Текст книги "Золотая рыбка"

Пролог

Боль… Боль накатывает на меня волнами. Одуряющая, всепоглощающая боль… Даже боги испытывают её. И всё же я рад этой боли, точно старой знакомой, встреченной на чужбине. Сотни, тысячи, десятки тысяч лет я не испытывал её – обычную боль исстрадавшейся плоти. Стократ легче терзаться болью телесной, нежели болью, идущей из глубины души. Великие, сильные, благородные боги отреклись от меня и обрекли на унизительное полумёртвое существование. Низкие, слабые, коварные люди предали меня, отдав забвению моё имя и деяния. Но все вы ошиблись, думая так просто уничтожить великого дракона страны Ямато. Дракона восьмиглавого, восьмихвостого.

Тысячи лет боль души, обида от несправедливости и предательства грызла меня. До той самой поры, пока воды благословенного океана не вынесли мою голову к полуразложившемуся телу. Тогда я вновь обрёл плоть, а вместе с ней пришла эта боль, которую я готов благословлять каждый миг своего существования – ведь она позволяет забыть о терзаниях и боли души. Но я ничего не забыл. Нет, не забыл…

О, неразумные, наивные боги! О, беспамятные, коварные люди! Трепещите, ибо грядёт МОЁ время. Я пришёл, дабы вернуть себе СВОЙ мир!

Пролог 2

Доклад о Зоне отчуждения, возникшей в результате аварии на АЭС «Фукусима– 1», Япония.

В ходе прошедших после аварии десяти лет на территории, прилегающей к электростанции, произошел ряд изменений в экологии. Пожар, выброс радиоактивных отходов, вода, использованная при тушении, изменили животный, растительный мир, а также состав почвы. Причиной являлись новейшие открытия учёных, т.н. программа «Купол», позволившая оказывать воздействие на воздушные массы над ограниченной территорией. В частности, над территорией, прилегающей к «АЭС Фукусима». Таким образом, местность оказалась изолированной от внешних погодных условий, а любые погодные условия не выходили за её пределы. Вследствие этого радиоактивные элементы, испаряясь с водой, выпадали с осадками на той же сравнительно небольшой территории. Данный процесс увеличил общее заражение. Всё вышеизложенное породило новую Аномальную Зону, подобную Чернобыльской, но со своими природными особенностями, аномалиями и артефактами. Встречаются аномалии и артефакты, подобные Чернобыльским, но действие их всё же розниться.

Помимо природных процессов, авария привела в действие некие неизвестные силы, что также явилось причиной возникновения новой Зоны, со своими климатическими условиями, флорой и фауной.

Имеются сведения о существовании на территории Факусимской Зоны действующего буддийского монастыря. Но подтвердить (или опровергнуть) эти данные не представляется возможным.

НИИ «Фукусима-1»

13.04.2021г.

Часть 1. АЗИАТ

Глава 1.

Человек шёл, с трудом переставляя ноги, пошатываясь от усталости и боли. Научно Исследовательский Институт «Агропром», куда он стремился, располагался недалеко, но в Зоне даже три метра ещё нужно суметь пройти. О подземельях НИИ «Агропром» знали все в Зоне. Ну, или почти все. Но далеко не всё. Сейчас сталкер по прозвищу Азиат брёл к своему схрону, который являлся частью этих подземных коммуникаций. Ранение в левое плечо не добавляло оптимизма, рука висела плетью, с пальцев на землю капала кровь.

«Вперёд, вперёд, в аду отдохнёшь, – подбадривал сталкер сам себя. – Или хочешь покормить мутантов собственным мясом? Эти зверюшки издалека пролитую кровушку чуют». Мысль о кровожадных мутантах, рыщущих по его следу, приходила ему в голову уже не в первый раз. И даже не во второй.

Азиат шёл из Тёмной Долины, когда напоролся на группу бандитов. Чёрт его знает, как этим сволочам удалось так близко подобраться к нему, однако факт остаётся фактом – удалось… и мир их праху. Бандюков было всего трое, вооружены чем попало, но первым же выстрелом один из них попал сталкеру в плечо. А поскольку АК-47 одной рукой не удержишь (отдача сильная), отстреливаться пришлось «макаром», что, конечно, заняло чуть больше времени.

