Текст книги "Седьмая раса"

Именно что – в другую реальность. Ведь то, зачем она приехала, произрастало из такой глубины веков, что к нынешней жизни если и имело какое-то отношение, то весьма опосредованное. Хотя… Если Владу Рощину и его сподвижникам удастся доказать свою теорию, это перевернет все устои и все представления об образовании мира, развитии человечества. О далеком прошлом планеты Земля, в конце концов!

Арктида… Колыбель человечества… Какая красивая и какая манящая сказка…

Черт, ну куда же подевались Тимки?

Непонятное отсутствие близнецов не выходило из головы. Даже воспоминания о Леше не могли заглушить тупую непреходящую тревогу. Мобильный братьев по-прежнему был вне зоны. Ольга набрала номер вахты общежития, где близнецы жили в отдельной комнате. Словоохотливая дежурная тут же поведала, что мальчики очень милые и очень вежливые. И ничего такого себе не позволяют. Но в комнате их нет со вчерашнего дня. Ключ как висел, так и висит тут, на вахте. Не ночевали. Дело молодое, оно и понятно…

Ольга попросила записать номер своего телефона, чтобы, как только кто-то из близнецов объявится, тут же связались.

Вахтерша с удовольствием пообещала.

* * *

– Есть коррективы, – без приветствия сообщил в телефонную трубку знакомый голос. – Молчи и слушай. Придется изменить планы и пойти со съемочной группой.

– Зачем?

– Затем, чтобы они были под присмотром. Могут произойти некоторые события, предсказать реакцию на которые невозможно. Поэтому нужен постоянный контроль. Возьми карту, схемы. И если, упаси Бог, Рощин надумает показывать им лабиринты, твоя задача – не допустить этого.

– Так что, выходит, я не смогу присутствовать при обряде? Ведь я ради этого бросил все дела…

– Твоя цель, как, впрочем, и моя, всего нашего общества, иная. Напомнить?

– Не надо. Но с магистром-то я сумею провести хоть пару часов? Ты же говорил, он плох… А мне через два дня уже улетать обратно…

– Если все пойдет по плану – да. Ты будешь находиться с группой. Пусть занимаются камнями, снимают, активируют, словом, пусть развлекаются, как хотят. Если вдруг увидите что-то необычное, сразу попроси Славину связаться со мной. Главное, чтобы не было самодеятельности. Я пришлю за вами вертолет, который доставит вас всех на озеро. Ты полетишь вместе со всеми, но во время полета почувствуешь себя плохо и из вертолета выходить не станешь. Что там может случиться, аппендицит или почечные колики – придумаешь. Этот же вертолет доставит тебя к нам. И ты успеешь на обряд. Но, подчеркиваю, только убедившись, что группа Славиной – уже далеко и опасности для нас не представляет. Все ясно?

– Да. Могу я задать вопрос?

– Слушаю.

– Если ситуация все же выйдет из-под контроля – мои действия?

– У тебя есть оружие?

– Да.

– Ты помнишь Устав?

– Да.

– Ты все понял?

– Да.

– Желаю удачи. До встречи.

Не дожидаясь ответной любезности, человек с жестким голосом отключился.

* * *

Центр города изменился мало. Тот же уютный скверик у Дворца культуры, кажется, имени Кирова? Ну да, вон и памятник на прежнем месте стоит, совсем неподалеку, возле какого-то присутственного здания с колоннами…

Несмотря на ветер, на скамеечках в скверике сидело полно народу. В основном молодежь. Непременное пиво, сигареты, громкие возбужденные голоса. Мамы с колясками. Аккуратные, чопорные старушки, одетые в теплые пальто и сапоги. Этот скверик и тогда был любимым местом отдыха. Интересно, появилось ли за это время в городе что-либо еще, подобное? Помнится, в то время шли упорные разговоры о том, что морскому городу не хватает набережной, и Оля даже делала об этом сюжет. Построили или нет? Надо спросить у Машки.

