Текст книги "Мертвым не мстят, или Шутка"

Глава 3
Мика

1

Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стал магазин, куда она заскочила купить чего-нибудь сладенького. С десертами в забегаловке, где она работала, оказалась напряженка, короче, их просто не было. А от салатов с майонезом и синюшной картошки уже тошнило. Эти покойники на рынке общественного питания ее не могли воскресить, добавить ей сил, чтобы с энтузиазмом мыть отвратительную, испачканную кетчупом посуду.

Она стояла у витрины со сладкими соблазнами, истекая слюной, и прикидывала насчет пастилы в шоколаде, четыре штуки взять или пять, а стоящий перед ней пузатый мужик в модном плаще покупал шоколадные конфеты:

– Это у вас что? «Белочка»? Такая же, как раньше? Двести граммов. Чего там сто, – это уже стоящей рядом девице в мини, – не распробуешь. А это «Трюфели»? Двести граммов. «Стратосфера»? Двести. Рядом что? С орехами? Двести. «Ассорти»? Двести…

Люся уже изнывала от нетерпения. Мало того, что слюнки текли, мужик все никак не унимался, а продавщица с энтузиазмом наваливала конфеты в пакет, словно не замечая других покупателей. Услышав сумму, которую она назвала, Люся мысленно взвыла. Треть ее зарплаты! Да чтоб у него и его девки задницы слиплись от этих конфет! Буржуи чертовы!

Когда мужик наконец отошел, она тихо сказала:

– А мне пастилы в шоколаде четыре штуки. Нет, пять. Гулять, так гулять.

И женщина за прилавком понимающе улыбнулась, кивнув вслед мужику:

– Сама таких не люблю, хоть они мне и выручку делают. Господа. Наверняка на ворованные шикуют. В соседнем отделе он икру покупал, я видела. Вот, возьмите. Бонус, – и на прилавок легла маленькая шоколадка.

Эта женщина была первой, кто обошелся с ней как с человеком, после того как она перестала быть Людочкой Сальниковой. И она чуть не заплакала. Но, пока шла по улице с пакетом в руке, держалась.

А оказавшись дома, не выдержала и разревелась. Успокоившись, она выпила чайку, первым делом съев дареную шоколадку. Это прибавило ей сил. Не все вокруг сволочи!

Но тут она опять вспомнила мужика, которому наваливали в пакет самые дорогие конфеты. Вот откуда у людей деньги? Продавщица ясно сказала: на ворованные шикует. Было бы что украсть! Не тарелки же! Да и выручка в ресторане такая, что не разживешься.

Чтобы отвлечься и хоть как-то успокоить нервы, она машинально взяла с книжной полки первое, что подвернулось под руку.

Это был глупый календарь, перечень всех возможных имен, которыми можно назвать новорожденных и различные варианты их сокращений. Видимо, подружка собиралась замуж или просто решила родить без мужа, для себя. А может, уже была беременна. Итак, что у нас означает имя Людмила? Ох ты, сколько они всего напридумавали! Люся, Люда, Мила, Мика… Что за чушь? То ли кошачья кличка, то ли собачья.

Мика…

Она огляделась по сторонам. Хорошая квартирка у подруги, и сколько же в ней красивых вещей! Это вам не ресторан с его жалкой выручкой! Здесь точно есть чем поживиться! Надо же, не замужем, родители – голодранцы, а устроилась в Москве подружка совсем неплохо. О Тимке что сказала? Плебей. А сама-то! Недалеко ушла. Но теперь как же, москвичка! Вся такая элитная. Интересно, как ей это удалось? Переспала, что ли, с кем? Теперь вот в Европу уехала, в командировку. Глядишь, и найдет себе там какого-нибудь богатенького! И все сама! А ведь они с ней – ровесницы! Только одна в двадцать восемь всего добилась, а другая все потеряла. Ну почему же ей, Мике, так не повезло?

