Текст книги "Индульгенция на любовь"

Встаю, чтобы уйти. Встаёт и подходит опасно близко. Смотрит в глаза очень серьёзно. Снова игра на поражение. Снова тону в этих глазах и в его запахе и хочу большего. Хочу, чтобы обнял…

– Так просто уйдешь?

– Да…

– Давай просто пообщаемся. Не злись на меня.

Сдаюсь сразу же. Не могу сбежать, не могу уйти – нет сил, ноги не держат. Опускаюсь в кресло. Опускается рядом, на корточки, и берёт мои руки в свои. Это снова запрещённый приём – пропадает способность соображать начисто – только его запах, тепло его рук и его голос.

– Я не знал. Правда. Я думал, для тебя это был просто секс. Зачем я тебе?

– Ты думаешь, я не задавала себе этот вопрос? Или ты думаешь, я знаю ответ? Не знаю. Я просто засыпала и просыпалась с мыслями о тебе. Почти два месяца. Но сейчас уже почти всё в порядке. Видишь, я могу с тобой общаться.

Улыбаюсь так, как будто и в самом деле всё позади.

– Кэт, я тоже часто думал о тебе. У меня в самом деле есть принципы, и я не привык их нарушать. Но сейчас я очень хочу тебя, Кэт. Поехали ко мне?

Отворачиваюсь к окну и стараюсь взять себя в руки. Нервно прикусываю губы.

– Ты же обещал… просто поговорим…

– Не могу говорить ни о чëм сейчас. Всё время думаю, что мы могли бы сейчас делать…

– Значит, мне просто нужно уйти. Я пойду, правда, так будет лучше.

– Я могу тебя проводить?

– Не нужно. Я знаю дорогу.

Стараюсь говорить жёстко, но, видимо, и моё тело, и мой взгляд кричит – ТЫ НУЖЕН МНЕ… ОБНИМИ… ПОЖАЛУЙСТА…

Не слышит. Встаёт, садится в своё кресло и демонстративно равнодушно закуривает.

– Иди. Иди к мужу.

Иду по проходу. Спускаюсь по ступенькам. Не знаю, как я иду, потому что совсем не чувствую ног, зато чувствую полные слëз глаза. Хорошо, что темно и никто не увидит этих слëз.

Отцепляю самокат. Выворачиваю руль и чувствую его руки на своих плечах. Ласкающими движениями он проводит по моей шее. Убирает в сторону волосы и прикасается губами там, где мне сейчас больше всего хочется. Тихий мой стон, кажется, разрывает барабанный перепонки – я глохну от ощущений, от резкой и горячей волны желания… Потерявшись в пространстве, я оказываюсь в его объятиях и чувствую вкус его губ…

Как будто очнувшись, резко отталкиваю его и не могу больше сдерживаться – слëзы бегут по моим щекам. Он успевает это увидеть и растерянно смотрит.

– Что не так?

– Всё не так… Ты не сможешь дать мне того, что мне нужно… Позвони другой, Эмин…

Резкими движениями выворачиваю руль и пытаюсь объехать его. Отходит в сторону. Пропускает. Проезжаю. Переезжаю дорогу буквально перед носом машины и лечу во двор. Слезы застят глаза, не могу ехать. Останавливаюсь и иду пешком, вытирая слëзы и стараясь не разреветься навзрыд. Чьи-то шаги сзади. Инстинктивно освобождаю дорогу. Снова его руки на моих плечах, снова его губы – жаркие, жадные, его стоны… Его губы, собирающие слезы с моих щёк… Его сильные руки… Его жаркий шёпот на языке, который мне неизвестен…

– Только одно хочу услышать… Завтра ты снова вспомнишь свои принципы?..

– Не сейчас, Кэт… Сейчас мы едем ко мне…

Не говоря больше ни слова, складывает мой самокат и берёт меня за руку. Крепко и собственнически. Не могу возражать. Я проиграла эту битву…

Открывает дверку такси и помогает сесть. Укладывает самокат в багажник. Садится рядом и называет адрес водителю. Всё также твёрдо и крепко держит мою руку. Всю дорогу он молча держит меня за руку, не смотрит, не улыбается, не целует больше, не прижимает к себе – просто держит за руку и молча смотрит на дорогу.