Ольга обошла скверик, пересекла проспект, перейдя на противоположную сторону площади, прошла мимо «Арктики» и повернула по узенькой, заставленной машинами улице к старому кинотеатру. Увидела его голубой бок, афиши на фасаде и очень обрадовалась, будто встрече со старым знакомым: сюда они с Лешей несколько раз ходили в кино. Но весь просмотр ограничивался названием и первыми кадрами. Потом они принимались целоваться и не могли остановиться даже тогда, когда в зале зажигался свет, и народ, удивленно оглядываясь на слившуюся в поцелуе парочку, начинал покидать зал.

Ага, вот и второй центральный скверик, тоже очень уютный, зеленый, но, не в пример первому, огороженный массивной чугунной решеткой. В центре – странное сооружение в виде уходящей в небо короткой белой лестницы. Памятник жертвам интервенции. Странный памятник. Причем тут лестница? Что она символизирует? Этого Ольге никто объяснить не мог. Даже Леша.

Скверик со всех сторон запирали дома, ветра здесь почти не ощущалось, а на солнце даже было тепло! Ольга присела на теплую шершавую скамейку, прикрыла глаза. Наверное, просидела она так довольно долго. По крайней мере, солнце, ласково греющее левую щеку, теперь уперлось теплым лучом прямо в переносицу… Кто-то, Ольга слышала, подходил и садился рядом. Шуршала газета, ощущался легкий табачный дым. Потом этот «кто-то» уходил, а через некоторое время место на противоположном крае скамейки занял другой постоялец. Ольга не открывала глаз и ни о чем не думала. Или – ей так казалось? Леша… Конечно, она думала о нем. Заново переживала то самое счастливое свое лето.

Солнце снова сместилось, немножко побуравило правый глаз и вдруг погасло. Сразу откуда-то сбоку и снизу подул ветерок, мгновенно делая благостное сидение на скамейке неуютным и ненужным. Тот, кто уже довольно давно находился рядом, громко и недовольно закряхтел. Ольга приоткрыла ресницы и увидела в полуметре от себя сухого, как мумия, старика. Незнакомец сидел неестественно прямо, опираясь сильными крючковатыми руками на красивую резную палку. Его профиль, который могла наблюдать Ольга, был медально горделив, даже заносчив. Старик вдруг повернулся. Не головой, а всем прямым туловищем. Будто между нижней и верней частями его тела существовал специальный шарнир.

– Вы – Ольга Славина, – не спрашивая, а утверждая, произнес он красивым, хорошо поставленным голосом. – Я давно жду, когда вы проснетесь.

– Я… я не спала… – удивленно пробормотала растерявшаяся Ольга.

– Неважно.

Старик властно приспустил тяжелые желтые веки, и Ольга, сидевшая с ним на одном уровне, вдруг почувствовала, что смотрит на него снизу вверх. А еще ощутила, что не может двинуться с места. Будто старик приклеил ее к спинке скамейки своим необыкновенным взглядом.

– Вы приехали снимать фильм об Арктиде, – снова четко произнес незнакомец.

Ольга послушно кивнула. Глазами. Потому что головой двинуть не могла. Голова тоже оказалась приклеенной.

– Я вам не советую этого делать. Более того, этого делать нельзя. – Старик ясно и громко впечатывал каждое слово. Прямо Ольге в голову. – Это опасно. Вы можете погибнуть. Поэтому вам следует отказаться от этой идеи. – Он с силой оперся на палку и поднялся. Тяжело, но как-то очень мощно. Снова в упор взглянул на Ольгу. – Иногда можно найти то, что совершенно не стоит находить. Боюсь, ваши находки вас не обрадуют. Время тайны Арктиды еще не пришло. Как и тайны гибели вашего жениха.

Ольга ощутила, как по широко открытым глазам сильно ударило не то выглянувшее в этот момент солнце, не то какая-то еще более мощная вспышка, исторгнувшая из глаз старика.

Когда она пришла в себя и, радуясь возвращенной способности двигаться, стала с силой тереть веки, рядом никого не было. Приснилось? Привиделось? Наверное… Она перевела взгляд вниз, под ноги. На влажном темном земляном окружье скамейки ясно виднелась круглая вмятина от палки. Одна. Будто тот, кто этот след оставил, встав, палку уже не использовал. Впрочем, эта вмятина могла образоваться и просто как след от каблука. Обычное дело.

* * *

– Ну что, нашлись твои Рыжики? – весело влетела в квартиру Машка. – Пропесочила?