Мике? А ведь забавно! Отныне она – Мика! Долой рабство и горы грязных тарелок! Это все равно не деньги. На такой работе не разбогатеешь, а вот ноги протянуть можно запросто. И никто о ней не заплачет, даже на венок не скинутся. Найдут другую, это же конвейер! Каждый день в столицу приезжают толпы провинциалов, готовых на любую работу.

Ни-ще-та.

Она вспомнила, что никогда раньше не думала о деньгах. Если заканчивались «свои», всегда был в резерве отец, его бездонный кошелек. А теперь пришлось просто-напросто забыть, что на свете есть магазины. Туда не с чем было идти. Первое время она тратила слишком много, и только когда деньги закончились, спохватилась, что бездонного папиного кошелька больше нет. Есть лишь свои собственные руки, едва справляющиеся с горой грязной посуды, и обещанные хозяином двести долларов, сто в аванс, сто в получку, которые все равно не решат главной проблемы. Ей надо где-то жить. А зарплаты даже на комнату в коммуналке не хватит, а если хватит, то на еду ничего не останется.

Ее признание подружка не оценит, вытурит «квартирантку», ей ведь надо устраивать личную жизнь. Что же делать?

«Завтра зарплата», – думала она, глядя, как по телевизору крутят очередной блок рекламы. Фильма – с гулькин нос, зато всего остального – валом. Тампонов, подгузников, зубных паст, стиральных порошков… Раньше ее это не раздражало, но сейчас… На свою зарплату она могла только освежить дыхание после того, как заплатит за комнату, которую собирается снять. Потом это дыхание надолго еще останется свежим, жрать-то все равно будет нечего. А на что покупать стиральный порошок хотя бы? Да те же прокладки! Бинты, что ли, грязные стирать? Докатилась! Через неделю приезжает подруга. И надо еще навести здесь порядок, ликвидировать следы почти двухмесячного пребывания, вымыть плиту и пол.

Она в отчаянии оглядывала квартиру. Ну и засрала, прости, господи. Все из-за каторжной работы. Не привыкла. Как же неохота наводить порядок! Бедная Мика! Мика? У кого бывают клички? У кошек, у собак, у гламурных девиц, к коим она не относится. А еще у воров. У преступников, за которыми охотится милиция. Но она охотится за живыми преступниками. А если…

Кто заподозрит в краже труп?

Решение проблемы нашлось неожиданно. С подачи продавщицы в кондитерской: «Шикуют на ворованные». На ворованные… Не надо наводить порядок в квартире. Наоборот, надо создать как можно больше беспорядка. Как будто здесь что-то искали. Допустим, это были воры. А что они могли искать? Например, деньги. Кстати, могут у подруги быть деньги? А как же! У каждой женщины есть заначка. Уж несколько сотен долларов она наверняка припрятала на черный день. Только где? Разумеется, в шкафу, в белье. На то она и женщина.

Мика вовсе не была уверена в том, что все без исключения женщины прячут деньги в бельевом шкафу, но она неплохо знала свою приятельницу. Если та и ценила что-то в жизни, так это дорогое красивое белье. С каким восторгом она рассказывала о купленных ею атласных лифчиках и кружевных трусиках!

– Самое ценное, что у меня есть: моя коллекция белья! – и многозначительный взгляд.

Теперь Мика поняла этот взгляд. Все-таки женщины болтушки. Под стопкой трусиков, переложенных ландышевым саше, оказался небольшой, но плотный сверток. Она невольно улыбнулась. Приятно получать такие сюрпризы от бывших друзей! Будем надеяться, что это у подружки не последние деньги. Ничего, в Европе еще заработает. Стерва!

Не сотен, а штук. Вот удача! И ценные вещички надо бы прихватить. Лишний стимул для подружки найти богатого жениха.

На следующий день Мика задумала и успешно реализовала сразу несколько важных дел: нашла недорогую однокомнатную квартирку в новом районе столицы, перевезла туда наиболее ценные вещи подруги, получила зарплату за месяц и уволилась с работы.

