Текст книги "Незабудка"

ГЛАВА 21

– В гробу я видела эту перестройку. Преподаватели злые, второй месяц без зарплаты, на экзаменах как звери. – Бегала по комнате, распаляя себя, Ира-маленькая. Она уже три раза заглядывала в пустой холодильник, как будто спустя какое-то время, там чудом должна появиться еда.

В комнатах студенческого общежития Медицинского института проживало по четыре человека. В Таниной комнате были две Иры: большая и маленькая, а также Аня-огонек. Обе Иры приехали из Тимашевска. Аня раньше жила в Новочеркасске. Поселившись на первом курсе в эту комнату, четверка девушек очень подружилась.

Таня вспомнила, как год назад одиноко стояла в огромном высоком холле на первом этаже общежития. От разглядывания на полу каменных плит отвлёк чей-то голос.

– Эй, кнопка, ты с первого курса? – обратилась к ней высокая, плотная, квадратная девушка.

– Таня подняла голову, пытаясь разглядеть лицо великанши.

– Да.

– Будешь четвертой в мою комнату.

Она показала на стоящих у противоположной стены двух испуганных девушек.

– Может, я сама выберу комнату? – робко пискнула Таня и сильнее сжала ручку дорожной сумки.

– Нельзя, почти все уже разместились. Давай сумку, помогу, наша комната на третьем этаже. – Великанша цапнула сумку. Таня, держащая её крепко, потащилась следом. – А вы что стоите? Особого приглашения ждете? Бегом за мной! – приказала она двум первокурсницам, белым от страха.

По пути в комнату захватчица объяснила, что приехала пораньше. Специально спустилась в холл выбрать субтильных девушек.

По широкой центральной лестнице, украшенной красивыми перилами, они поднялись на третий этаж и повернули направо. Коридор мог похвастаться восхитительными резными деревянными панелями. Великанша протопала мимо десятка дверей, блестевших свежей белой краской и притормозила у одной с номером триста шесть.

Гренадер в женском облике отворила дверь, пропуская внутрь новых знакомых.

– Видите: комната небольшая. Если все будут такие как я, тут не повернешься. Проходите, располагайтесь, – обратилась она к жавшимся у порога первокурсницам, Подталкивая их на середину комнаты.

– Давайте знакомиться.

– Ира Кучер, – сообщила миниатюрная голубоглазая блондинка. И попыталась гордо выпрямиться.

– Будешь Ирой-маленькой, – заявила великанша. – А я соответственно Ирой-большой. – Она перевела взгляд на рыжеволосую незнакомку.

– Аня Камканипопило, – громко доложила девушка с шапкой кучерявых огненных волос.

– О как! Сдохнешь, пока произнесёшь. Теперь ты – Аня-огонёк, – гаркнула Ира-большая и с любопытством повернулась к Тане. – Чем порадуешь?

– Боюсь ничем. Я просто Таня Васильева.

– Значит, Василёк, – улыбнулась великанша. Улыбка преобразила её. Лицо стало обаятельным: на щеках появились ямочки, серые глаза заискрились.

Ира-большая перешла уже на четвертый курс. Она была мастером спорта по толканию ядра. В ней всё было большим: огромное доброе сердце, глубокий ум, щедрая душа, богатырское здоровье. Прежние соседки по комнате завершили учебу и уехали по месту распределения. Поэтому она решила сама выбрать себе новых подруг.

Аня до поступления в мединститут три года проработала в участковой больнице санитаркой. Огонёк обладала спокойным, уживчивым характером. Мечтала стать детским врачом.

Обе Иры приехали в Ростов из одного города, но раньше не встречались. Ира Кучер окончила медицинское училище и собиралась продолжить учебу в институте. Стройная блондинка с лицом ангела, оказалась вспыльчивой и очень эмоциональной, но при этом умной и незлопамятной. Она оказалась большой выдумщицей. Быстро вспыхивала, буквально закипая, и также быстро остывала. Поссорившись, через минуту уже разговаривала с обидчиком. Ира собиралась стать невропатологом.

