимать квартиру для интимных свиданий со своей секретаршей. Его приятель вернулся наконец из длительной командировки, но тут же нашелся другой, который оказался в сходной ситуации. То есть был женат и имел любовницу, замужнюю даму, погуливающую тайком от супруга. К обоюдовыгодному удовольствию, квартиру решили снять одну на две пары и поделить дни свиданий.

– Здорово мы с тобой устроились, да? – радовался Влад, который во всем искал выгоду.

Для нее самой разница существовала, потому что теперь она повсюду натыкалась на чужие женские вещи. Вытащив из-под дивана кружевной бюстгальтер или найдя на батарее в ванной чужие трусики, она чувствовала в горле спазм. Ей казалось, что однажды Влад или она перепутают дни недели, а вместе с ними и своих любовников. И самое ужасное, никто из четверых этого не заметит. Если задуматься всерьез о том, что происходит, то лучше было бы остаться на всю жизнь на переезде вместе с матерью. И так же пить горькую.

Еще совсем недавно Жанна мечтала выйти за Влада замуж. Думала, что их отношения рано или поздно приведут к этому. Наивная! Теперь она понимала, что даже брак ничего не изменит. Влад будет так же скуп и так же груб. А в довершение всего заведет на стороне любовницу. И все станет еще отвратительнее. К жене она, по крайней мере, его не ревнует. Потому что он не любит жену и не спит с ней. Если не врет, конечно.

Все чаще Влад брал ее на переговоры и буквально заставлял оказывать своим будущим партнерам знаки внимания. Она танцевала с мужчинами, которые ей не нравились, и чувствовала их слишком нахальные и настойчивые руки. Еще немного, и…

Пока он не заводил разговоров о том, что ей надо уединиться с каким-нибудь Мамонтовым или Папонтовым. Должно быть, предчувствовал взрыв эмоций, как в тот день, когда познакомил Жанну со своей женой Ниной Васильевной. Но надеялся со временем ее сломать. Она все чаще стала задумываться. Что будет через полгода? А через год?

И Жанна не выдержала. Ей хотелось хоть с кем-то поделиться. Дозвонившись до Олега Николаевича, она напросилась на встречу. В субботу, потому что в остальные дни была занята. После недолгого раздумья тот согласился.

Сабурову она сказала, что поедет на консультацию в клинику. К своему врачу Василевскому. Сабуров сразу заволновался:

– У тебя ноги стали болеть? Неудивительно! Скачешь, как коза.

– Ничего страшного. Мне просто нужно пройти регулярный осмотр. Олег Николаевич на этом настаивает.

– Тебя отвезти?

– Если не трудно.

Они так давно никуда не ездили вместе! Возникшее между ними отчуждение грозило превратиться в пропасть. Возможно, что оба были слишком заняты. У ворот клиники Жанна сказала ему «большое спасибо» и открыла дверцу:

– Тебя подождать? – спросил Сабуров.

– Не стоит. У вас, должно быть, много дел.

– Да, хватает.

– Поезжайте.

Серебристый «Форд» стал разворачиваться, Жанна направилась к зданию клиники. Олег Николаевич ждал ее в своем кабинете.

– Явилась наконец? Очень хорошо! Давно тебя не видел. Повзрослела, похорошела. Волосы перестала красить. Давно?

– Уже с месяц, – смущенно покраснела она. Влад предпочитал блондинок.

– А как ноги?

– Не знаю. Вроде бы нормально.

Он сразу насторожился:

– Ну-ка, присядь. А лучше раздевайся. Надо посмотреть.

Жанна послушно разделась. Закончив осмотр, Олег Николаевич улыбнулся:

– С ногами все в порядке. Но энтузиазма у тебя, я смотрю, поубавилось. Блеска в глазах нет. Взгляд грустный, а? Жанна? Что, жизнь оказалась совсем не такой, какой ты ее себе представляла, сидя в инвалидном кресле? Сплошные разочарования! Сабуров не оправдал твоих ожиданий?

– Это не Сабуров, – сказала она наконец правду.

Олег Николаевич очень удивился:

– Странно. Мне всегда казалось, что ты и он… Но бывает. И кто же сей счастливец?