– Нет, Маш, – грустно отозвалась Ольга. – Нигде их нет. И в общежитии не ночевали. Просто не знаю, что делать… Непохоже это на них. Понимаешь?

– Ну, знаешь, полярный день на людей по-разному действует, – отмахнулась подруга. – Если бы они по одному были, тогда еще можно переживать. А с двумя сразу что может случиться? Найдутся! Оль, ну ты вспомни, какими мы в студенчестве были! Много мы думали, что кто-то за нас волнуется? Дети, что с них взять?

Машкину уверенность полностью поддержал и пришедший, как договаривались, Рощин.

Ольгу, однако, это ничуть не успокоило. Ощущение, что с близнецами стряслась беда, крепло и не давало нормально общаться с Машкой и Владом. То есть слышать Ольга все слышала и в разговоре участвовала, но мыслями все время возвращалась к Тимкам.

– Влад, а если мои ребята и сегодня ночью не объявятся?

– Значит, раскопали какую-то сенсацию и теперь сторожат, чтоб не украли! – засмеялся Рощин. – Да не переживай ты так! По смске же видно, что ребятки просто «на стакан» сели!

Рано утром, когда Ольга с Машей, совершенно готовые к недолгому походу, ожидая приезда Влада, допивали чай, радуясь ясному солнцу и абсолютному безветрию, Рощин вдруг, вместо того чтобы приехать, позвонил и голосом очень расстроенным сообщил, что с его джипом какие-то непонятные проблемы.

– Вчера все подготовил, заправился, вещи сложил, а сейчас вышел во двор, смотрю, под машиной жирная лужа. То ли масло потекло, то ли тормоза… Короче, ехать на нем нельзя, а разбираться – некогда. Сейчас что-нибудь придумаю, найду, кто нас отвезет.

– Слушай, что же такое происходит? – удивленно протянула Маша, запихивая в рот очередную конфету. – То практиканты потерялись, то авария на дороге, то с машиной проблемы! Точно, это духи сейдов не хотят, чтобы мы их тревожили. Не боишься? – И она лукаво взглянула на подругу.

Ольга лишь улыбнулась, бросив: «Да ладно тебе!» – хотя сама подумала ровно о том же самом. Кроме всего прочего, из головы не выходила вчерашняя странная встреча в скверике – таинственный старик и его мистические слова… Правда, она все же не была до конца уверена, что эта встреча состоялась наяву, а не пригрезилась. Поэтому и Маше решила ничего не говорить. Ладно бы, если бы этот незнакомец просто предупредил об опасностях в сопках, мало ли непонятных людей на свете? Ну, прочитал в газете об их приезде, прогуливаясь, узнал известную журналистку в лицо, решил показать собственную значимость, пожилым людям это часто свойственно. Но вот его последние слова о том, что для разгадки тайны гибели жениха время не пришло… Кроме Машки, о той давней истории никто и не знает! Значит, все это ей привиделось. Задремала на солнышке, вот и приснилось.

Снова зазвонил телефон. Мария кого-то внимательно и заинтересованно выслушала, задав лишь несколько коротких вопросов, к которым, впрочем, Ольга не прислушивалась. Положила трубку и виновато уставилась на гостью.

– Похоже, в поход пойдете без меня…

– Что-то случилось? – Ольга даже не успела огорчиться, поскольку по-прежнему витала в своих мыслях, вспоминая встречу с таинственным стариком.

– Лель, ты только не обижайся, ладно? – Подруга по-прежнему виновато улыбалась. – Только что позвонил Шубин, ну, тот самый, вице-губернатор, у которого ты вчера была, и сказал, что сегодня вечером прилетают представители Газпрома для переговоров об инвестировании газеты. У нас же тут скоро газовый Клондайк будет, они сначала хотели новую газету создавать, а потом решили, что дешевле и спокойнее с проверенным местным изданием работать. Выбирали между нами и еще одним еженедельником. И вот, вроде, выбрали нас. Они уже несколько раз приезд откладывали. Я было решила, что все болтовня одна, а оказывается, нет… Лель, ну не могу я такой шанс упустить, пойми! – Машка чуть не плакала, рассказывая все это.