А я начинаю что-либо соображать только в конце пути. Зачем я еду к нему? Зачем? Снова сходить с ума потом, мечтая о нём? Живя лишь воспоминаниями? Ведь ему нужен сейчас только секс. Даже не сама я, просто секс. Он просто возьмёт то, что само идёт в руки. И всего лишь. И снова скажет – иди к мужу. У тебя есть муж. У меня принципы. Это был просто секс, забудь. А что потом будет со мной? Я смогу забыть? Ведь знаю же, что нет, не смогу! Дойду до того, что начну выпрашивать что угодно, пусть хотя бы ещё один секс, лишь бы снова быть с ним? Или сдержусь и буду тихо умирать без него? Что будет со мной?

Поворачиваюсь к нему и пытаюсь мысленно задавать ему все эти вопросы. Но он сейчас памятник самому себе – холодный, спокойный, молчаливый, смотрящий прямо на дорогу. Зачем? Зачем, Эмин? Неужели ты не понимаешь, насколько это жестоко?

Хочу выдернуть руку, не отпускает и сжимает ещё крепче, только дëргаются крылья его красивого носа, выдавая его эмоции. Что, он злится? Или это другое? Не успеваю что-либо понять. Всё происходит как-то очень быстро.

Такси останавливается. Эмин кладёт водителю купюру и быстро выходит из машины. Достаёт из багажника мой самокат и помогает выйти мне.

– Эмин…

– Не сейчас… мы поговорим… потом…

Тянет меня за собой, неся в другой руке сложенный самокат. А я, как зачарованная, разглядываю его забитую татуровкой руку. Мне кажется сейчас он настолько красивым, безбожно красивым, что я забываю как дышать…

Эмин ставит в нишу, где уже стоят чьи-то велосипеды, мой самокат и наконец поворачивает ко мне своё лицо. И я всем своим организмом понимаю, что сейчас будет. Сами собой закрываются глаза, когда он прислоняется меня к стене…

Жёстко, грубо, требовательно терзает мои губы. Чувствую себя хрупкой, маленькой и абсолютно безвольной, полностью принадлежащей ему. Мои стоны смешиваются с его стонами. Я царапаю его тело под футболкой.

– Сладкая моя… какая же ты охуенная… мы так до дому не дойдём…

Оба шумно дышим и смотрим друг на друга безумными взглядами. Поднимается по лестнице и тянет меня за руку. Открывает дверь, судорожно дергая ключом в замке.

Тут же, у порога, не дав мне опомнится, закрывает дверь и тихо командует:

– На колени, детка!..

Глядя ему в глаза, опускаюсь на колени… Приспускаю его шорты, боксеры и достаю член – красивый, твёрдый, горячий. Смачиваю губы и медленно, очень медленно начинаю ласкать его языком, губами… Погружаю его член всё глубже, слушая и наслаждаясь его стонами… его грубыми и нежными словами… его голосом… его наслаждением…

Движения становятся всё резче, всё быстрее, и вдруг он замирает, выстреливая мне в рот терпкую, горячую жидкость… Сглатываю всё и вылизываю остатки с головки… Вкусно… даже на вкус это мой мужчина…

Замираю с закрытыми глазами, опускаясь ягодицами на пятки, потом поднимаю на него глаза, пытаясь разглядеть в них ответы на свои вопросы. Но там их нет. Его взгляд затуманен только что полученным оргазмом.

– Это пиздец… я сейчас… мне в надо в душ…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ЭМИН

Горячие струи воды стекают по моему телу, совершенно не принося облегчения. Что я делаю? Почему я такой слабак? Почему я снова поддался на чары женщины и готов быть у её ног? Что я шептал ей? Что я теперь только еë, что принадлежу ей без остатка, что она может приказывать мне – я всё исполню, лишь бы она была со мной… Слава богу, она не поняла ни слова на азербайджанском…

Зато я очень хорошо помню, что тоже самое было с Айгюной, и она-то понимала все мои слова. И помню, что она ответила – «Глупый мальчик, ты что – влюбился? Это лишнее! Нам же хорошо вместе, но давай вот без этого. Ты классный, сексом занимаешься как бог, это да, но извини, давай без вот этого всего, ладно?». Я ей тогда душу свою был готов отдать, жизнь за неё, а ей только моё тело было нужно, только секс…

Зачем я привёз сюда Кэт? Надо было дать ей уйти. Я бы сдох потом и обкурился бы до зелёных гномов, но всё равно, надо было дать ей уйти…

Говорю это себе и понимаю, что ни за что не отпустил бы её сегодня. Ни за что! Как же мне хочется вообще больше её никуда и никогда не отпускать. Чтобы была только моя! Я не знаю, что я сейчас с ней сделаю – затрахаю, заласкаю, залюблю, чтоб забыла, как дышать, чтобы думать забыла о своём муже…