– Вы его не знаете. Не можете знать. У вас время есть?

– Для тебя – всегда. Длинный разговор?

– Очень.

– Тогда пойдем прогуляемся? У меня сейчас нет ничего срочного. На весну сходим посмотрим?

Она кивнула. На дворе стоял конец апреля. Она даже не заметила, как потеплело и снег совсем уже растаял. Еще немного – и на деревьях начнут лопаться набухающие почки. Раньше она ждала этого момента, каждый день проверяя: что изменилось? А теперь ничего не замечает. Вот так за суетой и заботами и пропустишь все самое интересное!

Они гуляли по тропинке, дышали ароматным воздухом. Вокруг стояли сосны. День выдался погожий, небо было синее, высокое. Олег Николаевич улыбнулся и спросил:

– Ну что, легче?

– Да.

– Весна есть весна. Долой меланхолию! Очнись, девочка!

Жанна тихонько вздохнула:

– Так вот, о том человеке. Я полюбила его, когда увидела те фотографии.

– Какие фотографии? – сразу насторожился он.

– В кладовке на этажерке. Старый альбом Сабины. Его зовут Влад. Владислав Цветков. Да зачем я это говорю? Вы все равно его не знаете!

Его лицо неуловимо изменилось. Словно бы потускнело. Потом Олег Николаевич напряженно спросил:

– Как он выглядит?

– Выглядит? Лет под сорок, высокий, широкие плечи, лицо такое… уверенное. Глаза зеленые, над верхней губой темные усики. Да, на щеке под правым глазом небольшой шрам. В виде подковки. А зачем вам? – вдруг спохватилась Жанна.

– Так. Ты нашла его фотографии у Сабины? И влюбилась?

– Да. Это странно?

– Для девушки, девятнадцать лет проведшей в полной изоляции, не очень. Надо же тебе кого-то полюбить! И что он?

– Сначала ничего. То есть… Я оказала ему одну услугу. И он взял меня на работу. К себе на фирму.

– Какую?

– Да зачем вам это знать?

– Потому что я догадываюсь, что это за услуга. И что за работа.

– Вовсе нет! – покраснела Жанна. – Вы не так поняли. Что касается услуги… Ему надо было что-то взять из кабинета Сабины. Да она сама оставила ему ключ от сейфа! – крикнула Жанна отчаянно.

– А что касается работы? – спросил он.

– Работа как работа.

– Кем?

– Секретарем.

– Так. Ты стала работать у него секретарем, и ты его любишь. Значит, он такую возможность не упустил и затащил тебя в постель?

– Ну почему? Почему вы все знаете?

– Слушай меня, девочка. Ты невнимательно читала сказки, которые я тебе подарил. Тебе надо немедленно избавиться от этого человека. Немедленно! Несмотря на боль, которую ты почувствуешь! Ты уволишься со следующей недели и пойдешь работать куда угодно, хоть к Сабурову, хоть в другое место. Главное – подальше от него. Иначе… Ничем хорошим это для тебя не кончится.

– Но я его люблю! И никуда я от него не уйду! Я вас хотела спросить о другом. Об Александре Антоновне, которая вовсе не Александра Антоновна. Она все врала, и Сабина узнала об этом незадолго до своего отъезда в санаторий…

Жанна торопливо и сбивчиво начала рассказывать свою историю. Олег Николаевич слушал очень внимательно и становился все мрачнее. Дослушав же до конца, пробормотал:

– Вот, значит, как оно все было. Не переживай. Александра Антоновна, конечно, плохо поступила. Но Лару она не убивала.

– Откуда вы знаете? – прошептала Жанна.

– Самое скверное, что она думает, будто знает, кто ее убил. Как только ты перекроешь ей денежный канал, она начнет искать другой. И тогда… Тогда все будет очень плохо. Эта женщина настойчива и, главное, беспринципна. Кто там у нее, говоришь? Вовочка? А Вовочке нужны наркотики. Поэтому большая к тебе просьба: подожди со своим разоблачением.

– Почему? – удивилась Жанна.

– Дай мне время.