Вспоминая первую встречу с Ирой большой, Таня улыбнулась. Они тогда здорово струхнули. Робко стояли посреди комнаты, мечтая сбежать от наглой старшекурсницы куда подальше.

– Я только с виду страшная, – успокоила новеньких гренадерша, понимая их состояние. – Представьте выгоду: буду защищать вашу честь от всех негодяев.

– По-моему, ты распугаешь даже тех, кто нам может пригодиться, – возразила Аня и этим разрядила обстановку.

Девушки засмеялись.

С той поры прошло немало времени. Таня тряхнула головой, словно прогоняла воспоминания и взялась за учебник. Лучше выучить заранее, а не впихивать кучу знаний в бедную голову перед сессией.

Ира-маленькая снова открыла холодильник и обратилась к подругам:

– Есть что-то хочется, что-нибудь необыкновенного… – Блондинка мечтательно закатила глаза. – Сала что ли поесть…

Дружный хохот заглушил её последние слова. Девушки минут пятнадцать не могли успокоиться. Потратив всю стипендию, они уже три дня питались только чаем и салом. На этот продукт они не могли смотреть без отвращения.

– Чего лежим? Чего ждем? – поинтересовалась Ира-большая. – Кто сегодня кашеварит?

Две руки показали в сторону Васильевой.

– Готовить не из чего, – оправдывалась Таня.

– Так, мелкота, вываливайте всё, что у вас осталось. – Ира-большая порылась в карманах и выложила на стол несколько монет.

Девушки вытряхнули кошельки и нашли ещё немного денег.

– Здесь хватит на две пачки макарон и две банки кабачковой икры. Масло у нас есть. Да мы богаты, подруги, – обрадовалась Ира-маленькая, потирая руки.

Несмотря на свою миниатюрность, эта кроха могла съесть за двоих. Она вечно, что-то жевала. Ира-большая не раз рекомендовала маленькой вывести глистов. Иначе, как в её тщедушном теле, весом сорок семь килограммов, помещается столько еды.

– Кучер, ты не типичная блондинка. Не дура. Темперамента на двоих хватит. На диете не сидишь. Будущий психованный невропатолог, – смеялась метательница ядра.

– Может, нам её убить, – рассуждала Аня. – Это легче, чем прокормить.

– Злые вы. Просто у меня быстрый обмен веществ, – парировала Ира-маленькая. – К сорока годам вы все будете толстухами, а я останусь, как девочка. – И она показала подругам язык.

– Если раньше не прибьет какой-нибудь пациент, – припугнула Таня.

– Это ещё почему? – Округлила глаза Кучер.

– За то, что у больных с тумбочки продукты тягаешь, – пояснила она.

– У той бабули я взяла всего одно печенье. У неё целый килограмм на тумбочке лежал. А я умирала с голоду. Вам бы только попрекать. – Ира состроила жалобную мину.

– Ну, допустим, не одно печенье, а четыре, – ехидно уточнила Огонёк.

– Вот-вот, Ирка, не утихомиришь свой аппетит, замуж не выйдешь, – вступила в разговор Ира-большая.

Ира-маленькая поставила руки в боки и сердито посмотрела на подруг.

– Привет, а это-то причём?

Потом ещё раз открыла в холодильник, с досадой закрыла дверцу и начала обследовать тарелки на столе.

Таня хмыкнула:

– Вылизывать будешь?

Кучер сделала зверское лицо на замечание подруги.

– Допустим, молодой человек пригласит тебя в ресторан, а ты своим аппетитом напугаешь его до смерти. Он попросту сбежит, – пояснила Ира-большая и ловко пригнулась от летящей деревянной салфетницы, запущенной в неё оскорблённой в лучших чувствах Ирой-маленькой.

