Текст книги "Иволга. Часть 2. Отступники"

Венсан заметил: хотя вся обстановка в комнате сохранилась с тех времён, когда тут проживала вся семья, Амина навела порядок. На окнах висели современные шторы, в углу на старенькой тумбочке красовался плазменный телевизор, на журнальном столике лежал планшет.

Мать и сын были очень похожи. Странно, но сейчас ямочки на её щеках не показались Даше очаровательными.

– Я могу вам помочь. – Она присела на диванный валик – Я уберу сущность берайя, вы сможете спокойно жить с моим отцом, не причиняя ему вреда. Украденные годы жизни, конечно, не вернуть, но вылечить его постараюсь. А ваш мальчик станет обычным ребёнком.

– А с чего ты взяла, что я хочу обречь своего сына на заурядную жизнь обывателя. Оставь нас в покое. Я не могу позволить тебе уничтожить во мне благословенный мрак. Он дал мне долгую жизнь и молодость. Уйди отсюда. Просто уйди.

Венсан тихо стоял в дверном проёме, услышав слова берайя, осведомился:

– Вы действительно думаете, что она позволит вам убить отца и деда? Спокойно уйдёт и разрешит довести дело до конца.

Даша помассировала виски. Ну почему эта женщина не оказалась обычной? Отчего ей приходится всё время принимать трудные решения?

– У вас нет выбора. Либо вы соглашаетесь, либо я говорю деду и… – запнулась на секунду и продолжила: – отцу, что вы «тёмные». И подробно поведаю, кто виноват в его болезни и плохом самочувствии деда Матвея. А уж они пусть решают: нужна ли им такая родня.

– О чём говорит эта тётя? Она так красиво светится, и дядя тоже сияет, – мальчик выглянул из-за плеча матери.

– Я потом тебе объясню, – Амина повернулась к сыну. – Иди в спальню и закрой дверь. – Дождавшись, когда сын скроется в комнате, произнесла со злобой: – Если вы уберёте у меня сущность берайя, я превращусь в дряхлую старуху. Мне больше ста лет. Что мне делать?

Даша озадачилась.

– Эрик тоже старик?

На лице Амины появилась жалкая улыбка.

– Нет. Ему скоро шесть. У меня никогда не было детей и вот появилось такое чудо.

– Значит, Эрика можно спасти.

«Тёмная» разозлилась, в глазах промелькнула ярость вкупе со злобой.

– Спасти? То есть стать сиротой, без матери, по-вашему, спасение?

– У него останется отец, – напомнил Венсан. – А вы, по-моему, уже достаточно нагрешили. Пора и честь знать.

– Что здесь происходит? – раздался тихий голос Игоря у двери. – Мы ждали вас, ждали…

Увлёкшись разговором, никто не услышал, как он зашёл в дом.

Венсан подхватил под локоть хозяина дома.

– Девочки просто знакомятся ближе, не будем им мешать.

Даша подождала, пока стихнут шаги и хлопнет входная дверь.

– Я даю вам время подумать, до завтрашнего утра. И не дай бог вам навредить отцу и деду Матвею ещё больше. А сейчас идите, изображайте из себя гостеприимную хозяйку.

Амина пробралась бочком мимо гостьи к выходу.

– Ну наконец-то, – встретил упрёком невестку и Дашу дед Матвей. – Потом бы наговорились. А где мой внучек?

Амина села как можно дальше от Даши и Венсана.

– Он устал и захотел спать.

Более странного ужина Игорю наблюдать не доводилось. Жена подавала блюда, ставя их на край стола, стараясь не приближаться к гостям. Они же нехотя ели, щипая понемногу лишь хлеб и запивая его водой. Напряжение витало в воздухе. Разговор крутился вокруг общих тем и надолго замирал. Дед Матвей пытался разрядить обстановку, рассказав пару случаев из детства сына, но потом тоже сник. Его худая спина с выпирающими через рубашку лопатками сгорбилась. Он подслеповато косился то на сына с невесткой, то на гостей, чувствуя, случилось что-то непоправимое. В его усталом слабом сердце родилась тянущая боль. От сильного разочарования, опустошившего душу, дед Матвей ощутил себя древним старцем. Он так мечтал: сын увидится с дочерью и обязательно подружится. Даша ведь такая милая и добрая девочка, но происходило что-то непонятное и тревожное.