– Зачем? Что вы собираетесь делать?

– То, что должен. Игорь прав. Я должен чувствовать за тебя хоть какую-то ответственность. А то нехорошо получилось. Поставил на ноги, но так и не научил ходить. Тобой воспользовались плохие люди, твоей наивностью и полным незнанием жизни. Прости меня, девочка. Как ты говоришь, его зовут? Владислав?

– Да. Владислав Арнольдович.

– Ну вот. Теперь я знаю его имя! Давай выкладывай все до конца. Что за фирма, адрес, телефон, где вы с ним встречаетесь?

– Что вы хотите сделать?! – испугалась Жанна.

– Это давняя история. Не сейчас началась. Но пора поставить точку.

– Вы говорите совсем как Игорь! Но почему? Что вы все от меня скрываете?

Олег Николаевич отвел глаза и грустно сказал:

– Не надо тебе этого знать. Ты все равно не поймешь. Поехала бы ты домой, к маме. Отдохнула бы, подышала воздухом родины. Говорят, это помогает. Вернуться не надумала?

– Куда? На переезд? – она чуть не рассмеялась.

– Что ж нас так манят огни большого города? Ведь это же мерзость и гадость! Все в нем отвратительно: запах выхлопных газов, суета, толчея, жизнь, которая утекает неведомо куда! Как же я устал от него! И от жизни тоже… Кстати, ты торопишься?

– Я? Нет. Не очень.

– Вижу – торопишься.

– Перед Сабуровым неудобно. Домашних дел накопилось – пропасть! Что ж ему, одному управляться?

– Ладно, девочка, беги. Я сам о тебе позабочусь.

– Так я пойду? – Она поднялась со скамейки.

– Кстати, ты почему так долго не звонила?

– Я звонила. Но Лола… – не удержалась Жанна.

– Что – Лола?

– Она вас так бережет!

– Ревнует, ты хочешь сказать? Значит, опять взялась за старое. Ты звонила, а она ничего мне не передала. Не понимаю. Ведь я никогда не давал ей повода!

Жанне вдруг стало его жалко. Она поспешно сказала:

– Значит, она вас очень любит! А у меня друзей скоро совсем не останется. У вас Лола, у Игоря теперь Лера.

– Он что, женился? – удивился Олег Николаевич.

– Пока нет, но собирается. Скажите, а вы давно его знаете? У вас какие-то странные отношения… Такое ощущение, что вы давние друзья, но отчего-то друг друга сторонитесь.

– Ты что-то нашла? – испугался вдруг он.

– Нашла?

– Неужели они еще существуют?

– Кто? Я не понимаю, о чем вы говорите, Олег Николаевич?

– Девочка, не спеши судить… Я потом тебе все объясню…

И Олег Николаевич торопливо встал со скамейки. «Странный он какой-то!» – подумала Жанна. И вновь вспомнила: «Жили-были два мальчика…»

Когда она увидела у ворот клиники серебристый «Форд», а рядом Сабурова, то удивилась несказанно. Не просила же! Сабуров открыл перед ней дверцу и, словно оправдываясь, сказал:

– В магазине был. Задержался, запчасти для машины смотрел. Проезжал мимо, подумал: вдруг ты еще здесь. Как дела?

– Нормально. – Она подумала, что магазины совсем в другой стороне. Врет. Точнее, лукавит.

– Нормально – это никак. Здорова?

– Вполне. Мы о другом говорили.

– Вот как? – Сабуров завел мотор, машина плавно тронулась с места. Хорошая, новая машина. «Какие тут нужны запчасти?» – вновь подумала Жанна.

– Хорошая тачка! – не удержалась она. – Лучше, чем «БМВ»!

– Смотря какой «БМВ», – тут же откликнулся Сабуров. Потом вдруг сообразил: – А когда ты ездила в «БМВ»? И часто?

Она уже поняла, что сболтнула лишнее. Но сколько можно скрывать, что между ней и Владом существуют отношения?

– Слушай, ты последнее время какая-то не такая. Поскучнела. Тебя обидел кто-то? – поинтересовался Сабуров.