– Машунь, тебе радоваться надо, а не расстраиваться! – ободряюще чмокнула Ольга подругу в лоб. – К сейдам ты успеешь. Ну, а мы… – Ольга притворно тяжело вздохнула, – поплачем-поплачем без тебя, да и успокоимся… Только имей в виду: чтобы к нашему возвращению из исторического похода стол был торжественно накрыт и ломился от яств! Да, и ремень мне приготовь. Лично этих рыжих засранцев отшлепаю! – Почему-то показалось, что, как только они выедут в сопки, тут же повстречаются с близнецами. Даже настроение поднялось.

– Лель, правда, не обидишься?

– Машка, уймись! Одно плохо, я же не знала, что ты с Шубиным разговариваешь, надо было машину попросить, он обещал!

– Какие проблемы! – обрадованная Маша схватилась за телефон. – Через двадцать минут машина с водителем будет ждать у моего подъезда.

* * *

Пока заезжали за Владом и перегружали вещи, пока забрали из разных мест Макса и оператора Серегу, время дошло уже к десяти.

Вице-губернатор расстарался, и вместо Владовой рабочей колымаги вся честная компания комфортно разместилась в сверкающем, новеньком «ландкрузере».

– Нет худа без добра! – хохотнул Влад. – Когда еще доведется на правительственном джипе путешествовать! Хорошо, однако, наши власти живут! Вот на какие шиши администрация такую крутую тачку купила? Да еще таким водителем снабдила!

Водитель, веселый улыбчивый молодой парень, назвавшийся Федором, лихо заложив особенно крутой вираж, вдруг сказал:

– Не, в администрации таких тачек нет. Это отец вам свою дал!

– Отец? – изумилась Ольга.

– Ну да! – спохватился Рощин. – Я не сказал. Знакомьтесь. Это – Федя Шубин. Сын Михаила Федоровича.

– Представляете, мчусь из аэропорта, только что прилетел, вдруг – звонок, – продолжил рассказ отпрыск второго лица области. – Отец. Говорит, срочно вези съемочную группу, у них – проблемы, надо помочь! Вот повезло! Я же на выходные приехал, а тут еще такой случай! Знаете, я ни одной вашей передачи не пропустил, – улыбнулся он Ольге. – Так что, для меня, можно сказать, поручение отца – праздник! Если позволите, я с вами в сопки пойду.

– Да в сопки-то, конечно, можно, – задумчиво протянул Влад, думая о чем-то своем. – А машину-то как оставим на два дня? Где? На дороге, что ли? Так разберут же на запчасти, пока нас не будет.

– Не волнуйтесь, – уверил Федор. – Никто не посмеет. У нее такая примочка есть: говорящая охрана. Если кто ближе, чем на полтора метра подойдет, мало не покажется. А вечером отец с водителем приедут и заберут. Вы же, как я понимаю, обратно другим путем возвращаетесь, на вертолете?

– Да, Михаил Федорович обещал, – подтвердила Ольга.

– Ну вот! Раз отец пообещал, значит – сделает! Ну, так что, возьмете меня с собой? Еду и питье я прихватил, сапоги в багажнике, обузой не буду, честное слово!

Федор говорил это так просительно, так заинтересованно, будто, скажи сейчас Влад короткое «нет», он просто умрет от огорчения.

– Смотри, какой предусмотрительный у нашего вице-губернатора сын! – несколько деланно удивился Влад. – Ну ладно, раз уж ты и паек с собой захватил…

– Спасибо! – расцвел Федор. – Не пожалеете!

– Только учти, золотая молодежь, – строго предупредил Рощин. – Подчиняться мне беспрекословно, без обсуждения и дискуссий. И никаких личных инициатив!

– Понятно! Слушаюсь! – Федор оторвал руку от руля и дурашливо приложил к голове.

Ольга с удивлением посмотрела на Влада: такого серьезного тона и такой жесткости, даже властности, она от него не ожидала.