Выхожу в зал и сам забываю, как дышать – Кэт ушла! С колотящимся сердцем прохожу к балкону, надеясь на чудо… Чуда не случилось. Она ушла. Просто ушла. Я ей не нужен. Даже для секса не нужен. Всё, что она говорила, что хочет меня – просто ложь. А у меня была глупая надежда удержать её хотя бы сексом…

Значит, она и правда за эти два месяца просто остыла ко мне. А этот её минет, видимо, такой подарок мне на прощание. Мол, большего у меня для тебя нет, остальное я буду делать с мужем…

Закрываю глаза и просто пытаюсь продышаться – меня захлëстывает ревностью, злостью и отчаянием. Даже в груди больно и не хватает воздуха… Что ты со мной делаешь? Кэт, почему ты ушла?

Хватаю телефон и набираю её. Снова. Снова. Снова… Сбрасывает. Потом выключает. Вот так просто вычëркивает меня из своей жизни. В её жизни – полноценной и счастливой – нет места для Эмина.

Как когда-то в жизни моей матери не было места для меня… Снова чувствую себя маленьким и ненужным – жуткое чувство. Хочется удавится. Больше не жить. Я никому никогда не нужен. Не нужен был матери, не нужен был Айгюне, сейчас не нужен Кэт. Айгюне хотя бы секс со мной был нужен, Кэт я не нужен совсем! Зачем я такой в этой жизни? Может, и правда, просто сдохнуть и освободить мир от себя? Кериму я больше не нужен, за ним присмотрит Инэсса.

Достаю из холодильника, из бара весь алкоголь, что накопился там за несколько месяцев. Я не пью столько, в каких количествах его притаскивает с гулянок Керим. А Керим не пьёт дома. В результате скопилось уже несколько распочатых бутылок с разными напитками – ром, виски, джин, скотч, водка, местная ракия. Выставляю всё на столик. Наливаю полный бокал с первой попавшейся бутылки и выпиваю большими глотками. Я хочу как можно быстрее затуманить мозг настолько, чтоб больше не помнить и не мыслить. Все мои мысли сейчас с Кэт, и она не желает отпускать мою голову. Мне выть охота в голос от бессилия что-то изменить – я не могу её вернуть и я не могу её забыть! Я не могу себя убить, чтобы разом покончить со всем этим! Я не знаю, как мне жить дальше…

***

– Эмин, брат, что с тобой?! Проснись, пожалуйста! Что с тобой?! Что случилось?!

Отвечать не могу… Голова болит так сильно, что испуганные крики Керима вот-вот приведут к тому, что она взорвётся…

– Не тряси меня так… и не кричи, прошу тебя… – чуть слышно бормочу я.

– Брат, что с тобой?! Сколько ты выпил? Ты один это выпил? Что случилось?

– Много… вопросов… что ты здесь делаешь?..

– Меня Инэсса бросила… Сказала, что я придурок, и выгнала меня! Даже вещи мне мои не отдала. Вернее, отдала только те, что у меня до неё были… И карточку забрала, блин! А я всего лишь-то её массажистку хлопнул по заднице! Эмин, брат, мне так плохо, правда! Как я теперь? Я так привык у неё – бассейн, тачка, подарки она мне каждый день дарила… Как я теперь?

С трудом, со стоном, через боль в башке смеюсь, пытаюсь встать с пола на балконе, где я вчера просто вырубился, и снова падаю без сил. Могу только улыбаться, глядя на Керима снизу вверх.

– Бра-ат… я думал у меня трагедия в жизни… но куда мне до тебя… вот у тебя и правда всё плохо… без тачки… без бассейна… без подарков… Помоги мне встать, братишка, и умоляю – принеси водички… мне кажется, я сейчас сдохну…

– Чего ты смеëшься! Да, мне очень плохо сейчас! Я её так умолял простить меня! Она вообще меня слушать не стала, дверь захлопнула, как будто я для неё не делал всё, что она хочет! Неблагодарная! Ну, хлопнул по заднице, ну, что такого!

– Только хлопнул по заднице, и всё? Точно?..

– Ну, сказал ещё – «Я б тебя трахнул, крошка!». А эта дура пошла Инэссе всё рассказала, идиотка!