– Да с чего вы взяли? – сказала она со слезами в голосе. Сначала Олег Николаевич, теперь он! – Ну почему вы вмешиваетесь? Почему? Добра мне желаете? А откуда вы знаете, что мне надо? Ну откуда?

Сабуров сразу все понял. Нахмурившись, произнес:

– Так. Все понятно. И ты не нашла ничего лучше, как пожаловаться своему врачу? Почему не мне?

– А что бы вы сделали?

– А он что сделает?

– Я ваши способы знаю! Вы соврали бородатому, будто Игорь убил Лару. Это подло. Игорь деньги заплатил. А он не убивал! Я знаю!

– Откуда ты знаешь?

– Потому что… Да потому что знаю!

– Так… – протянул Сабуров. – Вот оно что… Ну я дурак! Все теперь понятно. Да, нехорошо получилось. Надо бы перед Игорем извиниться. И выяснить подробности. Насчет «БМВ» и прочего.

– Какие еще подробности? Что вы собираетесь делать?!

– Помолчи. Глупости говоришь, глупости делаешь. Девчонка!..

…Высадив Жанну у крыльца, Сабуров не стал загонять машину в гараж. Поднялся ненадолго к себе в комнату, потом чуть ли не бегом спустился по лестнице и снова исчез. Жанна так и не спросила: куда? зачем? Сидела в гостиной на диване, обдумывая случившееся. И чего они все переполошились? Александра Антоновна выглянула из кухни:

– Жанночка, детка, помоги мне посуду помыть. Накопилась целая гора, да и стирки тоже.

– Да-да, сейчас. Я очень устала.

– Ишь, устала она! – поджала губы Александра Антоновна. – Увезли, привезли.

И Жанна не удержалась. Посмотрела на нее прищурившись и спросила:

– Послушайте, а как вас на самом деле зовут?

Александра Антоновна даже не смутилась. Глянула недобро и с угрозой сказала:

– Умная стала, да?

– Вы ведь с самого начала хотели, чтобы я избавила вас от Лары? – усмехнулась Жанна. – Заняла ее место. Эта ваша мнимая доброта, подарки, забота. Я написала матери Сабины. То есть Маши. И получила от нее ответ. Взглянуть хотите? Или и это письмо украдете, порвете, чтобы Сергей Васильевич ничего не узнал?

– Ах ты дрянь! – высоко взвизгнула Александра Антоновна.

Увидев выражение ее лица, Жанна поспешно вскочила и спряталась за диван.

– Убьете меня, да? С лестницы скинете? А Вовочка ваш все равно прорва! Он наркоман! Да! Его лечить надо, а не деньги ему совать!

Упоминание о сыне неожиданно подействовало. Александра Антоновна охнула и взялась рукой за грудь. Потом села на диван, всхлипнула, на этот раз непритворно.

– Ах, Вовочка, Вовочка! Боль моя! И за что ж мне такая Божья кара?

– А вы не понимаете за что? И перестаньте кривляться! Не верите вы в Бога! Ни во что не верите!

– И откуда ты такая взялась? – покачала головой Александра Антоновна.

Жанна, которая уже перестала ее бояться, вышла из-за дивана, грозно сказала:

– Я хочу узнать правду! Что вы делали наверху в тот день, когда умерла Лара?

– Да ничего я не делала!

– Врете! Вы первой ушли. А мы все остались на кухне!

– Письмо я искала, поняла? Письмо. Стерва-то еще накануне грозилась, что все расскажет. Непременно при всех хотела. При докторе, при Сергее Васильевиче. Чтоб еще больнее. Я не знала, что письмо при ней. Поднялась наверх, хотела в Ларискиной комнате пошарить, пока все внизу. И только я наверх, смотрю – доктор поднимается.

– Олег Николаевич? – удивилась Жанна.

– Ну да. И, значит, прямиком в Ларискину комнату.

– Не может быть! – вскрикнула Жанна. – Опять врете!

– Ох, девка, и простая же ты! Да с чего ж мне врать? Какая корысть? Я затаилась, а потом гляжу – сама Лариска наверх поднимается. К нему, значит. Ну, я и не стала дожидаться, когда со стервой-то столкнусь. И – на чердак. Вещички у меня там кое-какие припрятаны.