Джип лихо оставил позади город, повернул на развилке влево и теперь несся по узкой, довольно хорошей дороге, оставляя позади немногочисленные машины, двигающиеся в том же направлении. Оператор мирно дремал на заднем сиденье, уютно пристроив голову на футляр навороченной японской камеры, Макс и Влад негромко беседовали о каких-то не очень понятных вещах, пересыпая разговор неведомыми терминами, кажется, на этот раз, без спора. А Ольга, которой отвели самое удобное место – впереди, рядом с водителем, восторженно крутила головой по сторонам. Поводов для восторга, надо сказать, было предостаточно!

По обеим сторонам дороги за кудрявой порослью придорожного кустарника высились сопки. То мрачно-серые, угрюмые даже при ярко-солнечном свете, то с яркими срезами красноватого камня, сверкающего, как добротно ограненный кристалл. Когда дорога делала очередной поворот, между сопками немедленно открывалось одно из многочисленных озер, ярко-голубых, сверкающе-чистых и таких празднично-ярких, что хотелось выскочить из машины и с разбегу окунуться в эту манящую прохладу. Чтобы миллионы брильянтовых брызг радугой разлетелись по сторонам, чтобы разошлась веселыми шаловливыми кругами недвижная зеркальная гладь.

– Влад, а купаться тут можно? – спросила Ольга. – Я на всякий случай купальник прихватила.

– Не везде. Наши северные озера очень коварны. Практически во всех на дне – ледяные родники. Вода прогревается только сверху. – Влад с удовольствием вводил ее в курс дела. – Да и дно здесь очень опасное. Большинство озер находится на месте тектонических разломов, у берега дно в нескольких сантиметрах, а шаг дальше ступишь – обрыв! Никто не знает, на какую глубину. Каждое лето народ гибнет. Оступился, судорога, и все…

– Ну уж, ты такие страсти рассказываешь, – Ольга снова вспомнила про своих потеряшек и погрустнела. А что, если один из них полез купаться, стал тонуть, второй спасать кинулся, ну, и оба сразу…

– Правда, – неожиданно поддержал Влада Федор, – в этих озерах лучше не купаться…

– Не переживай! – утешил Влад. – Там, куда мы едем, и куда твои пацаны, скорее всего, пошли, если, конечно, в городе не загуляли, что намного вероятнее, озер нет. Зато есть бассейн. Я его совсем недавно открыл. Настоящий, думаю, ритуальный. Вода – изумительная. Если успела прогреться, то искупаемся. Правда, его какие-то вандалы камнями завалить пытались, я, что мог, убрал. Но одному не под силу. Договорился уже с товарищем, он солдатиков на помощь даст.

– Ритуальный? – оживился Максим. – Что ты имеешь в виду?

– Так там везде – радоновые источники, – объяснил Влад. – Скорее всего, он в целях оздоровления использовался. Высокопоставленные особы принимали в нем радоновые ванны. Слышали?

– Конечно! – кивнула Ольга. – Ты хочешь сказать, что десять-двадцать тысяч лет назад люди умели этим пользоваться? Что уже тогда здесь существовали свои Баден-Бадены?

– Девочка моя! – покровительственно улыбнулся Рощин. – И не только! Сама все увидишь. Кстати, практически все сейды стоят вблизи выходов радона. Это ведь тоже не случайно!

– Постойте, – удивленно вклинился очнувшийся от дремы оператор, – но радон, вроде, радиоактивный газ! Помню, снимал один сюжет, как обезопасить воду от радона, поскольку из-за него возникают всякие раковые заболевания…

– В том-то и дело! – обрадовался Влад. – Слышал истину: то, что в одних дозах – яд, в других – лекарство? Так вот, наши далекие предки умели использовать радон и так, и этак.

– Это они вам сами сообщили? – с нескрываемой иронией поинтересовался оператор.

– Почти, – не обиделся ученый. – Сам увидишь! Радон – газ уникальный, единственный, можно сказать, в своем роде! Представьте, мало того, что он в восемь раз плотнее воздуха, так при температуре минус шестьдесят он превращается в бесцветную жидкость, которая излучает сияние. Ярко-голубое или ярко-фиолетовое, а при минус семидесяти он вообще становится твердым и непрозрачным! И снова светится!

– Да, вот бы такой шарик дома в морозилке держать! – снова хохотнул оператор.

– Не выйдет, дружок! – радостно парировал Рощин. – Его никакой сосуд не выдержит! Дело в том, что он сам, без всякого нагревания, испускает тепло. Так что любая банка просто расплавится!