Все привыкли, что эмоциональная Кучер может кинуть в обидчика, чем попало, и научились сноровисто уворачиваться. Она неплохо натренировала подруг.

– Повеселились, и хватит, – прекратила базар Аня, подавая пакет Васильевой. – Иди за едой, кухарка, а то умрем с голоду.

Таня купила макароны и две банки кабачковой икры. Она была ещё в магазине, когда туда ввалилась толпа молодых людей, наряженных цыганами. Этот обычай – на второй день свадьбы надевать цыганские наряды свято соблюдался на Кубани. Девушка не знала, что в Ростове тоже так делают. Ряженые покупают шутливые подарки свежеиспеченным сватам и дарят их, сопровождая комментариями. Шумная компания зашла в продуктовый отдел за спиртными напитками. На выходе из магазина Таню неожиданно подхватили два сильно подвыпивших парня в белых халатах и шапочках с красным крестом. Пыталась объяснить им, что она случайный покупатель, а не гость со свадьбы. Но они, не слушая её, потащили за собой в соседний с магазином дом. На втором этаже из квартиры доносилась музыка и нестройное пение. В самой большой комнате за накрытыми столами сидели люди. Цыган встретили овациями. Парни усадили Таню за стол, налили шампанского. Она ещё раз попыталась объясниться, но в таком шуме её никто не услышал. С прибаутками цыгане одели тёщу в жуткий сарафан. Свекровь нарядили в ночную рубашку отвратительной расцветки. Свекру и тестю достались огромные цветные трусы в горошек. Гомерический хохот сотрясал квартиру. Таня поставила пакет с макаронами возле ножки стула, на котором сидела.

«Раз не слушают, с выгодой использую своё положение», – сдалась она и, положив себе на тарелку отбивную, принялась есть.

Когда гости немного успокоились, сидящий рядом с ней юноша, предложил тост за родителей. Он зорко проследил, чтобы на этот раз, гостья выпила бокал до дна.

– А теперь тост скажет моя соседка. Прости, малышка, забыл твоё имя, – заплетающимся языком произнёс липовый врач.

Она вздохнула: «Хорошо, что успела поесть».

– Уважаемые родители жениха и невесты, замечательные молодожены, я желаю вам сто лет безоблачного счастья! А теперь, если можно, я хотела бы уйти. Толпа ваших цыган подхватила меня в магазине. Пыталась объяснить им, что я покупатель, но они, увы, привели меня сюда.

В ответ раздался весёлый смех.

Теща в сарафане с нарисованными на материале огромными розами подошла к ней:

– Девушка, извините моих шалопаев. – Она кивнула на докторов. – Вечно мальчики что-то перепутают.

Таня засмеялась:

– Всё в порядке. Мне очень повезло. Я у вас наелась.

– Что это тут у нас? – Один из лжедокторов заглянул в её пакет. – Не больно-то богатые покупки.

– Нормально. От сессии до сессии живут студенты весело, – не стала смущаться Таня, выпитое шампанское сделало её храброй.

Женщина в сарафане тоже заинтересовалась покупками.

– Знакомый набор. Мы так же питались, когда бывали на мели, – улыбнулась она.

Таня поднялась со стула.

– Ну вот, всё выяснили. Мне нужно идти, а то подруги заждались.

– Секундочку подождите. Я сейчас.

Теща скрылась в соседней комнате.

Через три минуты она появилась с матерчатой сумкой в руках.

– Тебе далеко идти? – поинтересовалась женщина.

– Рядом. Через парк до бывшего женского монастыря, теперь там общежитие, – ответила Таня.

– Вот возьми. Угостишь подруг, всё равно много продуктов останется. – Протянула ей тяжелую сумку.

– Что вы не надо, – запротестовала Таня, махая руками.

Доктор справа от неё перехватил сумку у матери.

– Мам, давай я помогу донести.

Спасибо, – от всей души, поблагодарила она хозяйку.

Поднялся и второй лжедоктор.