Массивная металлическая дверь стоически прикрывает собой вход в небольшой бункер. Изрядно подёрнутая ржавчиной, но всё ещё крепкая, она иронично и преданно хранит свою тайну. Ни один сталкер даже не подойдёт к этому здоровому металлическому прямоугольнику – издалека видно, что штурвал гермозамка безнадёжно испорчен. Но именно сюда стремится Азиат. Это и был схрон. Не совсем его схрон, скорее взятый взаймы, ибо своим сталкер с полным правом может назвать лишь то, что сам сделал либо отбил в честном бою. По крайне мере, сам Азиат так считает. А схрон был, скорее, подарком судьбы, за который, не исключено, ему ещё выставят счёт.

Как-то раз, в самом начале своей сталкерской «карьеры», проходя через дикую территорию, он наткнулся на мёртвого учёного. Как погиб мужик – шут его знает, но был он не покусанный, не порванный, и даже не ограбленный. Следовательно, не мутанты и не бандиты поспособствовали. Тело сталкер честь по чести предал земле, а вот наследство в виде химзащиты, сумки с немудрёным снаряжением и персональный карманный компьютер, что в просторечье зовётся ПДА, аккуратно прибрал к рукам. ПДА учёных часто хранит полезную информацию, но то, что Азиат нашёл здесь, оказалось попросту бесценно. Помимо прочего там хранилась координаты небольшого изолированного подземелья, а также способ проникновения и код доступа туда. Ничего не скажешь, настоящий подарок для начинающего сталкера, каким он был десять лет назад. Просто сказочно повезло.

Вообще майор Азименко Михаил Остапович, в прошлом агент СБУ, а ныне сталкер Азиат всегда считал себя невероятно везучим человеком. Начать с того, что парнишка из глубинки, с детства бредивший восточными единоборствами, не сгинул в лихие девяностые. Напротив, оставшись по контракту в армии, попал именно туда, куда мечтали все ребята с его двора – в разведку (спасибо давнему увлечению странами Дальнего Востока и врождённой способности к языкам). Побывал Михаил и в горячих точках, и в странах своей детской мечты – Китае, Карее и Японии (с заданиями, разумеется). Непосредственным начальством ценился за умение не задавать ненужных или неудобных вопросов. А среди сослуживцев славился в первую очередь умением целым и невредимым возвращаться из самых гиблых заданий.

Когда группа майора Азименко получила очередное секретное задание никто, даже сам майор, не почувствовал ничего необычного. Да, задание было секретным настолько, что документы по этому делу если и существовали, то не подлежали совершенно никакой маркировке. Кто же знал, что по его выполнении и получении подтверждения, Азименко и его группа подлежала ликвидации (если выживут, конечно). Вопреки всему, Михаил выжил и даже избежал зачистки, хотя и потерял всю группу. А вернувшись домой, узнал – здесь никто его не ждёт.

По большому счёту, майор не держал зла ни на свою страну, ни на своих командиров. Служба есть служба, а придя в разведку, он знал, что однажды нечто подобное может случиться. Примеров тому в истории – тьма. Однако, как оказалось, знать и быть готовым к такой судьбе – вещи всё-таки разные. Чёрт возьми, жить-то, в самом деле, хочется. И бывший агент СБУ всерьёз решил бороться.

Выживший командир группы был объявлен террористом. Под этим предлогом за ним объявили настоящую охоту. Стараясь особо не следить, майор продал или уничтожил всё снаряжение, оружие и одежду, выданные на задание, чтобы исключить возможность отследить его по маячку (бережёного, как говорится, Бог бережёт). И вновь невероятное везение – Азименко удалось уйти в Зону отчуждения. Тогда за ним была отправлена группа из 3-х оперативников – таких же агентов, как он сам.