***

Даша долго не могла уснуть, бесцельно ходила по кухне от окна к двери. Венсан какое-то время прислушивался к её тихим шагам, потом не выдержал.

– Ничего она за ночь им не сделает. Деда мы отвезли в сторожку. Вампирёныш до него не доберётся. А твой отец протянул с Аминой пятнадцать лет, уж двенадцать часов продержится.

Даша появилась в спальне, присела на кровать.

– Ты заметил, что Эрик ничего не знает о «тёмных» и «светлых», он вряд ли понимает, что делает с дедом и отцом. У него всё на инстинктах.

– Он сын ведьмы.

– И моего отца.

Венсан притянул её к себе и уложил рядом.

– Спи. Утро вечера мудренее.

Они проснулись от стука сначала в дверь, потом в окно кухни, через минуту задребезжало стекло в спальне. Венсан спросонья запутался в тюли, пытаясь разглядеть нарушителя спокойствия. Даша быстро накинула халат и помчалась к входной двери. Венсан в три прыжка опередил её и отодвинул в сторону. На ступеньках стоял Игорь. Он выглядел ещё хуже, чем вчера вечером. Его безумный взгляд бегал с лица дочери на лицо её жениха. Нос ещё больше заострился, бледные губы дрожали.

– Что вы сделали с моей семьёй?

Даша решила, что ослышалась.

– Пока ничего.

– Чем вы их напугали? Что сказали? Почему они исчезли.

– То есть, они скрылись, не сказав ни слова?

Игорь собрал последние силы и выкрикнул:

– Ты виновата в том, что мой сын и жена покинули меня?

– В общем-то, я. Но послушай, отец …

– Не называй меня так. Я не знаю тебя. Помню лишь крохотного младенца, ты для меня чужая.

Даша побледнела и мрачно глянула в его серое лицо с капельками холодного пота. Она ощущала исходящую от него острую неприязнь, ей стало больно и обидно. Мало того, что отверг ребёнком, он и сейчас не желал признавать её своей дочерью. И больше всего волновался сейчас за существ, пивших его жизнь словно воду. Даша смотрела в его ледяные глаза и, еле сдерживая возмущение, выпалила:

– Твоя жена – ведьма. Ей больше ста лет, и она все годы тянула из тебя жизненные силы. Сын тоже берайя. Он ухитрился за несколько дней доконать деда Матвея. Эрик растёт и скоро ему понадобится больше энергии. Я предложила Амине убрать «тёмные» сущности, чтобы они никому не навредили. Но твоя жена предпочла сбежать. Она и дальше будет творить мерзости.

Игорь зашатался и, сжав кулаки, прохрипел:

– Ты такая же ненормальная, как твоя мать. Она тоже твердила о свете и тумане в людях. Вы больные… Анне вечно мерещились «чёрные» люди. А лечение всяких придурков ставила выше собственного мужа. А вот Амина – нет. Она всегда была заботливой и доброй женой. Подарила мне долгожданного сына. А ты явилась и лишила меня семьи. Мстишь за то, что бросил тебя?

– Да послушай! Ты не задумывался, почему так быстро старел? А твоя Амина оставалась молодой.

Игорь схватился за голову.

– Я заболел. А болезнь никого не красит. Верни мою семью. Заклинаю тебя.

Венсан прилагал титанические усилия, чтобы не схватить за тщедушные плечи этого мужчину и не трясти до тех пор, пока он не поймёт: до какой степень обидел Дашу. Неужели человек может быть настолько душевно глухим и слепым? Как он мог не увидеть и не почувствовать мерзкую ведьму за столько лет? Лоу прикоснулся к руке любимой.

– Бесполезно. Он не верит тебе. Ты слышала о связи жертвы и убийцы? Так вот жена для него, как убийственный наркотик. Жертва испытывает доверие и любовь к своему мучителю.

– Верни мою семью. Я не могу без моего мальчика. – Игорь пошатнулся, сполз по стене и замер без движения.

– Вызывай «скорую», – попросила Даша и встала на колени перед ним.