Потом навела «воровской» бардак во временном своем убежище. Надела резиновые перчатки, вооружилась тряпкой, чтобы отпечатки ее пальцев в квартире были, но в не слишком большом количестве. Она же здесь бывала «при жизни», и какое-то время до отъезда с Тимкой в горы заходила, чтобы полить цветы. Вернее, из-за собственной лени чаще посылала его. Тимур, как всегда, не спорил, он вообще с ней не спорил. А может, он тут с Мариной встречался?! Вот гад! Как ей это раньше в голову не приходило!

Все должно быть естественно. Воры были в перчатках. Или вор, это уж как кому угодно. Соседей она не боялась: люди давно уже перестали жить большой и дружной семьей. Одни сдавали квартиры, другие снимали, третьи меняли, и в итоге получалось так, что соседи по лестничной клетке друг друга в лицо практически не знают. Если бы Мика пожила здесь подольше, то могла бы и примелькаться. А так вряд ли. Уходила рано, приходила поздно, гостей не приводила.

У нее даже появился кураж. Вот было бы здорово оставить их всех с носом! Не они ее пожалеют, а она их! Она им всем отомстит! При чем здесь несчастная подруга, лишающаяся наиболее ценного своего имущества, и как именно она виновата в ее бедах, Мика не стала разбираться. На всякий случай она возненавидела и эту счастливицу. Ишь! Карьеру сделала с нуля! Все сволочи, кто пачкает едой чистые тарелки!

Она выносила вещи из квартиры ночью, в два захода и очень осторожно, стараясь не шуметь. Тяжелые сумки тащила на себе целый квартал короткими перебежками, прежде чем поймать такси. Да сказал бы кто-нибудь Людочке Сальниковой каких-нибудь пару месяцев назад, что она способна таскать такие тяжести – подняла бы его на смех! Но теперь она с жадностью думала, что не смогла взять все, что хотела.

Несколько раз она пересаживалась, ловила другую машину. Путала для верности следы. В итоге ее добычей стали видеоаппаратура, пара шуб, одна из бобра, другая из норки, красивая посуда, покрывало с кровати и кое-какие безделушки. Все это можно продать и купить подержанную машину. И следующую квартиру можно брать уже основательно. Вынести подчистую все сколько-нибудь ценное.

Последним рейсом она прихватила разные мелочи, полезные в хозяйстве. Косметику, духи, постельное белье и даже стиральный порошок и домашние тапочки. Еле-еле уперла тяжеленные сумки, но не покупать же все это? А на новом месте надо обживаться. Хозяева предоставили ей только самую необходимую мебель и старый холодильник. Да и на том спасибо. Кстати, надо будет их кинуть: тайно, без предупреждения, съехать, и хотя бы за месяц не заплатить. Она собиралась отныне доставать из кармана деньги только в случае крайней необходимости. Все, кому сейчас лучше, чем ей, должны за это заплатить. Все ее бывшие друзья и, разумеется, Тимка.

«Получил свою Марину? Радуйся! Но все остальное ты потеряешь. Я тебе это устрою. Теперь я даже знаю как!»

2

…После того как Мика с последней сумкой ушла из опустошенной и разгромленной квартиры, прошло несколько дней. Никто ее не беспокоил, пару раз звонил телефон, но спрашивали прежних квартирантов.

– Здесь такие не живут, – с дрожью в голосе отвечала она.

Было немного не по себе, все ж таки она впервые в жизни нарушила закон. А закон гласил, что за преступлением обязательно последует наказание. Но потом она вспоминала отца, безнаказанно грабившего много лет государство, и успокаивалась. Попадаются только лохи, предприимчивым и отважным все сходит с рук.

Она постепенно приходила в себя и пока просто отсыпалась, ожидая, что измученный каторжной работой организм, вскоре полностью восстановится. Совесть ее не мучила, наоборот, было приятно, что подружка вернется из-за границы в ограбленную и загаженную квартиру вместо уютного гнездышка. Не одной же ей, Мике, страдать! И ведь никто не подумает, что именно она виновница всего! Она же умерла! От этой мысли ей стало особенно сладко.