– Крепись, брат, придётся жить дальше как простые смертные, без бассейна…

– А я не могу без бассейна! Не могу! Как я пацанам без тачки покажусь? Я теперь как обсос выгляжу! Ты знаешь, какие она мне шмотки покупала? Ты бы видел их ценник – там футболка как крыло от самолёта стоит! Как мне теперь обратно возвращаться? Это жестоко, брат, прошу тебя, поговори с ней, умоляю! Давай скажем, что я отравился из-за неё, может, она пожалеет и вернёт меня обратно, а?

– Ой, Керим, братишка, не смеши меня… Мне так плохо, пиздец… Она позлится и успокоится… потом ещё раз прощения попроси… Сообщение отправь с сердечками и извинениями, и отправляй, пока она не передумает… Если больше месяца тебя терпела, значит, ты ей понравился. Просто обиделась и проучить тебя решила… Вот и покажи ей, что ты всё осознал, раскаиваешься и очень хочешь вернуться… Да не пиши, ради Аллаха, что ты скучаешь по тачке и бассейну. Пиши, что по ней скучаешь, любишь и жить без неё не можешь. Пиши, какая она красивая, добрая, умная… ну, в таком роде, ты понял…

– Понял, брат, прям сейчас написать?

– Да подожди, Керим, водички сначала принеси… сдохну сейчас… правда…

Я не сдох. А Керим уже вечером вернулся к Инэссе. Он не переставая строчил ей сообщения, пока у нас под окнами требовательно не зафафакала «Мазерати» цвета мокрого асфальта. Я не видел Керима таким счастливым с одного запомнившегося дня рождения – ему тогда исполнилось пять, и отец подарил ему маленький автомобиль. Это был такой маленький детский джип, Керим мог кататься на нём сам или управлять машиной с помощью пульта. У Керима так блестели глазëнки тогда, он казался самым счастливым ребёнком на свете! Он носился вокруг этого джипа, залазил в него, показывал всем и каждому, какая крутая у него тачка.

Когда Инэсса приехала за ним, с Керимом случился такой же приступ неконтролируемой радости – он носился по нашей маленькой квартире и не знал, что делать – тараторил как бешеный, какой он молодец, что уговорил-таки Инэссу его простить, что наконец-то сегодня вернётся в свой любимый бассейн и не придёт на встречу с пацанами как обсос, хватал какие-то пакеты и пытался засунуть туда какие-то вещи. Я смотрел на это и только головой качал.

– Керим, ты только не ебанись от счастья. Да не косячь больше, а то придётся всё-таки жить обсосом – без «Мазерати» и без бассейна. Давай, передавай там привет своей благодетельнице!

– Да, да, брат, всё передам, а ты так и не рассказал – а чего ты так напился-то?

– Забей, братишка! Мои проблемы намного легче твоих. А твои вот уже и разрешились. Просто напился. Иди уже, а то Инэсса передумает тебя прощать.

У Керима реально отразился страх на лице, и он пулей выскочил за дверь.

А я, в полумëртвом состоянии, попытался собрать в кучу свои мысли. Жизнь не закончилась. Просто Кэт не моя женщина. Это ведь было уже понятно и по тому факту, что она замужем, принадлежит другому мужчине. И в тот злополучный вечер я это знал. Я это знал с самого начала, ведь кольцо на её пальце я разглядел в первую нашу встречу, хрен ли врать самому себе. И я снова наступил на те же грабли, хотя давно уже, сразу после расставания с Айгюной, дал себе слово никогда больше не иметь связи с замужней. И если бы я только отказал Кэт в тот вечер, когда она пришла ко мне в первый раз, если бы я ей отказал, сейчас бы не было такой жуткой тоски и состояния брошенности, никому не нужности, не было бы сейчас желания сдохнуть…

Я сам во всём виноват и могу всё это исправить. Когда-то я расстался с Айгюной и пережил это, не сдох. Просто закрыл эту дверь, прекратил полностью общение и больше уже никогда не написал ей ни слова. Я смогу сделать это снова. Я смогу вычеркнуть из памяти Кэт. Я смогу. Должен смочь.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

КЭТ

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Что?.. Серж, ты с ума сошёл?.. Ночь на дворе, тебе поговорить приспичило? Я сплю… Завтра поговорим…

– Мы сейчас поговорим. Кто такой Эмин? И когда ты у него была? Ты спала с ним?

Сон унесло, как и не бывало. Сажусь и вопросительно смотрю на мужа.

– Ты лазил в моëм телефоне?