– Вместе проводим. Мне тоже нужно проветриться. Ладно, мам?

Женщина махнула рукой и вернулась к гостям.

Не снимая халатов и гротескных шапочек с огромными красными крестами, парни пошли провожать её до общежития. По пути всю дорогу шутили и развлекали спутницу. Приглядевшись к юношам, Таня поняла, что они близнецы. Различаются только цветом волос: один блондин, другой тёмно-русый. Блондина звали Виктором, тёмного – Станиславом. Замуж выходила их младшая сестра. Оба парня оканчивали Железнодорожный институт. Они засыпали Таню вопросами: сколько у неё подруг? Красивые ли они? На каком курсе учатся?

Говорили парни замечательно. Один начинал фразу, другой её заканчивал. Таня заворожено крутила головой. Лже-доктора перебрасывались словами, как будто играли в мячик. Возле двери общежития парни вручили сумку и пакет. Сказали, что заглянут в гости, если она не возражает.

Стоя у окна, Ира-маленькая глядела на улицу. Она целый час не покидала пост, поджидая Таню.

– Где она ходит? – возмущалась блондинка. – Можно с голоду сдохнуть. Её только за смертью посылать!

В окно она заметила странную процессию. По тротуару к общежитию шла Василёк между двух молодых мужчин в белых халатах. Что-то с формой врачей было не так, но Кучер не могла сообразить что?

– Девочки, доктора ведут нашу Таню. Посмотрите, – позвала она подруг.

– Блин. Может она с голоду в обморок упала? – сделала предположение Ира-большая.

– Или сошла с ума? – захихикала Аня.

Все сгрудились возле подоконника, разглядывая необычных врачей. Парни в белых халатах что-то передали Васильевой, и она направилась к входной двери общежития.

Девчонки выбежали из комнаты и рванули навстречу подруге. Таня показалась на лестнице с тяжелой сумкой в руке.

– Что остолбенели? Помогите. Надрываюсь ведь! – возмутилась она и, глядя на их удивлённые лица, весело засмеялась.

Ира-большая, опередив подруг, забрала сумку и заглянула внутрь.

– Ничего себе, ты магазин ограбила?

– Расскажу, когда будете есть. Я хочу чаю, после шампанского ужасно хочется пить, – пояснила Таня, направляясь в комнату.

– Шампанского… – растерянно протянула Аня. – Тебя не из психушки привезли?

Ира-маленькая, услышав заветное слово «поесть», подбежала к сумке. Нос девушки уловил аппетитный запах еды.

– Боже мой, сколько вкуснятины! Давай помогу, Ирочка. – Она вцепилась в ручку сумки.

Ира-большая насмешливо покосилась на нее.

– Иди мой руки, доходяга. А то придётся нести и тебя, и сумку.

Подруги быстро накрыли на стол и принялись угощаться.

Утолив голод, сытые девушки пили чай и слушали рассказ Тани.

– То-то смотрю странные доктора, – довольным голосом пробормотала Кучер, поглаживая живот и зажмуривая глаза, как кошка.

– Ты подумала, что такие большие кресты на шапочках тебе мерещатся от голода? – пошутила Аня, сонно потягиваясь.

– А доктора-то были очень симпатичные, – заметила Ира-большая. – Обещали ещё прийти?

– Они о моих подругах, то есть о вас, спрашивали, – сообщила Таня. Её тоже клонило в сон.

– Здорово, может ещё поесть принесут, – помечтала Ира-маленькая.

– Тебе бы только хомячить, – подколола её Аня.

За прошедшее время девушки подружились. Узнали друг друга лучше, научились прощать недостатки.

Огонёк ждала парня из армии – на дискотеки и вечера не ходила. Ежедневно писала письма и расстраивалась, долго не получая ответа. Подруги утешали её, говоря, что у него нет времени часто писать. Кучер уже через месяц после начала занятий, стала гулять с однокурсником. Спустя три месяца, у неё появился другой воздыхатель. Далее они стали появляться и исчезать через равные промежутки времени. Ире большой приходилось осаживать слишком рьяных кавалеров. Каждый раз она обещала поколотить Иру маленькую за издевательства над парнями. Ставила в пример вредной блондинке Таню, которая усердно занималась учебой.