– Осторожнее, не переусердствуй, – попросил Лоу, набирая номер «скорой помощи».

Даша дотронулась до сонной артерии на шее отца. Уловила еле слышное биение. Провела руками, добавляя к изношенным органам жизненную энергию. Серая аура чуть-чуть засветилась и больше не приняла света. Она подумала, что отец похож на сосуд с множеством мелких трещин, поэтому её силы утекают сквозь эти трещины и растворяются в воздухе. Приехавшие врачи осмотрели отца, померили давление и забрали его в больницу.

– Зря я дала им ночь на раздумье, – расстроилась Даша.

Лоу возмутился.

– Прекрати казнить себя. Если бы мы вчера вернули Амине истинный облик, отец обвинил бы тебя в колдовстве. Кому он скорее поверит: жене, с которой прожил много лет, или дочери, появившейся только вчера? И ещё мы не можем предугадать всё. Неужели не видишь, он предпочёл бы умереть на руках жены-берайя и сына, чем посмотреть правде в глаза. А про себя подумал: «Неизвестно, что хуже, совсем не знать своего отца или узнать такого, как Игорь. Бедная девочка, она не заслуживает такого папаши».

– Нужно рассказать всё деду Матвею. Не хочу. Чтобы и он меня обвинял.

Дед слушал сначала с толикой настороженности, а потом, вздыхая, признался:

– Душа чуяла неладное, а сердце не желало признавать в таком милом мальчике, как внук, «тёмного». Игорь в больнице?

Даша кивнула.

– Он не хочет меня видеть. Я хочу попробовать бесконтактно, через стену палаты его лечить.

***

Алтуфьев, получив отчёт из Беловодья от капитана Ларионова, радостно потёр руки.

– Ну вот, Олаф, обнаружились новые болевые точки наших солман. У девчонки отыскался папаша, сводный братик и дед. Есть за что зацепиться. Ты перебрал ящики с архивом семьи Иволг, нашёл что-нибудь интересное?

– Пока нет. Бесполезный хлам. Мы слишком много заплатили за него охраннику Барвиновых, он и от своих хозяев приносит сведения, не стоящие внимания.

Всеволод ухмыльнулся.

– Не скажи, братец. Никогда не знаешь, когда пригодится та или иная мелочь. Пусть таскает. Свой человек в доме ювелиров нам ещё пригодится.

Всеволод искоса глянул на брата. Почему интересно ему не везёт с родственничками. Вот зачем Олаф откликнулся на зов уродливого карлика, призвавшего берайя во время совершения убийства. Для чего было так торопиться, подождал бы немного и воплотился в более физически совершенное человеческое существо. Его, видите ли, покорила сила ненависти этого тщедушного человечка. Хотя… младший брат стал единым целым с очень красивым и сильным мужчиной, но и ему это не помогло выжить. Превратившись в Князя, он прожил насыщенную страстями и удовольствиями жизнь, вот только она оказалась короткой. Не нужно было полностью сливаться с носителем, потакать его прихотям и желанию мести. Он же не повторит ошибок братьев. К своему носителю он отнёсся лишь как к простой оболочке и пока не сросся с ней, в самом начале уничтожил всех его родственников. Потеряв близких, не имея привязанностей, разум его симбионта настолько ушёл в себя, что Всеволод не ощущал его очень давно. Неожиданно он стал полноправным и единственным обладателем тела. Так князь берайя превратился в полковника Алтуфьева. А вот Олаф не справился со страстями злого карлы и стал заложником его страсти к красавице Дельфине. Он пошёл на риск и открыл не ответившей на его любовь стареющей женщине секрет молодости. Дельфина превратилась в берайя, помолодела, но опять отвергла бедного Олафа. Сколько раз он предлагал брату сменить носителя, выбрать более достойную оболочку. Тот лишь свирепел от гнева, не желая расставаться с душой карлы. Олаф желал меняться вместе с ним. Сам Всеволод старался ни к кому не привязываться, а уж тем более любить. Брат объяснял: так он обедняет и делает тусклой и скучной свою жизнь. На что Всеволод лишь недоверчиво хмыкал:

– А что дала любовь тебе или брату. Он погиб, посвятив жизнь мщению за любимую, а ты пытаешься возбудить страсть в хладнокровной жестокой стерве.

