Текст книги "Эти поразительные индийцы"

И царица Кунти удалилась, горько оплакивая проступок своей юности и скорбя о тягостной жизни своего прекрасного первенца и о том, что он стал союзником жестокого Дурьодханы.

В час, определенный судьбой, разгорелась битва и длилась восемнадцать дней. Пал в ней блистательный Карна, был убит и Дурьодхана и многие тысячи других воинов. Когда огонь битвы угас и бог смерти собрал всю свою жатву, победители Пандавы воцарились в Индрапрастхе и многие годы правили страной счастливо и мудро, ведя свой народ по пути благоденствия…

– Да, действительно, это одна из самых трагических историй эпоса, – сказала я.

– А ведь он содержит тысячи самых разных эпизодов.

– Правильно вы называете свою «Махабхарату» океаном мудрости и красоты.

– И сильных человеческих чувств и страстей, – добавил мой друг журналист.

Мы побродили немного вокруг храма, в душистой тени цветущих деревьев, глядя на детей, бегающих по каменистым дорожкам Пурана-Килы. Каждый из них, думала я, знает «Махабхарату» чуть не с колыбели.

Потом мы пошли к храму Кунти. Старый жрец со своей семьей жил тут же, в домике, пристроенном к храмовой стене. У стены стояла его аспидно-черная буйволица, а у ее ног играли совсем маленькие дети.

– И не боитесь, что наступит? – спросила я.

– Нет, что вы. Она их любит и знает. Хотите посмотреть храм? Сюда приходит много народа. Самого разного. И помолиться, и просто так.

Изображения Кунти в храме, к моему удивлению, не оказалось. Были, как и в других храмах, разные боги.

– Народ верит, что к кому бы ни была обращена молитва, она достигнет слуха всех богов, – объяснил мой друг. – Я люблю простую доверчивую душу нашего народа, но только она не сразу себя раскрывает. Особенно в кварталах Нового Дели. Хотите, поедем в Старый город? Там вы острее почувствуете пульс народной жизни.

Я и сама любила эти поездки. Уже одно название «Старый город» обещало хоть слегка приподнять занавес над сценой истории.

Это город узеньких коленчатых улочек, лавок, лавочек и лавчонок, товары которых в виде реклам развешаны снаружи у дверей и над окнами на длинных палках, вбитых в стены.

Мы шли, а над нашими головами развевались вышитые шали и яркие покрывала, мужские рубахи и женские шаровары, висели майки и брюки, носки и босоножки, ожерелья и браслеты.

Особенно хороша торговая улица Чандни-Чоук. Она тянется на километр с лишним вместе с переулочками, убегающими влево и вправо. Что ни дверь – то лавочка или просто ниша, в которой что-то продают.

Пройти почти невозможно – посередине улицы двигаются двухколесные повозки-тонги, густая толпа людей, велорикши, моторикши. Перешагиваешь через ноги людей, сидящих на земле, идешь мимо жаровен, на которых шипят в масле лепешки, коржики и какие-то румяные катышки, мимо тех, кто все это ест с тарелочек, сделанных из картона или зеленых листьев, мимо мальчиков-зазывал, оглушительно орущих в рупоры, мимо пестрых витрин, красочных кинореклам, мимо уличных фокусников – словом, идешь по несравненной, веселой, яркой, пыльной, кипучей улице Чандни-Чоук.

В одном из переулочков я как-то остановилась перед ослепительно яркими литографиями с изображениями богов и героев мифов, эпоса и индийской истории – ими была завешана добрая половина стены какого-то дома. А рядом, на скамье, сидел, поджав ноги, продавец и бойко объяснял всем желающим содержание каждой литографии.

Правда, местные жители в этих объяснениях не нуждались; бабки и матери в каждой семье поют и рассказывают «Махабхарату» и «Рамаяну» по любому поводу.

– Вот тут, видите, – говорил продавец, – показано, как великие Пандавы выигрывают на состязании женихов руку красавицы Драупади. Вы знаете, кто такие были Пандавы?

– Да, да, конечно, знаю. Мне очень нравится эта картина, я ее возьму.

– А на той нарисован бог Вишну. Он всегда был за правду и, если видел, что на Земле воцаряется зло, возрождался среди людей в виде разных аватар. Вы знаете, что значит «аватара»?

– Да, знаю, воплощение. Расскажите, пожалуйста, какие аватары изображены здесь.

