Текст книги "Дар тишины"

«Когда б ты знала: из подземных бездн…»

 
Когда б ты знала: из подземных бездн
Порой в стихах являются герои,
Но крыльев их невыносимый блеск
Ущербности падения не скроет.
 
 
Когда б ты знала: горький корень зла
Привит ко всем и плодоносит споро…
Осколки лун вселились в зеркала,
Жизнь заменяя тысячным повтором.
 
 
Когда б ты знала: песни титанид,
Пророчества и хоровые плачи —
Вселенная в тебе гудит, звенит
И требует быть сильной, мудрой, зрячей.
 

«Дождь бил в окно, свистели трубы…»

 
Дождь бил в окно, свистели трубы,
В дверях гуляли сквозняки,
Кинжал луны грозил на убыль
Каленым острием тоски.
 
 
Между иллюзией и явью,
В неверном хороводе дней,
Я даже не могла представить,
Куда судьба свернет коней;
 
 
 И промедленье неслучайно —
Так поздний вызревает плод:
Чем глубже разочарованье,
Тем неожиданнее взлет.
 

«Где сумрак влажен и ветер тих…»

 
Где сумрак влажен и ветер тих,
Свои проталкивают своих,
Всем несогласным – удар под дых!
 
 
Неважно, что бесхребетен, слаб,
Несет движенье хвостов и лап —
К чинам почетным высокий трап.
 
 
Кивал усердно – героем стал,
Подняли с помпой на пьедестал
И там оставили – лет до ста.
 
 
А если честен, силен и смел,
То одиночество – твой предел,
Сквозные раны горючих стрел.
 
 
Тебя осудит земной закон,
Сокроют стены щитов, знамен,
Изгнанье разума – их заслон.
 
 
 Соблазн пытает в сырой ночи,
– Мечись и бейся, бунтуй, кричи!
 Не мозг им нужен – послушный чип.
 
 
А усомнился, считай, пропал,
Тебя с восторгом порвет толпа,
Играя в кости и черепа.
 
 
Ищи не званий – корней твоих,
И будешь воин, огонь и вихрь:
Живой поддерживает живых!
 

«Отличительный цвет власти – серый…»

 
Отличительный цвет власти – серый,
Неприметный, скользкий, мышиный,
Наползает, жизни лишает, веры…
Подавляют разум людей машины.
 
 
Столкновенье с ними – всегда опасно:
Выжигает чувства, надежды зерна!..
Русский бунт сначала бывает красным,
А потом всегда переходит в черный.
 

«Они нас могут гнобить…»

 
Они нас могут гнобить,
Пытать, отправить в психушку,
Судьбу в куски порубить,
Всучить тюремную кружку,
Ограбить, даже убить…
Но свет души не затушат
И не разучат любить.
 

«Пока вместе кутим и празднуем…»

 
Пока вместе кутим и празднуем,
Каждый скажет другому: «Брат!»
Только встанем потом по разные
Стороны баррикад.
 
 
 И никто не покажет слабости
 В час, когда прозвучит приказ…
 Места нет для сомнений, жалости:
– Раз не с нами, то против нас!
 
 
Если тело покрыто панцирем,
И на сердце растет броня:
Прежде были, видать, спартанцами
И судьбу свою не бранят!
 
 
По железным законам времени,
Ценность жизни людской – зеро…
Вы же тоже когда-то верили,
Что явились творить добро!
 
 
И такое на свете видели,
Прикрывая вождей и флаг…
Чьи-то дети, друзья, родители,
Неплохие ребята, факт.
 

«Как горько – видеть ближних слепоту…»

 
Как горько – видеть ближних слепоту
И нежеланье от скорбей очнуться,
В мир оскопленный возвращать мечту,
Спасать почти утраченные чувства!
 
 
Читать в лице осознанный обман,
Знать в роскоши – душ заплутавших
                                                                       бедность!..
Одна беда в масштабах разных стран —
Безверия трагическая бренность.
 
 
Страдание под гримом красоты,
Безумие в лампасах генеральства,
Судья не слышит правду с высоты,
Грехопаденье – повод для бахвальства.
 
 
Не дай Господь остыть, окаменеть,
Но помоги разумно жить и сеять
Огни любви на хмурых склонах дней,
От испытаний становясь сильнее.
 