***

Никто из девушек не знал, что их Василёк живет двойной жизнью. Спустя месяц после приезда в Ростов, ей впервые приснился Сашка. Сон был яркий, радостный и удивительно правдоподобный. Будто происходило всё не во сне, а наяву.

Лукьянов держал её за руку и говорил, что очень скучает. И они обязательно будут вместе. Просто нужно потерпеть в разлуке какое-то время. Обещал не покидать её никогда. Они стояли на зелёной лужайке, а вдали вершины гор сверкали белыми шапками. Воздух был холодный и свежий, напоённый запахами трав и талой воды. Внизу расположился красивый город. С того дня сны стали сниться почти каждый день, принося успокоение и чистую радость от встречи с любимым. Удивительно, но она больше не чувствовала себя несчастной. Днём её жизнь наполняла учеба, общение с друзьями, а ночью приходил Сашка и уводил в чудесный мир грёз. Таня никому не говорила о своих снах – это была её тайна. Изредка задумывалась, а не подменяет ли она реальную жизнь снами. Тогда пыталась что-то изменить.

Было ещё кое-что необъяснимое. В конце декабря Таня отправилась домой, чтобы встретить новый год с семьей. Автобус отправлялся в два часа ночи. Она не захотела ожидать свой рейс, сидя на вокзале. После полуночи спокойно села в трамвай. В вагоне ехало человек двадцать поздних пассажиров. Постепенно трамвай пустел, в салоне осталось только три человека. На следующей остановке вышла женщина, и только тогда Таню охватило волнение. В вагоне осталось двое: она и незнакомый мужчина. Таня думала, что до автовокзала будет много пассажиров, и ей не придется глухой ночью одной спускаться по лестнице к стоянке автобусов.

«Остановка «Автовокзал»», – объявил вагоновожатый.

Поколебавшись, Таня вышла из трамвая. Незнакомец сошёл вместе с ней.

Худой, небольшого роста парень молча шагал сзади.

«Что я переполошилась? Может, он нормальный человек. Ему тоже нужно на вокзал», – успокаивала она себя.

Спуск к вокзалу был пуст, ни единой души. Таня не заметила, как незнакомец оказался рядом. В следующую секунду он преградил дорогу.

И тут послышался голос Сашки: «Ты, главное, не кричи, тогда всё обойдется».

Таня чуть не ответила вслух: «И не собиралась».

У неё было странное свойство: в минуту опасности её охватывало совершеннейшее спокойствие и рассудительность.

– Деньги давай, – сбивающимся голосом прохрипел незнакомец. В руке блеснул небольшой нож.

– Вот всё, что у меня есть. – Она открыла сумочку и достала кошелек. Большую сумку с пустыми стеклянными банками прислонила к бетонному ограждению лестницы.

Грабитель выхватил сумочку, вытащил отпечатанные листы бумаги. Заглянул в кошелёк, увидев мелкие купюры, скривился.

– Осторожнее, пожалуйста, с бумагами – это реферат. Я его так долго писала, – тихо попросила Таня.

– Что здесь? – Он толкнул сумку ногой. Из неё выкатилась стеклянная литровая банка и покатилась по ступенькам.

– Банки. Мы с девочками салаты съели, а тару везу домой, – спокойно пояснила она, стараясь не встречаться с мужчиной глазами.

Он отдал маленькую сумку. Сунул деньги в карман и посмотрел на девушку. Потом, решившись на что-то, протянул руку к её пальто.

Таня оглядела сугробы:

– Представляешь, как ты замерзнешь. К тому же в любой момент могут появиться люди.