– Это первая аватара – рыба.

На картинке из ярко-синей пучины вод вертикально поднималась розовая рыба и из ее широко открытого рта выходил Вишну, круглолицый, улыбающийся, с большими ясными глазами, нарядно одетый и украшенный драгоценностями и гирляндами цветов.

– А вот здесь Вишну в виде черепахи. Он спас все то, что утратили люди в дни потопа. О! Он всегда делал добро!

Меня очень привлекают красота и яркость, удивительная наивность и чистота литографий. В современной Индии они выпускаются миллионными тиражами. Им вручена историей эстафета традиционного обучения неграмотных людей методом «показа и рассказа». До появления типографий эту роль играли изображения на фресках, храмовых фризах и стенных завесах.

Продавец полюбовался Вишну и продолжал:

– А вот здесь, взгляните, он нарисован в виде льва. Он…

– Спасибо, спасибо: Пожалуйста, заверните их мне аккуратно, чтобы не помять и не порвать.

– Хорошо, сейчас. Вы покупаете все?

– Да, конечно.

– Спасибо. Сейчас заверну. А знаете, скоро придет час, когда Вишну снова появится на Земле.

– Да?!

– Да. Но теперь он будет всадником на белом коне и опять избавит мир от зла. Слишком много зла повсюду, слишком уж много! И вьетнамцев убивали, и немцы воевали со всем миром…

Бог Вишну в образе человека-льва

Поистине незабываемы улицы Старого Дели! Да и дома здесь особенные: каждый не такой, как соседний, – то с галерейками, то без них, то с балкончиками почти у каждого окна, то с одним балкончиком на весь фасад, то узкий и высокий, то низкий и широкий. У одних домов верхние этажи нависают над нижними, у других – отступают вглубь; у одних – множество дверей и лестниц, уходящих прямо в толщу стены, у других – одна дверь, ведущая в коридор, который выходит во внутренний двор. И все это стоит тесно-тесно, город застроен хаотически, улицы выбегают то к храмам, то к мечетям, переулки часто начинаются из-под арок, и это создает иногда такие световые эффекты, которые просто поражают.

Здесь нет особняков-модерн с их садами, двойными воротами, с надписями «въезд» и «выезд», с их изолированной жизнью и обилием машин новых марок в гаражах. Здесь все всё знают друге о друге, все живут шумно, многословно и просто. Когда в Новом Дели гаснут огни и во мраке светятся только традиционные фонари-шары над воротами, когда там наступает тишина, здесь, на улицах, продолжает толпиться народ, идет торговля снедью и фруктами, продавцы до утра сидят или спят возле своего товара, озаренного ярким сиянием карбидных ламп, с вокзала и на вокзал спешат люди…

Словом, надо ставить точку, потому что о Дели уже написана отдельная книга.

10. ПРОБЛЕМЫ ДРЕВНОСТИ

Сколько тысяч или сотен лет насчитывает история человека на Земле? Ответа все еще нет. Его ищут ученые всех стран и ведут нескончаемые дискуссии, не будучи в силах прийти к единому выводу. Известно, что человек существовал и в ранне– и средне – и в послеледниковую эпоху, приспосабливаясь к условиям жизни в той обстановке, которую диктовала природа. Жил, развивался, размножался, искал объединения с себе подобными. Начал создавать орудия охоты, рыболовства, а затем и земледелия. На древнейшей ступени своего развития сумел заимствовать у природы огонь и научился широко пользоваться им. И эти два момента – создание орудий и освоение огня – следует считать, как полагает большинство ученых, порогом цивилизации.

Человек приручал диких животных, создавая домашние стада, учился и научился культивировать дикорастущие злаки и плодовые деревья. Жил сначала в пещерах, а потом и в жилищах, сооруженных собственными руками; по остаткам предметов материальной культуры, находимым в земле при раскопках, археологи и историки определяют периоды развития человеческого общества.

Главными этапами истории по признаку развития производства считают: палеолит (древний каменный век), мезолит (переход от древнего к новому каменному веку), неолит (новый каменный век), а затем и вплоть до сегодняшнего дня – век металла: сначала меди, затем бронзы, а впоследствии железа и разнообразнейших сплавов.