– Ты о чëм говоришь вообще?! Ты, блять, спишь с каким-то турком, и предъявляешь, что я лазил в твоём телефоне? Тебя больше ничего не волнует? Например, что я с тобой жить теперь не смогу?!

– Не кричи. Девочек разбудишь. Пошли на балкон. Будем разговаривать.

– Мне кажется, уже не о чем разговаривать.

Не слушая его, встаю, накидываю халат, достаю из холодильника бутылку слабоалкогольного коктейля со вкусом груши и ухожу на балкон. Ну почему я не удалила вчера эту дурацкую переписку? Да потому что я была в таком состоянии, что хотелось просто сдохнуть, и мозг отказался мыслить рационально.

***

Эмин ушёл в душ, оставив меня сидеть в прихожей на собственных пятках. Я не знаю, что я сейчас чувствовала. Начала с трудом выходить из состояния дикого возбуждения, начала соображать. Не скажу, что прям ясно мыслить – до этого точно было, как до Луны пешком, но появились некие разумные мысли в совершенно затуманенной желанием голове. Что я здесь делаю? Что я здесь делаю? Зачем? Всё, что ему было нужно – получить разрядку. Это понятно. Понятно, почему он был со мной таким… страстным… таким горячим… Но что Я здесь делаю? Ведь я хотела победить в этой игре или хотя бы защитится, но как дрессированная обезьянка сделала всё, что от меня хотел дрессировщик… Что я творю?.. Почему позволила сделать это с собой?.. Зачем мне это?..

Слышу шум льющейся воды из ванной и медленно поднимаюсь с колен. Я должна срочно отсюда уйти. Не смогу сейчас смотреть ему в глаза. Он просто сейчас использовал меня. И получил то, что хотел. Сейчас он выйдет и, возможно, даже милостиво предложит мне секс. Мол, я трахну тебя, получи свою порцию удовольствия, раз сделала мне так приятно. И иди к мужу. А может даже этого не будет. Выйдет из душа освежëнным, довольным, удовлетворённым и сразу отправит меня к мужу, мол, прости, это было ошибкой. Нам не нужно было встречаться. Как я тогда буду себя чувствовать? Это же раздавит меня и уничтожит мою самооценку на раз.

Лучше я уйду сама. И постараюсь забыть этот вечер, как страшный сон. Постараюсь вычеркнуть его из памяти, а вместе с ним и самого Эмина. Нет его. Ложки нет. И Эмина нет. Галлюцинация. Несуществующее животное.

Всё это я уже додумываю, летя на самокате по вечерним улицам Будвы. Телефон начинает звонить на полдороге к дому. Останавливаюсь посмотреть, кто. Если Серж, то нужно же что-то ответить, чтобы не паниковал, почему я трубку не беру так поздно.

Но это не Серж… Что тебе надо, Эмин? Так ли уж тебе надо знать, почему я не дождалась тебя из душа и сбежала? Или тебя нервирует, что я сама приняла это решение, а не ты меня отправил к мужу? Вроде как, не послушалась тебя и, можно сказать, послала тебя нахрен, показав, что не так уж мне нужен секс с тобой, верно? А в культуре твоего народа совсем не принято, чтобы женщина себя так вела – сама принимала решения, не слушалась мужчину, тем более посылала его нахрен. Только, веришь-нет, но мне вот абсолютно всё равно, что там у вас принято и что ты сейчас про меня думаешь.

На какое-то время мне показалось, что я освободилась от твоего влияния – ты больше не управлял моими мыслями, чувствами, эмоциями. На какой-то миг я почувствовала опьяняющую свободу и почему-то решила, что излечилась от своей ненормальной влюблëнности. Во всяком случае, на тот момент мне казалось именно так.

Но этот момент оказался каким-то очень уж коротким. Потому что стоило мне переступить порог дома и попасть в объятия мужа, я буквально чуть ли не разрыдалась – меня с такой силой накрыло желание оказаться в других объятиях. А вместе с этим желанием – разъедающее чувство сожаления – он же был так рядом, всё же могло быть, почему я сбежала? Зачем? Почему я не пошла к нему в душ? Ведь я могла ещё весь вечер, хотя бы один час обнимать и целовать его, любить его… Почему я ушла? Кому я что доказала?..

Как же мне хотелось к нему сейчас! Куда только делось совсем недавно нагрянувшее чувство свободы. И как же сейчас хотелось сдохнуть…

Сославшись на головную боль, я залезла под одеяло и тихо проплакала в подушку весь вечер. Серж, подумав, что я заболела, сам накормил и уложил девочек. Ну, а потом, видимо, уже ночью, прошерстил мой телефон.