Грабитель покосился на неё. Его ничем непримечательное, обычное лицо покрыли капельки пота. С непонятным выражением оглядел свою жертву.

– Храбрая девочка попалась?

– Нет, не храбрая, а практичная, – и добавила: – нищая студентка.

Мужчина резко протянул руку и сорвал с неё шапку. Быстрым шагом, перепрыгивая через две ступеньки, побежал в сторону вокзала.

Татьяна засмеялась. Шапка только с виду была красивой. Она собиралась выбросить её. Мех лез клочьями, кое-где виднелись проплешины. Она сунула в большую сумку выпавшую банку. Подняла воротник повыше и отправилась на вокзал. Билет был на месте – это главное.

Прислушалась к себе. Нет ли паники или испуга? Ничего этого не было, только облегчение, что всё обошлось. А ещё удивление. Она слышала голос Лукьянова. Может, начала сходить с ума?

***

За прошедшие шесть месяцев ему не удалось забыть Васильеву. Сразу после выпускного бала он уехал в Ленинград. Отчего передумал поступать в военное училище и сам не знал. Просто понял, что с выбором профессии окончательно не определился. Устроился рабочим на стройку. В конце сентября его призвали в армию.

Боль от обмана Тани, не утихала. Она саднила, как не заживающая рана. Когда Василёк приснилась ему в первый раз, он разозлился.

«Какая же я тряпка ударили по одной щеке, готов подставить вторую. Нужно вычеркнуть изменщицу из памяти, и я сделаю это», – поклялся он. Через неделю Лукьянов смирился с присутствием Тани в своих снах. С удивлением ощутил, как затягивается сердечная рана до терпимой царапающей боли. Через два месяца уже не представлял, как мог жить без этих ночных свиданий. Сашка принял своё призрачное существование и был счастлив: эта Таня никогда не бросит, не сделает ему больно. Пообещал себе: больше ни одна представительница слабого пола не нарушит его покой, ни одну не допустит до своего сердца. За его небольшую жизнь Лукьянов видел от женщин одни неприятности и ложь. Сначала мать, потом Лариса отравляли его существование. Пара встреченных ранее девушек изводили его своими капризами и глупостью. И, наконец, Васильева, принесшая сначала необыкновенное счастье, потом погрузившая его в пучину душевной боли. Девушка из сна заполнила пустоту в сердце. Иногда его смущала необычная правдоподобность снов, ярких, похожих на реальность, но скоро он привык к этому. Просыпался утром переполненный нежностью и счастьем к «своей» Тане. Новый день встречал с хорошим настроением.

***

«Это надо же быть такой беспечной, действительно у женщин куриные мозги. Приехала бы на вокзал с вечера, спокойно почитала книжку в зале ожидания. Нет, она отправилась в дорогу за полночь и чуть не влипла в неприятность. Это ещё мягко сказано»

Он сразу понял: если Василёк закричит, этот трусливый грабитель убьёт её просто от страха. Душа Сашки вмиг заледенела.

И тут Лукьянов проснулся.

«Господи, это только сон, а так растревожил, словно всё произошло на самом деле».

Никакой логики в этом не было, но ему стало легче: девушка из сна осталась жива и невредима. В глубине души он чувствовал: с настоящей Таней тоже всё в порядке. Первые два месяца от солдатской еды он похудел, но потом организм привык и даже научился получать удовольствие от непритязательной еды. Служилось ему легко, сказывалась хорошая физическая подготовка. Недостаток свободного времени пошёл на пользу, не позволяя предаваться размышлениям и тоске. Сашка радовался весточкам из дому. Ему регулярно писала мать и сестра Ира. Изредка давал о себе знать Сергей.

Весной ему приснился сон, перевернувший его представление о мире, сознании, душе.