– А потом? – спросила Жанна.

– Потом крики раздались. Должно быть, доктор с Лариской ругался. С кем же еще? А спускаться стала – она уже внизу лежит.

– Значит, это Олег Николаевич ее столкнул? А я ведь думала – вы… – разочарованно протянула Жанна.

– Ты на меня убийство не вешай! Все было, а этого не было, – отрезала Александра Антоновна.

– Выходит, они давно знакомы? Еще до моего появления в доме?

Она почувствовала тоску: неужели Олег Николаевич и Лара?.. Думать об этом не хотелось. Выходит, все мужчины такие. Без исключений.

– Доктор со стервой? А кто их разберет! Да и что мне за дело! Я знать хочу: что ж, ты хозяину все расскажешь? И куда мне?

– Не знаю, – честно сказала Жанна. – Хотите – сами признайтесь Сергею Васильевичу. Мой вам совет.

– Капелек бы мне, – прошептала Александра Антоновна.

– Да хватит уже разыгрывать сердечный приступ! Не пройдет! Нет у вас сердца. Чтобы сегодня же сами все рассказали.

И Жанна, развернувшись, направилась в кухню. Александра Антоновна, не шевелясь, сидела на диване…

…Все разрешилось в тот же вечер. И весьма неожиданно. Сабуров вернулся, и они сели за стол ужинать. Александра Антоновна суетилась не к месту, а Жанна смотрела на нее выжидающе: ну, когда? В этот момент в кухню заглянул Сережа-младший и крикнул:

– Отец, к дому какая-то машина подъехала!

– Что за машина? – удивился Сабуров. – Мы никого не ждем.

И все вышли в холл, приникнув к окнам. Меж тем у дома происходило следующее. Подъехавшая машина была канареечного цвета и с шашечками на крыше: такси. Из него вышла крепенькая полная бабулька невысокого роста, прошла в калитку, поправила сбившуюся шерстяную шаль и по-хозяйски стала отпирать ворота. Сабуров вздрогнул:

– Теща!

И тут же выскочил на крыльцо. Жанна следом. Бабулька махнула рукой, велев таксисту подогнать машину к самому крыльцу. Потом грозно насупила брови, дождалась, пока Сабуров спустится к ней, и крепко притиснула его к своей груди:

– Ну, здравствуй, зятек! Деньги-то есть этому заплатить? – кивнула она на вышедшего из такси молодого парня в черной кожаной куртке. – Не обнищали еще? А то в узелок полезу!

И она начала расстегивать пуговицы старинного плюшевого жакета. Сабуров тут же метнулся в дом за деньгами. Бабулька, не моргая, уставилась на Жанну:

– Ты, что ли, девка, письмо мне писала? А ну показывай, где там у вас эта самозванка? – И шоферу: – А ты, милок, постой покамест тут. Ожидай, пока отмашку не дам.

Все произошло в считаные минуты. Когда бабулька прошла в кухню к Александре Антоновне, там раздалось такое, что Жанна невольно заткнула уши. С народным фольклором у тещи Сабурова все оказалось в полном порядке. В ее поселке иначе не выражались. Судя по тому, что Сабуров в кухню и не заглянул, он в свое время наслушался достаточно и предпочел не вмешиваться. Особенно когда теща вошла в раж. А ругалась она так заковыристо и так забористо, что Жанна, тоже не на Парнасе родившаяся, невольно залилась краской.

Они не успели опомниться, как из дома стали вылетать вещи мнимой Александры Антоновны. Водитель стоял у крыльца раскрыв рот и смотрел, как прямо перед ним плюхнулся на землю чемоданчик, потом синее болоньевое пальто, потом полетели сумки, кофты, юбки… А под занавес Матрена Архиповна вытолкнула в спину саму мнимую родственницу:

– Вон!

И, спихнув ее с крыльца, прибавила такое, что покраснел и парень в кожаной куртке. Заметив это, Матрена Архиповна насупилась:

– Али не слыхал? Ишь, смотрит! Вези-ка ты прочь, милок, эту…

И полезла за пазуху, в узелок. Выскочившему на крыльцо Сабурову отрезала:

– За нее сама расплачусь. И – цыц!