«Как жить, когда кругом гротеск и фарс…»

 
Как жить, когда кругом гротеск и фарс,
И не услышишь искреннего слова!..
Огонь любви в людских сердцах угас,
Покров стыда когтистой лапой сорван,
 
 
Посрамлена уродством красота,
Тлетворен едкий запах разложенья,
Седых пророков замкнуты уста,
Не в силах описать уничиженья.
 
 
Поправ устои заповедей, форм
Беснуется коварный дух измены:
Всеядный мозг – его привычный корм,
Он обезьяньи размножает гены.
 
 
За что цепляться? Древний ствол олив
Уперся в землю грубым корневищем.
Вот также мы: пороки века вскрыв,
На небесах души спасенья ищем.
 

«Игра судьбы порой невыносима…»

 
Игра судьбы порой невыносима:
Прозренья жребий жалит изнутри!
Исполненная муки пантомима…
Но веселятся рядом дикари.
 
 
Нет, никому я тайны не открою
В отчаянье душевной нищеты:
Когда уходят главные герои,
Кто остается? Маски да шуты.
 
 
И шлют они отравленные стрелы,
Насмешками язвят еще больней…
Пока в кострах безумства не сгорела,
Я покидаю балаган теней.
 

«Тиранам тяжело признать…»

 
Тиранам тяжело признать:
Душой не управляют числа,
Им недоступна благодать
Творенья радости лучистой.
 
 
В пространстве обретенных слов,
Созревших образов, мелодий
Нет инструментов, проводов
И передачи технологий.
 
 
 Дар созиданья чист, могуч:
– Прозрение и озаренье!
 Живой источник мира – ключ,
 Где не иссякнет вдохновенье.
 

«На сердце дым содомских яблок…»

 
На сердце дым содомских яблок,
Подмены гибельный обман!
Меня ты угощаешь ядом,
Гипнотизер и шарлатан.
 
 
Но призрачны чужие ночи,
Дурманный вожделенья плен,
А фрукт, который внешне сочен,
На самом деле гарь и тлен.
 

«Пинг-понг бессмысленных бесед…»

 
Пинг-понг бессмысленных бесед:
Подачу отобьет сосед,
Как ненасытные клинки,
Схлестнулись в битве языки.
 
 
То про политику, про власть,
То новая звезда зажглась,
Кто сел, кто вышел из тюрьмы, —
Все новости большой страны.
 
 
Готов и суд, и приговор,
Тот – бесноватый, этот – вор,
И распаленная толпа
На сострадание скупа.
 
 
Все громче спор, и брызжет яд,
Здесь обо всех поговорят!
В эфире нет запретных тем —
Спасешься, если глух и нем.
 
 
Того гляди, прольется кровь,
Бинты и вилы приготовь,
Ведь неизвестно наперед,
Куда риторика ведет.
 
 
Восстанет мертвый из могил —
Его наследник разбудил,
Где обесчещены слова,
Теряет разум голова.
 
 
В чаду летит за часом час,
За годом год – и жизни часть
Уходит в трубы, как поток,
Враждебен, желчен и жесток.
 
 
 И не припомнят поутру,
 Кто первым завершил игру,
 Но спросят, подавляя злость:
– С чего все это началось?
 

«Ты слышишь вопли новых гуннов…»

 
Ты слышишь вопли новых гуннов,
Стай приближающийся топот?..
От страха вздыбились лагуны,
Каньоны дрогнули Европы.
 
 
А горожане – пьют и пляшут,
Им невдомек еще, что вскоре
Старинные разрушит башни
Страдания людского море.
 
 
 Бич Божий – сумрачная раса
 Цивилизаций точит глыбы…
– Но может быть, вернется разум,
 Культура пересилит гибель?..
 

«Титаны разрывали цепи…»

 
Титаны разрывали цепи,
Стремились прочь из подземелья,
Колокола гудели в церкви,
Хоры незримые звенели,
 
 
Хрустальный смех летел из детской,
И серебрил окошки иней, —
Переплетались арабески
Звучаний, превращений, линий;
 
 
Кружился мир в извечном танце
Создателя, Его творений —
В едином образном пространстве,
На стыке разных измерений.
 