Обобщенными по времени датами этих этапов, или веков, или эпох – их называют по-разному – считаются такие:

конец палеолита – IX тыс. до н. э.;

мезолит – IX–VII тыс. до н. э.;

неолит – VII – начало III тыс. до н. э.;

медный век, или переход от неолита к бронзе – IV – конец III тыс. до н. э.;

бронзовый век – середина III–II тыс. до н. э.;

начало железного века – первые века I тыс. до н. э.

С развитием производства складывались и новые общественные структуры – человек прошел через длительные периоды семейного, семейно-родового строя, возникновения племен-этносов, а впоследствии и племенных союзов. Племя, объединенное одним языком и осознанием единства своей территории, уже, по сути дела, было этносом (греческое слово «этнос» – «народ» используется шире, так как оно более удобно для образования новых слов типа «этногенетический», «этническое самосознание» и т. п.).

Все эти взаимосвязанные и взаимопроникающие процессы протекали в разных областях Земли в разное время, и не всюду еще завершились они даже в наши дни – в некоторых районах Земли и сейчас существуют племена, и можно наблюдать типы племенных взаимоотношений, тогда как на большей части земной территории уже живут крупные этносы, для которых характерны и высокий уровень индустриализации, и соответствующий ему уровень культуры.

Но вернемся к древнейшему периоду истории.

В течение многих тысячелетий Земля периодически покрывалась ледниками. Последний из них отступил с суши около 15 тысяч лет тому назад и начался период, именуемый голоценом, в котором живем и мы. Исследователи уделяют главное внимание изучению культурного развития человечества и тем этапам его истории, которые оно прошло именно за этот период. И это вполне естественно, так как каждый народ хочет знать свою историю, начиная от жизни своих далеких предков, знать свои генетические корни, истоки своих верований и обычаев, пути сложения своего языка.

Основные сведения обо всем можно почерпнуть из открытых учеными источников: памятников письменности и находок материальных предметов, то есть остатков жилищ, утвари, украшений и т. п.

Но ведь письменность появилась так поздно, что самые ее древние памятники не прослеживаются дальше IV тысячелетия до н. э. (как, например, первые египетские иероглифы), а материальные вещи, находимые археологами, почти всегда безмолвны, и ученым приходится угадывать, часто меняя собственные выводы, какими именно народами эти вещи были созданы. Обычно присваивают той или иной группе вещей по признаку взаимного сходства и территориальной близости название какой-то или такой-то культуры, чаще всего выбирая это название по месту первых находок (например, дьяковская культура – по селу Дьяково или андроновская – по селу Андропово и т. п.).

В трудах, создаваемых по принципу, который мы здесь условно назовем «ученые пишут для ученых», авторы широко пользуются и этими названиями, и сугубо научными терминами, воспринимая их без труда, но широкие круги читателей-неспециалистов бывают, как правило, не в силах понять, какими же этносами были созданы эти столь по-разному называемые культуры и чем они отличаются одна от другой. Поэтому здесь мы постараемся на возможно достижимом уровне популярности излагать приводимый материал. Нахождение археологических культур еще далеко не достаточно для выявления истории каждого народа в дописьменный период. Возникают и часто остаются такие, например, вопросы: на каком языке говорили эти люди? Каким богам они поклонялись? Каков был их общественный строй? Как они относились к окружающей их природе? Каковы были основы их нравственности? И т. п.

И тогда исследователи часто прибегают к методу сравнений с теми чертами быта, с языками, религией и другими явлениями культуры, которые в какой-то мере сохранились или у достоверных, или у предполагаемых потомков этих давно ушедших с Земли людей, или у близкородственных им по своему происхождению групп. Разыскивают в древних памятниках устной литературы, воспринятой по наследству от далеких предков, описания, параллели и даже мелкие отдельные упоминания (много ценных указаний содержится в Ведах – сборниках гимнов и молитв, обращаемых древними арьями к их богам, и в древнеиндийской эпической поэме «Махабхарата»), досконально изучают самые старые хроники, в которых могли «зацепиться» такие упоминания и описания, сопоставляют все это с археологическими данными и из этой мозаики складываются более или менее точные картины жизни того или иного этноса в древнейшие эпохи.

Одной из труднейших задач является выяснение родины этих далеких предков и путей их продвижения по лицу Земли. Откуда они пришли в те места, где археологи находят их стоянки и городища, их производственные мастерские и предметы быта, их жертвенники и кладбища?