Вскоре Азименко, не от хорошей жизни вознамерившемуся стать сталкером, снова подфартило – на этот раз с жильём, или, как здесь говорили, со схроном. А когда попал в Бар «100 рентген», мужчина сумел наладить контакт с местным барменом (благо, того интересовали главным образом прибыль). Из-за монголоидной внешности Бармен со временем стал звать его Азиатом (отчего майор Михаил Азименко от души посмеялся – сам того не зная, этот человек выбрал прозвище, созвучное с его настоящей фамилией). Разведчику, не понаслышке знакомому с работой оперативников, опять удалось затеряться. Так и появился сталкер Азиат, пришедший не за романтикой, приключениями или прибылью, а пытающийся просто выжить здесь.

А вот оперативники погибли, не сумев столь аккуратно вписаться в здешнюю структуру. Жаль ребят, но, видать, судьба у них такая. В СБУ решили замять эту историю, но всех выходящих из Зоны отныне проверяли ещё более тщательно.

Подойдя к двери, за которой можно, наконец, надёжно спрятаться и получить долгожданную помощь, раненый сталкер слегка простучал её рукояткой пистолета и, найдя нужную панель, вдавил. Тут же открылась маленькая клавиатура из 12 кнопок (цифры от 0 до 9, Enter, Delete). Над клавишами вспыхнул маленький узкий экран – совсем как на калькуляторе. Азиат ввёл нужный набор цифр. Внутри что-то щёлкнуло, зажужжало, дверь открылась. Сталкер ввалился внутрь.

Открывшееся взгляду помещение представляло собой коридор, неожиданно обрывающийся завалом. В стенах друг против друга зияли два провала, ведущие в небольшие комнаты. В одной стоял стол, табурет, в углу высилась бочка, наполненная очищенной фильтрами водой, по системе труб стекающей сверху. Напротив – ящик с консервами, над которым прибита полка, уставленная самыми необходимыми медикаментами. Это помещение Михаил любовно именовал «кухней». В другом, по старой привычке называемой «спальней», прямо на полу лежал матрац, справа у стены располагалась тумба, на ней – две цинковые коробки с патронами. Слева в стену встроен большой свинцовый шкаф с ячейками на полках, словно специально подготовленный для артефактов. Не мудрствую лукаво, именно там сталкер их и хранил.

Чего здесь только не было! Бармен отдал бы свою правую руку за то, чтобы обладать всем этим сокровищем, а другие сталкеры просто передрались бы за них. Всё содержимое «золотого» шкафа было строго систематизировано: вверху – наиболее дешёвые или наименее полезные вещицы, ближе к полу – более ценные. В самом низу располагались три уникальных артефакта, которые ещё ни разу до Азиата никому не попадались и, как следствие, не имели даже названий.

Бывший майор подошёл к шкафу, открыл его тяжёлую дверь и достал светло-коричневый комок – артефакт Ломоть мяса. Никто в Зоне не умел так обращаться с артефактами, как бывший разведчик. Не имея первое время ни медикаментов, ни чего-то другого, могущего принести пользу, Азиат очень быстро научился извлекать пользу из того, что имелось в избытке – найденных артефактов. А существенно пополнил копилку знаний всё тот же ПДА, найденный на трупе учёного. Вот и сейчас, положив на тумбу выбранный артефакт, майор взял нож и точным движеньем разрезал его. Ломоть мяса слегка дёрнулся, на срезе выступила жидкость, напоминающая сукровицу. Сталкер приложил артефакт резанной стороной к обнажённому раненому плечу, ощутил лёгкую, неприятно тянущую боль, лёг на матрац и попытался заставить себя заснуть. Благо ещё во времена службы в СБУ он научился отдыхать при любых обстоятельствах и в любом положении.

Бывший разведчик не знал, сколько проспал, но, когда открыл глаза, виски ломило так, будто голову с обеих сторон сверлит бормашина. Тошнота, голова кружится даже в положении лёжа, перед глазами «мушки» летают. Выброс. Сейчас по всей Зоне сталкеры примерно в таком же положении – кто-то сильнее, а кто-то слабее. Это загадочное явление Зоны на каждого влияет сугубо индивидуально. Азиата в такие моменты полностью приковывало к постели, он не мог ни встать на ноги, ни даже сесть, сразу падал. Если же Выброс был достаточно сильным, то он вообще лишался возможности двигаться. Вот так и лежал до окончания этого странного явления. Но уж лучше так. Говорят, на некоторых Выброс влиял как то по-особенному: на одних накатывала страшенная депрессия, на других, напротив, буйное помешательство. В эти минуты и первые, и вторые хватались за любое оружие. Одни кончали с собой, другие – разносили всё помещение, в котором имели «счастье» коротать это неспокойное время.