Когда перепуганную Александру Антоновну увез таксист, бабулька воинственно поправила шерстяную шаль на голове и с удовлетворением сказала:

– Вот так-то. Интеллигенция, так вашу разэтак…

Жанна чуть не расхохоталась. И верно! Почему-то за Александру Антоновну было стыдно ей самой. И Сабуров мялся бы и искал для нее оправданий. А Матрена Архиповна и слушать ничего не стала. Выкинув мнимую родственницу из дома, перевела дух:

– С этим разобралась. А внуки-то мои где?

Эля пока пряталась наверху, наблюдая с площадки второго этажа за скандалом, Сережа хихикал, свесившись с перил. Сабуров понемногу приходил в себя:

– А как же ваша живность, мама? Корова, поросеночек?

– Издох, – коротко ответила Матрена Архиповна. – Издох Гитлер. Боров мой, зверюга ненасытная. Корову со двора свели. А курей я сама порезала. Глаза подводить стали. А боров этот все под коленки норовил меня рылом ткнуть, чертяка. Чистый фашист. Поначалу-то Митькой был, а потом я уж его Гитлером кликать стала. Ткнулась так-то носом в землю два раза, да и поняла, что силы нынче не те. В прежние времена я бы его по рылу, по рылу… Так что, Сергей Васильевич, принимай.

И она низко, в пояс, поклонилась зятю:

– Поживу пока, а там посмотрим. Как няньку новую себе найдешь, так и съеду. Да и огород скоро сажать надо. Снег-то не сегодня завтра с полей сойдет. А недельки две поживу.

И Матрена Архиповна первой прошла в дом. В гостиной глянула наверх, отыскивая внучку, увидев, поманила пальцем:

– А ну-ка! Иди сюда! И ты, Сергей, спускайся! Обними бабку-то! Распустил вас отец! Ох, и распустил!

Жанна поняла, что в доме теперь будет порядок. Внукам своим Матрена Архиповна спуску не даст, не тот характер. А здоровью ее и молодой позавидует. Волосы у семидесятилетней Матрены Архиповны были черные, курчавые, с легкой сединой, а брови соболиные. Руки жилистые, сильные.

В тот же вечер, сидя за ужином, Сабуров пожаловался теще:

– Объявление надо бы дать.

– Какое такое объявление? – поджала губы Матрена Архиповна.

– «Требуется помощница по хозяйству…»

– А это кто? – спросила бабулька, кивнув на Жанну.

– Это? – на минуту задумался Сабуров. И тут же поспешил соврать: – Это моя дальняя родственница. Живет здесь, работает в Москве. У нее отца нет, а мать живет в деревне.

– В деревне, значит? – подозрительно посмотрела на Жанну Матрена Архиповна. Та смущенно уткнулась в тарелку. – Ну-ну, зятек… И к чему было строить этакие хоромы? И Марии я говорила, но она мне всю жизнь перечила. Да ты знаешь. Имя чудное какое-то взяла. Нерусское. Господь от нее и отказался.

– А чем Сабина, то есть Мария, была больна? – спросила вдруг Жанна.

Матрена Архиповна сдвинула брови, а Сабуров поспешно сказал:

– Да с чего ты взяла? Глупости это! Помоги лучше комнату приготовить. Хотите на первом или на втором этаже, мама?

– Все одно. Вы-то, чай, в одной постели спите? Вот меня куда подале.

Жанна чуть тарелку не уронила. Подумать такое про нее и про Сабурова! А тот откровенно возмутился:

– Как вам, мама, не стыдно! Она же девочка еще! На двадцать лет меня моложе!

– А вас, кобелей, не поймешь. Недаром говорят: седина в бороду – бес в ребро.

Жанна выскочила из кухни, услышав уже из гостиной, как Сабуров начал что-то возмущенно выговаривать своей теще…

…Нет, эта бабка нечто! Здоровая, как конь, и редкостная матерщинница! Неубранную постель и грязные чашки на столе Матрена Архиповна примечала тут же. И выговаривала не Жанне, а своей внучке Эле:

– Ну-ко, детка, прибери здесь. – И внучка нехотя, но шла с посудой к раковине. Иначе слышала такое, от чего возмущенно кидалась к отцу:

– Ну, папа! Папа же! Она опять!