Ряд исследователей полагает, что языковое родство следует объяснять наличием «праязыка», о котором, как считают, упоминается еще в Ветхом Завете, и при этом ссылаются на слова, которыми начинается одиннадцатая глава в книге «Бытие»: «На всей земле был один язык и одно наречие».

Предположение о праязыке приводит и к выводу о существовании на Земле и некоего пранарода, носителя этого языка. Те, кто пишет об этом, чаще всего ссылаются на библейские тексты, освещающие древнюю историю еврейского народа и относящиеся только к процессу складывания этносов, носителей расового типа семитов на территории Передней Азии. В Библии эта география отражена очень четко: «Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделилась на четыре реки. Имя одной Фисон; она обтекает землю Хавила, ту, где золото… Имя второй реки Гихон (Геон); она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель (Тигр); она протекает пред Ассирией. Четвертая река Евфрат».[1]1
  Библия цитируется по изданию: М.: Синодальная типография, 1908. Пояснения в скобках приведены автором.


[Закрыть] (Бытие, 2:10–14.)

Многие авторы книг о пранароде и его «едином праязыке не приводят слов из Библии о том, что от сыновей Иавана (внука Ноя) „населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих“ (Бытие, 10, 15). Библия содержит много указаний на расселение потомков Ноя опять же по городам и по землям Передней Азии – Ниневии, Ханаану, Содому, Гоморре. И уточняются также места расселения всех потомков Ноя „по племенам их, по языкам их, по землям их, в народах их“ (Бытие, 10:5-32). И лишь глава одиннадцатая открывается словами: „На всей земле был один язык и одно наречие“, где явно речь идет о том, что расселявшиеся потомки Ноя, не знавшие и не понимавшие наречий других народов, живших на осваиваемых ими территориях, за пределами их изначального расселения, объединяли эти чужие неизвестные им наречия под определением „один язык“. Но пора излечиться от стремления толковать это их определение как исторически существовавший, единый для всей земли язык – такое толкование давно следовало бы признать устаревшим и не повторять его вновь и вновь без критического осмысления указания Библии. Тем более что за этой первой строкой главы одиннадцатой следуют пояснения: сойдя к группе переселенцев (потомков Ноя), решивших строить на новой земле город и башню. Господь увидел, что они „один народ, и один у всех язык“ – а эта группа и была „одним народом“. Затем Господь решил: „Сойдем же и смешаем там язык их, чтобы один не понимал речи другого“ (Бытие, 11:5–6). Из этого можно сделать, видимо, лишь один вывод – переселенцы, по всей видимости, были захватчиками соседних земель, а строителями указанных в тексте городов и башен стали их рабы из среды покоренных племен, наречия которых звучали для пришедших как некий „один язык“. Сошествию же Господа приписывается тот исторический факт, что в силу политических и экономических соображений, порождаемых водворением в чуждой среде, господствовавшей группе пришлось вникнуть в наречия окружающих племен и убедиться, что эти наречия различны, а не „один язык“.

Поэтому следует отбросить бесконечно повторяемую ссылку на первую строку одиннадцатой главы Бытия как на указание о всемирном праязыке, которое расширили в последнее время до утверждения о том, что все индоевропейцы произошли от единого пранарода с единым праязыком. И далее, как полагают некоторые авторы, можно утверждать, что пранарод, праязык и их общая прародина относятся не к одним лишь индоевропейцам, но и ко всем без исключения этносам, населявшим Землю в прошлом и настоящем.

Здесь вынужденно уделяется так много места этому вопросу потому, что в таких утверждениях прослеживается весь путь развития и постоянного повторения единожды сложившегося заблуждения в трактовке Библии. Не было и не могло быть на огромном земном шаре единого пранарода, равно как и его единого праязыка – ведь это выглядит логическим абсурдом, так как в эпоху раннего палеолита не было на Земле средств коммуникаций, которые могли бы способствовать столь тесным контактам рассеянных по разным континентам и островам групп развивающегося человечества, чтобы все эти группы осознавали свое единство и объяснялись бы на взаимно понятном языке (они ни встречаться, ни взаимно объясняться никоим образом не могли).