Он бы не стал делать этого просто так. Никогда раньше я не замечала за ним шпиономании. У нас всегда было взаимное доверие. Была вера, и у меня, и у него, что предательства не будет, не может такого случится. Никогда. И вот теперь мы сидим на балконе и пока просто молчим.

Серж тушит одну сигарету в пепельницу и тут же закуривает следующую. Если раньше я бы начала яростно и требовательно возмущаться, то теперь смотрю на это с полным равнодушием – это его жизнь, пусть делает с ней, что хочет. Мне всё равно.

– И давно?

– Что?

– Давно ты с ним спишь?

– Я пошла к нему от обиды и отчаяния. Когда нашла твою переписку. Это было один раз.

– Ну, конечно. А сегодня вы просто чай пили?

– Да… просто пили чай и разговаривали.

– О чëм? Как удобнее мне рога наставить?

– Он не знал, что я замужем. Когда узнал, перестал со мной общаться. Он не встречается с замужними.

– Ну, да. Только в кафе приглашает. Ага. Ты весь вечер пила с турком чай в кафе, вы просто разговаривали.

– Он не турок. Он азербайджанец.

– Ахуеть какая разница! Да мне похуй кто он! Я его найду, и ему пиздец!

– Он перед тобой ни в чëм не виноват. В тот вечер, когда я нашла твою переписку, он не знал, что я замужем. Когда узнал, посоветовал налаживать с тобой отношения и перестал со мной общаться.

– И теперь ты его хочешь, а он предлагает тебе дружить и в кафе приглашает. Ну-ну!

– Серëжа, в этой ситуации виноват ты сам. Если бы я тогда не узнала о твоём предательстве, не было бы и моего.

– Я не спал с ней.

– Тогда я этого не знала. Да и что с того. Знаешь, лучше бы ты просто переспал и забыл. Ты не спал, но ты выстраивал с ней отношения у меня за спиной. Если мужчина находит время и желание пожелать спокойной ночи, а на следующий день – доброго утра, если он интересуется – как спалось, выспалась ли, а женщина участливо советует беречь спину, то это явное, планомерное, заботливое выстраивание отношений. И секс тут – вопрос времени. Да, ты не спал с ней, но это не твоя заслуга. Ты потихонечку раскрутил бы её и на встречу, и на близость. И у вас бы были полноценные отношения не на один раз. А у меня был просто секс. Я просто его подсняла. И всё.

– Да нет, совсем не всё! Теперь ты его хочешь! И летишь к нему в кафе, как только позвал. А после кафе? К нему пошли?

– Я ушла в кафе в половине девятого. В половине десятого уже была дома. Мы просто поговорили. И я пошла домой. К тому же, ты сам видел, я плохо себя чувствовала.

– И о чëм он так хотел с тобой поговорить? Зачем ему с тобой дружить?

– Вот это мы и обсудили. И оба пришли к выводу, что больше общаться не будем. Я замужем, у него тоже есть девушка с ребёнком. Она должна скоро прилететь.

– Как я должен тебе верить теперь?

– А я тебе?

– Я не изменял тебе. А ты мне изменила!

– Ты можешь повторять это сколько угодно. В этом нет смысла. Я знаю, что секс был вопросом времени. Ты выбрал другую женщину. Я бы сделала тоже самое в двух случаях – если бы разлюбила тебя и полюбила другого, или – как и получилось – от обиды и отчаяния, от желания отомстить, дать тебе испытать ту же боль и унижение, которое испытала я, когда читала переписку.

– То есть, по-твоему, я во всём виноват?! Ты наставляла мне рога с турком, теперь хочешь его, а виноват в этом я?

– Именно так я и думаю. Разве я поступала так в течении девяти лет? Нет. У тебя была верная и любящая жена. Но ты встретил другую женщину и захотел с ней отношений. И ты меня предал. Может быть, ты её любишь? Может, ты был бы с ней более счастлив, чем со мной? Может, ты и до сих пор с ней общаешься? Я не знаю…

– Что ты несёшь! Короче, я пойду спать в машину. А ты подумай, как теперь будешь жить.

– Развод?

– Хочешь развод?

– У тебя спрашиваю.

– Не знаю. Придушу этого козла, потом подумаю – жить с тобой дальше или нет.

– Хорошо, Серёжа, я тоже подумаю, хочу я жить с тобой дальше или нет.