Во сне он гулял с Таней по красивой набережной Киева. Остановились у чугунной ограды полюбоваться на реку. Тёплый весенний ветер развевал волосы девушки, и они касались его лица. Потом они заглянули в кафе «Днепр» и заказали знаменитые украинские галушки с курицей. Таня хвалила суп, рассказывала, что дедушка готовил его намного вкуснее. На летних каникулах она собиралась в Степановку, проведать могилку деда Ивана. О том, что его больше нет, они с отцом признались матери, только когда Ване исполнился год.

Весь день Сашка находился под впечатлением от яркого, реалистичного сновидения. Впервые ему пришло в голову проверить: существуют ли на самом деле те места и города, которые ему снятся. Вскоре представилась такая возможность.

Сергей написал: команда военного училища весной поедет на соревнование в Киев. Лукьянов попросил друга сходить на набережную Днепра и найти кафе с тем же названием. После описать ему в письме увиденное. Свою просьбу объяснять не стал. Он сам не верил в свои подозрения – это могли быть игры разума или что-то другое.

Через три недели он получил письмо друга с подробным отчетом о посещении кафе «Днепр». Сергей спрашивал, когда он успел побывать в Киеве и почему он об этом не знает?

«Никогда не был в этом городе», – пробурчал Лукьянов себе под нос, разговаривая с отсутствующим другом. Его поразило описание другом интерьера кафе.

«Кафе «Днепр» – одноэтажное здание из белого кирпича с синей вывеской на фасаде. Несколько столиков тёмного дерева под зонтами в сине-белую полоску стоят на площадке перед заведением. Внутри помещения чёрная стойка бара, на столах полосатые скатерти, солонки в виде лебедей».

Сергей описал кафе из его сна. Всё как в сновидении с Таней.

Друг даже попробовал дежурное блюдо кафе: куриный суп с галушками.

После этого случая Сашка стал относиться к своим снам серьёзно.

За последние семь месяцев Лукьянов сильно изменился. Из немного безалаберного парня превратился в неразговорчивого, даже странного человека. Только юмор и умение пошутить над собой остались прежние.

Тогда летом после окончания школы он приехал в Ленинград чернее тучи. Сергей догадался – из-за Тани. Что-то произошло, но друг не хотел говорить, а он не лез ему в душу. Сергей жалел, что поддержал кандидатуру Тани в липовые возлюбленные. Из-за таких девушек, как она, обычно страдают всерьёз, что и произошло с Сашкой. Через некоторое время он чуть повеселел, но прежним уже не стал. В редкие увольнения Сергею хотелось расшевелить товарища. А теперь приходилось выполнять странные просьбы и поручения Лукьянова. Он не понимал, почему тот ушёл в армию, отказался поступать в военное училище.

«Вдруг всё, что я вижу во сне, существует на самом деле? Может, каким-то образом я встречаюсь с настоящей Таней? Но если действие сна разворачивается днём, а я сплю в это время, где всё происходит? На ум приходит только один ответ – в параллельном мире. Там, где мы с Васильком вероятно никогда не расставались», – размышлял Сашка.

Эта его гипотеза вскоре рассыпалась в прах. В одном из последующих снов Таня упрекнула, что он не выслушал её. Только из-за его упрямства они разлучены. Вспоминая утром эти слова, он сделал вывод: всё, что происходит во сне, связано с этим миром.

Впервые в его голову закралась мысль: «Уж не схожу ли я с ума?»

Но ничего такого за собой он не чувствовал.

«Хотя вряд ли психи признаются даже себе, что они психи», – усмехался Лукьянов.

В скромной солдатской библиотеке нашлись две книги о сновидениях, подсознании и душе. Постепенно Сашка пришел к выводу: его душа и Тани видятся друг с другом. Значит, частичка её души всегда находится рядом с ним. Как такое может быть, он не понимал, но был счастлив и этой малостью – иллюзией любви.

А жизнь всё подбрасывала ему доказательства, что сны – отражение реальной жизни. Это придавало ему силы жить и верить: когда-нибудь они будут вместе. Он боялся только одного, однажды услышать: «Зачем ты все это выдумал?»