В своих поисках историки, как правило, работают в пределах границ голоцена (то есть начиная с XIII–XI тыс. до н. э.), но при этом мало кто из них все же уходит в такую древность, как, скажем, VII–VI тысячелетия до н. э. Обычно ищут «родины» и «прародины» народов главным образом в областях, где памятники сконцентрированы наиболее густо, что, по общему мнению, говорит о длительном пребывании этноса или его групп в данном месте. А были ли вообще на Земле такие прародины и родины? Ведь изначально люди странствовали по ее лицу, ища добычу, шли за двигающимися ледниками, когда льды отступали к северу, обходили их края. Так что о возможности уверенно указать территорию прародины или того или иного народа, вероятно, и речи быть не может.

Археологические находки помогают пройти по следам кочевий людей и отыскать места их длительного пребывания, которые и следует принимать за первичные очаги формирования этносов, то есть более или менее крупных групп людей, уже выработавших свой, объединявший их язык.

Вся поверхность Земли как бы покрыта сеткой пересекающихся прямых, изогнутых или ломаных линий «невидимой для глаза схемой исторических передвижений человеческих коллективов на разных этапах их исторического развития. И обнаружение длительных совместных или близких путей кочевий или долгого совместного или близкого проживания этносов дает возможность предположить их родство или социальную, культурную и хозяйственную близость, а главное, что нас здесь немало интересует, выявить вероятность сближения языков и сложение языка, обобщающего их отдельные группы.

Степень языковой близости и родства, сохраняющегося на протяжении тысячелетий (вне зависимости от того, что в процессе своего развития языки заметно изменяются), позволяет определить не только связи и взаимоотношения этносов в эпохи их древнейшей совместной, или соседской, жизни, но и время их расхождения в разные области (с допустимыми отклонениями в несколько столетий). Все эти материалы помогают восстановить с доступным приближением к точности картины истории этносов в дописьменную эпоху их развития.

Уже вXIX веке ряд ученых проложил широкий путь к поиску сближения и аналогий между славянскими языками и санскритом.

11. АРЬИ, СЛАВЯНЕ: СОСЕДСТВО ИЛИ РОДСТВО?

«Глубина народной памяти измеряется десятками тысячелетий, – нам необходимо рассмотреть отражение в народной культуре разных представлений, порожденных разными эпохами жизни человечества», – писал наш великий ученый, академик Б.А. Рыбаков, который призывал к совершению «экскурсов в глубины первобытных эпох». И мы видим, что Б.Г. Тилак высказывает в своем труде предположение, что кроманьонцы, т. е. «люди разумные» (Homo sapiens), развивали свою изначальную цивилизацию на приполярных землях именно в период последнегомежледниковья. И в то время там было тепло (что утверждает и американский исследователь У. Уоррен), и теплый климат восстановился после последнего сравнительно кратковременного оледенения, завершившегося в XII–XI тысячелетиях до н. э., – об этом благоприятном климате и обильной растительности на крайних северных землях написано много исследовательских работ палеоботаников, палеозоологов, геологов и астрономов.

И вот теперь ученые выяснили, что именно славянские языки наиболее близки к арийскому санскриту. Это можно объяснить только тем, что в Приполярье далекие предки. славян жили, видимо, в наиболее близком соседстве с предками арьев, поддерживали с ними, вероятно, тесные хозяйственные связи, и, более того, вступали в родственные отношения. Вот почему именно в славянских языках, и в частности в русском, сохраняются до сих пор не только сходные, но и общие с санскритом термины родства, местоимения, названия числительных и т. д. Подробнее об этом будет сказано ниже.

Эти близкие и родственные нам предки арьев шли к югу по будущим русским землям Восточной Европы, и путь этот занял не одну сотню лет. Академик О.Н. Трубачев в одной из своих работ пишет, что индоязычные арьи оставили многочисленные следы в названиях мест от Севера до Причерноморья и Прикаспия. Они кочевали в III–II тысячелетиях до н. э. к юго-востоку, уводя стада от засухи. Прокочевав в основном по землям Средней Азии, они достигли северо-западных областей Индии. Здесь уместно указать на то, что О.Н. Трубачев приводит в указанной работе следующие слова из труда русского историка И. Штриттера (1771): «Не бесполезно такожде и для любителей российской истории знать похождение того народа, который в древние времена имел жительство в соседстве, или паче в пределах России, хотя бы после того и в совсем другую часть света он переселился».

Женщина с чертами австралоидной расы. Современная Индия

Девушка с чертами смешанного расового типа

Расселяясь по землям Индии, арьи стали смешиваться с местным населением, результатом чего стало изменение их «северно-расовой» внешности, а также их хозяйственного уклада и религии. Прежде всего следует снова сказать, что доарийские народы Индии с глубочайшей древности относились к негро-австралоидным расовым типам, т. е. отличались от светлокожих и в основном светлоглазых арьев темной пигментацией кожи и глаз.