Сабуров, конечно, пытался тещу образумить, но она и его не стеснялась поучить. Иногда Жанна с ужасом думала, что было бы, если б они с Сабуровым и в самом деле оказались любовниками? Ох, и доставалось бы им на орехи!

А Матрена Архиповна, как выяснилось, от своих подозрений отказываться не собиралась. И упорно воспринимала Жанну как преемницу своей покойной дочери Марии. Все время рассказывала, как та плохо поступала с мужем и как с ним следовало поступать.

– Раз уж сошлась с мужиком – живи, – поучала ее Матрена Архиповна. – Плохой ли, хороший – силой к венцу никто не вел. Потому говорят: семь раз отмерь – один раз отрежь. А Сергей – он не из последних. Это Владька слова доброго не стоит. Родителей его я хорошо знавала, особливо покойного Арнольда. Тьфу ты, назовут же так пакостно! Варвара Гавриловна, покойница, царствие ей небесное, задним умом была крепка. Как назвала, то и выросло. Одно слово: Арнольд. Кобель усатый. Сколь девок в поселке по нем страдало! Я-то постарше буду, чем жена его, Александра, тоже ныне покойная. При таком муже чего ж ожидать! Пил да бил. А сынок смотрел да учился. Выучился. Нинка-то небось горя с ним хлебает, если еще не бросил. А моя, дура, как убивалась! Как убивалась! За одной партой они сидели. С Нинкой. Трое их из всего поселка в Москву перебралось. В райцентр или в область немало уехало молодежи, врать не буду. Моды нынче другие. На селе-то не задерживаются. Но чтоб в Москву! Владька первый уехал, а моя-то дурища за ним. Даром что тот Нинку за собой увез. Как пришел из армии, так оженился, Нинку в охапку – и в Москву. В столицу. На стройку, значит, устроился поначалу. Квартиру-то при той, прежней, власти успел получить. А Мария за ними следом. Упрямая. Я, говорит, своего добьюсь. Добилась…

Жанна во время этой тирады еле успела сообразить, что Владька – это ее шеф и любовник, Нинка – его жена Нина Васильевна. Давняя история, начавшаяся еще за школьной партой. Понятно, почему у Сабины были такие отношения с матерью! Та ее осуждала, особенно за пренебрежение к мужу, человеку достойному, как справедливо полагала Матрена Архиповна…

…А следующая неделя выдалась тяжелой. Жанна чувствовала: с Владом что-то происходит. Никогда еще он не был так несдержан и груб. Устроил у себя в офисе настоящий террор, кричал и на сотрудников, и на нее. Только по уши влюбленная в шефа Веня могла принимать подобное обращение с легким вздохом. Остальные роптали, и Жанна тоже возмутилась:

– Если у тебя неприятности, зачем на людях зло срывать?

– А тебе что, людей жалко? – усмехнулся Влад. – Они же про тебя за спиной такое говорят! Я даже знаю, кто говорит и что. Сказать?

– Нет.

– Могу. А потом ты меня попросишь ласково, и я их уволю. Ну?

– Подарок, да? Денег не стоит, да не все можно измерить деньгами.

– Правильно мыслишь. Ты не думай, я не жадный. Ты меня устраиваешь. Во всем. Я к тебе привык. Ну, так что?

– Они ни в чем не виноваты.

На следующий день она привычно задержалась на работе, дожидаясь, когда все уйдут. В кабинете Влад положил перед ней на стол бархатную коробочку. Открыв ее, Жанна увидела крупные серьги желтого металла, должно быть золотые. Со вставками из сверкающих камней. Похожие были в ушах у Лолы, жены Олега Николаевича, когда Жанна встретила ее на прогулке в парке. Как давно это было!

– Что это? – удивилась она.

– Подарок.

– Да у меня даже уши не проколоты!