Выброс прошёл достаточно быстро, даже как-то до странности быстро. Полежав ещё 10 минут, Азиат приподнялся, покосился на плечо. Светло-коричневый комок потемнел, сделавшись почти чёрным. Вроде бы всё в норме. Сталкер уверенно взялся за присохший к ране артефакт. Раздался влажный, чавкающий звук. На самом краю пореза торчала пуля. Ломоть мяса вытянул её из плеча. Азиат вынул кусочек свинца из артефакта и, не глядя, закинул куда-то в угол. На плече остался подёрнутый молодой кожей шрам. Он ещё побаливал, и будет болеть, быть может, с неделю, а может, и все две, но заражения можно не бояться, да и хирургического вмешательства не потребовалось. А это тоже немало.

Превозмогая лёгкую дурноту, сталкер поднялся с матраца и, слегка пошатываясь, пошёл на «кухню». Сейчас жизненно необходимо подкрепиться. И не только самому. Вскрыв одну из банок, он стал вынимать тушёнку и осторожно вкладывать её в разрез артефакта, набрал воды в ковшик и положил его туда. Дня через два порез полностью зарастёт и Ломоть мяса будет снова способен прийти на помощь в случае надобности. Довольно странный и малоизвестный способ восстановить силы артефакта, зато действенный. Теперь и самому можно поесть. Захватив с собой вторую банку, Азиат направился обратно в «спальню», глянул на тумбу, посчитал в голове количество боеприпасов.

– Надо к Бармену сходить, – дотронувшись до плеча, произнёс он слегка осипшим голосом. Привычка разговаривать с самим собой у Азиата появилась уже здесь, в Зоне.

Бар «100 рентген» располагался на базе группировки Долг, на заводе Росток. Был этот бар весьма популярен среди сталкеров. Бармен стоял за стойкой, чувствуя свою полную безопасность. Вся база была набита охраной, плюс в помещении пятеро охранников – один на входе, двое в зале и двое в подсобке. Сам бар находился в подвальном помещении. Там было около десятка столов (почти все на данный момент были заняты), барная стойка, за спиной Бармена размещался музыкальный центр, подключенный к компьютеру. Над стойкой висели большие колонки, из которых лилась привычная здесь инструментальная музыка, которую шибко продвинутые называли музыкой для релаксации.

Когда в бар зашёл ещё один сталкер, новички дёрнулись и потянулись к ножам. Сидящие рядом опытные сталкеры остановили новичков, но напряглись. И было от чего: вошедший был более чем странного вида. Бурый балахон с капюшоном, надвинутом глубоко на голову, под капюшоном на глазах – довольно редкий проектор, лишающий владельца цветоощущения, но дающий возможность не беспокоится об окружающем освещении. Всё остальное лицо закрывал респиратор, к которому были прицеплены щупальца кровососа, блестящие от смеси масла и крови. Сталкер был сгорблен и сутул (главным образом от висящего за спиной вещмешка, скрытого тем же балахоном). Общий облик этого существа более напоминал мутанта, нежели человека. Издалека его вполне можно было принять за кровососа.