Шли столетия, и постепенно арьи в Индии забывали многое, что было связано с древнейшими областями их жизни, и только «преданья старины глубокой», традиционные поверья и суеверия сохраняются в народной памяти, смешавшись с новыми формами мировосприятия, царившими в среде доарийских народов. Именно эти древние черты, дошедшие до сегодняшних дней, и дают исследователям возможность вскрыть глубинные пласты истории и выявить архаичные связи между далекими предками индоевропейских народов.

Протославянские и арийские племена, вероятно, переселялись, так сказать, рядышком, будучи наиболее восточными группами всего формирующегося индоевропейского массива.

«Выявление наукой замечательного свойства языка – изменяясь, оставаться самим собой – помогает раздвинуть рамки познаваемой истории. Свидетельства языка неоценимы и в области изучения прошлого славян» – так пишет один из ведущих наших лингвистов О.Н. Трубачев. Следует добавить – не просто прошлого, а глубокого прошлого. Язык сохраняет в себе слова, зарождавшиеся на заре человеческой речи, и несет их сквозь века, как и новые формы, накапливая свой золотой фонд для всех грядущих поколений. Это – бесценное наследие минувшего и на нем можно обнаружить отпечатки всего, что пережил народ за долгие века своего развития, всего, что он помнит, и то, что уже активно не осознает, но что существовало в далеком прошлом и сохраняется в языке. И в том числе сохраняются следы его встреч с другими этносами, повествующие иногда о неожиданных для наших современников и слабо изученных явлениях истории. Встречи и контакты порождали общность или сходство многих понятий и, соответственно, слов, отражавших эти понятия, и грамматических форм, которые показывали изменяемость понятий, представлений и действий.

Языковеды, изучая эти процессы, открывают порой такие факты, в которые трудно поверить, находят древнюю близость тех народов, которые история развела в разные стороны земли. Эти народы попали в различные климатические условия, стали вести совсем разные формы хозяйства, изменилась и их внешность, и обычаи, и вера, а их языки продолжают хранить память о далеком прошлом, общие или сходные слова, некогда бывшие в их употреблении.

Иногда эту память можно выявить лишь путем тщательных и сложных научных исследований, проводя в языках буквально «археологические» раскопки, а иногда нужно только внимательно вглядываться и вслушиваться в современную живую речь, чтобы обнаружить эти сходные или даже общие слова. Тем, кто изучает чужие языки, часто просто бросается в глаза такая близость и одинаковость, причем это, конечно, не относится к поздним заимствованиям, вроде технических или медицинских терминов.

Нас здесь интересует удивительное, почти до полной неотличимости, сходство между славянскими и индоарийскими словами, как современными, так и, главное, древнейшим из них – санскритом, в также и сходство многих элементов народного искусства и религиозного мышления. Языковедами подсчитано, что наибольший процент таких близких слов приходится именно на славянские языки, а затем, так сказать, во вторую и третью очередь, – на другие европейские, тоже входящие в семью индоевропейских языков.

Дева-птица (вверху) и водная дева (внизу). Слева – славяне, справа – Индия

В иранских языках, отделявшихся, возможно, в более поздний период истории от взаимно близкой массы древнеарийских диалектов, тоже обнаруживается много общего со славянскими языками. Можно ли возводить эти схождения к самой древней эпохе общеарийских диалектов или они являются результатом контактов с уже выделявшейся из этой общности иранской ветвью, мы не знаем. Контакты эти были тоже достаточно долгими и тесными на восточных окраинах формирующегося славянского мира, и ряд ученых связывает их с андроновцами. Уже упоминалось о том, что немало очагов этой культуры обнаруживается в области к западу от территории ее основного распространения, т. е. на Урале и в приуральских землях (особенно к востоку от Урала).

Скифы, которых многие ученые считают потомками ираноязычных арьев, поддерживали близкие связи со славянами. Открыто и их физическое сходство: антропологи пишут, что поляне, т. е. группы поднепровских славян, обнаруживают значительное сходство со скифами, судя по промерам костяков, найденных в соответствующих погребениях. А эти скифы по своим антропологическим особенностям восходят к местному населению эпохи бронзы – ко II тысячелетию до н. э. Это говорит о том, что скифы – прямые потомки ираноязычной ветви арьев – представляли собой часть местного славяно-арийского теснейшего соседства, имели во многом общие интересы и издревле поддерживали брачные контакты со славянами.