Оператор замолчал, видно, сказать больше было нечего. Ольга с удовольствием прислушивалась к дискуссии: Серега, ее постоянный спутник, слыл существом недоверчивым и скептическим. Как ни странно, именно эти его качества позволяли ему снимать просто уникальные кадры. Он всегда стремился развенчать, как он сам говорил, шарлатанов от науки, посему умудрялся, защищая свое неверие, найти такие ракурсы и такие планы, что при монтаже сам беспрерывно ахал и удивлялся: дескать, «шел в комнату, попал – в другую»…

– Влад, а при горении он какого цвета? – спросила Ольга, вспомнив об обещанной активации сейда.

– Увидишь! – заговорщически подмигнул Влад.

– Влад, ты что, собираешься повторить активацию? – подозрительно и настороженно спросил Макс.

– Посмотрим… – уклонился от ответа Рощин.

– А это не опасно? – поинтересовался Федор. – А то как жахнет! Может, лучше не надо?

– Слушайте, орлы, – взмолился Влад, – давайте на место приедем, там все и решим.

– Здравствуйте, приехали! – высказалась Ольга. – Мы вообще, зачем туда едем? Влад! Я не поняла… Ты что, передумал?

– Оленька, не волнуйся, все наши договоренности остаются в силе! – Влад положил тяжелую руку Ольге на плечо, успокаивая. – Я вообще не понимаю, что за разговорчики в строю! Еще никто никуда не приехал. А уже – опасно-неопасно… Я что, кого-то силком куда тащу?

В машине повисло неловкое молчание. Оператор довольно хмыкнул – сеять сомнения среди окружающих было еще одним Серегиным хобби.

– Влад, – прервала паузу Ольга. – А мы едем туда, куда ребята могли пойти? – Тревога за близнецов снова навалилась темной вязкой волной. – Я просто не представляю, как их тут искать…

– Если я правильно понимаю, то они должны быть именно там, куда мы едем. Те места я им показывал. Там они искали точки для съемок.

– Ну да, – хмыкнул Серега. – Им только точки для съемок искать. Профи! Небось, прихватили с собой пузырек чего-нибудь горячительного, а потом заблудились.

– Не каркай! – оборвала коллегу Славина. – Знаешь ведь, Тимки не по этим делам.

– Оль, чего ты злишься? – обиделся Серега. – Вспомни, хоть один год у нас такое было, чтоб практиканты не пропадали? В прошлом году в информации трое сгинули, розыск объявили. А потом что вышло?

– Что? – заинтересовался Федор.

– В Турцию решили на пароме сплавать! Думали, никто не хватится. Вот и эти – тоже.

Серега, конечно, по большому счету был прав. Истории, в которые попадали практиканты, пересказывались в Останкино годами, как анекдоты. Близнецам всего по двадцать… Мало ли что могло их увлечь. Или – мало ли кто.

– А кто у вас потерялся? – спросил Федор. – Искать кого-то будем?

Пришлось коротко объясниться.

– Я помню, сам на первой практике заблудился, – улыбнулся Барт. – На раскопках под Бухарой. Решил одну свою теорию проверить, отошел от лагеря метров на пятьсот, а тут стемнело. В песках ночь мгновенно наступает. Чуть с ума от страха не сошел. Темень – глаз коли! Шакалы воют, змеи шуршат. Только утром с бархана лагерь увидел, оказывается, и ходил-то все время вокруг. Правда, меня никто не хватился, решили, что сплю…

– Ну вот, и наши, наверное, так же, – хмыкнул Серега. – Хорошо, что сейчас не темнеет. Ох, увижу, задницы надеру!

Джип, наконец, вынырнул из тесной, ограниченной с обеих сторон скалами асфальтовой реки на широкий и светлый простор. По-прежнему и справа, и слева виднелись те же сопки и озера, но теперь они располагались как бы снизу, так, что скальные вершины казались небольшими покатыми холмиками.

– Ну, вот и знаменитое плато Сейв-Вэр! – прокомментировал смену обстановки довольный Влад. – Скоро будем на месте. Оля, посмотри налево, это – Могильный ров. Место мистическое и ужасное.