Таких «клоунов», как их называли бывалые сталкеры, в Зоне было много, но ни один из них не мог пройти на базу Долга. Ну, почти. Вошедший своё право бывать здесь отстоял давным-давно, но и его терпели только благодаря личной протекции Бармена. Ну, ещё, быть может, потому, что появлялся он лишь от случая к случаю. Справедливости ради следует признать, что, несмотря на все насмешки над такими «чудиками», мутанты их трогают гораздо реже, чем других. За спиной «сталкера – кровососа» висел АК-47. Бармена забавлял внешний вид таких ребят, но ещё больше ему нравилось наблюдать за реакцией окружающих. Правда, этого удовольствия он был почти лишён – как уже было сказано, подобные чудаки на базу Долга не допускались. Этого парня он знал достаточно давно, и уже даже не поддевал его за столь эпатажный вид. Для Бармена он был желанным гостем – уж больно дорогие и редкие артефакты порой приносил. А вот какой-то особой выгоды от них не искал – так, за еду, медикаменты, кое-какое оборудование и оружие. Пришедший был затворником, не поддерживал контакты ни с кем из сталкеров, не входил в группировки, многие знали его «имя», но никто не стремился наладить с ним дружеских отношений. Просто не за чем.

Сталкер без промедленья двинулся к стойке.

– Азиат! Зачем пожаловал? – превращение наблюдателя в торговца произошло мгновенно и вполне органично.

– Мне нужен боеприпас и обезболивающее, – Азиат был, как всегда, неразговорчив, но точен.

Без лишних слов он поставил небольшой контейнер для артефактов на стойку перед Барменом. Тот открыл крышку ёмкости, приподнял брови («Да, продолжаешь удивлять, приятель»), опустил контейнер под стойку и внимательно взглянул в окуляры проектора своего собеседника.

– Не торопись, приятель, есть у меня к тебе дельце одно. Да, я помню, что такие вещи, как деньги, тебя не интересуют. Но то, что я хочу предложить, будет гораздо интереснее.

Азиат, сложив руки на груди, приготовился слушать.

– Насколько я помню, для тебя это место – как тюрьма. Нет, даже хуже – карцер. Но у тебя может появиться реальная возможность выйти из него, то есть уйти из Зоны совершенно не заметно. И не просто незаметно, но и без лишних хлопот. Более того, ты сразу получишь хорошую, высокооплачиваемую работу.

– Ну, допустим, я заинтересован, – как можно равнодушнее проговорил бывший майор.

На самом деле всё естество Азиата радостно встрепенулось и сладко заныло при словах «уйти из Зоны». Однако он безжалостно затолкал высунувшуюся было из своего закутка надежду в самую глубину своей души. Уж кому-кому, а Бармену не стоило показывать, насколько это… интересно.

– Видишь ли, проблемы мутации в условиях радиоактивно заражённой местности всерьёз заинтересовали японцев, – Бармен вдруг заговорил высоким слогом.

– Эк, как складно и красиво ты заговорил, Бармен, – усмехнувшись, проговорил сталкер. – Десять лет тебя уж знаю, а такие речи от тебя впервые слышу. Никак, большую выгоду узкоглазые посулили? Кстати, не объяснишь для интереса, как сочетаются проблемы мутации с моим трудоустройством? Или ты решил меня за мутанта выдать?

Хозяин бара «100 рентген» неожиданно звонко рассмеялся. Похоже, Азиат клюнул – слишком уж велико его желание покинуть Зону. Да и, если честно, просто забавно слышать от того, кого по праву прозвали Азиатом, это слово – узкоглазые. Невысокий, сухопарый, черноволосый сталкер и сам напоминал японца. Особенно характерным разрезом глаз и широкими скулами.

– Так вот, японцы снаряжают к нам экспедицию – они ведь единственные, кто сюда ещё не совался. Знаешь ведь, как они боятся всего радиоактивного? Так вот, им нужен консультант и инструктор для подготовки спецгруппы. Полигон расположен на их территории. Нужен, но не совсем официально. Поэтому они попросили найти бывалого сталкера, готового уйти из Зоны и вообще из страны. Обещана полная конспирация и гражданство Японии. Что скажешь?

Бармен явно сказал далеко не всё. К примеру, не упомянул о своей доле, а также что должен сделать сам Азиат. Интересно также, что же могли пообещать японцы, чтобы подвигнуть Бармена отдать им человека, приносящего ему, Бармену, неплохие артефакты и берущий за них сущую безделицу: провизию, медикаменты, боекомплект.