«Какие люди бились рядом…»

 
Какие люди бились рядом —
Легенды! Взглядом и крылом
Превозмогали все преграды,
Улыбкой брали на излом.
 
 
Но в испытанье и в боренье
Душой не овладел испуг:
Я слышала сопровожденье —
Труб ангельских победный звук.
 
 
Творения путем ведома,
Вкусила таинства сполна,
Трудом совместного подъема
Для новой жизни спасена.
 

«Ко лбу ребенка приникая…»

 
 Ко лбу ребенка приникая:
– Кто вырастет из шалопая?
 Родители ворчат, что редко
 Несет хорошие отметки
 За поведенье, прилежанье…
 А он играет падежами,
 Освоил нотные склоненья
 И знает судеб совпаденья,
 Отзывчив, незлобив при этом…
 Возможно, сбудется поэтом,
 Блестящим рыцарем искусства, —
 Талантлив, повсеместно узнан…
 Но даже без венцов и мантий
 Открыт любви простой романтик,
 Доверчивый и с сердцем добрым,
 Не станет негодяем, вором!
– Расти счастливым человеком,
 Свободным духом, в мире с веком.
 

«За тихим голосом последуй…»

 
За тихим голосом последуй,
Земные связи обнаружь:
Судьба рассеяна по свету
В десятках миллионов душ, —
 
 
У каждой путь ошибок длинный,
Подъема трудная глава,
Но все идут в исток единый,
К признанью высоты родства.
 

«Не оттого, что быт богат…»

 
Не оттого, что быт богат
Иль беден,
Путь восхождения крылат,
Победен!
 
 
В неиссякаемом родстве —
Кровь, корни!
Блаженной музыкой в листве —
Дух горний.
 

«Живем в плену былых мистерий…»

 
Живем в плену былых мистерий,
Потерь бессчетных и побед,
В свободу все трудней поверить,
Чужой превозмогая след.
 
 
Но те из нас, кто не согнулись
Под древним бременем ролей,
Искусственный покинут улей,
Пройдут по россыпи углей,
 
 
Невинным первым поколеньем
Мир принимая от богов…
И станет каждый день – твореньем:
Непредсказуем, дерзок, нов!
 

«Кровь людей вливается в землю…»

 
Кровь людей вливается в землю,
Поднимаясь березовым соком,
Мчится в реках горьким потоком;
Океан – все воды приемлет,
Лунный свет – их вздыбит высоко,
Брызнет солью – в новое семя.
 

«Позволь себе сегодня не спешить…»

 
Позволь себе сегодня не спешить,
С рассветом птиц ликующих послушать,
И, затерявшись среди скал, в глуши,
Водой озерной успокоить душу.
 
 
Попробуй снова стать самим собой,
Обнять родных, с друзьями повстречаться,
Вернуть любовь, заклятую судьбой,
Поверить, что еще возможно счастье!..
 
 
В привычный мир назад не торопись,
Почувствуй пульс движения в природе…
Так долго мимо пролетала жизнь,
Но может статься, время на исходе.
 

«Выбор мой – это жизнь, а не смерть…»

 
Выбор мой – это жизнь, а не смерть,
Расступается времени тьма.
На звезду продолжая смотреть,
Боль Земли принимаю сама.
 
 
Вся планета в огне и в дыму,
Даже реки повернуты вспять…
Я прозрачные крылья сниму,
Чтобы души людские понять.
 
 
– Отчего умножается зло,
 Перепутаны к счастью пути?
 Чувство нас через бездны вело,
 И других еще может спасти.
 
 
Направленье и вечный ответ
На вопрос, что же нужно искать:
Лишь любовь – нескончаемый свет,
Обнимающий мир свысока.
 

«Не откладывай, прошу, на потом…»

 
Не откладывай, прошу, на потом
Самых близких – друзей и родных:
Вдруг очнешься в доме пустом,
Одиноко станет без них.
 
 
Не скрывай страданий, обид,
Распахни окно изнутри,
И тебя твой ангел простит, —
Не откладывай чувств, говори!
 