Отоспавшись, она решила наведаться в супермаркет и купить наконец нормальные продукты. Те, о которых давно мечтала. Хорошего вина и королевских креветок. Ах, как же она соскучилась по креветкам! Вообще по морепродуктам! Но сначала надо позвонить и записаться в дорогой салон. К хорошему мастеру. За два месяца волосы отросли, и она ничего с ними не делала, просто стягивала аптекарской резинкой в жидкий хвост. Жаль, что нельзя воспользоваться прежними знакомствами! В ее памяти хранится и телефонный номер маникюрши, к которой Людочка Сальникова ходила много лет, и дорогого массажиста, мулата. Но ее могут узнать, а надо быть особенно осторожной после того, что она натворила. Но ничего, скоро завяжутся новые знакомства. Как знать, не окажутся ли они полезнее старых?

Утром следующего дня она сидела в удобном кресле перед огромным зеркалом, а над ее волосами колдовал экстравагантный молодой человек с серьгой в левом ухе. Мика сразу подумала: гей. Он энергично щелкал ножницами, почти не касаясь ее волос, то и дело отходил назад на полшага, чтобы оценить свою работу. Смотрел на нее, по-птичьи нагнув голову, и так же по-птичьи щелкал языком:

– Це-це-це…

Процесс, таким образом, безбожно затягивался. Раньше она бы возмутилась, а теперь просто наслаждалась бездельем. Сидела, прикрыв глаза, и ждала результата. Она решила работать только на результат. Все остальное – розовые сопли.

– Не беспокоит? – угодливо спросил мастер.

– Нормально, – ответила Мика, подумав: «Какой противный у него голос!» Но она давно уже не высказывала своих мыслей вслух. Это могла позволить себе только Людочка Сальникова, избалованная папина дочка.

– Восстановить структуру волос полностью за один сеанс не удастся, – услышала она. – Вам придется прийти ко мне еще не раз и не два. А сейчас я сделаю все, что могу. Чтобы это выглядело гм-м-м… хоть как-то. Господи, кто это вас так изуродовал! – не удержался он.

– В одной провинциальной дыре.

– Я сразу решил, что вы не москвичка. Но теперь вы будете в этом городе своей, уверяю вас. Я мастер своего дела.

«На бабки разводит, – лениво подумала она. – Да знал бы ты, кто я такая!» И сказала:

– Я хочу остаться блондинкой.

– Но сейчас в моде естественность! Этакий природный шарм…

– А мне плевать. – «Как же я огрубела среди грязной посуды и плебеев!»

– Но, милочка…

– Слушай, заткнись, а? Если хочешь получить чаевые – делай, что я сказала.

– Но, может, не так вызывающе, как было? – робко предложил он и щелкнул ножницами, так и не коснувшись ее головы.

– Как угодно, но никаких каштановых кудряшек. И покороче.

– Хорошо, – покорно вздохнул мастер.

В целом Мика осталась довольна. Легкая пепельно-русая волна надо лбом, нежные завитки за мочками ушей, из которых она предусмотрительно вынула дорогие серьги, но никаких прелестных девочек. Она – деловая женщина, которая должна отныне сама «зарабатывать» на жизнь. Отличный образ! Естественный! Если она и помолодела, то года на три, не больше, на двадцать восемь не тянет. Тридцатилетняя деловая дама. Вперед, Мика!

– Приходите почаще, – услышала она, расплатившись.

Мастер, получивший щедрые чаевые, стоял в дверях, подобострастно сложив на груди пухлые ручки.

– Я подумаю, – сдержанно сказала она.

Теперь надо купить еду. До супермаркета она доехала на метро, но на стоянке невольно задержалась. Вспомнила свою машину и как приезжала в магазин раньше. Королевой, по меньшей мере, наследной принцессой! Ах, какие красавицы на парковке стоят! Ласточки небесные! Вон почти такая же «Тойота», какая была у нее. Голубая. Она невольно затосковала. Промчаться бы сейчас с ветерком на своей машине! На иномарке, не на каком-нибудь корыте!

Услышав резкий сигнал, Мика едва успела отпрыгнуть. Медведь неуклюжий! И куда залез на своей «Газели?» Остолоп!