Пока сталкер обдумывал полученную информацию, Бармен сходил за требуемым товаром: четыре цинковых ящика с патронами и пластиковая коробочка для медикаментов. И, не удержавшись, подмигнул:

– Ну, что ты думаешь об этом предложении узкоглазых?

– Пусть заказчик приходит завтра.

– Э нет, не торопись. – Бармен сейчас был похож на кота, обожравшегося сметаны. – Для проверки им нужен достаточно редкий артефакт – ну, ты понимаешь, чтобы для начала проверить, насколько ты в этом деле профи. Я думаю, Золотая рыбка сойдёт.

Азиат задумчиво рассматривал Бармена. Так, будто первый раз его видел. Понятно, что японцам едва ли нужен малоизученный (в силу своей чрезвычайной редкости), да ещё и радиоактивный артефакт. Эта проверка устроена, вне всяких сомнений, самим Барменом дабы показать клиентам всю ценность выбранного объекта. Что могут знать японцы о Золотой рыбке? В лучшем случае, что это очень редкий артефакт – нации, больше всего в мире боящейся радиации, не к лицу, знаете ли, разбираться в порождённых радиоактивной Зоной штуках. Но, если по совести, даже самый редкий (а значит, самый дорогой) артефакт – не цена за возможность покинуть ненавистную Зону.

– Будет Золотая рыбка, – проворчал бывший разведчик, взял свои покупки, сложил их в вещмешок и направился к выходу.

Бармен в свою очередь с жестким прищуром смотрел в удаляющуюся спину Азиата. Забавно, но этот вояка, помешанный на собственной подозрительности, похоже, до сих пор даже не предполагает, что кому-то здесь о его прошлом может быть что-то известно. В своё время, когда майор Азименко в первый раз переступил порог бара «100 рентген», Бармен буквально спинным мозгом уверенно почувствовал исходящий от него стойкий запах денег. Этот невысокий малый, около тридцати пяти лет на вид, не был похож на бывалого сталкера. Однако, выложив на стойку очень неплохой неактивированный Лунный Свет, тут же назвал его точную цену. При этом, опять-таки немало удивив Бармена, попросил за эту забавную штучку всего-навсего кое-что из стандартного сталкерского снаряжения, еды и совсем немного медикаментов. Нет, парень совсем не был похож на среднестатистического лоха, которого не грех по полной развести, другим в назидание. Здесь было что-то другое, а вот что именно – ещё только предстояло узнать.

А потом появилась эта забавная троица, тщательно изображавшая из себя сталкеров-новичков. Нет, внешне всё было безупречно, не придерёшься. Не учли ребята лишь одного. Все сталкеры в Зоне делятся на три категории: романтики, беглецы и дельцы. Эти же не относились ни к одной из них. Напротив, они (в отличие от Азиата) явно искали что-то определённое. Или кого-то. Но к тому времени сталкер Азиат уже неплохо зарекомендовал себя, и Бармену было искренне жаль отдавать «гусыню, несущую золотые яйца». Вскоре Зона жадно переварила незадачливых вояк, оставив в наследство владельцу бара «100 рентген» кое-какую информацию о майоре СБУ Михаиле Остаповиче Азименко (просто удивительно, что может сотворить незадачливый новичок, жаждущий заполучить расположение Бармена, вкупе с артефактом и парой бутылок водки).

Десять лет прошло тихо-мирно, однако времена изменились. До Бармена дошли слухи, что на некоего бывшего разведчика вновь собираются развернуть полномасштабную охоту. Да ещё и брать живым, вроде как, приказано. Почему сейчас – кто его знает, но бережёного Бог бережёт. Отсюда следовало, что торговцу нужно было срочно спровадить из Зоны своего подопечного. От греха, как говориться. Связываться с СБУ – себе дороже. Вот здесь, как нельзя кстати, подвернулись японцы со своей миссией. Но кто сказал, что, давая Азиату новую путёвку в жизнь, нельзя напоследок хорошо поживиться на его талантах?

За спиной Бармена почти бесшумно возник человек, старательно прячущий в тени лицо.

– Ну и как наши дела? – с легким акцентом спросил он.