– Почему ужасное? – заинтересовалась Ольга, разглядывая огромную мрачную канаву, тянувшуюся вдоль дороги, как уродливый незарастающий шрам.

– Да потому что я не знаю ни одного человека, кто бы прошел его до конца. Самые отчаянные до середины доходят, а дальше – у кого что. Кто-то начинает голоса слышать, кто-то на месте кружится, как сомнамбула, кого-то охватывает панический ужас.

– А у тебя что было? – Ольга развернулась к Владу.

– А у меня просто ноги не шли, и все. Будто кто-то держал!

– Влад, а ты Тимок сюда водил?

– Нет. Сюда неподготовленным нельзя. Опасно.

– Интересно! – цокнул языком Федор. – А что там может быть?

– Говорят, там древние пещеры, в которых хоронили тулов.

– А тулы – это кто? – продолжала расспрашивать Ольга. Даже усиливающаяся тревога за близнецов не могла приглушить острого журналистского любопытства. Инстинкт. Как у охотничьей собаки.

– Тулы – это высшие жрецы у древних людей, – пояснил Влад. – Давайте знакомиться: Влад Рощин, из рода тулов!

Бац! Машина ни с того ни с сего круто вильнула в сторону и резко затормозила, так резко, что Ольга весьма ощутимо треснулась затылком о боковое стекло.

– Эй, доброволец, ты чего? – недоуменно спросил Влад, потирая ушибленное плечо.

– Да вы такие вещи интересные рассказываете, что я заслушался и яму пропустил… – покаянно оправдался Федор.

– Заслушался… Чуть с дороги не улетели! – проворчал Влад. – Все, до приезда на места дискуссии окончены. В целях безопасности дорожного движения.

Пока виноватый Федор разворачивал машину, вновь возвращая ее на дорогу, Ольга внимательно вглядывалась в дорожное полотно, пытаясь обнаружить ту самую коварную яму, на которой их так тряхнуло, но ничего так и не увидела: «ландкрузер» уже уверенно покатил вперед.

* * *

Отворотка, по которой джип съехал с трассы, была совершенно неприметной, и если бы Влад не показал, что туда можно свернуть, они легко пронеслись бы мимо.

Осторожно пробираясь по едва заметной колее, «ландкрузер» въехал в яркий низкорослый лесок. Вся честная компания с удовольствием вывалилась из машины – после полутора часов дороги хотелось размять ноги и заняться, наконец, делом. Ольга огляделась вокруг. Прямо перед ними, необыкновенно близкая, вздымалась круглолобая зеленая сопка. Вокруг, поглощая все пространство небольших полянок, радостно кудрявился иван-чай, не такой высокий, как по дороге из аэропорта, но зато с более пушистыми и крупными цветами. Немыслимо яркое на солнце сочетание изумрудно-зеленого низкорослого березняка с розовым буйством иван-чая создавало ощущение праздника и вызывало какой-то необъяснимый восторг.

Отчего-то показалось, что вот прямо сейчас раздвинутся цепкие кусты, и среди зелени нарисуются две рыжие головы. Ольга даже подошла к березняку поближе. Увы.

Так, – сказала себе девушка, – хватит страдать понапрасну. Если специалисты говорят, что с ребятами тут ничего плохого не могло случиться, так оно и есть. Найдутся потеряшки, куда им деться? А сейчас – работа. Все. Отключаем эмоции, включаем мозги.

Из багажника извлекли рюкзаки, и Влад с Максом, как опытные путешественники, сели переобуваться в резиновые сапоги – чтобы не промочить ноги на болоте. У троих остальных наличествовали лишь кроссовки. Оператор Серега иной обуви не признавал, Ольга тоже привыкла путешествовать именно так, а почему свои сапоги, припрятанные в багажнике, не надел Федор, – никто не спросил. В конце концов, в сопки они уходят всего-то на сутки, на дворе – середина лета, и все – люди вполне взрослые и за свою экипировку вполне отвечающие. Правда – Ольга это знала – в рюкзаке у Влада все же имелись резиновые сапоги ее размера. Как Славина не отнекивалась, Машка, с безоговорочного одобрения Рощина, все же их туда засунула.