Скиф в битве

Это подтверждается и исследованиями нашего выдающегося лингвиста В.А. Абаева, который пришел к выводу, что: «…по количеству и весу скифо-славянские изоглоссы далеко превосходят сепаратные связи скифского с любым другим европейским языком или языковой группой» (В.И. Абаев. Скифско-европейские изоглосы. М., 1965).

Одним из самых выдающихся научных открытий последних десятилетий было доказательное утверждение О.Н. Трубачева о том, что индоарии заселяли вплоть до середины II тысячелетия до н. э. обширные области северочерноморского побережья, Западное Приазовье и, главное, весь полуостров Крым. Эти земли до наших дней сохранили множество индоязычных названий мест (топонимов) и водных источников (гидронимов), несмотря на то что в течение многих последующих веков эти названия вытеснялись иранскими, скифскими или греческими, а затем переводились и на русский и тюркский языки (следует сказать, что благодаря этим переводам сохранялся смысл многих древнейших наименований).

О.Н. Трубачев приводит список из 150 названий местных топонимов и гидронимов, безошибочно связывая основную их часть с древнеиндийским языком, и пишет: «Индоарийско-иранские отношения Северного Причерноморья еще предстоит изучать. Индоарийская принадлежность языка определенного, слоя северо-понтийского населения положительно свидетельствует о прежнем пребывании праиндийцев в этих краях. Значительная их часть осталась и была перекрыта близкородственными иранцами (скифами, сарматами)…»

Скифы. Изображение на сосуде

Мы имеем основания полагать, что эта оставшаяся часть смешивалась и с теми группами предков славян (которых мы позволяем себе называть авангардными волнами продвигавшихся с севера племен), которые, видимо, появились на землях Юго-Восточной Европы вместе с арьями, пришедшими сюда по близким или одинаковым с ними путям. (Причем здесь речь может идти именно об индоязычной ветви арьев, что и подтверждается работами О.Н. Трубачева.[2]2
  Мы вынужденно даем здесь лишь краткие сведения о работах О.Н. Трубачева, считая, что каждый заинтересованный читатель сможет найти их перечень в систематических каталогах библиотек и ознакомиться с мыслями и выводами этого выдающегося русского ученого путем непосредственного прочтения его трудов.


[Закрыть])

Остановимся здесь лишь на некоторых примерах сходства слов, договорившись сразу, что это будут русские слова, взятые к тому же, так сказать, с поверхности современного языка без углубления в исторические его формы (см. Приложение II).

Это-то как раз и поражает – разница во времени, прошедшем с эпохи последнего расставания славянских и арийских племен, составляет около 4 тысячелетий, а оба языка хранят в себе близкие и общие слова и формы, возникшие еще в незапамятные времена, но легко воспринимаемые на слух и во многом понимаемые даже неспециалистами, как славянами, так и индийцами. Автору довелось услышать слова индийца профессора Д.П. Шастри: «Вы все здесь разговариваете на какой-то древней форме санскрита, и мне многое понятно без перевода». (См. Приложение I.)

Надо сказать, что «предок» арийских языков, санскрит, продолжает в Индии играть роль «языка индийской культуры» – его изучают в колледжах и многих школах, на нем проводят диспуты, издают книги и даже газеты и журналы. К нему восходят 60–80 % слов ряда современных языков Индии. По Конституции Индии он признается одним из официальных языков страны.

Предметом особого интереса являются те слова, которые зарождались в древнейший период формирования семьи и рода. К их числу в разбираемых здесь языках относится ряд сохранившихся доныне терминов родства, что и приведем как первый ряд примеров:

Матерь – матрь[3]3
  В санскритском словаре есть буква, означающая звук, именуемый полугласным «р». В работах на европейских языках его транскрибируют как «ри», и это заимствовали наши исследователи. Поскольку в русской азбуке есть мягкий знак, то мы здесь, в виде опыта, ввели более точную передачу указанного звука через «рь».


[Закрыть]

праматерь – праматрь

сын – суну, суна

сноха – снуша

свояк – свака

тата, тятя – тата

брат – бхратар