– Он придёт – уверенно ответил торговец. – Только не вздумайте проболтаться об истиной причине вашего визита. Учтите, японский он знает.

– А разве ваш сталкер ничего не слышал о Фукусиме? – в голосе собеседника слышалось немалое удивление.

– Откуда бы? Он в это время так тщательно скрывался, что совсем оборвал связь с внешним миром.

Азиат шёл через Свалку к «Агропрому». Где-то задиристо трещали выстрелы, вдалеке ревел какой-то мутант – коренной обитатель Зоны, ветер лениво щекотал высушенную листву и сухую траву, в отдалении с шумом сработала аномалия карусель, отметившись криком какого-то бедолаги. В общем, всё обыденно. Для Зоны. Бывшего разведчика в его «маскарадном костюме» почти ни один мутант не трогал. Балахон с капюшоном, респиратор с нашитыми на него щупальцами, невысокий рост, нарочитая сутулость – в сумерках даже человек с острым зрением принимал его за кровососа. Что уж говорить о подслеповатых мутантах? Лишь запах мог выдать его человеческую сущность, но с этим Азиат тоже успешно справлялся – недаром же на его респираторе красовались щупальца кровососа, вымоченные в растительном масле пополам с кровь. Итак, даже сами мутанты принимали его за одного из них, а далеко не всякий мутант станет без причины нападать на кровососа. Кроме людей у этого сталкера здесь только два врага: контролёр и псевдогигант. Хотя ходили ещё смутные слухи о Химере, но за десять лет Азиат её ни разу не встречал и потому не особо верил в существование этой бестии. Отсутствие внимания мутантов к его персоне позволяло сосредотачиваться на других проблемах: во-первых, на аномалиях, а во-вторых, на людях, которые порой были значительно хуже самого страшного мутанта.

Вот и заветная дверь, своего рода Эдем, ожидающий в конце пути усталого путника. Его собственный рай, спокойный и неприступный. Такой же спокойный и неприступный, как одиночная камера в каменном здании тюрьмы. Он был столь же необходим, сколь и ненавидим. Сейчас этот схрон был для Азиата домом, но от этого он не перестал быть камерой тюремного заключения. В любом случае помещение идеально подходило для того, кому было необходимо хорошенько обдумать всё произошедшее.

А ведь обдумать было что. В своё время этот сталкер-одиночка потратил много сил на то, чтобы заручиться поддержкой Бармена, стать для него НЕЗАМЕНИМЫМ поставщиком артефактов. Ценных артефактов по бросовой цене. Так зачем же теперь ему, то есть Бармену, отсылать его, то есть Азиата, в какую-то далёкую, почти нереальную в данных обстоятельствах Японию? Где выгода? Что-то никак не срасталось, не складывалась общая мозаика. «А когда ситуация не складывается, следует отпустить её, глядишь, сама выведет к собственному решению, – решил сталкер, привычным движением вскрывая кодовый замок. – Пока же нужно как следует выспаться. А Золотая рыбка Бармену? Золотая рыбка у меня в запасе есть. Старая, правда, но не страшно, сойдет этому старому мошеннику».

Утро следующего дня Бармена ничем не отличалось от предыдущего. Обычные заботы: выпивка, еда, медикаменты, снаряжение, сталкеры… Азиат! Хозяин бара чуть не подавился воздухом, который вдохнул мгновение назад. Он не ждал сегодня этого сталкера, да и завтра тоже. Азиат всегда был очень осторожен и подозрителен, никогда не приходит к назначенному сроку, опасаясь слежки. Да и Золотую рыбку пойди ещё найди. Но он явился, чёрт возьми! Хорошо, что япошка здесь. Правда, сейчас «сталкер-кровосос» выглядел иначе: обычный сталкерский комбинезон, тёмные очки вместо привычного проектора, а новенький респиратор висел на шее, как и у других сталкеров. Азиат подошёл к барной стойке, молча поставил на неё контейнер. Бармен открыл его, не без удивления констатировал наличие искомого артефакта, слегка присвистнув от удивления.

– Да, брат, всего за один день?..

– Ну, и где твой японец? – пропустив мимо ушей замечание хозяина бара, спросил бывший разведчик.