Олаф обиделся на стерву. По отношению к Дельфине его ум отказывался воспринимать адекватно эту расчётливую женщину. Полковник не подозревал, что у него всё-таки есть слабость. Этой слабостью являлись братья. Он-то считал, что просто хочет отомстить за младшего и помочь старшему. С упорством сумасшедшего искал способы смены облика, не меняя носителя. Сказки о молодильных яблоках, «Золотом петушке» он воспринял почти серьёзно. А вдруг у этих сказок была первооснова, источник и оттуда можно взять рецепт превращения уродца в красавца. И однажды повезло. За помощью к нему обратилась ведьма, долгое время прожившая в деревне староверов в глухой тайге. Оказалось, выпив последнего жителя деревни, она осталась без источника жизненной силы. Ведьма просила помочь ей с переездом в другую деревню. Она настолько обессилела, что сама не могла это сделать. Посланник ведьмы, добравшись в Приуральск, успел сообщить координаты поселения староверов, просьбу ведьмы и рухнул замертво. Алтуфьеву сразу же сообщили об этом происшествии. Заинтересовавшись старухой, он отправился с помощником в тайгу. Бывшее поселение староверов еле отыскали. Их поразили крепкие избы из огромных брёвен, широкая улица, добротная мельница на быстрой речке и полное запустение: ни единого человека. «Тёмная» обнаружилась на краю безмолвной деревни в доме, похожем на терем. На кровати в глубоком обмороке лежала вовсе не старуха, а юная красавица. Всеволода поразила мраморно-белая кожа, идеальные черты лица и совершенные пропорции тела. Полковник без сожаления забрал энергию у помощника и перекачал в спящую красавицу.

– Вы успели. Я уж думала, мне пришёл конец, – прошептала ведьма, распахивая синие очи.

Алтуфьев пробурчал, разглядывая безукоризненную внешность «тёмной».

– Зачем было гробить всех жителей и оставаться без источника питания?

Девушка развела руками и легкомысленно заявила:

– Так получилось. Я думала, ещё остались люди.

Спустя полчаса он с сожалением убедился, красивый облик скрывает непроходимую глупость и безмерный эгоизм. Его доводы, что сейчас другое время и нельзя просто так убивать людей, а тем более, уничтожать целые деревни, она не принимала. Ведьма требовала одного: отправить её в новую вотчину, дабы снова жить без бед, имея под боком свежий источник энергии.

– Я вижу, соображалка у тебя работает туго, но постарайся напрячь что есть и понять: таких деревень, как эта, больше нет. Пойми, слух о пропаже людей тут всех взбудоражит и начнётся расследование. И тогда загремишь ты, красавица, в тюрьму, как миленькая. А там не особо повампиришь, все на виду – тебя сразу прибьют.

– То есть я должна украдкой, как побирушка, добывать себе для жизни крохи сил?

– Угу. Ты должна быть осторожной и аккуратной, чтобы не навлечь на себя подозрение.

Ведьма хлопала длинными ресницами как манерная девица. Скошенный подбородок и приоткрытый рот только добавляли впечатления небольшой дебильности у этой берайя.

– А разве люди перестали нас бояться?

Всеволод засмеялся: «Как она ухитрилась прожить столько лет при её-то уме?»

– Большинство людей о нашем существовании даже не подозревают. И это к лучшему.

Ведьма с надеждой во взоре, правда, это выглядело несколько глупо, обратилась к нему.

– А ты не возьмёшь меня к себе? Мне много не требуется – один-два человека в неделю, если выпивать досуха, а если понемногу, то с пяток людишек не больше.

Алтуфьев представил мороку с доставкой, а потом и с утилизацией погибших людей. Отказал красавице наотрез.

– Учись расходовать энергию экономно. Для жизни не так уж много её требуется. – Он уже жалел, что откликнулся на зов безрассудной глупой ведьмы.

Ведьма нахмурилась и капризно скривила изящные губы.

– Для жизни да. А для поддержания красоты и молодости много требуется. Я не могу снова превратиться в уродку.