Основной груз предстояло нести Владу и Максу в двух здоровенных рюкзаках. Серега был увешан съемочной аппаратурой, и все, что ему было необходимо, помещалось в компактный профессиональный кофр. Федор ограничился средних размеров оранжево-красным заплечным мешком с импозантным росчерком «Nike», а Ольге, как единственной женщине, позволили лишь ее личный миниатюрный рюкзачок с несущественной женской мелочевкой.

Рощин и сама Славина оказались в почти одинакового цвета ветровках: Ольга – в ярко-красной, Влад – в бордовой. На Барте и Федоре лимоном и одуванчиком светились желтые куртки, Серега пребывал в голубой штормовке.

Словом, группа выглядела довольно живописно, даже стильно, и никак не напоминала собравшихся в трудный поход исследователей.

Пока старшие – солидные ученые мужи – привычно переругиваясь, переобувались, Ольга присела на теплую мшистую кочку и подставила лицо теплому, но не жаркому солнышку. Увы, насладиться минутой одиночества ей не пришлось. Серега, закончивший очередную ревизию оборудования, подсел рядом.

– Оль, ты мне можешь по-русски объяснить, что за зверь этот сейд, и с чем его едят. Ну, камень и камень, я понимаю, валун там, глыба, какие еще синонимы есть? Я что-то такого названия никогда не слышал.

– Честно говоря, я и сама в понятиях путаюсь. Кучу литературы перелопатила, а какого-то единого, всеми принятого объяснения так и не нашла, – пожала плечами девушка. – В некоторых скандинавских языках это слово означает «магические возможности», в исландском, вроде, речь или пение… Вообще это слово, вернее, его корень, в очень многих языках присутствует. И во французском, и в английском, и в латыни. Так что я, когда понять пыталась, запуталась, что же все-таки оно означает – сам камень или какой-то процесс.

– Какой такой процесс? – Серега явно заинтересовался. – Ты что, хочешь сказать, что сейд – это не просто каменюка неподъемная, а еще и какое-то действие?

– Ну да. Сейдом древние именовали еще и сам обряд. Он так и назывался «обряд Сейда».

– Колдовство, что ли?

– Что-то типа того. Магический ритуал.

– И чего с его помощью добивались?

– Это лучше у Влада спросить, он – специалист, а то я что-нибудь не то скажу, он же меня убьет!

– Конечно! – уверил подошедший Влад. – Придется вам прочитать небольшую вводную, что такое сейд. – Он уселся рядом, так же, как Ольга, подставил лицо солнцу, стянул ветровку. – Ты, Ольга, все правильно сказала, но сейд – это не только сам камень и магический обряд, в котором камень играет главную роль, а еще и человек.

– Не понял! – покрутил головой Серега. – Огласите весь список!

– Оглашаю! – Влад с удовольствием пустился в объяснения. – В нашей официальной науке сейдом называют любой монолит больших размеров, иначе говоря, мегалит. Вроде бы, неграмотные саамы, аборигены здешних мест, этим камням поклонялись. Но на самом деле сейд – камень особый, вы это сегодня увидите. Это камень, у которого есть душа! Да не кривись ты! – Хлопнул он по плечу Серегу, перехватив его скептическую ухмылку. – Я про душу не в том смысле! Просто эти камни выполняли у древних народов целый комплекс сакральных функций, от астрономических до лечебных! А обряды, которые с их участием совершались, были призваны получить сакральную информацию от высших сил.

– Я же говорю – колдовство! – Серега понимающе хмыкнул.

– Никакого колдовства! Просто древние слишком хорошо знали свойства этих камней и умели ими пользоваться. Ты про Чингисхана слышал?

– Обижаешь!

– Так вот, Чингисхан и его братья тоже были сейдами!

– Влад, – насторожилась Ольга, – это ты о чем?

– «Сокровенное сказание монголов» читала?

– Ну… В общих чертах….

– Понятно! – Влад поднялся во весь рост и распевно продекламировал: – «Праведной матери дети стали правосудными и мудрыми. Поднялись отважными сынами, стали справедливыми и мудрыми. Вознеслись высокими сейдами, из всех стали высоко вознесенными сейдами-сановниками. А как стали мужьями-сейдами, выдавались они мужеством и отвагою!»