 
Миг мы здесь – и вновь разошлись
По своим далеким мирам,
Не откладывай счастливую жизнь
Ты в угоду мелким делам,
 
 
Не откладывай встречу со мной,
Торопись принять, полюбить!
Когда крылья полыхнут за спиной,
Снисхожденья может не быть,
 
 
Бесполезно плакать о том,
Что уже нельзя изменить…
Не откладывай сейчас на потом,
Не теряй бесценные дни.
 

Знаки земли

Влтавин

 
Змеиный блеск изгибов темной Влтавы,
Волшебный камень, плавкий самоцвет!
Сияет Крумлов в серебре оправы,
Поет река о вечной смене лет.
 
 
Не развести сплетенные объятья,
Врастают в скалы крыши и сады.
Свет мудрости с собой хочу забрать я
Как талисман неведомой звезды.
 
 
Пять лепестков исчезнувшего рода,
Видение среди холмов, быстрин…
Текучесть вод и горная порода,
Глаза любви – зеленый влтавин.
 

 
В кольце реки, в ее объятье круглом,
Лучи и корни связаны узлом,
Замедлив время, дремлет чешский
                                                           Крумлов,
Скрыв под собой загадочный разлом.
 
 
Удары лет угрюмо держат стены,
Удел базальта – помнить и хранить…
Темно-зеленый таинства оттенок
Морской стихии двойственной сродни.
 
 
По переулкам – проблеск Анабеллы,
Ведуньи, что давным-давно мертва,
Или душа несчастной Пани Белой
Скитается у траурного рва?..
 
 
Протяжный звон нисходит с колокольни,
Латран глядится в глубину веков…
Фамильный герб тревогу успокоит
Созвездьем розы – пястью лепестков.
 

 
Трудные встречи – в памяти, на бумаге,
Стрелки часов солнцу указывают восток;
Острая боль – исступление пытки в Праге,
Среди мрачных замков, застывших фигур,
                                                                мостов.
 
 
Посмотри на пляску собора Святого Вита:
Взмыл в экстазе башен, черным объят
                                                                огнем,
В синагоге спрятан обугленной Торы
                                                               свиток,
Вся история мира страданьем зашита в нем.
 
 
А на кладбище камни перемешались, кости,
Здесь за выход к небу долгую дань берут…
И над всем царит, раскаляясь, осень —
Торжество столетий над зыбким дождем
                                                                 минут.
 

 
Их в страшные годы разлук не снесли,
Не бросили псам на закланье:
Зубами дракона растут из земли
Еврейские скорбные камни.
 
 
Истертых надгробий недвижимый лес
В сияющем золоте Праги:
Из окон окрестных видны – и с небес
Тяжелые памяти флаги.
 
 
Свидетели мертвых несут имена,
Смыкают ряды в обороне…
И пробирает насквозь тишина,
Как будто нас тоже хоронит.
 

 
Город-порог. Здесь звучат голоса
Тех, кого нет, кто нас слышит и видит,
Смертному телу – в земле угасать,
Пленникам духа – страдать в пирамиде.
 
 
Тысяча стен как немой приговор
Всем, кому прошлое в будущем снится,
К небу восходит монашеский хор,
Жертвенный стон забирает гробница.
 
 
Ночью мерещится призраков рой,
Алчущих в мире неведомой дани…
Город-прощанье, престол над горой,
Призма ошибок и оправданий.
 

 
Сквозь разноцветье ветреной листвы
Смотрю на мир из облачного сада:
Спускаются по грани синевы
Насельники невидимого града.
 
 
Внизу – веселье, шум и суета,
Доносятся обрывки песен, фразы…
А я искусным делом занята:
Ищу того, кто жизнью мне обязан,
 
 
И до поры дразню ручного льва
Моей мечты и памяти старинной,
Пусть не спеша размелют жернова
Историю судьбы, дороги длинной.
 
 
Всех осязаю, вижу с высоты,
Времен и вод мне дорого движенье…
Безмолвны стражи – темные мосты,
И от свиданий головокруженье.
 

 
Кто не забыт, тем позор иль слава,
Живут легенды среди людей,
И лес, летящий над плавной Влтавой,
Стройней готических площадей,
 
 
Причуды камня сложней барокко,
Рокочет ветер, гром далеко…
В узорных кронах виньетки окон —
Природы позднее рококо!
 