Вот тогда он и узнал: будучи ещё некрасивой горбуньей, она случайно встретила «костра». «Светлая» девушка умирала от тифа в конюшне на барской усадьбе. Ведьма попыталась подкормиться у неё энергией, но чуть не сгорела от неистового пламени, всё еще наполнявшего «костра». Вне себя от гнева она ударила несчастную топором по голове. Берайя потеряла сознание от огромного количества света, хлынувшего на неё, Щиты, поставленные недавно, тотчас сгорели, под удар попала и часть тёмной сущности. Очнулась она в канаве. Лил дождь. Рядом раздавался чей-то глухой стон, хватающий за душу. Ведьма медленно поползла наверх. Возле тела «светлой», лежащей на траве, на коленях стоял мужчина. Ведьма пошевелила онемевшими руками, вытащила из кармана юбки нож. У неё была только одна попытка убить скорбящего. Она прыгнула вперёд и всадила в спину мужчины нож по самую рукоять. Стена света ещё более сильного, чем в первый раз, накрыла её с головой. Второй раз очнулась она глубокой ночью от холода, проникшего в самое сердце. По раскисшей от грязи дороге поплелась к мельнице. Только мельник жалел её, иногда отдавая горбунье поношенные вещи. Руки и ноги, одеревеневшие от холода, слушались плохо. Она долго стучала в дверь, прежде чем хозяин услышал её.

– Кто ты и что случилось с тобой? – необычно участливым голосом поинтересовался у гостьи мельник.

Ведьма попыталась ответить и не могла. Посиневшие губы издали только писк. Мельник провёл гостью к очагу, позвал мать.

– Помоги девушке. Вымой и накорми.

Ведьма не верила своим ушам. Вымыть? Накормить? Да её обычно кормили вместе с собаками, а уж о купании в тёплой воде она не смела и мечтать. Мать мельника крепкая женщина, ворочающая мешки с зерном одной рукой, легко подняла и усадила в лохань незваную гостью. После купания она выдала ведьме простое, но добротное платье и пригласила к столу.

– Сначала поешь, а потом поведаешь, как такая красавица оказалась одна.

Ведьма насторожилась, издевается? Но то, что с ней произошло какое-то изменение, она уже поняла по рукам, ногам, телу. Они стали другими: изящными, женственными.

Ведьма посмотрела в глаза Алтуфьеву.

– А уж когда я увидела себя в зеркало, не могла наглядеться. Уродливая горбунья исчезла. Сами понимаете, я вышла замуж за мельника. Он, и его мамаша прожили недолго. Дальше рассказывать неинтересно. Мне пришлось бежать от преследования и скрыться в деревне у староверов.

Полковник покидал в сумку невзрачные домотканые юбки и кофты девушки.

– В принципе больше ничего ценного здесь нет. Я отведу тебя в город, сдам на руки одной моей знакомой. Она объяснит тебе, как следует вести себя, чтобы не попасть в беду. И поможет во всём разобраться. Скажи, убитый тобой мужчина тоже был «костром»?

Ведьма наморщила узкий гладкий лоб.

– «Костром» или ещё чем-то выше. Он, видимо, очень любил ту «светлую». Так убиваются, только жалея о большой сердечной потере.

– Получается двойное убийство высших солман вернули тебе молодость и наделили красотой.

– Я не могла поверить своему счастью. Быть с рождения изгоем и превратиться в красавицу. Разве это не подарок судьбы?

– Сотворённый тобой, – хмыкнул Алтуфьев. – А вот то, что два «костра» оказались в одном месте, да ещё в плачевном состоянии, раз позволили себя убить, действительно чудо. Сейчас встретить «костра» удаётся очень редко, «свечей» и то мало осталось. – Он вздохнул: – впрочем, как и высших берайя, раз-два и обчёлся. Скоро останутся одни середнячки и слабаки с обеих сторон.