– Глаза есть?! – она замахнулась сумкой, но потом поняла, что их разделяет стекло. Парень не заматерился, не послал ее куда подальше, раз зазевалась, курица, поспешно открыл дверцу и выпрыгнул из машины:

– Дамочка, вы как?

– Куда прешь? Людей, что ли, не видишь? Ослеп?

– Здесь вообще-то машины стоят, – обиделся он. – Не место для прогулок.

Мика брезгливо его оглядела: работяга. Совсем охамел, поставил свою грязную «Газель» в один ряд с чистенькими, сверкающими иномарками! Одет, по ее меркам, безобразно, в дешевые джинсы, копеечную футболку, на ногах кроссовки фирмы липовый «Адидас». В лицо она даже не посмотрела. Да какая разница, симпатичный или нет, раз он нищий?

– Где хочу, там и гуляю, – огрызнулась она. – Есть такое понятие: пешеходная зона. Могу вообще лечь посреди дороги, а ты будешь стоять на своей «Газели» и терпеливо ждать, пока мое величество не соизволит подняться. Правила знаешь или покупал права?

– Права не покупал, – спокойно ответил парень. – А вы, как я погляжу, из этих, из богатеньких, которые покупают? – он кивнул на длинный ряд сверкающих на солнце иномарок.

Водительские права она и в самом деле купила, поэтому всерьез разозлилась:

– Угадал. Давай, проходи, раз бабок нет. Нам с тобой не по пути.

– Ух ты какая!

– Какая есть. Главное, не твоя. – И, гордо подняв голову, она направилась к входу в супермаркет.

Она просто наслаждалась тем, что у нее в кошельке сейчас так много денег! Можно, не колеблясь и не глядя на ценники, наваливать в тележку все, на что упадет истосковавшийся по нормальной еде взгляд. Боже, как все это вкусно! Икра, буженина, копченая колбаса… М-м-м… Она медленно продвигалась вдоль ряда полок, заставленных вкусностями, выцеливая самое-самое. И, зазевавшись, столкнулась с другой тележкой.

– Черт! Осторожнее! – взвизгнула она.

– Опять вы!

Парень из «Газели» попытался расцепить тележки, заваленные снедью. Опытным глазом Мика оценила стоимость товаров, которые он положил в свою. Поверх нарезки сочного окорока лежал список. Она сама давала такие Тимке, когда посылала его в магазин за продуктами. Все женщины так делают, потому что дай мужьям волю, и они принесут совершенно не то. Ты посмотри! Икра! И сыр не из дешевых!

– Что, тоже из этих? – усмехнулась она. – Скажите, пожалуйста! А прибеднялся!

– А вы никак за переодетого олигарха меня приняли? – прищурился парень.

– Нужен ты мне! Хоть переодетый, хоть нет.

– Такая независимая?

– Просто опытная.

– Что, все мужики сволочи?

– И даже хуже.

– С такими взглядами на жизнь трудновато будет замуж выйти, – покачал он головой.

– А ты меня сосватать собрался? Что, у жены брат холостой? Ищете всей семьей богатую невесту?

– У жены? – Он посмотрел на список и на свою тележку. – Это меня шеф послал за продуктами. Юбилей фирмы справляем сегодня.

– Ах юбилей! – понимающе протянула Мика. Все ясно: перед ней лживый холуй, который вызвался привезти хозяину бухло. – Ну, желаю хорошо повеселиться.

И пошла дальше вдоль ряда винных бутылок, разглядывая этикетки. Как же она соскучилась по хорошему вину!

– Эй, девушка! Подождите!

– Что еще? – обернулась она.

– А может, познакомимся?

– Зачем? Неужели еще не понятно: мы разные люди. Я буржуйка, раз богатая, а ты козел, раз мужик. Между буржуйкой и козлом не может быть ничего общего.

– Зато у вас лицо приятное.

– Ага. И денег много. Нет уж, лапочка, это мы уже проходили. Свободен.