 
К лицу деревьям камзол карминный,
Туман, скользящий среди вершин,
Тропой отмечен проход Марины,
Ей вечный памятник – Петршин.
 
 
Не нужно быть страстотерпцем, магом,
Кресты чужие в веках влачить, —
Дыши восторгом, пари над Прагой,
Ищи под небом ее ключи.
 

 
Пока звенят мечами, латами,
Открыты раны у земли,
Она обагрена гранатами,
Как будто ангел кровь пролил;
 
 
Струилась, становилась каменной
Среди богемского песка, —
Во тьме горят осколки пламени,
Оброненные свысока.
 

Золото Колхиды

 
От Грузии повеет теплой грустью
И близостью… Вершины гор парят,
Нисходит ночь, кадит туманом густо,
По морю звезды бродят наугад.
 
 
Во тьме сияет золото Колхиды —
Природы изобильное руно.
Прощаются печали и обиды,
Жить на земле в любви заведено.
 
 
 Сок виноградный закипает в лозах,
– Певуча кровь Давида и Тамар! —
 И рвется к небу восхищенья возглас,
 Благословенье за бесценный дар.
 

 
Живет народ, и дух его бесстрашен,
А справедливость – высший приговор,
Под сводами неколебимых башен,
В сверкающем кольце Кавказских гор.
 
 
Шлифуют время воды Мулахуры,
Сползают вниз, темнеют ледники,
Стоят в дозоре строгие фигуры,
От них тревоги мира далеки.
 
 
Свидетели столетий, воины-сваны
Отцовское наследство сберегли…
Земля излечит отчужденья раны —
Хранители стеной в нее вросли.
 

 
Сванетия! Осколок хрусталя
Среди зубцов заоблачной короны.
Архангелы тебе благоволят,
Разбойники не потревожат схроны.
 
 
Сванетия! Сокровищница сил,
Орлиный стан и заповедник зодчих,
Кто этот край с восторгом сотворил,
Чеканит судьбы истовей и зорче.
 
 
Сванетия! Свобода, высота!
Всем приходящим – пред тобой
                                              склониться
И к первозданной истине восстать…
Земли и неба острая граница!
 

 
В моей груди – широкий шрам Дарьяла,
Кахетии зеленые холмы,
Я сокровенный край однажды знала,
Но позабыла – призрачны умы.
 
 
Душа меня опять приводит в горы,
Где полнозвучна молодость земли,
Из-под небес – в заветные просторы —
Слова и чувства – ливнями излить.
 

 
Ревнитель-бог в тебя влюблен,
Ведунья, тайная услада,
Рельефный профиль обрамлен
Зеленой ризой винограда,
 
 
Медовым солнцем залита,
Овеяна прохладой ранней…
Благословенные места
В легендах помнят Амирани.
 
 
Чонгури тихая печаль
Туманит снежные отроги,
Взывает к поиску начал
 Змеиная спираль дороги.
 
 
Непредсказуема, вольна
Кавказа пламенная птица, —
Певучих образов страна,
С которой суждено сродниться.
 

Карельское эхо

 
Душистый всплеск тягучих волн
                                                 черничных,
Еловый шелест, ламбы говорок —
Лесов и звезд глухое пограничье,
Карелии живительный исток.
 
 
Могу нырнуть, исчезнуть без возврата,
Плыть облаком в озерной синей мгле,
Там, где земля морщинами измята,
Оставить знаки солнца на скале.
 
 
Теченьем слова без конца и края,
Пока молчат ведуньи, валуны,
Озвучить время, искрами играя,
Пронзить лучами – руны, судьбы, сны.
 

 
Природы северной подворье,
Повойник в синих лентах рек,
В снегах и жемчугах – Поморье! —
Дивились римлянин и грек.
 
 
Былинный край, где песнопенья
На струнах ветра сложены,
Строптивы бури и теченья,
А люди – в помыслах вольны.
 
 
 Потомственные корабелы
 Мир познают – с рожденья – вплавь,
 Ныряют лодьи в море Белом:
– Судьбу свою, как парус, – правь!
 
 
Живут по древнему канону,
Соленой широки душой…
Приникнув к каменному лону
Земли суровой и большой.