Всеволод знал, что младший брат охотился за свечой. Но побывав на месте его гибели, он обнаружил «костра» и «солнечного воина». Поразмыслив, решил: брат ошибся. Но чуть позже осторожно расспросив учительницу и водителя школьного автобуса, понял: именно брат нечаянно спровоцировал превращение «свечи» в «костра», а вроде бы обычного «луча» в солнечного воина. Князь, одержимый местью, погубил и себя, а заодно и брата, находящегося с ним в симбиозе. Всеволод сопоставил всё услышанное и убедился, тогда Иволга резко перешла на другой более высокий уровень получения энергии, также и Лоу, сражаясь с подручными Князя, ради спасения своей жизни и жизни любимой, совершил быстрый переход от состояния «луча» в воина солнца. Если бы Брат невольно не вынудил их к этому, они, скорее всего, так бы и оставались в прежнем качестве. Как глупо, своими поступками он помог рождению сильных солман. Алтуфьев впервые задумался, а правильно ли берайя поступили, решив вселяться в людей и находиться с ними в некоем симбиозе. С одной стороны они получали шанс возродиться в новом теле и совместно владеть им, но с другой стороны стали зависеть от прихотей и страстей хозяина тела. К тому же, будучи лишь энергетической и мыслящей сущностью, иногда попадали в ловушку, находясь в человеческом теле. Некоторые людские особи обладали настолько сильным характером и силой воли, что полностью подавляли симбионта-берайя. И тому оставалось только смирно ждать кончины человека, чтобы освободиться из плена. А всему виновато желание «тёмных» физически ощутить полноту и вкус жизни. Вот и приходится иногда платить за это желание. «Светлые» поступили по-другому: они находили потомков ариев и становились их ангелами хранителями. С подопечными их соединяла лишь невидимая серебряная силовая нить. Они участвовали в жизни опекаемых людей опосредственно, посылая им сигналы во сне, в виде озарений и догадок. Конечно, «светлые» арии не присутствовали на земле в физической форме, но зато они и не погибали вместе с носителем, не попадали вместе с ним в ловушки. Когда-то давно племя берайя, прибывшее вслед за солман на землю, было большим. Но за тысячелетия сражений со «светлыми» остались единицы. «Тёмные» после смерти, перешедшие на волновой уровень, нашли способ возвращения в физическую оболочку. Человек совершал ритуальное убийство, происходил огромный выброс чёрной отрицательной энергии, это давало возможность берайя в него вселиться. Выгоду получали оба. «Тёмный» пусть и в симбиозе начинал телесное существование, а человек учился пользоваться новым источником энергии и новыми необыкновенными возможностями. К сожалению, иногда носителей выбирали неудачно, как это произошло с братом. Его симбионт Князь полностью подавил волю брата, натворил кучу глупостей и роковых ошибок, приведших к смерти обоих. Учительница и водитель, присутствовавшие на месте сражения солман и берайя с восторгом рассказывали о необыкновенной вспышке света, спалившей людей, напавших на автобус с детьми. Потом поведали о прекрасном призраке, рассыпавшемся на радужные шары. Им показалось, что призрак говорил с девушкой, помогавшей лечению детей после аварии. Всеволод, слушая о радужных шарах, сжал руки в кулаки, скрывая эмоции. Они описали момент физической гибели брата. Парадоксально, но сгорая, тёмная энергия выглядела феерично красиво. Всеволода волновал и мучил вопрос: «О чём говорил брат с Иволгой? Что сказал ей перед смертью?». Он обязательно задаст этот вопрос девчонке, когда встретится с ней лицом к лицу.

Как бы то ни было, у Олафа появился шанс стать физически нормальным, осуществить свою мечту и покорить, наконец, несговорчивую Дельфину. Старший брат – ещё один неудачный пример вселения. Жестокий и сильный по характеру карлик совсем подмял под себя сущность брата, и тот шёл на поводу у этого уродца. Всеволод иногда ловил себя на мысли, что хочет убить карлика и освободить душу брата. Тогда тот сможет выбрать более достойного носителя. Он боялся только одного: вместе с физической оболочкой уродца нечаянно погубить и брата. Поэтому терпел рядом с собой это недоразумение, именующее себя человеком.

Алтуфьев, вспомнив ведьму из деревни староверов, поморщился. Как он и подозревал: она не смогла удержаться и начала убивать. По Приуральску поползли слухи о жестоком маньяке, милиция быстро вычислила глупую красотку-берайя. А вскоре её убили в колонии, там и без неё хватало любителей дармовой энергии.