И она энергичнее стала толкать вперед тележку. Он отстал, снова занявшись своим списком. Есть надежда, что понял. А хорошо она его осадила! Но почему-то пропал аппетит. Она больше ничего не стала покупать, быстренько расплатилась в кассе и вышла на улицу, чтобы поймать такси.

«Вот я и дождалась своего принца, – с усмешкой подумала она. – Стоило делать новую прическу в дорогом салоне, чтобы на меня обратил внимание какой-то водитель «Газели»! Что ж, большего ты не стоишь, Мика. Такие, как Тимур Муратов, могут любить тебя только за деньги».

Она попыталась вспомнить, какое же у парня лицо. Симпатичное или некрасивое? А может, обычное? Интересно, почему она назвала его «лапочкой»? Плохо одет, неуклюж, но он какой-то… Милый, да. Именно милый. А ведь это впервые мужчина знакомится с ней на улице! Раньше просто внимания не обращали. Вот и докатилась до водителя «Газели».

Она встала на обочине и махнула рукой. Сегодня можно устроить себе маленький праздник. Приготовить что-нибудь вкусненькое, открыть бутылочку хорошего вина и поднять тост: «За новую прическу и за первое уличное знакомство!» Она, бывшая Людочка Сальникова, кажется, становится нормальным человеком. Ее даже клеить попытались. Ничего, она еще им всем покажет!

…Прошло несколько дней. Никто Мику не беспокоил, краденые вещи служили ей так же хорошо, как раньше свои собственные, только денег оказалось маловато по ее теперешним запросам. И Мика предприняла первую попытку выйти на вещевой рынок. Надо продать ворованное. Шубы ей все равно велики, да и сезон давно кончился. Можно толкнуть их по дешевке, выручить, сколько возможно. Ах, несчастной девушке срочно нужны деньги! В семье случилось горе.

Она и не подозревала у себя таких актерских способностей. Надо было просто себя пожалеть, а поскольку причины были, из глаз сами самой полились слезы. Разумеется, правды она не рассказывала. Включила фантазию. Любимый муж погиб, разбился на машине, и не на что его хоронить! И тело еще надо вывезти из-под… Допустим, Тамбова. Раз уже она там «прописана». Ах, она бедная вдова, вынужденная распродавать свои любимые вещи! Или еще лучше: мама в больнице. Мика хорошо помнила, как умирала мать. Как же было противно торчать в палате среди старых развалин и делать вид, что ей безумно жаль родительницу! Сколько она помнила мать, та все время болела, а ей, Мике, то есть Людочке, постоянно давала какие-то глупые поручения.

– Будь хорошей девочкой.

Аж тошнит.

Зато теперь ее рассказ звучал достоверно. Мама умерла? Умерла! От диабета! Рассказать, как умирают от диабета? Да пожалуйста! Оказывается, не так уж плохо быть прелестной девочкой, если с успехом эксплуатировать этот имидж.

Жалко только, что добра у подружки оказалось маловато. Шубы ушли почти за бесценок, ворованное же, чего торговаться? На такие деньги не очень-то развернешься. Была бы квартирка побольше и побогаче, как у папы, например. Какое же богатство достанется когда-нибудь синеглазой акуле! А ведь это все должно принадлежать ей, Мике.

«Должно, и будет!» – решила она.

Повторить то, что она проделала в квартире у подруги, было несложно. Но! Выяснилась досадная деталь: у Мики не было ключей от отцовской московской квартиры. Как только Варька вышла замуж за депутата Сальникова, сразу же сменила замок. Дочь взрослая, у нее своя квартира, зачем ей ключи от родительской? Мол, она, Варвара Леонидовна, будет себя неловко чувствовать. В чем неловкость, мачеха не объясняла, а отец никаких объяснений и не требовал. Делай, что хочешь, дорогая, лишь бы тебе было хорошо! Эх, знать бы, как жизнь сложится, она, Мика, эти ключики обязательно бы заимела. А так, кусай теперь локти! И шевели мозгами!