– Ты и вправду думал, что я посажу его в зале, на растерзание местным завсегдатаям?

– Почему на растерзание?

– Потому, что он залез в скафандр научников и наотрез отказывается вылезать из него, ссылаясь на радиоактивный фон. А ты знаешь как здесь «любят» учёных. У японцев же после 45-го года слово «радиация» вызывает неконтролируемую панику, сам понимаешь.

– Да уж, и причины у них на то самые что ни на есть веские. Более чем у кого-либо на всей планете. Ладно, веди к нему.

Бармен, а следом за ним Азиат, вновь завладевший своим контейнером-переноской, направились к подсобке. Охранник, слегка посторонившись, пропустил их, лишь с некоторым любопытством скосил глаза на бывшего разведчика. За дверью, точно сытый кот на солнышке, раскинулся тёмный, но не слишком тесный коридор. Здесь располагался рабочий кабинет Бармена. Святилище, где он заключал важные сделки и принимал заказы. Но на развилке они повернули не налево, в святая святых местной империи, а направо. «Интересно, здесь я ещё ни разу не был» – эта мысль, робко постучавшись в сознание Азиата, потоптавшись, незаметно улизнула. Бармен подвёл его к двери, отделанной чёрным бархатом, и с самым загадочным и даже чуть ехидным видом открыл её. Внутри вся отделка была в чёрно-бардовых тонах, свет приглушён, на стенах тяжёлые тёмно-красные портьеры. По центру стоял большой стол из красного дерева, у стола восемь стульев с высокими спинками, у правой стены сервант с полками для книг и документами. «Да, обстановочка. Почище, чем в фильмах ужасов, – с усмешкой подумал сталкер. – Любишь ты внешние эффекты». У левой стены, на большом бордовом диване сидел человек в ярко оранжевом скафандре, какие носят учёные, и быстро щёлкал кнопками КПК. Тем не менее, едва дверь открылась, тот вскинул голову и тут же поднялся.

– Добрый день – заговорил японец по-русски довольно чисто, но с лёгким акцентом. – Я так понимаю, вы Азиат, сталкер, решивший взяться за предложенную нами работу. Бармен рассказал мне о вас.

Бывший разведчик скосил взгляд на Бармена, тот слегка пожал плечами и ретировался из комнаты.

– Да, это действительно я. Вы неплохо говорите по-русски.

Японец сдержанно кивнул, принимая заслуженный комплимент, и сделал широкий приглашающий жест по направлению к столу. Они сели на приготовленные стулья, Азиат поставил контейнер на стол.

– Вероятно, вы хотите проверить, как я выполнил задание…

– Ни к чему, – отмахнулся японец. – Я вполне доверяю здешнему хозяину. Если он провёл вас сюда, значит, задание выполнено. Предмет можете положить в этот кейс.

Прочный металлический («Безопасный», – усмехнулся про себя бывалый сталкер) кейс появился на столе точно по мановению волшебной палочки. Азиат не глядя вытряхнул в его раззявленную пасть артефакт. Японец с деланным равнодушием (правда, чуть-чуть поспешно) захлопнул крышку. Жадно клацнули замки, кейс послушно убрался на своё место под стол.

– Теперь, после проверки, могу я узнать, для чего вам требуется специалист?

– Около месяца назад мы отправили сюда своего сотрудника для изучения местной обстановки. Примерно неделю спустя он погиб. Из всего произошедшего моё руководство сделало выводы. Было решено организовать группу для подготовки и дальнейшей работы здесь, в Зоне. Поэтому нам и нужен специалист, способный научить наших людей выживанию в таких условиях.

Бывший разведчик задумался. В принципе, ему было глубоко наплевать, для чего нужна подобная группа. Однако речь-то идёт о Японии. О той самой Японии, где почти век назад произошла первая (и, слава Богу, единственная) бомбардировка атомной бомбой мирного населения. Где радиации боялись больше, чем любых стихийных бедствий (к которым там давно привыкли). Или за десять лет, что он безвылазно просидел здесь, всё так кардинально поменялось? А, впрочем… какая разница?