Олаф старался не лезть в дела брата, но ему очень хотелось поторопить его разобраться со «светлыми». Последние сотню лет Всеволод брал на себя устройства их жизни и быта. Он же привозил тщательно подобранных для него жертв. Правда, Олаф считал, имея в подчинении столько берайя, мог бы и чаще подпитывать его. Карлик стал снова предаваться мечтам о Дельфине. Он до сих пор помнил их первую встречу. Норвежский король Ингвар-второй подарил его, шута-карлика, своей невесте Дельфине. Стражник тщательно обыскал Олафа и втолкнул в покои невесты. Карлик споткнулся о толстый ковёр и, зазвенев бубенцами, пришитыми к одежде и колпаку, грохнулся к ногам девушки. Подруги невесты засмеялись, а она подала руку уродцу.

– Какой замечательный подарок. Такого редкостно-восхитительного безобразия я давно не видела. – Дельфина пальцами, пахнущими мятой и вереском, дотронулась до лица Олафа. – Мой шут ужасно прекрасен.

На него в упор смотрели яркие зелёные глаза, они навсегда покорили его.

***

– Проходи, Птичка, однокомнатную квартиру трудно назвать просторной, но думаю, мы сумеем разместиться.

Венсан пропустил Дашу вперёд. Она прошла через прихожую и с любопытством оглядела большую комнату, служащую одновременно спальней, рабочим кабинетом и гостиной.

– Не знала, что ты поклонник минимализма.

Лоу опустил сумки на пол в прихожей и засмеялся:

– Я не люблю возиться с уборкой, а лишняя мебель и всякие штучки, якобы добавляющие уюта, только добавляют работы. Ты располагайся, а я смотаюсь в магазин за продуктами.

Даша провела пальцем по журнальному столику – появилась чистая полоска среди ровного слоя пыли. Ну да, Венсан давно не был здесь. Она переоделась в халат. В ванной отыскала тазик, салфетки и принялась за уборку. В комнате кроме компьютерного стола, дивана, пары кресел и маленького столика больше ничего не было. Стены украшали два чёрно-белых рисунка гоночных машин, на полу ни единого коврика. В кухне пресловутый минимализм только усилился. Здесь находились двухкомфортная плита, холодильник, посудный шкаф, обеденный стол и пара табуреток. Даша быстро справилась с уборкой, выглянула в окно. Высоко. Ей показалось, что дом качнулся. Почувствовав себя очень неуютно, ухватилась за края обеденного стола. Хлопнула входная дверь. Венсан появился на кухне с покупками.

– Ты чего побледнела?

Даша вздохнула.

– Дом качается.

– Ты боишься высоты?

– Не знаю. Когда ездила с классом в горы, вроде бы не боялась. Но там простор. А здесь у меня ощущение, будто заперли в клетку и подвесили её на ниточке.

Лоу обнял её за плечи.

– Привыкнешь. Завтра мне на работу, а тебе нужно к отцу в больницу.

Ужин приготовили вместе, но она не смогла заставить себя проглотить и кусочка. Спала тоже тревожно, без конца просыпалась и прислушивалась к своим ощущениям. После полуночи ей почудилось, что в комнате не хватает воздуха – подошла к окну и, несмотря на довольно прохладную погоду, отворила настежь. На чёрном небе из-за туч не было ни единой звёздочки. У Даши появилось ощущение: дом, словно корабль плывёт в непроницаемом мраке. Где-то внизу длинными строчками огней обозначались улицы, но они своим мерцанием только добавляли иллюзию движения. Продрогнув, она нехотя затворила окно и вернулась в тёплую постель.

Утром Венсан отвёз её в больницу и пообещал вернуться из офиса быстро, как только сможет.

– Сама справишься?

Даша зевнула, закрывая рот ладошкой.

– Не волнуйся. Я найду отца и что-нибудь придумаю с лечением. Буду ждать тебя в скверике.

В регистратуре она выяснила, в какой палате лежит Игорь Зиганшин.

– Посещение только после обхода врача, – предупредила сестричка.

Даша села на кушетку в коридоре. За десять минут мимо неё дважды прошла женщина средних лет в белом медицинском халате. Она, хромая, с мученическим выражением на лице таскала тюки с бельём.

– Разрешите, я вам помогу, – Даша забрала у неё тюк.