Счастье, что голова у нее работает. Особенно когда она вспоминает, как Варька радуется ее смерти, как наслаждается своим безоблачным счастьем, целыми днями бездельничает, холит свое античное тело, бриллианты себе покупает, шиншилловые шубы и ничем за это не платит. Сладка жизнь у стервы! От ненависти к мачехе у Мики кровь закипала. Должен же человек платить за гадости, которые он делает людям? И ты, стерва, заплатишь!

Мика в который раз прокручивала в голове распорядок ее дня. Где-то же Варька бывает? Ребенок с няней на улицу, и она за порог. Бутики, салоны красоты… И дома у них в этот момент никого. Но ключи? Не дверь же ломать? Нет, такую не выломаешь, и замок тоже особенный. Код от подъезда Мика знает, консьерж ночью крепко спит, это ей тоже известно. Но квартира на сигнализации. Зато она, Мика, знает, как ее отключить. Надо только проникнуть в квартиру. По средам Варька ходит в бассейн. В Олимпийский. Это ее прихоть, привычка, оставшаяся от прежней жизни. Надо же где-то демонстрировать свое прекрасное тело простым смертным!

Или это отговорка? Что-то кроется за еженедельными Варькиными визитами в бассейн? Но с этим потом разберемся. Главное, в среду ее нет дома.

Да, зато няня с ребенком там. Бесполезно. Но бассейн… Бассейн!

Вот оно! Когда-то Мика ходила туда вместе с мамой Серафимой Евгеньевной. Той врачи прописали оздоровительное плавание, а дочке приходилось ее сопровождать. Власть тогда еще не устаканилась, депутаты боролись за места под московским солнцем и жили гораздо хуже, чем бизнесмены. То есть не хапали и дворцов с бассейнами себе не строили. Поэтому Серафима Евгеньевна плавала в общей массе. Делила дорожку с простыми смертными, тем самым укрепляя имидж мужа.

Людочка же смотрела на красивых мальчиков, мысленно выбирая «своего». Она даже мечтала с кем-нибудь из них познакомиться, но мама всегда была на страже.

– Береги честь смолоду, девочка!

Кто бы говорил! Отовариваться по блату – это можно, не зазорно, колбасу копченую лопать, когда в доме у многих нет ничего, кроме макарон и хлеба, тоже чести не роняет. А с мальчиками знакомиться – позор. Так ведь и не позволила, это из-за нее, из-за матери, Людочка сидела в девках до двадцати пяти лет! А потом нарвалась на Тимура.

Зато теперь она прекрасно знает распорядок работы бассейна. Там еще есть такие чудесные шкафчики с кодовыми замочками. Варька дура, она не может ничего достойного придумать. Наверняка ее цифровой код – трехзначный номер квартиры. А тридцать три буквы алфавита перебрать – это не так уж и долго. Да и не будет синеглазая акула долго утомляться, щелкая замком.

Мачеха часто жаловалась на плохую память, особенно на цифры. А если в течение часа энергично поплавать в бассейне, то и у человека с отличной памятью не только три цифры могут запросто вылететь из головы, но и собственное имя с фамилией. Поэтому код очень простой, такой, что Варька уж никак не сможет забыть.

«В любом случае, я попробую, – решила Мика. – Достану ключи и посмотрю, что будет дальше. Сменят они замок или нет. И если панику не поднимут, дождусь, когда они уедут на дачу, и ночью залезу. Скоро начинается дачный сезон, лето на носу. Они переберутся за город, и московская квартира будет полностью в моем распоряжении. А уж если замок сменят… Тогда придумаю что-нибудь еще! Пока работаем по плану А».

Мика верила в удачу и свою звезду. Справедливость рано или поздно торжествует. Но больше всего ей хотелось насолить мачехе. Отнять все, что той удалось выцыганить у отца за несколько лет совместной жизни и что его дочь по праву считала своим. Мика прекрасно знала, что в кабинете у отца есть встроенный в стенку сейф. И как он открывается, знала тоже. Ведь она жила с родителями до двадцати пяти лет, никаких тайн от нее у них не было, именно из квартиры, которую она сейчас собирается обчистить, Людочка Сальникова пустилась в свободное плавание, с мужем. Она просто возвращает свое.

Надо только, чтобы все получилось.