Он посмотрел на нее с откровенным удивлением:

– Действительно, не проколоты! Черт, а я и не заметил! Ну, так проколи! – И после долгой паузы: – Знаешь, когда ты меня осаживаешь, я начинаю понимать, насколько к тебе привязался.

– Что ж мне теперь, на тебя с ножом броситься, чтобы ценил еще больше?

– Такой уж я человек. Не обижайся. Поэтому передай своим заступникам, что чем больше они будут наседать, тем больше меня разозлят. Я своего не отдам. Пусть запомнят.

– Каким заступникам? – покраснела Жанна.

– Ты знаешь каким. Кстати, как тебе подарок? Нравится?

– Я… не знаю. Нравится.

– А поцеловать меня за это не хочешь? И понежнее. Я старался…

Незаметно рабочая неделя докатилась до конца и наступила пятница. Работы было немного, и с чего Влад решил вдруг загрузить ее срочными делами, Жанна так и не поняла. Какая еще деловая встреча в пятницу вечером? И с кем? Но бумаги подготовила, да и сама была готова ехать, сидеть допоздна в ресторане, танцевать, слушать пошлости и улыбаться.

Но Влад кивнул Вене: «Собирайся!» Жанна опешила. Что за перемена? Выходит, дорогой подарок – это отставка? Зато Веня расцвела. Быстренько оделась, улыбаясь, кивнула подруге: «Пока!» Жанне захотелось крикнуть на весь офис:

«А как же я?»

Влад с Веней прошли мимо. Шеф сделал вид, что Жанну не замечает. Уже в дверях обернулся, обращаясь сразу ко всем:

– Остальных предупреждаю: до конца рабочего дня еще много времени. И если я ушел, это не значит, что все тут же должны разбежаться. – И персонально Жанне: – И тебя касается.

Сотрудники фирмы переглянулись и посмотрели на пассию шефа с торжеством: ну что, достукалась? Бросили тебя! Два часа тянулись словно вечность. Жанна гадала: что случилось? Что там Влад говорил насчет ее заступников? Неужели был разговор? Измученная Жанна позвонила на работу Олегу Николаевичу. Там ответили, что он уже ушел. А Лола говорила неизменное:

– Василевского нет дома.

Тогда Жанна в отчаянии позвонила на работу Сабурову. Но и там ответили, что Сергей Васильевич отпросился пораньше и уехал. Его мобильный телефон не отвечал. Должно быть, аккумуляторы сели. В шесть часов она наконец вышла из офиса…

…Сабурова дома не оказалось. Жанне сразу же стало тревожно. Восемь часов вечера. Где он? Никто не знал. Ни дети, ни Матрена Архиповна. Отпросился с работы, отключил мобильный телефон, дома не появлялся. Где же он?

Перепуганная Жанна опять стала набирать номер домашнего телефона Олега Николаевича. Может, они договорились о встрече? Может, Сабуров у него? Ведь это не совпадение, что их обоих не было на работе!

Трубку опять взяла Лола.

– Послушайте… – жалобно залепетала Жанна. – Я вовсе не его любовница. Очень вас прошу: позовите Олега Николаевича к телефону. Мне срочно надо с ним поговорить.

Совершенно неожиданно в телефонной трубке раздались рыдания.

– Поговорить, да? Может, это из-за тебя, сучка?

Из-за тебя? Даже о ребенке не подумала! А у него теперь отца нет, поняла? Отца!

– Как это нет? – растерялась Жанна. – Да что случилось?

– Мне только что позвонили. – Всхлип. – С дачи. Полиция. Василевского застрелили три часа назад…

И все. Короткие гудки. «Как застрелили? Кто застрелил? За что?» Жанна ничего не понимала. Просто в голове не укладывалось! Где же Сабуров? Мысленно она взмолилась: ну, где ты ходишь? Появись наконец!

Словно в ответ на ее мольбы, хлопнула входная дверь. Жанна выскочила туда и увидела, как снимает пальто Сабуров. Дорогое светлое пальто из тонкого драпа. И на нем видны размазанные бурые пятна. Восемь часов вечера. Три часа назад Олега Николаевича застрелили. Застрелили! Откуда же у Сабурова пистолет?