– Спасибо, деточка. Бельевая тут рядышком. – Санитарка двинулась вперед, тяжёлое к низу грушевидное тело из-за того, что она припадала на ногу, изогнулось в бок.

Рядышком оказалось в конце коридора.

– Что у вас с ногой?

– Обычный вывих, но болит, зараза. Ступить больно. – Санитарка забрала тюк и бросила на пол в кладовой.

– Сядьте, я посмотрю, – предложила Даша.

Женщина опустилась на стул в углу каморки, улыбнулась.

– Практикантка?

Даша промолчала, присев на корточки, провела ладонями от колена до стопы санитарки.

– Всё, вылечила. И, правда, всего лишь вывих.

Лунообразное добродушное милое лицо женщины осветила улыбка.

– Хорошая шутка, но всё равно спасибо.

– А вы попробуйте.

Санитарка хмыкнула и встала на больную ногу. На лице появилось изумление.

– Не болит. Как ты это сделала?

– Новый метод. Я не практикантка. Но кое-что умею. Как вас зовут?

– Нина Петровна. Хороший метод.

– Нина Петровна, мне нужно бесконтактно, даже через стену попробовать полечить одного пациента. Это мой отец, но он не желает, чтобы я помогла ему. Выручите?

Немного излишне начернённые брови на лице женщины поползли вверх.

– Через стену?

– Тоже один из методов. Ну какой вред я могу нанести пациенту через стену.

– Ты экстрасенс? – догадалась санитарка. – Говори фамилию, и в какой палате лежит. Что-нибудь придумаем.

Даша ожидала Нину Петровну всё на той же кушетке.

– Значит, так. Твоего отца пришлось переложить на боковую кровать, их там в палате четверо. Соседняя палата женская, кровать у стены, как раз пустует. Будешь лежать на ней и лечить.

– Спасибо вам. Я буду приходить по утрам на полчаса.

– Ты это… – санитарка смутилась. – От алкоголизма не лечишь? Говорят это тоже болезнь.

– Не знаю. Ни разу не пробовала.

– Можно, я завтра приведу мужа? Посмотришь? И зови меня по-простому тётей Ниной.

Даша кивнула.

Нина Петровна провела её в палату, показала на кровать. Потом посмотрела на пациенток.

– Эта девушка будет отдыхать тут после процедур. Разговорами не беспокоить.

Даша тихо спросила санитарку.

– А вам не попадёт за самоуправство?

– А никто и не узнает. Я убираю эти палаты, зарплата маленькая, поэтому совмещаю работу санитарки с работой на прачке.

Даша поздоровалась с женщинами, легла на кровать, отвернулась лицом к стене. Закрыв глаза, она пыталась через холодный камень почувствовать отца. Сначала ничего не получалось, потом вместо стены она ощутила серый сгусток, уже виденный в ауре отца ранее. Попыталась разбавить серость светом. Энергия поглощалась камнем и только крохи доходили до больного. Даша увлеклась и не сразу заметила потускневший янтарь в кольце. Значит, она израсходовала не только свои силы, но и подключила запас в украшениях. Она откинулась на подушку. Голова кружилась, руки и ноги онемели.

– Лариса, тебе не кажется, что новенькой стало плохо? – приподнялась с кровати щуплая старушка.

– Эй, девушка, может позвать сестричку? – спросила у Даши женщина лет сорока пяти.

– Не нужно. Сейчас пройдёт.

Через двадцать минут в палату заглянула тётя Нина.

– Пойдём, я выведу тебя через служебный выход.

Даша собрала все силы, встала и, стараясь не шататься, отправилась следом за санитаркой.

К приходу Лоу успела восстановить силы у клёна, покрытого жёлто-оранжевой листвой. Он сразу заметил золотой блеск её глаз.

– Не получается лечить через стену? Слишком сильно расходуется энергия. Нужно придумать что-то другое.

– Что? Он не хочет, чтобы я его врачевала.

– Может, и не нужно? Зачем насильно делать добро?

Даша подняла резной лист клёна, полюбовалась его яркими красками. Осень на Кубани баловала людей теплом. После жаркого августа, сентябрь с комфортной температурой плюс двадцать казался продолжением лета. Клёны первыми к зелени крон добавили золотые оттенки.